Читать книгу: «Семь заветных желаний», страница 6

Глава 4

Резиденция Шумских выделялась даже на фоне домов богачей, и вовсе не огромными затратами на возведение здания. Это был единственный комплекс в Алнуме, построенный в восточной традиции.

Приземистые домики с изогнутыми крышами привлекали внимание гостей столицы. Дворяне, которых пригласили на вечер, проходили к дому по дорожке из мелкого камня, минуя такой же каменный сад. Отдохнуть можно было снаружи – в беседках у маленьких прудиков, где, не замолкая, журчали невидимые водопадики. Все это соседствовало с березами, лиственницами и липами, привычной местной флорой. Графиня, воплотившая каприз посреди столицы, хоть и любила экзотику, предпочитала иметь возможность от нее сбегать.

По той же причине вечера в резиденции не привязывались только к одной восточной культуре. Господа и дамы могли прийти в мундирах и платьях, предназначенных для балов, или в черно-белых облачениях – во время празднования Двулуния, или в ярких и пестрых одеждах с перьями, со звенящими монистами и браслетами – как наряжались во время маскарадов.

Сегодня как раз был маскарад. Но скромный – Шумские не планировали затмевать скорую помолвку наследника престола. Сановники с женами прогуливались между столиками с напитками и закусками; собираясь в круг, обменивались новостями и слухами. Для танцев была выделена зона на площадке, где в иное время демонстрировали стрельбу из лука и метали ножи – опасные предметы и мишени были убраны, вместо них по периметру стояли колонны, на которых можно было опереться в ожидании смены партнеров.

О том, что вечер костюмированный, напоминали только маски. Но зачем они нужны, думал Эмман, если по манере держать себя в обществе и походке можно было легко узнать человека? Вот и его узнавали – носившего строгую синюю маску под цвет мундира. Некоторое время назад Эмман прекратил притворяться тенью короля, оставил того заговаривать зубы герцогам и графам, и отошел к березам – оттуда открывался хороший обзор. Король одним взглядом отругал своего подчиненного за угрюмый вид, из-за которого дворяне сбивались с беззаботной линии беседы. Эмман счел самым простым исчезнуть из поля зрения.

Но мелькавшие маски нет-нет да поворачивались к одиноко стоявшему капитану. Белые маски в перьях, синие – в форме снежинок, золотые – похожие на какие-то цветы. Здесь было слишком много незамужних женщин. И Эмман среди них – как редкий зверь, которого готовы забросить в клетку. Только повод дай.

Он зачем-то упорно хмурил брови. Но здесь, на открытом пространстве, вдалеке от королевской особы его грозный вид уже никого не мог смутить.

– Капитан Эмман Шемн, не так ли? – произнес подходивший мужчина и засмеялся, придерживаясь за живот. Вблизи он еще больше напоминал бочонок, который зачем-то завернули в одежду. Эмман признал герцога Геванского, чему, помимо веселого нрава, немало поспособствовала борода, закрывавшая и так короткую шею.

Вот и настал момент, из-за которого ему пришлось тащиться сюда. Быстрее бы пережить – и выбраться с минимальными потерями.

Придерживая за руку отца, рядом шла леди Полианна. Точь-в-точь как на портрете – маленькое лицо, кудрявые локоны, собранные в высокую прическу, две родинки у виска. На Эммана она посматривала не так, как орьские барышни – с настороженностью. Это вселяло надежду на благополучный исход.

– Рад, что вы нашли время посетить этот вечер, капитан, – сказал герцог Геванский после обоюдного приветствия. – Знаете, мне эти пляски, болтология о лунах, все эти жеманства и сплетни – как рыбья кость в горле! Я привык решать дела на охоте, вот где кровь бурлит. Вы обязаны посетить наши беломорские пущи, капитан: чудесная природа, а какой зверь! Но это в другой раз. На охоте моя дочь присутствовать не сможет. Так что для знакомства подойдет и этот скучный вечер.

Эмман склонил голову. В ответ леди Полианна присела в реверансе.

– Мне рассказывали о вас небылицы, – произнесла леди слегка дрожавшим голосом. – Будто вы дослужились до звания капитана Королевской стражи в двадцать пять лет.

