Черная стрела (адаптированный пересказ)

© Родин И. О., текст, 2014

© Родин И. О., дизайн и название серии, 2014

Часть первая

1. Джон мщу-за-всех

Как-то поздней весной колокол на башне замка Мот, что в местечке Тэнстолл, зазвонил в неурочное время. Крестьяне побросали работу в поле и побежали узнавать причину, по которой ударили в набат.

Деревушка Тэнстолл принадлежала сэру Дэниэлу Брэкли и располагалась в живописной зеленой долине, которая плавно спускалась к реке. На небольшом расстоянии друг от друга было разбросано два десятка домов, построенных из тяжелых дубовых бревен. Дорога из Тэнстолла вела через мост, потом поднималась на противоположный берег и исчезала в лесных зарослях, а оттуда тянулась до замка Мот и дальше, к аббатству Холивуд. Перед деревней, на склоне холма, стояла церковь, вокруг которой росли тисовые деревья и вязы.

Возле моста на бугре возвышался каменный крест, у которого собралась кучка людей – несколько женщин и долговязый молодой человек в красной холщовой рубахе, который держал под уздцы коня. Они с беспокойством строили предположения о том, что может означать звон колокола. Молодой человек вез запечатанные письма от сэра Дэниэла к сэру Оливеру Отсу – священнику, который управлял замком Мот в отсутствие хозяина. Сэра Дэниэла боялись все соседи без исключения и никто не осмелился бы напасть на замок, когда рыцарь находился в его стенах. Но вот когда он был в отъезде… Случится могло всякое. Гонцу совершенно не улыбалось попасть в неприятную историю, и он подумывал, не пересидеть ли опасное время в стороне от замка.

Пока молодой человек выяснял подробности, за спиной у него раздался стук копыт. Из леса выехал юный Ричард Шелтон, воспитанник сэра Дэниэла, которого по причине его молодости все звали Диком. Это был загорелый темноволосый сероглазый юноша лет восемнадцати в куртке из оленьей кожи с черным бархатным воротником. На голове у него красовался зеленый капюшон, за плечами висел стальной арбалет.

– Эй, мастер Шелтон! – окликнул его гонец. – Вы, часом, не знаете, почему звонит колокол? – Дело в том, что я везу в замок важные известия. Предстоит битва. Сэр Дэниэл прислал приказ собрать всех мужчин, способных держать оружие, и гнать их в Кэттли как можно скорее.

– Раз так, чего ты медлишь, Клипсби? – недовольно спросил Дик. – Передай его приказ кому следует, пока я не подтолкнул тебя пинком в зад.

– Дело в том, мастер Шелтон, – осторожно заметил гонец, – что мне неизвестно, кто сейчас стоит у стен замка. Враги или друзья? Вот вы, его воспитанник, можете мне сказать, на чьей стороне сегодня сэр Дэниэл: Ланкастера или Йорка?

– Не знаю, – ответил Дик и слегка покраснел, потому что его опекун в то смутное время беспрестанно переходил из одной партии в другую и после каждой измены богатства его увеличивались.

– В том-то и дело, что никто этого не знает, – развел руками Клипсби. – Вои и вертись, как хочешь, чтобы письмо не попало в руки врагов!

Дик не нашелся, что возразить. По счастью, на мосту раздался стук железных подков. Все обернулись и увидели седеющего мужчину с суровым обветренным лицом. На голове у него был стальной шлем, на плечах – кожаная куртка, на поясе висел меч, а рука сжимала тяжелое копье. Это был Беннет Хэтч, правая рука сэра Дэниэла в мирное и военное время.

– Клипсби, – крикнул он на скаку, – немедленно отправляйся в замок и собирай бездельников на подмогу нашему господину! Оружейник выдаст тебе кольчугу и шлем. Мы должны двинуться в путь до вечернего звона. Того, кто явится на сбор последним, сэр Дэниэл примерно накажет. Кто знает, где старый Эппльярд?

– Где ж ему быть – полет капусту, – ответила одна из женщин, указывая на дом, который стоял на отшибе. – Вон его лачуга.

Народ стал расходиться. Клипсби вскочил в седло и заторопился к замку, а Беннет и Дик Шелтон рысцой поехали вверх по дороге. Дом старого Эппльярда утопал в цветущей сирени. С трех сторон лачугу окружали луга, тянувшиеся до опушки леса, где мирно паслись два десятка овец.

