Читать книгу: «Земля двух Лун», страница 5
Глава XII
Седовласый Порк вместе с Криком, Майлой и еще парой наиболее сообразительных мальчишек из школы возились в сарае для сельскохозяйственной техники.
– Ну, ты глянь, что удумал! – восхищался Порк. – А мне ведь даже и в голову не пришло употребить запчасти от сельской техники для того, чтобы построить самодвижущийся экипаж! Подумать только, все настолько элементарно!
Майла, перепачканная в мазуте, подняла голову из-под машины и громко крикнула:
– Нет! Эту гайку я не в состоянии затянуть! Вы позвали меня для расчетов, а сами уже под машину загнали!
Крик смущенно оторвал взгляд от тарахтящего, словно сумасшедший бронтозавр, мотора.
– Извини! – крикнул молодой ученый. – Но если я ошибусь с мотором, тут все на воздух взлететь может! Попроси ребятишек!
Майла с сомнением посмотрела на пару подростков – Вуди и Кита. Ребята получали в школе самые высокие баллы, отлично разбирались в механике, но доверить им ответственное дело… Нет, Майла пока еще сильно сомневалась в такой возможности.
– А я уже слишком стар! – отозвался Порк, по улыбки которого можно было понять, что он чуть ли не первый раз в жизни рад своему возрасту и возможности увильнуть от грязной работы.
– А почему бы не позвать Руппа или Тонни?! – воскликнула Майла. – Я знаю, вы специально надо мной издеваетесь! Вам не нравится, что я механикой увлеклась! Знаю я вас, мужчин! Все норовите женщинам нос утереть!
– А вот и неправда! – промычал Крик где-то глубоко в недрах орущего двигателя. – Я самый что ни на есть настоящий борец за права женщин!
– Да, присоединяюсь! – отозвался Порк, чинно перекладывая бумажки чертежей с места на место. – Женская голова бывает иногда куда полезнее мужской. Ты знаешь, чем сейчас занимается Рыжая Мэри-Энн?.. То-то и оно! Она со стариком Овальдом взялась за ткацкие станки! Обещают сделать их работающими от энергии!
Тут раздался оглушительный удар, а вслед за ним страшное чертыхание.
Мотор стих.
Из-за огромного агрегата, потирая ушибленный затылок, показался Крик. Уставившись на Порка, он чуть ли не заикаясь, воскликнул:
– Быть того не может! Во всех домах, где я был, на обогрев домов и плиты электричества еле-еле хватает. Вместо лампочек им приходится факелы и свечи жечь! А ты говоришь об электростанках?!
Все остальные тоже изумленно уставились на Порка. Порк гордо кивнул и важно заметил:
– Как-то подбросил Мэри-Энн пару чертежей. Видно, они пришлись кстати. А я что… Я так, теоретик…
Майла почувствовала, как её глаза начинают медленно округляться.
– Электричество, которого хватит на все ткацкие станки?! – почти прокричала она.
– С ума сойти! – прошептал Крик себе под нос.
Ребята, Вуди и Кит, с воплями: «У нас будет много энергии!» – бросились на улицу. Но Порк преградил им дорогу и сурово заметил:
– Это только эксперимент. О результатах еще очень рано говорить.
Вуди и Кит послушно кивнули и с сияющими глазами вернулись к работе.
– Мы же столько сможем! – потихоньку продолжил Кит свои размышления. – Мы же столько чертежей придумали, которые не могли работать только из-за нехватки энергии! И я знаю, как воду быстрее нагревать! А еще… еще продукты хранить лучше можно! Мне тогда Порк с Мэри-Энн помогали!
В просторное помещение сарая заглянуло округлое, румяное личико подруги Майлы, Томы, вместе с её мужем Патриком.
– Привет труженикам! – воскликнули они в один голос.
– Прослышали над чем работаете, – заметил Патрик уважительно.
– Решили принести вам обед на место, – добавила Тома и вытащила из-за спины безразмерную корзинку с провизией.
Когда все расселись за импровизированным столиком, Тома вытащила огромную бутылку домашнего вина и принялась разливать по стаканам.