– Один мой рекрут принял должность капитана стражи его высочества в семнадцать, буквально на днях. Так что здесь меня опередили. Но возраст не главное в моей профессии, хотя с ним и приходит опыт. А вот готовность отдать жизнь за государя и верность ему – без этого не обойтись.

– Прекрасные слова, капитан Эмман! – рассмеялся герцог Геванский. – Мне нравится ваше рвение. Но будете ли вы проявлять его в супружеской жизни?

– Папа, – зашипела леди Полианна и оттянула руку герцога вниз.

Эмман тактично промолчал.

В это время музыканты, расположившиеся на возвышении в углу сада, меняли ноты на пюпитрах, а значит, скоро заиграет новый танец. Герцог не отстанет от Эммана, если тот не пригласит покружиться его дочь.

Вот зазвучала мелодия, на площадке стали собираться пары. Не дожидаясь намека герцога, Эмман протянул руку Полианне. Почудилось, что она немного замешкалась.

– С удовольствием, капитан, – сказала леди и оперлась об Эммана рукой в голубой перчатке.

Они направились к танцующим.

– Боже, когда это закончится, – вдруг прошипел кто-то голосом Полианны.

Эмман в недоумении опустил глаза. Голубая маска скрывала половину женского лица и рассмотреть эмоции не удавалось. Губы были сомкнуты в нитку.

Наверное, показалось, решил он. Когда они присоединились к другим парам и начали танец, Эмман вернулся к созерцанию окружающей обстановки. Леди Полианна не возражала, и только иногда дышала ему в грудь, когда, по правилам танца, подходила близко к партнеру.

Спустя минуту Эмман и вовсе выбросил из головы, что проводит время с дочерью герцога. Его внимание привлекла пара, танцующая рядом с музыкантами. В статном и высоком мужчине, чьи волосы были забраны в конский хвост, он угадал беломорца – на званых вечерах они предпочитали одежду зеленых и синих цветов, и этот мужчина не стал исключением. Его дама была в алом платье и черной маске. Волосы, тоже черные, струились по плечам, выбившись из прически. Над ухом блестела серебром заколка-цветок.

– Десять… одиннадцать… – расслышал Эмман. Но не стал узнавать, что именно считает леди Полианна.

Тем временем дама в алом чему-то рассмеялась, а затем беломорец покрутил ее вокруг оси. Видимо, поспешил – неосторожно ступив, дама чуть на него не упала, запутавшись в пышной юбке. Теперь уже рассмеялись оба.

Эмман прищурился. Пара создавала впечатление увлеченных друг другом людей. Те, кто танцевал рядом, стали обращать на них внимание: кого-то, может, привлекал непринужденный смех, другие наверняка разглядывали яркое платье.

Эмман отвернулся, и как раз в этот момент леди Полианна выдохнула:

– Пятнадцать. – И подняла голову. – Капитан, я насчитала пятнадцать женщин, которые жаждут с вами пообщаться, пока вы за весь танец посмотрели на меня всего раз – вот сейчас.

– Прошу прощения, – сказал Эмман. Сдержался, чтобы не скосить глаза на пару, за которой наблюдал. – Даже на вечере я все еще думаю о работе.

– В некотором роде это прекрасно. Но мой батюшка посматривает в нашу сторону. Капитан, как вы относитесь к женским истерикам?

– Прошу прощения?

– Вы крепкий орешек или женские капризы превращают вас в чудовище? Насколько сильно мне нужно постараться, чтобы после этой встречи мы с вами никогда не увиделись?

Эмман не сразу подобрал слова.

– Вы не желаете выходить замуж, – понял он.

– Точно не за вас. – Леди Полианна слегка порозовела. – Но другого способа, как выставить себя неуравновешенной дамой, я, увы, не нахожу. Я младшая дочь, меня все опекают. Я заметила, что вы тоже не горите желанием вступать в брак. И кажется, вы хороший человек. Поэтому спрашиваю прямо – вы подыграете мне?

В этот момент раздались аплодисменты. Эмман застыл вместе с Полианной посреди площадки, но хлопали, конечно же, не им – просто музыканты завершили танцевальную композицию.

Соображалось туго. А тут еще пары начали отходить к столикам для закусок.

– Признаюсь, я был бы рад, если бы вы забыли о моем существовании, – сказал Эмман. И скрепя сердце, добавил: – Но только после помолвки моего принца и вашей принцессы.

