Читать книгу: «Последние стражи Аарона», страница 3

Ивэн никак не мог понять, почему именно Мириам стала спутницей Моргана. Разве в Дагмере ни один крепкий и куда более стойкий мужчина не решился последовать за ним? Ивэн заприметил, сколько шрамов на его лице и руках. Ему виделось, что Морган честолюбив, тщеславен и ярость его бывает неудержима. Но чем больше он находился где-то рядом, тем интереснее было узнать его. Мириам совсем не боялась этого грозного на вид лорда, даже назвала его героем, и Ивэн понимал, что тот вряд ли желает причинить зло кому бы то ни было, если этого можно избежать.

Отправляясь в дорогу, юный Бранд предполагал, что та не будет долгой. Когда над лесом поднялась полная луна, он ощутил, как на него наваливается усталость. Лес окутала тьма и все сложнее было противиться ей. Ему никогда не приходилось проводить в пути так много времени. Его веки тяжелели и мир вокруг терял привычные очертания. Он видел перед собой двух всадников, и лишь поэтому все еще находил в себе силы двигаться вперед.

– Остановитесь! – вдруг потребовала Мириам. – Прислушайся, Морган.

– Все спокойно, – ответил тот, не подумав придержать коня. – Неужели ты думаешь, что я не почуял бы опасность?

– Прислушайся, – упорствовала она.

Звенящая тишина нарушалась лишь звуками леса – шелестом листьев и скрипом сухих веток на ветру. Ивэн первый потянул поводья, Морган сделал это с явной неохотой, не видя причин для беспокойства. Но где-то вдалеке, когда стих непрерывный топот копыт, зазвучал охотничий горн.

– Отступники, – проговорила Мириам с плохо скрываемым страхом в голосе. Она нагнала юношу и накинула капюшон на его голову. – Что бы ни случилось, не смотри на них! Никто! Никто не должен видеть твоего лица! Если кто-то заговорит с тобой, заклинаю – молчи!

Они так и остановились на перекрестке, удерживая коней. Звуки, издаваемые горном, становились все громче и резче. Всюду слышались голоса.

– Держи крепче поводья, Ивэн, – приказал Морган. – Если мы попробуем скрыться, они бросятся за нами.

– Если они нападут, мы не выстоим, – проронила девушка и тотчас прикусила губу.

– Никто не знает, что ты слаба. Они не посмеют.

– Так громко… Невыносимо! Там что-то мерзкое. Какое-то отвратительное зло среди них. Спаси, Создатель! – зашептала Мириам, когда среди деревьев показались всадники. Они появлялись из тени леса, смеялись и подбадривали друг друга, предвкушая нечаянную добычу.

– Это Бранд! – крикнул один из них, неведомым образом разглядев мага издалека. Другой ответил охотничьим кличем, подобным тому, каким натравливают собак на преследуемого зверя. Третий зашелся в новом приступе хохота. Немыслимый клубок шума рассыпался по перекрестку пятью гогочущими всадниками.

Ивэн едва сдерживал желание пришпорить коня, но помнил, что сказал дядя. Их было всего трое, и только один – тот, у кого была его сила и меч. Мириам слаба и при ней нет оружия, кроме тяжелого кнута за поясом. У него же самого не было даже ножа, и он не понимал, почему Морган так тверд и спокоен.

– Право же, вот это нежданная встреча, – когда появился шестой, на миг всех присутствующих накрыла тишина. Не чувствуя никакой опасности, он легко спешился, и было слышно, как примялась опавшая листва под его сапогами. – Везешь нового раба в Дагмер, Морган?

– Приветствую тебя, Гален.

– Эй, помнишь меня, королевский прихвостень? – закричал один из разбойников. – Может ты хочешь узнать какого цвета теперь моя кровь?

– Закрой свой паршивый рот, пес, – проговорил шестой всадник. Он прошел мимо Ивэна, и тот разглядел лишь край его плеча. Вспомнив мольбу Мириам, он крепко зажмурил глаза и обратился в слух.

– У нас нет ничего, что могло бы вызвать твой интерес, твой или твоих… – Морган умолк, пытаясь подобрать верное слово, чтобы ненароком не задеть чувства шайки головорезов.

