Охота на блондинок

Словом, все было рассчитано на то, чтобы клиенты соблюдали негласный девиз заведения: «Цени время – свое и чужое!» или «Выпил – уступи место другому».

Девушка за стойкой, выслушав клиентку, тотчас по памяти назвала ей сумму к оплате и повернулась за нужной бутылкой. Женщина получила заказанную порцию коньячного напитка и лимон. Отсчитав деньги, она тут же получила сдачу и в довесок красноречивый взгляд молоденькой продавщицы.

Татьяна плюхнулась на один из крутящихся табуретов и демонстративно повернулась к ней спиной. Но цедить напиток не было никаких сил, и волей-неволей она быстро опорожнила свою порцию и, отправив в рот лимон, покинула забегаловку. Едва она вышла, как случилась вторая неприятная встреча за вечер. Завернув за угол, женщина нос к носу столкнулась с тем самым Зарифом, которого так не хотела видеть.

Тот немедленно расплылся в золотозубом оскале, который должен был обозначать радушную приветственную улыбку.

– Ба! Кадетка! – Он тут же сграбастал Татьяну в объятия. Учуяв, что от той пахнет свежачком, не переставая показывать улице полный драгметалла рот, поинтересовался: – Ты чего это, красота наша, на градусы переключилась?

– Да нет, – невольно стушевалась та, – просто башка что-то болит.

– Кстати, ты не забыла?.. – глядя на женщину, не преминул напомнить о долге Зариф.

– Зариф, честное слово, не забыла! Вот сейчас трудиться иду! Скажи, где завтра тебя найти? – Честно глядя ему в глаза, Татьяна думала, как бы ей побыстрей отделаться от некстати встретившегося знакомого.

– У меня к тебе встречное предложение. – Не переставая улыбаться, Зариф взял ее под руку и отвел в сторону. – Ко мне тут земляки приехали, тудым-сюдым привезли. Сейчас кумарнули на славу – очень хороший тудым-сюдым! – Зариф кинул быстрый взгляд по сторонам и продолжил: – Я им женщин обещал привести. Гости, сама понимаешь. Так вот, я тебе предлагаю: ребят обслужи – я тебе долг прощу и еще кумару хорошего дам. Да и сейчас с ними кайфанешь! Что скажешь?

Татьяна понимала, что подписываться на этот вариант ей никак не стоит. Земляки Зарифа будут иметь ее во все дыхательно-пихательные места всю ночь, и назавтра она будет чувствовать себя разбитой донельзя. У гостиницы она может заработать значительно больше. Но магическое слово «кумар» уже плотно засело в мозгу, и женщина, почти не раздумывая, согласилась.

На деле все оно так и получилось. Даже еще хуже, чем предполагала Танька. Земляков оказалось не двое, а трое – последний как бы «случайно» зашел в гости попозже.

Но к тому времени женщина уже находилась под изрядным кайфом. Сначала кольнулись, потом покурили – да не той дешевки, что смолили в подъезде у Тоньки малолетки, а хорошего «плана», ну а потом... потом началось такое, что можно увидеть только в крутом порнофильме...

Татьяна, плохо соображая, выбралась на свежий воздух. Зариф, вышедший проводить ее, огляделся вправо-влево и на прощание сунул пакетик ей в руку.

– На вот, еще кумарнешь сегодня.

– Если что, «отрава» пока у тебя есть? – уточнила Татьяна, все еще не отошедшая от действия наркотиков.

– Да есть пока.

Еще раз стрельнув глазами по сторонам, Зариф всем своим видом давал понять, что ему жутко некогда. Действительно, ему не терпелось отделаться от нее.

– Ну, пока. – Мужчина напоследок на секунду одарил созерцанием своего золотого оскала измученную блондинку и захлопнул подъездную дверь.

Чуть шатающейся походкой женщина направилась к остановке. Потом, сообразив, что для городского транспорта еще рановато, Татьяна развернулась на сто восемьдесят градусов и зашагала через депо к автомагистрали.

Небо уже посерело, и некоторые дворники, из особо ранних, махали своими метлами вовсю.

