Освобождение. В поисках Шамбалы

Глава 10

Аня сидела на диване в кабинете Максима. Она спрятала голову на коленях и обхватила ее руками. Рядом на столике стояла чашка нетронутого и уже давно остывшего кофе. Девушка приняла успокоительное и задремала.

Максим связался с начальником безопасности. Это было странно, что на охраняемой парковке бизнес-центра был вскрыт и обыскан автомобиль. Макс и Женя ждали записей с видеокамер и шепотом переговаривались между собой. Чуть погодя Женя вышел из кабинета, а Максим тихо встал и подошел к сидящей девушке, сел перед ней на корточки и положил руку на плечо, обозначая свое присутствие. Она казалась такой хрупкой, беззащитной, трепетной. Ее хотелось защищать и оберегать, забрать с собой и закрыть ото всех неприятностей. Аня медленно подняла на него уставшие и заплаканные глаза.

Максим поцеловал ее в лоб и прикоснулся своим лбом к месту поцелуя. Они так просидели некоторое время, а после молодой человек помог ей лечь на диван и укрыл непонятно откуда взявшимся пледом. Не в силах возражать и сопротивляться девушка позволила себя уложить и заснула.

***

Женя и Максим просматривали видеозаписи с парковки. Человек, который вскрыл машину Ани отлично перестраховался. На нем была темная ничем не примечательная одежда, лицо закрывала кепка и капюшон. Он действовал быстро и без лишнего шума. Сразу было понятно – профессионал.

Друзья вновь и вновь просматривали видео, пытаясь уловить какие-то детали, и не заметили подошедшую, еще сонную Анну.

– О, Боже! – воскликнула она. Оба мужчины повернулись к ней.

– Ты его знаешь? – практически одновременно спросили они.

– Нет, я не… я не знаю его… но…

– Что, Аня? Что, но?

– Он…. Он похож на того парня, что приходил в субботу…и в целом… такое чувство, будто мы встречались раньше – неуверенно сказала Аня, обращаясь к Жене.

– Я не совсем понимаю, – начал Максим, – этот человек, которого ты узнала, приходил к тебе домой?

– Да, он звонил в дверь, я не открыла, потом на телефон. С ним соседка разговаривала. Не знаю почему, но я не открыла… я испугалась… он так настойчиво звонил и стучал… у него длинный шрам на правой щеке…я в глазок подсматривала…

– Подожди, – начал было Максим, – а как ты его сейчас узнала? Лица ведь не видно.

– Я не узнала, скорее… почувствовала. На записи он весь дергается. И руки, посмотри, не на месте, пальцами барабанит по машине постоянно. Тогда он тоже себя так вел.

– А тот, кто преследовал тебя в метро? – спросил Женя.

– Ничего такого не припомню… – Аня задумчиво повернулась к окну. – да и шрам я бы узнала… Это был другой. Больше похож на азиата, а этот русский, ну… или европеец, владеющий русским… соседка с ним разговаривала, она сможет описать его лучше.

– Повторишь все это следователю? – спросил Женя.

– Опять следователь?

– Так надо, Аник. – Женя крепко обнял ее. – так надо. Похоже, ты в беде…

– Объясните мне, что происходит? – перебил Макс друга.

Аня набрала было воздуха в грудь, чтобы ответить на вопрос Максима, но Женя ее опередил.

– Кто-то проник в квартиру Ани и перевернул ее вверх дном. Предполагая твой следующий вопрос, сразу скажу, что это было не ограбление. Все ценные вещи остались на месте.

Сообщить Максим больше ничего не успел, так как в кабинет вошел Чипилов. Он был в здании бизнес-центра уже давно, но решил сначала побеседовать с сотрудниками службы безопасности и изъять видео. Допросив Аню, уточнил, на каких станциях метро она делала пересадку, и связался с коллегами, чтобы те получили записи с камер видеонаблюдений, а также еще раз пообщались с соседкой по площадке.

Описывая преследователя в метро, Аня с помощью умелых вопросов Чипилова вспомнила цвет глаз, волос, во что мужчина был одет и даже маленькое серебряное кольцо на пальце, похожее на печатку с каким-то до боли знакомым символом.

