Подлинное таро Эттейлы

Де Жебелен также утверждал, что четыре масти Младших Арканов символизировали социальные группы. Он утверждал, что масть мечей представляла дворянство и военное сословие, Кубки (Чаши) – жречество или духовенство; Жезлы (позже названные Палками или Скипетрами), относились к сельчанам, а Монеты (позже названные Денариями или Пентаклями), символизировали торговый класс. К сожалению, де Жебелен не сумел найти рациональных доводов для доказательства своей теории. Современные лингвисты и историки давно и вполне справедливо отклонили многие из его идей, включая также теорию о том, что карты Таро были родом из древнего Египта.

Эссе графа де Мелле было помещено в следующем томе Monde primitif. Подобно де Жебелену, он утверждал, что колода карт Таро берет начало из Древнего Египта и что с веками правильный (изначальный) порядок Арканов был полностью изменен. Он утверждал, что колода должна была начинаться с Мира и заканчиваться Жонглером, сопровождаемым Дураком. Он также первым указал на соответствие карт Старших Арканов буквам еврейского алфавита. Он полагал, что карта Мира соответствовала букве Aleph, Страшный суд – букве Бет… Дурак – Tau. Однако, в те годы эта система не привлекла почитателей. Потребовалось почти 100 лет для того, чтобы озвученная Элифасом Леви и орденом «Золотой Зари» (влиятельной группой оккультистов) эта теория обрела множество поклонников в Европе и Северной Америке.

Де Мелле также кратко упомянул об использовании «Книги Тота» (термин, который он часто использовал вместо слов «колода карт Таро») для предсказания будущего. Он рассказал, как читать раскладку карт Таро, используя расположение десяти карт, взяв за основу четыре масти, предсказательные значения Старших Арканов и комбинаций карт.

В отношении мастей он писал, что Мечи предвещают бедность, волнения, боль и смерть; Жезлы – успех, обретение имущества, благосостояние, и деньги; Кубки – удовлетворенность и счастье; и Денарии (Монеты) – означали сельскую местность и отвернувшуюся удачу. До настоящего времени определенная часть тароистов все еще пользуется некоторыми из этих ассоциаций (по крайней мере, иногда).

В отношении отдельных карт, он написал, в частности:

«Девятка бубен [монет] подразумевают задержку – или для хорошего или плохого.

Девятка пик [мечей] – худшая из карт: это предвестие лишь крушения, болезни, смерти.

Десятка из червей [кубков] подразумевают город….»

Описание де Мелле, однако, было в конечном счете неопределенным и неполным. Даже вплотную изучая его эссе, не каждый способен восстановить его систему. Прискорбно, что, подобно де Жебелену, он не стремился к какому-либо рациональному объяснению собственных доводов или хотя бы поиску каких-либо убедительных аргументов в пользу правоты своих теорий.

В заключительные годы жизни де Жебелен был сторонником довольно спорной практики австрийского врача Франса Антуана Месмера. Тот был известен в Париже и в Европе тем, что исцелял пациентов, пользуя их собственным «животным магнетизмом», путем наложения рук. Он также использовал для исцеления специальные чаны, бадьи и ванны, наполненные намагниченной его «магнетическими флюидами» водой и брался за лечение любых видов болезней. По сути эти методы легли в основу целительской практики его позднейших российских эпигонов типа Кашпировского и Чумака. Однако поначалу приемы Месмера и реальные случаи исцеления привлекли к нему широкие массы почитателей. В исцелениях мы не сомневаемся – ведь из тысячи случаев заболеваний по меньшей мере 10 процентов носят психический характер и людям по сей день очень легко внушить веру в магические силы целителя, особенно, когда обычное лечение у врача результатов не дает.

Известно, что когда французское правительство предложило Месмеру раскрыть свои методы лечения, он потребовал за это миллион луидоров. Его ученики собрали половину искомой суммы, но Месмер не рассказал им в своей методике ничего принципиально нового. Какое-то время Месмер наслаждался почетом, всеобщим преклонением и восхищением, прибыльная практика приносила ему значительные доходы, однако затем его разоблачила официальная комиссия французского правительства под руководством знаменитого химика Лавуазье.

