Незримый фронт Отечества. 1917–2017. Книга 2

Отвечая на вопросы новых хозяев, Павлов начал перечислять различные «закрытые» конструкторские бюро и НИИ, а также козырять именами видных ученых, которые якобы высоко ценили его способности. В общем, занялся откровенной саморекламой. Он пытался создать о себе мнение как о перспективном объекте вложения средств. В частности, сообщил совершенно секретные данные о подводных лодках. Излишне говорить, что на тот момент они составляли государственную тайну.

Вскоре «Профессор Зубов» бросил якорь в датском Копенгагене. Здесь свежеиспеченный агент ЦРУ получил от своих кураторов блокнот с тайником. В переплет были заделаны инструкция и предупреждение о том, что он должен ждать важного задания.

Советскую таможню Юрий Васильевич миновал благополучно. Но с этого момента за ним постоянно, но очень ненавязчиво наблюдали. Сам Павлов, не подозревавший о том, что попал в сети не только иностранной спецслужбы, но и ленинградского УКГБ, оставался на свободе только потому, что задержать его сейчас значило «обрубить концы» и лишиться возможности выйти на тех, кто «дергает за ниточки», – на его зарубежных хозяев. Сам же он был не более чем разменной фигурой в шахматной партии. Причем роль ему хозяева отвели незавидную. Как дешевому одноразовому изделию.

Зачем агенту губная помада?

Летом 1983 года в самый центр Ленинграда, на Владимирскую площадь, выехала бежевая «хонда» с дипломатическими красными номерами. За рулем сидела молодая миловидная женщина. Дама припарковалась, поставив машину багажником к тротуару (для того, чтобы удобнее было выезжать), а сама отправилась на Кузнечный рынок. Безобидная, в общем-то, сценка…

На самом деле она означала, что агенту ЦРУ Рольфу Дениэлу необходимо срочно выехать в Москву – там его ждут новые инструкции.

Оперативники КГБ, которые вели наружное наблюдение за «Рольфом Дениэлем», отметили, что он нарушил инструкции своих хозяев: не стал, как ему было предписано, наблюдать за положением автомобиля, проезжая в троллейбусе по Владимирской площади, а пришел на место пешком, причем со стороны Невского проспекта.

«Прочитав» условный знак, Рольф Даниэл отправился в Москву. Контакт поздним вечером в Измайловском парке. Здесь четырьмя днями ранее сотрудники посольской резидентуры Алекс Гришек и Филип Рейнолдс, вымокнув под проливным дождем буквально до нитки, заложили на берегу пруда шпионский контейнер. Внешне он ничем не отличался от увесистого камня, но внутри был набит аппаратурой и документами. Рольф Дениэл извлек оттуда шифровальные блокноты, таблетки для тайнописи, 1000 рублей на карманные расходы, расписание радиосеансов.

Самым любопытным было устройство для приема радиосообщений на обычный «бытовой» радиоприемник. Это был последний писк шпионской моды – «технари» из ЦРУ придумали новый метод с использованием аппаратуры, работающей в режиме быстродействия. Иными словами, шифрованный текст, для передачи которого требовалось, скажем, несколько минут, сначала искусственно «сжимали», а затем буквально за доли секунды «выстреливали» в эфир. Поэтому контрразведчикам было труднее его засечь. Но расшифровать такие передачи можно было только с помощью специальной приставки. Она обеспечивала прием и передачу радиограмм в автоматическом режиме. Даже в отсутствие агента.

Кроме того, в «булыжнике» Павлов нашел новый план связи с эскизами упомянутых в нем ленинградских мест, подробные инструкции и, разумеется, новый вопросник для сбора информации.

Однако первым с содержимым контейнера ознакомился вовсе не Павлов-Дениэл.

Первыми его изучили контрразведчики КГБ.

Павлову позволили беспрепятственно забрать шпионский контейнер и возвратиться в Ленинград. Там, в условленном месте, он выставил сигнал о получении инструкций и снаряжения.

Затем он взялся за изучение инструкции.