– Так и никакой работы не получится, – с сомнениями заметил Крик.
– Так оно совсем легкое у нас, его даже дети пьют! – отозвался Патрик, но тем не менее громко хлопнул по протянутым к вину рукам Вуди и Кита.
Несколько следующих минут все дружно жевали пищу, болтали о всякой ерунде и запивали маленькими глоточками вина.
– А что Атис? – украдкой спросила Майла Тому.
– На мельнице обрабатывает зерно, – пробормотала Тома тихо. – Им младшие девчонки еду понесли…
– А что это ты к нам с Патриком? – также тихо поинтересовалась Майла.
Тома важно нахмурилась.
– Интерес у него, – заявила она. – Скоро сама поймешь…
Майла удивленно подняла брови и, откусив кусочек тушеного мяса, принялась ждать развития событий.
– Вот смотрю я на тебя, Крик… – начал Патрик, – и завидую. Столько земель повидал, столько услышал… Хотелось бы узнать, как тебе наш Дом?
Крик растерянно прожевал ложку каши и пожал плечами.
– Хороший… Гостеприимный… – рассеянно отозвался молодой ученый.
– Предложение ты интересное внес по поводу самодвижущегося средства… – продолжал Патрик все так же чинно. – Интересно знать, а давно ли данная мысль посетила твою голову?
Крик сосредоточенно почесал затылок.
– Да как два дня пришлось идти без ночлега, так и пришла…
Патрик сверкнул глазами.
– То есть задолго до нас… или только что?
Все за столом отчего-то замолчали. До этого весело болтавший с ребятней Порк притих. Майла превратилась в слух. А Тома нервно облизала губы.
Крик растерянно посмотрел на присутствующих.
– А к чему ты клонишь?.. – поинтересовался молодой человек.
Патрик насупился, осторожно огляделся по сторонам, будто переживая, что его услышит кто-то лишний, и прошептал:
– А где-нибудь подобную штуковину, как сейчас мастерите, видел?
Крик покачал головой.
Партик облегченно вздохнул. Разговор потек дальше. И только Майла краешком уха услышала, как мужчина тихо прошептал Томе:
– Это хорошо, жена. Значит, никто нас не обогнал. Значит, мы первые… А то уж я заволновался… Мало ли кто, что… Так оно спокойнее.
Ужин был закончен, и все члены Общего Дома потихоньку расходились каждый по своему излюбленному уголку – поговорить о том о сем, перемолоть косточки, послушать сплетни по радио да и просто попить чайку или покурить.
Майла вместе со своими кузинами и одновременно ближайшими подругами, Томой и Вив, устроилась поближе к камину погреться. Хотя днем еще вовсю припекало солнышко, ночами в воздухе повисала тяжелая сырость, и казалось, что она проникает сквозь одежду и наполняет тело влагой.
Все трое зябко кутались в теплые пледы и протягивали руки к огню.
– И все-таки не нравится он мне. Странный… – наконец прервала молчание Тома – девушка с округлыми, если не сказать пышными, формами и румяными щеками.
Майла удивленно взглянула на подругу – выражение «не нравится» в ее повседневной речи практически отсутствовало. Тома чаще соглашалась, чем спорила, всегда была образцом добропорядочности и терпения. Риллья не редко ставила Тому в пример как образцовую жену и заботливую мать.
– А по мне так очень даже милый! – усмехнулась вторая подруга Майлы, Вив.
И Майла удивилась еще больше. Вив можно было смело причислить к племени бунтарей. Она бунтовала ради самого бунта, не соглашалась с вещами самым привычным, ставила под сомнение то, что казалось естественным. Как-то Вив всполошила весь Дом заявлением, что не желает мириться с гибелью домашнего скота, ему, мол, тоже умирать больно и что биологам желательно подыскать другой способ добывания пищи. Все тогда дружно ополчились против Вив, хотя она к тому времени была совсем еще девчонкой.