– Друзей. Это мои друзья, дядюшка. А я вижу ту, что способна затмить любое золото, – он вдруг склонился в нарочитом поклоне, обращенном к Мириам.

– О, будь любезен, не прикармливай меня лестью, – прошипела девушка, но ее слова заглушил резкий пьяный гогот разбойников.

Темноволосый парень подошел к ее лошади и запустил пальцы в жесткую гриву. Животное, беспокойно переминающееся на месте, вдруг замерло. Он смотрел на Мириам снизу вверх, и она видела, как в ночной тьме блестят его хищные глаза.

– Довольно! – вдруг крикнула она, резко дернув поводья.

Гален отступил на шаг, когда лошадь, выбила из ее седла и, словно взбесившись, дернулась вперед. Ее понесло галопом прямо в дебри.

– Ты всегда была скверной наездницей, – засмеялся он, приближаясь к Мириам, желая помочь ей подняться. – И как я погляжу, ничего не изменилось.

– Ни шагу больше! – она быстро вскочила на ноги, и в этот раз ее воинственный крик принес за собой тишину.

– Спокойно. Я никому не хочу зла, – вкрадчиво попытался успокоить ее Гален.

– Тогда не держи нас, – вмешался Морган, преграждая ему путь. Он протянул руку девушке, предлагая ей место поперек седла.

– Я не хотел ничего дурного. Уверяю. Пропустить их!

Разбойники, похоже, были раздосадованы подобным исходом.

– Вы слышали, что я сказал! – голос его стал таким твердым, что вряд ли кто-то посмел бы ослушаться. – Вас никто не тронет, – обратился он к Моргану. – Если мы найдем вашу кобылку, мои люди приведут ее в крепость. Обещаю.

– Не стоит быть таким любезным, Гален. Здесь все знают кто ты такой, – сухо ответил тот.

– Прощай, дядюшка. И запомни, что я был к тебе добр, – парень хлопнул по крупу коня и тот рысью понесся вперед.

Ивэн резко дернул за поводья и, едва не сбив шестого разбойника с ног, последовал за Морганом. Любопытство пересилило, и он обернулся, зная, что теперь никто не сможет разглядеть его лица.

Гален, так называл его Морган, стоял посреди развилки, оставшись в замешательстве после того, как какой-то неизвестный ему маг чуть было не сравнял его с землей. Лунный свет слабо освещал его. Это был хорошо сложенный юноша, облаченный в жуткие лохмотья. Ивэн не заметил в нем ничего, что могло бы навлечь такой страх, с каким Мириам говорила о приближающемся жутком зле. С виду это были обычные разбойники, какими его пугала старая кухарка. Гален показался Ивэну даже в меру учтивым, ровно настолько, насколько ему позволяла находящаяся рядом гогочущая шайка, по неведомой причине верная ему. Его распирало любопытство.

– Кто это был? – тихо спросил он, когда они оказались достаточно далеко от перекрестка.

– Маги крови, а еще самые мерзкие воры, убийцы и насильники, такие, как твой брат. В Дагмере таким не место, – почти равнодушно отчеканил Морган.

– Мой брат? – голос Ивэна дрогнул от удивления.

– Ты же слышал, он называл меня дядюшкой.

– Но как он оказался среди них?

– Оказался среди них? Это они сплотились вокруг него. Он сам выбрал этот путь. Он как змея – кажется слабым, пока не ужалит.

Мириам молчала. Эта встреча выбила из нее все ее силы, и именно поэтому Морган поспешил прервать расспросы юноши – ей нужна была тишина.

– Как ты услышала их? Они были так далеко, – прошептал он ей, даже не надеясь на ответ.

Она сидела, облокотившись на его грудь, свободной рукой он придерживал ее за плечи, и был даже рад тому, что мог обнять ее. Там, на перекрестке, Мириам настойчиво твердила об опасности, но он не захотел слушать ее – так был уверен в своем опыте и ее молодости. Она так часто ошибалась, так должно было случится и в этот раз. Он мог почувствовать мага-отступника за версту – их темная кровь звенит сотнями голосов и ничто не может сравниться с этой пугающей песней. Для Мириам же она оставалась почти неощутима. До этого дня.

