Читать книгу: «Русский стиль в архитектуре. От терема до Казанского вокзала», страница 3

Кокошником в архитектуре принято называть декоративный элемент в виде полукруглого или заостренного выступа; кокошников может быть немного – например, один ряд у основания башенки. А иногда, как у «годуновских» храмов, они образуют настоящие каскады. Применительно к кокошнику вам может встретиться определение «ложная закомара». Закомара – это также полукруглое или заостренное навершие наружного участка стены, но, в отличие от кокошника, оно повторяет своими очертаниями границы внутреннего свода. Иногда две эти детали могут сочетаться: например, внизу располагаются закомары, выше – кокошники. Такие детали, явно полюбившиеся отечественным зодчим, встречаются и у храмов более позднего времени.

Спасский собор Андроникова монастыря. XV в. Ниже расположены закомары, линии которых соответствуют внутренним объемам храма, выше – декоративные кокошники

Многоцветный XVII век

По окончании Смуты в отечественной архитектуре складывается стиль, который принято называть узорочьем. Он сохраняет в себе характерные приемы, которые использовали зодчие времен Ивана Грозного, Бориса Годунова, но эти постройки становятся еще ярче, еще затейливее. Храмы и другие здания, созданные в стиле узорочья XVII столетия, у многих ассоциируются с тем самым сказочным теремком, который любили рисовать иллюстраторы русских народных сказок. Причину такой яркости многие исследователи видят в том, что по окончании Смуты народ нуждался в некоем зримом воплощении радости, величия, обретения «русского духа». Постройки в стиле русского узорочья сочетают в себе «все лучшее сразу»: кокошники, шатры, изящные луковичные главки, крылечки, наружные галереи… И именно эти строения позднее чаще всего брали за образец отечественные архитекторы XIX столетия, создавая здания в русском стиле.

Храм Живоначальной Троицы в Хорошеве. Кон. XVI в. Обилие декоративных кокошников характерно для годуновского стиля

Эталоном московского узорочья называют церковь Святой Живоначальной Троицы в Никитниках, действующую по сей день.

Помимо всего перечисленного, для узорочья XVII столетия характерно использование изразцов – керамических плиток. Цветными изразцами украшали не только интерьеры, но и наружные стены зданий. Важная черта изразцовой плитки – наличие с тыльной стороны специального выступа-румпы наподобие «коробочки», служащего для крепления изразца к поверхности.

А вот вам и еще один архитектурный термин – гирька. Так принято называть фигурную деталь, напоминающую перевернутую пирамидку или маятник, она обычно разделяет две маленькие арки, объединенные одной большой. Гирьками украшали ворота, крыльца, оконные проемы, эта деталь очень характерна для допетровского отечественного зодчества.

Гирьки в арочных проемах крыльца храма Василия Блаженного

До сих пор мы рассматривали в основном культовые здания – ничего удивительного в этом нет, ведь до конца XVII столетия именно они наиболее наглядно представляли все характерные архитектурные детали. Кроме того, храмы рано стали строить каменными – в то время как жилые и хозяйственные помещения очень долго оставались деревянными, и в итоге до нашего времени их дошло не так уж много.

Реконструкция Коломенского дворца

К сожалению, не сохранился до наших дней деревянный Коломенский дворец царя Алексея Михайловича, построенный в XVII столетии. После переноса столицы в Санкт-Петербург он постепенно ветшал, и во времена правления Екатерины II его было решено снести. Но в 2008–2010 годах дворец был полностью реконструирован, правда, чуть в стороне от первоначального места, в соответствии с чертежами и обмерами, которые были сделаны по приказу Екатерины перед сносом постройки. Можно долго спорить о том, какова культурная ценность подобных копий, но в целом реконструкция может дать представление о том, как выглядели дома высшей русской аристократии (основным домовладением простолюдинов тогда по-прежнему оставалась классическая русская изба).

По структуре Коломенский дворец можно отнести к типичным хоромам – о том, что это такое, уже говорилось выше. Самым нижним ярусом практически любой постройки была так называемая подклеть (подклет) – нежилой нижний этаж, обычно выполнявший хозяйственную функцию. Над подклетями ставились срубы, основное жилое пространство именовалось горницей. Светлицей называли наиболее освещенную часть жилища, здесь было самое большое количество окон и сюда обычно выходила только одна стенка печи, то есть светлица обогревалась, но до нее не доходили чад и дым, так как топочная часть печи оставалась в других помещениях. Разные части жилых хором иногда делили на покоевые (туда входили, например, спальные помещения, домашняя церковь) и непокоевые (помещения для застолий, приемов и так далее). Хозяйственные постройки часто тоже включались в общий хоромный комплекс, соединяясь с ним галереями и переходами. Часто туда можно было попасть через подклеть.

Над подклетью и горницей находился терем – самая высокая часть, часто украшенный башенками-смотрильнями. Вокруг хором строили гульбища – галереи с парапетами и балкончики. Важной частью было крыльцо, которое играло своего рода репрезентативную роль – здесь встречали гостей и здесь прощались, отправляясь в дорогу.

Теперь поговорим об украшениях. Если в каменном зодчестве в это время обильно использовались фрески и изразцы (мозаичное искусство было, как вы помните, утрачено после ордынского завоевания), то в деревянном строительстве роль декора играла прежде всего резьба. Отдельные паттерны узоров, видимо, сохранились еще с дохристианских времен и первоначально играли обережную роль.

Так, и в возрожденном Коломенском дворце были со всем тщанием восстановлены хоромы царя с парадным крыльцом, хоромы царицы (характерная примета времени – деление жилища знати на «мужскую» и «женскую» половины), помещения для царевичей.

