Rain. На страницах моего сердца

Пролог

Полтора года назад…

Начало мая. Дождь лил как проклятый. Жгуче ледяной, он выстудил до костей, вымочив всю одежду. Пустой двор одного из старых домов, неподалёку от новой школы. И трое из старшего класса. Такая классика… Проще и безопаснее было бы смириться, и проглотить издёвки. Но всё упрямый характер, который Егор проклинал в такие моменты. Лучше умереть, чем сдаться – в шестнадцать это казалось крутым, но очень болезненным жизненным девизом.

Очередной удар пришёлся в живот, вынуждая задохнуться от боли и свалиться на мокрый асфальт. Егор едва мог сделать вдох, при этом попутно посылая развлекавшуюся троицу по известному адресу. Снова удар… Перед глазами темнело, а ссадины на ладонях пекло, когда пытался встать. Остатки здравого смысла требовали умолкнуть и просто валяться в луже, но это было дело принципа…

Он смог подняться и снова кинул что-то в ответ. Реакция последовала незамедлительно. И в этот раз, опять обнимаясь с асфальтом, уже не получалось огрызаться. Кто-то схватил его за волосы, резко вынуждая поднять голову.

– Что? Наконец понял, что нужно заткнуться?

Хохот резанул по ушам, и дыхание выбил едкий сигаретный дым. Ещё недавно его шансы в подобной драке были неплохими. Но сегодня он так жалок, что злость на самого себя изгрызала изнутри. Так что теперь? Нужно сдаться? Нужно молчать? Но губы уже шевелились в ответ.

– Что ты там шепчешь, придурок?

За волосы потянули сильней.

– Пошёл ты… – просипел Егор, видя перекошенное от злости лицо, и летящий в него кулак.

Сплёвывая кровь, он плавающим взглядом разглядел на земле осколок разбитой бутылки. На какой-то момент сознание захлестнула ярость, и рука потянулась к стеклу. Он сам испугался того, насколько колотило от ненависти и желания покончить со зверьём, кружившим вокруг него. Раненые пальцы почти коснулись холодного осколка, когда оставаясь на земле, Егор увидел чёрные кроссовки на уровне своего лица. Их обладатель наступил на стекло, не давая схватить, и теперь стоял между ним и троицей. Ещё один их дружок? И сейчас этот кроссовок двинет ему по лицу…

Но вместо этого, удивительно сильным рывком Егора подняли с асфальта, и толкнули в грудь, вынуждая прислониться к стене дома. Незнакомый мальчишка был ещё более щуплым, чем он сам. Это не скрывала даже чёрная толстовка и свободные джинсы.

Лицо Егор не мог разглядеть, поскольку мешал надвинутый козырёк бейсболки, да ещё и капюшон. Через мгновение, убедившись, что он стоял на своих двух, незнакомец кинулся в драку.

Сбивая до крови кулаки, бил с такой силой и звериной яростью, будто не был человеком. Откуда в нём столько силы? Ведь те трое были настолько выше и больше… Но ударить смогли только пару раз, отчего капюшон с бейсболкой спал с головы. Егор почувствовал, как сердце пропустило удар, сжавшись где-то в груди. Девушка… Светлые волосы, едва доходившие до плеч, ещё больше скрыли лицо, когда очередным точным ударом незнакомка отправила на асфальт последнего из старшеклассников.

Она пнула ногой ближайшего, валявшегося в грязи парня, когда тот разразился потоком отборной брани. Затем, не поворачиваясь, наклонилась и подняла бейсболку. Только потом, надев её и надвинув ниже на глаза, всё же обернулась. Егор опять не мог разглядеть её лицо… Кто она? Почему спасла его?

Сколько вопросов кружило голову в тот день. В тот день, когда он и Рейн встретились впервые. Егор сам не знал, почему дал это имя. Наверное, от того, что каждый раз дождь напоминал о ней.

Рейн приблизилась, и он инстинктивно вжался в стену, не зная, чего ожидать в следующий момент. Костяшки её пальцев были сбиты в кровь. Она натянула до края ладони рукав толстовки и поднесла руку к лицу Егора, неожиданно обтирая его. Затем стала отряхивать ветровку и порванные джинсы. Он позволял это, надеясь, что сейчас она скажет хоть что-то, или посмотрит в глаза, давая возможность нормально увидеть её.