– Даже эти две недели будут для меня мукой. Я не хочу, чтобы нас считали парой. Но батюшка позаботится, чтобы все так думали.

– Тогда придется нам вдвоем подыграть вашему отцу. Я не могу подвести короля – до церемонии помолвки скандалы крайне нежелательны. А вот после большого события у нас с вами будут развязаны руки.

– Если вы поедете на охоту с моим батюшкой, то там вам не только руки свяжут.

– К счастью, у меня полно других дел до церемонии. Повод пропустить встречу я найду.

Вновь зазвучала музыка, уже более подвижная. Оглядевшись, Полианна попросила увести ее с танцевальной площадки.

– Ну, хорошо, капитан. Это не то, на что я рассчитывала, но хотя бы связки свои поберегла. Когда мне требуется отвязаться от кавалера, выбранного батюшкой, я перехожу на два тона выше – вот таким голоском говорю!

Полианна продемонстрировала, как звучит женщина, которую кто-то режет. Затем откашлялась и улыбнулась.

– Долго эту тональность никто не выдерживает – ни кавалеры, ни мои связки.

Эмман тоже улыбнулся. Последние предубеждения о внезапно объявившейся невесте развеялись – девушка оказалась не только приятна собой, но и умна. И в лукавстве ей не откажешь – черта досталась от отца.

Герцог Геванский как раз направлялся к ним, весело щурясь. Видимо, в их поведении на площадке он не заметил ничего подозрительного. Всего две недели морочить ему голову – можно и потерпеть. Ради принца.

Был герцог не один.

– Прекрасная пара! Превосходный танец! Хотя я в этом ни черта не смыслю. – Герцог захохотал, довольный шуткой, а затем повернулся к спутникам. – Вы хотели познакомиться с правой рукой короля, мастер Молодарь. Вот он собственной персоной, капитан Эммануил Шемн!

– Вы сильно преувеличиваете мое значение при дворе. Я не советник короля, а всего лишь руковожу теми, кто его защищает.

Сказав это, Эмман поклонился беломорцу. Вблизи стало видно, что волосы мужчины уже тронула седина, но взгляд его был ясный и острый. Доброжелательная улыбка смягчала впечатление.

Герцог назвал его «мастер». Перед Эмманом стоял маг.

– Еще и скромен капитан. Алмаз, а не мужчина! Надеюсь, скоро с ним породниться – вот и невесту подходящую выбрал из своих дочерей.

Леди Полианну вдруг поразил легкий кашель.

Эмман перевел глаза на даму в алом.

– Нас еще не представили, миледи.

– Это моя вина, – опомнился беломорец и тронул руку спутницы. – Леди Айрин нередко сопровождает меня в поездках по Ории. Ее знания страны неоценимы.

– Вы любите путешествовать? – спросил Эмман.

– Только в приятной компании, капитан.

Женщина протянула ему руку. Не глядя, он поднес ее к губам и прикоснулся к перчатке из алого бархата. Ощутил тепло кожи – бархат был тонок.

– До знакомства с вами мне удалось кое с кем побеседовать из присутствующих, – продолжил беломорец. – Отрадно видеть, что отношение к магии в Ории постепенно меняется.

– Вы так думаете?

– Это витает в воздухе, капитан. Не обязательно говорить об этом вслух. Но как иначе объяснить, что его величество позволил мне присутствовать на церемонии? Впрочем, я всего лишь наблюдатель и сопровождаю моего ученика, который в Ории впервые.

– А вашего ученика зовут?..

– Белтеней.

«Не тот», подумал Эмман.

Если бы беломорец оказался наставником мальчишки Дейнуса, когда тот учился в академии, можно было бы побольше разузнать о его способностях из первых уст, выяснить, что он представляет из себя как человек. Но про некоего Белтенея капитан слышал впервые – король не обязан был посвящать его во все детали, только в те, в которые считал нужным посвятить.

– Что ж, вся это магия-шмагия – не моего ума дело, господа, – заявил герцог Геванский. – Пожалуй, оставлю вас ради более интересных вещей. Ищите меня около бара, если заскучаете!