Следователь попросил позвонить, если она вспомнит что-то еще, после чего собрал все свои бумаги и удалился. Женя вышел следом.

Аня и Максим остались в кабинете наедине. Повисла неловкая пауза. Аня помнила его невинный поцелуй в лоб и ту заботу, которую он проявил. Она казалась такой искренней, такой правильной и нужной. Аня совершенно не понимала, как себя вести рядом с ним. Максим был ее начальником, а служебные романы не в ее правилах. Девушка смотрела в окно, наблюдая за жизнью города, и погрузилась в свои мысли настолько глубоко, что не заметила подошедшего мужчину. Он вновь так близко…

– Ты как? – тихо спросил Максим.

Она закивала головой.

– Нормально… нормально.

– Ты удивительная девушка, Аня. Столько всего пережила за эти несколько дней и чувствуешь себя нормально.

– Ты совершенно не знаешь меня. – прошептала она, не отрывая взгляда от окна.

– Ошибаешься. Я много наблюдал за тобой и… – он замолчал, увидев, как она нахмурила брови и с удивлением посмотрела на него, – нет… ты не так поняла… не то, чтобы я следил за тобой… точнее, я все же следил за тобой… но не в том смысле, что… – встретив ее недоуменный взгляд, понял, что превращается в глупого подростка, неспособного и двух слов связать в разговоре с девушкой. – В общем, я в каждый приезд из Штатов посещал офис инкогнито и наблюдал за сотрудниками. Ты меня вряд ли помнишь, а вот ты мне врезалась в память. И я всегда хотел познакомиться поближе.

– И поэтому ты решил подрезать мое повышение? – она насупилась и вновь уставилась в окно

– Нет… я, действительно, не знал о твоем назначении. Думал, мы просто будем работать в команде. А тут вот как вышло.

– Я сегодня хотела уехать, – после недолгого молчания произнесла девушка, по-прежнему не отрываясь от окна.

– Я надеялся, что ты примешь мое предложение.

Снова повисла неловкая пауза.

– Хотела… но все это… выбило меня из колеи…

– Может быть, отпуск? Я видел по документам, ты давно не была в отпуске.

– А ты не сдаешься, – она, наконец, улыбнулась и повернулась, но уткнулась в его грудь. Он тут же привлек ее к себе и крепко обнял. Аня уперлась руками, пытаясь оттолкнуть, но в его объятиях было так уютно, спокойно, что она отбросила эту идею. Максим же полностью наслаждался близостью. Обняв ее еще крепче, он украдкой вдохнул аромат ее волос, кожи. Ее запах был такой пьянящий, такой родной. – Вы слишком настойчивы, Максим Анатольевич.

Аня все же выбралась из его объятий и села на диванчик.

– Пожалуйста, давай без этих отчеств и «выканий».

– У нас принято именно на «вы» и по отчеству. Или вы решили внести немного калифорнийского стиля в наш консервативный коллектив?

Нарочитая деловитость девушки рассмешила Максима, и напряжённая обстановка разрядилась.

– Ты про мой первый визит в офис? Представляешь, рейс на пересадке задержали из-за непогоды. Просидел в аэропорту почти сутки. Должен был прилететь накануне, пришлось ехать на совещание прямо из аэропорта, а тут еще и знаменитые московские пробки. – он сел рядом на диванчик, так что их колени соприкоснулись. – Ну так что насчет отпуска?

– Возможно, ты прав, – она отодвинулась настолько далеко, насколько позволял небольшой диван, пытаясь осмыслить его слова. Кажется, ее мнение начало меняться относительно этого мужчины, так неожиданно ворвавшегося в ее жизнь.

– Ты боишься меня? – тихо спросил он, наблюдая за ее попытками отстраниться.

– Конечно, она тебя боится, – спас ее от неудобного вопроса Женя, так кстати вернувшийся в кабинет. – То обнять ее пытаешься, то зацеловать. Ты слишком напорист, Макс. К русским девушкам нужен совсем другой подход.

От услышанного Аня густо покраснела и попыталась закрыть лицо руками. Все-таки она не понимала Максима. То он казался милым и заботливым, а через мгновение становился хищником, который пытается загнать свою добычу в угол, а трофеем ей быть совсем не хотелось.