В 1783 де Жебелен перенес серьезную инфекцию на ногах и обратился к Месмеру, который вылечил его. Пациент был так доволен, что разослал своим подписчикам на Monde primitif письма, расхваливающие методику Месмера. К сожалению, в следующем (1784) году он перенес осложнение болезни и вновь обратился к Месмеру. При прохождении терапии, сидя в бадье намагниченной воды, он умер. Никогда не женившийся, он не оставил после себя никаких наследников или родственников. Рассказывают, что на его надгробном камне высечена следующая эпитафия:

 
«Ci-git ce pauvre Gebelin,
Qui parloit Grec, Hebreu, Latin;
Admirez tous son heroisme:
Il fut martyr du magnetisme.»
 

 
Под камнем сим лежит бедняга Жебелин
Он ведал греческий, еврейский и латынь.
Он восхищал своим душевным героизмом
И пал злосчастной жертвой магнетизма».
 

Сегодня де Жебелен и особенно де Мелле в значительной степени забыты; современные ученые отклоняют их идеи как не имеющие под собой фактических оснований. Даже учитывая, что они жили до зарождения современной египтологии и расшифровки иероглифов в XIX в., их утверждения относительно нравов и обычаев жрецов древнего Египта, включая происхождение Таро, были мягко говоря, сомнительны.

Высказав мысли относительно предсказательного значения Таро, они не позаботились о том, чтобы снабдить свои теории какой бы то ни было фактической документацией. Согласно де Жебелену, он один открыл вновь тайное содержание карт Таро. Однако, отрывок из сочинения де Мелле предлагает, что, возможно, он в Европе был далеко не первым ученым, который размышлял над истоками древней истории Таро и его тайном содержании. Кроме того, тон объяснения де Меле предлагает, что, возможно, он сообщал своим знакомым свои идеи относительно карт Таро до выхода книги де Жебелена. Историки полагают, что практика предсказаний посредством карт Таро существовала в Италии задолго до Monde primitif; однако то немногое, что известно об этой системе, значительно отличается от теории де Мелле.

Оккультисты, включая некоторых членов масонских лож и подобных организаций, возможно, исследовали и обсуждал историю и тайное содержание карт Таро до выхода Monde primitif, и, конечно де Жебелен был восторженным членом таких собраний. Возможно де Жебелен сначала услышал о тайнах Таро в масонской ложе или подобном окружении. Однако, это и тому подобные утверждения наводят на размышления.

В действительности у нас нет никаких документальных свидетельств относительно того, что в масонских ложах того времени обсуждалось тайное содержание Таро. Масоны всегда активно занимались религией, философией, теософией, эзотерическими науками, но было ли гадание на картах в числе этих интересов? «Первое, что поражает каждого, входящего в масонскую ложу, это имя Иеговы, окруженное лучами и написанное по-еврейски над жертвенником или троном, – пишет А. Д. Философов в книге «Разоблачение великой тайны франк-масонов», – к которому не прежде должно приблизиться, как пройдя через две ступени, означающих экзотерическое (внешнее) и эзотерическое (внутреннее) масонство. Известно, что франк-масоны шотландского ритуала прямо признают себя служителями Иеговы и это не как Бога Христианского, а как бога иудейского, освобождающего их от новых обязанностей, налагаемых учением Христовым». Но означало ли это, что в преддверии Великой французской революции масоны гадали на картах Таро?

Вместе с тем известно, что в конце XVIII века во всех европейских столицах и в частности в Париже процветали всяческие эзотерические салоны, где активно практиковалось гадание на картах. Впрочем, это считалось абсолютно не праздным занятием. Гадать на «суженого-ряженого» испокон веков было принято среди женщин и не только во Франции, но и по всем странам Европы, и карты тут были в ходу.

Но это не были карты Таро. Для гадания использовались самые обычные цыганские (игральные) карты. В 1770 году подобный салон открыл Жан-Батист Альетте (взявший себе эзотерический псевдоним Эттейлла).