И удалился, оставив леди Полианну краснеть за отца. Чтобы как-то разрядить обстановку, маг-беломорец предложил себя в кавалеры на танец-другой. Полианна согласилась.

Оставшись без своего спутника, леди Айрин облокотилась о руку Эммана.

– Люблю в беломорцах эту непосредственность. Каждый второй – как открытая книга. Читать такую – одно удовольствие.

Эмман отыскал глазами свободную беседку и направился туда, потянув за собою даму в красном. Спустя некоторое время она подстроилась под его шаг. По пути они взяли бокалы вина.

Беседка находилась в тени березы, шелестевшей по крыше ветвями чуть громче, чем шелестело платье леди Айрин. Устроившись внутри и отпив половину бокала, Эмман только сейчас сообразил, что близится ночь. Освещение в резиденции еще не включили, и лицо его спутницы слегка размывалось – но было видно, как она внимательно наблюдает за ним сквозь маску.

– Тише, капитан, не заметите, как опьянеете.

Эмман отставил бокал. И, сощурившись, посмотрел на спутницу.

– Что ты здесь делаешь, Ласточка?

Госпожа воровского мира повела бровями и тоже пригубила вино.

– Ни мне, ни тебе не выгодно, чтобы мою личность раскрыли. Ну же, давай придерживаться легенды. Я уйму времени потратила на ее подготовку.

– Как скажешь, «леди Айрин».

Аитис усмехнулась.

– О, тебе понравилось мое новое имя? Я слышу нотки восхищения.

– Ошибаешься. Это сарказм.

Она хмыкнула, отпила еще вина. Медленно облизнула темные губы.

– Обвести вокруг пальца наивного беломорца – это в твоем стиле.

– Но заметь, я не причинила ему никакого вреда. Ему приятна моя компания. Давно я не слышала столько комплиментов. Впрочем, к этому я тоже подготовилась.

Она поправила платье, закинула ногу на ногу – и юбка сползла, оголив коленку. Следующим изящным движением «леди Айрин» коснулась ниточки колье, которая тут же исчезла в глубине декольте.

Эмман понял, что ему понадобятся все силы, чтобы держать себя в руках. Раздражение, накопленное с тех пор, как он разглядел среди гостей воровку, простым вином не запьешь. А терять голову было нельзя, Аитис права. В конце концов, пока она в резиденции, он не мог себе этого позволить.

– Что ты здесь делаешь? – повторил Эмман. – Только не говори, что пока мы беседуем, кто-то из твоих подельников обчищает карманы гостей. Я не закрою на это глаза.

Аитис отставила бокал. Взглянула укоризненно.

– Я правда произвожу такое впечатление? В таком-то виде?

Эмман сверкнул очами. Женщина вздохнула.

– Расслабься, капитан. Я пришла с мастером, и я одна. Никто из моих ребят здесь носа не показывал – перед помолвкой нашего любимого принца это чревато неприятностями, Теневой спуску не даст. – Она передернула голым плечом. – Я-то думала, ты будешь мне рад.

– С чего бы?

– Ты же сам искал со мной встречи. Вдруг соскучился.

Пару мгновений Эмман сдерживался, полагая, что воровка опять водит его за нос. Но потом вспомнил. И недовольство как рукой сняло. Вместо этого он ощутил себя дураком.

Как капитан Королевской стражи, он не мог связаться с Ласточкой напрямую. Поэтому передал сообщение по частному каналу – как делал это не раз на протяжении многих лет. Кто именно был звеньями цепочки, и насколько она была длинной, он не вызнавал: пока госпоже воров доносят его слова в точности, и она в ответ выполняет свою часть сделки, об остальном можно было не думать.

Если сообщение не представляло большой важности, Аитис могла так же передать его обратно, по цепочке. Тогда Эмман встречал на своем пути заморыша-мальчишку, который невзначай ронял рядом с ним записку, или находил такую, свернутой и засунутой в стену дома, мимо которого часто ходил.

В этот раз Эмман настоял на личной встрече. Если Тихий Лис прознает, что его ищут, то может испугаться и глубоко зарыться. По понятным причинам Эмман не мог раскрыть, что угрозы нет. А еще он хотел воочию увидеть реакцию Аитис – на случай, если Лис – одна из ее личин.

– Есть разговор, «леди Айрин».