«Дорогой друг, – сообщали кураторы из Лэнгли, – в этом пакете мы снабдили Вас всеми необходимыми материалами для передачи нам важной информации. Просим Вас как можно скорее дать сигнал о благополучном изъятии этого контейнера».

В полученных инструкциях речь шла о конкретных заданиях, которые надлежало выполнить Дениэлу: «Первое приложение. Описание места «вход в Ленинграде». От метро «Гостиный Двор» езжайте трамваем № 2 или № 3 по Садовой улице по направлению к Неве. Сойти из трамвая немедленно после того, как переедете Мойку. Вернитесь к Мойке, поверните налево и идите к Фонтанке. Перейдите через мост Пестеля и продолжайте идти по южной правой стороне улицы Пестеля. После того как улица повернет налево, а потом направо, Вы увидите сводчатый проход, у которого справа обозначен адрес “дом 11, улица Пестеля”. После 21:00, когда никого не будет, войдите в проход и пометьте ваш сигнал темным карандашом, губной помадой или подобным веществом, на левой, внутренней стороне каменной стены. На уровне пояса, на 20 см вглубь от тротуара».

Сигнал предлагалось расположить таким образом, чтобы он был виден из машины, перемещающейся по улице Пестеля в восточном направлении. Как только сигнал будет нанесен на стену, Рольфу Дениэлу предписывалось немедленно покинуть район. Места постановки сигналов были выбраны не случайно: все они располагались на маршруте, по которому работники генконсульства США, проживавшие в Ленинграде, добирались до места своей работы.

В контейнере также находилось несколько писем, составленных якобы от имени американских туристов, побывавших недавно в СССР. Письма предлагалось использовать для переправки шифрованных сообщений по почте.

Были в контейнере также и очередные «Информационные задания». В вопроснике предлагалось «составить список всех сотрудников конструкторских бюро, производственных предприятий и районов испытаний, о которых Вам известно, что они связаны с военно-морскими научными исследованиями».

«О каких военных надводных и подводных атомных кораблях Вам известно, сообщите их данные».

«Опишите подробно подводные лодки “Золотая рыба”, “Тайфун” и “Акула”».

Всего вопросник, разработанный в штаб-квартире ЦРУ, содержал 44 вопроса, касающихся разработки и тактико-технических характеристик кораблей советского ВМФ.

Провал Аугустенборга

Ответы на часть вопросов из контейнера, полученного в Измайлово, Рольф Дениэл сумел подготовить только к началу сентября.

Вечером 10 сентября он сел в рейсовый автобус Ленинград – Зеленогорск и отправился в условленное для закладки контейнера место – на сороковой километр Приморского шоссе. Именно этот адрес содержался в инструкции ЦРУ. Приморское шоссе выбрали не случайно: сотрудники американского генконсульства добирались по нему до своей дачи в Зеленогорске. Вдобавок местность вокруг была открытой и хорошо просматривалась со всех сторон. Подойти сюда незамеченным было практически невозможно.

Кроме того, рядом располагалась автобусная остановка, где можно было, не привлекая внимания, наблюдать за происходящим. К остановке и от нее постоянно передвигались люди. В начале сентября в этих местах всегда оживленно: гуляют отдыхающие из окрестных санаториев, рыщут по лесу грибники…

В качестве контейнера для собранной информации Рольф Дениэл решил использовать консервную банку, которую завернул в промасленную ветошь. Такие тряпки нередко валяются у обочины. Посторонний, находясь в здравом уме и твердой памяти, подобную «посылку» даже в руки не возьмет, чтобы не испачкаться…

Чем меньше оставалось времени до «часа Х», тем больше нервничал Рольф Дениэл. Он вышел из автобуса и побрел к знаку, возле которого ему предстояло заложить тайник. По дороге он озирался по сторонам и несколько раз прошел мимо нужного ему столба… Заложив контейнер, Павлов возвратился в город и отправился на проспект Добролюбова, которому было присвоено кодовое название «Добро». Здесь в условленном месте он нанес помадой цифру «2». Это означало: «Информация заложена, можно забирать».