Глядя на Ивэна, завидевшего впереди сторожевые башни Дагмера, Морган решил, что им повезло, ведь они появятся в стенах крепости среди ночи. Если бы это случилось при свете дня, толпы горожан стали бы приветствовать их. Весть о том, что Смотрители явились в город вместе с принцем, разлетелась бы раньше, чем они бы смогли оказаться во дворце. Суматоха могла испугать Ивэна. Но под покровом ночи им ничего не грозило.

Морган представил, какие чувства переполняют его племянника – он видел крепость впервые, а та была величественной и неприступной. Их встретили две высокие башни, искрящиеся ночью как два факела – в чашах на их вершине полыхал огонь. Часовые наблюдали за лесом и побережьем, о котором путники, впервые попавшие в город, могли только догадываться, чувствуя отчетливый привкус моря в воздухе.

– Кто идет? – грубый голос, прозвучавший с одной из башен, заставил путников остановиться. Они находились в тени деревьев, и часовой не мог разглядеть их.

Морган, улыбнувшись, сложил руки перед губами так, чтобы его было лучше слышно, и жуткий вой заставил содрогнуться Ивэна.

– Должно быть, волки, – послышалось со второй башни.

– Волк, бьющий копытом? Это лорд Бранд, болван!

Мириам легко спешилась, решив, что дальнейший путь будет лучше проделать пешком. Ее примеру последовали и остальные.

– Приветствую вас, доблестные стражники вольного города Дагмер, – отозвался Морган, выводя коня за уздцы из тени. Ивэн видел, что, говоря с ними, тот из всех сил пытается сохранить серьезность.

– Добро пожаловать, Ваше Сиятельство, – отозвался голос, в мгновение переставший быть грубым.

Ивэн хотел разглядеть стражника, задрав голову к небу, но огонь на вершине башни был слишком ярким, и ему пришлось отвести глаза.

– Я видел отступников не так далеко. Будь бдительным, Ахельм! – крикнул Морган, заставив Ивэна удивиться. Неужели он знает каждого, кто охраняет город?

– Глаз не сомкнем, достопочтимый лорд! Нам дороги наши семьи и наш дом.

Путники двинулись дальше. Добротно сколоченный деревянный мост, перекинутый через широкий ров, легко заскрипел под копытами коней. Вход за пределы первой крепостной стены был открыт. Ивэн различил в темноте редкие постройки, поля с заготовленным сеном и сады. Вокруг было очень тихо. Не спали только стражники, выставленные на охрану города.

Чем ближе они подходили ко второй крепостной стене, освещенной пылающими факелами, тем все большее волнение охватывало юного мага. Он испытывал восхищение и трепет, глядя на эти стены. Ни одна на свете сила не способна пошатнуть их. Он был так увлечен разглядыванием массивной крепости, что чуть было не вскрикнул, когда Мириам без слов легко сжала его холодные пальцы и тут же отпустила их. Как ни в чем ни бывало она побежала вперед через подвесной мост к запертым воротам. Это короткое прикосновение еще больше растравило душу Ивэна. Он понимал, что его жизнь никогда больше не вернется в привычное русло, но шаги его были тверды и уверенны.

Он видел, как открываются тяжелые резные ворота, охраняющие вход в город. Там в проеме, ожидая своих спутников, остановилась Мириам.

– Добро пожаловать, Ивэн, – проговорил Морган, обернувшись к нему. – Теперь это – твой дом.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

ЗА ЭСТЕЛРОС

Ранее. Южные границы Айриндора

Неприступный замок раскинулся у подножья невысокой горы Эстелрос у южных подступов Айриндора. Над его приземистыми башнями гордо реяли светлые сияющие знамена. С их полотен на врагов взирал устрашающий зверь, в грозном оскале обнаживший острые зубы – волк, истинный хозяин этих земель. Вокруг замка, подобно бисеру, рассыпался целый город. Дома крестьян и господских слуг окружили его плотным кольцом.

За холодными зимами приходила весна, за ней – изобильное лето, время шло, принося с собой новых жителей, ремесленников и купцов, проповедников и землепашцев – они наполняли собой деревню, подобно тому, как капли вина наполняют глубокую чашу. Почва у подножия горы была плодородной. Недалеко проходили торговые пути, ведущие прямо за море, но не всякий решался поселиться в этом месте. Усталый путник предпочел бы обойти его стороной и скоротать ночь в глухом лесу.

