Похитители жизней

1. Карел

Карел удивленно смотрел на закатившиеся глаза девочки. Хасам дрожал, как будто зной пустыни сменился ледяным ветром. Лишь монах в глухом шлеме оставался внешне спокойным.

– Вам нужно на север, – заговорила глухим голосом Шарана.

– Шарана, – начал Карел.

– Нет, не Шарана.

– А кто?

В ответ молчание.

– Кто ты? – повторил вопрос император Тьора.

– Неважно, – снова заговорил голос. Вы должны отправиться на север.

– Зачем?

– Вы должны взять там артефакт и отвезти в восточную ось.

– В восточную ось?!

– Вы называете её императорским дворцом.

– А где находится артефакт?

– В северной оси, – ответило нечто устами девочки.

– И зачем нам это делать?

Голос затих и Карел подумал, что это всё, но ошибся.

– Артефакт восстановит восточную ось этого мира. Если этого не сделать, то этот мир будет разорван соседними мирами и прекратит своё существование.

– Замечательно, – ответил Карел. Но если восстановить ось, как ты её называешь, то опять начнётся новая волна нашествия на наш мир, как когда-то сюда попали древние, а затем люди, не так ли?

Шарана молчала.

– Что из себя представляет артефакт? – спросил Карел.

– Девочка узнает его, – прозвучало в ответ.

В этот момент торнадо исчезло, а глаза Шараны приняли нормальное выражение. Она прокашлялась и с удивлением посмотрела на Карела и Хасама.

– У вас какой-то странный вид, – она снова кашлянула, – что-то горло болит. Так что же мы будем делать дальше?

– Мы поедем на север, – Карел предупреждающе посмотрел на Хасама, который до сих пор пучил глаза на девочку.

– Мы? – спросила она.

– Да мы, я возьму тебя с собой, если ты не против?

– Здорово! Конечно, я всегда мечтала посмотреть северные страны.

– Вот и хорошо, а Хасам предупредит твоего отца, что ты погостишь у меня.

Хасам испуганно посмотрел на Карела, но ничего не сказал.

Они развернули лошадей и направились назад к стойбищу нулгов.

– Ты принял правильное решение, – сказал Серый, погруженному в раздумья Карелу.

– Не уверен, – вздохнул в ответ император.

– Если не восстановить баланс сил, то наш мир будет разрушен, другого выхода не существует.

– Но в этом случае опять откроются ворота в наш мир, и чуждая жизнь начнёт вытеснять нас? Какая разница?

– Этому можно сопротивляться или адаптироваться, – ответил монах. Посмотри, древние еще живут в нашем мире. Люди не смогли полностью уничтожить их.

– Если это можно назвать жизнью.

– Можно, пока есть жизнь – есть надежда.

– Ты прав, монах, – подумав, сказал Карел.

Они подъехали к шатрам нулгов. Навстречу вышел шаман и отвел взгляд от вопрошающих глаз императора. Карел всё понял.

Позже, сидя на закате в одиночестве на могиле Торна, император предавался воспоминаниям. Его жизнь была разделена на три части. Первая до начала войны казалась ему светлой и беззаботной, наполненной солнцем и запахом цветов, а затем была война. Была Саванна. А потом Торн. Торн, который спас его жизнь. Торн, который помнил его отца. Торн, встреча с которым открыла новую главу его жизни. Жизни полной ответственности за семью, людей и этот мир. И если Ани, Велиза и Хельга были радостью в его жизни, то ответственность за других людей его тяготила. Раньше он мог делить её с Торном, теперь нет. И прямо сейчас ему приходится принимать решения, от которых будет зависеть судьба всех людей этого мира.

– Эх, Торн, что же ты меня бросил в такой момент, – проговорил Карел.

Он набрал в руку и песка и смотрел, как песок вытекает вниз. Так и жизнь проходит в суете, а потом внезапно наступает конец.

– Ты грустишь?

Карел поднял взгляд на темную фигуру Шараны, стоявшую в свете последних лучей заходящего солнца. Фигура отбрасывала причудливые тени на остывающий песок.

– Да. Мне, кажется, умерла, какая-то частичка меня. Он спас меня когда-то.