– Ну вот же. Значит, наша встреча для тебя желанна. Только советую больше не затягивать: один танец, может, два, и дочка герцога отправится на поиски своего жениха.

Эмман проигнорировал усмешку в свой адрес, и перешел к делу.

– Что тебе известно о Тихом Лисе?

Некоторое время Аитис молчала, разглядывая гуляющих по саду людей. Словно забыла слова, которые сама и сказала, – тянуть с целью встречи нельзя. Значит, с Лисом она хорошо знакома. Неужто это и есть Аитис?

– Ты Тихий Лис?

На этот раз она тотчас повернулась, но маска скрыла эмоции.

– Ох, Эмман, при моем влиянии мне не нужно еще одно имя.

– Тогда что можешь сказать о Лисе?

– А что ты хочешь услышать?

– Что он представляет из себя. Как выглядит. Где его можно найти.

– Так много вопросов. Не уверена, что смогу ответить на все. – Она вздохнула и взяла за ножку бокал.

– Начни с одного, а там посмотрим.

В резиденции наконец включили фонари. Волна света добралась до беседки не сразу, и Эмман успел заметить, какое сосредоточенное у Аитис лицо. Заметила и она, поэтому вскоре снова улыбалась легко и непринужденно.

– О Лисе стали поговаривать года два назад, если ничего не путаю. Кажется, тогда мы последний раз виделись?

– Не отходи от темы.

– Хм. Он осторожный. Закрывает лицо, даже когда не на задании. Из-за этого в гильдии не знали, как он выглядит.

– Ты о «Серых Грифах»?

– Там он начинал, хотя не понимаю, почему их выбрал? Грязные ребята, никогда мне не нравились. Сейчас Лис работает один. Если в гильдии и появляется, то как черт на устах – ох, как его там не любят. Перед уходом он их обнес.

– Неужели?

Аитис поджала губы, силясь скрыть улыбку.

– Весь Подвал на ушах стоял. Теневому донесли, думали, зуб заимеет. Но просчитались – разорение Грифов было ему только на руку, меньше претендентов на денежный поток. Жаль, гильдия быстро оправилась.

– Что насчет внешности?

– Он скрытный малый.

– Хорошо, он прячет лицо. Но рост, полнота, походка, манеры – какой он из себя?

Аитис пожала плечами.

– Говорю же, он под стать своему имени. Кто-то считает, что в Лисе – метр с кепкой, другие утверждают, что видели мужчину с острым носом, или подростка с острым носом, кто его разберет.

– Значит, Лис – это он?

Аитис снова пожала плечами и улыбнулась.

Если она и говорила правду, то многое не договаривала. Вполне возможно, потому что сама покрывала Лиса – перед тем же Теневым. Дань все равно приходится платить, состоит вор в гильдии или нет. Если Лис работает один и до сих пор уходит от мести бывших товарищей, это уже привлекло внимание подвального короля – доход к нему не идет. Прибавить еще славу того, кто может кинуть заказчика, если посчитает жертву хорошим человеком.

Получается, остался последний вопрос.

– Где мне найти Лиса?

Аитис внезапно приблизилась, тронула Эммана за колено. Вокруг было слишком светло, их прекрасно видели, потому Эмман нахмурил брови. Но в груди все равно екнуло, несмотря на то что на уловку он давно уже не попадался.

– Ты хочешь запереть нашего Лисенка? Ах ты негодяй.

– Лисенка?

– Ласковое обращение. Молоденький еще, совсем недавно в нашем мире. И тут ты со своими правилами и законом. Не стыдно?

Он убрал ее руку с колена. Аитис выпрямилась. Смотрела осуждающе – ждала ответа.

А Эмман вынес еще одну вещь. Аитис ведь слов на ветер не бросает. Умалчивает – да, но не лжет, по крайней мере, Эмман еще не заставал ее на лжи. Потому обращение «Лисенок» не простое, воровка могла не совладать с собой.

И значит это одно. Тихий Лис – еще ребенок, или сильно младше Аитис.

Может быть, тот мальчик или девочка на рисунке?..

Только с трудом верилось, что ребенок мог обмануть гильдию отпетых мерзавцев. Одному кражу не провернуть. Его прикрывают. Аитис прикрывает.

И тогда Эмман решил рискнуть.

