Как же тяжело мне было читать эту книгу! Не потому что не понравилось, как раз наоборот. Книга попала в самое сердце, вызвала бурю эмоций. Дочитала сегодня утром и понимаю, что ещё долго буду думать о ней. Вообще тема больных, несчастливых, странных, даже ненормальных отношений всегда была мне интересна. Я не считаю это чем-то привлекательным, а просто пытаюсь анализировать, чтобы понять, почему люди поступают так или иначе. Но, наверное, о таких отношениях, какие были у Оскара Уайльда с Альфредом Дугласом, мне читать ещё не приходилось. Моё сердце разрывалось от боли, когда я читала о том, что пришлось пережить писателю.
Начну с того, что Альфред предстаёт в этой исповеди абсолютно безжалостным и навязчивым человеком. Не важно, как усиленно пытался Уайльд закончить с ним любые отношения. Он просто не собирался уходить из его жизни. Можно подумать, что его чувства были такими сильными или он даже впал в зависимость от Оскара. Но нет, Альфреду просто нравилось транжирить деньги своего "возлюбленного". Он знал, что Уайльд способен обеспечить ему хорошую жизнь. Он даже не задумывался, в какую кабалу затягивает своего друга. Я уж молчу о том, что Дуглас даже не навестил Уайльда, когда тот был болен. Этим он и показал, насколько незначительны эти отношения в его жизни. Ведь когда тебе кто-то дорог, ты даже не отойдёшь от него, пока этот человек болеет. Или хотя бы напишешь ему, чтобы узнать, как идут дела. Но это не про Альфреда Дугласа.
Думаю, никто из них двоих не был идеален. Уайльд поддался слабости и горько сожалел об этом, а Дуглас был просто нестабильной, эмоционально нездоровой и незрелой личностью. Такой союз, дружеский или романтический, просто не мог оказаться счастливым. И если вы замечаете подобных людей в вашем окружении, прочитайте эту книгу. Иногда действительно нужно отпустить тех, кто разрушает нашу жизнь.
Позор на мою седую голову! - один из моих любимейших авторов, а я только сегодня поняла, что ничегошеньки не знаю о нем! А стоило бы! Как оказалось, у него очень трагичная судьба. Обязательно потом почитаю подробнее про его биографию. И всем советую. Это письмо - крик души. Действительно исповедь. Зная (теперь уже) всю предысторию, понимаешь (точнее догадываешься) о том, что пережил автор. Такое стремительное падение в бездну. И это после такого-то бешеного успеха. Думаю, правда, что Оскар где-то сам виноват. Точнее, скорее всего так оно и есть. Плюс, мне кажется, судя по всем его высказываниям в адрес судьи, он немного заигрался в звездного мальчика. И от этого в том числе и погорел. Я понимаю, что это письмо - не художественное произведение. Однако, в нем такое количество потрясающих цитат, которые можно выписывать и выписывать, что диву даешься. Философия, жизненный опыт, интересный взгляд на любовь и отношения. Потрясающе красиво. И очень грустно...
Я умею быть совершенно счастливым наедине с собой. Да кто же не был бы счастлив, владея свободой, книгами, цветами и луной?
De profundis clamavi ad te, Domine! Из глубины души я воззвал к Тебе, Господи!
“De Profundis” Из Бездны
Это строка из Псалма, давшая название пронзительному и пробирающему до мурашек, произведению великого эстета и довольно скандальной личности, героя НЕ своего времени Оскара Уайльда. На первый взгляд, это письмо любимому человеку - Альфреду Дугласу, написанное из тюрьмы, где Уайльд провел два года, обвиненный в преступлении против нравственных норм. И вот парадокс: обвинителем являлся никто иной, как сам же Дуглас - человек, ближе которого не было никого для Уайльда.
Я прочитала этот душераздирающий вопль глубоко несчастного и оскорбленного в лучших чувствах, человека, и убедилась в том, что это НЕ письмо бывшему любовнику, полное горечи и искренних сожалений. Это и есть самая настоящая Исповедь перед Богом. Это осознание своих ошибок, это взгляд на пройденную жизнь с высоты своего роста, это раскаяние в том, чего можно было бы избежать, отвратить и не допустить, но... Слабость ли, искушение ли, соблазн или все таки, любовь? А может все это вместе отворило запретную Дверь и впустило то, что принято называть Грехом? Нельзя разворошить душу человека в поисках ответа, который, может быть, остался неясен Уайльду. Ведь он пытается найти оправдание, освободиться и воспрянуть над самим же собой. Возможно увидеть только одно: как меняется сознание и убеждения писателя, который сам себя подверг ударам Судьбы. Он никого не обвиняет в своей жизненной трагедии под названием наслаждение - прекрасному телу, но Боль - прекрасной Душе.