Ее слегка пошатывало, в голове не было ни одной умной или глупой мысли – вообще никаких. Она просто шла к дороге, где можно поймать машину и доехать до дома. Там попить чаю и вырубиться. Все! На большее женщина уже была сегодня не способна.

Пройдя через переход над железнодорожным полотном, она неожиданно наткнулась взглядом на скрюченную женскую фигурку в кустах.

Татьяна невольно остановилась и тупо уставилась на молодую девушку, блондинку, как и она, лежавшую лицом вниз.

Несколько секунд женщина соображала, что же, словно магнитом, приковало ее внимание. Потом до нее дошло: еще не наклоняясь к бедняге, Татьяна уже заранее поняла, что та мертва. Слишком уж неестественной была поза, в которой лежала девица. И уж совсем ненужным было темно-бурое в утреннем сумраке пятно, краешек которого вылез в пыль около тоненькой девичьей шеи.

* * *

Татьяна мгновенно протрезвела.

«Черт побери!» – сказала она себе, оглядываясь по сторонам, и неожиданно увидела, как по этой же тропинке к ней идут двое железнодорожников.

Между ними и женщиной оставалось не более пятнадцати метров.

Они о чем-то оживленно разговаривали, не глядя в ее сторону. Но вот один поднял глаза и с интересом посмотрел на эффектную блондинку. Второй тотчас последовал его примеру.

Да, пока еще мужики с удовольствием глазели на ее ладную фигурку.

«Черт! Как дура застыла! Нужно было сразу хода давать! – раздраженно подумала женщина. – Ну хоть теперь не тормози!»

Она попыталась было сдвинуться с места, но взгляд волей-неволей упал на мертвое тело.

Мужчины уже почти вплотную подошли к ней, и один из них перевел взгляд туда же, куда не отрываясь смотрела женщина...

* * *

Когда Татьяна пришла домой и наконец улеглась спать, ей приснился кошмар из прошлого.

– Таньша! – звал голос, мучительной болью врезаясь в сознание. – Как же ты так?!

Лица зовущего Татьяна не видела, но понимала, что это Сергей – ее первая и последняя любовь, за которого ей так и не привелось выйти замуж.

Потом вдруг вместо голоса совершенно явственно возникло лицо майора Хомякова, который, несмотря на свою мягкую и пушистую фамилию, на самом деле был очень жестким человеком.

– Соколова! Сколько раз тебя можно учить?! Нигде и ни при каких обстоятельствах ты не должна светиться! Твоя роль – сугубо женская!

Хомяков стоял почему-то у классной доски, и в руках у него была указка. Говорил он менторским тоном.

– Иначе... а иначе, – вдруг он напыжился, непонятно почему уперев колено в указку, неожиданно превратившуюся в бильярдный кий, – а иначе... – Он вдруг завопил трубным басом: – Мы тебя сломаем, как... как когда-то давно...

– И ты станешь старушкой, – гадко улыбаясь, закончил за него неизвестно откуда появившийся Марк в своих вечных темных очках.

– А потом умрешь, – вдруг хором заорали они.

– Кадетка, зайди ко мне завтра, – неожиданно вплелся в этот хор новый голос. Он принадлежал капитану, который допрашивал ее по поводу обнаруженного ею утром трупа.

Этот голос был последней каплей. Татьяна Соколова проснулась и резко села на постели. Голову ломило, по лбу ползла противная холодная капля.

«Кадетка» – почему ее так окрестили? Потому, что она раньше работала на «компетентные» органы? Но кто мог об этом узнать, кроме посвященных? Те люди особой болтливостью не отличаются. Может, она сама кому ляпнула по пьянке?

Татьяна потрясла головой, отгоняя лишние, уже несущественные мысли – окрестили так окрестили! Какая разница, какое погоняло тебе приклеят?!

Голова болела нестерпимо. «Дурь», что дал Зариф, она спрятала от греха подальше у перехода под кирпичом, пока деповские работники бегали на вокзал вызывать милицию, а женщину оставили сторожить труп. Испугалась, а вдруг обыщут? Заметят, что под кайфом, и обыщут? Но обошлось. Правда, и забрать припрятанное не получилось. Кирпич оказался сбит в сторону, и заветного пакетика не было и в помине.