– Я не собираюсь бросать Лиса в тюрьму. Я предложу ему работу.

Осуждение исчезло из взгляда Аитис. Сменилось удивлением, а затем и вовсе выражение лица стало насмешливым.

– Нанять вора на службу короне? Что за чушь. Ты меня будто не слушал, я же говорила, что Лис одиночка. Он к тебе не пойдет.

– Это я сам у него узнаю. Только скажи, где он.

– Нет, правда, Эмман, ты меня поражаешь. Как тебе это в голову пришло? Ни один вор не станет связываться с королевской семьей по доброй воле.

– Даже если так он сможет жить лучше, не боясь за свою жизнь?

– Работать на короля и не бояться за жизнь?

Аитис фыркнула. Эмман уже собрался применить настойчивость, как воровка вдруг произнесла тише:

– Мой кавалер уже ищет меня.

Эмман повернул голову и наткнулся на блуждающего по саду беломорца. Тот тоже их разглядел, улыбнулся и направился к беседке.

Аитис принялась поправлять платье.

– Как я выгляжу?

Эмман окинул ее взглядом с ног до головы. Дважды. К сожалению, она была прекрасна.

– Можешь не отвечать. Вижу, тебе приглянулось колье.

– Размышляю, где ты его украла.

– Нет в тебе фантазии, Эмман. Это подарок мастера.

– Он об этом знает?

Беломорцу остался с десяток шагов. Эмман встал, помог Аитис подняться и вывел ее навстречу.

– Спасибо, что развлекли мою спутницу. Надеюсь, я не слишком долго отсутствовал?

– Я бы предпочел, чтобы вы задержались подольше. Леди Айрин – украшение этого вечера.

Аитис приняла руку беломорца.

– Беседа доставила мне удовольствие, дорогой капитан. Уверена, мы еще свидимся с вами.

– Не сомневаюсь.

***

Дом с изогнутой крышей был самым необычным в столице – Лави таких никогда не видела. Рэй сказал, что он сделан по подобию жилья в далекой восточной стране. А чтобы сходство было неоспоримым, на крыше, обнимая ее хвостом, сидел дракон. Не большой, но длинный-длинный. Лави даже решила бы, что это змея, но у змеи нет коротких лап с изогнутыми когтями, нет и такого, чтобы морда была в усах и бороде. Вот забава – бородатая змея!

А когда на крыше зажгли фонарики, Лави ахнула от восторга: чешуя дракона, отражая свет, стала красной, в то время как глаза, в которых находились кристаллы, зажглись белым. Красотища!

Рэй или Карл рассказывали, что когда-то драконы были вполне реальны. Парили в небесах, как птицы, стелились по земле, подобно туману, и были быстры, как ветер. Лави сразу стало интересно, был ли у кого-нибудь питомец-дракон? Или чудища были теми, кто общался с людьми на равных? Легенда, увы, ответа не давала.

За спиной в очередной раз вздохнул Рэй.

– Уже поздно. Давай вернемся в гостиницу, Лави.

– Но я не хочу спать. Здесь так чудесно, Рэй, ты только посмотри! Все в огнях, люди такие нарядные, красивые. Кажется, ближе к ночи жизнь в столице закипает, как вода в котле.

Она обернулась, чтобы подбодрить Рэя улыбкой. К ее радости, парень уже не был таким угрюмым и тоже улыбался.

Но вдруг что-то случилось: Рэй заморгал и отвел глаза. Лави посмотрела в ту же сторону и ахнула:

– Ой, там сладости продают?

Она рванула к лавке. Под навесом висела табличка, объявляющая, что три леденца стоят как два. Наверняка именно это привлекло толпу детей, галдящих и наводящих хаос на прилавке.

Лави пристроилась позади. Из-за невысокого роста ее не сразу заметили.

– У вас есть петушки? Ой, вот они, да? А вкусные?

Стоило увидеть сладости, как сразу потекли слюнки. Если они их купят, это будет первая местная еда – в гостиницу они только заселились и еще не успели поужинать. Лави всегда старалась попробовать блюда, которыми славится регион. Взяла за привычку спустя полгода, как они вместе с ребятами выступали на улицах и площадях – примерно с этого времени они стали собирать больше денег, потому что постепенно прибавлялось слушателей.