К тому времени были взяты под плотный контроль сотрудники резидентур ЦРУ в Москве и Ленинграде, которые работали с «Рольфом Дениэлом».

Неудачный исход операции оперативники УКГБ исключали напрочь. Сказать, что работа для этого была проведена огромная и в самые сжатые сроки, – все равно, что не сказать ничего. Спустя всего несколько часов, после того как Павлов заложил свою информацию в тайник, в одном из районов Ленинградской области, местность которого до мелочей походила на место проведения операции, был оборудован полигон. Здесь немедленно приступили к тренировкам будущие участники захвата.

Главный упор чекисты сделали на внезапность и скрытность. В Большом доме создали временный штаб, куда немедленно поступала вся информация. В его состав вошли руководители подразделений С. Е. Мануйлов и Ф. А. Мясников. Для участия в операции из Москвы прибыла спецгруппа во главе с генерал-майором Рэмом Красильниковым, начальником первого («американского») отдела Второго главного управления КГБ СССР. Оперативники работали всю ночь напролет. Не уходил из своего кабинета и начальник Управления генерал-лейтенант Д. П. Носырев. Однако окна всех кабинетов, выходивших на Литейный проспект, были, как обычно по выходным, непроницаемо темны, а само здание выглядело спящим.

Незаметная постороннему глазу работа велась и на Приморском шоссе. Непосредственно под тем местом, где «Рольф Дениэл» должен был заложить шпионский контейнер, сотрудники КГБ вырыли и оборудовали три бункера. При этом чекисты строго соблюдали конспирацию – место оживленное, по шоссе постоянно движется транспорт. Про сложность и уникальность операции говорит тот факт, что за ночь оперативники выкопали и вынесли 800 (восемьсот!) мешков земли. Причем настолько аккуратно, что на поверхности не осталось ни одного комочка потревоженной почвы, не был сдвинут с места ни один камень. Во многом помогла и русская смекалка. Например, для прокладки телефонного кабеля был использован… терьер, домашний любимец одного из оперативников.

А потом в бункер засела группа захвата. В засаду на долгие-долгие часы. Выдай они себя звуком или движением – и операция могла сорваться. А у них над головами бродили грибники, сновали к остановке и обратно пассажиры пригородных автобусов. И никто из них ничего не заметил…

Утром следующего дня, 11 сентября, сотрудник генконсульства США Ричард Мюллер отправился на своем автомобиле в сторону проспекта Добролюбова. Возле условленного места он вышел, «считал» выставленный знак, снова уселся в машину и покатил в сторону Зеленогорска. Туда, где еще с пятницы отдыхал со своим семейством его коллега, вице-консул Лон Дэвин Аугустенборг, по совместительству – сотрудник оперативной резидентуры ЦРУ в Ленинграде.

Примерно через сорок минут после приезда Мюллера на дачу из ее ворот выехала бежевая «хонда». В ней находились сам господин вице-консул, его супруга Дениз и их двухлетняя дочь. Семейство Аугустенборгов почему-то внезапно приняла решение возвратиться в город. Неподалеку от пансионата «Дюны» машина остановилась, открылась дверца, и на обочину вышла супруга дипломата. Та самая посетительница Кузнечного рынка. В руках она держала детское одеяльце… Миссис Аугустенборг развернула его, намереваясь вытряхнуть, но вытряхнула весьма неудачно – одеяло как бы случайно выскользнула из рук и упало. Причем точно накрыв валявшуюся под столбом промасленную тряпку. Всплеснув «от досады» руками, дама подняла одеяло, заодно захватив и ветошь с жестянкой.

Когда она попыталась сесть в машину, рядом с ней (в буквальном смысле – из-под земли) выросли суровые мужчины. Не ожидавшая их появления Дениз сильно перепугалась. Сначала она судорожно прижала к себе одеяло, но секунду спустя уже опомнилась и попыталась отбросить в сторону. Однако была вежливо, но крепко схвачена за руки. Тем временем Аугустенборг, оставшийся в машине, попытался скрыться с места происшествия – он даже не собирался помогать своей супруге. Но далеко уехать ему не дали.