– Не бойся, Аник, я тебя в обиду не дам. Собирайся, отвезу тебя домой. Все будет хорошо.

– Я могу чем-то помочь? – вмешался Максим.

– Макс… притормози, дай выдохнуть…на нее и так слишком много навалилось…

– Вы говорите так, как будто меня здесь нет, это нормально вообще? – Аня подхватила свою сумочку, но от слов Жени руки предательски дрожали, и сумка упала на пол, содержимое разлетелось.

– Что это? Ты не распаковываешь посылки? – Спросил Женя, подавая ей пакет, который доставил курьер еще в пятницу. Аня, сидевшая на полу, взяла и повертела его рассматривая. Ни обратного адреса, ни имени отправителя не было.

– Совсем забыла про него, это доставили в пятницу утром, – она разорвала упаковку и вынула небольшой синий блокнот. Повертев его в руках, Аня заглянула в обертку, но не обнаружив ничего больше, отложила в сторону и пролистала содержимое блокнота. Страницы были плотно исписаны мелким почерком. Замысловатые рисунки, символы и чертежами…

– Похоже на почерк папы, – задумчиво проговорила она. – Точно, это его блокнот, вот и подпись, он всегда подписывал свои дневники.

– Твой папа вел дневники? – переспросил Максим.

– Да, мои родители, археологи, они… пропали пару лет назад… это было в горах, случился обвал…

– А кто тебе прислал блокнот? – голос Жени тут же стал серьезным.

– Не знаю, на конверте нет ни обратного адреса, ни имени отправителя… так странно…– Анна задумчиво повертела блокнот в руках. – Кто мог мне его прислать…

– Может быть, они ищут этот блокнот, – предположит Максим. – те, кто перевернули твою квартиру вверх дном. Это ведь случилось после того, как ты получила пакет? Над чем работали твои родители?

– Они искали Шамбалу, – задумчиво произнесла она, рассматривая странные рисунки, которые раньше так часто видела дома, когда с родителями было все в порядке.

Глава 11

– Ну? – нетерпеливо бросил мужчина, грозно сверкая глазами, и вскочил с места, едва только дверь кабинета открылась, и помощник показался на пороге. Его жесткий взгляд сфокусировался на вошедшем, а губы были сжаты в тонкую полоску. Всем своим видом мужчина выражал нетерпение, хотя и старался выглядеть спокойным.

– Мы ничего не нашли.

– Ни-че-го, – по слогам проговорил мужчина и задумчиво потер подбородок, медленно опускаясь в кожаное кресло.

– Всю квартиру перерыли и машину, но ничего нет, – помощник развел руками и снял кепку, которая, когда это было необходимо, отлично закрывала лицо, если ее поплотнее надвинуть на глаза и натянуть широкий капюшон сверху.

– Значит, он при ней, – твердо произнес мужчина.

– Ее обыскать? Я с удовольствием ее полапаю, хорошенькая штучка.

– С ума не сходи. С нее теперь ее дружок глаз не спустит. Нужно действовать осторожно, чтобы никто ничего не заподозрил.

– Она к нему переехала. К тому парню, с которым возвращалась, после как мы у нее на хате шороху навели. Но у парня дома сигналка и камеры.

– Пока туда не суйтесь. Не стоит светиться лишний раз. Я подумаю, как ее выманить.

– Хотите девчонку того? – хмыкнул помощник.

– Нет. Возможно, она составит нам компанию во время нашего маленького путешествия.

Подручный кивнул и направился было к выходу, но остановился на полпути и обернулся:

– За ней какой-то парень сегодня носился в метро.

– Кто такой?

– Ребята проверили, ничего особенного, выходец из Азии, приехал учиться по обмену. Может, девка ему приглянулась. Затащить в койку решил… Она здорово перепугалась, но потом ловко его обхитрила, даже я бы до такого не додумался. С ней нужно поосторожнее.

– Я учту.

Когда помощник вышел из кабинета, мужчина встал из-за стола и подошел к панорамному окну, из которого открывался превосходный вид на вечернюю Москву.

