Любовь похожа на тебя

Глава 10

«Я хочу быть воздухом – таким же незаметным и необходимым.»

Svetlana Surganova

Что я выслушивала потом от Варьки описывать не хочется. Возмущалась она знатно, долго и нудно. Какая я невежливая, невоспитанная и напрочь лишенная всяких манер.

Я видела, что ей понравился мой сосед. Не как мужчина, объект для сексуального интереса, нет. Младшенький, возможно, да. Мне нет до этого дела. Совсем никакого. Там уже без меня, пожалуйста.

Спать укладывались молча и спина к спине. Оправдываться и извиняться у меня желания не возникло. Ей не понять моих ощущений. Я знаю, что чувствую своим “шестым чувством”. Это не просто надуманная блажь. К тому же, она не знает всей правды о моих фобиях. Не настолько я стала доверять людям, чтобы рассказать ей о том, что мне пришлось пережить в том коридоре универа. Моя боль. Мне с ней жить. Зачем другим знать, насколько я теперь ущербная? Варюша, наверное, что-то такое подозревает, но напрямую никогда не спрашивала. Не лезет в душу, я этому рада.

Время от времени пытается меня вытащить то в кафе, то в парк, звала даже однажды в клуб. Со своими друзьями, конечно же. Парни там тоже есть. Здесь главное вежливо, но твердо отказаться. Намекнуть на денежную несостоятельность. Пусть лучше так, чем откровенная правда. Но сегодня она впервые увидела меня такой… психованной. Мне реально было страшно! А как иначе, если после того дня я не допускала в свою жизнь мужчин? Так близко – никогда!

О, моя работа. Очень повезло, что Юрка, единственный парень официант, да и тот предпочитает парней, а не пуганных девиц, вроде меня. С ним легко работать, думаю, это потому, что я не чувствую угрозы и не воспринимаю его как мужчину. Женский коллектив – мечта для такой неполноценной, как я. Есть еще хозяин кафе, но его я, к счастью, никогда не встречала. Это не означает, что я веду себя неадекватно, если встречаю мужскую особь в супермаркете, в метро, на улице. Я неуравновешенная, но не настолько. Главное для меня – это не говорить со мной по-особенному, не уделять такого внимания, не смотреть на меня так, что взгляд ощущается физически… В общем не вести себя в моем присутствии как этот… Лёдов! И его сын! Боже, этот взгляд на пляже… Откуда они свалились на мою голову?

В итоге я снова сплю беспокойно и плохо. Даже во сне мне никак не удается скрыться от назойливых пристальных взглядов. Как бы не старалась, куда бы не пряталась, они меня находили. Сквозь шум колотящегося в панике сердца, я слышала, что где-то вдалеке меня зовет бабушка. Стремление добраться до нее было настолько великим, что я бежала и падала, сбивая коленки до крови. Голос все звал и звал… Последний раз споткнувшись, я не упала, меня подхватили чьи-то сильные руки. При чем слева это была уверенная и горячая рука, а справа, наоборот, жесткая и холодная. Мне не нужно было поворачивать голову, чтобы понять, кто именно стоит у меня по бокам. Я и так это знала, чувствовала на своем лице горящие взгляды синего омута и голубой бездны.

***

Утро для меня началось в одиннадцать часов дня. Я еле заставила себя открыть глаза и опять с трудом поднялась с кровати. Чувство дежавю, чтоб его… В затылке стучали тысячи молоточков. Если я вчера даже не пила, то какого черта мне так хреново?

Дома гнетущая тишина. На кухне чисто, чашки с кофе на столе нет. Только записка, которую Варя небрежно прислонила к вазе с белоснежными розами. Сухо и лаконично она мне сообщала, что в городе появились неотложные дела и ей нужно срочно уехать. Обещала позвонить, как представится удобный случай. К гадалке не нужно ходить, чтобы понять: она на меня обиделась. Знать бы за что?