(Кстати, кинокамера, на которую сотрудники КГБ вели оперативную съемку задержания, ныне хранится в филиале Государственного музея политической истории.)

Взятых с поличным супругов доставили в Управление КГБ, в Большой дом. Надо сказать, что обходились с ними весьма предупредительно: даме, пережившей сильный стресс, вызвали медсестру, а их ребенку – няню.

Здесь, на Литейном, 4, в присутствии представителя советского Министерства иностранных дел и срочно вызванного вице-консула США чекисты вскрыли контейнер со шпионской информацией, собранной Рольфом Дениэлом. Томясь в ожидании окончания формальностей, дама постоянно повторяла, словно стараясь убедить себя: «Для того чтобы все выбросить, нужно несколько секунд. Но у меня их не было!!!» Задержание действительно было проведено блестяще. Вот и представитель генконсульства даже не попытался что-либо опровергать. Только сухо выразил сожаление по поводу произошедшего…

Собранных доказательств оказалось более чем достаточно. Уже на следующий день, 12 сентября 1983 года, обвиненный в шпионской деятельности господин дипломат был объявлен персоной нон-грата. И вместе с семьей выслан из СССР. Был вынужден бесславно вернуться в США и его шеф Ричард Мюллер.

Об удачной операции ленинградских чекистов сообщили газеты. Одна из них, «Вечерний Ленинград», попалась на глаза Рольфу Дениэлу. Он пробежал глазами заметку, и его опасения скорого провала материализовались.

Бежать? Уйти в экспедицию и сойти с судна в зарубежном порту?

Но кто теперь даст ему возможность выйти в рейс?..

Связь через костел

Павлов-Дениэл считал, что предоставлен самому себе. На самом деле чекисты решили оставить его на свободе, чтобы понаблюдать за его дальнейшими действиями.

Он отчаянно ищет выход из создавшейся ситуации, веря и не веря в возможность провала. Потеряв всякую осторожность, он несколько раз побывал у здания генконсульства США на улице Петра Лаврова (ныне Фурштадская), осмотрел подходы, пытаясь каким-то образом восстановить утраченный контакт со своими работодателями.

Между тем шел день за днем, а его никто не задерживал.

Тогда Павлов решает выйти на американцев с помощью… Господа Бога. Ему приходит в голову, что с иностранными дипломатами, которые в большинстве своем принадлежат к различным религиозным конфессиям, могут общаться служители костела или синагоги. И он начинает часто бывать на Лермонтовском проспекте. Впрочем, с визитом в синагогу ему явно не везет – как только он туда входит, двое молодых мужчин ненавязчиво начинают интересоваться целью его посещения. Павлов покидает синагогу и больше туда не возвращается.

Более перспективным каналом ему показался католический костел в Ковенском переулке. Сначала он издали наблюдает за мрачным кирпичным зданием с вытянутой вверх остроконечной крышей. Наконец «вычисляет» настоятеля – мужчину лет шестидесяти. После мучительных колебаний решает обратиться к нему с письмом.

«Святой отец, только крайние обстоятельства заставили меня обратиться к вам, – пишет он священнику, – поверьте, речь идет о жизни и смерти. Умоляю вас передать этот пакет в американское консульство. Только не пользуйтесь телефоном. Если у вас нет такой возможности, прошу вас все сжечь. Да поможет вам Бог».

К посланию Павлов приложил номер «Вечёрки», газеты «Вечерний Ленинград», с текстом сообщения о задержании Аугустенборга. И второй конверт – с письмом в американское консульство. Оба письма он бросил в почтовый ящик. Потянулись тоскливые дни ожидания. Однако на связь с ним никто не спешил. Тогда Павлов решил, что он попросту брошен своими покровителями. Что, в общем-то, соответствовало действительности.