Книга в моих руках, любая! - это святыня. Я не преувеличиваю - это так было, есть и будет. Я трясусь над ней, чтобы не дай Бог, не помять, не испачкать, и уж тем более, не порвать. Но эту книгу я избороздила разноцветными линиями, галочками, вопросительными и восклицательными знаками, словами - догадками, восторгами, репликами... одним словом, своими эмоциями, которые не могла никак сдержать по ходу чтения. Выписать цитаты я не захотела. Пришлось бы переписать, почти всю книгу. Произведение, полное трагизма, душевной боли, надрыва и сдерживаемых слез. Обида на себя, на объект своей любви, на жизнь и на ханжей - авторов неписанных (и писанных) законов. Или разочарование в Любви. В самом понятии Любовь. Любовь... звучит как голос Вселенной, но стоит прислушаться, так это не громче комариного писка. Любовь, она как желание, к которому стремишься всю жизнь, а достигнув, изумляешься, насколько оно обыкновенно, незначительно и вообще, не стОило того, чтобы его желать...
"Отречься от того, что ты пережил, - значит осквернить ложью уста своей собственной жизни"
Оскар Уайльд ничуть не ошибался, когда говорил о своей гениальности. Это письмо, в котором каждое предложение выстрадано, каждое слово буквально кричит, только лишний раз подтверждает величайший талант писателя. Самое страшное, что здесь нет ни грамма вымысла, реальность порою бывает коварнее любой фантазии. Уайльд написал его незадолго до выхода из тюрьмы, когда за плечами уже остались многократное предательство любимого человека, презрение людей, суд, не вынесшая горя мать, потеря возможности навсегда видеться с детьми и почти два года за решеткой. Тяжелейших два года, за которые надо было постараться переосмыслить все случившееся, принять прошлое, чтобы была возможность будущего. Конечно, тюрьма его изменила. Все, от чего раньше Оскар отрекался, с чем не хотел иметь ничего общего, предпочитая не замечать, обрушилось на него, заставив совершить переоценку ценностей. Наверное, так и должно было быть, по крайней мере, сам Уайльд в это верил, но не слишком ли большая плата была отдана? Кто знает, сколько великих произведений приобрел бы мир, останься все по-прежнему.
Писатель нисколько не пытается себя обелить, он так же оставляет за собой вину. Прежде за то, что не смог во время прервать отношения, даже понимая всю их губительность. После всего пережитого, Оскар больше всего боялся, что в его сердце поселится ненависть вместо любви.
Я трепещу от радости, когда думаю, что в самый день моего выхода из тюрьмы в садах будут цвести и ракитник и сирень и я увижу, как ветер ворвется трепещущей красотой в струящееся золото ракитника, заставит сирень встряхнуть бледно-лиловыми султанами - и весь воздух вокруг меня станет арабской сказкой.
В озлобленном сердце никогда не найдется места для всего этого, для того немногого, что еще осталось и ради чего стоит жить. Только по-настоящему очень сильный человек способен простить в подобных обстоятельствах. Не знаю, получилось ли у Уайльда, но он искренне к этому стремился. Несмотря на весь трагизм, письмо удивительно красиво само по себе. Оно все состоит из завораживающих кружевных фраз, каждая из которых наполнена глубоким смыслом.
С творчеством Оскара Уайльда я познакомилась лет в 17-18. Первым текстом стал «Портрет Дориана Грея». Я была наслышана о книге и сильно радовалась, когда мне в руки попался библиотечный экземпляр.
Когда я читаю электронные книги, то почти всегда создаю файл с цитатами. Если книга бумажная и моя — проставляю на полях галочки карандашом. Но в чужих книгах такого себе не позволишь, потому в них я просто клею стикеры или вкладываю бумажки-закладки.
В «Портрете Дориана Грея» закладки были чуть ли не через страницу.
Потом я пробовала читать сказки Уайльда. У меня была двуязычная книга, англо-русская. Это было весьма занятно, но не особо волнующе.
