От твоего грудного хриплого баса у меня невольно поджимаются пальцы на ногах. Закусываю губу, чтобы попытаться хоть как-то сдержать неуместное возбуждение.

– Не бросай меня, мышонок. Кто мне ещё будет готовить такой вкусный чай.

Нет, ну ты просто невыносим! Знаешь же, что я не могу устоять, когда ты просишь. Всё равно о чём. Это мой последний бастион. Ещё чуть-чуть и сама капитулирую, а ты даже не приложил никаких усилий. Это так… нечестно!

Подхожу к окну и смотрю сквозь стекло. Просто пытаю отгородиться.

– Ты действительно особенная для меня. Мне ещё никто не предлагал себя так открыто. И не дарил свою девственность.

– Дело в ней?

Ты следуешь за мной по пятам, но окно тебя явно не интересует. Просто утыкаешься носом в изгиб шеи и ведёшь им к моему уху. Приятно, чёрт возьми.

– Плеве? Нет, конечно, глупенькая. Ты настолько отличалась ото всех вокруг, настолько тянулась ко мне, что я не смог устоять и забрал тебя себе.

Я вздрогнула, когда ты прихватил мочку уха зубами. Физический контакт наравне с теми нежностями, которые ты так интимно шептал мне прямо в ухо не на шутку заводили. Я расслабилась в твоих руках, отдавая тебе возможность вести.

– Зачем тогда с той переспал?

Твои руки залезли мне под майку и стали мять мою грудь. Ещё чуть-чуть и нить разговора я потеряю, чего ты и добиваешься. Гад ты, Артур. Мой любимый гад…

– Я сглупил. Ты такая хрупкая была. Краснела от слова "член", как школьница на уроке анатомии. Я не хотел, чтобы ты менялась. Хотел, чтобы ты смотрела только на меня.

– И поэтому залез на другую девчонку.

– Просто не знал как к тебе подступиться. Мне казалось, что секс тебя портит. Ты и сейчас такая же – как будто целиком только для меня – и я снова не знаю как подступиться. Вроде бы хорошеньким девочкам нравятся свадьбы и всё такое.

Разворачиваюсь в его руках, вынуждая отпустить мою грудь. Ты не сопротивляешься, но и довольным при этом не выглядишь.

– Я изменилась, Артур. Больше тебе не понадобится никто.

Я улыбаюсь и подхожу вазочке с фруктами, чтобы схватить первый попавшийся банан. Пошло? Банально? Плевать! Нарочито медленно очищаю фрукт от кожуры, манерно откидываю голову назад и как самая настоящая шпагоглотательница заглатываю мякоть почти до конца. Потом так же спокойно достаю, чтобы ты оценил длину и кусаю самый кончик.

– Больше не невинная мышка. Ты меня испортил, Артур.

Глаза моего мужчины тут же темнеют. Как женщине, такая откровенная похоть определённо льстит.

– Лизка… Маленькая дрянь…

Он усаживает меня прямо на стол. Не могу скрыть шальную улыбку на губах. Допрыгалась.

Этот секс не имеет ничего общего с нежной сдержанностью наших прошлых раз. Мы целуемся, как безумные, иногда сталкиваемся зубами, но ни на минуту не останавливаемся. Вещи летят на пол. Ты целуешь каждый открытый участок моей кожи. Боже, как сладко!

За волосы притягиваю тебя к своей груди. Ну же, Артур, удиви меня. Заставь забыть обо всём. Первое же прикосновение твоего языка срывает стон с моих губ. Ты так ласков в своей грубости. Поразительный контраст. Мой сосок твердеет от твоего шершавого языка и ты тут же втягиваешь его в рот, прихватываешь зубами нежную кожу, чтобы вновь облизать. Боже правый! И это только одна грудь! А ведь есть ещё вторая… Прогибаюсь в пояснице и сильнее развожу бёдра. Мне абсолютно всё равно, с какой частью тела ты будешь играть. Только не останавливайся.