Следователь опрашивал ее недолго. Ничего не сказал по поводу ее состояния, но велел зайти на следующий день. Наверное, все же усек, что она под кайфом.

Да еще вокзальный мент, козел, ввалился не вовремя и давай орать на все отделение: «Ба! Кадетка! Какими судьбами?!»

Наверняка потом следака просветил, кто она такая!

Татьяна глянула на часы – было еще только начало пятого вечера. В дырку на старом одеяле, которое занавешивало окно, бил тонкий, но очень яркий солнечный лучик, рисуя на деревянном крашеном полу спальни белый неровный овал.

Женщина зевнула и направилась к холодильнику. Есть хотелось дико. Уже потянув ручку, она вспомнила, что уже почти неделю тот отключен!

Татьяна выглянула в окно кухни, щуря еще не проморгавшиеся ото сна глаза.

Солнце от души грело своими лучами землю, но от летнего зноя уже, конечно, не осталось ничего. И тем не менее мужчины еще только начинали надевать пиджаки, а женщины – носить юбки подлиннее.

Листья на деревьях уже, правда, подавали цветом сигнал о том, что осень вступила в свои законные права и сухой солнечной погоде скоро конец. Но пока природа дарила людям последние деньки, с такой ностальгией вспоминаемые февральским вечером, под завывания вьюги!

Соколова еще раз покосилась в окно, затем прошлепала обратно в спальню и оделась. Накинув легкую куртку, женщина спустилась вниз и быстренько дошла до мини-маркета, находящегося с торца девятиэтажки.

«Слава богу, народу нет», – облегченно вздохнула женщина. Не придется торчать в очереди.

Придирчиво осмотрев содержимое морозильника, Татьяна выбрала оптимальную еду:

– Килограмм пельменей, майонез. – Она покосилась на витрину, заставленную самым разнообразным алкоголем, и неожиданно для себя добавила: – И бутылку «Фронтовой».

Продавщица, примерно ее возраста, с совершенно безучастным лицом поплыла к морозилке, в которой покоились упаковки с пельменями. Уже открыв дверцу, она вяло уточнила:

– Вам какие?

– «От Максима», – глянув на названия, ответила Татьяна.

Продавщица все с тем же унылым выражением на физиономии проплыла обратно к прилавку и кинула на него замороженный пакет. Затем прибавила к нему банку майонеза и бутылку водки.

– Еще что? – От ее вопроса за версту веяло смертной тоской.

Татьяна только собралась открыть рот и ответить ей, что, слава богу, больше в их магазине ей ничего не надо, как звучно сработали тормоза и по стеклам витрины ударили громкие звуки музыки.

Кадетка и продавщица покосились в ту сторону одновременно.

Салатного цвета «Москвич» последней модели остановился у магазина. Открылась его дверца, и из чрева новенького авто появилось на свет божий прелестное создание, тут же направившееся танцующей походкой к мини-маркету.

Еще глядя сквозь витрину, Соколова узнала в спешащей красотке вчерашнюю девушку.

«Света, кажется», – припомнила она ее имя, отдавая женщине в зеленом халате деньги.

– Приве-ет, – Света, узнав Татьяну, радостно разулыбалась, – ты тут какими судьбами?

– Это мой дом, – кивнула Соколова в сторону девятиэтажки. – А ты отдыхаешь, как я погляжу? – Вновь кивок, только теперь в сторону салатной машины.

– Работаю, – криво усмехнувшись, лаконично ответила девушка. – Извини, времени мало.

И тут же переключила внимание на продавщицу:

– Двухлитровую колу, только холодную, пожалуйста, и блок «Кента», – на прилавок упала пятисотрублевка.

Пока продавщица вновь плыла к холодильнику, Света вернулась к разговору с новой знакомой:

– Ты не против вечером в кабак сходить? Я угощаю.

– Не против, конечно, – усмехнулась Татьяна, – только ты слишком много внимания уделяешь тому маленькому эпизоду.

– Ничего не много! – не приняла возражений шатенка. – До вечера!

Получив заказ и сдачу, она поспешила вернуться в ожидавшую ее машину. Та сорвалась с места и, сокрушая окрестности децибелами, понеслась дальше.