С пьесами писателя у меня отношения и вовсе не сложились. Потому я в определённый момент сделала вывод, что Оскар Уайльд — просто не мой автор. Тем не менее, это не помешало мне прочитать «De Profundis» лет 10 назад и перечитать книгу на этой неделе.
«De Profundis» — это текст, изданный в 1905 году, уже после смерти Оскара Уайльда. Написал он его, когда сидел в Редингской тюрьме. «Из глубин», а именно так переводится на русский латинское название, представляет из себя письмо, адресованное Альфреду Дугласу, человеку, с которым у писателя был роман, и из-за которого Уайльда и приговорили к тюремному заключению. Нередко об этой книге говорят, акцентируя внимание на том, кто от кого пострадал, и кто кого любил. Я попробую отойти от этого настолько, насколько возможно, и посмотреть, как этот текст сконструирован.
Жанр и структура
В русских изданиях к «De Profundis» обычно добавляют «исповедь» или «тюремная исповедь». В двух англоязычных изданиях, которые мне довелось видеть (издательства «Fontamara» и «Modern Library»), таких дополнений не наблюдалось.
Жанрово эта работа представляет из себя синтез письма и исповеди.
Традиционно исповедь — это одно из религиозных таинств, значимое для католицизма и православия. Предполагается, что это некая беседа с Богом без третьих лиц или через посредника, целью которой является демонстрация раскаяния и последующее отпущение грехов. Что же касается письма — то это текст, обращённый к конкретному адресату. Большинство писем — личные, а не коллективные послания, и они не являются публичными.
Оскар Уайльд написал письмо, адресованное своему любовнику Альфреду Дугласу. Однако, он изначально предполагал, что это не будет интимное послание. Уайльд просил отправить текст совершенно другому человеку — своему другу Роберту Россу для того, чтоб тот снял с него копию и только после этого отправил оригинал адресату.
Что же касается исповедальности, то, во-первых, ни к какому божеству писатель не взывает, а, во-вторых, первую половину «De Profundis» Уайльд не столько признаётся в своих грехах, сколько описывает недостатки своего бывшего возлюбленного, а вторую половину и вовсе посвящает своебразному восхвалению себя, сумевшего простить предательство и описываемого чуть ли не как Христос.
Конечно, при чтении «Исповеди» Августина Аврелия у меня всегда возникало ощущение, что я читаю сублимированное эротическое послание, в котором фигурирует допустимый адресат «Бог», а читая «Исповедь» Жан-Жака Руссо, я никогда не могла понять, кается он или хвастается, но «De Profundis» Уайльда их переплюнула. Потому что исповедоваться так, чтоб выставить себя чуть ли не Иисусом и найти десятки тысяч знаков, чтоб описать прегрешения другого человека, умеют далеко не все.
Викторианская Англия и эстетизм
Я не отношусь к любителям викторианства. Во-первых, меня совершенно не привлекает монархия. Во-вторых, я не люблю всё то, что неразумно ограничивает человеческую сексуальность. Всё, что происходит в этой сфере добровольно, не должно обозначаться как «нормальное» и «ненормальное» или же как «нравственное» и «греховное».
Не моя задача давать оценку любовной жизни Оскара Уайльда, его отношению к своей жене и его романам с мужчинами. Скажу только одно — попробуйте подавить влечения человека абстрактными конструкциями разума, и он при первой же возможности преподнесёт вам свои встречные.
Ничуть не удивительно, что в пуританской и лицемерной викторианской Англии, где, скажем, прикрывали ножки стульев, потому что оголять их было непристойно, и где существовало уголовное наказание за гомосексуальность, но среди представителей низшего класса вовсю процветала проституция (как женская, так и мужская), сформировалось такое направление в искусстве как эстетизм.
Когда этика удушает, и невозможно ничего сделать с моралью на её территории, не остаётся ничего иного, как обратиться к эстетике и отстаивать право творца действовать вне законов морали. Эстетизм провозглашает, что дозволенное определяется лишь волей автора, и что совершенная форма автоматически делает совершенным и содержание. Оскар Уальд как писатель, относящийся к этому направлению и закладывающий его фундамент, создавал для себя островок свободы в океане подавляющей религиозной морали. Однако, как атеизм отрицает Бога, помня о нём, так и Уайльд грех эстетизирует, но помнит об этом понятии.