– Меня он тоже спас, и я знаю, что сейчас он в другом мире. В том, куда уходят наши души. Там нет пустыни, и везде цветут цветы, там текут огромные реки воды и всем хватает еды. Так говорят шаманы. А они в этом разбираются, поверь мне.

Карел улыбнулся и пригласил девочку присесть с ним. Так они и просидели, молча, наблюдая, как солнце исчезает за гребнями барханов и на небе одна за другой зажигаются звезды.

– Ты знаешь, что каждая звезда это - огромный мир, и там могут жить другие существа?

– Да.

– Откуда? – император удивленно посмотрел на девочку.

– От шаманов, конечно. Туда уходят наши души после смерти. Каждая находит себе свой мир.

Выехали они до рассвета, набрав припасов, сколько могли увезти. Их путь лежал на побережье и остановок не будет. Нельзя было заезжать на стойбища и в оазисы, чтобы не попасть в руки воинов Мерика.

Карел ехал, погруженный в тягостные мысли. Он соскучился по своим девочкам, а судьба гнала его на север к очередным испытаниям. Периодически император бросал взгляды на монаха.

Тот стал совсем плох. Карел замечал, что он иногда покачивается в седле. Они выполнили свою миссию, ему было жаль этих существ, страдавших из-за отсутствия морали у создавших их людей.

Даже Хасам приуныл. Только детский задор Шараны не поддавался истощению. Она кружилась вокруг и донимала Карела вопросам о северных странах. Когда девочка ускакала чуть вперед, осмотреть дорогу с высокого холма, Карел сблизился с монахом.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он.

– Мне осталось не долго.

– Как ты думаешь, что такое артефакт?

Монах повернул шлем в сторону лица императора, казалось, он внимательно вглядывается в мысли Карела.

– Не знаю, но не стоит играть с ним. Ты не сможешь понять, как его использовать, можешь только навредить.

– Хорошо, но почему оно использует девочку, чтобы найти артефакт, – Карел посмотрел на спину скачущей впереди Шараны.

– Я тоже задаю себе этот вопрос, – сказал, подумав Серый, – но ответа у меня нет. Сначала я подумал, что оно использует её тело для разговора, потому что дети более податливы, но после того, как оно отправило девочку на поиск артефакта, понял, что дело не только в этом.

– В чём же дело?

– Тебе это предстоит узнать, а мне уже нет. Но встреча с ней не случайна.

Карел снова посмотрел на Шарану. Что могло быть особенного в этой девочке?Кто она, как оказалась в пустыне?!Ответов не было.

– Ты же знаешь, что мой отец был из другого мира? – продолжил разговор Карел.

– Да, знаю, – ответил Серый. И я знаю, о чём ты думаешь.

– О чём же?

– Что мир, населенный людьми не один и есть возможность отступления, но ты не знаешь пути.

– Корабль! Я вижу корабль! – закричала с вершины холма девочка.

Они пришпорили лошадей и скоро взобрались на холм, а Шарана уже скакала вниз к голубому прибою и небольшому паруснику, бросившему якорь в маленькой бухте.

Вот и всё, подумал Карел. Путешествие закончилось. Он возвращается домой.

– Хасам, – обратился он к проводнику, – передай своему господину, что мы присмотрим за его приемной дочерью. И я её привезу обратно или он может за ней приехать. Буду рад принять такого гостя.

– Но Вы же поедете с ней на север? – тревожно спросил Хасам.

– Да, поеду. У меня нет выбора. Но я обещаю, что буду её защищать.

– Хорошо, удачи вам всем.

– Спасибо, Хасам.

Карел повернулся и тоже поскакал вниз. Шарана и Серый были уже на борту, ждали только его. Карел по дощатому настилу завёл коня на корабль. Настил убрали и подняли якорь. Капитан Фтолиан, командующий кораблем, выделенным гильдией купцов Карелу для этого путешествия, приказал поднять паруса.

Карел вышел на палубу и смотрел на удаляющийся берег и одинокую фигуру провожавшего их Хасама. Потом он пошёл отдохнуть в свою каюту. Когда он прилег, усталость закрыла его веки, и император погрузился в сон, который был нарушен самым бесцеремонным образом.