Вернувшись домой, Татьяна зажгла газ и поставила воду для пельменей. Вдруг она вспомнила, что забыла купить сигареты. Пришлось еще раз бежать в магазин. Вернувшись, женщина кинула в успевшую закипеть к тому времени воду порцию замороженных кругляшей и распечатала синюю пачку «ЛМ».

«А Света, выходит, коллега!» – неожиданно подумалось ей.

«Только бабок она гребет раз в десять побольше тебя», – тут же ехидно вмешался внутренний голос.

«Ну и пусть себе гребет, мне-то что», – равнодушно осадила его Татьяна, помешивая ложкой в кастрюле.

Неожиданно мысли ее вернулись к убитой девушке. Перед глазами вновь встала утренняя картина: хмурые менты, судмедэксперт, что-то бубнящий в диктофон, мужик с фотоаппаратом, несколько зевак, успевших появиться к тому времени.

Девушку зарезали. Точнее сказать – убили ударом ножа. Под ключицу – быстро и точно.

Орудия убийства сначала видно не было – жертва упала на живот. Ну а когда труп перевернули, в глаза бросилась черная рукоятка дешевого китайского ножа, однако от этого не менее смертоносного в опытных руках убийцы.

То, что убийца не новичок в этом деле, Соколова поняла сразу, не раздумывая. Просто по внешнему осмотру, чисто интуитивно. Так хороший спец любой профессии по двум-трем фразам или просто посмотрев на работу другого человека, сразу узнает собрата равного с ним класса или более высокого мастера.

Татьяне никого в жизни не приходилось самолично убивать: боже упаси! Но представление об этом она имела...

Женщина услышала шипение и очнулась от своих думок. Быстро метнулась к плите и убавила газ. Густая пена из-под крышки все же сползла по стенке кастрюли. Татьяна мысленно обматерила себя за нерасторопность и убрала крышку совсем.

Еще немного, и она повернула ручку газа, затушив конфорку. Наложила пухленьких пельмешей в тарелку, заправила еду майонезом и налила себе полстакана водки.

Выдохнув, отправила дозу в рот. Поморщилась и принялась с аппетитом жевать горячие пельмени.

«Блондинка с кинжалом в груди», – неожиданно промелькнуло в голове то ли название детектива, то ли строчка из блатной песни.

«Интересно, кто же ее?..» – Татьяна покосилась на пузырек и налила себе еще полстакана. Закрыла остаток водки пробкой и убрала в холодильник.

Управившись с выпивкой, она одним духом прикончила остаток пельменей в тарелке и невольно вздохнула от сытого кайфа.

На вопрос, заданный самой себе минуту назад, она даже и не пыталась ответить. Это была просто вспышка секундного любопытства, точнее – жалости к несчастной жертве. Тем более что убита молодая девушка.

«А менту зачем я понадобилась? – все же невольно вернулась к утренней теме женщина, прикуривая сигарету. – Вроде на все вопросы, положенные в таких случаях, я ответила? Может, он на меня мокруху повесить хочет? Ему по херу, лишь бы дело закрыть!» – неожиданно обожгла мозг страшная мысль.

«Да нет, – успокоила себя Кадетка, – медик сказал, что девчонку не позже двух ночи убили, а я в это время с земляками Зарифа кувыркалась вовсю! Свидетели найдутся!»

«Что же красотка такого натворить могла, что ее на пику посадили?» – вновь задала себе вопрос женщина. Впрочем, ломать голову над причиной гибели незнакомки Кадетка не стала.

«Интересно, горячая вода есть?» – мысль свернула в область, далекую от всякого криминала. Женщина поднялась с табурета и крутанула кран с красной пипкой. Сначала с полминуты текла теплая вода, затем все же пошла горячая.

Татьяна без промедлений отправилась в ванную.

Наплескавшись вволю, она, вполне довольная жизнью, плюхнулась в старенькое кресло и включила телик.

Телевизор «Самсунг» вкупе с одноименным холодильником были единственно стоящими вещами в квартире и Таниной гордостью. Куплены они были еще пять лет назад, когда ее рабочий тариф был больше, а траты на наркоту – меньше.

