Читать книгу: «Золушка наоборот, или Не в деньгах счастье», страница 5

– Арила еду? А, это наверняка – варила еду?! Кушать, значит, готовила? – пацан кивнул на знак согласия. – А «бух – улала», это, надо полагать, упала? – он снова утвердительно кивнул. – Вот черт! – осенило Наталью. – Бабе Вере плохо?

– Да, да! – Головка на тоненькой шейке зателепалась болванчиком. – Похо, Похо! Желит на полу, умерла.

– Как умерла?! – испугалась Наташа. – Так, а ну бегом к баб-Вере, посмотрим, что с ней!

Девушка схватила паренька за руку, и чуть ли не волоком потащила за собой; он еле-еле перебирал ногами, стараясь успевать следом. Буквально за считанные секунды Наталья с Тимофеем переметнули двор, и ворвались в дом-«грибок».

Баба Вера действительно «валялась» на полу кухни без сознания, но, слава Богу, не мертва: Наташа проверила пульс – он бился, хоть и слабо.

– Скорее всего сердце! – предположила Наташа вслух. – Надо срочно «Скорую» вызывать… Тим, как и где здесь у вас можно «Скорую» вызвать?

– Аба Кава, – коротко и неясно ответил тот.

– Баба Кава? – не сразу догадалась Наталья, но потом вспомнила случай с ее «заключением» на яблоне, как, а главное к кому по сему поводу бегала вызванивать Владимира ныне страждущая баба Вера, и радостно воскликнула: – Точно, баба Клава! У нее ж мобильный имеется!… Тимофей, сбегай к этой самой бабе Клаве, скажи, пусть вызовет «Скорую».

У мальчишки как-то странно округлились глаза, одновременно и удивленно, и испуганно.

– Я не гому… – пролепетал он с горечью.

– Как это не можешь? Почему это не можешь?

– Не гому, – упрямо повторил он.

– Блин!… Ну, ладно, не можешь ты, пойду я, ты только подскажи, где искать эту бабу Клаву.

– Там, – ткнул паренек пальчиком в неопределенном направлении.

Наташа вздохнула.

– Понятно. Что ничего не понятно. Окей, найдем сами. Ты, главное, карауль пока бабу Веру, а я мигом.

И она умчалась прочь.

К счастью, найти искомую бабу Клаву, у которой то ли единственной на все Запустелые Углы то ли находящейся ближе всех территориально имелся мобильный, удалось без особых проблем, как и вызвать врачей. А вот ждать карету с эскулапами пришлось битых полчаса, хотя от райцентра до Углов не больше десяти километров, да и пробки на таких дорогах помешать продвижению не могли.

– А если бы она за это время умерла?! – встретила Наталья упреком бессовестных врачей – двух дядек одинакового среднего возраста и комплекции, и подстаркуватую чопорную даму.

– Дак не умерла же, – холоднокровно отозвались медработники, столь же холоднокровно осмотрели-ощупали «больную», вкатили ей какой-то укольчик, водрузили на носилки, и забрали с собой. – Для установления точного диагноза и возможного курса реабилитации, – поставили в известность.

– Подождите, а Тим? А ее родня… сын, у нее сын есть, надо ему сообщить, – растерялась Наташа.

– Надо, – согласились врачи, не уточняя, кому и как именно надо.

Одним словом, бабу Веру увезли. А Наталья осталась с мальчиками одна. И с тем, что глухой да замкнутый, и с тем, что грозиться ей любовным оскалом и воет от переизбытка энергии. Она почти одинаково боялась обоих, покуда понятия не имела, что с ними делать, как себя с ними вести, да и вообще.

– Э… Тим, а папа твой, он когда обычно домой возвращается? – поинтересовалась Наталья у паренька.

Они по прежнему находились в теперь пустом, и оттого сразу ставшим каким-то нежилым, неуютным, «бездушным» доме бабы Веры, и что Наташа, что пацан в полных «непонятках» таращились по сторонам.

– Кода как, но ононом около восьми-деати чечера, – ответил ребенок.

– Дела-а-а. – Наташа скорчила неудовлетворительную гримасу. – До вечера еще ждать и ждать, а я ж понятия не имею… Ой, слушай! А, может, ему тоже позвонить? Надо же его поставить в известность о случившимся?