– Ты хорошо его спрятал, Сергей. Свой последний дневник. Очень хорошо, но я найду его и все жертвы, которые мне пришлось принести, будут ненапрасными. И сам ты от меня, Сергей, отлично спрятался и зря, потому что дочь твоя теперь беззащитна и в полной моей власти. А ведь мы могли договориться…

Глава 12

Пустота внутри граничила с болью, и она не знала, что с этим делать. Хотелось плакать и кричать одновременно. Она не понимала, как ее угораздило вернуться к этому состоянию, от которого с таким упорством убегала последние два года. Не хотелось ничего. Ни читать, ни писать, ни гулять… Стоило только начать что-то делать, как она тут же теряла интерес… И это состояние началось с того момента, как она обнаружила дневник папы в анонимной посылке.

С тех пор как во время последней экспедиции пропали без вести ее родители, Аня сильно переживала, хотя нет, «сильно переживала», слишком мягко сказано. Она была на грани срыва, разрыва с реальностью. Не помнила, что творила, с кем встречалась и о чем говорила в ту пору, но одно знала точно, тогда она едва не дошла до крайней точки от отчаяния, от безысходности. И осознала, что теряет связь с реальностью в тот момент, когда очнулась посреди дороги, а из автомобиля, резко остановившегося каким-то чудом в нескольких сантиметрах от нее, взвизгнув тормозами, выскочил разъярённый мужчина и принялся громко на нее кричать, не выбирая при этом выражений. А что она?

Она, пока мужчина отчитывал ее за беспечность, продолжала стоять на одном месте, широко распахнув глаза, с ужасом озираясь по сторонам, не понимая, как вообще сюда попала. И тогда она просто осела на дорогу и начала плакать, не просто плакать, а горько рыдать, обхватив голову руками.

Мужчина, только что ругавший ее, вдруг замолчал, явно не ожидая истерики и от глупой девчонки и, сев рядом, принялся утешать, а потом помог встать, усадил в машину, и, недалеко отъехав от места происшествия, угостил кофе.

Он ничего не спрашивал, а просто сидел рядом и слушал сбившиеся оправдания и извинения, а потом Анну понесло, и она рассказала ему обо всем, что случилось с родителями, с ней самой, о страхах и переживаниях. Мужчина молчал, позволяя девушке выговориться, а когда она закончила, крепко обнял и тихо сказал:

– Что бы с тобой ни произошло, не дает права так бездумно гробить свою жизнь. Тебя родители твои не для того на свет произвели, чтобы ты взяла и бросилась под колеса мимо проезжающей машины. Они бы не одобрили эту твою слабость. Соберись и живи ради памяти о них, ради себя. Ты осталась одна, без поддержки, но ты единственное, что у тебя есть на этом свете. Прими этот факт и просто живи ради себя самой. Живи так счастливо, как только сможешь. Твои родители всегда рядом с тобой, в мыслях, в сердце. Научись их слышать. И живи, живи ради себя самой, а остальное наладится и без твоего участия. Просто будь счастлива.

Эта происшествие отрезвило и действительно помогло вернуться к реальности. Тот мужчина отвез ее домой и больше она его никогда не видела. Иногда думала, что это сам ангел спустился, чтобы помочь ей в трудную минуту и вернуть к жизни. Анна была безмерно ему благодарна и нашла в себе силы последовать его совету.

С той памятной встречи она как будто очнулась, ее карьера пошла в гору, и Аня встретила мужчину, с которым согласилась провести остаток своей жизни. Но внутри все равно было чувство, будто она что-то делает не так, не давали покоя какие-то сомнения. Они порой выливались в раздражение на собственного жениха, на друзей, с которыми затем и вовсе предпочла не встречаться и, сама того не замечая, отгородилась от всего мира, оставив рядом с собой только работу.

Аня вновь и вновь перечитывала дневник папы, пытаясь вникнуть в смысл написанных строк, значения которых не понимала. Но в памяти постепенно начинали всплывать разговоры родителей, которые она слушала, будучи ребенком. Сказки, которые рассказывала ей мама. И картинка постепенно начала складываться.

Ее родители всю жизнь работали над одним проектом. Их не интересовало больше ничего, связанное с археологией, они искали только то, что нельзя было найти.