Тогда она работала на телефоне. Но конкуренция в последние годы ужесточилась, сама Татьяна немного постарела, и ей пришлось перекочевать на перекресток. К себе домой она клиентов старалась не таскать, за редким исключением.

По «ящику» шли новости. За пятнадцать минут Татьяна узнала, что на Ближнем Востоке по-прежнему арабы воюют с евреями, а на Дальнем Востоке – беда с подготовкой к отопительному сезону. Местные чиновники слезно рыдают, что средств выделено было мало, а федеральные просят дать отчет: на что же, собственно, были израсходованы направленные в местный бюджет финансы? Ну а жители реагируют по-привычному. Кто-то горлопанит у правительственных учреждений, добиваясь справедливости, а те, что посмекалистей, запасаются дровами. Поскольку горький опыт прошлых лет уже научил их, что горлом тут ничего не возьмешь. В общем, картина обыденная для России. Когда Татьяна услышала, что рухнул очередной самолет, она с тоской переключилась на другой канал.

Здесь шел фильм с участием Адриано Челентано. Кадетка тут же забыла обо всех заботах и всецело отдалась голубому экрану.

Когда очаровашка-итальянец спел финальную песню и действие закончилась, Соколова поймала себя на мысли, что голова, дико болевшая спросонья, теперь совсем в норме.

Она посмотрела на циферблат будильника: стрелки показывали почти восемь вечера. На «пятачок» идти было еще рановато.

«К Тоньке сходить? Часть денег отдать?» – подумала женщина.

Решив так и поступить, она привела себя в порядок, открыла холодильник и плеснула в стакан еще граммов сто водки. Запив ее водой, Татьяна уселась напротив зеркала наводить рабочий макияж.

* * *

– Привет, – тон женщины, зашедшей к Антонине, сегодня стал более уверенным.

– Принесла? – глядя на нее жадными глазами, первым делом спросила та.

– Половину, – ответила Кадетка, доставая купюры.

– Брать будешь? – буркнула продавщица зелья, пересчитывая деньги. Она на секунду оторвалась от этого занятия и кинула ожидающий взгляд на клиентку.

Татьяна решила на сегодня тормознуться, тем более что и денег осталось – кот наплакал!

– Нет, пока не буду, – покачала она головой.

– Ну и правильно, – подозрительно быстро согласилась с ней Тонька, – организм от всего отдыхать должен!

Насколько искренне прозвучало ее высказывание по поводу отказа Соколовой от дозы, Татьяна судить не бралась.

– Представляешь, около вокзала девку шлепнули, – неожиданно поделилась она с барыгой, уже спешащей проводить ставшую неинтересной на сегодня клиентку, – молодая, симпатичная.

– За что? – первым делом поинтересовалась та.

– А я откуда знаю? – пожала плечами Татьяна, выходя из комнаты в длиннющий общий коридор.

– Вот она, жизнь! – грустно вздохнула на ее слова Тонька и уже деловым тоном добавила: – Тань! Коридорную дверь за собой закрой.

Блондинка хлопнула фанерной дверью и зацокала по лестнице. Малолеток в этот раз в подъезде не было.

Темнеть только начало. Кадетка остановила машину. Частник, мужчина лет сорока, окинул ее веселым сальным взглядом и, похабно улыбнувшись, подмигнул:

– Садись, красотка.

– Красавец, – в тон ему ответила женщина, – доставишь на перекресток Астраханская – Казачья?

– Чем платим?

– А чем хочешь? Может, договоримся?

Рабочий вечер начался...

* * *

Татьяна устала топтаться на долбаном перекрестке. Как назло, через час после того, как она появилась на своем месте, испортилась погода. Сначала подул ветер, затем стих, но начал накрапывать мелкий дождичек.

Водители стремглав проносились мимо, не обращая на женщину никакого внимания. Так продолжалось минут двадцать, и Танька хотела уже послать всех подальше и двинуть домой, сушить «мослы» и допивать водку, как заметила спешащую к ней через дорогу женскую фигурку.

– Привет, – расплылась в улыбке коллега по профессии, обитающая, как правило, на соседнем перекрестке. – Как всегда, одна торчишь?