Одни только Руппи и Тонни задумчиво почесали в затылках и сообщили, что у Вив голова хоть немного и сумасбродная, но светлая, и она подбросила им интересную идею. С тех пор прошло достаточно времени. Вив вышла замуж, но так и не образумилась. Вив осталась Вив!
– У него такие милые волнистые волосы, такой невинный взгляд… – продолжала Вив, – прямо как у младенца! А лицо такое гладкое! Разве может он быть плохим? По-моему, Крик славный парень!
Тома и Майла с сомнением посмотрели на предмет их спора и главного виновника последнего заседания Дома, на котором обсуждалось успешное испытание самодвижущегося экипажа.
По спине Майлы отчего-то побежали мурашки. Должно быть, давало о себе знать их странное знакомство с Криком.
– А посмотри, какая на нем обтягивающая одежда! – не унималась Тома. – Мне редко не нравятся люди, но Крик… Ему в один миг удалось нарушить все привычное и родное. Теперь он предлагает чаще ездить в гости к соседям, путешествовать к краю земли, да и вообще ходьбу заменить ездой! Разве это нормально?! Он переворачивает нашу жизнь с ног на голову, а такое чревато…
– Насчет одежды… Он же говорил, что это новая разработка, новый материал… – попыталась Майла рассуждать объективно. – Весьма прочный, я сама его разглядывала. И эластичный. Сидит по фигуре гораздо лучше нашего. Хотя в округе мы считаемся лучшими по производству материала…
– Вот то-то и оно! – вставила Тома. – Лучшими считаемся мы! А он тут разгуливает, не пойми в чем!
– Ты дальше собственного носа не видишь, – мурлыкнула Вив, поглядывая на Тому. – Боишься нового, а ведь это хорошая технология. Я тоже пробовала. Материал очень мягкий и приятный. Нужно не критиковать, а осваивать.
Лицо Томы запылало, как будто в душе у нее начался настоящий пожар.
– Зато ты видишь слишком далеко! – отчеканила она равнодушно и отвернулась в сторону, где собрались кучкой мужчины.
– Завидуешь! – фыркнула Вив.
Майла уставилась на подруг. Раньше они так никогда не ссорились! Возможно потому, что были моложе?.. Или возникало меньше вопросов? А теперь у каждой – своя семья, свои дети (пока, правда, только у Томы)…
И в этот самый неподходящий момент, когда подруги готовы были вцепиться друг другу в волосы, появились мужья. Первым подошел муж Томы, Патрик, а за ним подтянулись Атис и Леток (суженый Вив).
Майла поспешно опустила глаза, избегая как всегда подозрительного взгляда Атиса. Тот подозревал её во всем и всегда. Если она чрезмерно смеялась, то он хмурился и предполагал, что она с кем-то заигрывает. Если же сидела мрачной, пытался разобраться, что гадкого он сказал ей на сей раз. Но в одном его чувства сходились всегда. Он ревновал! Регулярно и постоянно! К науке, друзьям, книгам, учителям… Ко всему, к чему Майла смела проявить интерес.
– Нет, вы слышали его прогнозы?! – воскликнул подходящий Патрик.
И все тут же сообразили, что речь идет о гвозде сегодняшнего дня, Крике, и его изобретении.
– Он предлагает ездить к соседям и раздавать наше изобретение налево и направо! Он хочет собственными руками отдать первенство!
– А что же в этом плохого? – поинтересовался неизвестно откуда возникший глава дома Борр. – Мы на протяжении веков всем и всегда делились с ближайшими Домами. Поделимся и на этот раз. И потом, это не совсем наше изобретение, а скорее его. Крику и решать.
Патрик тут же осекся и исподлобья с надеждой посмотрел на Атиса. Видимо, в прижнем разговоре их позиции по данному вопрос совпадали.
И Атис не обманул ожиданий Патрика.
– Все же, Борр… – начал он осторожно. – Не мешало бы себя обезопасить. Мало ли… Всегда лучше оставаться первыми и единственными…
– А Крик и его мнение не в счет? – усмехнулся Борр.
Атис и Партик замялись. Авторитет главы дома был для них слишком велик, чтобы вступать в очевидные пререкания.