Тимофей пожал плечами, мол, откуда мне знать, сами решайте. И Наталья решила позвонить. Но, увы, в приемной лесничества, куда она дозвонилась (по наводке все той же бабы Клавы), официальным тоном сообщили, что Владимир Белогривов (фамилию опять-таки подсказала Клавдия Семеновна) сейчас «на дубах», и когда вернется в контору – неизвестно, так как скоро потеплеет, и дубы пропадут, потому надо успеть. Что значила вся эта абракадабра, Наташа допытываться не стала, ведь сути дела, по большому счету, это не меняло. А суть дела заключалась в следующем: похоже, ей, Наташе, придется сегодня весь день поработать нянькой.

Вообще-то, так сказать чисто теоретически, Наталья ничего против детей не имела, и даже в ближайшем будущем, как и все нормальные, замужние женщины мечтала «завести» своих, но… С чужими она как-то ладила не очень. В принципе, у нее и особой «практики» на этом поприще не имелось, доселе все ее контакты с детьми ограничивались до паручасовых посиделок с подругами – молодыми мамашами, которые во всю хвастались своими отпрысками. А Наталья восхищенно ими умилялась со стороны, не утруждая себя необходимостью лично с ними цацкаться, менять им подгузники, совать в рот сосочки, кормить с бутылочек, и все такое прочее; она искренне считала это лишним, и даже недопустимым вмешательством в чужую частную жизнь. И хотя Тимофей мало походил на грудничка, это лишь усложняло задачу: младенцу достаточно поменять пеленки, а этого подростка надо же чем-то занять. Что-то ему говорить, обязательно умное и «правильное» (это же прямая обязанность взрослых – учить детей умному и правильному), чем-то развлекать, в конце-концов надо его кормить, а еще неизвестно, есть ли чем. Успела ли баба Вера, перед тем, как схватить удар, наготовить еды? На себя и семейство Белогривовых (надо – же, какая чудная фамилия у этих «Робинзонов»!): самому Владимиру с его вечной занятостью готовить было не досуг, и эту функцию на себя милостиво возлагала соседка. Посему, коль сегодня не успела, тогда пиши – пропало! Еще больше, чем ладить с детьми, Наташа не умела ладить с готовкой: последние пять лет за нее (и для нее) этим исправно занималась прислуга. А до того… До того она привыкла было перебиваться тем, чем кормили в отчем доме. Единственное, что могла сварганить девушка, это яичницу или какой-нибудь бутерброд с колбасой. Но мальчишке вряд ли подойдет банальный бутерброд, им же обязательно необходимо «горячее», да и колбасы нигде, ни у Белогривовых, ни у баб-Веры Наталья, кажись, до сих пор не наблюдалось. Только пресловутые «натурпродукты», вкусные, как ни крути, но почему-то ни фига не полезные. По крайней мере – для фигуры.

Одним словом, забот у Натальи прибавилось. И в данный момент самая главная причина этих забот доверчиво пялилась на нее с немым ожиданием и некой долей интереса.

– Э-э-э… Значит, так, Тимофей! Видимо, сегодняшний день нам придется провести вместе. Вдвоем, – неохотно взялась за «воспитание» Наташа, не видя больше смысла откладывать дело в долгий ящик. – Надеюсь, ты не имеешь ничего против?

– Неа, – простодушно откликнулся паренек с готовностью.

– Вот и славно, – кивнула Наталья, хотя ничего славного в этом не находила. – Тогда… – Что «тогда» она пока придумать затруднялась. – А ты когда пропадаешь целыми днями у бабы Веры, как обычно время проводишь? – решила она выведать проверенные «приемчики». – Ну, чем вы с ней обычно занимаетесь, и все такое?

– Иргаем в азрные игры, она мне казки азрные засказывает, такие интегесные-интегесные, – жмурясь от приятных воспоминаний стал перечислять Тимофей. – А я ей помоаю по дому, на кутне. Нам весело, – искренне заверил Наталью ребенок.

Наташа крепко призадумалась.

– Сказки, говоришь, игры разные, – неуверенно проговорила она. Никаких подходящих к возрасту парнишки сказок девушка, увы, не помнила (вряд ли сюда подойдут совсем «ясельные», «бородатые» сказки о Курочке Рябе или Колобке), а игр и подавно.