Что правда, то правда! Соколова не любила коллективную работу, хотя при соответствующем предложении не отказывалась ни от чего.

Проститутку звали Леной, клиентам она представлялась как Анжела. Подружки прозвали ее Ленка Пылесос. Одной из особенностей этой девицы было то, что она могла болтать, не переставая, на протяжении очень длительного времени. Причем ей совершенно не важно было, слушает ее собеседница или нет. Самое главное, чтобы объект излияний просто находился рядом.

– Можно я с тобой потусуюсь? – спросила она. – А то мне одной скучно!

«Понятно, некому по ушам ездить!» – подумала Кадетка и про себя вздохнула.

– Потусуйся. Правда, я сама сейчас на отвал собираюсь – погода нелетная, – вслух сказала блондинка.

– А что погода? – оживилась Елена. – Случай может выпасть когда угодно! Вот я один раз...

«Ну, все! Пошла трещать!» – с тоской подумала Соколова, косясь на приближающееся такси.

Машина прижалась к бордюру, и Татьяна поспешила к предполагаемому клиенту.

Но из машины ей навстречу выскочила Светлана, улыбающаяся до ушей, и с ходу предложила:

– Бросай это паскудство! Поехали оттянемся от души – я плачу!

Татьяна, уже подумывавшая всерьез о том, чтоб уехать домой, покосилась на навострившую уши Ленку и сразу же приняла решение:

– Поехали! Только учти – монеты у меня нет!

– Брось, подруга! Я же сказала, что угощаю!

Женщины нырнули в такси и под завистливым взглядом оставшейся в одиночестве коллеги прокатили мимо.

* * *

В кафе «Театральное» музыка мягко стелилась под ноги танцующим парам. За столиками разношерстная публика ела, выпивала, вела беседы, не мешая друг другу. За этим строго следил человек, сидящий на входе, кроме того не забывающий содрать с новых посетителей полтинник.

– Я ведь так и не спросила, как тебя зовут? – Света посмотрела на новоявленную подругу.

– Татьяна, – представилась Кадетка.

– Ты только на перекрестке трудишься или в «клубе» состоишь? – как бы между прочим поинтересовалась шатенка.

– Стара я для квартиры, – с легкой горечью заметила Татьяна, – на точке пробиваюсь. Бывает, конечно, вырываюсь на хату. А ты? Эскортница? – неожиданно спросила она, давая понять, что догадывается о Светкином занятии.

– Да, – просто подтвердила та, ковыряясь вилкой в дорогом салате, фальшиво-бодро предложила: – Давай выпьем!

Женщины стали тянуть коктейль через соломинку.

Татьяна вскоре отметила про себя, что чем дольше они сидят за столом, тем как-то скованнее чувствует себя ее новая подруга. Казалось, ей среди всего этого изобилия чего-то не хватает.

«Эх! Курнуть бы сейчас путевой „травки“! – неожиданно с тоской подумала она. – Какой план был вчера у Зарифа!»

И сама же осеклась от этой мысли: не об этом ли думает сейчас и Светлана?!

Чтобы проверить свою догадку, Кадетка, как бы размышляя о своем, с отсутствующим видом достала пятидесятирублевку и будто от нечего делать начала сворачивать из нее цигарку.

Это не осталось незамеченным. Светлана буквально прилипла взглядом к ее рукам.

– «Дунуть» бы сейчас, – мечтательно протянула девушка как бы между прочим, стрельнув вопрошающим взглядом в новоявленную подругу.

– Так в чем же проблема? – тут же подхватила инициативу Татьяна.

– Где бы взять, да качественной, – вздохнула красавица. – Там, где я беру, один бутор остался – деньги переводить жалко!

– Я знаю, где можно путевую «отраву» взять, – закинула удочку Кадетка.

Решив сегодня не колоться, насчет «травки» Татьяна даже не раздумывала: выбор был однозначный, тем более что за это платить собирался другой человек.

– Так что ж мы сидим? – моментально оживилась подруга и замахала рукой официанту: – Эй! Человек!

– Девушки, вы не скучаете одни? – Два парня остановились около столика, внимательно их разглядывая.

