Читать книгу: «Земля двух Лун», страница 6

– Я предлагаю, – важно воскликнула девушка, – проголосовать за мир в нашем доме! За согласие, взаимопонимание и взаимовыручку! Кто за?!

Майла торжественно подняла руку и с замиранием сердца уставилась на зал.

Воодушевленные благородным девизом люди начали потихоньку поднимать руки. К своему удивлению Майла заметила, что и Борр тоже поднял руку! Глава дома, её любимый дядя, с блаженной улыбкой стоял и высоко держал ладонь над головой!

Когда голосование с подавляющим большинством в пользу предложения Майлы было завершено. Борр встал и, улыбаясь, важно заметил:

– Ты оказалась правее всех, моя девочка! Не следует разделять нас на вражеские лагеря. Все мы – один Дом! И нам следует подумать, как каждому его члену найти достойное занятие. Атис… – Борр повернулся к притихшему молодому мужчине и его угомонившимся соратникам. – …Первым делом предлагаю всю работу между мужчинами разделить поровну. Пусть теперь каждому из нас и останется работать всего лишь по два часа, что ж… Зато мы все окажемся в равных условиях и сможем применять себя в других областях согласно нашим пожеланиям… Остальное время вы вольны использовать так, как вам интересно!

Последние слова главы дома потонули в оглушительных аплодисментах. Многие повскакивали с мест и, со слезами на глазах, восторженно кричали слова одобрения.

После всепоглощающей волны восторга члены Общего Дома начали потихонечку расходиться.

Майла прошла в кухню и обессилено опустилась на стул. Руки и ноги мелко дрожали, в голове слышался неприятный, нудный звон.

За стол, рядом, присел Борр.

– Ты молодец! – сказал он важно. – Я был не прав, что поддержал тот спор. Очень не прав… Только после твоих слов понял, что выиграй его любая из сторон, лучше бы не стало. Это только посеяло бы вражду… Хорошо, что ты нашла общее для двух лагерей…

Майла устало кивнула.

– Дядя Борр, – прошептала она пересохшими губами. – У меня все дрожит… Как будто я лист на ветру…

Борр крепко обнял племянницу за плечи.

– Это все волнение… Волнение, моя девочка, – заметил он с пониманием.

Майла, не в силах сдержаться, всхлипнула.

– Я боюсь идти в свою комнату… к Атису… – пробормотала она потерянно. – Он меня не простит… Я…

Борр несколько неуклюже попытался её утешить и осторожно погладил по голове. Потом, смутившись окончательно, отсел подальше и, налив бокал чайного настоя, неуверенно ответил:

– Ох, Майла… Не знаю, что и сказать… Все меняется слишком быстро. Вчера бы я сказал: он твой муж и ты должна подчиниться… А теперь… – Борр растерянно глотнул темную, душистую жидкость. – А теперь, выходит, ты главнее его… Ты и моторы мастеришь, и в новом источнике для добычи энергии разбираешься, и вообще… много чего в науке понимаешь… Я не такой уж прагматик, и сам раньше учился с удовольствием… Оттого понимаю, насколько важно идти дальше… Мы слишком долго топтались на месте. Я своими руками похоронил столько народу, кому мы не смогли не только помочь, но и просто облегчить страдания… Теперь Руппи и Тонни изобрели отличное болеутоляющее… Разве это не замечательно?! А насчет Атиса… Неплохой он парень, только слишком…

Борр замолчал, так и не найдя подходящего слова.

– Одним словом, если буянить начнет… Скажи, Борр грозился отселить его на время… А с другой стороны, он тебя еще благодарить должен. Ведь ты его шкуру сегодня спасла!

Борр хитро прищурился.

– Ведь если бы не ты, Порк Атиса на кусочки порезал, потом поджарил и съел! Так что ты его только от публичного позора спасла! Уж в искусстве Порка я очень хорошо понимаю… Он настоящий… ученый! – дядя Борр опять заговорщицки усмехнулся. – И ты, я смотрю, многому у него научилась, Майла!

Девушка, не удержавшись, самодовольно хмыкнула.

– А ты не такой уж простак, дядя Борр, – заметила она весело.

Дядя важно выпятил грудь колесом и словно бы прибавил в росте.

– Я глава Дома, – ответил он важно, – а следовательно, должен подмечать все подводные течения!

На том они и закончили вечернюю беседу. Поднявшись, Майла неуверенными шагами направилась к выходу.

Когда она вышла, то вдохнула холодный воздух полной грудью и, как всегда, зачарованная, посмотрела на звезды. Над самой головой по-прежнему сияла огромная звезда, размером со сливу.