Местный лорд – молодой Кейрон Бранд, Страж Серебряных врат Айриндора, был первым знаменосцем королевства. Его люди смело бросались в бой под серебристыми знаменами его семьи, а об отваге приближенных стражей лорда не переставали судачить в придорожных тавернах. Пока он оборонял юг, король Айриндора Эльрат спокойно восседал на высоком троне, даруя в ответ защиту от служителей церкви, обличающих неугодных. Кейрон Бранд, его семья и многие жители Эстелроса – были в их числе.

Эльрат нуждался в защитнике границ, достаточно преданном и смелом, чтобы раз за разом отражать атаки упорного врага. Ведь правитель Руалийского королевства, именующий себя Леонаром Освободителем, не мог смириться с тем, что когда-то принадлежащая ему земля была отвоевана во владения Айриндора. Но Кейрон держал границу неприступной.

В одну из самых тихих летних ночей жители Эстелроса были разбужены ударом тяжелого колокола. Сторожевой на башне заметил медленно приближающееся зарево.

– Руалийцы! Руалийцы! – кричал он, пробегая по главной деревенской улице, стараясь постучать в каждый дом, но колокол пел громче, так, что мог поднять даже мертвого.

– Найди детей и спустись в комнату под сводами, – в это время лорд Бранд уже раздавал указания своей жене леди Эдине, быстро облачаясь в легкие доспехи. Она слышала их уже десятки раз, но все же впитывала в себя каждое слово, слетающее с его губ. Как в последний раз.

– Я приказываю тебе быть смелой, женщина. Мы не сдадим замок, сколько бы южан не пришлось перебить! – продолжал он свои наставления, а она все смотрела на него стараясь поглубже упрятать в памяти его колючие серые глаза, всклокоченные волосы цвета пшеницы, пахнущие медом, широкую грудь на которой она засыпала ночами, крепкие руки, которые жарко обнимали ее – все, что так безумно нравилось ей, и только крепче сжимала тонкие пальцы в кулак. Так слезы отступали, и она чувствовала в себе силы быть супругой Стража Серебряных врат, лорда Бранда из Эстелроса.

Она, отринув сомнения, вдруг бросилась к нему и поцеловала. Предчувствуя сражение, ее супруг становился яростным и властным, и она сделала это пока можно было разглядеть в нем мужчину, столь нежно любящего ее. Каждый раз, когда он брал в руки меч, она боялась, что больше никогда не увидит его.

– Ты поняла меня, Эдина? – гневно прорычал лорд, едва оторвавшись от ее губ.

– Как и всегда, свет моей жизни, – ласково ответила она, заставив мужа устыдиться своей грубости.

Кейрон отвернулся – не мог видеть ее такой без боли в сердце. Он был сильным и крупным мужчиной – такие великаны никогда ранее не рождались в его семье, но он не мог назвать себя непобедимым. Поднимать знамя Брандов над своим войском было куда легче, пока в его жизни не появилась Эдина. Он больше не мог, бездумно очертя голову, бросаться в авангарде навстречу врагу. Ему приходилось обещать вернуться, а он привык держать свое слово. Он не боялся смерти, но его страшила мысль об одиночестве любимой женщины.

– Безумие, – устало проговорил он, бросив короткий взгляд за окно. Горизонт алел, отражая в себе горящий лес. Черные клубы под набатный звон дыма цеплялись прямо за небо. Лаяли встревоженные собаки, кричали люди. – Этому нет конца.

– Пусть Создатель направит твою руку, – прошептала Эдина, зная, что с той поры, как был убит Вистан, перед боем ее супруг молится только ему. Он видел в брате истинного героя, в себе же – лишь того, кто должен защитить свой дом и людей.

Кейрон оглянулся на нее, оборачивая широкий кожаный ремень вокруг пояса. Он нахмурился, словно недоумевая, почему она все еще с ним, в их покоях, но в его глазах она увидела нежность и тоску.

– С рассветом я вернусь в замок, моя леди, – пообещал он. – Ожидание не будет долгим. Лишь подари мне свою улыбку.