– Вот он, мастер Дик, – кивнул Хэтч. – Сейчас познакомишься с ворчуном Эппльярдом. Ну и лучник он был в свое время – теперь таких днем с огнем не сыщешь!

Хэтч спрыгнул с коня, закинул уздечку на забор и вместе с Диком пошел в поле. Там, по колено в капусте, копался старик Эппльярд. Лицо его цветом и обилием морщин напоминало скорлупу грецкого ореха, однако серые глаза из-под нависших бровей глядели зорко и настороженно.

– Ник, – обратился к нему Хэтч, подойдя совсем близко и шутливо кланяясь, – сэр Оливер шлет тебе привет и приказывает немедленно прибыть в замок Мот, чтобы принять начальство над гарнизоном.

Старик поднял голову.

– В замок Мот, вы говорите, – насмешливо проговорил он. – А куда вы сами отправляетесь, мастер Хэтч?

– Мастер Хэтч едет в Кэттли и забирает с собой всех, кто может сесть на коня, – ответил Беннет. – Предстоит большая битва, и нашему господину требуется значительное подкрепление.

– Вот как! – понимающе кивнул Эппльярд.

– Сколько же человек вы оставляете мне?

– Шесть добрых молодцев и сэра Оливера в придачу, – ответил Хэтч.

– Этого недостаточно, – отозвался Эппльярд. – Для защиты замка требуется человек сорок.

– Поэтому мы и обратились к тебе, старый ворчун! – улыбнулся Хэтч. – Кто, кроме тебя, сумеет удержать крепость с таким гарнизоном?

– Ясно. Вспомнили о старике. Хороша ложка к обеду, – усмехнулся Ник Эппльярд.

– Никто из вас не умеет ни на коне сидеть, ни алебарду держать. А как вы стреляете из лука! Если бы король Гарри Пятый воскрес, он позволил бы вам стрелять себе в глаз и платил по фартингу за выстрел. Чтобы попасть в цель, нужен верный глаз и голова на плечах. Какой выстрел на дальнее расстояние ты назвал бы хорошим, Беннет Хэтч?

– Если бы стрела, например, долетела отсюда до леса, – сказал Беннет.

– Да, это был бы хороший выстрел, – подтвердил старик, глядя через плечо. – Отсюда до леса далеко.

Внезапно он насторожился, прищурился, поднес ладонь к глазам и стал из-под руки что-то разглядывать вдали.

– Кого ты там увидел? – спросил, улыбаясь, Беннет. – Уж не Гарри ли Пятого?

– Птицы, – проронил старик и показал рукой туда, где лес выдавался в луга длинным клином. Как раз на расстоянии полета стрелы от поля Эппльярда, испуганно металась стая птиц.

– При чем тут птицы? – не понял Беннет.

– Птицы – лучшие часовые, – пояснил старик. – Они первыми дают знать о том, что приближаются люди. В лесу вполне может быть засада. Стой мы сейчас здесь лагерем, я бы предположил, что нас выслеживают вражеские стрелки. Эх, Беннет, Беннет! Осторожность никогда не была твоей сильной стороной! А ведь надо всегда глядеть в оба. Разве мало в лесах негодяев, которые с радостью застрелили бы нас с тобой!

– Лесные братья ненавидят сэра Дэниэла, а не нас, – заметил Хэтч, помрачнев.

– Они ненавидят сэра Дэниэла и всех, кто ему служит, – покачал головой Эппльярд. – Особенно им поперек горла Беннет Хэтч и старый Ник-лучник. Представь, что там, на опушке леса, сейчас засел ловкий малый. Мы стоим так, что ему удобно целиться в нас. Как ты полагаешь, кого из нас он выберет?

– Тебя, – не раздумывая, ответил Хэтч.

– Ставлю свою куртку против кожаного пояса, что тебя, – покачал головой старый стрелок. – Ведь именно ты сжег деревню Гримстон. Все, кто уцелел, подались в леса, и будь уверен, Беннет, они тебя не простят. А кому нужен старый Эппльярд, который давно отошел от дел? Я и так, с божьей помощью, скоро попаду в надежное место, где меня не достанет ни стрела, ни пушечное ядро. Смерть моя, надеюсь, не заставит себя долго ждать.

