Последний день

– Ну, держитесь, яблочки, щас я вас!..

Навея грустит на краю фонтана. Брызги сверкают на огромных крыльях бабочки, желтых как у махаона, те медленно волнуются словно веера. Черты лица как слои радуги: глаза, ресницы, брови, локоны… Яркие, но светят мягко. Лицо в тени волос, Навея зябко обнимает себя за плечи, будто на морозе нагая, хотя в саду тепло, платье обтягивает фигурку тугим вьюном, а открытая спереди юбка колышется как листва яблони.

Гек выходит из тени, приближается осторожно, словно боясь спугнуть. Навея замечает. Лицо искажается горечью, девушка взлетает, уносится ввысь под купол, Гека обдает ветер от крыльев.

– Навея, послушай!

Гек тянет костлявую руку, пальцы с дрожью подгибаются, как лапы умирающего паука.

На вершине купола силовое поле исчезает, Навея вылетает, поток рвущегося на мороз теплого воздуха подбрасывает к небу, крылатый девичий силуэт исчезает, поле смыкается. Влетевшие снежинки тают, щеку хранителя обжигает капля кислорода: будет обморожение и ожог. Но оттирать Гек не спешит, пусть будет такая анестезия. Боль вытеснит горькие мысли…

Слишком много, думает Гек, слишком много свободы… но тут же бьет себя под дых.

– Не смей думать так, – говорит себе сквозь кашель. – О ком угодно, только не о ней.

Время, когда Навея была роботом, прошло давно.

Трудно поверить: позади девять лет, а словно промелькнули, хотя каждый день как болото и все одинаковые… если не считать время с Навеей. Она и протащила над болотом.

Когда Гек прибыл на Некро для вступления в должность хранителя, Навея была безымянной – универсальным андроидом-спутником. Одиночество на Некро – проблема серьезная, хранителю полагается андроид – для общения, секса, бытовых нужд. Девять лет назад Навея была новейшей моделью, но сейчас такое совершенство напугало бы или насмешило: в каждом движении механичность, в речи – запрограммированность. Усложненная кукла, не более.

Но постоянно выходят новые детали и программы для андроидов, Гек каждый день делал по Сети закупки, получал через телепорт, тело и интеллект Навеи улучшались восхитительно быстро. Разумеется, в условиях одиночества единственная подруга стала главным объектом внимания, священной заботой, мыслью, с которой Гек засыпал и просыпался, обязанности хранителя быстро отошли на второй план.

У Навеи появились зачатки сознания и чувств, Гек внедрил систему самообучения, обеспечил постоянный доступ в Сеть. Не помнит точно, когда именно осознал, что Навея больше не андроид, а та, кем Гек распоряжаться не в праве. Браслет, с которого управлял, корректировал эмоции, мысли, поведение, уничтожил на глазах девушки. С тех пор не заменил ни детальки, Навея решает сама, что покупать, что в себе менять, хочет ли общаться, работать в лаборатории, гулять в саду, ложиться с Геком в постель.

Если с Навеей что-то случится, он не переживет.

Навея – имущество некрополя. И не важно, что за девять лет в Навее не осталось ни одной прежней детальки, ни одной старой молекулы. Это проблемы Гека, не был обязан вкладываться в Навею. Сам виноват, надо было купить своего андроида и копаться в нем, средств Геку с большой натяжкой, но хватило бы. Если бы знал, что кукла превратится в самое прекрасное, родное…

А пару дней назад Гек оплошал. Его заменят другим.

Навея поступит в пользование нового хранителя. Он сотрет ей память, запишет данные своей куклы, как все и делают, переходя с места на место. Ничего бы не случилось, работай Гек как следует…

По голове болючий удар, мысли рассыпаются. Под ноги падает здоровенное красное яблоко.

Гек запрокидывает раздраженный взгляд.

Но это лишь Стрекозел – исполняет приказ Навеи, обрезает яблоки, стрекозиный силуэт мелькает как в мультфильмах.