– Спускайся со стола. Становись спиной ко мне. Грудью на стол.

Твои отрывистые команды, сказанные хриплым шёпотом заставляют слушаться безоговорочно. Спрыгиваю со столешницы. Я тянусь к застёжке на штанах, чтобы их снять, но ты опережаешь. Стягиваешь ровно до середины бедра. Мои ноги плотно прижаты друг к другу брючной тканью. Я почти теряю равновесие от твоего напора. Лишь в последний момент хватаюсь за край стола.

Ты входишь в меня одним слитным движением вперёд. Я вскрикиваю и плотнее упираюсь бёдрами в стол. К твоему размеру я ещё не привыкла, но ты не собираешься останавливаться ни на минуту. Всё таранишь меня сзади, сильно раскачивая бёдрами и от этого так сладко и остро внутри, что хочется кричать.

– Моя тихая мышка.

Я сильнее закусываю губу и мычу от переполняющих ощущений между ног. Стискиваю твой член своими мышцами изо всех сил и с удовольствием слышу утробный, горловой рык сзади. Эта кухня делает из нас животных.

Равномерные толчки замедляются до тех пор, пока ты не выходишь полностью из меня. Разгорячённую плоть холодит и я недоуменно поворачиваюсь, чтобы увидеть твою удаляющуюся спину.

– Не смей менять позу.

Вот и всё твоё напутствие из-за двери. За стенкой громко хлопает дверца шкафчика. Я замираю, не решаясь ослушаться и жду тебя на столе. Стыд постепенно завладевает моим телом и я прячу пунцовые щёки в своих ладонях. Представляю, какую картину увидишь, когда вернёшься на кухню и хочется провалиться сквозь землю. Пытаюсь одной рукой кое-как подтянуть штаны, не решаясь оторвать грудь от столешницы и получаю лёгкий шлепок по ладони. Я была так занята внутренними переживаниями, что пропустила твоё возвращение.

– Малыш, кто-нибудь уже имел твою сладкую попку?

Твоя ладонь ложится прямо на мою развилку между бёдер и безошибочно находит клитор. Выдыхаю и поднимаю голову. Рядом с моим ртом покачивается твой увесистый болт, перевитый венами. Всё смешалось в голове: стыд, возбуждение, откровенная похоть, робость и капельку страха. Открываю рот и ласкаю языком головку. Ты шипишь и за волосы оттягиваешь от своего члена.

– Так что, Лиза: было, нет?

– Нет.

В твоих глазах зажигается одобрение и ты оставляешь мои волосы в покое. Я пытаюсь выпрямиться. Сейчас я скорее зажата. Мне не понятно, как это будет, и, если честно, немного страшно. Однако твоя рука пресекает всякое вольнодумие с моей стороны и упирается мне в лопатки. Я понимаю, что сексу быть. Ты трахнешь меня так или иначе прямо на этом столе и сдаюсь.

– Будь нежен… Пожалуйста…

– Конечно, малыш.

И началась бесконечно длинная игра с твоими пальцами. Ты не спешил, растягивал меня вдумчиво и аккуратно. Я очень благодарна за это, потому что размер твоего достоинства меня пугает до дрожи в коленях. Однако я не вырываюсь и смиренно принимаю эти странные ласки. Слышу позади твоё тяжёлое дыхание. Понимаю, что возбуждение бьёт по мозгам, но ты не торопишься, продолжаешь погружать в меня свои длинные пальцы, скользкие от обилия смазки.

– Всё, малыш, три пальца. Ты готова.

Тянешься куда-то в бок. Я смотрю строго в столешницу. Вся затаилась и жду. Слышу тихий треск от обёртки презерватива и понимаю, что это случится прямо сейчас. Невольно сжимаюсь.

– Шшш… Всё будет хорошо. Не бойся.