Ну допустим, я перегнула палку. Была груба и невежлива, что на меня очень даже непохоже. Но как она могла, моя подруга, близкий мне человек, в конце концов, принять сторону какого-то там чужака, а не мою! Кому тут еще обижаться нужно!

С раздражением откинув в сторону записку, я покосилась на букет. Должна признать, веник красивый. Но это не умаляет его неуместность! Ладно, я бы могла понять, если бы цветы притащил голубоглазый, хотя тот бы не стал, куда мне до него. С настойчивым вниманием старшего Лёдова я никак не желала мириться. Он вдвое старше меня! Хотя выглядит очень даже ничего.

Звонок мобильного прервал мои философские размышления. Вздрогнув от неожиданности, я не спешила к нему подходить. Завороженно вслушивалась в мерное гудение стандартной мелодии. Отмерла, когда трубка от вибрации была готова грохнуться со стола на пол. Непозволительная для меня роскошь разбить телефон. Что я в самом деле? Точно, как истеричка! На экране мерцанием отображался незнакомый номер и холодок вновь заструился вдоль позвоночника.

– Алло…  – хрипло просипела в трубку.

– Огнева, хеллоу!  – я облегченно вздохнула и машинально вытерла пот со лба. – Можешь говорить? Срочно надо!

Мне очень нравится, когда люди по телефону интересуются у собеседника о наличии свободного времени для разговора. Терпеть не могу хамов, которые вламываются в твоё личное пространство своим – «Здравствуйте, вы должны…» или «Добрый день, хотим сообщить вам, что у нас проходит сейчас акция…».

Моя коллега по работе Светлана Георгиевна Богатырева, к моему облегчению, именно из первой категории. Она является моим непосредственным начальником, и я ее трепетно уважаю. Именно она в свое время помогла мне с работой, когда я похоронила бабушку и осталась совсем одна на этой густонаселенной планете. Я знаю, что жалость – это худшее из чувств. Но именно она подарила мне возможность познакомиться с этой чудесной женщиной и обрести работу. Я тогда зашла в “Райское яблочко” случайно. Хотелось кофе и человеческого общения. В тот судьбоносный для меня день я получила и то, и другое.

– Добрый день, Светлана Георгиевна!  – улыбаюсь, хоть она меня и не видит. Всегда так реагирую на нее.

– Асенька, я же просила, просто Света, что ты будто первый день знакомы!

Я себе неоднократно обещала ее послушаться и отсечь “Георгиевну”, но не могла. Слишком ценила и боготворила свою начальницу.

– Ась, тут такое дело… Вот звоню от Марьи Павловны, мой телефон сел, зарядку не взяла, сегодня у меня все наперекосяк с самого утра… – Света слегка помялась, в голосе зазвучали виноватые нотки. Что же такого произошло, что она даже телефон у нашего повара взяла, чтоб меня найти?  – Не могла бы ты выйти раньше на работу? Я знаю, что у тебя законные отгулы и мне очень неудобно тебя выдергивать… Но форс-мажор, мать его, все так не вовремя! У Татьяны заболели близнецы, при чем оба одновременно. Муж срочно укатил в командировку и ей пришлось уехать домой к детворе. А до Юрца не могу дозвониться, поганец отключил телефон! Я ему выдам по полной программе, как только нарисуется!

Таня – моя сменщица, как и Юрий. За нее как раз я и отработала неделю, пока она с семьей ездила на отдых к морю.

– Конечно, Светлана Геор…, Света, я сегодня же выйду. Через два часа буду как штык!

– Зайка моя, ты супер! Чтобы я без тебя делала! Потом устрою тебе месяц каникул! Ты же знаешь, за мной не заржавеет! Все, я побежала, куча народу, сама отдуваюсь! Жду тебя!

Раздались короткие гудки, а я все еще стояла и прижимала к уху трубку, нелепо улыбаясь. Как все-таки приятно, когда ты кому-то нужен! И пусть по работе! И пусть за счет выходных! Я совершенно не против. Тем более, что оставаться здесь одной рядом с соседским двухэтажным монстром, мне ужасно не хотелось. И хоть Лёдов упомянул, что они уезжают, кто знает, может колючий тут решил остаться. А еще одну беспокойную ночевку в кошмарах я явно не переживу.