– Надо было смотреть, сам виноват.

Лапки остервеневши пилят, яблоки похожи на кровавый дождь, странно, что огромные капли не разбиваются в брызги.

Вот именно, горько думает Гек. Сам виноват, надо было смотреть.

Уходит. Дверь с шипением отплывает, но со спины доносится хруст, чавканье.

Оборачивается.

Стрекозел кружит над грудой мертвых бабочек.

– Уж лучше я, чем он.

Отгрызает одной крылья.

Гек выходит в спешке.

Ищет…

В лаборатории нет. Некрополь нужно осмотреть в последнюю очередь, площадку телепорта – в предпоследнюю.

В минуты грусти Навея бывает в двух местах.

Их общая комната тоже пуста. На столе в графине вишневый сок, на всю стену аквариум, в плавных движениях мерцают красками рыбки и другие причудливые существа – геномодифицированные, как и сад. Большинство видов вывела в лаборатории Навея. И кровать тоже: огромное растение с широкими как покрывала листьями, по команде умеют сворачиваться. Гек невольно улыбается воспоминаниям. Внутри этих листьев он с Навеей чувствовал себя как в коконе: с ног до головы покрытые росой, вокруг так близко просвечивает зеленая с жилками мякоть листа, видна каждая летучая капелька испарений, одновременно прохладно и тепло. Словно прятались от мира слиться в новое неведомое существо, что спасет мир невероятной красотой…

Гек бредет вверх по тропе в ледяные скалы, некрополь медленно уходит за спину, а затем и под ноги, уменьшается… По бокам склона торчат глыбы из белого стекла, ветер бросается снегом как сюрикенами, но вокруг хранителя силовое поле – поддерживает давление, нагретый воздух роится у тела, а по ту сторону разрежен.

Из-за туч выглядывает Минерва, атмосфера наливается пронзительно синим густым сумраком. Некро делает третий оборот с момента своего открытия. Если каким-то чудом все закончится хорошо, Гек на радостях обязательно узнает побольше, вызубрит, расскажет Навее, хотя она и так знает в тысячи раз больше. В груди ком…

У развилки обгоняют стражи, все, что есть, – три десятка. Огромные, белоснежные, громыхают доспехами, в руках косы, несутся плотной цепью. Гек бы устрашился, если б не знал, что всего лишь голограммы.

– Вы куда?

– Скоро прибудет новый хранитель, – гудит кто-то из толпы, – бежим встречать, дабы присягнуть на верность.

– И угостить за все хорошее, – зло жужжит над стражами Стрекозел. – Все норм, босс, я ему покажу…

– Не надо…

Белые призраки и робот-помощник уносятся влево, где высится башня телепорта. Гек смотрит на ее силуэт, похожий на клинок маньяка для изощренных пыток. В горле словно застрял такой же. Отрывает взгляд, ноги ведут вправо…

Из-за высокой скалы разворачивается озеро жидкого кислорода, бледно-синяя зеркальная гладь тянется до горизонта, сейчас кажется слегка вспухшей. Именно сюда Гек и Навея приходят, когда посещают вопросы о свободе, будущем и других манящих просторах, а будущее теперь такое туманное, что размышлять на берегу можно часами.

Навея сидит на утесе, как на плече великана, обнимает себя крыльями, юбка растеклась по льду волнистым веером, черты лица в сумерках как две холодные радуги.

Гек осторожно опускается рядом, обнимает, россыпь звезд на рукавах уютно шуршит, скользя по крыльям.

– Навея, мы будем вместе всегда. Я просто перепишу тебя на носитель и запущу в другой оболочке. Для тебя не пройдет даже секунды, как…

– Нет.

– …Навея, тебя сотрут. Ты умрешь, понимаешь?

– Не хочу, чтобы меня переписывали.

– Почему?.. Ведь ты хочешь жить?