Вместо этого, выровнявшись, Рейн осторожно закрыла ему глаза ладонью, вынуждая замереть. Ещё миг, и тёплые губы осторожно прижались к разбитым губам Егора. Затем она отпрянула, просто растворяясь в непрекращающемся дожде, оставляя в полном смятении.

Глава 1. Она никогда не узнает, что ты делаешь «это»…

«Обледенелые крыши не давали толком ускориться. В свете яркой луны, снег казался серебряным. Рейн перепрыгнула на соседнюю крышу, хватаясь за небольшой выступ на её краю. Охотница быстро глянула вниз: улица пуста. Отлично. Но существо на другом конце черепичной крыши не заботило отсутствие людей. Демон взвыл, изгибая спину, молотя по крыше тонким хвостом и заставляя снег взметаться в воздух.

Ускоряясь, Рейн пробежала мимо нескольких труб, отталкиваясь от них руками. Ещё миг и она кинулась на тварь. Они схватились, скатываясь к самому краю. Рейн изловчилась, ударяя существо ногой, и отшвырнула его, немедленно поднимаясь. Короткий серебристый нож блеснул в её руке. Рейн метнула его, и лезвие вошло демону в шею, заставляя конвульсивно дёрнуться. Он завалился набок, через мгновение рассыпаясь чёрным туманом.

Два других порождения тьмы приближались с другой стороны крыши. Охотница оглядела широкий двор одного из домов. Она усмехнулась и побежала вперёд. Твари кинулись за ней послушной сворой, расталкивая друг друга. Глаза Рейн сверкнули, когда она разогналась и прыгнула с края крыши, зная, что демоны последуют за ней. Тяжёлые лапы утонули в рыхлом снегу, когда существа приземлились позади охотницы»…

– Егор! Ты кормил Безешкина? – послышался из кухни голос сестры.

Тут же за спиной нечто глухо шлёпнулось с кресла на пол, и проскакало к двери, начиная выламывать её когтями. Белоснежная пушистая сволочь, он же Безешкин, понял, что через мгновение упустит идеальную возможность в сотый раз опустошить свою миску.

– Кормил! – сердито кинул Егор, слыша, как отчаянный скрежет у двери усилился.

Игнорировать бесполезно… Пришлось оттолкнуться ладонями от стола и подъехать в кресле к двери, чтобы выпустить в коридор кота. Егор подавил желание проехаться колесом по нервно бившему хвосту. Вы только гляньте на этот взгляд… Это было прямое обещание того, что вся его обувь к утру будет мокрой. Но мысленно махнув рукой на вредное Безе, Егор выставил его за дверь. Одним рывком подкатил кресло обратно и, снова пытаясь сосредоточиться, навис над переливавшейся клавиатурой.

До сдачи текста оставалось катастрофически мало времени. А он снова и снова пытался оттянуть самый важный момент. Для любого другого, он совершенно незначительный. Но не для него. Для него это пытка. Хотя всего-то нужно впихнуть постельную сцену в книгу. Да зачем она здесь?! Это не любовный роман! Чёртово требование редактора… Нет, он, конечно, мог бы смириться. И не то чтобы совсем не способен написать нечто такое. Но была ещё одна причина. И она сводила с ума с момента заключения очередного договора с издательством…

Вся причина в той, кто стала прототипом главной героини. Хотя иногда Егору казалось, что и не являлась ею, а была одним и тем же человеком. И писал он вовсе не серию о приключениях охотницы на демонов, а вёл хронику реальных событий. Скажи кому, и поднимут на смех. Ведь всяких там супергероев не существует. Но он верил. По крайней мере, в существование одного человека. Она ведь человек? Собственно, какая разница? Хоть тот же демон, оборотень или инопланетянин… Главное, что именно в неё верил. И что самое невероятное, по какой-то неизвестной причине «Рейн» ворвалась в его жизнь года полтора назад, став кем-то вроде личного ангела-хранителя.