В своем глубоком детстве детвора их двора обычно развлекалась стандартными жмурками, салочками, или казаками-разбойниками, но ведь сейчас другое, "новое" поколение, теперешним детям подавай игры позакавыристей. Хотя, Тимофей не совсем обычный ребенок, или даже совсем необычный.

– Слушай, Тим, а ты в прятки играть любишь? – решилась на эксперимент Наталья.

– Людлю, – подтвердил подросток, правда покаместь без особого энтузиазма.

– Так, может, сразимся? Кто кого искать первым будет? – Наташа изо всех сил старалась увлечь мальчишку. – Или, лучше знаешь как?! Давай, выберем себе некое сокровище, ну, к примеру… – она завертела головой по сторонам в поисках предмета, годящегося на роль сокровища. Ее взгляд почти сразу остановился на красивой резной шкатулке, покоившейся на трюмо. – О! Пусть нашим сокровищем будет вот эта вещица. Согласен? Смотри, тут внутри даже есть самые настоящие украшения… то есть, в нашем случаи – невиданные богатства. – В середине шкатулки и вправду обнаружились старомодная бижутерия из стекляруса, яшмы, янтаря, и тому подобного «материала», очевидно еще со времен баб-Вериной молодости. – Так вот, мы этот клад сперва хорошенечко спрячем в некое таинственное место, а потом пустимся на его поиски. Можно даже будет нарисовать карту, получиться такой себе остров сокровищ, – неожиданно для себя самой разродилась придумкой Наталья.

Увы, она не учла оно обстоятельство, на которое ей незамедлительно указал смышленый Тимофей.

– Но есси мы сами его спрятем, мы узе будем нзать, де оно натодиться, и искать удет не итеренно, – резонно заметил паренек.

– Хм, и то верно, – не могла не согласиться с ним Наташа, и опять крепко задумалась. – О, а если мы будем по очереди прятать, и так же по очереди искать?! То есть, сперва, к примеру, я прячу наш «клад» и рисую тебе карту – а ты ищешь его, а потом наоборот, а? Или же можно разделить «клад» на две части, и каждый из нас незаметно спрячет свою половину, а потом будем искать тайники друг друга? Можно даже соревноваться на перегонки, – идеи внезапно поперли из Натальи, словно водная струя из разжатого шланга.

На этот раз Тимофей на ее фантазии откликнулся полным одобрением и даже заметным воодушевлением: по его горящим глазам было видно, что парня «зацепило».

– Окей, тогда, приступим? Только вот как быть с Мальчиком?! – вдруг вспомнила Наташа, мгновенно скисая. – Он не позволит нам играть во дворе, а в доме…

– Не итеретно доме, – запротестовал Тим. – Во дворе итеретней.

–Да знаю я, знаю, тем более погодка сегодня как раз способствует играм на свежем воздухе, – пригорюнилась Наташа. И вправду, после затянувшейся зимы почти в одно мгновение на Россию-матушку вдруг снизошло долгожданное тепло. Все лужи и болота вмомент высохли, земля задышала пробуждением, солнышко засветило почти с летней силой и игривостью, в воздухе неистово запахло тем волшебным предчувствием чего-то неизведанно-прекрасного, которое случается только весной, а от очумевших соловьиных трелей самому хотелось петь. Но, было одно обстоятельство в виде громадного кобелины, омрачающее весь «кайф» от сего великолепия, и намеченных планов. – Боюсь, из-за Мальчика мы не сможем там играть, – пуще прежнего закручинилась девушка, искренне расстроившись.

– Но Альчик охроший, он никого не рогает, – завел старую песню Тимофей, – и вас не ронет, я ему ксажу – и точно не ронет.

Он скривился, будто готов был заплакать, и от того Наталье сделалось совсем худо. И совестно: сама сперва наобещала пареньку всяких приключений, а теперь – в кусты. И что в таком случаи прикажете делать?

– Слушай! – осенило ее вдруг. – А что, если запереть этого вашего Мальчика где-нибудь? Ну, там в будке, в сарае каком-нибудь, или, на худой конец в доме?