– Карел, вставай, вставай! – Шарана трясла его за камзол.

– Что такое? – задал вопрос Карел, чтобы выиграть время для своего возвращения из сна, он ничего не понимал.

– Они напали на него и убили! – кричала девочка.

– Кто? На кого? Кого убили? – не понимал император.

– Матросы убили Серого.

От этого известия Карел сразу проснулся и вскочил.

– Как, почему?

– Не знаю, я сидела на мачте и видела, как они напали сзади и ударили копьём.

Карел уже прицепил меч и с вцепившейся в его рукав девочкой вышел на палубу, в центре которой лежал монах. Копье проткнуло его тело насквозь, но он еще шевелился в судорогах. Вокруг стояло полтора десятка вооруженных до зубов матросов вместе с их капитаном.

– Фтолиан, в чём дело? Что происходит?

– Ничего личного, император, но у меня приказ от Гильдии убить Вас. Я сожалею.

Карела как молнией поразило. Матросы образовали полукруг и, обнажив оружие, стали окружать императора.

Карел отскочил к борту. Он тоскливо оглядел бескрайнее просторы моря вокруг. Бежать было некуда. Тогда он подтолкнул за спину Шарану, выхватил меч и приготовился умереть.

2. Сорпан

Сорпан стоял и смотрел, как лестницы опускаются на стены. Сейчас пошла первая волна воинов, их задачей было захватить плацдарм на стене. Юный царь кассинов должен был пойти во второй волне. Он очень сильно волновался. Не боялся, юность иногда лишена страха смерти, а именно волновался, что не сможет повести за собой воинов, как его отец или брат. Вдруг у него не получится. Он оглянулся на стоявшую рядом мать. Лодира поймала его взгляд и ободряюще улыбнулась.

Тем временем воины по лестницам залезли на стены Леранца. Там завязалась непродолжительная схватка. Непродолжительная потому, что на стенах было мало защитников города. Леранцы не ожидали нападения и оказались совершенно не готовы. Стену очень быстро очистили. Два легиона нападающей армии окружили город, еще два были выделены на штурм. А в ворота с глухим стуком бил таран. После того как кассины захватили стены, удары участились, не нужно было прятаться от лучников. Удар, еще удар и вот створки упали. Пока всё шло, как задумано. Путь в город открыт, а погибали пока только плененные леранские крестьяне.

Но вот и пришла пора двигаться вперед. Сорпан собрался с духом, дрожащей рукой вынул меч и поднял над головой. Он надеялся, что хотя бы его голос не дрогнет.

– Вперед, кассины. Сегодня мы отомстим за наших предков, уничтожим солнечных. Он услышал краем уха, как его мать попросила Фарллиона присматривать за ним. Зачем?!Он же уже не маленький. Сорпан сделал шаг, а затем легким бегом устремился к воротам. Он не оборачивался, он чувствовал по вибрации земли, что его воины бегут за ним. И тут он успокился и первый раз себя почувствовал настоящим царём, лидером своего народа. Через ворота царь попал в город, улица перед ним была свободна, и он ринулся вперед, не подозревая, что уже больше никогда не увидит мать живой.

Редкая стрела, посланная на удачу, одного из нескольких оставшихся защитников стены попала в её не защищенную доспехами грудь. Царицу подхватили на руки и попытались извлечь стрелу, но наконечник застрял между рёбер. Она прожила еще некоторое время, но недостаточно, чтобы дождаться сына. Умирая, Лодира понимала, что их план удался полностью и солнечным будет нанесен последний удар. Женщина закрыла глаза и ушла из жизни в состоянии покоя.

Тем временем кассины и их союзники дошли почти до центра города, прежде чем напоролись на баррикады и сопротивление. Их защищали в основном жители города и именно поэтому они остановили кассинов.

Сорпан приказал разобрать баррикады, но защитники отбили атаку, как и три последующих. Он видел, что его солдаты уже не хотят лезть на заваленные мешками и досками телеги, за которыми с луками, баграми, топорами и ножами притаились горожане.

