Узурпатор. Переплетение миров. Книга 1

Глава 1. Шаурма и точка

– Я же тебе сказала, что купить! – едва заглянув в зеленый пакет из «Пятерочки» взбесилась моя жена.

– Не кричи, – поморщился я и достал из пакета куклу, которую дочь просила у меня последние несколько месяцев. – Алиса, с днем рождения!

Я сел на корточки, улыбнулся и протянул коробку с игрушкой внутри маленькой девочке со светлыми волосами и курносым носиком.

Алиса пряталась за мамиными ногами и теребила лепесток одной из роз, торчащей из букета, который я подарил жене, едва она открыла дверь.

Долгая пауза. Таня едва сдерживается, чтобы не сорваться. Дочь ее чувствует, поэтому не подходит.

– Мы не можем себе этого позволить! – вспыхнула жена и бросила букет на тумбочку в коридоре.

Несколько бутонов от роз оторвались и упали на пол.

Еще раз показательно фыркнув, Таня ушла. Лицо девочки скривилось от страха, и она убежала вслед за матерью. Я остался стоять в коридоре с пакетом продуктов и дурацкой куклой, на которую пахал с утра до вечера последние три дня.

Я еще раз посмотрел на цветы.

Я знаю почему она сорвалась. Скоро платеж по кредиту. Она постоянно моет мне мозг по всем нашим долгам. Но, по-моему, сегодня я не сделал ничего плохого. И если завтра мне нужно будет снова порвать задницу, чтобы найти денег на продукты, я сделаю это. Но портить праздник дочери и, тем более, жене я не собирался. Как говорится – хотел как лучше, а получилось, как всегда.

Я разделся и прошел в единственную комнату нашей евро-однушки. Сел на диван. По телевизору шла очередная серия «Маша и медведь», но дочери сейчас совершенно не до мультиков.

– Жень, – я убрал звук у телевизора и покрутил пульт в руке. – Я заработаю денег. Еще два дня до платежа.

Жена обернулась и посмотрела на меня решительным взглядом. В одной руке луковица, в другой – нож. Выглядит свирепо.

– Серьезно? – выдохнула она. – Ты думаешь дело только в этом? Только в том, что мне нужно заплатить очередной гребанный платеж по кредиту?

Я молчу. Знаю, что в такие моменты лучше не пытаться что-то объяснить. Эту цепочку из мыслей она долго строила и не дай Бог мне ее перебить. Уйдем вообще в далекие степи.

– Мне надоело жить от зарплаты до зарплаты! Ни одна из моих подруг не моет эту чертову посуду руками! – с каждой секундой все больше приходит в ярость женщина, с которой мы вместе уже четыре года. – У них есть посудомойки! Маникюр раз в две недели! Массаж! Отпуск на берегу моря! А у меня что? Мужик, который работает в такси с утра до вечера! Которого совсем не видит дочь и который не может купить сраных яиц!

Брюнетка с пучком на затылке бросила снаряды на столешницу, громко выдохнула и ушла в ванную.

Яйца… Вот блин. Теперь понятно из-за чего весь сыр-бор. Я просто забыл купить яйца. Но какого черта из-за этого я должен выслушивать вот это все? Хотя нужно попробовать ее понять. Наверняка это копилось довольно долго и сегодня просто вылезло наружу. Нет. Не так. Выплеснулось. Вырвалось. Изверглось. Вот так правильно.

– На счет яиц понял, – спокойно ответил я, когда, успокоившись, жена вернулась на кухню. – А по поводу такси. Ты же знаешь, что я не могу устроиться на другую работу? Я пытался.

– Дело не в яйцах, – процедила девушка в синем поношенном халате, которую сейчас я совершенно не узнавал. – У меня закончилось терпение, понимаешь?

– Тише, мама, – попыталась успокоить заведенную женщину наша дочь, до сих пор вьющаяся у ее ног.

– Не перебивай, когда взрослые разговаривают! – гаркнула жена и снова подняла взгляд на меня.

Девочка заплакала и убежала в туалет.

– Дело в тебе! О чем я только думала, когда уехала тогда с тобой из клуба! – она закатила глаза и схватилась за голову. Ударила по столу. – Еще и залетела! Господи, за что мне все это?!