– Не-е-е, – категорически замотал головой Тимофей. – Он будет палакать, и обитеттся, што мы его с обой иррать не звяли.

– Ишь ты какой обидчивый! – в сердцах хмыкнула Наташа. Помолчала, словно делая нелегкий выбор, и внезапно – прежде всего, для себя самой – решилась: – А, была-ни-была! Пошли во двор, и будь что будет! Но учти, ежели ваш Мальчик меня слопает вместе с потрохами, виноват в этом будешь ты.

Паренек расплылся в довольной улыбке, словно радовался тому, что пес может «слопать Наталью с потрохами».

– Только ты ему наотрез запрети меня трогать, даже близко подходить, даже нюхать, иначе, я за себя не ручаюсь, – нервно бормотала Наталья, сжимая ручонку подростка, ведущего ее «знакомиться» с теленком, точно на эшафот. Она уже мысленно прощалась с жизнью, и тут обнаружилось, что Мальчика нигде не видать, не слыхать.

– Уляет, – пришел к заключению Тим.

– И где именно он гуляет? И сколько именно он гулять будет? – осведомилась Наташа, мечтая хоть до конца дня, да что там – никогда больше не лицезреть псину.

Белогривов младший неопределенно развел руками:

– Не наю. Инода он модет улять весь день, или нотч, инода пару чатов, кода как.

– Вот незадача, – Наталья ничуть не обрадовалась этой новости. – Поди, теперь угадай, когда ему заблагорассудиться нагрянуть! Я ж так не смогу расслабиться, и… Но ты не переживай! Играть мы непременно станем, – пообещала она пареньку, который опять наметился скукситься. – Вот прямо сейчас и начнем! Так, тащи наш клад. И желательно бумагу с ручкой либо карандашом – для карты.

– У нас нет рручки и бумадги, – сообщил ребенок немного повинно.

– Даже так. Ну, не беда, будем рисовать палочками на земле. Так даже интересней.

Серо-голубые глазенки мальчишки вновь загорелись огнем предвкушения, предавая тем самым Наташе порцию задора и энтузиазма.

– Вот и славненько. Тогда, вперед – и с песней, как говориться!

. В этот день они повеселились на славу. По ходу игры они так разошлись, что получился настоящий квест, достойный новомодных парков развлечений: с интригой, загадкой, преградами, сложными заданиями, испытаниями, и, естественно, шальной радостью от достигнутой цели и победы. Тимофей чуть ли не визжал от восторга, да и сама Наталья, к всеобщему удивлению, получила истинное удовольствие от такого ребячества, чего раньше и вообразить себе не смела. Больше всего же ее удивил, поразил, восхитил и обаял сам Тимофей. За время игры они успели настолько сдружиться, сблизиться, что под конец дня стали почти закадычными друзьями. Оказалось, этот ребенок вовсе не замкнутый бука, каковым девушка считала его доселе, а весьма озорной, полный жизни мальчишка. К тому же не по годам смышленый, разумный, понятливый, и, что немаловажно, дисциплинированный. Ко всему прочему, еще и истинный джентльмен по отношению к слабому полу, по крайней мере с Натальей он вел себя исключительно…галантно. Одним словом, не ребенок, а золото. И к концу дня Наташа почти в это золото влюбилась.

«Вот повезло то Владимиру с сыном, – искренне завидовала она Белогривову. – И как только их мать этого не оценила? Куда можно было деться от такого маленького чуда?» Дерзкая идея повторно посетила буйну головушку Наташи: надобно об этом расспросить самого Тимофея! Как и обо все остальном, что не давало ей покоя и казалось странным. Почему она вообще раньше, только они остались вдвоем, до такого не додумалась? Правда, неизвестно в курсе ли, так сказать, всех дел парнишка, и все же попытка, как известно, не пытка.

Только вот воплотить свой замысел в жизнь Наташа в тот день так и не успела: сначала невесть откуда нежданно-негаданно нагрянул загулявший Мальчик, и ей пришлось, не смотря на все свои обещания Тиму «подружиться» с собакой, скоропалительно прятаться в доме. А по стечении буквально пары минут возвратился с работы и сам отец ребенка. Так что доверительного разговора с новоиспеченным другом нынче не получилось.

Узнав о несчастье с бабой Верой Белогривов-старший очень огорчился.