Губы Эдины дрогнули, она хотела ответить, сказать о том, как сильно любит его и как будет молиться о нем в эту ночь, но расслышала за дверью тяжелые шаги стражей. Когда распахнулась дверь, она опрометью бросилась прочь – к комнате мальчиков, успевая раздавать указания всполошившимся слугам.

Пока бил набат, замок казался ей огромным лабиринтом, слишком большим домом ее маленькой семьи. Уже на пороге Эдина почувствовала неладное – ее материнское сердце было трудно обмануть. Комната оказалась пуста, простыни не тронуты. Быстрее ветра она помчалась туда, где она должна укрыться вместе с женами и детьми мужчин, вставших на защиту границ. Она уже знала, что мальчиков нет и там. Вдруг ей вспомнились наставления матери о том, что леди не должна носиться, подобно скверному сорванцу, и горько рассмеялась – та ничего не знала о страхе.

В зале под сводами уже теснились женщины с младенцами на руках, дети постарше и немощные старики. Никто из них не видел ее сыновей.

Было шумно от слез и стенаний. Слуги рассыпались по замку, силясь найти пропавших, Эдина же вышла во внутренний двор, где сновали воины и крестьяне, готовые защищать город – все мужчины от совсем юных до старых опытных, чьи виски давно посеребрила седина. Во всей этой сутолоке леди Бранд была незаметна. Кто-то даже сбил ее с ног. Хрупкой женщине не было места среди воинов, ощутивших приближение боя. Ее супруг, возвышаясь над толпой, осыпал крепкими словами каждого, кто позволил себе растеряться в этой суматохе. Выглядел он устрашающе, словно старый северный бог войны.

– Кейрон! – закричала Эдина, разглядев массивную фигуру мужа у главных ворот.

Он обернулся, и быстрым шагом ринулся к ней. Никто не смел попасться на пути.

– Мальчики… Их нет в замке, – слишком кротко сказала она, но лицо ее мужа изменилось.

Он расслышал все. Его черты исказились гневом.

– О, святые небеса! Клянусь, я надеру этому разбойнику уши! Ему все сходит с рук!

Он говорил о Моргане. Замок Брандов помимо руалийцев преследовали и другие напасти. Среди них был и этот злосчастный мальчишка. Он уже вошел в ту пору, когда детство осталось позади. В нем можно было разглядеть мужчину, которым он станет через пару зим, но с его необузданным нравом мог справиться только сам Кейрон, достаточно устрашающий для подобного. Драчун и задира, Морган не слышал ничего, кроме грозного рыка того, в ком признал своего отца. Если покой замка нарушался чьими-то проказами, то виновник находился незамедлительно. Впрочем, мальчик никогда и не думал отрицать вины. Но что бы не выкинул этот сорванец, Эдина и Кейрон не переставали видеть в нем продолжение своего рода.

– Он не разбойник! Он твой наследник! Прикажешь пороть маленького лорда? – голос Эдины был полон отчаяния.

– Он никогда не примет мое наследие, если руалийцы насадят его голову на пику! Где могут быть эти треклятые мальчишки? Пусть только попадутся мне в руки!

Одному из них не доставало смиренности, второму – осторожности.

Аарон был ненамного младше Моргана. Они с самого рождения были разные как луна и солнце, и также неотступно следовали друг за другом.

Родной сын Кейрона – белокурый, с ясными глазами и точеными чертами лица, смекалистый и не по годам умный мальчик, – был красноречив и мог повести за собой толпу мальчишек. Он умел говорить так, что они стремились уловить каждое его слово, они не видели в нем ни грубой силы, ни удивительной ловкости и в то же время уважали его. Морган оказывался всегда на шаг впереди брата, но только из желания прикрыть его своим плечом.

Эдина не вслушивалась в гневные слова супруга. Она знала, как сильно он любит мальчиков, и что его сердце непременно смягчится в тот момент, когда он увидит их перед собой.