– Ах, а по-моему, это изумительно! – восхищенно воскликнул Леток, муж Вив.– Настоящая романтика, дальние странствия! Крик – поэт!
Девушки с нескрываемым удивлением посмотрели на Летока. И Майла признала, что, пожалуй, впервые в жизни услышала от него хоть что-то рассудительное. Летока она недолюбливала. Вернее не воспринимала всерьез. Однажды она очень осторожно поделилась своими опасениями с красавицей Вив. Та на удивление задумчиво и серьезно посмотрела на подругу. Несколько секунд молчала, а потом тихо ответила:
– Не такой уж он плохой… Не знаю, кто бы еще меня выдержал. А он может…
Пока девушки болтали между собой, к разговору мужчин подключился седовласый учитель Порк. Подбоченив свою солидную фигуру, Порк наклонился к Борру поближе и тихо предложил:
– Испытания самодвижущегося агрегата прошли успешно. Немного работы, и вскоре мы сделаем несколько таких машин. Получается… Расстояния теперь для нас не помеха, и можно свободно разъезжать, обмениваться знаниями… – Патрик на секунду прервался и метнул в сторону главы дома чуть ли не умоляющий взгляд. – Можно подумать и об объединении нескольких школ разных Домов в одну… Совокупная сумма знаний всегда в итоге даёт больший результат…
Борр несколько удивленно посмотрел на уважаемого учителя.
– Это решит большинство… – неуверенно проговорил он. – Слишком ново… Общие школы… Не уверен…
– Станки, работающие от энергии, почти закончены… Скоро появятся свободные руки, много свободных рук. Возможно, им захочется заняться обучением… – продолжал давить Порк.
– Не может быть! – лицо Борра просияло. – Неужели получается?! А я-то думал, что это пустая затея! Никакого количества энергии не хватит на её осуществление…
– А Руппи и Тонни обещают в следующем году увеличить урожайность в несколько раз. Говорят, вывели отличный сорт пшеницы, особенно устойчивый к заморозкам… Так что и на полях работы поубавится…
По лицу главы Дома загуляла блаженная улыбка, именно такая, которая у него появлялась в минуты особой гордости, но не за себя, а за свой Общий Дом в целом.
– Что ж, вынесем на голосование, – проговорил Борр.
Атис, внимательно прислушивавшийся к разговору, взволнованно воскликнул:
– Дядя, Борр! Но как же так?! Общие школы?! Так далеко, что невозможно добраться пешком?! Такого никогда не было! Никто не согласится! Никто не отдаст своих детей! И все эти обещания… Пока мы видели всего лишь первые испытания! Неизвестно, чем они закончатся! Возможно, завтра их машина забарахлит, а станки так и не удастся наладить!
– Уверен, что удастся, – заметил подошедший Крик. – Я смотрел чертежи. Великолепная задумка и вполне выполнимая… Но, возможно… Молодой человек прав…
Тут Крик несколько небрежно глянул в сторону Атиса. В глазах ученого читалась явная усмешка и желание взять реванш.
– Молодой человек прав… – повторил Крик. – Всему своё время… И голосованию тоже. Людям необходимо привыкнуть к новым возможностям передвижения и понять, что они совершенно безопасны, а, кроме того, невероятно удобны! И только после этого выносить предложение…. И еще… Я бы предпочел пообщаться с соседними Домами, поделиться идеями, показать чертежи, чтобы они могли приступить к работе сами. У нас слишком мало специалистов, чтобы участвовать в их строительстве или предоставлять готовые машины. Так что все придется делать сообща.
– Прекрасная речь, – ядовито заметил Атис и принялся театрально аплодировать. – Ученый хочет раздать всем то, что принадлежит нам! Какого?! Видели?!
Его громкие рукоплескания привлекли внимание остальных. Вокруг начало образовываться кольцо из любопытствующих.