Егор понятия не имел, почему Рейн решила, что некто вроде него стоит внимания. Но спасала жизнь уже не первый раз. Он никогда не слышал её голоса, никогда не видел лица, потому что вечно носила бейсболку или капюшон, опуская пониже. А в момент опасности было не до того, чтоб пытаться разглядеть получше. Будучи подростком, он вообще принял её за мальчишку, поскольку волосы были в тот день скрыты капюшоном толстовки. День их первой встречи Егор помнил так, словно всё произошло вчера.

И вот сейчас он заканчивал работу уже над четвёртой книгой серии, где она – главная героиня… И руки замирали над клавиатурой каждый раз, стоило напарнику Рейн попытаться поцеловать её. Он не мог. Просто не мог, по непонятной причине. Почему-то это казалось неправильным, до смерти фальшивым. Чувствовал себя проклятым предателем. Будто она могла узнать. Будто это могло разрушить нечто, чему и названия не существовало. Он действительно идиот…

– Давай, просто сделай это. У тебя же сроки горят…

«Стоя у старого джипа, Ник направил оружие в сторону демонов. Снег взметался белыми облаками, не давая чёткого обзора. Ник сощурился и выстрелил. Попадая в тело тёмной сущности, пули разрушались, распыляясь при контакте, высвобождая тысячи серебряных частичек. Плоть демона словно покрывались тонкой паутиной из серебра, заставляя через мгновение замертво рухнуть в снег, тая и растворяясь.

Рейн прошла к машине, ощущая боль, когда частицы серебра, оставшиеся в воздухе, горячими иглами вонзились в незащищённую кожу на лбу и виске. Она сгребла рукой снег с капота машины и обтёрла им лицо. Осталось глядеть на красные пятна, испачкавшие белый снег в ладони, и чувствовать, как принялись затягиваться раны на лице…»…

– Мамуль, помоги открыть…

В этот раз в комнату вторглась младшая сестра Ленка, за двенадцать лет жизни так и не научившаяся стучать в дверь, и протянула банку с вареньем.

– Кто тут тебе «мамка»? – сдерживая убийственную ауру, Егор принял из её рук банку, и с лёгким хлопком открыл крышку. Затем отдал обратно.

– Если не ты, то кто? – хмыкнула Лена, сверкнув стёклами очков на конопатой переносице, и вышла в коридор. – Я там кое-что опробовала, эксперимента ради… Короче – ужин скоро будет готов!

– Осторожно у плиты! – поворчал Егор, повернувшись к двери.

Кто если не он?.. На этом свете существует хоть один восемнадцатилетний парень, которого родная сестра называла бы своей матерью? Причём поступала так с того момента, как стала учиться говорить. До сих пор помнил, как протягивала к нему ручонки и вдруг прозвучало это неожиданное «мама». Переубедить не удалось и по сей день. Возможно от того, что только грудью и не кормил, заменяя ту, что родила Ленку.

Нет, они не были несчастными сиротами. По крайней мере, госпожа Ремнёва пребывала во здравии. Просто делала карьеру… И, судя по всему, семья в какой-то момент стала чем-то рудиментарным, мешавшим великим планам. Глядя на неё и отца – замученного жизнью майора полиции, Егор никак не мог понять, что их однажды сподвигло пожениться. Отец говорил, что – любовь…

Видимо благодаря этой любви и появился на свет старший брат Вадим, которому уже двадцать два, и он на четвёртом курсе универа. Сам же Егор обязан своему появлению только отцу, поскольку тот не хотел, чтоб брат оставался единственным ребёнком в семье, и был одинок. Братья… Разве это не прекрасно? С чем тут спорить? А Ленка… Ленка явилась на этот свет под девизом «Да придёт спаситель!». Ибо именно так порекомендовали матери врачи, для сохранения её таинственного женского здоровья…

Так была ли вообще любовь? Возможно. Ведь иногда, стоило майору Ремнёву без сил притянуться домой, та самая любовь всё ещё оживляла его взгляд при виде жены. Но вот только в ответ ничего не отражалось в её глазах. Разве что раздражение или сдерживаемая неловкость от того, что рядом с ней этот мужчина казался простоват и не так элегантен, как окружавшие коллеги.