Собиралась я быстро и с приподнятым настроением. Приехала налегке, уезжаю так же. Быстро собрав остатки провизии из холодильника в пакет, я отключила электричество и закрыла все окна. Бросив напоследок взгляд на роскошную белизну королевы цветов, я заперла входную дверь и вышла за ворота.

Глава 11

«Я, кажется, натер мозоль на том участке мозга, который заведует положительными эмоциями!»

“The Outsider”

Июль, 2016 г. Макс.

Жизнь дерьмо! Люди вокруг – дерьмо!

Только быстрая тачка, скорость и адреналин в крови снимают горечь во рту. Я несусь по пустынной трассе в сторону города и стараюсь не думать об окружающем меня мире. В кармане джинсов вибрирует телефон, достаю его и с раздражением сбрасываю очередной звонок от Кэт. Восьмой, мать его, звонок! Сегодня меня реально все решили достать! Кошусь одним глазом на мобильный и в предвкушении очередного звонка крепче сжимаю рукой руль. Давай, ну, еще раз и я выскажусь, сорвусь хоть на ком-то! Для Кати подобная истерика несвойственна, и я вроде как должен сейчас забеспокоиться и взять трубку, чтобы узнать, не случилось ли чего страшного. Но я не такой. И в данную минуту она очень близка от того, чтобы собрать свои шмотки и уйти нахер из моей жизни.

Бля, ну что за день! Еще эта мозгоправша гребаная! Надо было именно сегодня ей ковырнуть старый нарыв! Отшвыриваю телефон на пассажирское кресло, и вдавливаю педаль газа в пол. Несмотря на замершую стрелку на спидометре в районе 100+, моя крошка все равно мчится недостаточно быстро, чтобы заглушить поток тошнотворных мыслей в голове. Это пиздец как бесит. И да, невзирая на то, что все бабы у меня на особом таком, не в лучшем смысле этого слова, счету, моя ЛаФеррари женского рода. Только она не подведет и не предаст. Только ее я ценю искренне. Еще есть Порше Спайдер, но он мужик, мой лучший друг. Телефон молчит. И хорошо, что одумалась, значит еще поиграем в “любовь”. Хм, я сказал сейчас это странное слово? Дурацкое слово – “любовь”, идиотская эмоция. Я не знаю, как это. Я не принимаю этих ощущений. Я не понимаю, что это значит. Для меня чуждо любое проявление нежности, ласки и прочих подобных соплей.

Я странный?

Определенно.

Приятно познакомиться: Максим Кириллович Лёдов. Для немногих своих знакомых – просто Айс. В свои двадцать четыре – являюсь закоренелым циником, временами неисправимым мудаком и ужасным чудовищем. Хотя… что касается последнего комплимента моей сущности – это я забегаю далеко вперед и опережаю события. Пока что, в этот жаркий июльский вечер, я дорос только до циника и мудака. Чудовищем я стану значительно позже.

Нет друзей, нет подруг, не достоин любить и быть любимым. Думаете это я внушил себе? Бывают такие события в жизни, которые от нас не зависят. Вот вообще никак. И воздействовать на них мы не можем, как бы не старались, не пытались… Но самое страшное во всем этом  – это не осознание самого события, которое тебя в процессе сломало, а тот факт, что люди, окружающие тебя на тот момент, никак не повлияли на то, чтобы оградить тебя от возможного кошмара. Более того, они стали исходной точкой. Той самой точкой невозврата. И вот в итоге появляется новая особь в этом мире. И она пытается жить дальше, хоть и не понимает для чего, зачем. Новая личность, в виде циничного мудака с диагнозом ПТСР.