Глава XIV

В их комнате Атиса не оказалось. Майла задумчиво присела на край постели. И так просидела довольно долго, достаточно, чтобы сердце начало беспокойно биться, а в мыслях завертелись страшные картинки предстоящей встречи с мужем.

Но Атис все не появлялся. В небе уже начался рассвет, когда Майла вдруг сообразила, что просидела и прождала на кровати почти всю ночь.

Когда настало время идти на работу, она, словно автомат, спешно умылась, расчесала волосы и пошла в направлении сельскохозяйственных ангаров с техникой. Ангар встретил её тишиной. Обычно в это время здесь уже возились Порк и Крик с мальчишками Вуди и Китом. Но сегодня…

Майла зашла внутрь и растерянно огляделась.

Никого.

Почти готовые моторы тоже исчезли. Повсюду валялись только потрепанные листы ненужных чертежей и поломанные детали.

Майла почувствовала, что совершенно не в состоянии дышать. Все мышцы сковала судорога. Согнувшись пополам, она уперлась руками в землю и, почти теряя сознание, попыталась последней попыткой вернуть себе возможность дышать. Но сердце только сильнее забарабанило. Мир завертелся вокруг немыслимым круговоротом.

Она очнулась и поняла, что лежит на земле, а в лицо её плещет вода. Фыркнув, она попыталась отклониться от неприятной холодной струи. И тут же услышала обрадованный голос Крика.

– Ну вот, наконец-то!

Девушка осторожно открыла глаза и поняла, что её догадки совершенно верны. Она лежала на земле, а рядом на корточках стоял Крик и лил на неё из кувшина воду.

– Хватит! – возмущенно воскликнула Майла. – Я же не растение, чтобы меня поливать!

Крик обрадовано улыбнулся и поспешно перестал обливать девушку водой.

– Я испугался, – пробормотал молодой ученый смущенно. – Пощечины тебе совершенно не помогли.

И только тут Майла сообразила, что её щеки не просто горят, а самым настоящим образом пылают. По всей видимости, Крик не только пытался её ласково похлопать, а подошел к вопросу со всем жаром!

– А где все? – наконец, немного придя в себя, пробормотала девушка.

– А ты разве не знаешь?! – удивился он. – Порк сказал перенести работы на другой конец построек, поближе к испытательной площадке, а тебя… не предупредили?

Майла покачала головой.

– Как видишь, нет! – возмущенно воскликнула она.

– И ты из-за этого сразу в обморок? – сочувственно поинтересовался Крик.

Девушка горько усмехнулась и вспомнила о вчерашнем голосовании, бессонной ночи в пустой комнате…

– Просто немного устала, – проговорила она спокойно. – Так бывает…

Крик возмущенно всплеснул руками и принялся причитать, что Майла себя слишком не жалеет, работает за десятерых мужиков, плохо питается и совершенно не хочет отдохнуть.

– У тебя же синяки под глазами на пол-лица! – закончил молодой ученый свою страстную речь и уселся рядом с девушкой на пол ангара.

Некоторое время они сидели молча.

Наконец, Майла нашла в себе силы пошевелиться.

– Пошли? – поинтересовалась она сдержанно.

Крик смущенно опустил газа и кивнул. Потом поднялся, сделал несколько шагов и нерешительно остановил девушку за руку.

– Насчет вчерашнего голосования… – пробормотал он невнятно. – Ты правильно поступила. А нас… нас словно безумие охватило. Так хотелось продолжить исследования, победить, несмотря ни на что. А зачем, кого? Правильно ты сказала… Я рад, что остановился именно у вас…

Майла растерянно перевела взгляд с лица Крика на державшую её руку. Пальцы молодого ученого, такие изящные и хрупкие на вид, оказались удивительно сильными. Сейчас он едва дотронулся до её ладони, но Майла уже почувствовала стальную хватку. Казалось, что если он захочет, то с легкостью сможет переломить её руку пополам.

– Отпусти! – проговорила она возмущенно и почувствовала, как по спине опять пробежал холодок, как тогда, на дороге, когда они встретились впервые.

Крик подчинился. Вскоре они дошли до противоположного конца сельскохозяйственных построек. Уже на середине пути Майла услышала знакомые шумы. Как сумасшедший ревел мотор, а Вуди и Кит кричали наперебой, передавая друг другу и подтверждая указания учителя Порка.

Майла облегченно вздохнула, но тут же поймала на себе недовольный взгляд Порка. Передав дела прибывшему Крику, учитель снял с себя засаленный фартук и, взяв девушку под локоть, без лишних церемоний повел за угол.