И начинаешь медленно проталкивать головки сквозь испуганно сжавшийся анус. С губ срывается болезненный стон, который смешивается с твоим восторженным. Мало что приятного, если честно. Мне больно. Ты распираешь меня, как бы я ни пыталась расслабиться. Усиленно дышу, но мне мало кислорода, не смотря на твои плавные движения. Всё тело в огне и, будь моя воля, я бы непременно остановила этот болезненный секс, потому что моя узкая дырочка не готова к такому проникновению. Понимаю, что ты стараешься быть мягче, но моё тело напряжено и неохотно принимает твой каменный член. Я вся влажная, пот градом течёт по спине, от моих усилий быть податливой для тебя. Но я всё равно принимаю твою разгорячённую плоть, не говоря ни слова поперёк, лишь сильнее сжимаю пальцами край столешницы и терплю. Позволяю себе сорваться на крик только тогда, когда ты увеличиваешь скорость и силу толчков. Я знаю, что ты скоро кончишь и стараюсь не зажиматься.

– Да, детка.

Ты оглаживаешь бёдра ладонями, потом жёстко фиксируешь и мощно вколачиваешь свой член, кажется, до самого горла, а потом кончаешь прямо в мою истерзанную попку. Я всхлипываю, и мне кажется, что я чувствую каждый толчок твоей спермы внутри. Разумеется, это не так, я помню про презерватив. Ты выходишь и облегчение затапливает меня с головой.

– Мышонок мой маленький, как ты?

Разворачиваешь меня лицом к себе, видишь мои слёзы и начинаешь материться.

– Блядь, Лиза, нужно было сказать! Сильно больно?

Ещё как, Артур, но об этом ты тоже не узнаешь, потому я отрицательно качаю головой и целую в потную шею. Ты хмуришься и подхватываешь на руки. Не веришь мне, ни и чёрт с тобой.

– Отнеси меня в туалет, пожалуйста.

Я шепчу. Сил нет разговаривать нормально. Ты же наоборот, собран и сосредоточен. Хотя мне кажется, что я замечаю панику и сожаление. Почему, Артур? Всё ведь хорошо закончилось, а попа пройдёт.

– Обязательно проверь, есть ли кровь.

И так знаю, что нету. Хочу успокоить, но не нахожу нужных слов. Молчу.

Позже мы лежим на разобранном диване в обнимку и нежимся друг в друге.

– Чёрт! Оказывается, это приятно, быть первым. Подзабыл немного.

– Придурок. – Я беззлобно стучу ему кулаком в голую грудь. – В попу больше не дам.

– Прости, малыш. Обязательно говори, если что-то болит или не нравится. Я остановлюсь всегда. Не терпи больше, пожалуйста.

Не могу сдержать хохот. Нет, я понимаю твою панику, Артур, но это абсолютно лишнее. Я сама тебе сдалась. Всё остальное не имеет значения.

– Расслабь булки, Артур, и выдыхай. В первый раз всегда больно. Куда ни суй.

Чувствую твой трепетный поцелуй в лоб и играючи прикусываю подбородок. Плевать, на саднящую задницу. Ты рядом и даришь своё тепло. Большего мне и не надо.

– Так ты выйдешь за меня?

– Да.

Это самая прекрасная суббота в моей жизни.

Глава 9 Воскресенье

Весь день ты ходишь с дурацкой улыбкой на губах, безукоризненно вежлив. Нужно было отдать тебе мою попу на растерзание раньше. Впрочем сейчас, ощущая дискомфорт в этом самом месте, не думаю, что решусь на подобный опыт в ближайшем будущем.

И всё же, мне определённо нравится мириться с тобой через постель. Никогда не думала, что ты можешь стать таким нежным, Артур. На тебя это абсолютно не похоже, но мне очень приятно, правда.

– Чем займёмся?

Могу лишь неопределённо пожать плечами. Согласна проваляться весь день на нашем диване с тобой в обнимку. Здорово, что судьба дала нам шанс быть вместе и вдвойне хорошо, что не ступили и воспользовались им.