Название «De Profundis» отсылает читателя к 129-му покаянному псалму. Это ветхозаветный текст, в котором взывают к Богу для того, чтоб он простил грехи народа Израиля. Учитывая, что пишет автор Дугласу и говорит не столько о своих проступках, сколько о несовершенствах любовника, это весьма необычная интерпретация элемента Библии. Впрочем, Оскару Уайльду это было не впервой — к моменту написания тюремного письма, его «Саломея» уже была издана.
Превращая историю своих отношений с Альфредом Дугласом в платформу для эстетизации себя практически до образа Христа, а своего любовника превращая в некого шекспировского героя (не случайно писатель приближает его к гамлетовским персонажам, Розенкранцу и Гильденстерну), одержимого то глупостью, то ненавистью, Оскар Уайльд использует понятия, отсылающие нас к Библии. Как атеист утверждает, что БОГА нет, так Оскар Уайльд окрашивает категории ЭТИКИ в тона эстетики. Автор пишет изящное, афористичное произведение, называя его так, чтоб читателю было понятно, что покаяние не нужно там, где есть красота. Тем не менее, чтоб доказать нелепость понятия «грех», приходится пользоваться этим понятием.
Важно обратить внимание на то, что в вину Альфреду Дугласу писатель ставит не столько то, что он испортил его нравственный облик, сколько то, что он не давал плодотворно работать «символу искусства и культуры своего века» (именно так себя называет Уайльд).
Социальные взгляды Уайльда в контексте разговора о борьбе с пуританской моралью
Судебного разбирательства, а также последовавших за ним тюремного заключения и банкротства, могло бы и не быть. Однако, Оскар Уайльд обратился в полицию в связи с тем, что отец Альфреда Дугласа назвал его содомитом. Писателю было прекрасно известно, что это не клевета, но он решил среагировать на обвинение.
Оскар Уайльд, конечно, знал о законах Англии того времени. Однако, он ввязался в эту историю не только из-за того, что его подбил на это Дуглас, но и по причине, отлично обозначенной биографом писателя Ричардом Эллманом — Уайльд считал себя человеком, находящимся по ту сторону добра и зла в том виде, в котором они представали перед типичным представителем общества того времени.
Викторианская эпоха характеризуется не только пуританской моралью, но научно-техническим прогрессом и укреплением британской экономики. В этот период богатые люди — это не только представители аристократии, но и владельцы мануфактур, которые сформировали свой капитал, продавая колониальные товары.
Эстетизм, декаданс, имеющие столь важное значение для Оскара Уальда, являлись способом бороться не только с лицемерной моралью того времени, но и с новым буржуазным классом, формирующим культ потребления.
Вдохновлённый идеями Петра Кропоткина, Оскар Уайльд написал в 1891 году работу «Душа человека при социализме». В ней он критикует капитализм и альтруизм, благотворительность, не могущие решить проблемы, порождаемые капитализмом. Однако, интересней то, что уже там поднимается вопрос об индивидуализме Христа, к которому Уайльд вернётся позже в «De Profundis». Для писателя социализм возможен как раз только при развитии индивидуализма, который и должен защитить граждан от государства.
В определённом смысле прохождение кругов ада тюремного разбирательства и рефлексирование по поводу причин, приведших к нему (а писатель не раскаивается в любви к мужчине, но сожалеет о любви к недостойному его мужчине) — это вызов, брошенный не только викторианской морали, но и капитализму, лишающему человека права на индивидуальность и превращающему его из существа чувствующего в существо потребляющее.
Иисус в трактовке Оскара Уальда становится образом, связывающим этические, эстетические и социальные представления писателя.
«De Profundis» — работа, дополняющая всё то, что было сказано Оскаром Уайльдом в предыдущих произведениях. Это своеобразная вишня на торте — может, не самая вкусная часть, но та, которая обеспечивает блюду завершённость. При этом, если вы просто хотите чем-то заменить чтение сайтов или журналов про личную жизнь звёзд, и вам совершенно не интересны борьба с викторианской моралью, капитализм и замена этики эстетикой, вам «De Profundis» тоже может понравиться. По крайней мере, первая половина книги.