– Ты вчера превзошла все мои ожидания! – ткнув ей пальцем в грудь, начал Порк.

Майла растерянно попыталась выдавить улыбку, так и не поняв, ругает её учитель или хвалит.

– И пустила псу под хвост все наши достижения! – возмущенно сверкая глазами, закончил Порк.

Майла застыла и почувствовала, как будто на неё только что вылили ушат ледяной воды. Кувшин Крика показался ей, по сравнению с гневом Порка, теплым грибным дождиком.

– Я… я… – но у Майлы не нашлось слов.

Она просто стояла и изумленно хлопала глазами.

– Да ты просто отбросила нас назад! – не унимался Порк. – Теперь нам вместо того, чтобы идти дальше, придется возиться с потерпевшими! С обузой, с ворохом бестолковых оболтусов, которые годны только на полях пахать и которые никак не возьмут в толк, что голова не только для того, чтобы в неё есть! Вот чего ты добилась своими выходками! А я-то думал, что воспитал достойную ученицу! Ты предала все наши мечты!

– Но! – было единственным звуком, который Майла смогла выдавить.

– Теперь все здоровые мужики будут работать по два часа в день! – продолжал бушевать Порк. – А остальное время – со спокойной совестью бить баклуши, вместо того чтобы идти на строительство электростанции, переоборудование станков и строительство самодвижущихся машин! Совесть теперь у них чистенькая! Они же – как все! Страдают от прогресса! Ха-ха! А наша работа встанет! Как только дойдет дело до массового производства – встанет! Они же все ненавидят наши изобретения! Считают ущемлением привычных традиций! У них в крови работать на полях, как тупые мулы, по двадцать часов в сутки, и, попробуй, докажи, что наука может сократить временные затраты, и это к лучшему! Ни черта подобного! Одним словом – мы сели в лужу! И выбираться нам из нее неизвестно сколько!

– Поэтому ты даже не предупредил меня о своей идее по переезду мастерской? – всхлипнула Майла жалобно.

– Нечего мне приписывать планы Крика! – огрызнулся Порк. – Он считает, что здесь лучше и ближе к будущей электростанции…

Майла от удивления открыла рот.

– Но… – опять пробормотала она нерешительно. – Он… меня не предупредил, и я пришла туда… И он сказал…

– Ха! – воскликнул Порк. – Видно решил проучить. Он от вчерашней твоей выходки тоже не в восторге!

– Он сказал, что одобряет! – почти прокричала Майла со слезами на глазах. – Крик сказал, что я права и не надо разжигать вражду!

Порк прищурился и угрюмо хмыкнул:

– А мне сообщил, что для него главное – прогресс, – проговорил учитель и размашистыми шагами направился в сторону жужжащих моторов и кричащих голосов Вуди и Кита.

Какое-то время Майла стояла как громом пораженная, не понимая, что думать и что делать. Крик и Порк говорили совершенно противоположное. Порк её откровенно ругал, а Крик… получается, врал в глаза?!

Майла отчетливо понимала, что один из них врет… Но Порк не мог лгать! Кто угодно, только не её учитель! Ведь он научил её почти всему! И вместе с тем… Порк не понял её вчерашнего порыва. Её учитель, такой мудрый, тонкий, проницательный…

Никогда еще Майла не оказывалась в подобной ситуации. С тоской она пошла в сторону мастерской. И растерянно посмотрела на суетящегося возле мотора Крика. Майле еще не приходилось сталкиваться с такой откровенной ложью! Отважно сдвинув брови и придав лицу суровое выражение, девушка приготовилась преподать Крику урок честности. Но потом её взгляд упал на усмехающегося Порка.

Действительно смешно! Она собралась учинить скандал выдающемуся изобретателю из-за того, что тот не соизволил сообщить ей о переезде на другое место? Глупо!

Поэтому Майла молча повязала фартук, надела специальные рукавицы и приступила к работе.

Только под самый вечер она оторвалась от мотора и, устало сняв с себя выпачканные в мазуте вещи, уселась на лавочку под раскидистым деревом неподалеку от мастерской.

Ребятишки, Вуди и Кит, звонко смеясь, побежали в сторону женской ткацкой, к матерям. Порк с Криком пошли к Общему Дому.

А Майла сидела и не находила в себе сил встать. Она боялась увидеть Атиса, боялась и не знала, что ему сказать, как реагировать на ночное исчезновение и вместе с тем… боялась не увидеть совсем. Все-таки, несмотря ни на что, он продолжал оставаться её мужем…

– Устала? – неожиданно прервал размышления девушки осторожный голос Крика.

