Экономическое положение в стране становилось все хуже и хуже. К апрелю 1991 года цены на нефть упали почти наполовину – со 100 до 68 долларов. Размах экологического движения привел к тому, что было остановлено 1200 промышленных предприятий. Огромный ущерб наносило нарушение хозяйственных и финансовых связей. Прожиточный минимум увеличился со 130 до 320 рублей – почти втрое.

Россия, Украина и Узбекистан приняли решение не перечислять средства в союзный бюджет, стабилизационный фонд и в фонд перераспределения средств в связи с повышением цен. Власти этих республик тоже можно было понять: они вполне могли бы себя обеспечить, а жили с протянутой рукой. Их бюджеты были на грани развала.

На заседаниях Совета Федерации Горбачеву постоянно внушалось, что стабилизация экономического положения зависит не столько от хозяйственников и специалистов, сколько от политиков.

9 апреля на очередном заседании, обсуждавшем ход выполнения Экономического соглашения на 1991 год, выступил президент Казахстана Нурсултан Назарбаев:

– Казахстан тоже имеет возможность жить за счет своих средств, но сейчас получает из союзного бюджета дотацию 6 миллиардов рублей. Надо отделить митинговую политику от экономики, чтобы она развивалась по своим законам.

Союзный президент одобрительно кивал, соглашался:

– В кратчайший срок надо решить все проблемы…

И снова все тонуло в пустой политической трескотне.

В СССР между тем продолжался процесс суверенизации. Грузия провела референдум о независимости. За нее высказалось 93 процента участников.

Катастрофическое положение в экономике. Дефицит госбюджета страны к концу I квартала составил 31,1 миллиарда рублей. Превышен уровень, запланированный на конец 1991 года (годовой лимит – 26,7 миллиарда рублей).

Нарастал глухой ропот в народе в связи с введением новых розничных цен. Они выросли в 3–4 раза (килограмм говядины в 4 раза, хлеба – в 3 раза, литра молока – в 3,5 раза). Минимальный размер компенсации – 60 рублей. Такую сумму прибавили к зарплате.

В стране вспыхнула волна забастовок. Притом не только в традиционно горячем Кузбассе, но и в ряде городов Украины и даже в тихой Белоруссии.

Конференция Всесоюзного общества «Единство – за ленинизм и коммунистические идеалы», проходившая в Ленинграде, потребовала отставки Горбачева с поста генсека. Конференция была созвана по инициативе Нины Андреевой – той самой, которая прославилась «антиперестроечным манифестом» – статьей «Не хочу поступаться принципами…» в «Советской России».

Ленинградский обком, Киевский горком, ЦК Компартии Белоруссии выступили с требованием о созыве чрезвычайного пленума ЦК и отчете его руководства.

Запись в моем дневнике от 3 апреля 1991 года.

Второй день в Кремле продолжается встреча союзного руководства с представителями шахтеров. Ломаем головы, как все это преподнести в печати.

Шахтеры ведут себя агрессивно, дерзко, ничего не боятся. Наверное, доведены до крайней точки, терпение лопнуло, им терять нечего. Они представляют большую силу – по данным стачкомов, бастует около 200 шахт. Многие выступающие требуют, чтобы Горбачев ушел в отставку.

Михаил Сергеевич взял слово и заявил, что не дождутся, в отставку он не уйдет: «Это был бы неконституционный путь». Употреблял все свое красноречие, чтобы успокоить шахтеров.

Премьер Павлов пообещал полностью удовлетворить экономические требования бастующих. Это произвело хорошее впечатление. Наэлектризованность спала.

Дай бог, чтобы география забастовок не расширилась.

Вечером новость – забастовали рабочие четырех крупнейших заводов Минска. И это в тихой, спокойной Белоруссии! Люди прекратили работу, вышли на улицы. Протестуют против повышения цен.

Забастовки в Гомеле, Гродно, других городах республики. Созданы рабочкомы.

9 апреля Верховный Совет Грузии, возглавляемый Звиадом Гамсахурдиа, бывшим советским диссидентом, сыном знаменитого грузинского писателя Константина Гамсахурдиа, основываясь на итогах референдума 31 марта, принял Акт о восстановлении государственной независимости Грузии. Республика провозглашена правопреемницей Демократической Республики Грузии 1918–1921 годов, признан действительным Акт о независимости 1918 года. 14 апреля Звиад Гамсахурдиа избран президентом.