– Ребятки, мы уже убегаем, – разочаровали их дамы, глядя на подскочившего официанта. Светлана быстренько рассчиталась, и новоявленные подруги покинули заведение.

На Казачьей такси остановить – никаких проблем. Тем более двум привлекательным особам женского пола.

Через пять минут мотор уже мчал их в сторону железнодорожного вокзала.

– Давай бабки, – немного не доходя до дома, в котором обитал Зариф, Татьяна покосилась на Светлану и остановилась. – Хотя, – на секунду задумалась она, – пошли, я тебя познакомлю. Сама потом покупать будешь, если понравится.

Женщина решительно постучала в обитую рейкой дверь.

Открыл сам хозяин квартиры. Быстро глянув на спутницу знакомой, он осветил дам золотым запасом своей пасти.

– Какие красавицы! Заходите, что ж вы на пороге стоите? Мы сейчас папироску замастырим!

– Зариф, нас машина на улице ждет, – соврала ему Кадетка, видя, как заблестели его глаза при виде девушки, – продай нам «коробок».

– Э! Я вам лучше дам! Сотка есть? – Понимая, что отдохнуть с девочками ему не обломится, предприимчивый азербайджанец решил хоть денег заработать. – У меня такой «пластилин»! Выпадешь!

Он получил деньги и скрылся в джунглях своей квартиры, больше смахивающей на постоялый двор. Кажется, весь кочующий азиатский люд по прибытии в Тарасов считал своим долгом навестить деятельного Зарифа и, по возможности, остановиться у него на постой. Золотозубый, полноватый мужчина средних лет, Зариф Рахимович владел целым этажом коммуналки, с начала перестройки постепенно скупив у соседей все комнаты. Таким образом, к настоящему времени у него их имелось целых шесть. Этаж превратился в миниатюрную гостиницу.

В длинном коридоре сновали малолетние дети. Терпеливые, вечно загруженные женщины кричали на них что-то на своем языке. Гомон стоял невероятный, невзирая на поздний вечер. Проходя по коридору, Зариф прикрикнул на постояльцев, и на некоторое время шум умолк. Затем, после того как «комендант» исчез в своей комнате, вновь начал нарастать приливной волной.

– Может, все же зайдете, попробуете кайф? – отдавая Татьяне комочек чего-то, завернутого в фольгу от шоколада, с последней надеждой затащить дамочек к себе предложил Зариф.

– В другой раз, – мягко осадила его «искренний» порыв Кадетка. – Кстати, это Света, – представила она девушку. – Ничего, если она без меня зайдет?

– К-канечно! – аж задохнулся от такой перспективы Зариф, поедая жадным взглядом роскошное тело. – Сколько хочешь! Меня Зариф зовут, – на всякий случай представился он, хотя Татьяна уже несколько раз называла его по имени, – звони три раза, – показал он девушке на единственный звонок.

«Как его на молоденькую повело!» – усмехнулась про себя Татьяна, спускаясь на ступеньку ниже.

Светлана распрощалась с новым знакомым, и женщины заторопились на улицу.

– Ну там и кильдим! – со смехом выдала она свое замечание уже во дворе.

– Настоящий восточный базар! – подтвердила Татьяна. – Но с Зарифом общаться полезно. «Отрава» у него всегда классная. Он, собственно, ею не торгует для широкой публики. Немного по землякам раскидывает и для гостей держит. Но баб любит – страх! Вот теперь на тебя запал, – со смехом заметила Татьяна.

Женщины остановились рядом с перекрестком.

– Куда рванем? – спросила Света старшую подругу. – На улице дождь, как-то неуютно. В подъезд неохота...

– Поехали ко мне, – подумав, предложила Татьяна.

* * *

– Прикольная музыка! – Шатенка посмотрела на хозяйку квартиры, бессмысленно хохоча. Татьяна сама здорово поплыла от зарифовского дурмана.

– Какая музыка?

– Прикольная!

По телевизору в это время прогремела победным маршем заставка двенадцатичасовой программы «Время».

Если бы в квартиру сейчас попал посторонний человек, то он бы решил, что перед ним две сумасшедшие.