Я держался из последних сил, чтобы тоже не выйти на эмоции. Мне хотелось орать и доказывать свою правоту. Перечислить кучу того, что я делаю ради них. Попытаться объяснить, что я живу только ради своей семьи. Зарабатываю деньги и трачу все на них, а сам хожу в джинсах, которые штопал в ателье уже четыре раза.

Но я не мог. Потому что сам вырос в семье, в которой родители грызлись по любому поводу. Я также, как и Алиса сейчас, когда-то ревел и просил, чтобы они закончили. Но они не кончали. И сейчас то, чего я хотел больше всего – это быть со своим ребенком и сделать так, чтобы она больше не плакала.

Не ответив на кучу обвинений и унижений, которых не позволяю никому и никогда, я скрылся за дверью ванной. Сел на колени и обнял дочку.

Ей сегодня исполнилось три. Я в ней души не чаю. С тех пор, как впервые взял ее на руки в роддоме в тот день, когда она появилась на свет.

Это были партнерские роды. Приняв решение присутствовать на них, я уже тогда понимал, что у нас с дочерью будет особенная связь. Именно поэтому отпахав три дня в такси, значительную сумму прибыли я потратил на куклу, которую она просила с того дня, как увидела ее в магазине.

И вот теперь эта кукла ей совсем не нужна. Висит у нее в руке, как символ испорченного из-за взрослых дня рождения. Как и букет, на который я потратил вторую значительную часть денег, не сдался тут никому.

– Алиса, крошка, – я вытер слезы со щек девочки. – Все хорошо. Мама просто устала. Сейчас она поспит и все пройдет.

Но девочка долго не успокаивалась. В конце концов она просто уснула у меня на руках.

Я перенес дочь в зал и уложил в кроватку.

– Уснула, – шепнул я, проведя рукой по мягким волосам девочки и укрыл ее одеялом.

В квартире царила мертвая тишина. В моей жене больше не было злости. Я чувствовал ее бессилие и отчаянье. Сел на диван рядом с ней.

У меня было огромное желание уйти. Больше никогда не видеть человека, который вот так выливает на меня ведро помоев, зная почему я не могу устроиться на обычную работу. Но у меня никогда не было полноценной семьи. Я рос с бабушкой и еще тогда поклялся, что у моего ребенка будет полноценная семья. Будет все. Именно поэтому сейчас я переступал через себя и не уходил. Ради дочери. Правильно ли это? Наверное, нет. Но пока еще можно что-то изменить, я попытаюсь.

– У меня есть идея для бизнеса, – тихо сказал я, наблюдая на экране очередной матч испанской примеры по каналу, на который переключил автоматически. Как делал каждый вечер, возвращаясь домой. – Завтра начну искать инвесторов. Попробую достать денег на то, чтобы начать. У нас будет и квартира больше. И посудомойка, и этот твой маникюр. Дай немного времени.

Таня обреченно покачала головой.

– Поздно, – холодно сказала она. – Я больше не хочу.

Я нахмурился и посмотрел на жену.

– В смысле?

Девушка, которая сильно изменилась даже внешне с нашей первой встречи посмотрела на меня зареванными глазами.

– У меня появился другой.

В одно мгновение в моей груди образовалась дыра. Меня словно прошибло током. Как будто в районе легких произошел тот самый Большой взрыв, но почему-то поглотивший все чувства, которые до сих пор удерживали нас вместе. Именно в этот момент пришло осознание того, что я потерял что-то невероятно важное. Навсегда. Безвозвратно.

Я долго молчал. Просто потому, что знал, что никогда не смирюсь с этим. Никогда не прощу. Даже если она скажет, что это было всего один раз и поклянется, что такого никогда не повторится.

В один момент все мои мечты о том, чтобы у дочери была полноценная семья – разрушились. Мир, который я рисовал себе и на который глядел через розовые очки, никогда не будет прежним. И теперь мне нужно несколько минут на осознание. На смирение.

– Кто? – спокойно спросил я спустя время.

Не потому, что это что-то меняло. Нет. Тупой интерес. Желание узнать почему я проиграл и не допустить этой ошибки в будущем.