– Что с ней? – допытывался он, но Наталье нечем было удовлетворить его интерес – она же сама толком ничего не знала, о чем, собственно, и сообщила Владимиру. – Вот беда, – пригорюнился тот. – Надо бы съездить к ней, что ли, проведать, разведать, что да как. Хотя, сперва можно и позвонить!

И мужчина бросился к Клавдии Семеновне – звонить в единственную на весь райцентр больницу. Вернулся он где-то через минут пятнадцать, и по его скисшей физиономии и без слов было понятно, что дело – труба. И все-таки Наталья спросила:

– Ну, как там?

– Ничего хорошего. Говорят, у баб-Веры случился небольшой, но все же инфаркт. – Наташа невольно схватилась за обе щеки, и приоткрыла рот. – Жить, обещают, будет, – успокоил и ее, и Тимофея, и себя заодно Белогривов, – но вот подлечиться придется.

– И долго? Лечить ее будут?

– Так они сами пока не знают. Говорят, приходите завтра в приемный час, все поподробнее и разузнаете. В любом случаи, как бы там ни было, вряд ли тут обойдется несколькими днями, скорее – неделями.

– Это не беда, главное, чтоб ей ДЕЙСТВИТЕЛЬНО помогли, – решила утешить Владимира Наташа, правда, делая это весьма своеобразно. – А то ведь сейчас наша так называемая бесплатная медицина, мягко говоря, оставляет желать лучшего. Особенно в таких… провинциальных городках.

– Ну, не скажите. Иногда простенький с виду докторишка из глубинки на поверку может оказаться куда пригоднее самого навороченного «частника» из новомодной клиники, – не упустил случая вступится за отечественную медицину Владимир. – Впрочем, это сейчас не суть важно. В любом случаи сын бабы Веры – Павлик и его семья не дадут ей пропасть, за это я могу быть спокоен. Меня другое волнует: с кем теперь оставить Тимоху? – поделился своей тревогой мужчина. – У меня сейчас работы – завались, я никак не могу от нее отказаться, а он… Оставить его самого я тоже никак не могу.

– Это верно, – согласилась Наталья, правда, немного не понимая, почему для Белогривова-старшего столь важна работа, неужели нельзя взять какой-нибудь там отгул за свой счет, или нечто в этом роде, раз такая ситуация? С другой стороны, она ж не ведает всех нюансов дела, так стоит ли судить поверхностно? Может, он и вправду никак не может «прогулять» работу? – Слушайте, так я ж могу поприсматривать за вашим сыном, – чрезмерно проникшись чужими проблемами, великодушно предложила Наташа, и в который раз сама себе удивилась: что-то ее сегодня так и тянет на благородные самопожертвования.

– Вы?! – искренне поразился Владимир.

– А что? – Наташа вызывающе подбоченилась. – Мы с ним нынче целый день знаете как замечательно провели? Скажи, Тим!

Снова превратившийся было в тихого и неприметного ребенка, Тим с готовностью отозвался, мол, так и есть, точно. И принялся с запалом рассказывать отцу обо всех впечатлениях, переполнявших его в последствии их с «тетей Наташей» игрищ. Делал он это с таким неподдельным счастьем в глазах, что Наталья в который раз умилилась, что уж тут говорить о Владимире – тот просто обомлел.

– Надо же, кто бы мог подумать, – покивал он головой, выслушав сына.

– То есть, вы сомневаетесь, что Тиму… что каким-то ни было детям вообще может быть со мной… хорошо?! – приняв реплику на свой счет оскорбилась до глубины души Наталья, хотя еще утром сама в этом сомневалась.

– Да нет, почему же, – протянул Белогривов-старший не слишком убедительно. – Просто… вам наверняка это накладно будет – возиться с десятилетним мальчишкой. Вы наверное чувствуете себя гораздо лучше, вполне нормально для того, чтобы… словом, у вас могут быть свои планы, зачем вам прозябать на этом хуторе да еще в роли няньки? Тем более учитывая, что мне нечем вас отблагодарить – ни финансово, ни вообще…

– Да не нужны мне ваши «благодарности», вы и так достаточно для меня сделали! – заверила Наташа обремененного заботами папашу. – И планов у меня, хотите, верьте, хотите нет, абсолютно никаких. И вообще… я могу и передумать. – Тут она не слукавила.