Из Польши, где дислоцировались советские войска, отправились на родину первые воинские части.

Запись в моем дневнике от 10 апреля 1991 года.

Событие всемирно-исторического значения! Министерство юстиции СССР зарегистрировало КПСС в качестве общественной организации. Смеемся в своем кругу: наконец-то легализовались. Получается, все эти десятилетия партия действовала незаконно?

16 апреля Ельцин, выступая на заседании Европейского парламента, заявил, что обновленная Россия ни в коей мере не выступает за прекращение существования Советского Союза. Видит будущее своей страны именно как свободного добровольного союза – Союза Суверенных Государств. Новый Союз должен быть построен снизу, усилиями самих республик, подчеркнул Ельцин.

В Смоленске состоялась встреча руководителей партийных комитетов городов-героев РСФСР, Украины и Белоруссии. Были представлены Москва, Ленинград, Киев, Минск, Брест, Керчь, Мурманск, Новороссийск, Одесса, Севастополь, Смоленск, Тула.

Было много критики в адрес Горбачева. Предлагалось принять чрезвычайные меры для спасения Родины. Приехавшие поздравляли смолян с тем, что до них не дошла перестройка, от которой страдала вся страна.

Верховный Совет СССР обратился к народным депутатам всех уровней в защиту имени и дела Ленина. Призыв к сознательному сплочению всех созидательных сил, отметить 121-ю годовщину со дня его рождения.

К этой годовщине неожиданный сюрприз преподнес Верховный Совет Армении, принявший постановление «О национализации имущества Компартии Армении и бывшего ЛКСМ Армении». Горбачев своим указом отменил это постановление.

Верховный Совет РСФСР принял закон «О милиции». В органах МВД не допускалось создание и деятельность политических партий и их организаций. Стало быть, существовавшие парткомы подлежали роспуску.

Астрологи предсказывали: в мае – июне 1991 года закончится «сатанинское правление большевиков – слуг Антихриста». Пророчество было основано на предсказании Нострадамуса, жившего в XVI веке, который именно про советскую власть сказал, что продлится «этот ужас» 73 года и 7 месяцев. В 1993 году (год Черноватого Петуха) – серьезная опасность военного переворота, подавления демократии и свободы слова.

В «тихой» Белоруссии не прекращались забастовки. Руководство республики не знало, что предпринять. Принимало одно обращение за другим, уговаривало народ проявить благоразумие.

Народ отвечал демонстрациями и митингами: зачем ему такая власть, если она посадила всех на талоны? В Белоруссии действительно с послевоенных времен не было никаких талонов. Даже в хрущевские времена, когда в российских областях мясо и масло выдавали по карточкам. А тут, формируя новое мышление, доформировались до того, что исчезли мыло и стиральные порошки.

23 апреля Горбачев и руководители высших государственных органов девяти союзных республик (Россия, Украина, Белоруссия, Азербайджан, Казахстан, Таджикистан, Узбекистан, Туркмения и Киргизия) в Ново-Огареве подписали совместное заявление о безотлагательных мерах по стабилизации обстановки в стране и преодолению кризиса. Всем было ясно, что это соглашение прежде всего между Горбачевым и Ельциным.

Предварительного текста заявления не было. Его составляли прямо на заседании в течение трех-четырех часов.

На закрытой встрече с народными депутатами РСФСР Ельцин проинформировал их об обстоятельствах этой встречи. По словам российского лидера, от российских принципов не было отступления ни на шаг.

Горбачев вроде бы признал право республик образовать Союз Суверенных Государств, признал также право на политический суверенитет всех республик, которые не намерены заключать Союзный договор. Горбачев подтвердил, отметил Ельцин, что после принятия новой Конституции страны будут проведены выборы в новые органы власти, причем такой институт, как Съезд народных депутатов, скорее всего, будет упразднен.

Отвечая на вопрос, не откажется ли президент в очередной раз от своих слов, Ельцин отметил, что если это и произойдет, то тогда девять республик намерены заключить договор между собой, без Центра.

Мало кто верил, что отношения Горбачева и Ельцина после этого станут деловыми, сбалансированными, не говоря уже о дружеских. Слишком разные силы стояли за ними. Ельцин напролом, не скрывая своих намерений, рвался к власти, и его окружение подогревало это стремление.