В свои сорок три Вера Ремнёва выглядела на тридцать, чем могла гордиться и гордилась. С её приходом всегда был слышен привычный стук каблуков, а коридор наполнялся лёгким ароматом дорогого парфюма. И порой это было единственным признаком того, что мать семейства вернулась домой.

А возвращалась с каждым разом всё позднее, ссылаясь на необходимость задерживаться на работе из-за большой нагрузки, или вовсе исчезая в каких-то командировках. Поступал так же и отец, ничего не говоря, но явно понимая, что их странный брак подходил к концу. Может, это было бы лучшим выходом для обоих? Чужие сердца не понять, тут бы со своим разобраться…

Тем не менее, если ранее госпожа Ремнёва казалась счастливой своей карьерой, то теперь всё изменилось. Виноватым назначили Егора. По причине того, что едва выжил в автомобильной аварии пару лет назад. Сердце всегда было слабым, а после случившегося всё только усугубилось. Это якобы стало для матери ударом, повлёкшим нервный срыв. И теперь в доме всё связанное с аварией считалось табу…

Лично для Егора считалось и ещё по одной причине. Был как-то фильмец про супергероев, в котором богу грома Тору¹ пришлось доказывать, что он «достоин» и способен поднять собственное оружие – молот Мьёльнир². Вот таким своеобразным молотом была для него Ленка. И приходилось доказывать собственной матери, что способен достойно позаботиться о сестре. В противном случае госпожа Ремнёва грозилась отправить младшую дочь в пансион³, оставив там до окончания учёбы.

Но крепким здоровьем Ленка, как и он, особо не отличалась. От того и болело сердце каждый раз, когда слышалось страшное слово «пансион». От того и приходилось изображать, что всё в порядке, скрывая свои истинные чувства и желания. Его регулярно водили к умному психологу и пичкали дорогими пилюлями, чтобы в итоге превратить в «достойного» сына, который не создаёт проблем. И не говорит матери о том, что её расстраивает.

И как бы ни был тяжёл волшебный молот в его руке, выпускать его Егор не собирался. Но порой тяжесть эта становилась мучительной, а чувство собственного бессилия невыносимо. Но у него всё ещё оставалась Ленка. А горечь всегда можно разбавить горстью конфет, которых полно в каждом кармане.

Так и жилось семейству Ремнёвых. Отец сутками напролёт спасал мир от злодеев, иногда приползая домой. Мать так же иногда являлась, чтобы отметиться в собственном существовании, дать ценные рекомендации каждому домочадцу и снова упорхнуть. Старший брат учился и вкалывал на подработке, мечтая однажды накопить на собственную однушку. А Егор, смирившись со своей участью, оканчивал школу, растил «дочь», исполнял обязанности золушки по дому, а ночью, благо, что не у остывшего очага, писал книги…

И всё бы ничего, во всём нужно видеть позитив. Тем более что Ленка подрастала и в меру своих возможностей охотно помогала. Но бледное существо с синяками под глазами, уж никак позитивно не выглядело. Типичный доходяга… Другое дело старший брат. Высоченный, широкоплечий, Вадим всегда выглядел круто. Собственно, он и был крутым. Егор завидовал ему. Беззлобно так, молча, но завидовал. Особенно когда соседки шептались за спиной, что у Верки – их матери, не два сына и дочь, а две дочери и сын…

Но к чёрту сплетниц. Забот и без того хватало. Ещё весной Егор отпраздновал свои восемнадцать, и в этом году только поступил. Скоро свободного времени практически не останется. Придётся писать только по ночам, в зависимости от нагрузки. Но тогда станет совсем мёртвым…

Хотя, если помрёт, в этом могут быть свои плюсы. Как любит шутить редактор – сразу подлетят продажи книг. Странно было видеть ещё в школе, как девчонки в классе читали первую часть на перемене. Они даже не подозревали, что автор сидел за партой позади них…

Да… Для близких и знакомых он – Егор Ремнёв. Студент-первокурсник. Для всего же остального мира он – Крис Кейн, двадцатипятилетний автор фэнтези романов, которые, к счастью для его кармана, отлично продавались. На универсальном псевдониме настояла редактор, заявив, что это будет только плюсом. Ведь даже не понятно, мужчина или женщина… Егор не возражал, поскольку никогда бы не решился использовать своё настоящее имя. Одна из причин – Рейн. Рейн… Ладно, он должен собраться. Должен.