Неожиданно она разглядела у складов юношу, с которым часто замечала сыновей. Он был облачен в доспехи из грубой кожи и раздавал оружие ополченцам. Ей было известно, что он служил подмастерьем у своего отца и дни напролет ковал оружие и доспехи для знати, что сделало его выносливее и крепче ровесников. Эдина слышала, что он посватался к дочери богатого, крутого нравом купца, и что тот не спустил его с порога, и только теперь смогла поверить в эти слухи.

Она поспешила к нему – его дружба с мальчиками дала ей надежду.

Завидев леди Бранд, юноша передал оружие стоящему поблизости солдату и почтительно склонил голову.

– Может случиться беда, если ты не поможешь, – поспешно предупредила она.

Стейн, так его звали, с недоумением посмотрел на Керойна. Тот был разъярен и это казалось пугающе очевидным.

– Я сделаю все что угодно, миледи, – пообещал Стейн.

– Ты! – взревел лорд. – Ты дружен с ними! Где они могут быть, если не в замке? Говори!

Стейну пришлось запрокинуть голову, чтобы разглядеть лицо Бранда – тот был громаден, как каменный голем.

– Темное озеро, милорд, – смутное воспоминание, возникшее в памяти. Обрывки фраз из рассказов Моргана о том, как они с братом под покровом ночи выбираются из замка. Он думал, что мальчишки давно перестали убегать в лес, но они до сих пор оставались незамеченными.

Леди Эдина испуганно ахнула. Все жители Эстелроса обходили это озеро стороной – у его берегов кровь стыла в жилах и при свете дня.

– Найди их и пережди бой в лесу, – приказал Кейрон. – Вернуться в замок ты не успеешь.

– Но, милорд… Я должен сражаться!

– Вот что я тебе скажу, я хочу увидеть моих мальчишек живыми после боя. Найдешь их – возьму к себе на службу, хоть у тебя еще и борода не растет. Мое тебе слово.

– У меня мало времени, – с первым боем набата Стейн взобрался на крепостную стену, и уже знал, где находится враг. Руалийцы шли, освещая путь десятками факелов, и зарево от их света разрезало ночную тьму.

Преградив дорогу всаднику, Кейрон заставил его спешиться и подвел заупрямившегося жеребца к юноше.

– Так поспеши! – скомандовал он.

Сын кузнеца ловко забрался в седло. Ради обещанного лордом, он оказался готов рисковать. Кейрон был вспыльчивым и часто даже грубым, но неизменно оставался человеком чести.

– Дорогу! – вдруг выкрикнул Бранд и ударил по крупу рысака, еще не успевшего привыкнуть к новому всаднику. Тот дернулся, но Стейн сумел удержаться в седле.

Слыша тяжелый и стремительный стук подкованных копыт о мощеную улицу, люди расступались, освобождая юноше путь. Он встречал недоумевающие взгляды – все оглядывались на него, любопытствуя, кто мог в одиночку мчаться за Серебряные Врата навстречу врагу.

Стейн видел, как около домов с соломенными крышами выставляют бочки с водой, на случай если руалийцы пустят горящие стрелы, как дети бегут в сторону замка, в укрытие. Встревоженно подумав об отце, он попробовал убедить себя, что леди Эдина непременно отыщет его и даст ему знать куда исчез сын, который должен был сражаться рядом с ним.

Тревога тяжелой ношей легла на грудь юноши, едва за ним закрылись городские ворота. Он больше не мог повернуть назад, никогда ранее и не помышляя, что ему доведется служить лорду Бранду с мечом в руках, а не у наковальни. Он любил оружие трепетной любовью, восхищался им, ведь никогда не видел ни одного дрянного меча в кузнице отца. Он рос среди ножей, щитов и доспехов, и жаждал доблестных сражений. Ему уже доводилось защищать стены замка дважды, и эти бои занимали все его мысли. Он хотел продолжить дело отца, стать таким же мастером, как и он, впитывал все, чему его учили. Так было до тех пор, пока ему не дозволили впервые выступить против врага. Так он потерял покой. Стейн представлял себе сражение в авангарде, но его участью оставалась оборона в крестьянском ополчении. Теперь он мог сам все изменить.