Шамбала…

Она помнила мамины рассказы о людях-гигантах, что ранее населяли нашу планету. Они умели использовать собственную энергию. Могли силой мысли заставить подниматься в воздух летательные аппараты, строить величественные здания, сохранившиеся до наших дней. Ученые до сих пор не могут понять, как были построены те или иные чудеса света. Мама говорила, их возвели именно те гиганты, которых они искали. Атланты. От родителей она узнала, что атланты до сих пор существуют, но очень хорошо спрятаны.

Будучи ребенком, она не понимала, как можно спрятать человека ростом в пять и даже десять метров, но, изучая записи папы, она поняла, что такому гиганту с его умением использовать собственную внутреннюю энергию спрятаться в горах, в самых глубоких пещерах вообще не составит труда. Ее родители пропали на Тибете, возможно ли, что они нашли следы великих древних людей именно там? Но как в ее руки попал блокнот с записями? Возможно ли, что папа и мама живы? Или у них был доверенный, отправивший вещи родителей наследнице?

Но кому мог понадобиться блокнот, ведь искали, скорее всего, именно его. Все ее приключения начались тогда, когда она получила посылку. Пролистав еще раз страницы дневника, взгляд девушки зацепился за символ: цветок лотоса, с усеченной пирамидой и изображением глаза внутри. Над пирамидой треугольник. Это был знак Шамбалы.

Именно такой рисунок был выгравирован на кольце того парня, который бегал за ней в метро! Что ему было нужно?

Знак Шамбалы!

Если человек из метро носил знак Шамбалы, скорее всего, он хотел предупредить или принести важную весть. Так уже случалось раньше. С ее родителями. Но тот парень со шрамом… его лицо казалось знакомым, и Аня чувствовала опасность, исходящую от него…

Новые вопросы возникали один за другим и с каждым мгновением ей становилось сложнее выносить то положение, в котором она оказалась. Не выдержав больше потока своих мыслей, девушка направилась в кухню, чтобы сварить кофе.

Не спалось не ей одной. Женя сидел за барной стойкой и что-то набирал в смартфоне.

– Что не спится? – спросил он, не отрывая взгляда от экрана.

– Да, не могу уснуть. Несколько раз прочитала папин дневник и вопросов, кажется, не убавилось. Я совершенно не понимаю, что происходит и что мне теперь делать.

– Все будет хорошо, Аник. Что бы ни случилось, все к лучшему.

– Мне всегда удивлял и восхищал твой оптимизм.

– Это, дорогая, не оптимизм, а один из принципов моей жизни. – Женя откинулся на спинку сиденья и широко улыбнулся. Его улыбка всегда, что бы ни случилось, бодрила и поднимала настроение.

– Хотела бы я жить по твоим принципам, – с грустью сказала девушка, усаживаясь на высокий табурет.

– Так что тебе мешает?

– Не знаю… привычки. Мне удобно было жить так, как я жила. Всегда понимала, что будет сегодня, а что завтра. Была уверена в каждом дне. Мне было так надежно. Но все поменялось, когда появился… – она вдруг осеклась, испугавшись своих мыслей, и замолчала.

– Когда появился кто? – встрепенулся от любопытства Женя, уже предугадывая ответ. – Аник, ну же, договаривай, ты знаешь, что можешь мне доверять.

– Я знаю. Когда появился твой друг, Максим, дневник папы, тот парень со шрамом…

– А что же изменилось?

– Разрушился мой комфорт. Мой привычный мир. Мир, который я так старательно воздвигала вокруг себя, – от негодования девушка вскочила на ноги и стала стремительно мерить шагами комнату из стороны в сторону, активно при этом жестикулируя.

– А, может быть, ты воздвигала вокруг себя стены, Аник? Мир нельзя построить. Он просто существует, и ты существуешь вместе с ним. А вот самостоятельно построить можно только стены, ограждаясь от этого самого мира.

– Ты так думаешь?

– Я не думаю, всегда знал об этом. Вспомни себя в студенческие годы, Аник. Ты была веселой, бурлила жизнь, у тебя было много друзей. А сейчас живешь по расписанию, твои глаза горят только когда ты говоришь о работе, словно именно в ней и сосредоточена всё твое существование, хотя это не так. У тебя практически нет друзей, обо всех забыла. А еще зачахла. В тебе больше нет той жизни, которая была. Что стало с Аней, которую я знал?