Тем не менее Павлов-Дениэл никак не желала в это поверить. Отчаявшись, он решил пойти на личный контакт, уповая только на удачу и везение. 26 июня 1984 года он написал очередное письмо со слезным призывом: «Я – Рольф Дениэл. Пожалуйста, уведомите индастриел 112063, Нью-Йорк. Помогите мне!»

Обратиться напрямую к коллегам Аугустенборга – ход более чем рискованный. Но другого способа привлечь к себе внимание Рольф Дениэл не видел.

На следующий день, 27 июня, он отправился на улицу Петра Лаврова. Здесь, возле генконсульства США, Юрий Васильевич Павлов (он же «Рольф Дениэл») был задержан и доставлен на Литейный, 4, в Управление КГБ.

Следствие длилось полгода. Работой бригады следователей-чекистов руководил майор Виктор Черкесов. За участие в этой операции он был награжден орденом Красной Звезды. Боевые ордена и медали вручили еще нескольким следователям УКГБ. Их имена не разглашаются даже сегодня, спустя много лет…

Чужой для всех

Точка в этом деле была поставлена 19 апреля 1985 года Военный трибунал Ленинградского военного округа приговорил Павлова Юрия Васильевича, обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ст. 64, п. «а» УК РСФСР, к 15 годам лишения свободы с отбыванием срока наказания в исправительно-трудовой колонии строгого режима, с конфискацией всего имущества и ссылкой на 5 лет.

Ущерб стране, нанесенный этим человеком, трудно выразить конкретной суммой. Миллионы рублей? Миллиарды? Еще труднее подсчитать тот ущерб, который мог быть нанесен «Рольфом Дениэлом», если бы ему удалось продолжить свою работу в пользу иностранных разведок.

По приговору суда он должен был провести за решеткой оставшуюся часть столетия. Но после августа 1991 г., когда рухнул СССР, многое изменилось. И, увы, не всегда в лучшую сторону. Произошли метаморфозы и с Павловым. «Борца с тоталитарным режимом», «выдающегося ученого, ставшего жертвой Системы»… выпустили на свободу.

В один из дней апреля 1992 года мужчина в потертой куртке долго ходил по улице Петра Лаврова, не решаясь переступить порог консульства Соединенных Штатов Америки. После мучительных колебаний все же решился войти… И вышел оттуда буквально через минуту, после чего ушел от здания не оглядываясь.

Говорят, что еще много лет после провала Аугустенборга кто-то регулярно подновлял губной помадой сигнальную павловскую «двойку» на доме № 11 по улице Пестеля.

Зачем? А чтобы помнили… Ведь американские «дипломаты» продолжали ездить этой улицей к себе в генконсульство.

Нелегал раскрывает тайны

В этом году 21 июня в Москве умер выдающийся советский разведчик ЮРИЙ ИВАНОВИЧ ДРОЗДОВ. В этой книге мы решили опубликовать одно из последних его интервью. Светлая память…

12 лет генерал Юрий Дроздов был командиром всех наших разведчиков-нелегалов. Его воспоминания из ряда информации, на которой стоит гриф «совершенно секретно».

Кадр видео. РИА Новости

Он и сам много лет был нелегалом. Но еще до этого, в 19 лет, младший лейтенант Юра Дроздов получил первый боевой орден. 25 апреля 1945 года его истребительный гвардейский противотанковый дивизион на берлинской Шифельбейнерш-трассе в упор расстрелял немецкие пушки, пять пулеметов, зенитное орудие и десятки солдат противника.

Но Дроздов не стал профессиональным военным, как его отец – офицер, георгиевский кавалер, воевавший и в Первую и во Вторую мировую. Юрия Дроздова выбрала разведка.

Он появлялся в Западной Германии то в роли неистового эсэсовца барона Хоэнштейна, то в обличье инспектора Клейнерта. Ему бы поверил и Станиславский, когда, освобождая арестованного полковника-нелегала Абеля-Фишера, Дроздов сыграл роль его кузена Дривса. Он возглавлял резидентуры внешней разведки в Китае и США. А с 1979 по 1991 год генерал Дроздов командовал святая святых разведки – нелегалами.