– Не надо! – поспешно согласился Владимир, и смущенно (надо же!) добавил: – Я был бы вам крайне признателен, если бы вы меня выручили.

– Ну, о признательности мы с вами потолкуем как-нибудь в другой раз, – немного пококетничала Наталья. – А пока с меня будет достаточно хорошего ужина. Кстати, забыла предупредить, в готовке я не профи, и даже не любитель, так что с приготовлением пищи для Тимофея могут возникнуть проблемы, – призналась она в порыве откровения.

– Ничего, мы что-то придумаем, – пообещал ей Владимир, – выкрутимся.

*********

Следующим днем Наталье довелось подрываться на ноги ни свет, ни заря. Обычно она любила понежиться в кроватке подольше, но новые обязанности няньки, на которые она, поди разбери с какого перепугу сама напросилась, вынуждали к определенному режиму: оказалось, мальчишка просыпался почти одновременно с отцом – в семь утра. Слава Богу, хоть Владимир успел наготовить запасов еды с расчетом на весь день, да и с вчера кое-что осталось, так что хоть позориться у плиты (тьфу ты, у печки) не придется.

– А мы сегоня снова бутдем игграть? – прицепился к Наташе ее "подопечный", едва они успели позавтракать. – А во тчто?

Он ждал от "тети Наташи" новых фантастических идей и предложений, не менее, а то и белее захватывающих, нежели вчерашний «остров Сокровищ». Что называется подняли планку – будьте добры соответствуйте. Пришлось соответствовать, хоть это и оказалось ой как нелегко. Поломав голову над всевозможными замыслами, Наташа, а за ней и Тимофей остановили свой выбор на игре в «секрет». Необходимо было придумать некое слово, или ряд слов, обозначающих какую-то вещь, событие, и т. п., и зашифровать его, а потом «соперник» должен будет угадать задуманное, следуя подсказкам и всяким наводкам. Вышло очень даже интригующее занятие, правда, в отличие от вчерашнего – менее подвижное, скорее, требующее умственных, нежели физическим усилий. К тому же на весь день данной игры не хватило – вскоре она начала надоедать. Пришлось на скорую руку придумывать еще что-то. Потом еще, и еще, и еще…

– Все, баста! – после очередной развлекаловки Наталья вконец выдохлась, иссякла, как физически, так и, в первую очередь, так сказать идейно. – Не могу больше, устала как собака… Кстати, о собаках: а где Мальчик? Опять гуляет, надеюсь?… Так вот, Тим, может, хватит на сегодня? Давай отдохнем, и… просто отдохнем, а?

– Понидмаю, вам со мной тялежо, – проявил понимание парнишка, не став капризничать да канючить, за что "нянька" еще больше его зауважала.

– Да нет же, не с тобой, мне просто тяжело. То бишь, не в тебе дело, просто… – Наталья не знала, что еще можно сказать ребенку, да и стоит ли "грузить" его своими взрослыми проблемами, а посему вместо этого предложила: – А давай перекусим немного? А то у меня уже кишки марша играют.

– И у неня, – с охотой поддержал "тетю Наташу" паренек, и они дружно отправились на кухню – обедать.

– Так, ты что будешь? – поинтересовалась у Тимофея Наталья, совсем уж по-хозяйски шаря по кастрюлям в поисках снеди. – Тут у нас имеется борщ с клецками, овощное рагу, какие-то булочки неясно пока с чем, молоко от баб-Вериной козы, очевидно… Ой! – спохватилась вдруг девушка. – А как же баб-Верина коза-то?! Без баб-Веры? Она вообще где находится? Что-то я ее не видела ни разу…Ой – ой – ой! А вдруг ее ваш Мальчик того… слопал?!!!

– Не-е-е, Альчик не мог, он не ттакой, он холотший, – по обычаю вступился за приятеля Тимофей. Только вот куда подевалась коза, также не имел ни малейшего понятия. – Моэт, она в оророде, за домом, она сегда там пасесся, – предположил парнишка. – Или, кода ешчо нету таравы, в сарае.