Майла с мгновенно окаменевшим лицом и похолодевшими глазами посмотрела на молодого ученого.

– Тебе-то что? – бросила она не слишком приветливо.

Крик, тут же смутившись, отступил назад и неловко передернув плечами, ответил:

– Я вернулся… мне показалось, ты чем-то расстроена…

Майла едва дар речи не потеряла от негодования.

– И это говоришь мне ты?! – воскликнула она. – Ты врун, который за глаза строит мне козни и издевается над моим вчерашним предложением на собрании?

Крик захлопал ресницами.

– Я не издевался… – растерянно начал он. – Я наоборот… я же говорил… Мне нравится твое предложение…

Майла устало кивнула.

– Хорошо, – произнесла она. – Пусть будет по-твоему. Не хочу ссориться с гениальным ученым. То, что мы сдвинулись с мертвой точки, и твоя заслуга… Просто не люблю, когда врут…

– Я не вру! – начал Крик.

Майла только отмахнулась и, посмотрев молодому человеку в глаза, печально ответила:

– Крик, мне безразлично, что ты думаешь обо мне. Я все равно продолжу работать. Продолжу, потому что считаю – наука нужна людям. И я всячески буду поддерживать твои исследования и разработки. Для меня это по-прежнему остается важным… Понимаешь… Тебе не обязательно врать и говорить, что разделяешь мои убеждения. Я все равно, несмотря ни на что, останусь в строю школы и по мере сил буду продолжать помогать…

Крик молча кивнул и посмотрел на Майлу. Девушка опять почувствовала предательский холодок. Как будто глаза Крика сканировали её насквозь.

– Ты мне просто нравишься, – прошептал Крик и придвинулся ближе.

– Ты мне нравишься! – повторил он и, схватив лицо Майлы в ладони, попытался поцеловать.

Майла принялась молча отбиваться.

– Я видел твоего мужа, – продолжал Крик шептать, все сильнее прижимая девушку к спинке сиденья. – Он другой, не для тебя… И не достоин… Я могу тебе понравиться! Я смогу!

Майла извернувшись, со всего размаху ударила Крика по лицу. Молодой человек, схватившись за щеку, тут же отодвинулся.

– А я думал, что нравлюсь тебе, – прошептал он растерянно.

– Я замужем! – как самый весомый аргумент, выкрикнула Майла.

– Но ты его не любишь… – прошептал задумчиво Крик.

– Не смей так говорить! – воскликнула девушка и поняла, что близка к истерике.

Слезы, помимо воли, навернулись на глаза.

– Не смей… Это тебя не касается… – едва слышно забормотала она и её плечи судорожно вздрогнули.

– Извини, – ответил Крик.

Он выглядел на удивление грустным и подавленным.

– Извини, больше не буду, хочешь, я тебя провожу? Только провожу, честно… Ты вся дрожишь… Тебе не следует оставаться одной…

Майла только беззвучно замотала головой. У нее больше не осталось сил сражаться со своей болью и страхом. Она была так одинока и так несчастна! Её любимый учитель не разговаривал с ней как прежде, муж не возвращался домой, любимая работа… Там был Крик. А она его, пожалуй, боялась… Он был слишком не похож на остальных, слишком отличался, не вписывался в принятые рамки… Нет, он этого ни коим образом не демонстрировал! Даже напротив – пытался скрыть и сгладить. Но оттого становилось жутко.

С мокрым от слез лицом и дрожащими коленями Майла попыталась подняться и пойти домой. Крик, как тень, пошел следом. Майла обернулась и попыталась его прогнать.

– Я тебя охраняю, – отозвался молодой человек.

– От кого? – усмехнулась девушка.

В надвигающейся темноте она не заметила выражение лица Крика. Только его голос отчего-то дрогнул.

– Возможно, от самой себя, а возможно… Приходят разные слухи… Они мне не нравятся…

При звуке тихого голоса Крика девушка вздрогнула и боязливо огляделась по сторонам.

– Нам нечего бояться, – как можно увереннее заметила она и попыталась сама поверить сказанному. – Соседи не заходят на наши земли, а из-за своих – и вовсе нечего беспокоиться. Мы же никогда не то чтобы не воевали, а даже не ссорились…

– Если этого никогда не было, откуда всем известно такое понятие, как «война»? – заметил Крик.

Майла опять вздрогнула.