Старик махнул рукой и повернулся спиной к далекому лесу. В этот момент в воздухе, как огромный шершень, загудела стрела, впилась Эппльярду между лопаток и пронзила его насквозь. Старый солдат взмахнул руками и повалился лицом в капусту. Хэтч резко вскрикнул и подскочил на месте, потом согнулся в три погибели и побежал к дому, под прикрытие. Ошеломленный Дик Шелтон спрятался за кустом сирени, поднял арбалет, натянул тетиву и стал целиться в сторону леса.

Однако предательский выстрел оказался одиночным. Наступила полная тишина. Овцы спокойно щипали траву на опушке, птицы расселись по ветвям.

– Вы кого-нибудь видите, мастер Дик? – крикнул Дику Хэтч.

– Ни одна ветка не шевелится, – отозвался юноша.

– Нельзя так оставлять старика, – сказал Беннет и нерешительно шагнул вперед. Лицо у него было бледным, как бумага. – Следите за лесом, мастер Шелтон, и предупредите меня в случае чего. Но каков выстрел! Таким бы гордился сам старый Ник!

Беннет осторожно опустился на колени возле Эппльярда и приподнял его голову. Старый лучник был еще жив. Лицо его подергивалось, исполненные мучительной боли глаза то открывались, то закрывались.

– Ты слышишь меня, дружище Ник? – тихо спросил Хэтч. – Нет ли у тебя последнего желания, старина?

– Выньте стрелу и дайте мне умереть! – задыхаясь, прошептал Эппльярд. – Я покончил со старой Англией…

– Мастер Дик, – позвал Беннет, – сделайте так, как он просит.

Дик послушно положил свой арбалет, подошел к умирающему и с силой выдернул стрелу из раны. Кровь хлынула ручьем. Старый лучник шепотом воззвал к Господу и затих навеки. Хэтч осторожно опустил старого друга на землю и, стоя на коленях в капусте, стал усердно молиться о спасении его отлетавшей души.

– Кто мог его убить, Беннет? – спросил Дик, вертя в руке стрелу.

– Не знаю, – вздохнул Хэтч. – Уверен, это месть. Мы с Эппльярдом выгнали из домов и усадеб по крайней мере человек сорок. Ник уже уплатил свой долг; наверное, скоро придет и моя очередь. Сэр Дэниэл правит чересчур сурово.

– Странная стрела, – признал Дик.

– Ваша правда, мастер Дик! – подтвердил Беннет. – Черная, с черным оперением. На ней что-то написано. Сотрите-ка кровь.

– «Эппльярду от Джона-мщу-за-всех», – прочел Шелтон. – Что это значит?

– Понятия не имею, – пожал плечами Хэтч.

Дик с Беннетом подняли старого лучника и отнесли в дом, где он жил один. Положив Эппльярда на пол, они старательно выпрямили его руки и ноги. В доме было чисто и немного пусто. Кровать, покрытая синим одеялом, шкаф, большой сундук, два табурета, откидной стол возле камина составляли нехитрую обстановку старого воина. На стенах висели его луки и кольчуги. Хэтч принялся с любопытством их разглядывать.

– Я слышал, Эппльярд скопил фунтов шестьдесят, – вполголоса проговорил он. – Хорошо бы их найти! Когда теряешь старого друга, мастер Шелтон, лучшее утешение – стать его наследником.

– Брось эту затею, Хэтч, – сказал Дик. – Имей уважение. Неужели ты решишься обокрасть мертвеца?

– А что? У него нет ни жены, ни детей. Если эти деньги не возьму я, их подберет кто-то другой…

В этот момент скрипнула калитка. Хэтч с досадой обернулся ко входу. Дверь отворилась, и в дом вошел рослый, румяный, черноглазый человек в стихаре и черной рясе. На вид ему было не больше пятидесяти лет.

– Эй, Эппльярд! – позвал вошедший с порога и вдруг замер, увидев на полу распростертое тело. – Боже правый! Что это за шутки?

– Скверные шутки, господин священник, – ответил Хэтч без особенного уныния в голосе. – Эппльярда застрелили у дверей его собственного дома.

– Кто?

– Джон Мщу-за-всех. Наверное, кто-то из крестьян сэра Дэниэла, которых Эппльярд семьями выгонял из домов. Словом, это бунт, сэр Оливер.

– Бунт, Беннет, никогда не начинается снизу, – веско проговорил сэр Оливер. – Когда простые люди хватаются за алебарды, значит, это выгодно кому-то из лордов. Сэр Дэниэл, как известно, снова примкнул к партии королевы и теперь в милости у приверженцев Йорка. Кто-то из противников нанес нам удар, Беннет.