К сожалению, на этом наша идиллия закончилась, потому что в дверь позвонили.

– Давай претворимся, что нас нет?

Я продолжала свои лёгкие поцелуи по твоей груди, утопая в твоём запахе и млея от одобрительной улыбки. Прекрасное утро. К сожалению, незваный гость на редкость настырен и ни капли не деликатен. После довольно продолжительной трели следует скрежет ключа по замочной скважине, твой мат, быстрые сборы и рывок в коридор на опережение. Надо сказать, что твоё поведение меня однозначно заставило напрячься… И не зря. Я узнаю этот грудной воркующий голос из тысячи, хотя слышала лишь раз, когда в колледже меня встретила бывшая жена моего отца и чуть не отправила меня в нокаут. Сопоставить дважды два не составило труда. Это твоя… родственница, боюсь, если действительно окажется матерью. Тебе придётся нам многое объяснить, Артур. Мне, как и этой женщине, нужна правда. Намерено выхожу голая в коридор. Я не понравлюсь этой мадам в любом случае, а значит бесполезно изображать из себя хорошую девочку.

Шок на её лице – пожалуй, прекрасная компенсация за когда-то потерянный зуб.

– Здравствуйте.

Ты медленно оборачиваешься и тут же стаскиваешь майку с широких плеч, чтобы прикрыть наготу.

– А эта что здесь делает?

К сожалению, её имя я так и не запомнила. Только голос и это озлобленное выражение лица. Твой манящий, грудной голос. И как я раньше не сложила два плюс два? Всё происходящее всё больше напоминает какой-то ссюр, потому игнорирую едкий комментарий и смотрю прямо на тебя, как на опору в этом нелепом жизненном спектакле. Только ты и твои глаза имеют значение. Мой якорь. Я хочу первым услышать тебя. Твои объяснения.

Не знаю, может дело в моём пронзительном взгляде, а может, просто в очередной раз мысленно выгораживаю тебя, мудака, из всех твоих косяков, но ты отвернулся от меня. Опустил голову и не смотришь, как провинившийся щенок. Так не пойдёт, Артур. Будь мужиком и признайся, раз налажал. В один шаг преодолеваю ту пропасть между нами и за подбородок поворачиваю к себе твоё лицо.

– Знал?

Всё прозрачно и открыто. Даже вопрос лишний, но ты всё равно киваешь. В этом признании утверждении, наверное, нуждалась больше я, чем ты. Что ж. Спасибо, что дал мне его.

Знал… Всё спланировал. Если вспомнить колледж, я понимаю, что была слишком лёгкой добычей, для этого мартовского кота. Время "случайного" знакомства выбрано удачно. Серая мышка всегда ходит одним и тем же маршрутом. Проливной дождь, как залог того, что я сяду к тебе на байк, чтобы поскорее покинуть остановку и вернуться домой. Лёгкая месть недавно ушедшему из семьи отцу. Что ж, я тоже умею делать больно. Я перевожу взгляд на не состоявшуюся торжествующую свекровь и растягиваю губы в приятной улыбке.

– Твой сын сделал мне предложение. 13 февраля свадьба. Ма-ма. Прошу не выбивать мне больше зубы.

Она аж поперхнулась воздухом. Не ожидала. Мне, всё равно. Я искоса поглядываю на тебя. Специально ставлю в неприятное положение. Я больше не хочу быть удобной. Сейчас мне важно увидеть и твои отголоски эмоций, потому скандал. Гадкий, безобразный и абсолютно не уместный в нашей тихой, счастливой квартире.

– Ты не можешь быть его женой. Вы же…

– Абсолютно чужие друг другу люди – по крови и по бумагам. Мой настоящий папа действительно умер, а твой бывший муж успешно заменяет его с пяти лет. Вот и всё. Я пойду, Артур.