Тогда Сорпан приказал построиться клином и стал во главе его. Стал острием крепко сжатой пружины.

– Вперед, – крикнул он и побежал.

Воины ринулись вслед за царем. Сорпан легко взлетел наверх баррикады, стрелы пролетели мимо, а мечи разрезали пустоту, где его уже не было. Два взмаха меча и два человека справа и слева повалились вниз. В царя выпустили стрелы, но все они пролетели мимо.

Сорпан спрыгнул вниз и взмахом меча очистил для себя площадку, куда стали прыгать его воины. А он пошёл вперед, дальше. Туда, где стоял редкий, но строй уже настоящих воинов. Солнечные перекрыли путь двумя шеренгами, от одного края улицы до другого.

Царь, забыв про горожан на баррикадах, в пылу азарта кинулся вперед. Небольшая фигурка, уступающая ростом и весом взрослому воину. Он на несколько шагов оторвался от своих воинов, вступивших в поединок с защитниками баррикады, и в одиночку врезался в строй врагов. Часть его солдат, увидев такой оборот событий, немедленно кинулись на помощь. Все эти мгновения молодой царь бился один. Он никого не поразил своим клинком, но и сам не был даже оцарапан.

Воинам стало казаться, что их царь неуязвим и его хранят сами боги. Стрелы пролетали мимо, а клинки отскакивали от брони. Вооруженные воины, вдохновленные примером Сорпана, прорвали строй и прижали солнечных к стенам улицы. Они задавили своей массой немногочисленных защитников, и скоро с сопротивлением было покончено. Кассины прорвались, и мальчик повел захватчиков дальше вглубь города.

У главной площади их снова остановили. Две сотни леранских легионеров плечом к плечу под командованием солнечного. Атака была отбита. Сорпан сражался в первых рядах и даже ранил одного легионера. И опять царь не получил не царапины. Правда, один раз удар, нацеленный в лицо Сорпана, отбил Фареллион. Тем не менее, воины начали боготворить своего царя. Он не прятался, а вёл их в бой, а сам был как – будто заколдован.

Сорпан готовился к следующей атаке, когда к ним прибежал Иглон и сообщил, что Олдекайт, который вел вторую колонну, состоящую из воинов союзных племен, попал в засаду на городском рынке. Горожане устроили там настоящую резню.

Царь кассинов оставил командовать Фареллиона, а сам, взяв тысячу воинов, пошёл на подмогу пирату.

Когда кассины вышли на рыночную площадь, она представляла собой копошащуюся массу людей. Сорпан поначалу растерялся, не понимая, кого и где атаковать. Враги перемешались полностью, они бились среди торговых лотков, кололи друг друга копьями, рубили мечами и топорами, падали и продолжали резать друг друга ножами и рвать зубами. Горожане, мужчины и женщины, бились за свой город с захватчиками. Царь увидел, как прямо перед ним на спину его воину, только-что убившему горожанина, прыгнула девушка с растрепанными волосами и окровавленным лицом. Она вцепилась в глаза воина, буквально выдирая их из глазниц. Воин с диким воплем выронил меч и упал на булыжники площади. Он пытался оторвать и скинуть с себя девушку. Но та, выхватив нож из ножен на поясе воина, несколько раз ударила его в горло. Брызнула кровь, и её лицо еще больше покрылось кровью.

Крик воина протрезвил Сорпана.

– Строимся в ряд, закрыться щитами, работаем копьями, не даём разорвать строй, – скомандовал он.

В это время его заметила девушка с окровавленным лицом. Дико вращая белками глаз, она ринулась вперед, намереваясь прыгнуть на царя. В руке ее блеснул нож. Сорпан сделал шаг в сторону и ударом меча расколол голову нападавшей. После чего занял своё место в строю, кто-то подал ему копьё.

Кассины медленно пошли вперед. Стена щитов оттесняла в сторону улицы дерущуюся массу. Из стены щитов молнией вылетали копья, которые жали и стоящих и упавших врагов. Оставшиеся в живых союзники тоже начали группироваться. Постепенно кассины оттеснили толпу горожан с площади на улицу. Затем они перестроились в несколько рядов. Три передних ряда присели и выставили копья, образовав стену из щитов. Дальние ряды начали кидать свои копья в толпу. Горожане побежали. Кассины по команде царя кинулись вперед, добивая впавшую в панику толпу ударами в спину.