– Обязательно надо бы глянуть, – озабочено произнесла Наталья, хотя вся ее сущность протестовала, что это делать вовсе и не обязательно. Подумаешь, коза! Что с ней станется то? Однако все больше и больше просыпавшаяся в ней от летаргического сна человечность настойчиво требовала удостоверится в том, что с козой все в порядке. – Ладно, – пошла на попятую Наташа, – после обеда глянем… Так ты все-таки что будешь-то, Тим?

– Все, – с готовностью откликнулся мальчуган. Несмотря на свою субтильность, отсутствием аппетита он не страдал, и запросто наминал за троих. В отличие от вечно голодающей Натальи.

Увы, в последнее время про диеты пришлось позабыть, даже вернее о них позабылось как-то само по себе. Поскольку попробуй удержись, когда что ни день – то сытные щи да каши, пироги да вареники. И никакой альтернативы.

Подкрепившись, молодая женщина и почти взрослый ребенок (не по летам, но по уму), таки отправились на поиски заблудшей овцы. То бишь козы. К счастью, та нашлась без проблем, как и предполагал Тимофей – в сараюшке, больше похожем на конуру. Беззаботно жевала себе сено, впрок наваленного перед ней, и даже ухом не вела. Появление «гостей» не сподобило животину ни на какие эмоции, видимо, коза по натуре являлась совсем уж инертной. А еще какой-то одновременно и костлявой, и пузатой, безрогой, и окраски точь-в-точь, как у Мальчика – бурой.

«Может, она беременная?» – мысленно заподозрила скотину в интересном положении Наташа, но в слух произнесла другое:

– Слышь, Тим, а доить ее не надо? – еще с уроков зоологии девушке помнилось, что коз принято доить.

Паренек выпятил нижнюю губу, и заковырял носком ботинка серую то ли грязь, то ли пыль, устилавшую сараюшный «пол».

– Не наю, бааба Ера доила.

«Значит, не беременна, кажется, беременные не доятся», – опять припомнила основные сведенья о сельскохозяйственных животных Наташа.

– А кто ж ее теперь доить-то будет? – заволновалась за парнокопытную…или козы не принадлежат к парнокопытным? А, не суть важно!… заволновалась она за скотину. – И что будет, когда ее вообще не доить?

– Вымя лотнет, – серьезно заявил Тимофей, чем еще больше озадачил свою няньку.

– Капец! Не имела баба хлопот – купила порося… точнее – козу, – процитировала она известную пословицу несколько на свой манер, придирчиво-оценивающе приглядываясь к Маньке. – И что теперь прикажете делать? А твой отец, он вообще в курсе, что тут в сарае коза пропадает? Без дойки?

Паренек снова скорчил рожицу.

– Поняния не имею.

Наталья озабочено почесала макушку.

– И что теперь делать? – повторилась.

Вопрос был, скорее, риторический, и однозначного ответа на него не имелось. По крайней мере у Наташи. Зато Тим сразу нашел «выход».

– Нано додить, – уверенно заявил он.

– Куда водить? – Чуть ли не в первый раз за все знакомство не разобрала его своеобразную речь Наталья.

– Да не одить, а додить…до – ить, – с трудом исправился паренек, и напомнил: – А то ымя лотнет.

– Доить?! – ужаснулась Наташа. – Но кому?… Нет, нет, не смотри на меня так! – замахала она руками, точно отбиваясь от назойливых мух. – Я не могу! Я не умею, и вообще…

– Но я тоде не умею. А у нее ымя…

– Блин, черт бы побрал эту козу с ее выменем! – посетовала девушка. Она даже в страшных снах не могла себе представить, что когда-то ей придется доить коз, и вот нате вам – это случилось даже не во сне, а на яву.