Друзья – их, как бы, нет. Есть просто знакомые и товарищи. Я не изгой и не сижу дома в четырех стенах, не шарахаюсь от людей. Друг – это тот, кому ты доверяешь. У меня с этим не сложилось. От слова совсем. Слишком рано сломался. Не успел дорасти до момента, когда есть кому излить душу, кто бы прикрыл спину. А потом уже постепенно наращивал броню. Не доверял, тем более не пытался открывать душу, и не ставил ситуацию таким образом, чтобы нужно было опасаться за свой неприкрытый хребет. Скажете, что это не жизнь и так жить невозможно? Ну, не буду отрицать, хоть и не согласен.

Вот он Я.

И я в броне.

Когда жизнь вас пинает и бьет с раннего детства, вы либо ложитесь и сдыхаете, либо поднимаетесь и наращиваете себе шкуру.

У меня почти не бывает постоянных отношений, ибо я ненавижу весь женский род как таковой. Ну и еще по некоторым причинам. И все же в моем непростом случае ключевое здесь слово “почти”. Да, сложно все у меня. А любовница есть. Сейчас. Не сказал бы, что мне это пиздец как надо, но она существует. А слово то какое! Неужто прямиком от сладкого “любить”?

К горлу непроизвольно подкатывает тошнота. Даже скорость пришлось сбросить. Вдох-выдох. Еще раз. Поднимаю свою установку не упоминать эту муть даже наедине с собой и ощущаю облегчение. Так, о чем это я? Ах, да, о смысле моей жизни.

Что ж, о женщинах пару слов я выделил. Больше не заслуживают. Нет настоящих друзей. По сути, две тачки – вторая половинка и друг, они моя семья. Ну и… еще есть отец. Но он тоже недостоин моей любви. Уважение, преданность и взаимовыручка – это все, что я могу. Слово на букву “Л” никогда никому не скажу. Даже не знаю, что должно случиться, чтобы я изменил свое мнение. Я тот еще мудак. Говорил же.

На скорости въезжаю в город. Пересекаю светофор на моргающий зеленый, и в доли секунды вписываюсь в поворот. Ухмыляюсь в сторону гудящих слева машин. Ну-ну, я не задержал вас надолго, не паникуйте. Пара кварталов и я у цели. С громким визгом тормозов паркую свою лошадку около пафосного ресторана, и не без презрения на лице к окружающим, шагаю к двери. Знаю, как я выгляжу. И мне глубоко насрать на то, что обо мне подумают.

Кстати, я не типичный мажор, который морщит свой нос от людишек, потому что подтирается долларами вместо туалетной бумаги. Деньги, статус, крутой имидж – все похуй. Оно есть и ладно. Я просто мудак, который тащится только от своих тачек. Хотя, чего уж тут скрывать. Проблема есть. Сказал же – ПТСР у меня. Четыре буквы, а шлейф последствий такой, что мой психолог захлебывается от восторга на каждом сеансе! О, кто бы знал, как я терпеть не могу этих докторишек! Они у меня меняются каждый сезон. Зимой – один, весной – другой, летом – очередной из… Это даже забавно в какой-то мере. Мне иногда, кажется, что, когда я прихожу на сеанс к новому мозгоклюю, он уже знает кто я. Думаю, они уже создали себе не просто чат в вайбере, а собираются на конференции раз в полгода: “Кто следующий будет исправлять мозг мудака Лёдова М.К.?”

В общем-то, не все так и плохо, как я представил вам. Жить можно. Меня все устраивает. Некоторое время мне ставили диагноз алекситимия*. Но это не так. Потому что я не испытываю положительных эмоций. Тогда как могу получить кайф от раздражения или злости. Поэтому, когда мне предъявили новый статус – ангедония социального характера**, я просто молча согласился. Что ж, это можно и так назвать. С небольшим таким уточнением. Я гуглил, ага. Но моим психологам необязательно знать, что диагноз немного другой. Сексуальная ангедония***.