Сорпан решил вернуться к Фареллиону. Он взял несколько человек и пошёл обратно. Вся площадь была завалена трупами. Булыжники мостовой стали скользкими от крови. Царь заметил Иглона.

– А где Олдекайт? – спросил он.

Иглон кивнул себе под ноги. Старый пират лежал, неестественно выгнув конечности, лицо было разбито, в глазах застыло выражение ужаса.

– Я не вижу ран, – удивленно сказал Сопран.

– Его растоптала толпа, когда побежала спасаться, – пояснил Иглон.

–Ну что же, теперь ты командир пиратов.

– Каких? – воскликнул Иглон. Они все тут, – он обвел взглядом площадь, – и никакая добыча им больше не понадобится.

– Ты можешь служить у меня?

– Хорошо, – немного подумав, ответил пират. Всё равно выбора нет.

Они нашли Фареллиона на центральной площади. Потеряв три сотни воинов, он загнал остатки легионеров в Храм Солнца.

Вход в храм был очень узок, пройти одновременно могли только два человека. Сорпан посмотрел в темный коридор и понял, что они потеряют много воинов, если будут штурмовать этот вход. В раздумьях он поднял голову. Но и редкие окна были очень узкими.

– Мы потеряем много людей, – высказал его же мысли Иглон. Предлагаю, подождать и они сами умрут с голода или начнут есть друг друга. Я слышал о таких случаях на море.

– Нет, – ответил Сорпан, -это долго, собирайте дрова.

– Но Храм не сгорит, он из камня.

– Этого и не нужно, задохнуться они быстрее, чем умрут от голода.

Через пару часов здание было обложено обломками лотков, мебели и даже домов. С улицы окна, больше похожие на бойницы, казались темным. Было не ясно, наблюдают за ними или нет. Но Сорпан был уверен, что наблюдают. На случай внезапной атаки, он приготовил засаду.

Но атаки не последовало. Пламя разгоралось медленно, но верно. Скоро полыхало всё. Черный дым заволок Храм от посторонних глаз. Никто так и не появился. К вечеру угли догорели и кассины, выставив вперед копья, осторожно вошли в Храм, опасаясь ловушек.

Но ловушек не было, последние леранские легионеры и их командиры из солнечных, предпочли смерть от удушья. Фареллион опознал одного из убийц Амалана, старшего брата Сорпана.

Сорпан, щурясь, вышел на свет. Месть не принесла облегчения. Он пошел искать Иглона, который в это время пытал пойманных легионеров.

– Что ты выяснил? – спросил царь пирата.

– Много интересного, – ответил пират. Хотя они не долго упрямились, – разочаровано добавил он.

– Не тяни.

– Два легиона находятся в Глондаре, это остров.

– Я знаю. Они были отправлены на завоевание острова.

– Они не смогли его завоевать, до сих пор воюют с местным царём Кирчем, который избегает прямых сражений.

– Мы можем с ним объединится, – заметил Сорпан.

– Да, но есть одна проблема.

– Какая же?

– Есть еще один легион, – вздохнул Иглон. На западной границе. Получается, что у нас четыре легиона против трех. Преимущество есть, но оно не большое. А они находятся на своей территории.

– Нет, не на своей. Ты же сам сказал, что два легиона в Глондаре. Вот мы и займемся ими. Мне нужно как-то связаться с этим царём, как ты сказал, Кичер?

– Нет, Кирч, – задумался пират.

В это время к юному царю подошёл Фареллион.

– Сорпан, – позвал царя Фареллион, опустив глаза.

– Что? – обернулся мальчик.

– Твоя мать, – продолжил Фареллион, – она умерла.

– Не может! Не верю! Как? Она же была здорова, – не поверил Сорпан, он помотал головой.

– Стрела. Её убили стрелой со стены.

– Нет. Нет. Где она?!

– У ворот.

– Коня мне, – приказал юный царь, безумно озираясь.