– Позвольте не согласиться, сэр Оливер, – покачал головой Хэтч. – Народ так ненавидит нас, что для бунта не нужно ни Ланкастера, ни Йорка. Скажу без обиняков: вы с сэром Дэниэлом, служитель церкви и рыцарь, разоряете, грабите, избиваете и вешаете людей направо и налево. Сколько бы вас ни привлекали к суду, закон каким-то образом всегда оказывается на вашей стороне. Однако избитый, ограбленный и обманутый вами человек непременно затаит злобу, и в один прекрасный день, возьмет в руки лук и всадит вам в спину стрелу с черным оперением.

– Хэтч, ты забываешься, – резко оборвал его священник. – Давайте-ка, оба, выходите из дома. Обстановку Эппльярда надо сохранить в неприкосновенности до похорон.

К большому сожалению Хэтча, который рассчитывал поживиться сбережениями старого товарища, священник решительно встал с табуретки и наложил печать на шкаф и сундук Эппльярда. Затем все трое, опасливо оглядываясь по сторонам, вышли из дома.

Лошади нетерпеливо били копытами у изгороди. Сэр Оливер, Хэтч и Дик вскочили на своих конец и во весь опор помчались по дороге к деревне. Ветер раздувал полы рясы священника, и он казался огромной черной хищной птицей, распростершей крылья. Всадники проскакали мимо домиков, раскинувшихся на окраине Тэнстолла, свернули направо и очутились возле церкви.

У ворот церковного кладбища собралось человек двадцать ратников. Вооружены они были кое-как: у одного имелось копье, у другого – алебарда, у третьего – лук. На ногах лошадей еще не засохла грязь пашни. Это были самые захудалые из местных крестьян, так как лучшие люди и кони давно ушли в поход вместе с сэром Дэниэлом.

Подскакав к ограде, Хэтч спешился и передал поводья коня подбежавшему Клипсби. Уставший и расстроенный гибелью Эппльярда, Беннет уселся на землю, чтобы перевести дух и глотнуть эля из фляги, поднесенной услужливым слугой. Однако он не успел донести сосуд до рта, потому что неожиданно заметил возле церкви странное движение. Казалось, будто кто-то крадется по двору, прячась за стволами вязов.

– Стой! – вскочил Беннет. – Стой, кто идет! Услышав окрик Хэтча, незнакомец выпрямился во весь рост и стремглав бросился к лесу.

– За ним! – крикнул сэр Оливер.

Хэтч бросился к лошади, но от волнения никак не мог попасть ногой в стремя. Когда он вскочил в седло, беглец находился уже так далеко, что до гнать его было бы очень трудно.

Дик Шелтон снял со спины арбалет и вложил в него стрелу. Беглецу оставалось преодолеть расстояние в несколько метров, чтобы оказаться в безопасности, однако в этом месте дорога круто поднималась вверх по склону холма и сохранять прежнюю скорость становилось все труднее.

– Стрелять, Беннет? – обернулся он к Хэтчу.

– Стреляй! Стреляй! – ответил за Хэтча священник с такой кровожадной яростью, которая очень не шла человеку его возраста и статуса.

Уже темнело, и попасть в бегущего человека было нелегко. Целясь, Дик даже чувствовал к нему нечто вроде жалости, и по правде, ему хотелось промахнуться.

Однако Дик Шелтон не зря считался отличным арбалетчиком. Стрела низко запела в воздухе, и спустя мгновение беглец споткнулся на бегу и упал на землю. Хэтч одобрительно похлопал Дика по плечу. Однако его радость оказалась преждевременной. Беглец поднялся, издевательски помахал зрителям шляпой и, прихрамывая, скрылся за деревьями.

– Зачем он шатался возле церкви? – спросил сэр Оливер. – Чует мое сердце, это не к добру. Клипсби, проверь двор.

Клипсби послушно кивнул и побежал исполнять приказ. Скоро он вернулся с бумагой в руках.

– Этот листок был приколот к церковным дверям, – доложил он.

– Прочти-ка, – попросил Дика сэр Оливер. – Уже темнеет, я что-то плохо вижу.

Дик Шелтон взял листок. Он оказался исписан грубыми, кое-как срифмованными виршами. Однако крупный четкий почерк выдавал человека образованного и знатного.