24 апреля начал работу объединенный пленум ЦК и ЦКК КПСС. Открыл его Горбачев. Доклад делал глава правительства, член ЦК (но не Политбюро, как прежние премьеры) Валентин Павлов. Главная тема – положение в стране и пути вывода экономики из кризиса.

Павлов признал, что политическая и экономическая обстановка продолжала обостряться и достигла критической черты. Происходил распад государственных структур. В разгаре «война» суверенитетов и законов. Дисциплина и правопорядок упали до самой низкой точки. Страну сотрясали кровопролитные межнациональные конфликты. Небывалых масштабов достигла преступность. Один неосторожный шаг – и неизбежна катастрофа.

Почему это стало возможным? По словам Павлова, потому, что, приступая к перестройке, не представляли себе в полной мере ни всей тяжести положения страны, ни остроты накопившихся проблем и масштабов необходимых перемен. И самое главное, тогда не было и сейчас нет качественных ориентиров той системы, к которой предстояло двигаться.

Покритиковал партию – она утратила бдительность, не проявила тех бойцовских качеств, которые нужны в этих тяжелейших условиях. Выходило, что виновата партия, а не ее руководство.

Предложил немедленно ввести чрезвычайное положение на транспорте, в отраслях топливно-энергетического комплекса, металлургии. Высказался за особый режим деятельности в банковской системе, налоговой службе. При необходимости чрезвычайное положение должно вводиться и в отдельных регионах страны.

Первым в прениях выступил руководитель Компартии Украины Станислав Гуренко. Заявил, что за последние годы теряется то, что создавалось страной за десятилетия. Потребовал вновь законодательно закрепить за КПСС статус правящей партии, восстановить прежнюю систему расстановки руководящих кадров, контроль партии над средствами массовой информации.

Объединенный пленум ЦК и ЦКК КПСС продолжил свою работу и на следующий день. В его адрес поступали тысячи телеграмм от партийных организаций. Они ставили вопрос об отчете руководства ЦК, упрекали его в неадекватном реагировании на процессы, происходящие в стране. Форма телеграмм – радикальная, требовательная.

И действительно, положение в партии было катастрофическим. Продолжалась массовая сдача партбилетов.

Многие выступавшие выражали недоверие Генеральному секретарю, говорили о необходимости введения чрезвычайного положения, о созыве съезда или внеочередной конференции с отчетом Горбачева и всего руководства партии. Требовали одного из двух: либо навести порядок в стране, для чего безотлагательно ввести чрезвычайное положение, либо уходить в отставку.

Руководители Московской городской парторганизации Юрий Прокофьев, Ленинградской областной – Борис Гидаспов, Белорусской республиканской – Анатолий Малофеев требовали вновь законодательно закрепить за КПСС статус правящей партии.

Особенно остро выступил первый секретарь Кемеровского обкома А. Зайцев. На нем, выступившем двадцать третьим по счету, терпение Горбачева лопнуло.

Генсек, с затравленным видом сидевший в президиуме, не выдержал лавины обвинений, обрушившихся на него с трибуны. 23 выступления – и все против него. Побледнев, он встал и произнес:

– Ладно, раз так – я ухожу. Прошу рассмотреть мое заявление об отставке.

Объявили перерыв.

К обидевшемуся генсеку направились его любимчики и начали уговаривать снять сгоряча сделанное заявление об отставке:

– Михаил Сергеевич, дорогой, не покидайте нас. Не обращайте внимания, – они не ведают, что творят. Злость затмила им разум. Забудьте, что они сказали. Без вас на другой день от них ничего не останется.

Пока одна часть членов ЦК занималась увещеванием генсека, превознося его заслуги и заверяя, что без него все остановится, другая часть начала сбор подписей за снятие заявления Горбачева с обсуждения.

За считаные минуты Аркадий Вольский и Петр Лучинский собрали подписи 72 членов ЦК КПСС под заявлением, в котором выражали поддержку Горбачеву, осуждали тех ораторов, которые его критиковали, и ставили в известность, что откажутся работать в ЦК, если им не будет руководить Горбачев.

Среди подписавшихся – уйдет Горбачев, уйдем и мы – были известнейшие имена. В том числе и Нурсултана Назарбаева.

Началось экстренное заседание Политбюро. Решили Горбачева не отпускать.

Закончились закулисные шушуканья. Объявили заседание пленума.