– Получается, что когда-то она была, – продолжил молодой человек. – Просто эта история не дошла до нас. Сохранилось только понятие… Я много путешествовал. Все действительно живут очень мирно… Но все знают слово «война»… Странно…

Вскоре они подошли к балкончику с лестницей, которая вела в комнату Майлы и Атиса. Вокруг совсем стемнело.

– Спасибо за сопровождение, – натянуто сообщила девушка Крику и развернулась, чтобы уйти.

– Я хотел в свободное время начать раскопки Древнего Города, – крикнул молодой ученый ей вдогонку. – Присоединишься?

Майла помимо воли остановилась.

– Что ты хочешь там найти? – прошептала она встревожено.

– Хочу узнать, откуда появилось слово «война», – ответил Крик и скрылся в тени.

Майла, все еще находясь под впечатлением последнего сообщения Крика, задумчиво поднялась по лестнице. И вздрогнула.

В самом верху на ступенях сидел Атис.

– Твой ухажер? – ухмыльнулся он вместо приветствия.

Майла растерянно и испуганно застыла на месте. Все её красноречие в одно мгновение испарилось. И перед её законным супругом осталась робкая, беззащитная девочка, которая до ужаса боялась очередных побоев.

– Он меня просто провожал, – невнятно пробормотала она.

Атис понуро хмыкнул. Майла с почти небьющимся сердцем продолжала неподвижно стоять.

– Передумала идти домой? – поинтересовался молодой мужчина.

Майла сделала робкий шаг навстречу и, проходя мимо мужа, осторожно вдохнула воздух, надеясь угадать, сколько тот выпил. Она уже привыкла, что Атис заливает проблемы внушительной порцией спиртного. Но, к её огромному удивлению, тот был абсолютно трезв.

Вздохнув с облегчением, девушка зашла в комнату. Как и утром, здесь все осталось совершенно без изменений. Мягкий свет от свечей, нетронутая постель…

Забившись в уголок, девушка спешно переоделась в домашнее. Атис молча наблюдал. Когда она, разложив вещи, осторожно присела на край постели, он презрительно бросил:

– Красивая у меня жена… Только что толку? Верно? Все равно с другими путается… А мне приходится терпеть…

Майла в ужасе посмотрела на мужа.

– О чем ты? – едва справляясь с голосом, прошептала она.

Атис истерично захохотал.

– Не такой уж я дурак, – закричал он, – чтобы не видеть очевидное! Ты мне рога наставляешь и думаешь я глаза закрою, как этот идиот Леток, муж твоей ненаглядной подруги Вив? Нет уж! Я намерен прекратить позор!

Майла с дрожащими губами попыталась хоть немного разобраться.

– Я ничего такого не делала, что могло бы тебя опозорить, – воскликнула она. – Я клянусь, Атис! С чего ты взял?!

– Даже твоим друзьям противно! – отозвался молодой мужчина. – Даже они в шоке! Оттуда и знаю!

– Это сумасшествие, – забормотала Майла. – Это какая-то ерунда, ложь… Я не знаю, кто и что тебе наговорил, но я клянусь! У меня ничего ни с кем не было! Это правда! Поверь мне! Почему ты кого-то слушаешь?! Только скажи, кто мог придумать подобную чудовищную клевету!

Атис опять захохотал, и по его щекам потекли слезы.

– Ты довольна?! – закричал он. – Отомстила?! Я должен был тебя убить, а сам, как последний трус… рыдаю… Вот, во что ты меня превратила! В тряпку! Я ничтожество! Лишний! И на работе, и дома!

После этих слов Атис немного успокоился, будто признание собственной неполноценности вернуло ему былое мужество. Он вытер лицо рукавом и с горящими глазами уставился на молодую жену.

– Уходи, – прошептал он. – Или я за себя не отвечаю… Прошу, уходи…

Майла испуганно вскочила с постели, подбежала к двери. Но потом, передумав, остановилась. Развернулась к нему лицом и проговорила:

– Атис, прошу, поверь. Я всегда была с тобой честна… Всегда… – и выбежала на улицу.

Она бежала долго и не оглядываясь, не понимая, куда и зачем. Только вокруг сгущалась ночь, и слабо мерцали звезды. Опомнилась она, когда поняла, что совершенно не понимает, где находится. Сердце билось перепуганной птицей, по щекам текли слезы… Ей хотелось выть. Она упала на колени и зарыдала с новой силой.

Что-то в её реальности сломалось, такой домашней, родной и теплой. Как будто все в жизни восстало против нее…

Она больше не узнавала очертания родного мира, где никогда не знала лжи и предательства.