Скоро они с Фареллином были за воротами. Лодира лежала на белом полотне, на земле. Глаза её были закрыты. Стрелу уже удали. О ране напоминало огромное темно красное пятно на одежде.

Сорпан первым соскочил с коня и бросился на колени, он прижал свою голову к груди Лодиры.

– Мама, мама, – повторял мальчик, из глаз его катились слёзы.

Окружающие их воины отвернулись. Чрез некоторое время, царь, молча, поднялся. Слёзы уже не текли, от них остались только следы на щеках. Глаза мальчика горели злобой, он медленно обернулся и посмотрел на захваченный город.

– Не стоит, – положил ему на плечо руку Фареллион, прочитав мысли молодого кассина, – это теперь твой город и твои подданные.

3. Стюнда

Стюнда и Кирч ехали по узким улицам Оршука, который стал временной столицей островных народов. Глондарцы и шелли, объединившись, теснили леранских захвачиков. Ситуация была очень сложной.

– Мы только развернули события в нашу пользу, но до победы нам далеко, её даже не видно, – говорил Кирч.

– Неужели, то, что шелли перешли на другую сторону не сыграло никакой роли? – удивилась Стюнда.

– Это сыграло переломную роль, но для победы этого не достаточно.

– Как так? – удивилась Стюнда.

Она, широко открыв глаза, ждала объяснений Кирча. Как он умён.

– Мы перестали проигрывать сражения и прятаться по лесам, но у нас недостаточно сил, чтобы выбить врагов с острова. Слишком долго они здесь находится, слишком широко и глубоко распространились. За нами преимущество нашей страны, но за ними численное превосходство. Если мы соберем все силы и сойдёмся в решающей битве, мы проиграем. Но если мы будем теснить их постепенно, мы либо выиграем лет через двадцать или же будем воевать до бесконечности.

– Можно провести реформы, – заговорила Стюнда. Как в Леране. Привлечь народ на свою сторону, тогда наша армия может утроиться.

– Да, утроится. Только мы получим крестьян с вилами и горожан с ножами. Мы не сможем сразу получить солдат. Леранцы не один год тренировали свои легионы, отбирая туда лучших бойцов. Я с тобой согласен, что реформы нужны. Но сейчас наша опора – это баронские отряды. Если мы начнем реформы прямо сейчас, мы потерям существующую армию и еще не получим новую.

Он действительно умён, мыслит по государственному, думала Стюнда. Кроме того, он поддерживает её идеи о реформах в пользу простого народа. Какое у них единение мыслей. А его бородка совсем не портит лицо, наоборот придает мужественный вид.

– Ко мне заходил барон Фостер, – сказала Стюнда.

– Чего он хотел?

– Мы говорили с ним о надёжности бывших людей моего отца.

– О чём ещё, мне кажется, ты не договариваешь?

Он замечает во мне малейшие нюансы, подумала Стюнда.

– Он считает, что для укрепления союза нам нужен наследник, которого бы признали и глондарцы и шелли. Иначе, по его мнению, ситуация неустойчивая и взрывоопасная.

Кирч остановил коня и повернулся к девушке.

– Стюнда, мы заключили деловое соглашение ради будущего наших народов. Когда я пришёл к тебе с предложением, я тебе обещал, что не буду добиваться тебя как женщины и, что ты будешь свободна. Никакие обстоятельства не заставят меня нарушить данное тебе слово. И я хочу, чтобы ты знала, я не просил говорить с тобой Фостера. Это его инициатива. Я поговорю с ним. Пусть ведёт себя приличнее.

– Не надо, – попросила Стюнда. Пусть лучше говорит, что думает. И тебе я верю, ты человек чести, не то, что мой отец. Но если так нужно для политики, для будущего наших народов, я готова обдумать этот поступок.

– Послушай, я не настаиваю. Хотя, возможно, что Фостер прав. Если ты не готова к такому шагу, я повторяю, я тебя к нему не склоняю.

– Если будет нужно для дела, я согласна, – опустила голову Стюнда, её щеки покраснели.

Сзади послышался стук копыт. Кирч и Стюнда обернулись. Это был один из глондарских солдат.

– Фостер зовёт в замок! – крикнул курьер.