Промчавшись по широкому полю, он врезался в самые дебри темного леса. Он знал ту тропинку, что вела к озеру – зеленые заросли будто бы обнимали ее. Жесткие ветки больно царапали лицо, но Стейн и не думал спешиваться до тех пор, пока рысак не заупрямился, не желая продвигаться вперед сквозь колючие кусты ежевики. Он привязал коня к дереву подальше от тропинки, надеясь, что руалийцы не заберутся в такую чащу.

Зарево, уходящее высоко в темное небо, медленно подступало со стороны границы. Он еще не слышал звуков, сопутствующих движущемуся войску, у него еще оставалось время. Упрямо пробираясь вперед, Стейн молился только о том, чтобы братья не изменили этой привычке. Морган рассказывал ему, как они ныряют с тяжелого выступа, нависающего над водой. Сын кузнеца готов был идти в бой под знаменем своего лорда, но ни за что бы не повторил их безумства. Вода в Темном озере была невыносимо ледяной даже в самый жаркий день. Люди в деревне говорили, что она холодна из-за душ утопленников, нашедших в ней смерть.

Чем ближе Стейн подбирался к воде, тем отчетливее слышал приглушенные голоса. Стараясь избежать лишнего шума, он подкрадывался к ним все ближе, почти не дышал. Это были руалийцы. Их особый выговор не оставлял в этом никаких сомнений. Двое мужчин, два голоса – один молодой и резкий, второй сиплый и спокойный. Стейн вслушивался все внимательнее, двигался все осторожнее. Он хотел знать наверняка, о чем они говорят.

– Послушай, это Брандовский выродок. Верно тебе говорю, – пробубнил сиплый.

Юноша предпочел бы обойти их стороной и продолжить поиски, но услышав эти слова, вытащил клинок из ножен. Где-то в зарослях с другой стороны поляны резко хрустнула ветка. Стейн замер, почувствовав, что руалийцы насторожились.

– Там кто-то есть, – послышался молодой голос.

– Утопленники выбрались полюбоваться полной луной, – грубым хохотом отозвался второй. – Мы поймали отродье колдуна! Скоро у нас будет много золотых монет.

Стейн подобрался к поляне и теперь мог разглядеть мужчин в лохмотьях, один из них, хорошо сложенный и высокий, стоял к нему так близко, что можно было почувствовать, как сильно от него разит крепким элем. Второй, с косматой темной бородой, склонился над мальчиком, стоящим на коленях, и внимательно вглядывался в его лицо. Это был Аарон. Его руки были связаны за спиной.

Моргана не было видно. Он улизнул от руалийцев, или же был мертв. Он был из тех, кто скорее ударит, чем побежит, поджав хвост.

– Ты так и будешь молчать, паршивец? – прошипел бородатый.

– Отрежь ему ухо. Быстрее разговорится.

Мужчина выпрямился и оглянулся на человека с резким голосом. Этот взгляд был долгим и Стейн было подумал, что бородач смотрит не на своего спутника, а прямо на него.

– Что? – изумился высокий руалиец. – Тебе жаль этого мальчишку? Ты ведь и в правду Бранд, мелкий слюнтяй?

Темная фигура выскользнула из тени. Бородатый обернулся и успел занести меч, потом закричал. Но это был не разъяренный вопль воина, рвущегося в бой, а крик боли.

Молодой руалиец ринулся вперед, но Стейн был уже за его спиной. Одной рукой он схватил его за волосы и резко запрокинул ему голову, во второй он крепко сжал рукоять ножа и быстро полоснул свою жертву по горлу. Лезвие легко разрезало податливую плоть.

Стейн посмотрел на бородача, корчившегося на земле. Он пытался вытянуть остро обломанную ветку, воткнутую в его брюхо. Юноша понадеялся, что тот умрет сам и ему не придется облегчать его мучения.

Темной фигурой был Морган. Теперь он, явно пошатываясь, закрывал лицо ладонями.

Сын кузнеца видел, как шевелятся губы Аарона, но не слышал его голос. Стук замирающего сердца руалийца на мгновение оглушил его. Как только он ослабил хватку, тот рухнул на землю. Отдышавшись, Стейн вытер нож о край разодранного плаща мертвеца, подошел к Моргану и заставил его отнять руки от лица. Глубокий шрам прошел от виска до побелевших губ. Мальчишке досталось от меча убитого им руалийца, но тот не снес ему голову, не лишил глаза и только поэтому ему повезло.

