Читать книгу: «Золушка наоборот, или Не в деньгах счастье», страница 15
– Ты?! – Наталья была потрясена, чего-чего, а такого «сюрприза» девушка никак не ожидала.
– А кто это? – Михаил же был в недоумении. – Наташа, ты знаешь этого типа?
Девушка замялась.
– Это… это… не важно, так, знакомый один, – выкрутилась она наконец. – Очень давний и далекий, – настояла с нажимом, предназначенным для Владимировых ушей. Тем самым Наталья как бы хотела дать понять нежданному гостю, что он действительно нежданный.
– Да ну? – усомнился «Аполлон», а «давний и далекий» друг эхом повторил:
– Да ну? А еще недавно ты мне чуть ли в любви не клялась, а теперь, значит, уже ему, – Белогривов с презрением кивнул головой в сторону Михаила, – втираешь то же самое.
Наташу такая откровенная наглость разозлила.
– Я никому ничего не обещаю, и тебе ни в чем не клялась! – рявкнула она. – Потому что не в чем было клясться, так как не было никакой любви! Может, и могла бы быть, но ты зделал все возможное, дабы не допустить этого! Так что какие ко мне могут быть претензии?! И вообще, ты что здесь делаешь?! Какого лешего приперся портить мне жизнь? Мало еще поиздевался надо мной?!
– Так, молодой человек, видите, девушка не желает вас видеть, – встрял в конфликт Наташин воздыхатель, очевидно не желая отдавать «добычу» всяким подозрительным личностям. – Посему не могли бы вы оставить нас в покое и не мешать.
«Молодой человек» скорчил угрожающую рожу, и предупредительно прошипел:
– Ты б не лез, уважаемый, мы с девушкой уж как-нибудь сами разберемся.
– Нечего нам разбираться, давно уж разобрались, – выплюнула Наталья ему в лицо, однако Владимир стоял на своем.
– В том то и дело, что нет. Потому, собственно, я и пришел: нам необходимо поговорить. Чтоб окончательно расставить все точки над «и»… Я очень тебя прошу, Наташа, – добавил он уже совсем другим тоном – тоном, сродни тому, каким она сама каялась перед родителями.
– Так, братан, тебе же ясно сказали… – снова начал хорохорится Михаил, но Наталья его оборвала.
– Миш, ты прости, но нам правда надо… поговорить. – Она глянула на несостоявшегося кавалера с немой просьбой «понять и простить».
– Во прикол – второй раз облом, – хмыкнул тот с горькой иронией. – Да Бог с ним. Не тормоз, просек, что я тут третий лишний и всегда им буду, даже когда этот хмырь исчезнет с поля зрения. Что ж, в таком случаи… желаю вам, ребята, всех благ. Только Наташа, в не зависимости от того, что у вас так срастется-не срастется, сделай милость, не ищи больше встречи со мной – третьего «дубля» я не выдержу…
С этими «оптимистичными» словами «Аполлон» ретировался, наверняка проклиная про себя тот день, когда положил глаз на «проблемную» красавицу с фабрики брата.
А Наталья с Владимиром остались одни.
Первые секунд десять они тупо отмалчивались, после чего Белогривов несколько не в тему сообщил:
– Знаешь, а для Тимки неожиданно нашлись спонсоры, его успешно лечат, и скоро он, вероятно, полностью выздоровеет.
– Я знаю, – проворчала Наташа, – мне Максим Максимыч все рассказал. И я рада за Тимофея. Только вовсе не обязательно было переться сюда, чтобы порадовать меня сей новостью.
– Да я не для этого тебя нашел. Вернее, не только для этого. Не совсем.
– А для чего еще? Чтобы в очередной раз напомнить мне, что мы «разные люди» и у каждого «свой путь»? – Девушка язвительно поморщилась. – Не волнуйся, я это усвоила железно: как видишь, у меня к тебе больше никаких… посягательств.
– Зато я так больше не могу. Весь измучался из-за всех этих… недомолвок и неопределенности.
Наталья с плеском ударила руками о ляжки.
– Надо же, сам создал, сам измучился!
– Да, ты права, я сам усложнил, испортил все, что между нами было… могло бы быть, – повинился Белогривов, даже с лица спал от сожаления. – И мне, возможно, нет оправдания, но позволь хоть объясниться.
– Да ради Бога. – Наташа делано равнодушно пожала плечами, мол, делай, что хочешь, от этого все равно ничего не изменится.