– Ее больше нет, – она пожала плечами.

– Ошибаешься. Она все еще есть и всегда будет, просто ты сама спрятала ее ото всех, потому что испугалась быть собой. Решила стать такой, какой быть удобно. Удобно для других людей. Ты совершенно забыла о личных стремлениях, наплевала на свои принципы, чтобы стать тем, кем не являешься. Вот только я не понимаю зачем.

– Наверное, потому что так принято…

Женя громко рассмеялся.

– Принято кем?

– Не знаю, так все делают. Все мои близкие, знакомые, родители.

– А зачем тебе делать как все? Ты разве жизнь живешь для всех? – Аня отрицательно помотала головой, – Вот именно, ты жизнь живешь для себя. Так и живи ее так, как твоей душе угодно. И все равно, что будут думать окружающие. Зачем тебе волноваться по этому поводу. Они обязательно что-нибудь да подумают, но тебя это не должно касаться. Они это они, а ты это ты. Всегда помни об этом.

– Неужели так просто?

– Ты себе даже не представляешь насколько, – он подошел к ней со спины и крепко обнял. – А еще нужно всегда улыбаться и радоваться жизни. Ну благодарить, конечно же.

– Кого благодарить?

– Всех и все. Людей, что окружают тебя, солнце, которое светит для тебя, небо, букашку, травинку. Это все радует тебя и привносит в твою жизнь яркие краски и положительные эмоции, – тихо сказал Женя. – Какие-то люди тебя учат, какие-то заботятся, а какие-то выводят из зоны комфорта и заставляют пересмотреть свою жизнь. Все, что происходит с тобой, помогает набраться опыта и стать тем, кем ты на самом деле являешься, а, точнее, вспомнить себя, ведь ты всегда была и есть именно такой, какой являешься, просто забыла об этом, Аник. К сожалению, люди порой надумывают множество ненужных обязательств и тем самым усложняют себе жизнь. Оградившись ложными заботами, человек перестает жить и начинает деградировать, а судьба ему подкидывает разные ситуации, с помощью которых он мог бы вернуться на свой истинный путь и стать собой, но придуманные им самим обязательства настолько мешают, что он просто жалуется и становится только хуже.

– И как же быть?

– Слушать свои сердце и душу, и делать так, как говорят они.

– Но разум говорит…

– А вот разум слушать стоит не всегда. Разум – это как раз скопление стереотипов. Вот и Марина об этом рассказывала. Разум опирается на шаблоны. Его слушать стоит лишь для того, чтобы не нарушать закон, чтобы проблем с правоохранительными органами избежать, да и тут можно поспорить. Иногда и похулиганить можно.

– Но как же тогда понять, когда обращать внимание на голос разума, а когда нет?

– Ты это осознаешь сама, просто слушай сердце. А по поводу твоих родителей, то я несогласен, что они жили так же, как и все. Они как раз таки делали то, что хотели и как хотели.

– Возможно, если бы они жили по-другому, то не погибли…

– Их тела так и не нашли, Аник. Возможно, они живы, но по каким-то причинам не могут с тобой связаться. Как-то же дневник Сергея попал тебе в руки.

– Я почти потеряла надежду, Жень. – Аня тяжело вздохнула, – Так рада, что ты меня поддерживаешь.

– Я не единственный, кто тебя поддерживает, – на ее недоуменный взгляд, он продолжил. – Это я о Максе.

– Ах, да, Макс…– от перехода на неудобную ей тему, девушка заерзала на стуле. – этот прыткий американец.

– Почему ты так его называешь? – засмеялся Женя.

– Думаю, что он ни одной юбки мимо не пропускает., – огрызнулась Аня

– А тебя это задевает? – С улыбкой отметил он, делая вид, что не обращает внимания, как она покраснела. – По правде сказать, он очень скромный и застенчивый.

– Макс и застенчивый? – Ирония так и сквозила в ее голосе. – Мне кажется, мы с тобой говорим о совершенно разных людях.