– Могло быть и хуже, – проговорил Аарон.

– Если бы не ваше ребячество, ничего бы не случилось.

Стейн, вспомнив о том, что младший из мальчиков все еще связан, нагнулся над ним и разрезал путы.

– Они не похожи на простых разбойников. Посмотри, у того верзилы, которому ты… – светловолосый Бранд запнулся, когда его запястья освободились от грубой веревки, – …которому ты перерезал горло, в колчане за спиной очень странные стрелы и хороший лук.

На него напали, почти увели в плен, где его ожидали мучения или смерть, а он совсем не испугался и даже заметил темное оперение вражеских стрел.

– Верно. Это руалийцы. Возможно, они разведывали что-то перед наступлением, и, направляясь к войску, наткнулись на вас.

– Мы возвращались в замок. Аарон шел далеко впереди, и когда они набросились на него, я остался в тени. Что они здесь делают? – затараторил Морган. – Постой… Ты сказал «перед наступлением»? И что здесь делаешь ты?

– Идем. Мы должны укрыться. Войско обязательно пройдет здесь, – Стейн не хотел пускаться в разъяснения до тех пор, пока они не отойдут подальше от этого места.

– Укрыться? Мы не вернемся в замок? – перебил его Аарон, потирая затекшие руки.

– Нет. Ваш отец приказал переждать в лесу.

– Мы будем сидеть в кустах, пока будет идти бой? – возмутился старший из братьев.

– Оказавшись в замке, ты пережидал бы его возле леди Эдины. Велика ли разница? – начал злиться Стейн, ведь он должен был сражаться в эту ночь. – Скажи мне, Морган, что бы ты делал, если бы не появился я? Защекотал бы того здоровяка до смерти?

Он посмотрел на бородатого. Тот был уже мертв. Обратив взор ко второму мертвецу, он не смог поверить, что своими руками убил такого крепкого мужчину, пускай и не в открытом бою, а хитростью. Морган ни за что бы не смог одолеть его в одиночку.

– Я должен был стоять и смотреть как эти люди калечат моего брата? – грубо бросил ему мальчишка, вытирая кровь с лица тыльной стороной ладони.

Стейн протянул один из клинков младшему Бранду. Тот помедлил, прежде чем решился положить пальцы на рукоять. В отличие от брата он не любил оружие, и, быть может, само его существование было противно всему его естеству. Стейн предпочел бы отдать его более ловкому Моргану, но ему захотелось досадить самоуверенному выскочке.

– Будешь идти позади, – тихо обратился он к Аарону. – А с тебя, пожалуй, хватит геройств, – ответил он на немой вопрос, застывший в глазах второго Бранда.

– Как бы не так, – огрызнулся тот, ища в траве меч поверженного врага. Он оказался слишком увесист для него, и Стейн подумал, что тот бросит оружие, если придется бежать. Но Морган уже успел научиться быть твердым в своих решениях.

Стейн двинулся вперед. Как можно быстрее уйти с пути вражеских войск – вот что осталось для него единственно важным.

– Ваш отец послал меня сюда желая уберечь ваши жизни, а не для того, чтобы я был вашей нянькой, – пробубнил он себе под нос.

Лорд Кейрон без сомнений бросил бы в подземелье замка сына кузнеца, услышав его речи. Но эта троица жила по правилам, не подчиняющимся никаким условностям.

Они говорили друг с другом на равных, быть может потому, что их странный союз сложился в ту пору, когда все они были детьми, не видевшими различий между собой, будто бы каждый из них потомок знатного рода, либо же сын ремесленника.

Стейн повел мальчиков за собой. То крадучись, то пускаясь в бег, в полном молчании они шли вперед сквозь непроходимый лес. На севере от замка за глубоким оврагом, укрывающим извилистый ручей, стоял старый охотничий домик. Юноша посчитал, что именно он сможет стать их убежищем на эту длинную ночь. Ему всюду мерещились голоса, и он не выпускал из рук ножа – за каждым кустом, широким стволом дерева ему чудились притаившиеся руалийцы. Со стороны их наступления загорелся лес, и воздух пропитался запахом тлеющей хвои. От него саднило в горле и щипало в глазах.