Когда я был большим

Глава 3. Как Павлик водил машину

Павлика нарядили в белую рубашку. Ему это совсем не нравилось, но мама сказала, что в кукольный театр все ходят красивыми. Пришлось терпеть пуговицу у самого горла.

Покормить бы голубей во дворе, но мама сказала, что можно испачкаться! Мама осталась дома, а папа пристегнул сына в кресле на заднем сиденье, и они тронулись.

Кататься Павлик любил. Ему нравилось обгонять птиц, рассматривать дома и вывески магазинов. Но сегодня папина машина ехала очень медленно. Павлик подумал, что умей он читать, уже бы выучил все названия. А может и за покупками сбегал.

– Пробка, – пробормотал папа, заметив в зеркале грустное лицо сына. Перед ними образовался затор, и они встали.

– А вот когда я был большим, – начал Павлик и исподлобья посмотрел на папу.

Папа поправил зеркало и хмуро глянул на сына:

– Ну? И что ты делал?

– Я водил машину! – Павлик взмахнул указательным пальцем и улыбнулся. – Я достал из бардачка мигалку и прикрепил её на крышу. Включил сирену на полную мощность и помчался вперед. И все передо мной разъезжались и уступали дорогу.

– Как мне на работе, – усмехнулся папа и посмотрел на часы. Если через минуту пробка не рассосется, они опоздают в театр.

– Правда, потом мой проблесковый маячок сломался, – с грустью вздохнул Павлик.

– Ну вот, – огорчился папа и потеребил завиток на макушке, такой же, как у сына.

– На выручку прилетели голуби, – успокоил папу Павлик. – Их набралась целая стая. Они мелькали перед машинами и громко ворковали! И такой поднялся шум, что все водители высунулись в окно.

Папа с надеждой глянул на дорогу. Машины перед ним и не думали трогаться.

Павлик поспешно договорил:

– А потом они ухватились за машину одним крылом, а вторым стали сильно–пресильно размахивать. От этого поднялся такой ветер! Машина оторвалась от асфальта и понеслась вместе с птицами!

– Не зря ты голубей любишь подкармливать, – папа улыбнулся сыну, дотянулся до него и погладил по колену.

– И мы вмиг добрались до кукольного театра, – рассмеялся Павлик и показал папе на лобовое стекло.

Папа глянул туда и увидел, что движение возобновилось. Машины маячили где–то вдалеке, а перед ними расстилалась пустая дорога.

Папа обрадовался и помчался вперед, обгоняя птиц и буквы на вывесках магазинов.

– А давай, после театра голубей покормим, – папа остановился у красивого здания и повернулся к сыну. – У вас же с ними давняя дружба.

Павлик рассмеялся и поднял с пола пакетик с пшеном:

– Припас на всякий случай, как тогда, когда был большим.

Глава 4. Весёлый дом

Павлик любил оставаться дома с Катей. Она немного задается, но, когда в хорошем настроении, с ней весело играть.

Мама с папой уехали по взрослым делам, а Павлик пристал к старшей сестре:

– Давай поиграем!

Катя опустилась на стул, закинула за спину длинную косу и вздохнула:

– Мне бы твои проблемы. У меня домашка по ИЗО не сделана, а завтра сдавать.

– Тогда давай вместе рисовать, – обрадовался Павлик. Ему нравилось, когда из–под кисточки выходило что–то яркое и забавное. Проведешь синюю линию – получилась волна. Покрутишь кисточку в коричневой краске – пара клякс и готов пиратский корабль!

– Не нужны мне сокровища пиратов, – остановила его сестра. – Мне задали нарисовать дом и двор.

Катя фыркнула, достала краски и альбом и задумалась. Рисовать серый дом скучно, пусть даже у него посередине и идут зеленые полосы. Она глянула в окно. Лучше бы по-настоящему погонять по улице на самокате. Но самоката у Кати не было, а дом сам по себе не рисовался. Она вздохнула и старательно вывела серые стены.

Павлик подвинул к себе листок, окунул кисточку в красную краску и улыбнулся Кате.

– А вот когда я был большим!

– А вот и не был ты большим, – передразнила старшая сестра, скривила рот и провела ещё одну серую линию. Получилась крыша.

Но Павлик не обратил на неё внимания:

– Я был маляром! Это такие отважные люди!

– И что же в них отважного? – хмыкнула сестра и посмотрела на яркие полосы на листе брата.

– Мне пришлось подниматься в тележке на самую высоту, чтобы как следует расцветить дом. Сначала я взял сиреневую банку и вылил на наш подъезд. Я подъехал к окнам соседей и раскрасил их квартиры в желтый цвет.

– А я люблю красный, – вздохнула Катя и потянулась кисточкой к любимой краске.

– А красным я измазал всё остальное! – Павлик опрокинул нужную баночку и принялся раскатывать краску руками по листу.

– Весёленько получилось, – обрадовалась Катя и присоединилась к брату.

– Потом пошёл дождь! – брат потер синюю краску кисточкой и разбрызгал цветные капли в разные стороны. – И дом стал пятнистым, как ягуар. Тогда я нарисовал зеленые лианы. Получились настоящие джунгли, и ягуар очень обрадовался.

Катя развеселилась и подвинула к себе зелёную краску.

– И вот мне осталось совсем немного, как я заметил маму. Она бродила кругами и не узнавала наш дом. Мне пришлось сбоку нарисовать её портрет: овал – это лицо, треугольник – нос, два голубых круга – глаза. А сверху намазюкал ей целую копну волос!

– И мама узнала? – удивилась Катя и поднесла к свету свой рисунок. Дом получился веселым: каждый подъезд разного цвета, из окон бил жёлтый свет, а на крыше росли высокие деревья с пышными кронами. Сестра улыбнулась и прищурилась от удовольствия.

– Узнала, – рассмеялся Павлик, – я же ей махал и кричал с высоты!

Катя отложила рисунок, оглянулась и взвизгнула. Стол и все тетради, что на нем лежали, стали красными. Со стен подмигивали синие, зелёные и жёлтые пятна. А по полу тянулись разноцветные следы от тапочек.

– Вот это мы с тобой маляры.

– Да это было давно, когда я был большим, – Павлик подтянул ноги на стул и посмотрел на старшую сестру грустными глазами.

Катя вздохнула, принесла из ванной комнаты две влажные тряпки. Одну из них протянула брату:

– Тогда давай оттирать стены к маминому приходу. А то она и нашу квартиру не узнает. Как тогда, когда ты был большим.