Майла, Тома и Вив, позабыв о недавних разногласиях, с напряжением следили за ходом перепалки. На лице каждой из девушек, если приглядеться, можно было различить совершенно противоположные чувства. Тома опустила голову как можно ниже и лишь иногда с явным неодобрением и упрямством посматривала в сторону молодого ученого. Вив, напротив, смотрела открыто и с восторгом, а Майла… Черты её лица словно застыли. Всем сердцем, так страстно, как никогда, она желала осуществления идей Порка, но вместе с тем боялась очередного скандала в семье. Если Атис снова побьет ее, придется несколько дней пролежать в постели и пропустить следующий этап строительства машин. А это страшнее всего!
Тем временем в разговор вступил муж Томы, Патрик. Выпятив грудь и нахохлившись, словно разъяренный петух, Патрик сделал шаг в сторону Крика и грозно заявил:
– Езда на машинах, совместные школы! Ха-ха! Поделиться своими разработками?! Ха! А если они уже тоже что-нибудь разработали и молчат? Получается, мы, дураки, поделимся, а они…
Что самое интересное, Патрик обращался исключительно к Крику, как будто старый учитель Порк и поддерживающий его Борр были совсем ни при чем. У Патрика хватало смелости спорить только с чужаком, со странствующим ученым Криком, которого судьба забросила из неподдающегося воображению далека.
– И сам ты… откуда взялся?! А суешься в наши дела! – добавил Партик подозрительно.
– Хватит! – прервал спор властный окрик Борра. – Крик – наш гость, и этого достаточно. Испокон веков никто не смеет отказать в гостеприимстве странствующему ученому! Таковы традиции! Разговор закончен, расходитесь. Всем доброй ночи!
Жители Общего Дома стали неохотно расходиться по своим комнатам. А тех, кто пытался всеми правдами и неправдами задержаться, Борр награждал суровым взглядом, и любопытный тут же испарялся за дверями. Около очага Борр позволил остаться только Патрику и Атису.
Майла покинула помещение одной из последних. Все, что ей удалось расслышать, была фраза Борра:
– …Никогда! Никогда больше не произносите такого на людях! Вы подозреваете соседей в скрытности… Просто так, беспочвенно… А знаете, что любое подобное суждение может вызвать брожение?! Любое такое суждение – опасно само по себе! Потому что подрывает доверие, строившееся столетиями! Любое сказанное слово – уже действие! И оно разлагает!
Глава XIII
Майла сидела в своей просторной семейной комнате, за столом, перед пишущей машинкой и с интересом изучала несколько листков бумаги. Чуть правее покоилась её небольшая записная книжка в красном переплете – редкость, подаренная её дядей Борром три дня рождения назад, вещь оригинальная и очень ценная. Листы в книжечке имели приятный розовый оттенок – тоже особый шик!
В основном бумага для рабочих записей в большинстве своем имела неприглядный серо-коричневый цвет.
Майла еще раз с восхищением взглянула на снежно-белые листы в руках – листы из Древнего Города! Несмотря на кажущееся сходство с тем, что выделялось под чертежи, этот материал был несравненно прочнее. И даже время не смогло наложить на него свой отпечаток. Все такие же изумительно белые, невероятно прозрачные, упругие, не намокающие и не горящие в огне листы.
На ровной поверхности отчетливо выступали строки черных символов. Они одновременно были ей очень знакомы и вместе с тем… не складывались в слова. Положив листки на стол, девушка принялась энергично делать записи в книжечке мелким и убористым подчерком, чтобы вместить как можно больше информации. Наконец, она остановилась и перечитала написанное. Потом улыбнулась и принялась стучать на машинке.
Когда в комнату вошел Атис, она уже закончила печатать и молча созерцала письмена древних.
– Так рано?! – воскликнула она несколько тревожно и, спохватившись, чуть мягче добавила: – Извини, хорошо, что ты вернулся…
Ничего не ответив, Атис мрачно прошел к постели, сбросил верхнюю одежду и тяжело повалился на подушки.
Майла нерешительно застыла на месте. Атис был явно не в духе.
– Хочешь что-нибудь выпить? – наконец нерешительно предложила она.
Атис только сердито отмахнулся.
В комнате повисла гнетущая тишина.
– Завтра я могу не работать! – наконец выдавил он со злостью. – Меня освобождают!