– Рэй-Рэй, смотри какие милые петушки! Такие аппетитные. Давай купим, это же как раз на нас троих!

– Карл не будет.

– Не будет? Почему?

– Он еще не отошел от вчерашних эклеров.

– Оу, так ему они не понравились… Тогда купим три, но его леденец сохраним на будущее!

– Я, пожалуй, тоже не хочу.

– И ты не хочешь?

Лави поникла. Ей казалось, что это прекрасная идея – разделить еду на троих. Некоторые дети, судя по взглядам, тоже не находили слов: как можно отказаться от сладостей, когда они лежат у тебя под носом?

Рэй коснулся ее плеча.

– Мы возьмем все три. Просто они будут твои. Ты же очень хочешь их попробовать?

Лави закивала и на всякий случай уточнила:

– А можно, правда?

– Конечно, можно.

Теплые слова Рэя сразу смыли печаль. Лави обернулась к лавочнику, вытянула руку и показала три пальца:

– Трио прекрасных петушков, пожалуйста!

Едва получила их в руки, сразу же засунула один в рот. Медовый, сладкий, объеденье! Так во рту и тает.

Она улыбнулась лавочнику, с которым расплачивался Рэй, и вдруг заметила, с какой завистью смотрят на нее дети. Подумала недолго – и протянула два леденца самым маленьким и глазастым ребятам. Затем вприпрыжку отправилась дальше по улице.

Ей встречались и другие лавки: продавали выпечку, мороженое и напитки, маленькие ветряные мельницы, карнавальные маски, украшения, свечи-кристаллы, чтобы разгонять темноту, деревянные игрушки и свистелки, приятно пахнувшие красивые цветы. Глаза разбегались. Люди вокруг смеялись, делились историями и новостями, гуляли компаниями или ходили парочками – прямо как они с Рэем, только те еще держались за руки. В воздухе пахло сладостью от женских духов и ароматами цветов, ветер, играя, перемешивал эти запахи и уносил дальше. А вскоре почудился новый, холодный и свежий запах. То была вода – где-то через город протекала река. Наверняка в воде звезды еще красивее, чем на небе!

Лави озвучила эту мысль и, схватив Рэя за руку, потянула в ту сторону. Некоторое время он шел с трудом, но потом стало легче, он перестал сопротивляться. Когда показался мост, они уже бежали к нему наперегонки. Лави оказалась первой.

– Ух ты-ы-ы! – Она раскинула руки и взвизгнула от счастья. Вверху и внизу текли реки звезд, и обе настоящие. – Как думаешь, Рэй, звезды тоже на нас оттуда смотрят? Улыбаются, наверное? Мне кажется, люди с высоты выглядят такими смешными.

Облокотившись о перила моста, она глянула вниз на морские мириады огоньков. Рэй тотчас положил руку ей на спину.

– Осторожней, Лави.

– Не волнуйся, держусь! О, смотри, там только что была рыба. Теперь тут! Ой, как ее здесь много! – Понаблюдав за колыхавшейся поверхностью реки, Лави уткнулась подбородком в ладони. – Вот так и исполняются мечты. Очень просто, оказывается. Я наконец в Алнуме. Здесь так чудесно.

– Я думал, твоя мечта – найти родных. – Рэй тоже оперся о перила.

– Это тоже. Но Алнум – первая большая ступенька, если хочешь, новый этап. Вот я здесь, и мне кажется, что позади меня раскрываются крылья. Что все по плечу, такое хорошее предчувствие! Если бы не ты и Карл, я бы не добралась сюда. Вы столько для меня сделали… Решено! Мы немного освоимся в городе, и я начну усиленные поиски семьи. Еще не знаю, что конкретно буду делать, но что-нибудь придумаю!

Рэй молчал, поэтому Лави обернулась. Оказалось, он смотрел на нее.

– Что? – Она рассмеялась. Наверное, он подумал, что со стороны ее план звучит легкомысленно. Еще бы, она будто снова начинает с чистого листа.

Рэй почему-то все еще молчал. Но внимательно ее разглядывал. Лави удивилась, а потом испугалась, что у нее что-то не то на лице. Она наскоро смахнула это нечто с носа и щек.

– Что, не исчезло? – не поняла Лави.