Нет порока страшнее, чем душевная пустота. Кажется, я была влюблена в творчество Уайлда еще до того как прочитала хоть одно его произведение. Я знала о дяде Оскаре то, что он добрый, веселый, невероятно остроумный и просто гениальный. А какое другое отношение могло быть у ребенка к одному из любимейших писателей мамы?) Сначала были сказки, потом рассказы и пьесы, лет в 17 состоялось знакомство с "Портретом Дориана Грея". Не знаю почему я так долго тянула с "De Profundis", хотя, наверное, знаю. Осталось не так много произведений Уайльда, которые я не читала и мне, вероятно, хотелось как-то отложить момент знакомства с ними, чтобы всласть насладиться этим ощущением, когда ты страстно жаждешь чего-то, но не спешить это получить и в то же время наслаждаешься этим чувством потому что знаешь, что момент X рано или поздно наступит. Что сказать о самом произведении. Это гениально. Письмо-исповедь, письмо-наставление, в котором автор выворачивает душу наизнанку. Мне интересно каково было Бози жить с подобным грузом на душе, хотя нормальный человек не вел бы себя подобно ему с самого начала. Удивляет другое, почему люди общались с ним после всего как ни в чем ни бывало, он был крестным сына Айседоры Дункан. Хотя судя по его биографии, земля все же круглая и ничто не остается безнаказанным. Буду перечитывать еще много раз.
у меня не хватает слов, чтобы выразить свое впечатление от книги.
великий человек совершает соразмерные ошибки, но они не умаляют его величия. быть может, без таких лишений рассуждения Уайльда о смирении, вечных ценностях, вере были бы совсем другими. но больше всего меня поразила любовь и прощение человека, который принес Уайльду только зло и ничего более.
я обязательно буду перечитывать эту книгу, когда печаль и мизантропия станут невыносимы.
Вот не повезло человеку с любовью. То ли амуры по причине косоглазия-криворучия не в того выстрелили, то ли что заказывал, то и получил. В любом случае жаль бедолажного. Возлюбленный - "Принц Флер-де-Лис" - такая жжучка!
Начало исповеди - истерика: "Ты мне жизнь испортил(а)..."
Первое и самое важное, с чем надо определиться, читая исповедь Уайльда, это литература или личное письмо. Из рецензии Burmuar
Как письмо это невозможно читать. Потому что стыдно и неловко за любимого автора, за себя, что будто подсматриваешь "семейные" сцены с истериками, счетами, упреками: "Я тебя люблю, а ты!" Бросила книгу. Да разбирайтесь вы сами в своем постельном белье! Почитала рецензии, вики... Но ведь автор сам хотел опубликовать это письмо. Зачем-то это было ему нужно.
Мне нужно заставить самого себя взглянуть на прошлое другими глазами заставить мир взглянуть на него другими глазами, заставить Бога взглянуть на него другими глазами.
Я выбираю смотреть на "Исповедь" как на литературное произведение. Хотела чуть больше узнать о "Портрете Дориана Грея" - пожалуйста. Вот она история Дориана Грея и Художника. И как бы О.Уайльд не открещивался от своего участия в формировании характера молодого человека, именно он сделал "Дориана" тем, кем он стал. (Не об ориентации речь)
Стоит ли мне спрашивать тебя, какое я имел на тебя влияние? Ты сам знаешь, что никакого. Ты часто хвалился этим - воистину, это единственное, чем ты мог хвалиться по праву. Собственно говоря, было ли в тебе что-нибудь, на что я мог влиять? Твой ум? Он был недоразвит. Твое воображение? Оно было мертво. Твое сердце? Оно еще не родилось. Среди всех людей, чьи пути пересекались с моей жизнью, ты был единственным - да, единственным, - на кого я не мог оказать никакого влияния - ни хорошего, ни дурного.
Но это не совсем так. Лукавите, многоуважаемый. Это вы выдернули мальчика из привычной для него среды, развратили его безграничной любовью, обожанием, вседозволенностью, всепрощением. (Хотя, как можно судить любовь? У Оскара Уайльда она была вот такая )
Ты ворвался в жизнь, которая была для тебя слишком велика, в жизнь, чья орбита выходила далеко за пределы твоего поля зрения и захватывала пространства, для тебя недосягаемые, в жизнь человека, чьи мысли, страсти и поступки были необычайно значительны, необыкновенно интересны, и их сопровождали - точнее, отягощали - чудесные или чудовищные последствия.
Ничего удивительного в том, что дориан убивает художника, показавшего дориану его красоту и власть красоты. В случае с О.Уайльдом - уничтожает не физически. Но ты сам этого хотел, Уайльд.
Даже несмотря на свою нелюбовь к биографиям, письмам и прочим подробностям из жизни литераторов, "Исповедь" стоило прочитать.