Майла нахмурилась, но уже понемногу начала догадываться о случившемся.
Атис этого не заметил. Он даже не смотрел в сторону девушки. Он судорожно сжимал и разжимал кулаки и не находил выхода гневу!
– Меня освобождают от работ по заготовке урожая! – прокричал он повторно. – Представляешь?! Меня, здорового парня, и убирают! Да, они мягко сказали, что на день или два и так же на следующей неделе… Но меня не проведешь! И так все понятно!
Майла осторожно присела на край постели.
– У тебя будет свободное время, – попыталась она его утешить. – К тому же сейчас строятся новые самодвижущиеся машины, на реке устанавливают электрический генератор, переоборудуют ткацкие станки… Дел много…
У Атиса глаза налились кровью и, казалось, из ушей вот-вот пойдет пар.
– Работать под началом твоего Порка и этого заезжего неизвестно откуда Крика?! Ну, это уж слишком! – вскричал он в бешенстве. – Ноги моей не будет там! Эти мерзавцы нам жизнь покалечат! Ты еще увидишь!
И он погрозил своим здоровенным кулаком куда-то в сторону окна с видом на поле.
Майла устало посмотрела в раскрытое окно и бросила короткий взгляд на звездное небо. Сегодня, на удивление всем, в середине дня тучи разошлись, и небо приобрело кристальную прозрачность.
– Тогда у тебя будет много времени, чтобы заняться охотой или всем, чем угодно… – заметила Майла, обернувшись к мужу.
Атис вскочил с постели и заметался по комнате как умалишенный.
– Я не ребенок, чтобы заниматься всякой ерундой! А охота… Сейчас не сезон Лойк… И этот Крик… Не нравится он мне! Он должен отсюда уехать! – на последних словах его лицо просияло.
– Он должен уехать!!! – прошептал Атис почти блаженно. – Вот решение!
Все не спеша собирались в большой зале для внеочередного совещания. Инициатором подобного незапланированного сбора был Атис и несколько его единомышленников. Все они рассаживались во главе стола. Там же, как глава Дома, сидел Борр.
Когда зала заполнилась, Борр поднял руку. Воцарилась полная тишина. Глава Дома заговорил:
– Много веков мы жили на этих землях в мире. Выращивали урожаи, ткали полотно и радовались спокойствию. Жизнь шла медленно и размеренно. Каждый занимался своей работой, а плоды трудов клал в чащу Общего Дома. Никто не голодал и не был ущемлен. Каждый знал свои права и выполнял обязанности, которые сводились только к одному – уважать окружающих, как самого себя. Таков был наш мир до недавнего времени…
Но, как видно, именно на наш век выпали перемены. К худшему или лучшему – судить вам. Мне ясно только одно – теперь мы сможем выращивать больше урожая, ткать больше тканей, передвигаться более свободно и много чего еще «больше»… Теперь у нас появились эффективные способы добычи энергии…
Борр замолчал и, как настоящий оратор, обвел аудиторию внимательным взглядом. Все слушали своего главу с нескрываемым упоением. Борр удовлетворенно кивнул.
– Новый источник энергии… – продолжал он, – может дать многое… Но только в нашей власти решить, насколько эффективно и разумно мы сможем воспользоваться подобным изобретением. Да, теперь наш привычный уклад жизни претерпевает некоторые изменения. Теперь уже не потребуется сидеть за ткацким станком от рассвета до заката и трудится в поле сутки напролет. Теперь у нас появляется больше свободного времени… и вместе с тем больше направлений, где мы можем его использовать… Но, повторяю: наши традиции остаются нашими! Все мы по-прежнему остаемся под крышей Общего Дома и его правил, где труды складываются в общую чашу. Никто не останется голодным или бесправным. Каждый из нас, будь то ученый, земледелец, механик, ткач, воспитатель или домохозяйка – каждый остается таким же равноправным членом Дома, как и прежде!