– Кирилл.

– Мужик с твоей новой работы?

– По крайней мере, он не работает в такси, – постаралась уколоть меня Таня.

Но мне было уже все равно.

– Завтра мы уезжаем, – продолжила она. – В Египет на две недели. Потом я приеду и подадим на развод.

Я усмехнулся.

– Значит вот это и есть ваша командировка в Нижний Новгород? Просто нашла повод для ссоры, чтобы не чувствовать себя виноватой?

– Еще думала. Сомневалась. Но сегодня окончательно поняла, что не могу быть с тобой. То, что произошло между нами изначально было ошибкой. Этот залет в первый день знакомства, – она посмотрела на спящую в кровати дочь. – Потом эта спонтанная женитьба. Потом декрет. Выйдя на работу, я поняла, что не хочу так жить.

Я не отвечал.

– Это время Алиса побудет с тобой. Потом займемся опекой. Ты же понимаешь, что ребенок останется со мной?

С каждой секундой девушка, к которой я четыре года назад подошел в клубе и предложил выпить, опускалась в моих глазах. А гондонам, которые оказывается работают не в ста процентах случаях, я вообще никогда больше не доверюсь.

Все было ошибкой. Тот подкат, танец под «Miyagi», секс в этой самой квартире, которая осталась мне после смерти бабушки. На этом самом диване.

А ведь я должен был понять еще тогда. Когда Таня позвонила мне через месяц, рассказала, что залетела и предложила сделать аборт. Я настоял на том, чтобы мы женились и оставили ребенка. Все было зря, кроме этого решения.

Я еще раз посмотрел на девочку, спящую в кровати.

Я еще поборюсь за то, чтобы она осталась со мной. Найду возможность заработать и сделать так, чтобы она гордилась мной. У меня никогда не получится заменить мать, но, по крайней мере, я сделаю все, чтобы девочка была счастлива.

– Собирай вещи, – холодно сказал я, поднялся с дивана, оделся и ушел.

Я не был в клубах с тех самых пор, когда Таня позвонила мне и сказала, что залетела. Но подвести черту в наших отношениях именно тут, наверное, символично.

– Где твоя любимая? – девчонка с подведенными глазами и кудрявыми длинными волосами посмотрела на мой безымянный палец и подозвала бармена.

Я с громким стуком поставил рюмку из-под шота на барную стойку и снял обручальное кольцо.

– В прошлом.

Уже через час мы трахались в грязном туалете ночного клуба. Я намотал ее кудрявые волосы на руку, а она стонала под музыку «Red hot chilli peppers» прямо в такт моим движениям.

Я вернулся домой далеко за полночь. После нескольких выпитых бутылок пива и пары выкуренных пачек сигарет. А ведь бросил два года назад.

В коридоре уже стояли собранными пара чемоданов и несколько пакетов, которые, оказывается, годятся не только на то, чтобы приносить продукты из магазина и выкидывать в них мусор.

Таня сидела на кухне. Я же переложил Алису на диван, лег рядом с ней и в полусне слышал, как к подъезду подъехала машина. Хотелось выйти на улицу и дать по морде мужику, который знает, что у девчонки есть семья, но не держит свой член в штанах. Однако с другой стороны. Если Таня оказалась вот такой, то рано или поздно это случилось бы. И дело совсем не в мужике.

Еще через несколько минут дверь захлопнулась и увезла мою бывшую в аэропорт. А может сначала к нему домой, а уже потом в Египет.

На утро я объяснил дочери, что мама уехала в командировку. Проблем не возникло. Жена готовила ее к отъезду несколько дней. Однако мне все равно нужно подготовить ребенка к тому, что теперь все поменяется. Но как это сделать правильно – это мне еще предстоит узнать.

– К сожалению, мы не можем взять вас на работу.

Девушка с ярким маникюром и стильными очками на носике протянула мне мое злосчастное измятое резюме.

С самого начала собеседования она вела себя как стерва. Несмотря на то, что я отрыл рубашку со своей свадьбы, постирал джинсы и выглядел довольно презентабельно. Хорошо, что бороду сбривать не стал. Ради чего?

– У вас нет ребенка, так? – я взял бумажку, на которой поместилось все мое трудовое прошлое.