– Что случилось? – встревожился Кирч.

– Не знаю, какие-то новости из Лераны.

Кирч и Стюнда переглянулись, развернули лошадей и понеслись в замок.

Замок Оршука был небольшой, но настоящей крепостью. Он выдержал за время своего существования несколько осад и был взят только один раз отцом Кирча, Пикаром. Подковы коней Кирча и Стюнды отстучали дробь по подъемному мосту через ров, лошади остановились внутри двора, окруженного стенами из серого камня. Король с королевой поднялись в большой зал донжона, где их встретил Фостер и другие бароны.

– Что случилось? – спросил Кирч.

– Леранц пал, взят приступом, – с ходу огорошил короля Фостер.

–Как, кем? Карел напал на Лерану?

– Нет не Карел. Из-за моря приплыло новое войско. Каким-то образом они незаметно вышли к Леранцу и взяли его штурмом. Подробностей пока нет.

– Господа, – заговорил король взволнованным голосом, – это в корне меняет дело. Враг нашего врага, наш друг. Леранские легионы, находящиеся на острове уже сейчас отрезаны, они больше не смогут получать подкрепления.

– Но лучше договориться с врагами Лераны и добить их, – высказал общее мнение Фостер.

– Да, ты прав! Нужно больше информации! Я завтра же отправляюсь на побережье.

Стюнда сидела в своей комнате и предавалась размышлениям. Она была рада новостям с материка. У них появилась надежда. Но в основном её мысли занимал Кирч. Ей не хотелось, чтобы он уезжал. Она помнила отъезды отца на войну и понимала, что это надолго. А вдруг там с ним, что-то случится, и он погибнет. Что тогда будет. Даже если рассматривать аспект власти. Фостер прав, у них не было даже наследника. Тут мысли шестнадцатилетний девушки взяли другое направление, и она покраснела. Обычно в это время все уже выходили замуж и имели детей. Она представила себе, как могут выглядеть их с Кирчем дети, сколько их будет, и как она будет воспитывать их.

В дверь постучали. Король прислал слугу передать что, просит её одеться для верховой езды и спуститься вниз. Заинтригованная Стюнда выполнила просьбу.

Кирч уже одетый в плащ, ждал её внизу, в нижнем зале. Огонь камина, отбрасывал причудливые тени на его благородное лицо. Стюнда на секунду остановилась, залюбовавшись королём.

– Дорогая, – Кирч взял в руки кисти подошедшей девушки, – я надолго уезжаю, – сказал он в унисон мыслей королевы, – и со мной может случиться всё что угодно. Я могу погибнуть. Не вздрагивай так, это война. Поэтому я хочу тебе открыться, до своего отъезда и кое о чём попросить.

– Хорошо, – ответила взволнованная девушка.

– Следуй за мной, – позвал её Кирч.

Они сели на коней и углубились в улицы города. Несколько раз король менял направление и оглядывался, чтобы убедиться, что никто за ними не следует. Он остановился около небольшого двухэтажного домика, через окна первого этажа пробивался приглушенный шторами свет.

Он выбрал для нас уютное место, подумала Стюнда. Её сердце усиленно билось в ожидании. Король спешился и, молча, подал ей руку. Он завел лошадей за угол и привязал к дереву. Затем тихонько постучал в дверь. Дверь открылась, и он пригласил Стюнду войти.

Она вошла в дом и остановилась у двери. Два рыжих мальчугана лет пяти повисли на короле, напротив него, улыбаясь, стояла белокурая женщина лет двадцати. Она перевела взгляд на Стюнду. Кирч тоже обернулся, в его глазах девушка увидела неприкрытое счастье.

– Стюнда, познакомься это моя Алла и мои сыновья, близнецы Алек и Сарк.

Стюнда стояла столбом не в силах вымолвить и слова.

– Я прошу тебя позаботиться о них, если со мной что-то случиться. О них не знает никто, даже Фостер. В моём положении в последние годы трудно было иметь семью. Ты настоящий друг и первый человек, которому я доверяю. Обещай мне, что позаботишься о них.

– Обещаю, – ответила девушка, проглотив ком в горле.