Пока был мелким, на встречах говорили на общие темы, типа, социализация, общение со сверстниками. По мере взросления менялось и направление ковыряния моего мозга. Да только первый слой своего бронированного костюма я уже к тому времени выстроил и просто никого не пускал на запретную территорию. Да, интересуюсь сексом. Это что еще за намеки? Разумеется, девочки. Да все как у всех: тискаюсь, обмениваюсь слюнями… У меня отлично получается скрываться за маской нормального человека. Я способный и быстро обучаюсь. Еженедельные встречи с психологами якобы помогают мне не терять связь с реальностью. Не разубеждаю никого, что я отлично себя чувствую и живу так, как мне удобно.

Они своими разговорами пытаются вернуть в мой мозг такие охренительно полезные и важные эндорфины. И вот тут мне бы объяснить им всем, что мне это вообще не нужно, да только мой образ жизни и в самом деле слегка странный. А излишнее внимание к своей персоне я привлекать не хочу. И вот на тебе! Элька ковырнула и нащупала что-то другое. Зараза.

Дело в том, что большинство, ладно, почти все, целители моей души только поначалу остро пытались проникнуться моими житейскими проблемами. Все же папочка неплохо платит за мое “излечение”. Но потом все постепенно становится обыденным и просто отбыванием времени, отведенного на сеанс. Нет ничего проще, чем кивнуть с умным видом и подтвердить уже установленные диагнозы. Была, правда, парочка знатоков со своими предположениями   – осознанное отторжение всех положительных эмоций. Что, по сути, является той же самой алекситимией, только другими словами. Если им так хочется, пусть думают, что хотят. Я же продолжаю предоставлять только ту информацию, которую считаю нужным. Ни больше, ни меньше.

Меня. Не надо. Лечить. Я здоров.

Но и увиливать от сеансов не вижу смысла. Проще дважды в неделю часик отсидеть. Ибо если не говоришь с ними, то отец злобствует. Но если начать вываливать все как есть, показать настоящую истинную свою натуру, то боюсь, что перейду в высшую лигу и богатеть за счет папочки будет уже психиатр и аптеки.

Так что пока все лайтово и временами забавненько. Никаких срывов, транков или смирительной рубашки. Только беседы в уютном креслице или на диванчике. И, конечно же, главное делать заинтересованное и раскаявшееся лицо. Начинают бесить – меняем спеца. Важно в нужный момент влить папе в уши, что доктор полный отстой и деньги получает зря. Манипуляция. Редко пользуюсь, но технику освоил на отлично. И да, я хоть и не совсем нормальный, но все же не дебил. И на самом деле я знаю, отлично осознаю, что моя жизнь идет куда-то не туда, что выбранное мною направление неверное. Но об этом известно только мне и узкому кругу людей. А они будут молчать, потому что шагают рядом со мной. И до недавнего времени все шло просто отлично. Но вот последняя, мать ее, психологиня держится уже седьмой месяц. И это, между прочим, меня очень сильно напрягает. Сука, я не могу пока понять, что с ней не так и почему она все еще не убегает. Сегодня еще…

Бесит!

До зубовного скрежета!

Блондинка у стойки хостес, увидев меня, призывно растянула свои силиконовые губы в улыбке. Но спросить ничего не успела, я всего лишь на нее посмотрел и этого оказалось достаточно. Она стушевалась и замерла как истукан. Вот так я действую практически на всех людей.

За исключением некоторых…

*Алекситимией называют психологическое состояние личности, при котором человек, потеряв способность к определению и проявлению собственных эмоций, вынужден стараться выглядеть нормальным в глазах других.

**Ангедония – это расстройство психоэмоциональной схемы, при котором человек живет в искаженной реальности, и дисгармонично развивается.

***Сексуальная ангедония. При этом типе ангедонии человека не интересует близость с партнером, причем речь идет не только о сексе, но и о других проявлениях физического влечения – поцелуях, объятиях. Также у человека снижается уровень либидо, а он фактически становится равнодушным к любым проявлениям физического контакта с партнером.

Глава 12

«Воспоминаний много, а вспомнить нечего, и впереди передо мной – длинная, длинная дорога, а цели нет… Мне и не хочется идти.»