– Понимаешь… Макс очень долго жил в Америке. Немного перенял манеру общения с американками, попытался произвести на тебя впечатление, но получился обратный эффект.

– Ну, если он на каждую девушку будет пытаться произвести впечатление подобным образом, тогда придется уехать обратно, туда, где такие действия возымеют нужный эффект.

– Ты ревнуешь? – озвучил он, казалась бы невероятную мысль.

– Что? Как тебе такое могло прийти в голову!

Она вскочила и заметалась по комнате, и Женя едва успевал за ней следить, что было на самом деле забавно. Возмущение, ее ревность говорили сами за себя. Ей понравился Макс, хотя она упорно пытается это отрицать. И почему люди сами себе придумывают несуществующие проблемы, из-за которых потом страдают? Ведь все так элементарно. Жизнь так прекрасна и проста, почему все в один голос утверждают, что она – сложная штука. Это ведь совсем не так.

Максим и Аня понравились друг другу. Но если Макс проявляет интерес к ней довольно открыто, то Аня будет до последнего делать вид, будто он ее не интересует, оскорбленная тем, что он перебил ее повышение и, быть может, чем-то еще, только ей одной известным. Максу же придется пробивать каменную стену, которую она выстраивает, демонстрируя независимость от него и от мужчин в целом.

Друг, конечно, тоже переборщил, при первой встрече. Но его можно понять. Слишком долго прожил в Америке. Там совсем другие девчонки и раскованные отношения. Он просто забыл, что русские девушки более чуткие, более романтичные. Не все, конечно, но Аня была именно такой.

– Вообще, Макс решил остаться в Москве, чтобы иметь возможность сблизиться с тобой.

– Что за чушь ты несешь! – Она закатила глаза и фыркнула. – Если его папа настоял на руководстве проектом, значит, ему в любом случае надо было лететь в Москву.

– Он планировал руководить удаленно. Это у нас в стране принято, чтобы все сотрудники находились в офисе от звонка до звонка. А в Америке работать из дома, попивая вкусный кофеек, да еще и в удобное время, обычное дело. Максим прекрасно бы справился с руководством оттуда. У него большой опыт в работе такого плана. Вообще, это была его идея, я имею в виду проект. Он давно советовал папе запустить сайт. А остаться решил ради тебя.

Пока Анна осознавала смысл сказанных слов, Женя сварил кофе и поставил чашку ароматного напитка на стол.

– Променял солнечную Калифорнию на душную, забитую пробками Москву ради тебя. – добавил чуть погодя. – Он правда не знал, что тебя уже назначили.

– Зачем ты мне все это говоришь? – Чуть слышно прошептала девушка. – У меня полностью жизнь разрушилась, а ты сейчас навязываешь какого-то парня, взявшегося из ниоткуда.

– Я никого не навязываю. Это не в моих правилах, ты же знаешь. Я пытаюсь помочь разобраться в себе. Хотя помогать тоже не в моих правилах. Я вижу, что он тебе нравится и ты сейчас ищешь причины, чтобы не сближаться с ним. Только я не пойму зачем. А если у тебя разрушилась жизнь, то самое время разгрести обломки и начать строить новую, лучше прежней.

Аня нахмурилась. Женя внимательно наблюдал за сменой эмоций на ее лице.

– А что, кстати, твои герои-любовники?

– Миша постоянно звонит и пишет сообщения, но я его игнорирую. А Света… от нее ничего… как будто это я спала с ее женихом…

– Ты говорила с ним? Быть может, есть шанс что-то исправить, если, конечно, хочешь этого.

– Нет, не хочу ничего исправлять и давать ему вторую возможность. Я отправила ему сообщение о том, что все кончено. У меня нет желания больше разговаривать с ним.

– Переживаешь из-за разрыва?

– Ты знаешь, я считала наши отношения правильными. Я бы даже сказали идеальными. Мне казалось нужным выйти замуж за достойного человека, идти с ним рука об руку, создавать уют в доме, готовить ужины, ждать с работы. Но в последнее время все шло как-то… слишком…безжизненно, что ли… Мы были как роботы. Выполняли заложенные в нас функции… А когда я увидела его с… Я поняла, что все это неправильно. Что мне безрадостно такое скучное идеальное семейное существование. Хочу страсти, безрассудных поступков, я хочу спонтанности. Осознала, что не готова к спокойной размеренной жизни. Уже когда Максим увел мое повышение, я поняла, что занималась совершенно не тем. Это не совсем то, что я хотела от жизни.