Но не торопился вставать. Интересно, что скажет очередной работодатель, который мягко послал меня подальше. Мне нужно это не для того, чтобы услышать слова сочувствия. Нет. А вот в глаза взглянуть тому, кто так просто откажет человеку, которому эта работа нужна позарез, мне хочется.

– Вам стоило сразу упомянуть о том, что у вас есть судимость, – холодно ответил коммерческий директор, чье имя я не запомнил. – Служба безопасности вас не пропустит.

Девушка стрельнула своими синими глазами и прищурилась.

Вот так просто. Служба безопасности не пропустит. И не надо придумывать больше никаких отговорок.

– Да. Вся проблема именно в службе безопасности, – хмыкнул я и взял свое резюме.

Подошел к выходу, схватился за ручку, но задержался. Обернулся и посмотрел на девушку, которая уже стерла меня из памяти, а теперь пялилась в свой айфон и улыбалась очередному смешному видео.

Я мог бы добиться того, чтобы мне дали эту работу. Объяснить почему я когда-то попал за решетку. Банальная глупость по молодости, не нанесшая обществу абсолютно никакого вреда, могла переубедить ее. Несколько аргументов заставили бы эту фифу принять меня на работу. Убедить службу безопасности закрыть глаза на мое прошлое. Но ходить сюда и испытывать на себе эти сочувствующие взгляды пять дней в неделю – хуже, чем вернуться на работу в такси.

– Папа, тебя взяли? – блондинка с большими зелеными глазами оторвала взгляд от синего трактора, играющего на моем древнем «Сяоми» и с надеждой посмотрела на меня.

– Ты коктейль хочешь? – улыбнулся я, поднял ее на руки и забрал телефон. – С клубникой?

Девочка радостно и динамично закивала.

– Тогда вперед! За коктейлем! – скомандовал я и пощекотал свою дочь.

Алиса громко рассмеялась.

– Спасибо, что присмотрели, – я махнул рукой рыжей помощнице директора и поймал ее изумленный взгляд.

Должно быть девушка еще никогда не видела людей, которые так весело отмечают тот факт, что их не взяли на работу. Терпеть не могу чувствовать себя неудачником. Лучше уж такой взгляд, чем неловкий, пытающийся смотреть куда-то в сторону.

Мы вышли на улицу, и я тут же заметил забегаловку. «Шаурма и точка».

– Есть хочешь? – спросил Алису.

– Немного, – пожала плечами та.

Уже через пять минут я стоял у стойки и ждал, когда иммигрант из Вьетнама доготовит порцию мужичку в дорогом костюме и темных очках. Сам пялился на телевизор в углу. Показывали новости. Екатерина Андреева рассказывала о том, что почти на всей территории Европы прямо в этот момент происходит землетрясение. Таких сильных сейсмических толчков, охватывающих такую большую область материка, не случалось никогда. Аномалия сопровождается другим странным явлением – бесчисленными ударами молний.

– …ученые уже занимаются изучением феномена. На данный момент землетрясение достигло городов Польши. Пожалуйста. Будьте… – картинка пропала.

Я оглянулся и посмотрел на свою дочь. Алиса беззаботно сидела за одним из столиков и играла с солонкой и перечницей. В этот же момент в забегаловку зашла та самая девушка. Стройная и пухлогубая брюнетка, которая некоторое время назад отвергла меня. В качестве своего сотрудника, конечно.

– Час от часу не легче, – проворчал мужик, стоящий передо мной в очереди. – Привет, Ксения Анатольевна!

Дамочка подняла глаза, поздоровалась с коллегой и увидела меня. Слегка замешкалась, но потом достала телефон, сделала вид, что не смотрит по сторонам и встала за мной в очередь.

– Вам сего? – поинтересовался вьетнамец в белом колпаке и черном фартуке с надписью «Шаурма и точка».

– Молочный коктейль и две шаурмы с курицей, – сделал заказ я.

– Пятьсот пятьдесят шесть рублей, – посчитал иностранец и протянул мне терминал.

Я приложил свою банковскую карту. Устройство недружелюбно пропищало.

– Недостаточно деньги, – иммигрант поднял на меня глаза.