 
Четыре я стрелы пущу,
И очень скоро отомщу,
Злодеям гнусным четверым,
Старинным недругам моим.
Одной стрелы уж нет – пронзен
Ник Эппльярд, и умер он.
Стрела вторая ищет встреч
С тобою, мастер Беннет Хэтч.
А третьей сэр Оливер мил,
Что Гарри Шелтона убил.
Сэр Дэниэл, исчадье зла,
Тебе – четвертая стрела!
Они черны и до конца
Вонзятся в черные сердца!
Они без промаха разят
И никого не пощадят.
 

– Ну и ну, – тихо протянул Хэтч. – Кто же это написал, мастер Дик?

– Внизу стоит подпись, – вполголоса ответил Дик. – «Джон Мщу-за-всех из Зеленого леса и его веселые братья».

– Я почему-то так и думал, – поджал губы Беннет.

– Я готов поклясться на кресте Холивуда, что неповинен в убийстве рыцаря Шелтона, о котором здесь говорится, – громко заявил священник, не глядя в глаза Дику. – Я докажу свою невиновность, потому что не хочу, чтобы меня убили по ошибке. В тот вечер, когда умер Гарри Шелтон, меня даже не было в замке Мот. Меня отослали по делу, когда еще не пробило девяти часов…

Дик задумался. Мать умерла при его рождении, и мальчик рос с отцом, рыцарем Гарри Шелтоном. Он хорошо помнил, как отец катал его на коне и в шутку надевал ему на голову тяжелый шлем.

– Давай, Дикон! – подбадривал сына рыцарь. – Будешь сильный – всех победишь!

После того, как сэр Гарри при загадочных обстоятельствах погиб во цвете лет, сэр Дэниэл и сэр Оливер взяли на себя заботу об осиротевшем мальчике. Поэтому Дик, который с ранних лет учился проявлять сдержанность, сейчас не сказал священнику ни слова и решил оставить выяснение обстоятельств гибели отца до более подходящего момента.

Хэтч и сэр Оливер стали обсуждать дальнейшие планы. Вокруг Холивуда складывалась очень неблагоприятная обстановка: лесные разбойники фактически объявляли сэру Дэниэлу и его приближенным войну. Поэтому в замке Мот решено было оставить десять человек.

– Вот что, Дик, – пряча глаза, объявил сэр Оливер. – Командование отрядом, который отправляется в Кэттли на подкрепление к сэру Дэниэлу, я поручаю тебе. Подожди во дворе, я напишу рыцарю письмо, ты его передашь.

– Весьма польщен, сэр Оливер, – глядя в землю, отозвался Дик.

Отряд состоял из темных запуганных крестьян, совершенно неопытных в военном деле. Единственное их достоинство состояло в том, что они любили Дика и доверяли ему, а стало быть в случае опасности стали бы подчиняться его приказам. В Тэнстолле вообще уважали молодого Шелтона: юноша был смел и не по годам рассудителен. Дик даже получил кое-какое образование: сэр Оливер преподал ему основы грамоты, а Хэтч научил владеть оружием.

– Идите в обход, мастер Шелтон, – посоветовал ему Беннет. – Держитесь подальше от моста. Пусть в пятидесяти шагах перед вами все время идет верный человек. Соблюдайте осторожность, пока не минуете лес. Если негодяи нападут на вас, не принимайте бой: вас слишком мало. Удирайте вперед, мастер Шелтон, помните, что здесь, в Тэнстолле, вам некому помочь.

– Хорошо, – кивнул юноша.

– Так как вы отправляетесь на великую войну за короля, – продолжал Хэтч, понизив голос, – а я остаюсь здесь, где жизни моей грозит опасность… В общем, никто не знает, увидимся ли мы еще на этом свете. Я всегда относился к вам, как к родному, мастер Дик. Позвольте дать вам послед нее напутствие: остерегайтесь своего опекуна. Доверять ему нельзя. Не полагайтесь и на священника: он не злой человек, но он исполняет чужую волю, он орудие сэра Дэниэла! Найдите себе хорошего покровителя, приобретите дружбу сильных людей и поминайте в своих молитвах Беннета Хэтча. Желаю вам удачи!

– Да поможет тебе Бог, Беннет! – ответил Дик.

Сэр Оливер вручил Дику запечатанный пакет для сэра Дэниэла Брэкли. Дик сунул послание за пазуху, дал сигнал отряду и двинулся из Тэнстолла в Кэттли.