Эттейлла и его роль в тароизме

Французский оккультист Жан-Батист Альетте сыграл центральную роль в развитии теории Таро. Его деятельность и печатные труды были первой в истории масштабной попыткой популяризировать гадания на картах (вначале игральных, а потом и на картах Таро), послужили для дальнейшей связи карт Таро с эзотерикой, Каббалой и астрологией, впервые в практику вошел выпуск карточных колод, специально предназначенных исключительно для медитации и предсказания.

Сын поставщика провизии, Жан-Батист Алльетте родился в Париже в 1738 г. История умалчивает относительно многих аспектов его жизни. Например, ничто не известно о его юности. Однако, стиль его письма предполагает, что он имел весьма скромное образование и в лучшем случае, возможно, пополнял его самообразованием (лингвисты полагают, что лексикон его литературного французского язык довольно беден). Исторические записи показывают, что в 1763 г. он женился на некой Жанне Ваттье, однако развелся с ней шестью годами позже. В это время Альетте зарабатывал на жизнь в качестве торговца семенами. Очевидно он обладал весьма скромным достатком. Но вопреки принятым в тароистской литературе утверждениям относительно того, что он был учеником парикмахера либо изготовителем париков, в распоряжении ученых нет тому абсолютно никаких подтверждений. В пользу этого говорит лишь одна фраза из сочинения Элифаса Леви «В прошлом столетии Аллиетт, бывший парикмахер, ставший каббалистом, после того как тридцать лет размышлял над Tapo. Аллиетт, каббалистически называвший себя Эттейллой, читая свое имя так, как должно читать его по-еврейски, был близок к тому, чтобы открыть все, скрытое в этой чудесной книге, но только переставил ключи Таро, так как не понял их, и извратил порядок и значение фигур, не уничтожив вполне их аналогий» (Догматы и ритуал высшей магии).

И впрямь мистикам было за что обижаться на беднягу: ведь Эттейлла предмет благоговения превратил в игру – это почти что как Библию использовать для игры в шарады!

Элифас Леви в молодости

В 1770 г. Альетте использовал свой ставший позже широко известный псевдоним Эттейла для издания книги «Эттейлла или способ развлечь себя колодой карт». Книга была посвящена методике гадания при помощи обычной колоды игральных карт.

Определенно, что в описании этой методики он использовал обычную колоду карт «piquet», т. е. стандартную игральную колоду в 32 карты, к которой он добавлял одну нетрадиционную карту Спрашивающего под названием «Etteilla». Колода делилась на 4 традиционных масти (Червы, Бубны, Трефы, и Пики).

Эттейлла предлагал консультироваться с картами один в виду расположение и распространение мастей. Он интерпретировал значение каждой карты, применяя предписанные значения. Кроме того, каждая карта несла двойную функцию – если выпадала вертикально и полностью изменяла значения, если выпадала перевернутой или горизонтально. Например, Десятка Червей означала город но, когда была перевернута, то наследование. Король Пик подразумевал адвоката или, когда был перевернут, то вдовца. В последний год жизни (1791), Эттейлла даже издал картомантическую колоду, обычно называемую Petit Etteilla («Малый Эттейлла»), основанную на этой системе (см. иллюстрацию, слева).

Пиковый король из колоды «Малый Эттейлла»

Эттейлла также описывал истолкование придворных карт (фигур). Например, придворные карты масти Червей подразумевали людей с белокурыми или светло-каштановыми волосами, а некоторыми числовые карты масти Пик считались связанными со страданиями, слезами, потерями, и болезнями. Был ли сам Эттейлла автором этой системы – неизвестно. Он сообщал, что узнал о гадальном значении игральных карт от некоего итальянца. Однако его первая книга имела успех и была переиздана на следующий год. В течение этого периода Эттейлла также зарабатывал на жизнь в качестве торговца антикварными книгами в Париже и, в течение короткого времени, в Страсбурге.