Борр замолчал, явно довольный собой от произнесенной речи, составить которую ему помогли ученые из школы. Выдержав паузу, глава Дома благожелательно махнул рукой в сторону Атиса и группки его единомышленников, среди которых почему-то не оказалось прежнего соратника Атиса – Патрика. Патрик предпочел отсиживаться на самых последних рядах зала. Два дня назад ему сделали весьма выгодное предложение, а именно, быть посланником Общего Дома в переговорах с соседями по строительству новых машин. С тех пор Патрик тщательно избегал всяких встреч с Атисом, оправдываясь тем, что старается настроиться на прогрессивный лад.
Даже Тома, жена Партика, смотрела теперь в сторону старого учителя Порка и приезжего ученого Крика с большим снисхождением и держала супруга под руку с явным чувством гордости.
Тем временем Атис недовольно мотнул головой и, как свирепый, но раненный зверь, поднялся со своего места.
– А я говорю, что это ненормально, здоровых и крепких мужиков оставлять без дела! – выкрикнул он в аудиторию без всякой подготовки.
– И вся эта ерунда про мои права, которые не будут ущемлены… Да нас уже ущемили! Теперь мы, – он указал на своих соратников, таких же крепких парней и мужчин, – вынуждены бездельничать! Мы, которые всю жизнь занимались земледелием, выброшены в никуда!
Народ в зале принялся шумно переговариваться. Послышалось несколько криков в поддержку Атиса. Кричали, в основном, те, кому не досталось работы.
Молодой заезжий ученый Крик скромно сидел в уголочке с побледневшим лицом и боязливо оглядывался по сторонам.
В это время Борр подошел к учителю Порку, и они о чем-то тихо зашептались.
– И каковы же твои предложения? – оторвавшись от переговоров со школьным учителем, наконец, невозмутимо проговорил Борр на весь зал.
Атис несколько растерянно мотнул головой. Майла почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Затею Атиса она считала абсолютной глупостью и палкой в колесах повозки прогресса. Но вместе с тем публичное словесное избиение мужа, которое могло последовать, отзывалось в сердце девушки болью. Майла слишком хорошо знала острый, аналитический ум учителя Порка, чтобы понимать, у Атиса нет ни малейших шансов победить в словесной перепалке. Порк, который подсказывал нужные вопросы Борру, слишком умен, слишком хорошо умеет играть словами, слишком правильно читает настроение людей.
– Я только хочу заниматься своим делом! – воскликнул Атис. – Все мы хотим! А нас лишили самого дорогого – возможности себя уважать!
По залу прошел гул.
– Мы хотим, чтобы этот Крик ушел! – добавил Атис запальчиво. – Он только все портит! Он разрушает нашу жизнь! Наши устои! Он враг! Враг!
В зале поднялся шум. Кричали все подряд и во все горло. Одни возмущались очевидной несостоятельности претензий Атиса, другие требовали, чтобы остальные попробовали на своей шкуре остаться ненужными.
Борр попытался сделать движение и всех успокоить. Но его остановил Порк и что-то шепнул на ухо. Борр остался на прежнем месте. Несколько минут в зале царил полный хаос, но через некоторое время стал постепенно спадать. Многие с раскрасневшимися от жарких споров лицами в изнеможении опускались на стулья и пытались немного отдышаться. Вскоре сдались и самые стойкие. Заняв места, люди с любопытством и надеждой воззрились на главу Дома, который всегда умел находить верное решение.
Только теперь Борр важно поднялся и громко заявил:
– Вношу предложение устроить открытую дискуссию между Атисом, с его сторонниками, и Криком, совместно с представителями школы. После этого мы, как и полагается, проголосуем!
Люди дружно зааплодировали. Атис вместе со своими соратниками заметно повеселел.
Но только не Майла. Впервые за все время их общения она посмотрела на своего мужа с жалостью и сочувствием. Она не была уверена в ораторском искусстве Крика, но прекрасно знала возможности учителей школы. К тому же, на фоне последних, Атис мог выглядеть только неразумным ребенком с грязным слюнявчиком. Иного исхода не было.