Знаю, что играю нечестно. давлю на больную мозоль. Больше чем уверенна, никто не догадывался, сколько на самом деле длился этот адюльтер. Потому для меня просто немыслимо, что бы останавливаешь меня. Я быы пошла домой в одной только майке гордо задрав голову, потому что переполняющая боль просто не даёт мне остаться. А ты… ты в наглую закрыл дверь на нижний замок и демонстративно положил ключи к себе в карман.

– Я не дам тебе уйти из моей жизни.

Поразительный факт, но за сегодня, мы с твоей матерью испытываем одинаковые эмоции. Ну, помимо моей боли и опустошения. ШОК. Вот, как это называется. Так не должно было случиться и тем не менее. Ты стоишь – руки в карманах – и ждёшь, когда грянет гром.

– Крайне эгоистично и необдуманно с твоей стороны.

– Лиза, иди в комнату. Я поговорю с мамой и приду.

Я не буду описывать крик, невольно подслушанные слова и неимоверную тоску о моей наивности и доверчивости, которая разгоралась у меня в груди. Во мне бурлило столько отрицательных эмоций и каждая из них опустошала. Я даже не оделась по нормальному. Сидела на расстеленном диване и пыталась заглушить все оскорбления громкостью телевизора. Бесполезно. Только соседи стали сильнее колотить по батарее.

Ты подсел и выключил бесполезный ящик.

– Отец ушёл с началом моего колледжа. Сказал, что не хочет знаться с нами, потому что у него новая семья: две одинокие прекрасные девочки, которых он теперь будет защищать. Мама рыдала, умоляла, угрожала, проклинала, но отец был непреклонен. Он ушёл и вычеркнул нас из своей жизни. Ни одной попытки встретиться, ни одного звонка – только деньги раз в месяц до моих 18. Чуть позже, я узнал, что мать лишила его родительских прав. Он не сопротивлялся. Подписал все бумаги о том, что я ему теперь никто и свалил из здания суда. Я был зол. Просто взбешён. Как можно вычеркнуть родного сына из своей жизни? Ради чего? Я действительно хотел уничтожить тебя, но полюбил. Тогда мне казалось, что лучше самому оттолкнуть.

Его признание било наотмашь, но ни в коем разе не умаляло вины, передо мной. Я-то тебе ничего не сделала. Моей руки коснулись твои вспотевшие ладони и крепко сжали.

– Я не отпущу тебя мышонок. Прости.

Я не голова простить сейчас. Может быть, когда-нибудь это и случится (смогла же я сама себя обвинить в твоей измене), но точно не сейчас.

Горечь. Больше всего во мне плещется её.

– А тебя любить становится всё сложнее и сложнее.

Слова излишни, но на большее не хватает запала. Этого давящего молчания не выдерживаешь именно ты.

– Скажи, что мне сделать. Не молчи, прошу.

– Я больше не хочу тебя защищать от моей семьи и жить с тобой. Мама была права и на этот раз, я поступлю, как скажет она и папа.

– Что это значит?

– Собираемся. Вещи оставлю под залог. Пора бы тебе познакомиться с тёщей и тестем.

Глава 10 Всё ещё воскресенье

Импульсивность – мой самый большой недостаток. Не понимаю, на что надеялась, когда выбрала поездку к моим родителям, в качестве ультиматума? Конечно, ничего хорошего не вышло. Мама закрылась в спальне и рыдает, папа подрался, а я вот сижу на диване в своей комнате. Одна. Тебя рядом нет, только тетрадь, ручка и разбегающиеся мысли. Нужно было снова пойти проветриться, больше было бы толку. А что сейчас? Сижу, разбираю ситуацию по полочкам и тоскую без тебя. Определённо – прогулка, сигарета (лучше две) и примирительный секс. У нас получилось быть вместе две недели. Разве это не прогресс? Верчу бесполезную ручку в руках и не знаю, что хочу написать. Как же сложно, Артур.