– Видишь ли, вся беда в том, что я тебя полюбил, – с ходу признался он, и Натальино сердце отозвалось на это признание целым оркестром ликующего туша. Но уста ничем не выдали ее восторга, а проговорили надменно, с насмешкой:
– Гм, о да, это воистину настоящая беда. Трагедия века, я бы даже сказала.
– Можешь ерничать сколько угодно, но это действительно так. Согласен, звучит несколько… странно, и все же… Понимаешь, у меня была жена, – ни к селу, ни к городу вспомнил о былом Владимир. – Поначалу мы с ней жили, что называется не тужили, но потом…
– Она сбежала к любовнику, бросив вас Тимом, – продолжила девушка, желая облегчить ему «исповедь». – Я знаю всю подноготную этой истории, мне баба Вера рассказала (кстати, не смей ее бранить за это, она сделала это исключительно с благих побуждений). Только вот я как-то не врубаюсь, какое это имеет отношения к… нашей ситуации.
– Самое прямое, – заверил Наталью Белогривов, и заходился «расшифровывать», что к чему, но лишь еще больше запутал. – Просто я боялся, что однажды ты поступишь так же как Маша.
– Хорошего же ты обо мне мнения, – оскорбилась Наталья. – И вообще, стоит ли судить всех женщин по одной с… короче – предубежденно?
– Я понимаю, это… неразумно, и все такое, – признал Владимир свою неправоту, – и все же… Все же я боялся. Да, я полюбил тебя почти с первых дней нашего знакомства, – опять усластил он Наташин слух и потешил сердце. – Не смотря на то, что мы были такими разными, что мы мало виделись, еще меньше общались, что мы почти ничего друг о друге не знали… в общем, ни смотря ни на что, я понял, что ты – моя женщина, та, которую я ждал всю жизнь. Согласен, это звучит слишком… по киношному, что ли, местами неправдоподобно, но это сущая правда… Только не спрашивай, ПОЧЕМУ я так уверился в этом, я и сам не знаю дельного ответа, я просто… почувствовал, и все.
«Точно так же, как и я! Хотя и немного попозже», – хотелось воскликнуть Наталье, но она решила повременить с признаниями, чтоб опять не попасть впросак – пусть сперва Владимир выговориться до конца.
– Но, как я уже упоминал, когда я узнал, что ты замужем, – продолжал тем временем тот, – немедленно запретил себе даже думать о том… ну, ты поняла. Чужие жены для меня – табу, на чужом несчастье своего счастья, как известно, не построишь. Потому я тогда тебя и… попросил уехать.
– Я бы выразилась иначе, да Бог с ним, чего уж теперь… – надменно отчеканила Наташа. Она стояла в позе королевы – гордая осанка, вздернутый подбородок, руки в замке, и сверлила Белогривова испепеляющим взглядом, за которым пыталась скрыть свои истинные эмоции. – Но ведь потом, когда я приперлась к тебе в Углы во второй раз, я же поставила тебя в известность, что развелась!
– Да, и ты не представляешь, каким… облегчением стала для меня сия новость, – искренне заверил девушку объект ее страсти. Нет, не страсти – любви. – И уже было хотел признаться тебе в своих чувствах, но тут завертелась эта кутерьма с Тимофеевой госпитализацией. А потом… Потом я узнал, что лечение ему не светит, и…
– И снова меня… «попросил убраться», – подсказала Наталья с отчетливым неодобрением в голосе.
Владимир весь скукожился под давлением ее «нападок» и ощущения собственной вины.
– Да, но только потому…
– Что боялся, что я поступлю с тобой, как твоя бывшая, – опять «атаковала» бедолагу Наташа.
– Да. То есть не совсем. То есть… – Белогривов вконец запутался, растерялся. Затем все же подсобрался, и уже уверенно и четко продолжил: – Просто я не хотел, чтобы ты, грубо говоря, приносила себя в жертву.
– Какую к лешему жертву?! – Девушку эти бессмысленные хороводы вокруг да около начинали раздражать. – Кому приносила?!
– Ну как же, ты ж, насколько мне известно, человек привыкший… к комфорту, к беззаботной жизни, к…
– Так-так, и откуда же такие сведенья? – с подозрением осведомилась Наташа.
– Это долго объяснять.
– Ничего, я никуда не тороплюсь! – настояла она.