В 1781 г., когда Курт де Жебелен опубликовал свой фундаментальный четырехтомный труд Monde primitif, где объявил, что карты Таро были древней египетской книгой мудрости, хотя и не предложил тому никаких убедительных свидетельств, гадание Эттейллы на игральных картах было уже в ходу. Позже Эттейлла утверждал, что он изучил основы

Таро еще в 1757 г., т. е. намного раньше появления работы де Жебелена. Историки были не в состоянии проверить его утверждения; однако совершенно точно определен тот факт, что Эттейлла внес свой главный вклад в тароистскую литературу книгой Maniеre de se mcmer avec le jeu de меню nomees Tarots [ «Как развлечь себя колодой карт Таро»], вышедшей в 1785 г., это была первая книга описывающая гадания именно на картах Таро, и вышла она спустя четыре года после книг де Жебелена.

Эттейлла рисует свою колоду карт Таро

Подобно де Жебелену, Эттейлла приписывал создание карт Таро древним египтянам. Идя далее, он утверждал, что эта книга была составлена семнадцатью магами, потомками Гермеса-Тота, в Храме Огня около Мемфиса в 1828 году после Сотворения Мира или спустя 171 год после Великого Потопа.

Это утверждение уточняет дату создания карт Таро – они были созданы 2125 лет тому назад (в 340 г. до н. э.). Таким образом это историческое событие по его утверждениям произошло за 6 лет до завоевания Египта войском Александра Македонского. К сожалению, и Эттейлла не привел ни единого документального свидетельства своей правоты, однако он первый в мире дал предсказательные значения (вертикальное, горизонтальное и вертикальное перевернутое) относительно каждой карты и привел методику истолкования выпавших карт. Его истолкование отразило уникальный синтез карт Таро и астрологии.

Приблизительно тремя годами позже публикации его второй по счету книги по гаданиям и первой книги по истолкованию карт Таро (в 1788 г.) Эттейлла издал первую специально разработанную и предназначенную им для гадания колоду карт Таро – не приспособленную для игры, подобно предшествующим колодам, но созданную именно для эзотерических целей, включая предсказание будущего. Все же предыдущие колоды карт, включая Марсельскую колоду, были предназначены прежде всего для азартной игры. Таким образом Эттейлла открыл долгую традицию выпуска карт, разработанных специально для медитации и гадания. Его колоде был обеспечен большой успех в Европе почти до самого конца XIX столетия, пока она не была вытеснена колодой Райдера-Уайта.

Аркан № 12 из колоды Эттейллы «Благоразумие»

Подобно Марсельскому Таро, которую знали и Курт де Жебелен и Эттейлла, колода Эттейллы включала двадцать две карты Старших Арканов Тайны и пятьдесят шесть карт Младших Арканов. Однако, Эттейлла, требуя восстановить древнейшие значения египетских таблиц, давал полностью иное толкование Старшим Арканам; он переименовал их и применил радикально инновационную иконографию и новые названия карт. Он делал это не применительно к каждой карте, а частично, потому что (как он объяснил в своей книге) первые семь Арканов должны были изобразить миф о Создании мира. Кроме того, он назначил особо отобранным картам соответствия среди знаков зодиака и четырех первоэлементов. Например, он привязал Аркан, названный им Просвещение (соответствующий Солнцу других, более традиционных колод), к первому дню творения, к зодиакальному знаку Тельца и элементу Огня. Таким образом он открыла поиск соответствий между картами Таро, астрологией, и основными первоэлементами.

Он также переименовал Младшие Арканы, но они претерпели гораздо меньшие изменения, чем Старшие. Он сохранил итальянскую систему мастей (Скипетры, Кубки, Мечи и Монеты) и каждая номерная карта, соответсвует нарисованному изображению. Например, тройка кубков изображалась тремя кубками. Исключение составила масть Монет, где глифы и другие модули определили астрологические соответствия, например, тройка монет соответствовала и включала глиф планеты и изображение богини.

Аркан № 10 из колоды Эттейллы «Воздержание»

Эттейлла также первым использовал надписи на всех картах, включая Старшие и Младшие Арканы. Каждая карта включала ключевые слова или фразы на каждой стороне вертикально, горизонтально и в перевернутом виде, чтобы облегчить предсказание.