И. С. Тургенев. “Отцы и дети”

– Ты опоздал.

– Отец.

Пожимаю протянутую мне руку и едва сдерживаю гримасу неприязни. Стараюсь изо всех сил. Эх, это чертовски трудно! Просто невыносимо! Подобные встречи с моим родителем редкое явление. Мы оба стараемся избегать “семейных посиделок”. С тех пор как я стал самостоятельной единицей общества, у нас негласно образовалось условие: не проникать в личное пространство друг друга. Главное – это не нарушать установленные правила.

– Я так понимаю, что ты был у Эли?

– Это так заметно?  – и все же непроизвольно выдаю свои эмоции, морщусь.  – Эля? Серьезно? Так она поэтому в меня вцепилась? Очередная твоя подсти…

– Максим!

Голос отец не повысил, но интонацией давит ощутимо. Кайфую. Вкусная это эмоция – злость. Поправочка – чужая злость. Свою я пытаюсь воспитывать и дрессировать. Потому что злиться, значит проявлять слабость. Для меня это табу. Все слабости надежно спрятаны под слоем стальной брони. С гордостью могу заявить, что у меня превосходно получается держать эмоции в узде. И нет, это не заслуга дорогостоящего психолога.

– Ты же знаешь, она жена моего замдиректора по продажам. К чему эти намеки?

– Это тебе когда-нибудь мешало? Останавливало?

Стебусь изо всех сил и не планирую останавливаться. Я хочу от нее избавится.

– Макс, зачем ты так? Я приехал сюда не для того, чтобы выяснять отношения.

Он замолкает, так как к нашему столику подходит очередная из антипатий. Моих, разумеется. Если что, я сейчас об официантке.

– Вы определились с заказом?

Голос просто сочится медом. Еще бы, два таких экземпляра сидят за одним столом. Я не хвастаюсь, просто констатирую факт. Ибо и я, и отец в курсе, как на нас реагируют особи женского пола. Тем более, что кольца на правом безымянном нет ни у меня, ни у него. И девица выцепила этот момент, как только приблизилась к нам. Веки еле поднимаются под тяжестью нарощенных ресниц. Вареники, которые губы, ну или должны быть ими, даже не смыкаются. То ли перекачанные, то ли рабочие настолько.

Хм, а это уже интересно.

Подаюсь вперед и слегка щурюсь. Краем глаза подмечаю, как напрягается отец. Опять ловлю кайф.

– Скажите, а ваши губы достаточно сильно сжимаются, когда скользят вдоль…

Томно, с придыханием. Великий актер загибается. Но продолжить не успеваю. В точку! Папочка бледнеет. Дешевая пародия на женщину, надо же, смущается!

– Максим! Ты что себе…  – охреневший папаша заметно тушуется.

– Девушка, нам ничего не нужно, благодарю. Извините моего сына, он просто так… шутит. Принесите счет за мой кофе, будьте так добры.

Несколько раз кивнув своей рыжей шевелюрой, уточка наконец отрывает от меня свои глазенки и поспешно семенит в сторону бара. Не удивлюсь, если она вообще не поняла, о чем я ее спросил. Да, тупые бабы – это вообще полный абзац.

– Надеюсь ты понимаешь, что помощь специалистов тебе просто необходима! При чем в режиме 24/7!

Это меня сейчас ласково обозвали психом. Бинго! Мой папочка в бешенстве! Но… мне уже надоело.

– Я хочу другого психолога. К этой, Эле, – выделяю имя как можно гадостней, – я больше не пойду.

– Ты мне не ставишь условия. Забыл?

А я, что я? Пересиливаю себя и таки смотрю в глаза отцу, даю понять, что не забыл. Все помню. Все, блядь.

– Ладно. Скажу по-другому. Семь месяцев. И она чешет мне одно и тоже! Мне ЭТО не помогает! Она меня достала! Она лезет туда, куда ее не просят!