– Просто сделай это…

«Ник поднял руку, касаясь холодной щеки Рейн, где медленно исчезал порез, оставленный серебром. Казалось, что время застыло, и невесомый снег замер в морозном воздухе. Глаза Рейн потемнели, как обычно бывало, стоило чувствам попытаться прорваться сквозь привычную сдержанность. Ник что-то произнёс, но она не ответила, просто подступила на шаг, вынуждая его прислониться спиной к дверце машины. Медленно ладонь накрыла глаза напарника, будто в этот момент не хотела, чтоб мог прочитать все эмоции на её лице. Губы Рейн тоже были прохладными, когда прижались к его губам»…

«припали к ним»…

«поцеловали их»…

– Чёрт, – опустив голову, Егор стукнулся лбом о крышку стола.

Через несколько минут, после очередной мысленной тирады в свой адрес, он снова вернулся к экрану ноутбука. Она никогда не узнает. Она не читает их. Понятия не имеет, о существовании охотницы Рейн. Она ничего не знает…

– Я сделаю это. Сделаю.

Следующие три часа мучился над единственной любовной сценой. В итоге накопилось несколько вариантов. Но что выбрать, Егор понятия не имел. Каждый был по-своему неплох, но…

– Чего-то не хватает.

– Опыта тебе не хватает, – хмыкнули рядом, вынуждая вздрогнуть и метнуть возмущённый взгляд на сестру, неизвестно когда снова вторгшуюся в комнату.

– Я это не первый раз пишу, вообще-то, – его враньё никак не действовало на Ленку.

– Я про реал, – она скептически посмотрела на экран. – Как парень, ни разу в жизни даже не целовавшийся, может что-то понять в чувствах?

– Да с чего ты это вообще взяла?

Целовался он. Точнее, это его целовали. Но разве это не считается?..

– Он всю задницу себе отморозит зимой, – принялась добивать Ленка. – А номер три – вообще не возможно физически.

– Ты-то в свои двенадцать, откуда это знаешь, чёрт возьми? – не выдержал Егор.

– Меня больше пугает твоя неосведомлённость, – с видом престарелого профессора покачала головой сестра. – А вот второй вариант ничего так получился. Как раз в твоём стиле.

– В каком это?

– Невинном и наивном.

Лена похлопала его по плечу, вызывая желание схватить и долго трясти.

Глава 2. Давно не виделись…

Чтобы уложиться в сроки, сегодня придётся просидеть за ноутбуком всю ночь. Поэтому катастрофически необходима лошадиная доза сладкого. Много сладкого… Очень много…

Егор глянул в окно, за которым давно стемнело, затем на стол, где сверкали горы разноцветных конфетных обёрток. Уничтожено было всё, даже те зубодробительные ириски, которые подарила Светка Дирюкова. Недогрызенной осталась только халва. Егор не любил её за послевкусие, будто выпил подсолнечное масло. И когда купил? Но к чёрту халву…

На часах пол-одиннадцатого. Торговый центр неподалёку от дома всё ещё работал. Нужно купить «дозу» и продолжить разбираться с наработками. Пока в университете задавали мало, и он мог воспользоваться этим моментом.

В коридоре пахло кофе, которое мать любила пить по вечерам. Отец сегодня на дежурстве. За дверью Ленки уже не виден свет, значит, мелкий профессор уже отдыхает. Режим для неё – святое. Причём сама себя и контролирует. Брат только вернулся с подработки и тоже у себя. Егор слышал, как он говорит с кем-то по телефону.

Стоило пройти мимо его комнаты, как дверь магическим образом распахнулась, и объявился Вадим. Привычно обняв младшего брата за шею, притянул к себе. Ещё мгновение, и свободная рука растрепала волосы, вынуждая Егора вскипать от раздражения.

– Чёрт… Прекрати!

– Куда собрался, малой?

– А тебе дело? – Егор пытался высвободиться, но захват только усиливался.