Эттейлла назначил предсказательные соответствия между картами Таро и любимой французами 32-карточной колодой карт «пике». Пики игральных карт соответствовали Мечам; трефы – Скипетрам; Червы – Кубкам; и Бубны – Монетам; можно также сравнить и значения мастей. Например, и Десятка Червей и Десятка Кубков подразумевали город или городского жителя. Король Пик и Король Мечей подра зумевал адвоката или человека, близко связанного с юридической практикой. Придворные карты масти Червей подразумевали людей белокурых и, за одним единственным исключением, придворные карты масти Кубков подразумевали то же самое. Некоторые номерные карты масти Пик (и соответственно Мечей) указывали на грядущие страдания, слезы, потери, утраты и болезни.

К 1788 г. Эттейлла использовал свое знание астрологии, Таро и других тайных наук для книг, консультаций в собственном гадальном салоне и обучения новых гадателей (говорят в числе его учениц была и прославленная гадалка Мария Ленорман). В заключительные годы своей жизни он обучил новое поколение гадателей, которые в свою очередь, далее развивали и распространяли его методы и колоду карт. В 1788 он даже основал первую организацию, посвященную исключительно изучению Таро (Общество истолкователей Книги Тота). А тремя годами позже, в возраст пятьдесят три года, всемирный известный первый в мире профессиональный тароист умер.

Аркан № 9 из колоды Эттейллы «Правосудие»

Позиции ученых и энтузиастов Таро резко расходятся в оценке роли Эттейллы, в популяризации карт Таро. С одной стороны, некоторые традиционные авторитеты, например, Э. Леви и А.Э. Уайт, резко критиковали его идеи и колоду, а в особенности практику предсказания будущего как способа заработать на жизнь. Они даже подвергали критике его интеллект и компетенцию. С другой стороны такой не менее известный мистик и популяризатор эзотерических знаний как Папюс высоко оценивал Эттейллу за его вклад в популяризацию карт Таро и в особенности в разработку их предсказательного значения. Мнения наших современников также расходятся, усугубленные часто проявляемым невежеством. Так, многие авторы наряду с приписываемым якобы парикмахерским прошлым (первым, кто навесил ему этот низменный ярлык был Элифас Леви) называют Эттейллу якобы любимым учеником де Жебелена и приписывают ему видную роль в масонских кругах. На самом же деле это были личности совершенно разных общественных кругов. Эттейлла был простолюдином, не имевшим классического образования, всю жизнь пытавшимся где-то и как-то подзаработать, а Курт де Жебелен был близок к двору, к знати, он считался видным религиозным деятелем, а после выхода Monde Primitif еще и серьезным ученым. Грошовые книжонки Эттейллы были в ходу у простонародья, их и не думали продавать по подписке королевскому двору. Он никогда не посещал собраний масонских лож, его бы туда и на порог не пустили, ведь там собиралась знать, по меньшей мере люди одного круга общения, в который был вхож де Жебелен, но отнюдь не Эттейлла. И вместе с тем, у него были многочисленные ученики, среди которых, вполне возможно, была и белошвейка девица Мария Аделаида Ленорман (но возможно, она и не была его ученицей, а всего лишь училать гадать по его книгам, которые ей по средствам были вполне доступны в отличие от Monde Primitif).

Аркан № 11 из колоды Эттейллы «Сила»

Так что если Эттейлла и почерпнул что-то из труда де Жебелена, то никогда в этом не признавался и напротив отстаивал за собой право первенства. И в самом деле, если сравнить эскизы карт Таро в книге де Жебелена и в «Книге Тота» Эттейллы, то сразу становится очевидным, что Эттейлла разрабатывал собственную методику и символику Таро, несколько перекликавшуюся с традиционной Марсельской колодой, но в основном совершенно самостоятельную – в них совпадают только масти и количество Младших Арканов (но не их значения) и количество Старших (но не сюжеты и тем более не значения).