Рэй потянулся к ее лицу – убрал за ухо непослушную прядь. Лави улыбнулась:

– Спасибо! Я уже не замечаю, что она мешает.

Убирая руку, Рэй вздохнул и повернулся к реке.

– Это не ты должна благодарить нас с Карлом. А мы тебя.

– Разве?

– После того, как ты присоединилась к нам, все поменялось. Нас перестали воспринимать как безымянных бродячих музыкантов. К твоим песням прислушивались, подпевали. Это все ты…

– Ты прав, это все голоса! – подхватила Лави. – Помнишь, как первый раз люди их расслышали? Я так была рада! А люди удивились! А я была рада, что их истории наконец-то кто-то слышит, кроме меня. Они ведь столько мне рассказывают, я обязана этим делиться. Когда пою, они такие спокойные, им нравится, что их слушают. А потом и на меня благословение нисходит – после песен в голове тихо, как в штиль. Я ненадолго понимаю, как все остальные люди живут.

– У других людей в головах тоже шумно, только уже от своих мыслей.

Лави наклонила голову, пытаясь понять, почему лицо у Рэя грустное. Или ей кажется из-за темноты?

– И у тебя в голове шумно, Рэй?

– Иногда.

– Сейчас тоже? – допытывалась Лави.

Рэй не ответил, но было понятно, что с ним что-то не так. Лави испугалась. Она приложила ладонь к его лбу. Прислушалась к ощущениям. Мало ли: может, Рэя какие-то свои голоса донимают, и она сможет разделить это чувство – ей же привычно. Или те голоса, которые постоянно в ее голову пробирались, что-то подсказали бы.

Но нет, ее невидимые собеседники не проронили ни слова. Зато полегчало Рэю: он стоял теперь с большими распахнутыми глазами, словно увидел перед собой что-то невероятное.

– Тебе лучше? – Лави почти не сомневалась в этом, но она же не может прочитать его мысли, стоит спросить напрямую.

Рэй убрал ее руку со лба, зажал в ладони. Затем, ненадолго раскрыв, поднес к губам и поцеловал пальцы Лави.

Она улыбнулась. Ему лучше.

С минуту они так и стояли, обдуваемые ветром с реки в канале.

– Лави, я… – Рэй внезапно запнулся. В ухе Лави кто-то зашептался, но она постаралась отвлечься – с ней сейчас разговаривал Рэй. – С первой нашей встречи я… я постоянно думаю о тебе…

– Зачем? Мы же всегда вместе. Я вроде бы стараюсь не теряться.

– Я думаю о тебе и когда мы вместе, и когда ненадолго разлучаемся. По ночам тоже думаю.

Он перевел дух. Сжал лавины пальцы – и зажмурился.

– Я люблю тебя.

Через некоторое время он осторожно открыл один глаз и посмотрел на Лави. Та улыбалась.

– И я тебя люблю! И тебя, и Карла. Вы за это время стали мне семьей!

Рэй замотал головой.

– Нет же, я не это имел в виду.

– Не это? Ты не любишь меня? Я думала, что мы… – У Лави внутри что-то оборвалось. Она вдруг поняла. – Ах. Ты про то, что мы не семья. Да… Ты прав, свою семью я еще не нашла. Просто вы мне стали как родные с Карлом, я и перепутала. Извини.

– Боже, Лави.

Она подняла глаза и поджала губы, чтобы не расплакаться – веки уже зачесались. Рэй приблизился, прикоснулся ладонью к щеке – снова утешая, как делал иногда в минуты, когда голоса выбивали из нее дух и заставляли сильно переживать от пересказанных легенд.

Рэй вздохнул. Чуть наклонил ее голову и поцеловал в лоб.

Лави стало так спокойно, что слезы все-таки навернулись.

– Не пугай меня так больше, Рэй!

– Не буду. Глупышка.

Лави вытерла глаза, разулыбалась. И крепко обняла друга – одного из двух самых близких и единственных на всем белом свете.

– Пойдем обратно. Карл будет переживать.

Лави кивнула. Последний раз посмотрела на звездную реку под ногами.

Возвращались они тем же путем или очень похожим, только народу на улицы высыпало больше. Многие были в масках и ярких цветастых нарядах, громко веселились и пели песни. К Лави быстро вернулось хорошее расположение духа.