С одной стороны был Атис, высокий, мощный, сильный, всю жизнь занимающийся исключительно землей и охотой, а с другой – ученые, посвятившие себя науке, в том числе, и искусству слова… Майла прикрыла глаза. Времена действительно менялись. Теперь главным аргументом становилась вовсе не сила и выносливость. Теперь главным становилось знание.
Она должна была радоваться, должна была ликовать, что победила её точка зрения. А ей, отчего-то, стало грустно… Возможно, из-за того, что она слишком сильно ценила искренность и слишком хорошо понимала превосходство игры слов?
Ведь Атис был искренен. Это она знала точно! Слишком искренен и прост в этом все усложняющемся мире. Он оставался где-то позади. А впереди… Майла глянула на подругу Тому с мужем. А впереди оказывались, например… Патрик.
Майла горько усмехнулась.
Как представителю школы, ей махнула рукой Рыжая Мэри-Энн и пригласила присоединиться к позиции школы. В ответ Майла кивнула и прошла к трибуне. Её никто не остановил. Учитель Порк смотрел на неё с явным удовольствием, публика с нескрываемым любопытством, а Атис… Майла посмотрела в глаза мужу.
И впервые заметила в них взгляд загнанного зверя. С ней Атис спорить не мог. Майла отвела глаза и подняла руку. В зале воцарилось молчание.
– Грядут перемены… – проговорила она. – Перемены, которые изменят нашу жизнь. И они повлекут трагедии… Но трагедии не общества в целом, а трагедии отдельно взятых людей. Это неизбежная цена прогресса. Но в целом общество выиграет и продолжит движение вперед. Мы будем совершенствовать и развивать наши знания, и эти знания позволят нам не узнать, что такое холод ночей, недоедание, болезни, непосильная каждодневная работа, смерть ребенка, умирающего от воспаления легких, или глаза старика с посиневшими от сердечного приступа губами… Мы будем решать это… Но неизбежно найдутся те, кто не сможет поспевать за новым временем, кто останется позади и будет требовать, чтобы его подождали… И эту боль, этот крик мы не сможем ничем исцелить…
Майла сделала паузу и обвела аудиторию внимательным взглядом. Большинство напряженно размышляли над услышанным. Но некоторые… Их глаза блестели всепожирающим огнем мести – всем и всякому, кто нарушил их уклад жизни и лишил привычных занятий, кто выбросил их из лодки повседневности и заставил учиться плыть собственными силами, умом и сообразительностью.
От каждого такого взгляда Майла вздрагивала и понимала, что голос разума тут бессилен. Те люди хотели исключительно мести, а вовсе не взаимного согласия. Очень осторожно Майла взглянула украдкой на мужа. Атис на нее не смотрел. Его потухший взгляд блуждал где-то в прожилках каменного пола. А учитель Порк… Он хмуро сдвинул густые белые брови и, казалось, напряженно размышляет. Складывалось впечатление, что он не доволен.
Майла растерянно посмотрела на остальных ученых школы. И тут же облегченно вздохнула. Во взгляде Рыжей Мэри-Энн, старого Овальда, Руппи и Тонии девушка встретила поддержку, одобрение и понимание. А Крик…
Его глаза на побледневшем лице были устремлены куда-то вдаль. Казалось, что молодой ученый сейчас не в зале Общего Дома, а очень далеко, за пределами… и этого дома и этих земель…
Майла глубоко вздохнула и с еще большим жаром продолжила:
– И потому не следует противопоставлять старое новому! У этой битвы не может быть ни победителей, ни побежденных! Итогом может стать только озлобленность и еще большая пропасть неприятия… Поэтому я предлагаю проигнорировать голосование! Обе стороны правы. Крик и школа – что хочет идти вперед, Атис и его соратники – что мы должны научиться идти в ногу, как бы сложно нам это не казалось…
Майла опять на секунду остановилась и спинным мозгом почувствовала, что отменять назначенное Борром голосование слишком опасно. Просто так отменить – значит, ослушаться общественного мнения и выказать неуважение к Борру. И тут она с усмешкой поняла, что слишком преуспела в тонкостях словесных поединков, преподаваемых ей её учителем Порком.