В оценке личности Эттейллы авторы современных работ держится между двумя крайностями. В одних работах он выступает как невежа чья роль заключалась исключительно в популяризации гадальных карт, в других же он выступает как спаситель тайных знаний, без которого они неизбежно были бы утрачены.

Разумеется, Эттейлла популяризировал карты Таро, но он сделал и гораздо больше. Он впервые в мире написал книгу, посвященную предсказанию на картах Таро; он же впервые в мире создал колоду карт, предназначенную специально для метафизических целей; и наконец он провел соответствия между картами Таро, астрологией и четырьмя первоэлементами.

Благодаря своим книгам, колоде и ученикам Эттейлла воздействовал на продвижение карт Таро в широкие массы населения и продолжает воздействовать на них сегодня. Например, несмотря на явно пренебрежительное отношение Артура Уайта к книгам Эттейллы, приблизительно половина предсказательных значений в его книге «Иллюстрированный Ключ к Таро» заимствованы у Эттейллы и его учеников.

До настоящего дня некоторые тароисты регулярно пользуются многими из предсказательных положений Эттейллы. Например, каждый раз, когда современный тароист, истолковывает выпавшую Четверку Кубков по Райдеру-Уайту (колода Коулмен Смит) или близкой к ней колоде и интерпретирует это как «скука», он обязан этим толкованием Эттейлле. Каждый раз когда та же карта выпадает обратной стороной и толкуется как ожидаемые «новости» или «нечто новое», он вновь обязан Эттейлле. Все эти предсказательные значения были разработаны им более чем 200 лет тому назад.

Рисунок из книги Эттейллы, изображающий план храма Тота в Мемфисе и карту расположения 78 таблиц Таро

Мы могли бы процитировать здесь многочисленные иные примеры, однако полагаем, что читатель сможет сделать это и самостоятельно.

Честно скажем, что и работы Эттейллы были несвободны от ошибок и неудач. Его литературный стиль был грубоват, туманен и запутан. По сравнению с ним сочинения Уайта кажутся кристально ясными. Конечно, подобно многим оккультистам, Эттейлла несколько умалил впечатление от фактической истории Таро по сравнению с возвышенной легендой относительно его древнеегипетского происхождения и метафизического значения.

Вот как охарактеризовал его труды Элифас Леви: «Сочинения Эттейлла, ставшие довольно редкими, темны, утомительны и написаны варварским языком; не все они были напечатаны, а рукописи этого отца современных гадальщиков на картах, до сих пор находятся у одного парижского книгопродавца, показавшего их мне. Особенно замечательны в них настойчивые исследования и несомненная добросовестность автора, который всю свою жизнь предчувствовал величие оккультных наук и умер у порога святилища, не смогши проникнуть за его завесу. Он мало ценил Агриппу, слишком высоко ставил Жана Бэло и совершенно был незнаком с философией Парацельса, но обладал сильно развитой интуицией, чрезвычайно настойчивой волей и скорее мечтательностью, чем здравым смыслом; это было слишком мало, чтобы сделаться магом, но более чем надо для того, чтобы стать заурядным, очень опытным, а, следовательно, и пользующимся большой известностью гадальщиком. Поэтому Эттейлла пользовался успехом и славой, которых, может быть, напрасно не захотел бы, но конечно и не стал бы домогаться более ученый магист».

Впрочем, несмотря на многие новации, большинство оккультистов в конечном счете отклонило специфические особенности многих из предсказательных теорий Эттейллы. В итоге большинство оккультистов и тароистов отвергли и разработанные им соответствия между картами Таро, астрологией, и четырьмя первоэлементами, как в конечном счете отвергли его систему в пользу других.

Кроме того, Эттейлла не мог произвести такого же впечатления на последующие поколения читателей, поскольку не являлся глубоким мыслителем наподобие Уайта, Макгрегора Мазерса или Алистера Кроули. Его образовательный уровень и литературный стиль были гораздо ниже. Однако ни один из них не был в отношении Таро подлинным пионером, в том время как, подобно многим пионерам, Эттейлла хотя и имел известную долю промахов в своих изысканиях, но и снискал пальму первенства в своей области.