– Если в магаз, то прихвати колу.

– Ладно. Отпусти, или сам за ней пойдёшь!

Вадим рассмеялся, наконец давая ему отойти.

– Что вы тут устроили в темноте? – появляясь в коридоре с пустой чашкой, мать прервала очередную попытку схватить Егора за одежду. – Куда ты собрался?

– В торговый центр…

Задавая вопрос, никто не собирался слушать ответ. Стоило бы к этому факту привыкнуть. Егор отправился на кухню, вслед за скрывшейся там матерью. Через минуту вышел обратно с мусорным мешком.

– Иванычу – привет, – усмехнулся Вадим, напоминая о местном бомже, который «крышевал» их мусорку.

Егор убедил себя в том, что в молчании тоже есть своё мужество, и не огрызнулся в ответ. Стоило выйти из квартиры, как открылась дверь рядом, и из-за неё выглянул взъерошенный сосед.

– Слышь, ты случайно не в магазин, а?

Вздыхая, Егор понял, что попал в некий бесконечный квест.

– Да.

– Не выручишь? – парень открыл дверь шире, демонстрируя гипс на всю ногу. – Прихвати по дороге хлеба и банку пива.

– Хорошо.

Егор пожалел одиноко живущего бедолагу, когда его добила следующая фраза:

– Тебе ж уже есть восемнадцать?

– Есть…

Как же достало, что все вокруг держали за ребёнка. Видимо прочитав во взгляде всё, что он думал по этому поводу, сосед нервно улыбнулся. Через минуту Егор уже сбегал по ступенькам на первый этаж, оказываясь на крыльце. Сырой ветер ударил в лицо, заставляя глубоко вздохнуть. Утром прошёл ливень, и теперь вся улица в лужах. Пытаясь лавировать между ними, он держал курс на мусорку. Там ритуально поздоровался с местным бомжом и его тремя потрёпанными жизнью котами. Но от Иваныча так просто не улизнуть. Пришлось некоторое время вести душевную беседу о несправедливости жизни, соглашаясь с тем, что нынче жильцы пошли уже не те. И мусор у них не тот. Не то, что раньше.

Когда удалось избавиться от компании надоедливого собеседника, Егор перешёл дорогу, приближаясь к торговому центру. Однако притормозил перед бесшумно открывшимися створками входных дверей и обернулся.

Последний раз он видел Рейн больше четырёх месяцев назад, когда его едва не сбила машина на пешеходном переходе. За рулём оказался какой-то пьяный идиот… В тот день Рейн спасла ему жизнь, вытолкнув буквально из-под колёс. Он ободрал всю спину и сломал руку, а судя по крови, оставшейся на его одежде, спасительница тоже была ранена. Но исчезла ещё до того, как прибыла полиция и скорая. Просто исчезла… Оставалось надеяться, что пострадала в тот день несерьёзно.

И теперь всё думал, есть ли сегодня Рейн среди спешащих по мокрой улице прохожих. Где она сейчас? Кто она? Было ли невероятным стечением обстоятельств всё происходящее? Или существовала некая связь между ними? Если так, то почему пыталась помочь? Чем заслужил всё это? Порой так нестерпимо хотелось получить ответ…

Ладно… Стоило сосредоточиться на цели своего прихода сюда. Все остальные мысли – гнать прочь. И поскольку вполне успешно мог забыть об этом, Егор решил сразу искать отдел, где можно купить соседу обещанное пиво. Народу в торговом зале немного. Просто отлично, вот уж не любил толкаться в толпе.

Бредя с корзиной вдоль одной из витрин, Егор увидел подростка, топтавшегося неподалёку. Ссутуленный, нервный какой-то. А выражение лица такое, будто первый раз презервативы покупать собрался. Или решился на кое-что другое. Его опасения подтвердились, когда мальчишка схватил с витрины пакетик с какой-то ерундой, и затолкал за пазуху. Вот дурень. Тут же камер повсюду…

Когда этот самоубийца потянулся за очередной упаковкой, Егор заметил, как двинулся в его сторону дядька в дешёвом чёрном костюме. Охранник явно воображал, что работал не меньше, чем в Белом доме. Пришлось наспех импровизировать… Его пустая корзина глухо стукнулась о пол, и носком кроссовки была подтолкнута к мальчишке. Ударяясь о его ногу, заставила вздрогнуть и уронить пакет с орехами.