Черт. Совсем забыл, что ночью списался очередной платеж по тому злосчастному кредиту. Как всегда, не вовремя. А самое поганое, что эта особа вновь становится свидетелем моего унижения.

Я достал телефон и открыл приложение банка.

На кредитке давно большой минус. На карте ноль. Есть наличка. Около четырехсот рублей. Осталась с того раза, когда в последний раз бомбил. Хорошо, что забыл закинуть на счет.

– Дайте одну шаурму и один коктейль, пожалуйста, – сказал я и положил деньги в монетницу.

Затем взял сдачу, дождался своего заказа и ушел к столу.

– Пап, – Алиса позвала меня с набитым ртом. – А где твоя еда?

– Я плотно позавтракал, детка, – я перебил журчание собственного живота, поцеловал дочь, пожелал ей приятного аппетита и откинулся на спинку красного повидавшего жизнь дивана. Уставился в телефон.

Ксения Анатольевна может и имела намерение поесть прямо внутри забегаловки, но, увидев меня, похоже попросила завернуть обед с собой в пакет.

Я выглянул в окно и посмотрел вслед коммерческому директору IT-компании, в которую сегодня не попал. Успел лишь подумать о том, что нужно теперь искать другие варианты раздобыть денег, как все помещение нещадно затрясло.

Глава 2. Переплетение миров

– Что это? – испуганными глазами посмотрела на меня Алиса.

– Землетрясение! Под стол! – приказал я и сам последовал своему совету.

Мужик, который обедал за соседним столиком, услышал мой голос и тоже спрятался. Один только вьетнамец бегал по кухне с криками, пытаясь спасти то, что может сломаться и больше не принести денег.

Первым на пол упал и разбился небольшой телевизор. Затем стакан с молочным коктейлем слетел со стола, забрызгал лицо моей дочери и мою белую свадебную сорочку. Что-то грохнулось на кухне и заставило иностранца выругаться на своем «французском».

Как трясет? Если вы когда-нибудь летали на самолете и попадали в турбулентность, то поймете меня. Только вот сейчас я на земле, а трясет так, словно вся планета сходит с орбиты.

Диван откатился в сторону и теперь я мог видеть, что происходит на улице.

Очень быстро стемнело. Не поверив своим глазам, я взглянул на экран верного «Сяоми» и удостоверился в том, что сейчас полдень. Увидел смс от МЧС. Пробежал по тексту глазами. Министерство предупреждало о сильном землетрясении и просило всех получивших послание перейти по ссылке и узнать, как себя вести, пока стихия не стихнет.

Прямо перед моими глазами упало несколько уличных столбов. Россыпью искр замкнула линия электропередачи и в помещении пропал свет. Несколько машин врезались друг в друга и заставили мою старую знакомую Ксению Анатольевну замереть прямо под светом фар. Люди через дорогу в панике разбегались в разные стороны. Кричали и пытались спрятаться.

Фифа, которая сегодня не взяла меня работу, выкинув пакет с шаурмой, испугано оглядывалась по сторонам. Боялась двигаться. Вокруг в асфальт били молнии. Много молний.

Я бросил взгляд на интеллигента под соседним столиком. Он даже и не думал бежать на помощь. Хотя прекрасно видел, что происходит на улице.

– Черт… – выругался я себе под нос.

– Что? – услышала ругательство моя трехлетняя дочь.

– Будь здесь, Алис. Пока не вернусь. – наказал я. – Надо помочь тете.

Девочка понимающе покивала.

– Эй, дядь? – я подошел к столу напротив и заглянул под него.

Все еще трясло.

– Поможем барышне?

Интеллигент нервно покачал головой.

– У меня дети, – сказал он и вызвал на моем лице ухмылку.

– Все ясно, – я похлопал по столешнице, как будто по его плечу, чуть не упал от очередного толчка и двинулся к выходу.

Лучше никакого помощника, чем такой. Еще убьется ненароком.

За свою жизнь я переживаю. Если одна из этих молний попадет в меня, и я умру – не страшно. Но вот если моя дочь останется без отца – этого я допустить не могу. Поэтому нужно быть осторожнее.