По предложению Политбюро пленум принял решение: «Исходя из высших интересов страны, народа, партии, снять с рассмотрения выдвинутое Михаилом Сергеевичем Горбачевым предложение о его отставке с поста Генерального секретаря ЦК КПСС». Из 349 голосовавших эту резолюцию поддержали 322 человека, против высказались 13 человек, 14 – воздержались.

Секретари ЦК и обкомов, требовавшие смещения Горбачева и пытавшиеся таким образом спасти партию и страну, отворачивались от тех, кто собирал подписи в поддержку генсека. Ведь в канун пленума 26 крупнейших парторганизаций краевого и областного уровня открыто выразили недоверие Горбачеву. По сути, кипела вся партия! Но когда наступил момент принимать решение, у партийной верхушки затряслись поджилки, заработали инстинктивные номенклатурные тормоза.

Бакатин, критикуя выступление Гуренко и Прокофьева, сказал, что это поиск ведьм и неприятие инакомыслия в понимании социализма.

– Мы имеем дело, – сказал Назарбаев, – с попыткой похоронить идею обновления общества и государства, вернуть нас к командной системе, тоталитарному строю.

Чем была вызвана такая позиция Нурсултана Абишевича? Тогда на специально созванную пресс-конференцию в гостиницу «Октябрьская» приехали члены Политбюро Александр Дзасохов и Петр Лучинский, секретарь ЦК Валентин Фалин. Всех интересовала интрига с отставкой Горбачева. Еще бы: такое случилось впервые за всю историю партии. Пересказываю их ответы по своим рабочим записям, которые, надеюсь, помогут понять мотивы поступка Назарбаева и тех, кто воспротивился намерениям консерваторов отправить Горбачева в отставку.

Фалин сказал, что поводом для заявления генсека об отставке стали выступления «провоцирующего плана, очень неуважительные», особенно первого секретаря Кемеровского обкома партии А. М. Зайцева.

– Мысль о несвоевременности, более того, вредности отставки в данный момент и в данных условиях, – добавил Фалин, – высказывали большинство выступавших после заявления Горбачева.

На вопрос, насколько решение Горбачева об отставке было искренним, Дзасохов ответил:

– Те, кто с ним работает рядом, обнаружили большую человеческую искренность… Действительно, руководитель партии вправе в этой сложнейшей обстановке рассчитывать на внутреннюю солидарность… Мне показалось, что процесс обмена мнениями на Политбюро и пленуме подвел всех к мысли, что мы должны быть все вместе.

Журналистов интересовало, не держится ли единство ЦК КПСС только на фигуре Горбачева, а без него КПСС распалась бы на несколько партий. Фалин сказал:

– Единство в Центральном Комитете базируется на общности идей, которые выражаются в концентрированной форме Генеральным секретарем…

Дзасохов выразил свое суждение так:

– Если представить такое развитие событий, то это, конечно, сказалось бы на единстве и партии, и ЦК.

Лучинский добавил, что во время перерыва многие члены ЦК составляли заявления о поддержке Горбачева.

Таким образом, попытка снять Горбачева с поста генсека в апреле 1991 года не увенчалась успехом. Одни исследователи объясняли это трусостью многих участников пленума, другие – тем, что тогда среди членов ЦК все еще преобладало представление о его незаменимости.

Но даже если бы большинство состава ЦК проголосовало бы за его отставку, Горбачев все равно остался бы генсеком. Дело в том, что XXVIII съезд КПСС (июль 1990 г.) принял постановление, согласно которому впервые за всю историю партии Генерального секретаря избирал не пленум ЦК, а непосредственно съезд.

Наверное, члены ЦК, добивавшиеся отставки Горбачева на пленуме ЦК в апреле 1991 года, забыли о своем решении, которое они приняли девять месяцев назад. Сейчас, по прошествии времени, многие бывшие партийные функционеры считают, что Горбачев и его сторонники провели на съезде хитрую операцию по «внедрению демократии» и обманули наивных делегатов, привыкших доверять высшему руководству. В результате Горбачев стал фактически и юридически не подконтрольным Центральному Комитету КПСС.

Позднее Анатолий Черняев, помощник Горбачева, в своих опубликованных в 1993 году дневниковых записях «Шесть лет с Горбачевым» написал: «Спасали честь ЦК такие, как Вольский, Бакатин, Назарбаев, Грачев… 72 члена ЦК подписали заявление: уйдет Горбачев – уйдут и они».