Остальной вечер прошёл для неё как в тумане. Она о чём-то говорила с Аллой и Кирчем, смеялась вместе с мальчиками. Вернувшись к себе Стюнда , не раздеваясь, упала на кровать. Всю ночь она не спала и плакала в подушку.

На утро девушка, сказавшись больной, не вышла проводить короля. Она смотрела, как он уезжает из бойницы стены. Потом опять пошла к себе, села на кровать, уставившись в стену. Мысли её метались. Стройный ряд желаний и планов на будущее, выстроенный в её голове за последнее время, полностью нарушился, а в новый порядок мысли никак не хотели укладываться. Она не вышла к обеду.

День проходил за днём, а состояние девушки не менялось. Она перестала есть и гулять. На исхудавшем лице в первую очередь выступали запавшие заплаканные глаза с темными кругами вокруг.

Придворные относили это за счёт болезни и разлуки с королём. И только старый барон Фостер чувствовал, что что-то здесь не так. Он несколько раз заходил к Стюнде, пытаясь вывести её на разговор. Но у него ничего не получалось, казалось девушке ничего не интересно.

За этот время Кирч побывал в Леране и теперь собирал армию на побережье для решающего сражения с легионами захватчиков, но Стюнде, раньше интересовавшейся подобным во всех подробностях, это стало совсем не интересно. Она пребывала в своём мире.

Но вот наступил один из череды обычных дней, ничем не отличающийся от других. Солнечный луч прорезал холодный осенний воздух, проник сквозь окно и упал на лицо королевы. Мгновенно произошла метаморфоза, Стюнда будто бы очнулась от сна. Она вздрогнула и оглянулась. Затем ей в голову пришла какая-то мысль, и она начала одеваться.

Слуги в замке удивились, когда она попросила лошадь, но и обрадовались, ожидая, что болезнь королевы закончилась.

А Стюнда, сев на коня, поехала на городской рынок, где как она знала, можно было купить всё что угодно. Нужно отметить, что шелли были намного беднее глонадарцев и многое делали своими руками, даже королевы. Стюнда умела очень многое, о чем глондарские дамы даже не имели представления.

Вечером того же дня она снова выехала из замка. К седлу была прикреплена большая коробка. Она подъехала к милому двухэтажному дому. Спешилась, взяла коробку и постучала в дверь.

– Ах, это Вы, – открыла дверь Алла, – проходите.

Увидев выражение истощенного лица девушки, Алла испугалась.

– Что-то случилось с королём?! На Вас лица нет?

– Нет, с королём всё в порядке. Наоборот, мы все ждём его окончательной победы и возвращения со дня на день. Я просто болела последнее время.

– Как жаль.

– Но уже поправилась и решила нанести вам и мальчикам визит.

Стюнда посмотрела на детей, которые возились на полу, играя в деревянных лошадок.

– Я принесла пирог, – сказала она, ставя коробку на стол. Я сама его приготовила сегодня.

– Ах, как это прекрасно с вашей стороны, – ответила Алла, сняв коробку с пирога. На вид, просто восхитителен.

– Да он с вареньем, должен быть вкусным. Давайте попробуем вместе, – улыбнулась она детям, которые уже бросили игрушки и с нетерпением ждали сладкого.

Алла взяла нож и разрезала пирог. Стюнда взяла кусочек и откусила.

– О, действительно получился, как надо, – я и не попробовала заранее.

Алла улыбнулась, положила по куску детям, и сама попробовала.

– Да. Действительно очень вкусный. Что в нём? Из чего он?

– Старинный рецепт шелли, который не раскрывают, – улыбнулась королева, она села в кресло и смотрела, как дети доедают пирог.

– Не хотите еще? – спросила Алла, видя, что Стюнда доела свой кусок.

– Нет, спасибо.

– А я возьму еще. Алек, что с тобой?

У мальчика вырвало, он упал на пол в конвульсиях, его продолжало тошнить.

– Мама, живот, – согнулся пополам второй близнец.

– Что это? – удивилась Алла.

Стюнда не ответила, её лицо было спокойно, как маска, ничего не выражающие глаза смотрели прямо на Аллу.