2. Под вывеской «Солнце»

Сэр Дэниэл Брэкли успешно наживался на спорных наследствах. Обычно он покупал право наследования у какого-нибудь безнадежного претендента и потом, с помощью могущественных лордов из окружения короля, добивался неправильных судебных решений в свою пользу. Если же законное разбирательство было слишком хлопотным, сэр Дэниэл попросту захватывал спорное поместье силой.

Совсем недавно он таким образом прибрал к рукам деревню Кэттли, где встретил решительный отпор со стороны местных крестьян. Чтобы запугать недовольных, Брэкли привел сюда свои войска. Воины сэра Дэниэла, равно как и его сторонники, традиционно были облачены в красную с синим одежду – цвета рода Брэкли.

В два часа пополуночи сэр Дэниэл поднялся, чтобы собрать дань со своих новых подданных. Он любил ночные поборы, когда его люди будили ничего не подозревающих крестьян и тащили их в одном белье на аудиенцию к рыцарю.

Теперь сэр Дэниэл сидел в харчевне «Солнце» возле самого очага. У его локтя стояла кружка эля, приправленного пряностями. В дальних углах комнаты расположились его воины. На полу, завернувшись в плащ, спал мальчик лет двенадцати-тринадцати. Хозяин «Солнца» стоял навытяжку перед своим новым господином.

– Сэр Дэниэл, – подобострастно говорил кабатчик. – Знаете, я никогда не поддерживал вашего предшественника…

– Может быть, – сухо проговорил сэр Дэниэл. – Поэтому ты заплатишь в два раза больше, чем другие, которые выслуживались перед ним по велению сердца.

Кабатчик скорчил недовольную гримасу. Впрочем, в те беспокойные времена подобные невзгоды были не в диковинку, и в глубине души он даже был рад, что так дешево отделался.

– Ступай отсюда, – продолжал сэр Дэниэл. – Деньги принесешь через час. Введи следующего, Сэлдэн!

Один из воинов ввел в комнату оборванного, сгорбленного старика, бледного и дрожащего от лихорадки.

– Как тебя зовут? – спросил сэр Дэниэл.

– Кондолл из Шорби.

– Мне рассказывали о тебе много дурного, – заявил рыцарь. – Ты, оказывается, изменник и негодяй! Шляешься повсюду и разносишь небылицы.

– Тут какая-то путаница, господин! Я бедный человек, и никогда никого не обижаю.

– Я сильно сомневаюсь в твоей честности, – гнул свое сэр Дэниэл. – Если хочешь спасти свою шею от петли, напиши мне сейчас же обязательство уплатить двадцать фунтов.

– Двадцать фунтов! – вскрикнул Кондолл. – Все мое имущество не стоит и семидесяти шиллингов.

– Кондолл, – оборвал его сэр Дэниэл, осклабившись, – я готов пойти на этот риск. Напиши мне обязательство на двадцать фунтов. Я получу с тебя все, что смогу, и по доброте своей прощу остальное.

– Увы, мой добрый лорд, я не умею писать, – отрезал Кондолл.

– Увы, мой добрый Кондолл, – передразнил его рыцарь, – придется применить к тебе крутые меры. Хотелось, конечно, пощадить старика, но совесть не позволяет… Сэлдэн, веди его к ближайшему вязу…

– Нет-нет, сэр! – жалобно протянул старик. – Я бедный темный человек, и мне подобает подчиняться такому великому рыцарю, как вы! Поэтому я, несмотря на все мое неумение, попробую написать обязательство.

– Друг, – сказал сэр Дэниэл, – я рад, что ты решил стать честным человеком. Теперь ты напишешь обязательство на сорок фунтов.

С этими словами сэр Дэниэл, самый веселый и остроумный рыцарь в Англии, хлебнул пряного эля и с хохотом откинулся на спинку кресла.

Старик нацарапал обязательство, и его увели. Мальчик, который спал на полу, проснулся, сел и испуганно оглядел комнату.

– Иди сюда, – сказал сэр Дэниэл.

Мальчик встал и медленно подошел к нему.

Рыцарь снова откинулся назад и громко расхохотался.

– Клянусь распятием! Какой крепыш!

Мальчик покраснел, и в его темных глазах сверкнула ненависть. Когда он выпрямился, стало трудно определить его возраст. Лицо излучало чистоту и свежесть, как у ребенка, но выражение глаз было уже далеко не детское.