– А чего ты хочешь, Аник?

– Я не знаю… пока не знаю. Прости меня, Жень.

– За что? – удивился Женя. – за что ты просишь прощение?

– Если бы не я, то ты… не попал бы во все это, – она развела руками.

– Это не я попал «во все это», а ты. А я просто оказался рядом и помог, – спокойно заявил Женя.

– В каком смысле? – не поняла девушка.

– Аня, давай будем честными, все, что сейчас с тобой происходит, ты сама притянула в свою жизнь.

– Что? – девушка вздрогнула и уставилась на друга, не веря в услышанное. – Ты с ума сошел?!

– Я как раз в порядке, а вот ты нет.

– Думаешь, я вот этого хотела? Этого всего? – от возмущения ее голос начал переходить на крик.

– Извини, конечно, за столь резкие слова, но я хочу, чтобы ты наконец пришла в себя!

– Я в порядке, – огрызнулась девушка.

– Была бы в порядке, не реагировала так остро! Посмотри на себя и то, чем ты занималась последние годы! Закопалась сама в себе, и сама себя похоронила!

– Я ничего такого не делала! Я жила обычной жизнью!

– Ты не жила, а просто существовала, Аня, признай уже это. С тех пор как пропали твои родители ты практически перестала жить, ты занималась их поисками и порой это доходила до сумасшествия! Ты закрылась ото всех, перестала встречаться с друзьями.

– Жень, зачем ты говоришь все это? – прошептала Аня.

– Зачем? Да потому что тебе уже давно пора прийти в себя! Тебе давно пора открыть глаза на все! На то, что с тобой происходит и происходило. Все это потому что ты погрузилась с головой в свои проблемы. Ты варилась в них, вместо того чтобы наблюдать со стороны. Отгородилась от себя самой, да, тебе было страшно, когда ты потеряла родителей, но вместо того, чтобы жить дальше, ты решила себя пожалеть. Жалость – это никчемное чувство, а жалость к себе – самое гнилое чувство, которое может быть, понимаешь. Никого нельзя жалеть! Никого и никогда, а себя тем более! Отпусти их, просто отпусти и начни уже жить. Просто жить, как раньше.

Аня сидела, обхватив голову руками, пытаясь закрыть свои уши от этой жуткой правды. Он был прав. И эта правда больно била по ее сознанию. И понимание его правоты хлынуло бурным потоком слез.

Женя сел рядом и крепко обнял.

– Сейчас ты поплачешь и станет легче. Плакать хорошо, со слезами уходят все горести, со слезами ты отпускаешь все неприятности. Плакать это хорошо, Аник. Прости, что накричал, но иначе я не знал, как разрушить твою стену. Плачь, милая. Все хорошо.

 Он обнял ее крепче и продолжил гладить по голове.

– Пойми, Аник, то, что сейчас с тобой происходит это результат твоих и только твоих мыслей. Ты слишком зациклилась на своем горе. Пойми, не будет уже, как было. И даже если твои родители окажутся чудесным образом живы, как раньше все равно не будет. Просто отпусти их и начни жить по-новому. Иначе этот круговорот проблем не закончится никогда, он будет только расти, пока не превратится в бурю. Я знаю, это сложно. Сложно переключиться с негатива на позитив, но попробуй, и удивишься тому, как прекрасен мир, какой счастливой ты можешь быть. Только ты сама сделаешь себя счастливой, просто освободись из того плена, в который себя затянула. У тебя получится, я знаю. Просто попробуй. Все будет хорошо. И помни, что бы с тобой ни случилось, кого бы ты не встретила на своем пути, все это уроки для тебя и учителя для тебя. И то плохое, что есть в твоей жизни, будет иногда приходить, пока не очистишься и не освободишься полностью. А ты станешь свободной, обязательно станешь. Каждый может, и ты сможешь.