В конце XVII – начале XVIII века в Москве и прилегающих районах начинают появляться постройки, которые историки архитектуры часто объединяют достаточно условным обозначением нарышкинское барокко или нарышкинский стиль. Встречается также обозначение московское барокко.

Собственно барокко складывается в Европе (родиной этого стиля считается Италия). Название обычно переводят как «вычурный», «пышный», «необычный». Стиль этот проявлял себя практически во всех областях: в архитектуре, моде, музыке, планировке парков. Характерные приметы барокко – переизбыток деталей, множество украшений, размах и пышность. Если речь идет о живописи – на первый план выходит сложная, бурная композиция с обилием персонажей.

«Страшный суд» Рубенса – яркий пример барочной живописи. 1617 г.

В конце XVII столетия отдельные черты барокко, видимо, начинают проникать в Россию, и рождается своеобразный и яркий стиль – барокко нарышкинское. Правда, встречается мнение, что сложился он без иноземного влияния, сам по себе, и к европейскому барокко особого отношения не имеет. Некоторые искусствоведы предлагают вообще не выделять «нарышкинские» постройки в отдельный стиль, утверждая, что это всего лишь продолжение русского узорочья.

В числе заказчиков храмов и жилых помещений в новом духе были, например, родственники матери Петра I, происходившей из семейства Нарышкиных, – так и родилось название этого направления.

Храм Покрова Пресвятой Богородицы в Филях – пример нарышкинского барокко. Кон. XVII в.

Яркие примеры нарышкинского барокко – храм Покрова Пресвятой Богородицы в Филях, построенный в 1690-х годах, храм Троицы Живоначальной в Троице-Лыкове (правда, в отличие от многих своих «сородичей» он не отличается яркой окраской), храм Спаса Нерукотворного образа в селе Уборы, храм иконы Божией Матери «Знамение» на Шереметевом дворе, храм Святого Иоанна Воина на Якиманке и другие.

Многоликое барокко

В то время как в Москве и окрестностях строятся храмы в духе нарышкинского барокко, в других регионах появляются местные ответвления этого стиля – тотемское барокко, устюжское барокко, строгановское барокко и так далее. У них есть свои особенности, но в целом они схожи с московскими образцами. Особняком стоит, пожалуй, тотемское барокко, чуть менее многоцветное, но зато с обильно украшенными лепниной стенами.

Нарышкинское барокко имело место относительно недолго и какое-то время существовало параллельно с барокко петровским, о котором у нас пойдет речь чуть позже.

К нарышкинскому барокко часто относят храм Знамения Пресвятой Богородицы в Дубровицах, но здесь, как говорится, есть вопросы.

Во-первых, этот храм, несмотря на обилие украшений, не слишком схож с «нарышкинскими» образцами. Он скорее напоминает итальянские или французские церкви XVI–XVII веков. Кроме того, часть его декора представляет собой круглую скульптуру, что для русского культового зодчества допетровского времени не слишком типично. (Круглой принято называть скульптуру, представляющую собой отдельный объект, не составляющий одно целое со стеной, в отличие от рельефа; грубо говоря, такую скульптуру можно обойти кругом – отсюда и название.) Во-вторых, для нарышкинского барокко в основном характерны яркие цвета – как минимум сочетание двух-трех, а Знаменская церковь практически монохромна. В-третьих, достоверно неизвестно, когда именно она возведена. Приблизительно установлено, что храм появился в то время, когда Дубровицами владел Борис Голицын – воспитатель малолетнего Петра I, двоюродный брат фаворита царевны Софьи Василия. Согласно легенде, в 1689 году юный Петр по какой-то причине поссорился с Голицыным, но потом воспитатель и воспитанник помирились – и Голицын в память об этом радостном событии решил построить храм, который, видимо, возводился довольно долго.

Церковь Знамения Пресвятой Богородицы в Дубровицах. Кон. XVII в.

Кто руководил постройкой – неизвестно. Голицын был образованным и просвещенным человеком, любителем европейского искусства, поэтому вполне мог пригласить в свое имение какого-то иноземного зодчего. Иногда в качестве возможного автора Знаменской церкви называют шведского архитектора Никодемуса Тессина Младшего.

Одним словом, церковь эта уже много лет не дает покоя исследователям; иногда предлагают даже выделить особый стиль – голицынское барокко – и включить в него, помимо Знаменской церкви в Дубровицах, Знаменскую церковь в Перове и другие постройки, возможно, строившиеся по заказу семейства Голицыных.

К нарышкинскому барокко часто относят сохранившиеся постройки царской усадьбы в селе Измайлово, например храм Покрова Пресвятой Богородицы. Село это начиная с середины XVI столетия принадлежало либо представителям царской династии, либо их многочисленным родственникам. Именно Измайлово часто называют возможным местом рождения будущего Петра I; именно в Измайлове Петр нашел старый английский ботик, с которого у него началось увлечение корабельным делом.

Скорее всего, к концу XVII века и, соответственно, к нарышкинскому барокко относятся палаты Волковых-Юсуповых в Большом Харитоньевском переулке Москвы. В мемуарах князя Феликса Юсупова – того самого, который убил Распутина, – утверждается, что здание строилось для Ивана Грозного, но это вызывает у историков архитектуры закономерные сомнения. Постройка сменила нескольких владельцев – например, Петра Шафирова, Алексея Волкова; фамилия последнего (представителя окружения Петра I) сохранилась в названии палат, позднее перешедших к роду Юсуповых. Здание построено как типичные хоромы с подклетью, наружными крыльцами и прочими характерными атрибутами эпохи. Сейчас палаты находятся в ведении музея-усадьбы «Архангельское», ранее эта резиденция также принадлежала Юсуповым.

Палаты Волковых-Юсуповых. Кон. XVII в.