Действительно, дамы разгулялись на полную катушку. Дым сигарет перемешался в комнате с дымом от наркотика и стоял столбом. Из остатков водки и колы женщины соорудили коктейль и после этой мешанины алкоголя и наркоты смотрели друг на дружку бессмысленными глазами, периодически взрываясь хохотом по малейшему пустяку.

Но к двум ночи активность начала угасать и обе стали клевать носом, «убитые» невероятным количеством разнообразной «отравы», которую они с таким старанием пихали в свои организмы на протяжении всего вечера и доброй части ночи.

Квартира у Татьяны была однокомнатной и диван только один. Но имелся в запасе матрац, на который она и определила гостью, справедливо решив, что до дома та самостоятельно добраться не сможет.

Света совершенно не возражала против такого решения старшей подруги (справедливости ради нужно сказать, что к тому времени возражать она вообще уже не могла!) и тут же вырубилась, не раздеваясь, рухнув на отведенное для нее место.

Татьяна, пользуясь последними проблесками не затуманенного наркотой и алкоголем сознания, сообразила завести будильник, подумав, что неплохо будет перед посещением капитана уголовки привести себя в порядок.

После того как звонок был поставлен на шесть утра, Татьяна провалилась в тяжелый сон. На сей раз ей не снилось ничего определенного. Мелькали перед глазами красно-синие квадраты, треугольники, которые с противным визгом растягивались в длинные хвостатые кометы.

Наконец визг их стал просто невыносим, и Татьяна с трудом разлепила веки. Несколько секунд она таращилась на лежащую на матрасе девушку, соображая, откуда она взялась в ее квартире, потом вчерашний вечер напомнил о себе кошмарной засухой во рту и ощущением разбитости.

Между тем будильник продолжал надрываться. Пришлось подниматься и прекращать его энергичный трезвон.

Гостья зашевелилась, разбуженная, и, потерев заспанные глаза, поинтересовалась:

– Сколько времени?

– Шесть, – вздохнув, ответила Татьяна.

– Ты чего это в такую рань? – поразилась Светка.

– В ментуру надо. Так что вставай, кофе пить будем, если он еще остался.

Женщины, как могли, экстренно привели себя в порядок. Хозяйка между тем поставила чайник на плиту.

– А что тебе в милиции понадобилось, если не секрет, конечно? – прикуривая, все же спросила Светка.

– Представляешь, вчера под утро иду от Зарифа, – следуя примеру гостьи, Танька тоже закурила, – и на труп наткнулась. Девушку молодую зарезали! Жуть!

Заметив, как Светлана вздрогнула, Татьяна сказала:

– Мне тоже не по себе стало.

– За что ее? – уставившись в одну точку, тихо спросила Светлана.

– Да кто ж его знает? – пожала плечами Соколова.

Женщины замолчали, каждая думала о своем.

– Ты знаешь, меня недавно тоже чуть не убили, – неожиданно тихо произнесла молодая проститутка, – в столице обустроиться хотела. Так чуть приключений себе не нашла! Ты смотрела по телику – на прошлой неделе пузана одного важного шлепнули?

– Да их за неделю сколько нашлепают! – усмехнулась Татьяна и, вспоминая, спросила: – Это которого на улице в машине расстреляли?

– Нет, – мотнула головой Светлана, – этого прямо в гостинице замочили, в номере. Я у него работала. В душ зашла, сделала свое дело, выхожу – а охранник, который меня запускал... – девушка осторожно хлебнула из чашки крепкого напитка, – ...мертвый лежит. Я – туфли в руки, за дверь – и орать! Хорошо еще, одеться сразу додумалась! Потом думаю: что же я ору?! Спряталась в женском туалете, а потом потихоньку вышла – и деру на вокзал! И домой! Во!

«Набрехала, поди», – копаясь в памяти, Татьяна не могла вспомнить из потока криминальной хроники, которая попала ей в поле зрения на прошедшей неделе, похожего случая. Но вслух говорить этого не стала. Наоборот, поразмыслив, переспросила:

– В гостинице, говоришь?

Шатенка кивнула головой и, тараща испуганные глазищи, скороговоркой добавила:

– Тань! Только ты никому не рассказывай! Я тебе одной по секрету сказала!