Цежу слова сквозь зубы и понимаю, что закипаю. Не должен, не мой профиль, но завожусь! Опять вспоминаю сегодняшний сеанс и меня кроет. Отвожу в сторону глаза и громко выдыхаю. Нужно собрать себя в кучку, терпение, только терпение.

– Я не против посещений. Ты это знаешь. Но не с ней. Ты тоже не забывай – моё на твоё. Угу?

– Что же она такое откопала в тебе, что ты так мечешься?

Отец ловит мой взгляд, а я его стойко выдерживаю. Показать ему свои слабости? Пфф, ага, да щас!

– Ничего нового. Просто не могу с ней говорить. Она ощутимо меня напрягает. Как ты сам знаешь, такое общение между пациентом и психологом никак не способствует выздоровлению. Думаю, – перевожу дыхание и все же поправляю сам себя, – нет, я уверен, причина в том, что она твоя знакомая.

Вот. Правдиво же прозвучало? Вполне.

– Врачебная этика не позволяет распространяться о том, что происходит на сеансах. Тебе это очень хорошо известно. Я никогда и не спрашивал, чтобы не ставить в неловкое и уголовно наказуемое положение человека, которого уважаю.

Кривлю губы в улыбке. Уж как умею, что поделать. И по лицу отца понимаю, что получается ужасно.

– Хорошо, Макс. Я тебя услышал.  – настораживаюсь. Он как-то чересчур быстро сдается. Я-то приготовился к долгой выматывающей битве. Отец устало потирает виски, а мне на секунду кажется, что я перегнул. Но это лишь секунда.  – Подыщу другого. Но с двумя условиями.

Что и требовалось доказать. Так что нихуя не показалось! Но принимаю игру и даже придаю своей физиономии вид заинтересованности. Уж очень хочется спихнуть докторшу с нагретого места.

– И-и-и? Это будет…

– Первое: ты посещаешь Эльвиру Павловну до конца года, а я за это время тебе ищу нового специалиста…

Замолкает, чтобы принять мой легкий кивок. Тошно, но приемлемо. Я и не надеялся, что Эличку устранят прямо немедленно. Упоминал же про чат в вайбере? Так вот, не каждый и берется за мой случай. Хотя башляет папочка нехило.

– И второе: мы поедем и посмотрим на нашу новую дачу.

А вот сейчас не понял.

– Что мы посмотрим?

Нет, я реально не понял. Тут уже без игр и притворства. Я удивлен. А для меня, чтобы вы понимали, это очень сложная эмоция.

Все дело в том, что у нас недвижимости…  Это как же сказать-то так, попроще… По ходу никак. Короче, у нас ее вагон и мааааленькая тележка. А если точнее, то подробный список такой: пятикомнатная у отца, две трешки – просто чтоб были, две однокомнатных для наших… эм… слуг? Или я опять перегибаю? В общем, в каждой из них живут моя бывшая нянька Софья Даниловна и личный шофер отца Гремлин, он же Олег. Да-а, мой папка умеет делать широкие жесты.

Понятное дело, что есть уголки и у меня, как же иначе-то. Охренительная студия в центре – это от папули. И поскромнее двушка в новостройке спального района. И да, о ней отцу неизвестно, я сам ее купил. Просто захотелось. Так нужно. Мой рай. Или ад? Личный и неприкосновенный.

Много всего, да? Но и еще не все. Есть загородный дом, в три этажа. Но я там никогда не бываю. Ненавижу это строение, которое когда-то было моим домом. Не приезжаю, не проезжаю и даже не приближаюсь. Никак. Вообще. Отец не настаивает. Он знает, что это мой триггер.

Недвижимость за границей надо перечислять или и так все понятно? Так же точно знаю, что своим любовницам-потаскушкам, папочка тоже дарит жилье. Только как оформляет – не вникал. На этот факт мне так похуй, что даже неудобно. И теперь он мне с каким-то щенячьим восторгом сообщает, что купил очередную халупку? Для чего? Будем “семью” воссоединять? Серьезно?

Па, может это тебе надо на сеансы?