– Я же сказал, что ты не у себя в деревне! Здесь корзинками пользоваться нужно, а не в руках таскать. Потеряешься, блин, что я тётке скажу?

Паренёк окаменел от бреда, который он нёс, а охранник сделал вид, что просто проходил мимо, и всё косил взглядом на обоих. Причём, как заметил Егор, на него смотрел как-то особенно. Как на идиота…

– Я долго буду ждать? – он кивнул на корзину.

Мальчишка отмер, пошатнулся, затем молча присел, поднял упаковку и бросил в корзину. Потом вытащил ту, что припрятал ранее и нехотя добавил к пакету с орехами. Действий охранника он не видел. Поэтому «подвига» явно не заценил, поднимаясь и обкладывая Егора таким матом, что тот краснел, как первоклашка. Скользя ботинками по гладкому полу, чудак промчался мимо, на ходу нарочно задевая плечом.

Егор вздохнул, поплёлся к корзинке и поднял, возвращая на место недоворованное добро. Оставалось надеяться, что сегодня это последнее приключение на его голову. Но добираясь наконец до нужного отдела, смирился с тем, что вожделенные конфеты увидит ещё не скоро.

– Ну и какое, чёрт возьми? – покрутив в руках две гладкие банки пива, Егор снова чертыхнулся.

Выбирая марку, которую просил сосед, он обречённо понял, что забыл название.

– Ты отделом не ошибся? Сладкоежкам – в другой конец зала, – в довершение прозвучал за спиной голос.

Егор узнал его, даже не поворачиваясь. Зачем он вообще сегодня вышел из дома? Лучше бы догрыз гадкую халву…

– Что ты здесь делаешь? – не справляясь с раздражением, задал он совершенно глупый вопрос, и повернулся к стоящей рядом девушке.

Она приподняла руку с корзинкой, демонстрируя тот факт, что логично пришла сюда за покупками. Маргарита Шевцова. Она же – королева Марго. Она же – личный кошмар на протяжении всего одиннадцатого класса. Егор проклинал тот день, когда впервые увидел её после перевода в его школу.

Марго без скромности могла считаться красоткой, даже никогда не пользуясь косметикой. Из семьи каких-то богатеев. Личная машина уже в одиннадцатом классе, поскольку была старше его на год, и тогда уже стукнуло восемнадцать. Брендовые шмотки, и этот взгляд, как будто стояла на голову выше всех остальных смертных.

И вот среди всех этих смертных, по какой-то неизвестной Егору причине, королева Марго выбрала его своей целью. Не проходило и дня, чтобы новенькая не зацепила хоть одним словом. И больше всего злило то, что провоцировала только его. Особенно доставала вечная самодовольная усмешка, когда забавлялась тем, что говорила, будто нравился ей. Он. Нравился. Ей. Сумасшедшая…

Не случись той аварии и её последствий, он даже подыграл бы шутки ради. Наверное, даже воспринял совсем иначе все сказанные слова. Но появилась эта девушка в совершенно неудачное время. Когда он уже не мог так легко, как прежде, воспринимать всё с неизменной улыбкой. Ещё прошлым летом он, скорее всего бы предложил встречаться, раз уж утверждала, что так нравился ей. Но сегодняшний Егор Ремнёв воспринимал всё сказанное только как желание потрепать нервы. Да. Так он и думал, заканчивая одиннадцатый класс.

Апофеозом стал школьный выпускной. А именно – придуманный организаторами момент благодарения самого важного человека за время учёбы. И вот когда каждый дарил по цветку любимому учителю, слащаво льстя на прощание, роза из рук Маргариты досталась ему…

Лучше бы двинула в челюсть. Обязательно было так унизить прилюдно? Долго же над ним после этого потешались одноклассники по всем соцсетям. Они не виделись с момента выпуска. Так по какому невезению столкнулись сегодня в магазине?