Молнии бьют прямо в асфальт. Мне хватает нескольких секунд, чтобы понять, что они не хаотичны. Врезаются в одни и те же точки.

Поняв это, я вышел на улицу и смотря под ноги двинулся в сторону Ксении Анатольевны. Осторожно. Так, чтобы не наступить в одну из луж, не высохших после вчерашнего дождя.

Мне оставалось сделать несколько шагов, когда землю толкнуло с такой силой, что я не удержал равновесие и упал. Молния ударила рядом со мной. Я почувствовал разряд. Легкий. Почти незаметный. Но в глазах потемнело, а утренняя яичница с древней горчицей, завалявшейся в холодильнике, оказалась на асфальте.

– Твою мать, – вытираю испачканную в блевотине руку о старые постиранные джинсы.

Поднимаю взгляд. Вижу девушку, которая все также в панике не может сдвинуться с места. Но я замираю. Потому что в этот самый момент на крышу серебряной «Toyota Corolla» прыгает монстр. Грифон. Такой же, которых я прежде видел только в компьютерных игрушках.

– Что за… – морщусь я, сильно зажмуриваю глаза и снова открываю.

Бестия никуда не делась. Она гнет крышу иномарки, затем заносит голову и с размаха пробивает клювом лобовое стекло. Достает из машины человека и откидывает его тело в сторону. Уже без головы. Обращает свой взгляд на фифу с хорошим маникюром, которая сейчас снимает монстра на камеру своего дорогого телефона. Существо громко орет, прежде чем сорваться с места.

– Я разберусь, – произношу я.

Причем произношу вопреки своей воле. Словно кто-то сделал это за меня. Что вообще происходит?

Я срываюсь с места, ловко огибая участки асфальта, в которые ударяет молния. Успеваю заметить, как такой же луч бьет в пятиэтажку, в которой находится офис злосчастной IT-компании. Тут же вместо привычной серой хрущевки там появляется другое здание. Питерская архитектура. Что-то времен дворцов Российской Империи.

– Что за хрень? – проносится у меня в голове.

Но губы не двигаются. Тело же продолжает приближаться к девушке.

– Я помогу, сударыня! – вырывается из моего рта, а я все еще остаюсь сторонним наблюдателем.

Сударыня? Из каких времен это обращение? И почему я, черт возьми, целую ей руку? Я вообще не управляю своим телом?

Я останавливаюсь между девушкой и грифоном.

– Коргнец! – ору во всю глотку и бросаю руку вперед.

Ничего не происходит. Ксения Анатольевна удивленным взглядом наблюдает за этой картиной. Более того – продолжает снимать происходящее на телефон.

– Коргнец! – повторяю я вопреки тому, что не хочу и вообще не знаю, что это значит.

Снова ничего не происходит.

Вот теперь я точно стану героем короткого видоса в «Тик-токе». Потому что выглядит это довольно глупо.

– Скверна! Где моя Сила? – удивленно смотрю на девушку.

Та пожимает плечами.

– Ладно. Справимся без нее.

Я засовываю руку в карман. Нащупываю там сотовый телефон.

– Что за старье? – говорю сам себе.

Затем запускаю мобильник прямо в голову грифону. Птица встряхивает головой, фокусирует на мне взгляд и воинственно визжит.

– Ну че ты орешь? Сказать че-то хочешь? Скажи. Нечего воздух без дела сотрясать.

Я достаю из кармана охапку мелочи, которую сдал вьетнамец. Монеты в следующую секунду оказываются в воздухе. Летят в грифона. Не призваны нанести урон. Призваны сагрить существо. Вот только что делать потом?

Монстр взмывает ввысь. Снова орет перед тем, как спикировать вниз. Пикирует. Я ловко отпрыгиваю в сторону. Подхватываю уличную урну и запускаю в спину пролетевшей мимо бестии. Снаряд врезается в монстра. Падает на асфальт. По сторонам разлетаются бычки, пустые пачки из-под сигарет, алюминиевые банки, упаковочная бумага из «Шаурма и точка» и другой мусор. Птица злится еще сильнее. Нависает надо мной. Машет крыльями. Так, что мусор разлетается по сторонам.