Уничтожающей критике подверг Черняев тех членов ЦК, которые на пленуме обрушились на Горбачева с оскорблениями и обвинениями, ультиматумами и требованиями либо ввести в стране чрезвычайное положение, либо уходить. «Позорище было наблюдать этих зайчат, особенно когда он встал и сказал: «Ладно, раз так – ухожу!» Они наложили в штаны и проголосовали: «Снять вопрос с обсуждения» (т. е. вопрос об отставке)».

«Спасал честь ЦК…» Это оценка, которую дал ближайший сподвижник Горбачева. А как объясняет свой поступок сам Назарбаев? И сегодня, спустя четверть века, он не отказывается от своих слов, произнесенных на том пленуме. Они заслуживают того, чтобы быть процитированными:

«Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы увидеть, что скрывается за призывами к отставке Генерального секретаря. Мы имеем дело с обыкновенным ревизионизмом, попыткой похоронить идею обновления общества и государства, вернуть нас опять к командной системе, тоталитарному строю. Ошибки, безусловно, есть очень серьезные, об этом мы все говорим, в том числе и я, но разве из-за них мы можем поставить под сомнение наши цели? Ведь именно на этом пути мы осознавали приоритет общечеловеческих ценностей, поняли, что идеологизированная командная экономика ведет в тупик, что цивилизованной альтернативы рынку нет.

Бороться за социальную защиту населения – это наш с вами долг. Но как понять коммунистов, выступающих против всех направлений перехода на рыночную экономику? Или мы отходим от решений XXVIII съезда? Тогда давайте другую программу предложим. У нас, насколько мне известно, ее нет. Здесь, товарищи, речь надо вести о недомогании самой партии».

В Алма-Ату, к Назарбаеву

В конце мая 1991 года Горбачев прилетел в Алма-Ату к Назарбаеву. Визит был не случайный – союзный президент убедился в здравомыслии и мудрости казахстанского президента в ходе новоогаревского процесса, где с весны 1990 года шла работа над новым Союзным договором.

Роль Назарбаева в подготовке этого документа особо выделил помощник Горбачева Георгий Шахназаров. В мемуарной книге «С вождями и без них», вышедшей в 2001 году, есть проникновенные строки о личности Нурсултана Абишевича, его дипломатических талантах, умении убеждать оппонентов:

«Еще одной ключевой фигурой в новоогаревских «сидениях» был Нурсултан Назарбаев. Я проникся уважением к этому человеку, услышав его выступление на одном из пленумов ЦК. Он рисовал положение без прикрас, говорил резко, но не агрессивно, как иные ораторы. Нередко развязки удавалось находить благодаря тому, что к Нурсултану Абишевичу прислушивались и Ельцин, и Кравчук, и «автономисты». Отстаивая разумную самодостаточность республик в будущей федерации, он в то же время не хотел допустить ослабления союзных функций, сознавал, чем грозит разложение целостного народно-хозяйственного организма».

На заседании Совета Федерации, которое состоялось в Ново-Огареве 24 мая, снова обсуждали проект нового Союзного договора. Ельцину не понравилось название, которое предлагал Горбачев: «Союз Суверенных Социалистических Республик». Аббревиатура «СССР» вроде прежняя, но слово «Советских» отсутствует. Ельцин: тогда уж пусть и слова «Социалистических» не будет.

Теперь уже не согласился Горбачев. Разъехались так и не достигнув любимого Михаилом Сергеевичем консенсуса.

Спустя несколько дней безмерно уставший от эмоционального напряжения Горбачев отправился в Алма-Ату к Назарбаеву. В отличие от других союзных республик, в Казахстане было тихо. В феврале он искал отдохновения и в тихой Белоруссии. До его приезда она не сотрясалась от забастовок и многотысячных манифестаций. А вот уехал – и началось: люди высыпали на улицы, перегораживали шоссейные и железнодорожные магистрали.

30 мая в Алма-Ате состоялось собрание республиканского актива. Присутствовал Горбачев. Назарбаев вновь подтвердил свою позицию:

– Любые попытки захвата власти, а тем более с использованием армии и правоохранительных органов, дадут толчок новому витку насилия, но отнюдь не приведут к стабилизации.

Это было как бальзам на мятущуюся душу гостя.

Поглощенные интригами и борьбой в верхних эшелонах власти, тогда мало кто обратил внимание на колокольчик, прозвеневший на «Уралмаше». Там прошел организованный советом трудового коллектива референдум по вопросу о том, оставаться ли парткомам объединения на территории предприятия. В голосовании приняло участие 65 процентов от всех работающих. Из них 86,8 процента проголосовали за вывод парткомов с территории завода. За последний год из КПСС на «Уралмаше» вышло около двух тысяч человек. Причина одна – недовольство политикой руководства КПСС.