– Не думай, что я насмехаюсь над тобой, Джон, – ответил сэр Дэниэл, перестав смеяться. – Я устрою твой брак, получу за него тысячу фунтов и буду очень тебя любить. Ты станешь миссис Шелтон… нет, леди Шелтон, потому что мой маленький Дик далеко пойдет. Вздор! Нечего стесняться честного смеха, смех разгоняет печаль. Хозяин, дай поужинать моему брату, мастеру Джону… Садись, дружок, угощайся.

– Нет, – отказался Джон, – есть я не стану. Вы вовлекли меня в грех, и мне нужно подумать о душе… Хозяин, будь любезен, принеси кружку воды.

– Что за печаль! Ты получишь отпущение всех грехов, черт побери! – крикнул рыцарь. – Исповедуешься, и делу конец! Ешь и ни о чем не тревожься!

Однако мальчик проявил твердость: он выпил чашку воды, завернулся в плащ, сел в дальний угол и мрачно задумался.

Уже светало, когда в деревне поднялась суматоха, послышались оклики часовых, зазвенело оружие и застучали копыта. Конный отряд подъехал к дверям харчевни, и забрызганный грязью Дик Шелтон перешагнул через порог.

– Да хранит вас небо, сэр Дэниэл! – почтительно произнес юноша.

– Кого я вижу! Дик Шелтон! – обрадованно воскликнул рыцарь. Сидевший в углу мальчик, услышав это имя, с любопытством поднял голову. – А где Хэтч?

– Сэр рыцарь, вот пакет от сэра Оливера. Прочтите, что он пишет, и все поймете, – ответил Дик, подавая опекуну письмо священника. – Кроме того, у меня есть собственные новости. На пути мы повстречали гонца, который сообщил, что милорду Райзингэму грозит поражение и он ждет от вас помощи.

– Как ты сказал? Грозит поражение? – переспросил рыцарь. – В таком случае, Дик, мы будем во весь опор не трогаться с места. В нашем несчастном английском королевстве, как говорится, тише едешь, дальше будешь. Пусть Райзингэм выпутывается сам. Пойдем лучше поглядим, что за скотину ты мне пригнал.

Сэр Дэниэл вышел на улицу и при свете факела внимательно осмотрел свои новые войска. Крестьяне настороженно поглядывали на него. Сэра Дэниэла не любили как соседа, не любили как господина, но те, кто сражался под его знаменами, боготворили его как военачальника. Решительность Брэкли, его удивительное мужество, искренняя забота об удобстве солдат, даже его грубые шутки нравились храбрецам в латах и шлемах, из под которых выглядывали красные с синим камзолы.

– Жалкие псы! – заявил сэр Дэниэл, осмотрев свое подкрепление. – Одни изогнулись, как луки, другие тощи, как копья! Друзья мои, если вы будете продолжать в том же духе и немедленно не придадите себе вид бравых солдат, во время битвы я пущу вас вперед, потому что таких, как вы, беречь не стоит. А, Клипсби! Ты поедешь впереди, и на груди у тебя будет нарисована мишень, чтобы неприятельские стрелки не промахнулись. Я поскачу следом и разобью врага, а ты будешь показывать мне дорогу.

– Я покажу вам любую дорогу, сэр Дэниэл, но только не ту, что ведет к измене, – бесстрашно ответил Клипсби.

Сэр Дэниэл громко расхохотался.

– Неплохо сказано! – воскликнул он. – Язык у тебя хорошо подвешен, Клипсби! Прощаю твою шутку. Сэлдэн, накорми людей и коней.

С этими словами рыцарь вернулся в харчевню и поманил за собой своего воспитанника.

– Дик, – сказал сэр Дэниэл. – Вот славный эль, вот свинина. Угощайся. Я пока почитаю, что пишет сэр Оливер.

Брэкли вскрыл пакет, прочел письмо и нахмурился. Несколько минут он сидел, покусывая губы и о чем-то напряженно размышляя, потом внимательно посмотрел на своего воспитанника.

– Дик, – спросил он, – ты читал те стишки?

Юноша кивнул.

– В них поминают твоего отца, – продолжал рыцарь, – и какой-то помешанный обвиняет нашего болтуна-священника в том, что он убил сэра Гарри.

– Сэр Оливер это отрицает, – сквозь зубы проронил Дик.

– Отрицает? – резко воскликнул рыцарь. – А ты не слушай его! Когда-нибудь в свободную минутку я сам все тебе расскажу. В убийстве твоего отца подозревали некоего Дэкуорта, но время было смутное, и добиться расследования нам не удалось.