Тогда я убегаю и прыгаю внутрь серебряной «Toyota». Добавляю громкость. Речитатив Эминема разносится по всей парковке. Нажимаю на гудок, чтобы бестия не отвлеклась от меня. Чувствую приближение опасности. Сам тут же вытаскиваю ремень безопасности. Полностью. Натягиваю его и жду.

Голова монстра на большой скорости врывается в салон через лобовое стекло, которого уже нет. Машину по инерции протаскивает несколько метров.

Я накидываю на башку чудовища ремень безопасности и, уклоняясь от клюва, который хочет зацапать меня, еще несколько раз обвиваю ремень вокруг головы твари. Фиксирую ремень в замке. Выпинываю боковую заднюю дверь и выплевываюсь наружу.

Полуптица-полулев яростно трепещет крыльями. Взмывает в воздух вместе с машиной на голове. С грохотом падает, не сумев выдержать груз. Еще одна попытка.

Я поднимаюсь на ноги и нахожу среди разбросанного мусора пустую бутылку из-под пива. Разбиваю ее об асфальт. С «розочкой» прыгаю на спину чудовища.

Хватаясь за перья, ползу к голове. Они выдергиваются, но я резко перехватываюсь и ползу дальше. Существо продолжает попытки взмыть в воздух, но все время падает на землю, заставляя меня вырывать еще охапку перьев.

Через несколько секунд мне удается добраться до шеи. Я тут же наношу несколько ударов «розочкой». Чувствую, как теплая жижа, бегущая по венам монстра, брызгает на руку. Еще пара ударов. Грифон уже не сопротивляется. Его мышцы расслабляются. Еще через минуту он оседает и делает последний вздох.

– Еще бы чуть-чуть и он бы ее сожрал, – произношу я, как будто самому себе.

Больше ничего не происходит. Несколько секунд. Я хмурюсь. Чувствую, как веки наползают на глаза. Пробую пошевелить пальцами. Получается. Я снова могу управлять своим телом!

Тогда я поднимаю глаза к небу. Оно снова светлое. Молнии больше не бьют. Но вот город я совсем не узнаю.

Какая-то странная архитектура. Как будто некоторые из этих зданий просто переместили из Питера. Колонны. Статуи на углах крыш. Я словно оказался в восемнадцатом веке. Но в то же время многоэтажки, торчащие из-за куполов неоткуда взявшейся церкви, говорят о том, что я все еще нахожусь в своем городе.

Мимо проехала пожарная машина. Я проследовал за ней взглядом и увидел, что одно из зданий почти разрушено. Оно наполовину осталось таким, как было, а на другую половину больше похоже на строение из Праги.

Отовсюду слышатся сирены. Люди подоставали телефоны и снимают все, что изменилось. Самые смелые пытаются запечатлеть убитого грифона. Подросток с прыщавым лицом подходит ко мне, тычет в меня камерой от телефона и что-то спрашивает. Но я не отвечаю. Смотрю наверх. В небе огромное черное ничто. Исполинское черное аномалия за белыми облаками.

– Что за хрень? – ворчу я про себя. – Что вообще…

Я не успеваю закончить мысль.

– Спасибо, – доносится до меня уже знакомый голос.

Я оборачиваюсь.

Ксения Анатольевна, едва завидев меня, шарахается. Пятится на пару шагов назад.

– Что с вами? – шепчет она.

Я понимаю, что нужно взглянуть на себя. Подхожу к той же злосчастной тойоте. Заглядываю в боковое зеркало.

– Что за…

В отражении я узнаю себя и не узнаю одновременно. Мои черные волосы пробивает редкая седина. На щеке глубокий шрам. На шее татуировка. Мне всего двадцать пять, но выгляжу на все сорок.

Я растягиваю рубашку и вижу, что татуировка не только на шее. Она по всему телу. Не могу понять, что изображено. Нужно зеркало побольше.

В этот же момент все люди на улице начинают кричать:

– Что это?

– Смотрите!

– Это купол! Это магический купол!

– Магический купол? – бормочу себе под нос и поднимаю глаза к небу.

Едва различимое свечение расползается по небу. Из одной точки сразу по всем сторонам. Скрывается за кронами деревьев и крышами многоэтажек.