Вся в чёрном. Волосы обрели платиновый оттенок и рваными короткими прядями падали на лоб и глаза. Глаза… То ли голубые, то ли серые. Егор никак не мог понять их постоянно меняющийся оттенок. Смотрела снисходительно, как, впрочем, и всегда.

На каблуках Маргарита казалась одинакового с ним роста. До сих пор не пользовалась косметикой… Остальные одноклассницы ещё лет с двенадцати штукатурились, пока их не начинали гонять в школе. Но ему нравились губы без помады. Разве так не красивее? Да и что за удовольствие после поцелуя походить на Джокера? Рейн в его книгах тоже никогда не использовала косметику. Но что-то он увлёкся мыслями…

– О… – её губы тронула привычная усмешка, когда остановила взгляд на лбу Егора. – Я-то думала, что единороги давно вымерли.

Что?.. Нет… Да нет же! Немедленно поднимая руку к своей голове, он наблюдал за тем, как ярче становилась улыбка Маргариты. Казалось, ещё мгновение, и разразится хохотом. Да чёрт!! Как он мог забыть?! Волосы постоянно лезут в глаза, когда работал за ноутбуком, поэтому стащил одну из ярких резинок Ленки и связал чёлку. А из дома вылетел, так и не глянув в зеркало. И брат… Гад, мог бы предупредить, а только улыбался, когда он выходил. Вот почему охранник смотрел как на идиота…

Роняя корзину на пол, Егор стянул резинку и зло затолкал её в карман джинсов. А пытаясь пригладить чёлку, сдался от бесполезности этого действия и тряхнул головой.

– Как очаровательно, Ремнёв. А я всё гадала, кого же ты мне напоминаешь.

Бледный, как белоснежка… Лёгкие тёмные тени под глазами выдавали усталость. И единственная доступная возможность вызвать хоть какой-то румянец на этом лице – немного разозлить или смутить. Если бы Егор знал, каким красивым становился в этот момент… Глаза распахивались шире, а губы приоткрывались в желании произнести ответную колкость. Тогда его щёки розовели, а взгляд наполнялся жизнью. Почему он опять выглядел таким замученным?

– Прекрати, – Егор не сдержался и шагнул к ней, сам не понимая зачем. Что он собрался делать? Они посреди магазина. Нужно просто игнорировать её. Просто уйти…

Маргарита снова улыбнулась, откровенно рассматривая его лицо. Ясные карие глаза с необыкновенным медовым оттенком. Каштановые волосы отросли и немного вились, что шло ещё больше. Даже нелепая разноцветная резинка на чёлке. Он так ходил по улице и магазину? Судя по всему, выскочил из дома и не удосужился глянуть в зеркало. Глупо, но так мило, чёрт возьми…

– Знаешь, а тебе подходит, – Маргарита протянула руку и коснулась его волос. Они были такими мягкими под пальцами. – По легендам, единорог – мифическое существо, которое символизирует целомудрие и душевную чистоту.

Сегодня все вокруг сговорились добить его рассуждениями о невинности? У него на лбу написано это? «Нет… Молчи, Ремнёв. Молчи. Не поддавайся»…

– Не заблуждайся на мой счёт, – конечно же, не сдержался он, стряхивая руку со своей головы. Сегодня Маргарита вела себя особенно странно. – По тем же средневековым легендам, единорог убивал всякого человека, который попадался ему навстречу. И укротить его практически невозможно. Уж точно не тебе, Шевцова.

– Так это вызов, неукротимый?

Теперь её глаза стали тёмно-серыми. Потому что злилась? Ладно, ему всё равно. Егор поднял корзину и бросил в неё золотистую банку пива. Даже если не угадал с маркой, соседу придётся пить то, что есть.

– Эй, тебе нельзя, – Маргарита нахмурилась, наблюдая за этими действиями.

– Тебя забыл спросить.

Пусть только попробует сказать, чтоб показал паспорт, и за себя точно не ручался… На сегодня с него хватит. Честно. По уму стоило бы просто проигнорировать. Но дух противоречия – он такой… Только не перед этой девушкой!

– Нельзя, – будто отдавая команду, коротко велела Марго, в этот момент, даже пугая своим взглядом. Да что с ней не так? – Твоё сердце…