В Москве, Свердловске, на Кузбассе и в других регионах активисты движения «Демократическая Россия» начали сбор подписей в поддержку проведения референдума о национализации имущества КПСС.

Ощущение грядущей катастрофы усиливалось. Черняев приводит в своем дневнике такой эпизод. На очередном заседании Совета безопасности Горбачев сообщил: через два-три месяца кормить страну будет нечем. В Москве уже очереди за хлебом. В субботу он объехал на машине пол-Москвы: на булочных либо замки, либо в них абсолютная пустота – не фигурально выражаясь, а буквально так!

6 мая Ельцин и председатель КГБ СССР Крючков подписали протокол о создании КГБ РСФСР. Россия – единственная республика в СССР, в которой не было своего КГБ.

А он ей был нужен? Ленин со Сталиным, а потом и их преемники Хрущев, Брежнев, Андропов, Черненко чем-то, наверное, руководствовались, не создавая в самой крупной республике этот орган.

Визит М. С. Горбачева в Казахстан. Май 1990 г.

С 13 мая началось регулярное вещание Российского телевидения. В восемь вечера Светлана Сорокина вышла в эфир с первым выпуском «Вестей». Длился он 15 минут.

Бывший председатель Гостелерадио СССР Леонид Петрович Кравченко рассказывал автору этой книги о том, как появилось Российское ТВ. Горбачев ему говорил, что не обещал Ельцину отдать второй канал России. А Силаев, Полторанин, Попцов клялись, что такое обещание Горбачев давал.

– Кто говорил правду, я так и не знаю до сегодняшнего дня, – откровенничал Кравченко. – Несколько месяцев тянулась волынка. В конце концов, не говоря Горбачеву, подписали протокол об открытии Российского канала с 13 мая. А через несколько дней начиналась кампания по выборам президента России. И тут звонок от Горбачева: «Ты что натворил? Разве нельзя было это сделать на месяц позже?!» Противостояние между Горбачевым и Ельциным, борьба за власть непосредственно переносились на борьбу за ТВ. А я оказался в эпицентре.

Новый телеканал «Россия», как и предполагалось, заявил о себе оппозиционно. Уже через несколько дней показал программу «Репетиция» – о трагедии в Тбилиси в апреле 1989 года. Обвинительный уклон по отношению к союзному Центру.

Предвыборный митинг в поддержку кандидатуры Б. Н. Ельцина на пост президента РСФСР на Манежной площади в Москве

17 мая на совещании в узком кругу Горбачев поставил задачу не допустить избрания Ельцина президентом РСФСР. Главой России должен стать кандидат от Компартии РСФСР. Подчеркнул: даже если коммунист не пройдет, все равно не допустить избрания Ельцина. Кто угодно, только не он. Всплыла кандидатура Николая Рыжкова.

Политбюро ЦК Компартии РСФСР официально поддержало его кандидатуру. В обкомы пошла директива о его поддержке.

А что? В этом что-то было. И самое главное – «обиженный» Горбачевым. Михаила Сергеевича уже мало кто терпел.

20 мая Центральная избирательная комиссия РСФСР зарегистрировала кандидатов на должность президента РСФСР. Их было пятеро. председатель Верховного Совета РСФСР Борис Ельцин, член Совета безопасности СССР Вадим Бакатин, народный депутат СССР Николай Рыжков, народный депутат РСФСР Аман Тулеев, командующий Приволжско-Уральским военным округом генерал-полковник Альберт Макашов.

На должность вице-президента шли: в паре с Ельциным – Александр Руцкой, с Бакатиным – Рамазан Абдулатипов, с Рыжковым – генерал Борис Громов, с Макашовым – профессор Сергеев.

Шестым стал зарегистрированный позднее председатель Либерально-демократической партии Владимир Жириновский, который шел в связке с предпринимателем Завидия, претендовавшим на пост вице-президента.

Съезд народных депутатов РСФСР назначил на 12 июня выборы президента РСФСР. Этот день объявили нерабочим. Год назад в этот день был провозглашен государственный суверенитет России и принята Декларация о независимости.

Верховный Совет Татарстана решил не проводить на территории республики официальных выборов президента РСФСР.