В этот же момент слух заполняет громкий и невыносимый ультразвук. Как будто мне в уши вставили наушники и включили на полную громкость ужасный несмолкающий писк.

Я упал на колени и схватился за уши. Почувствовал, что сознание начинает покидать меня.

Первое, о чем я подумал в этот момент – Алиса. Моя дочь, которая сейчас остается в забегаловке и ждет, когда я вернусь за ней. И я должен выполнить обещание во что бы то ни стало.

Приложив большие усилия, я открываю глаза. Сквозь замутненное зрение вижу надпись «Шаурма и точка». Опускаю взгляд и с трудом различаю синие платьице дочери, стоящей за стеклянной дверью. Она бьет ладошкой по стеклу, но интеллигент, который оставался с ней в здании не позволяет девочке выйти и побежать мне навстречу.

Я отнимаю ладони от ушей. Мне не нужно смотреть на них, чтобы понять, что они все в крови.

Переставляю руку с таким усердием словно держу в ней гантелью размером в сто килограмм. Звук становится еще громче. Я не сдаюсь. Переставляю вторую руку. Ногу. Преодолевая себя и прилагая неимоверные усилия, я на четвереньках ползу к плачущей дочери. Ее лицо позволяет не потерять сознание. Дает силы ползти дальше.

Звук становится еще громче. Настолько, что я машинально приживаю ладони к ушам и падаю на землю.

Смотрю в небо. Магический купол полностью накрыл нас. Но сейчас важно другое.

У меня получается повернуть голову и снова посмотреть на свою дочь.

– Папа! – безумный крик я читаю по ее губам. – Папа!

Я больше не могу двигаться. Мои веки плавно опускаются. У меня получается еще раз взглянуть на дочь и шепнуть:

– Алиса…детка…

И веки опускаются.

Нет ничего мучительнее, чем последняя мысль, которая промелькнула у меня в голове. О том, что она видела, как я умираю. О том, что сильно напугана тем, что теряет отца.

***

В темном кабинете на столе из красного дуба горела свеча. Император сидел, сцепив руки в замок. Перед ним была развернута карта. Открытая бутылка коньяка и недопитый стакан прижимали углы «Российской Империи» с одной стороны, а с другой стороны свернуться карте не позволяли древний фолиант и подсвечник.

– Ваше Императорское величество, – охранник в черном костюме заглянул в кабинет. – К вам посетитель.

– Кто?

– Федор Куницын.

– Магистр? Пусти.

Человек кивнул, а еще через несколько секунд в помещение зашел старик. Передвигаясь, он стучал тростью по полу. Сгорбленный. Тень, отбрасываемая от него на стену, больше напоминала скрюченный умирающий дуб.

Сам магистр был одет в коричневое пальто. На глазах очки с толстыми линзами. На голове серая повязка. На щеке огромная волосатая бородавка.

– У нас не получилось, государь, – сказал старик, остановившись возле стола и поклонился.

Замер, в ожидании гнева владыки.

– Ты говорил, что слияние миров верный способ решить все наши проблемы, – рыкнул император.

Старик потоптался на месте. Взглянул на стену. С его тени вверх взмыл силуэт птицы. Она покружилась в воздухе и снова села на дерево.

– Кто-то вмешался.

Император поерзал на месте. Медленно выдохнул.

– Кто? – спросил он. – Что случилось?

– Мы пока не выяснили этого. Есть подозреваемые, но я хотел бы сперва получить больше информации. Прежде чем выставлять кого-то в плохом свете.

– А что со слиянием?

– Мы переплели больше двух миров.

– Скверна… – выругался аристократ. – Сколько?

– Нужно больше времени, чтобы понять, – старик покачал головой. – Наши люди видели грифона. Троглодитов. Леших. И…демонов.

Император громко вдохнул, влил в себя стакан горячительного напитка. Поставил его на место и занюхал рукавом.

– Темный мир. Мы полагали, что его зацепит. Говори, о чем еще стоит волноваться?

– Мир эльфов.

– Скверна… Это еще не все?

– Слишком мало времени прошло. Ни один год нам понадобится на то, чтобы узнать во что мы превратили наш мир.

– Но то, ради чего мы все это сделали. Получилось?