– Отца убили в замке Мот? – с бьющимся сердцем спросил Дик.

– Между замком Мот и Холивудом, – ровным голосом ответил сэр Дэниэл, метнув на Дика хмурый, подозрительный взгляд. – Ну, ешь поскорее, повезешь мое письмо обратно в Тэнстолл.

У Дика вытянулось лицо.

– Прошу вас, сэр Дэниэл, – начал он, – пусть едет кто-нибудь из крестьян! Позвольте мне принять участие в битве. Я буду храбро сражаться за вас!

– Не сомневаюсь, – потрепал его по щеке сэр Дэниэл. – Но нас, Дик, вовсе не ждут воинские почести. Я буду отсиживаться в Кэттли до тех пор, пока не станет ясно, кто победит в сражении, и тогда присоединюсь к победителю. Это не трусость, это простое благоразумие. Государство измучено бунтами, король то на троне, то в тюрьме, и никто не может знать, что будет завтра. Ладно, я пошел писать письмо. Подожди меня здесь.

Сэр Дэниэл вышел в соседнюю комнату, а Дик Шелтон с аппетитом принялся за еду. Вдруг молодой человек почувствовал, что кто-то тронул его за руку. Дик резко обернулся и увидел под столом маленькую скорчившуюся фигурку.

– Умоляю, не подавайте виду, что слышите меня! – донесся до Дика дрожащий голос. – Мне нужна помощь! Подскажите, какой дорогой быстрее добраться до Холивуда? Ради Бога, добрый мальчик, не откажите несчастному, подавшему в беду.

– Идите мимо ветряной мельницы, – ответил Дик тоже шепотом. – Тропинка доведет вас до переправы через речку Тилл. Там вам скажут, как идти дальше.

Дик снова спокойно принялся за еду, уголком глаза заметив, что мальчик, которого называли «мастер Джон», осторожно выскользнул из-под стола и двинулся из комнаты.

«Он не старше меня, – подумал Дик. – И еще осмелился назвать меня мальчиком! Да если бы я знал, что со мной разговаривает какой-то сопляк, я бы скорее повесил его, чем указал дорогу! Ну ничего, я с ним еще поквитаюсь, нагоню где-нибудь на болоте!»

От планов мести юного Шелтона оторвал сэр Дэниэл, который вручил Дику письмо и приказал немедленно мчаться в замок Мот.

– Счастливого пути, Дик! – проговорил рыцарь. – И смотри, не задерживайся по дороге!

Через полчаса после того, как Дик уехал, в комнату влетел гонец лорда Райзингэма.

– Сэр Дэниэл! – прокричал он. – Вы теряете случай покрыть свое имя славой! На рассвете битва возобновилась. Мы разбили передовые части врагов и рассеяли их правое крыло. Только центр еще держится. У вас свежие силы, и вы можете за гнать неприятеля в реку. Что скажете, сэр рыцарь?

– Я как раз собирался выступить! – с готовностью воскликнул сэр Дэниэл. – Большая часть моего отряда пришла сюда всего два часа назад. Сэлдэн, труби поход!

В утреннем воздухе весело запела труба. Воины сэра Дэниэла стали со всех сторон сбегаться на главную улицу и строиться перед харчевней. Они спали с оружием в руках, не расседлывая лошадей, и через десять минут сто копьеносцев и лучников, прекрасно оснащенных и обученных, стояли в строю, готовые двинуться в бой. Крестьяне, которых привел Дик, смущенно стояли на заднем плане. Сэр Дэниэл с гордостью оглядел свой отряд.

– Воины отличные, ничего не скажешь, – признал гонец. – Глядя на них, я грущу только о том, что вы не выступили раньше.

– На пиру все лучшее подают вначале, а на поле брани в конце, – заявил рыцарь, вскакивая в седло. – Эй! Джон! Джоанна! Где она? Хозяин, где девчонка?

– Девчонка, сэр Дэниэл? – переспросил кабатчик.

– Ну, мальчишка! – отмахнулся рыцарь. – Неужели ты, дурак, не разглядел, что это девка! На ней темно-красный плащ. Она еще завтракала кружкой воды…

– Вы называли ее «мастер Джон», – понял хозяин. – А я-то не догадался… Она уехала. Я видел его… ее… в конюшне час назад. Она седлала серую лошадь.