До последних снегов с журавлиной строки…

Росой осыпана трава.

И топит озеро лесное

Слезами горькими сова.

И на ветвях висит сверкая,

Русалки длинная коса.

А клен шумит, – душа такая,

Пускай не верит в чудеса.

И вдоль дорог уныло вянут

В стрижиных перьях провода.

Играй, гармонь, мешать не стану,

Пролей печаль за все года.

Край тишины, край журавлиный.

Войдешь, – не выйдешь никогда.

А даль была дорогой длинной,

Куда Макар гонял стада.

Где над окном листва кружилась.

И плыл туман в седую даль.

Уж так мне Родина приснилась.

Уж так Отечество мне жаль.

* * *

Будет сыпать снег, будет ночь холодна.

Будет плакать по-волчьи седая долина.

Сколько было огней, чтоб присесть у окна,

И услышать, как встарь, в небе плач журавлиный.

Коль откроется дверь, улетят журавли.

Но вернутся опять непременно за мною.

И зачем в этот край провода провели,

Чтоб молчать в телефон, как стоять за спиною?

Тяжела тишина, а вокруг ни души.

И ночные огни за рекою погасли.

Если б знал, что вернусь, чтобы жить, как в глуши,

Я б запряг вороных, чтобы путь был опасней.

Уцелела дорога. Холмы, да холмы.

И лесок уцелел, не большой, но высокий.

И ржаной запах хлеба в печи у зимы,

И письма не забытого, горькие строки.

И погоста, с крестом за бугром бугорок.

А над ним небеса голубые до боли.

И за цепкой оградой окна огонек,

Под седою метелью, последнего в школе.

И никто никогда в ее класс не придет.

И никто не стучит в дверь в пружинах тугую.

И скрипучий порог, если кто подберет,

То навечно по детству в том сне затоскую.

* * *

О, город мой, мне некуда идти.

В такую ночь остался я без друга.

И снежной мгле со мной не пе пути,

Которой день вчерашний был напуган.

Гуляй же, ветер, волею своей.

Пусть кружит снег, куда бы он не падал,

Как карусель последних зимних дней.

Последнего быть может снегопада.

Вчера стучали в дверь мою дожди.

Сегодня под окном такая вьюга.

И мал простор идущим впереди,

Как мало дня, идущему за плугом.

И на душе не станет веселей.

Пусть кружит снег и за окном, и рядом.

Как карусель последних зимних дней.

Последнего быть может снегопада.

* * *

Расступитесь! Расступитесь! Ветру не догнать.

На санях с горы морозной, над сугробами,

Хорошо лететь не плакать, и упасть,

Чтобы снега вдоволь свежего испробовать.

Расступитесь! Расступитесь! Крик и свист.

Берегитесь! Берегитесь! Сани пущены.

Это с виду только кучер неказист,

Да вожжами, словно насмерть руки скручены.

Расступитесь! Расступитесь! Белый снег.

На губах растаял снег, а капли сладкие.

До чего ж быть хорошо быстрее всех.

И валиться на сугробы к верху пятками.

* * *

Река быстра, деревья высоки.

И синева небес чиста и ясна.

И полной грудью дышат родники,

И ветра нет, чтобы луна погасла.

И на ветвях качает тишина

Росу тумана соловьиной песней.

Глядит избушка краешком окна,

Что век совсем одна у поднебесья.

Пришла пора вернуться журавлям,

Проснись, весна, грустны твои капели.

Я повинуюсь радужным дождям,

Твоей уже не северной недели.

Плывет над полем розовый туман,

Как от костра оторванное пламя.

Трясущий небо, пусть не великан,

Ответь нам, Боже, почему не с нами?

Пусть лето снится звездной трын-траве.

Летящих птиц предутреннее пенье.

Но мало воли буйной голове,

Чтоб к родникам следы вели оленьи.

Дрожащий свет костра у хмурых лиц.

Стучат по небу быстрые зарницы.

Над тайной двух березок, двух сестриц,

Что над колодцем обнажают лица.

* * *

С холма весь виден горизонт.

Совсем близка моя деревня.

И домик, где еще живет

Последний пахарь, старцем древним.

В избе и печь, и лавка есть.

Воды земной полно в колодце.

А солнцу негде будет сесть,

Когда весна ручьев коснется.

И снегом долгий путь хрустит.

И ветер над кустами скачет.

Морозной крошкой день умыт,

Того гляди весна заплачет.

И лошадь слышит запах изб.

Дымком пахнуло от деревни.

Седой околицы изгиб,

Где пил печаль ручья подснежник.

Кота мурлыканье и лесть

Уютом в сердце отдается.

А бабе снежной в гору лезть,

Как только с духом соберется.

А дверь была не заперта.

Но холодно и в доме пусто.

Дверей и ставней хромота,

И сор соломенного хруста.

* * *

Извини меня за вольность,

Молодость былая.

Как горько твое раздолье.

Кто тебя не знает?!

Не весельем оказались

Моей жизни годы.

Как настигла злая зависть

Черной непогоды?

Облака устали плавать,

По свету скитаться.

Куст шиповника, знать, дьявол,

Научил бодаться.

Снегом лавочки укрыты,

Ветви не качнутся.

Мне б в избе, что ветром сшита,

До утра проснуться б.

Все ли небу было видно, когда хмурилось оно?

* * *

Если хочешь, стань звездой,

Коль души не жаль.

И утянет в омут свой

Лихо, невзначай.

Будет осень листья сыпать,

Падать дождь.

Где потухший пруд под липой

С небом схож.

Где однажды ты родился,

Рос и жил.

Если с Родиной простился, -

Кровь пролил.

За рекой остался где-то

Ветерок.

Лебединого балета,

На глоток.

Но тебя туда не манит,

Не зовет.

В доме том, что вечно крайний,

Кто живет?

Тяжкой влагой

Утром тянет от пруда.

И тропа с поляной ягод,

Хрупче льда.

В небе возглас ястребиный,

Мрак могил.

Если Родину покинул, -

Кровь пролил.

* * *

Вдоль дорог кюветы, да кюветы.

И любые шорохи слышны.

Тяжелы туманы, что и летом,

Тополями улицы больны.

А в лесу горбатая поляна

Белоснежным запахом парит.

Я по плечи, словно лист завяну,

Словно с ветки буйным ветром сбит.

Далеки, как звезды самоцветы,

Синеглазки косы на ветру.

И гора березового лета,

С пролетавшей чайкой по утру.

Пасмурно текли над полем небо

И стихи скрипучего пера.

Ну, а птицам не хватало хлеба,

Что под дверью гур кали с утра.

В доме тихо и тепло от печки.

На столе тяжелый самовар.

И сосед, что всех задаром лечит,

На любую боль готов отвар.

На пригорках сад, где листья плачут,

Звонкою капелью на траву.

И большая тень с хвостом собачьим…

Только я там больше не живу.

* * *

Знакомая тропа, знакомая дорога.

И ветреная роща тополей.

И лапой кот еще луну не трогал,

Под шорохи дымящихся печей.

Высокие деревья старых просек

Уже темны от снега и воды.

А журавлям еще не снилась осень,

Что все летят на черные пруды.

Набиты пухом облака и не подвижны.

Закатом даль небес ослеплена.

С высот высоких ястреб жертву выждал

И тонкий крик сглотнула тишина.

И брызги волн, как брызги изумруда,

Рассыпала по берегу река.

И дом в тумане, чтоб жилось не худо,