De profundis - это единственное произведение, написанное Оскаром Уайльдом в Редингской тюрьме, одно из последних в его жизни. Тюремное заключение - возможность переосмыслить свои поступки и изменится в лучшую или худшую сторону. Но Оскар Уайльд не стал хуже. De profundis - письмо, обращенное к другу, который и был причиной разбирательства над Уайльдом, к другу, который, в отличие от других друзей, не написал ни строчки, чтобы утешить осужденного. Письмо, которое писалось не один месяц выглядит цельным потоком мысли, в котором Уайльд открыл новые стороны себя, проанализировал каждое свое действие и открыл красоту страданий. В De profundis автор описывает свои взгляды на любовь, ненависть, религию, учится смирению и ищет счастья в простых вещах, отвергая свой прежний гедонизм.
Истинный же глупец, над кем потешаются боги, – это тот, кто не сумел познать самого себя. Я и сам был таковым, причем слишком долго. Ты же остался таковым до сих пор.
В то же время, в своих несчастьях он винит Альфреда Дугласа, которого зовет по прозвищу "Бози". Уайльд обвиняет Бози бесчувственности, безвкусии и расточительстве. Писатель рассказывает, как за время их дружбы не раз хотел расстаться с Бози навсегда, но обстоятельства постоянно мешали ему сделать это. В одиночестве тюремной камеры какие только мысли не приходят на ум брошенному писателю, и если Бози действительно был таким низким и недостойным Уайльда человеком, который только и умел, что веселиться в дорогих ресторанах и проигрывать чужие деньги, если Бози действительно губил талант Уайльда, если Уайльд действительно всегда видел его насквозь, то зачем писатель оплачивал все капризы Бози, почему не воспользовался всеми средствами и возможностями, чтобы расстаться со своим недостойным другом? Думаю, потому что Уайльд был очарован Бози. И вряд ли до тюрьмы он видел все его пороки, которых внезапно оказалось так много. И пусть писатель высказал все самое неприятное, что он думал о друге, он все равно не оставлял надежды возобновить дружбу.
Удивительно, но автор отрицает обвинения, называя Бози лишь другом (но мы-то знаем, что это не совсем так), отрицая их связь и становится непонятно, для кого написано это письмо. Для Бози? Он и сам знает, что правда, а что нет, его не нужно уверять в дружбе или любви. Может быть это письмо было написано обществу, которое отвернулось от Оскара Уайльда?
Первое и самое важное, с чем надо определиться, читая исповедь Уайльда, это литература или личное письмо. Ведь без ответа на этот вопрос совершенно невозможно составить мнение о книге, так как подходить в каждом из случаев к ней надо с совершенно разными критериями оценки. Мне лично все же ближе мысль о том, что Уайльд в любом своем тексте видел в первую очередь именно литературу, Искусство, а значит, писал его с оглядкой на критиков и потомков. Во всяком случае, на это намекает весь образ жизни писателя. Хотя, конечно, отвергать напрочь мысль о том, что в письме много личных мыслей и чувств, глупость. Ведь любое произведение искусства - это перемолотый и переосмысленный собственный если не жизненный, то эмоциональный опыт. Потому для себя приняла за главное мнение о том, что это - произведение искусства, ориентированное на конкретного читателя, но не возбраняемое к прочтению другими любителями творчества Уайльда.
Второй вопрос, встающий в процессе чтения, такой: это действительно изложение результатов внутренней работы над собой, видоизменений в душе под влиянием выпавших на долю страданий, или очередная поза, очередной образ, в который Уайльд вживается? Если бы речь шла о вымышленном письме вымышленного героя, более вероятным было бы первое. Но, опять же, это Оскар Уайльд, а потому я, к сожалению, склоняюсь ко второму варианту.
Если же обратиться к литературным качествам письма, то оно, безусловно, принадлежит к тем небольшим, но крайне достойным прочтения текстам, помогающим понять и великого писателя, и эпоху, в которую он жил, являющееся образчиком необычного для Уайльда фактически публицистического жанра. Во всяком случае, я с другими примерами его работ в таком стиле не знакома. Кажется, что мастер парадокса снимает маску и обнажает перед нами свое лицо. Хотя, возможно, это просто пластическая операция на маске...
Вообще же я не являюсь ярой поклонницей творчества Уайльда. Считаю, что писал он мастерски, но меня его книги за живое не трогают. Хотя возможности ознакомиться с "Тюремной исповедью" рада.
Отзывы на книгу «Тюремная исповедь», страница 2, 78 отзывов