Читать книгу: «Айша», страница 6
Меня жутко взбесила его ругань в адрес существа, по чьей милости мы не задохнулись дымом от тления синтетических тканей дивана или вообще не спалили себя заживо, заставив эвакуировать половину подъезда. От такого сценария нас отделяло максимум полчаса, но Айша вовремя смогла разбудить меня своим острыми зубками и коготками.
– Собирайся и уматывай! – спокойно, но твердо сказал я Светику, плеснув ему на дорожку из ополовиненной бутылки.
Он поначалу пытался робко протестовать, взывая к нашей многолетней дружбе, но в итоге, видя мой агрессивный настрой, пошел одеваться, предварительно выпив на посошок.
Оставшись один в продуваемой сквозняками квартире, я первым делом затворил распахнутые окна, за которыми уже светало, после чего позвонил двоюродной сестре с просьбой перевести мне на карту деньги, которых оказалось бы достаточно для вызова на дом прерывающего запой врача. Она только вышла из дома, чтобы ехать на работу, но все равно вскоре перевела нужную сумму, трижды взяв с меня честное слово, не тратить их на выпивку. Обещаниям алкоголиков верить трудно. Вызвав без проблем нарколога по найденному в интернете телефону, я на три четверти наполнил граненый стакан остававшейся в бутылке водкой, после чего резко выдохнул в сторону и осушил его шумными глотками. Все это время сидевшая напротив на кухонном полу Айша внимательно наблюдала за мной своими немигающими глазками, в которых читался немой укор.
– Так надо, малыш, так надо, – вытерев рот тыльной стороной ладони, сказал я и без промедления пошел одеваться в прихожую.
Доктор должен был приехать через час, и за это время мне следовало сбегать в супермаркет, чтобы снять наличку и заодно купить корм для котят. Я уложился за сорок минут, успев после возращения домой немного прибраться в прихожей и покормить Айшу, а затем прибыл нарколог. После инъекции транквилизатора мне пришлось около трех часов пролежать в более–менее прибранной спальной под поставленной им капельницей с растворами хлорида натрия, солей, глюкозы и чего-то еще. Пока кровь избавлялась от токсинов, одновременно насыщаясь необходимыми компонентами, я поведал доброму доктору о том, сколько длится мой запой и о примерном количестве потребляемого за сутки алкоголя. Узнав эти угрожающие жизни параметры, он ненавязчиво предложил мне лечь на недельку в стационар для более серьезного курса детоксикации и лечения.
– Там хоть вы будете под присмотром. Все лучше, чем одному дома восстанавливаться, – со знанием дела говорил он.
– Мы теперь вдвоем, – отвечал я загадочно.
Когда оставивший мне горсть успокаивающих, обезболивающих и противосудорожных таблеток врач ушел, Айша забралась ко мне на кровать и долго спала рядом. Несмотря на капельницу и принимаемые впоследствии препараты восстановление протекало мучительно. Я раз за разом покрывался холодным липким потом, то мерз, то изнывал от нестерпимой духоты, испытывал страшную ломоту во всем теле, постоянно бегал в туалет, не мог толком унять жажду, поскольку отказывающийся принимать даже воду желудок реагировал на каждый глоток рвотными позывами. Иногда мне казалось, что чем так мучиться, лучше из последних сил доползти до магазина или попросить кого-нибудь принести бутылку, чтобы положить конец адским страданиям и хоть немного еще пожить, а там будь что будет. В такие моменты я смотрел на всегда находившуюся рядом Айшу, думая о лишениях, которые претерпевают бездомные животные, особенно недавно появившиеся на свет, и мне, взрослому мужику, становилось стыдно за свое малодушие. Поскольку в нашем мире ничто не длится вечно, к третьему дню удушающая хватка абстинентного синдрома начала понемногу ослабевать, а еще через сутки я понял, что благодаря своему стоическому терпению окончательно вырвался из порочного круга.
С тех пор минуло десять лет, в течении которых у меня не случилось ни одного запоя, хотя алкоголь продолжает присутствовать в моей жизни. Обычно, по мере удаления каких-либо событий во времени все более проясняется их общая картина, расставляются акценты, даются итоговые оценки. Однако я до сих пор не могу сделать однозначных выводов по поводу случившегося, но если проклятие все же работало, то сама жизнь мне аж целых два раза подсказывала, как его снять. Бомж Николай говорил дело. Оставалось только понять, что согласно отпечатанным в совести духовным законам помощь другому живому существу есть помощь прежде всего самому себе. И если бы на кладбище под тяжелыми хлопьями мокрого снега голос совести заглушили иные чувства и устремления, то точная дата моей смерти вскоре несомненно бы появилась, причем не обязательно на памятнике из серого гранита. К счастью, для меня тогда все сложилось наилучшим образом, поэтому я до сих пор имею возможность ходить по земле, читать книги, ощущать вкус хлеба, наслаждаться звуками музыки и гладить живущую со мной в квартире десятилетнюю кошку Айшу по густой блестящей шерсти черепахового окраса.