– Дело в том, что один из моих старых приятелей, еще из той, былой жизни, когда… в общем, до болезни Тимохи, знаком с твоим мужем… бывшем мужем, – огорошил девушку известием Белогривов. – Мы с ним поддерживаем контакт, по большому счету он чуть ли не единственный из всех, кто не отрекся от меня после того, как я вынужден был… отойти от дел. Так вот, он то и рассказал мне о тебе все.
Наталья раздосадовано всплеснула руками.
– А, ну тогда все понятно! Наверняка этот твой приятель живописал меня тебе, как эгоистичную, самовлюбленную, повернутую на материальных благах стерву, не так ли?!
– Нет, что ты, отнюдь, – поспешно заверил девушку Белогривов, пожалуй слишком поспешно. Естественно, та ни капли не поверила ему, хотя от комментариев удержалась. – Из слов своего приятеля я понял, что ты привыкшая к… нормальной жизни, – подыскал мужчина не оскорбительное слово. – И не привыкшая к подобному… экстриму. Да я и сам это заметил, когда ты у нас в Дальних Углах гостевала, тебе явно все эти ограничения были… в тягость.
– Были, – честно призналась Наташа, – но лишь поначалу. А потом… Потом все изменилось. Я изменилась, Володя, – как можно убедительнее сказала девушка. – Я не знаю, что или кто тому виной… точнее, не виной, а… ну, в общем ты понял. Так вот, я сама не успела опомниться, как с меня, словно по волшебству, слетела вся спесь, из головы выветрилась вся дурь, и я… Я будто прозрела! И взглянула на мир другими глазами. Так что поверь, теперь меня никакими «ограничениями» не устрашишь, – с некой долей вызова заявила Наталья. И добавила с упреком: – Потому когда я в больнице обещала тебе быть с тобой… и Тимом не смотря на все невзгоды и неприятности, как молвится "в горе и радости, багатстве и бедности", я не пустословила. Собственно, разве не этим, согласно твоей же «формуле», отличается настоящая любовь от «поддельной»? Но ты не пожелал мне поверить…
– Да не в моем нежелании дело, – горячо воскликнул Владимир. – Не в том, что я тебе не поверил, просто… Да, возможно поначалу ты действительно хотела и могла бы жить такой жизнью, но в последствии… Ты рано или поздно не выдержала бы всего этого, коли уж родная мать не выдержала, то… – Мужчина осекся, сообразив, что сказанул лишнего, что его «занесло», и поспешил реабилитироваться: – Извини, я не хотел тебя обидеть. Просто…
– Все то у тебя просто! – Наталья все-таки обиделась. – И намерения исключительно хорошие и даже благородные. И тем не менее всем от этого почему-то плохо. В том числе и тебе самому.
– Вот тут ты абсолютно права. – Владимир не стал больше оправдываться. – Теперь я все осознал, каким глупцом и недоумком был, и… я исправился, жизнью клянусь.
– Я рада за тебя, – пренебрежительно обронила девушка. – Вот только не пойму, чего тебе от меня надобно?
Белогривов неожиданно бросился к Наташе, и схватил ее за плечи, при том все же не решаясь прижать к себе – без ее согласия.
– Наташенька, милая, прости меня, идиота! – затараторил мужчина, неистово тормоша в один миг разомлевшую Наталью. – Я осознал, каким кретином был, – повторил он, – но теперь…Если ты дашь мне еще один шанс, если ты не против начать все с начала…
Наташа не выдержала, и упала Белогривову в обьятия. Ее жаркий поцелуй был куда красноречивее и многообещающее любых слов.
– Это значит «да»? – на всякий случай уточнил мужчина ее судьбы, уличив момент.
– Это значит жизнь покажет, – процитировала Наталья любимое кредо невестки с братом.
– Тогда у нас с тобой будет долгая, насыщенная, счастливая совместная жизнь, дабы мы хорошенько сумели все «разглядеть», – пообещал ей Володя, и девушка радостно засмеялась:
– Ловлю на слове!
. В тот же вечер Наташа познакомила Владимира со своей семьей, и обе стороны пришли в неописуемый восторг друг от друга. Наташа же смотрела на дорогих ее сердцу людей, внутренне умилялась, ликовала, и почему-то вспоминала «пророчество» ведуньи Пелагеи: потерять все, дабы приобрести все. Что ж, похоже, пророчество сбылось: она, словно Золушка «наоборот» потеряла все свои «царства», и превратилась из «королевы» в обычную, простую девушку. Зато обрела своего прекрасного Принца, а вместе с тем и долгожданное счастье. И это было дороже всех богатств вместе взятых…
КОНЕЦ.