Юрию Дроздову – 91 год. Сейчас просить Юрия Ивановича о встрече неловко. Но обратиться к нашим многочисленным беседам – можно. Слово – самому генералу.

О царских шпионах и верности присяге

– Все начиналось не с нас. Есть у разведки традиции. Году в 1912-м или, боюсь ошибиться, 1913-м второе бюро Генштаба русской армии забросило далеко в Азию двух юных офицеров. Задача – проникнуть в Тибет. Началась Первая мировая война, затем Вторая. Ну и после восстановились у СССР отношения, допустим, с Бирмой. И как-то представителя нашего посольства вызывают на встречу. Приходит, а ждут его два старых монаха. Из разговора понимают, что перед ними – разведчик. И докладывают: были введены для проникновения в Тибет. Задачу решили, соответствующее место в буддистской иерархии заняли. Из-за революции и войн по не зависящим от нас причинам связи не было, войти в контакт практически не могли. Возможность появилась только сейчас, в конце 1950-х. И два монаха рапортуют: мы бы хотели доложить нашему командованию о ходе выполнения задания. Монахов выслушали. Это были уже очень-очень старые люди. Дали эти разведчики интереснейшую информацию. И это не просто эпизод, а история о традиционной верности присяге, раз и навсегда избранному долгу.

О внедрении агента

– В этой стране (в ФРГ. – Ред.) я был инспектором Клейнертом, которому удалось выправить бумаги для советского нелегала Георгия. И благодаря этим документам тот проник в США. Я очень старался, чтобы получилось. Вот сейчас мы с вами встретились, затрагиваем темы довольно деликатные. А до этого мне позвонил наш общий знакомый, который, судя по всему, к вам хорошо относится, и попросил меня вас принять. Почему вы думаете, что приблизительно такое невозможно в Германии? Был соответствующий разговор, необходимая переписка, и, наконец, состоялся мой приезд (в Западный Берлин на работу в пункт специальной связи, через который проходили служебные почтовые отправления. – Ред.). Меня соответствующим образом подготовили. Я был обеспечен надежными документами, получил требуемое направление. И приняли меня, прибывшего на новое место, тепло. Сел и принялся за свою работу. Ходил вместе со всеми, дежурил. Удалось при том еще и завязать хорошие контакты с людьми, работавшими в этом пункте, контролировавшемся их спецслужбами. Потом, когда сделал свое дело, и пришла пора уезжать, даже отходную устроил. Немцы, как и мы, любят повеселиться. Посидели, пивца попили. Все нормально. Дрожь в сердце была, конечно. Не дай бог, сорвется. Но что поделать? Все получилось. Ситуация была разыграна правильно. (Дроздов перехватил документы с запросом о личности Георгия и направил письменные подтверждения, необходимые для внедрения нашего агента в США. – Ред.) И я уехал в связи с окончанием служебной командировки. Но хватит обо мне.

О диверсантах и острых задачах

– Иногда приходилось совмещать несовместимое. Мы даже придумали термин для обозначения такой деятельности – «разведчик специального назначения». Этот термин объясняет различия между обязанностями обычного разведчика, никогда не привлекающегося к выполнению острых разведзаданий, и разведчика-диверсанта. Вот кто действует в особых условиях, потому и знаний, навыков ему требуется больше. Иначе острых, как мы говорим, задач не решить. И в состав Управления «С» нелегальной разведки действительно входили неструктурные подразделения специального назначения. В конце 1979 года меня, их руководителя, вызвали и сказали, что надо съездить в Афганистан, посмотреть, как они там поживают. Я съездил, посмотрел, принял участие в штурме дворца Амина. А 31 декабря, уже после этих событий, на встрече с председателем КГБ Андроповым, мы доложили: оценивая афганский опыт, надо подумать о создании специального кадрового подразделения в системе нашей госбезопасности. В 1980 году началась работа, и в августе 1981-го появился, конечно же, секретно, но официально, отряд «Вымпел».