И теперь у нее два выхода: или плюнуть на все и всех, сбежать отсюда, подальше от всех этих коз, Мальчиков, и прочих проблем, или… Засучить рукава – и вперед, на барикады. Наташе очень хотелось плюнуть и сбежать. Но, отчего то она вместо этого таки засучила рукава, и…

Вымя на ощупь оказалось неприятно теплым, мягким и скользким, и Наташу всю аж перекривило от брезгливости. Но, не смотря ни на что, она продолжала упорно дергать за козьи сиськи, в надежде выжать оттуда лишнюю жидкость – дабы облегчить пассивной скотине страдания. И хоть страдалицей та ничуть не казалась, но раз Тимофей уверен, что она может лопнуть от недодоя, то значит так и есть, ему, как прожженному сельскому жителю, виднее. А значит безрогую необходимо спасать. Только вот легко сказать, да трудно сделать: как Наталья ни старалась, как не силилась, а молоко не шло. Она так разошлась, что уже почти преодолела брезгливость, которая сменилась неким азартом: любой ценой добиться своего, желаемого. Но…

– Слышь, Тим, может, у нее и нет там никакого молока? – начала сомневаться Наташа. Она сидела подле козы на корточках на расстоянии вытянутых рук, и усердно сдерживала дыхание, а то от животного шел столь… специфический «аромат», что в пору было задохнуться. – Может, оно еще не набралось, молоко-то, или как?

– Не, баба Ера по два-три разра на дню додила Манку, а она уде поти два ндя не додина стоит – дожлно быть молоко.

– Должно, но нет, – застонала Наташа, и с отчаянием дернула козу что было мочи за причинное место.

И тут… Скорее всего, тонкая натура козы не привыкла к такому грубому обращению со своей персоной, она вдруг во всю глотку взревела, то бишь мекнула, встала на дыбы – ну чисто вам как лошадь, резко дернулась… Хиленькая веревка, державшая ее на привязи, оборвалась, и животина со всех сил рванула вперед. Поскольку дверь хлева оставалась открытой (для лучшей вентиляции), она немедля выскочила во двор, и скрылась из виду.

– Едрен – батон, только этого мне не хватало! – всплеснула Наталья руками, кряхтя подводясь на ноги. – И что теперь?

– Лолить, – подал вполне здравую мысль Тимофей. – Инатше Манка влелет на чужие оророды, и все там потоптчет. Содеди рорать потом будут.

– Так на огородах еще ничего не растет, что ж там топтать, – запротестовала против необходимости ловить животное Наташа, но паренек был неумолим.

– Все радно рорать будут.

– Блин, – ругнулась бедолага, – вот мне сегодня везет, так везет… Ладно, пойдем ловить твою Маньку.

И они пошли, скорее даже побежали.

К несчастью в планы вышеупомянутой Маньки явно не входило быть пойманной. Наоборот, истомившись от двухдневного заточения в хлеву, и вырвавшись, наконец, на свободу, скотина очумело носилась по двору, брыкаясь и залихватски мыча от распирающего «кайфа» – куда только и делась ее апатичность. И как ни пытались настигнуть беглянку преследователи, все напрасно: коза выкидала такие фортели, что вскоре стало ясно – фиг ее голыми руками возмешь. И все-таки Наталья не сдавалась.

– Стой, тварь рогатая! – орала она вдогонку скотине, петляя за той следом по всему двору.

– Теть Натата, Манка берогая, – поправлял ее Тимофей, семеня следом.

– Один пес, – огрызалась Наталья.

И тут случилось точно, как по пословице, той, в которой про волка промолвка. Только в сим случаи – про собаку. Откуда ни возьмись нарисовался так удачно доселе «пропадающий» Мальчик. Сперва целиком и полностью сконцентрированная на козе Наталья не заметила кобелину, зато кобелина сразу заметил строптивую гостью хозяев, и без церемоний кинулся к ней – естественно «дружить».

– Ё – моё! – взвизгнула Наташа, и в свою очередь бросилась наутек, так и не отважившись побрататься с псиной.

– Малчик, фу! – попытался урезонить пса Тим, но бесполезно: тот во что бы то ни стало вознамерился доказать пугливой девушке свою безобидность, для чего всениприменно следовало ее настичь и лизнуть в нос.

Так они и забегали гуськом: впереди коза Манька, следом Наталья, за ней Мальчик, и Тимофей в хвосте «паровозика». Потом цепочка несколько поменялась: коза присоединилась к собаке, и животные уже сплоченной командой пустились по пятам за Наташей. После как-то так получилось, что уже она вместе с Мальчиком (!!!) гналась за козой, и даже они с Манькой, кажись, мчались во след за Мальчиком. Белогривов-младший уже не бегал ни за кем: он просто слег намертво от смеха, разобравшего его из-за наблюдаемой картины.