Первым его командиром стал капитан первого ранга, Герой Советского Союза, участник того самого штурма Эвальд Козлов. Он из морских частей КГБ. Потому и дали отряду имя слегка морское – по ассоциации с адмиральским вымпелом на мачте. А официально именовался он скучновато – Отдельный учебный центр КГБ СССР. В нем были люди 32 национальностей. Некоторые из них еще до того успели пройти обучение даже в спецназах некоторых стран НАТО. Суть нелегальной деятельности в том, чтобы тебя за рубежом считали своим. А уж если там принимают за своего, то призовут в армию. Можешь служить где угодно и попытаться проникнуть в элитные спецслужбы. Они начинали у нас в молодом возрасте. Были даже 18-летние девушки. Народ всякий, отбирали мы его тщательнейшим образом. Это обычное явление: чем моложе человек, тем он более склонен к смелой и решительной работе. Они – мои боевые товарищи. Меня, как и каждого из бойцов, могли уничтожить, к примеру во время штурма дворца Амина. Есть две профессии, которые подставляют грудь противнику раньше других, – разведчики и солдаты. Естественно, это рождает отношения особого рода.

О предательстве и женской силе

– Есть в разведке явление, с которым очень трудно бороться. Два наших нелегала, супруги Т. и Г., безукоризненно работавшие в одной из стран, попали в непонятную ситуацию. Никаких нарушений не допускали, все делали правильно, и это означало только одно – произошла независимо от нас какая-то утечка. Г. заметил слежку. Напряжение, боязнь за двоих детей, за беременную жену были столь велики, что у нелегала началось тяжелое расстройство. Много лет он приносил нам большую пользу. И вот… Тогда его супруга Т., которая должна была вскоре родить, все взяла на себя. Прекратила оперативную работу, уничтожила улики. Ей надо было разыграть соответствующую ситуацию, чтобы уйти через третью страну. И Т. повезла заболевшего мужа лечиться якобы на юг. А сама сумела перевезти всю семью в другое государство. Мужа положила в клинику, сама – в роддом, где родила третьего ребенка. Вскоре нашла силы перебраться в СССР: и больного супруга вывезла, и троих детей. Всех спасла. И только потом мы поняли, что произошло. Выдал предатель Олег Гордиевский.

О странных смертях

– На то, чтобы построить его (агента-нелегала. – Ред.) жизнь, ушло 17 лет. И в одной стране он предстал совершенно другим человеком. Стал уважаемым бизнесменом. Жил без жены. Не смогли ее использовать. Язык никак не шел, внешность не подходила. В свое время мы привозили ему родного сына в Западную Европу. Он туда выезжал из своего государства в командировку. Хотели, чтобы мальчик увидел, какой у него достойный отец. Но потом случилась беда. Сын отдыхал в лагере и утонул. Отец чудом вырвался на похороны. Всего на один день. Больше не мог. Потом он благополучно вернулся (на родину. – Ред.). Ему присвоили звание Героя. Но умер дома странной смертью. Прошел там все испытания, все выдержал, а здесь попал под машину. Так было с еще одним нелегалом, который был послан в Штаты после ареста там Абеля. Жил там годы и годы, выполнил все, что только можно. Потом счастливо жил дома. И умер от аппендицита.

О шпионах во власти

– В одном из разговоров с тогдашним начальником разведки Крючковым я обронил такую фразу: «Знаете, Владимир Александрович, нам нужно как можно больше проявлять осторожность в работе с нашими материалами. Появились некоторые люди в высших эшелонах власти, которые знать обо всем этом, о наших результатах, ни в коем случае не должны». Так называемый «Список Крючкова» (по некоторым данным, в него входили люди из высшего руководства СССР, заранее подготовленные западными спецслужбами. – Ред.) с именами этих людей из американской агентуры не был высосан из пальца. Такие люди были. Я не считаю – я уверен в этом. Подтверждение – наши агентурные материалы.