Волчьи записки

«Жизнь?»

Стандартный серый будний день,

Работа, утро, кофе, как обычно.

Трудиться правда было лень,

Но этот признак был вторичным.

Сквозь тучи пробивалось еле солнце,

И музыка давала ритм.

Тогда еще не думал пить он стронций,

И прошлое опять что повторит.

Он вспомнил все, что вспоминать не должен,

Ведь он теперь силен и телом и душой.

Но почему тогда боль изнутри так гложет,

И чувство мерзкое, как будто сам чужой.

И вроде бы убил, все то, что было.

Но что-то видимо успело уползти.

Под сердцем эта тварь легонечко заныла,

И стала там царапать и скрести…

Бедняга здесь обречена все же на смерть,

Вокруг теперь лишь камень да железо.

Пожелав все мягкое и нежное стереть,

Чтоб больше ничего к нему не влезло.

«Почему?»

Вы, люди, боитесь волков…

И возникает вопрос: «Почему?»

Почему при виде железных оков,

Причиняете муки тому,

Тому, кто не сам зашёл под луну,

Тому, кто ночью страдает.

Тому, кому вечно жить одному,

Тому, кто без крови потом умирает.

А сами они ту боль называют

Проклятьем богов или дьявола шутка.

От страданий тех жуткий вой поднимают,

С болью выходит серая шубка.

В полнолуние, себя раздирая,

Волк прочь уносится в лес.

Чью-то тушку там разрывает,

Набирает калории и вес.

А закончив свой праздничный ужин,

Волк снова взглянет на луну.

Никому в этой жизни не нужен.

Серой лапой смахнет он слезу.

«Осенняя»

С утра кофе крепкий,

Без сахара он терпкий.

Собираюсь на работу,

Голова кипит в заботах.

Взгляд упал невольно,

В окно, и стало больно.

На небе тучи темные.

И вот денёчки теплые,

Закончились, увы,

Потихоньку пустеют сады.

И в осеннем листопаде,

Словно в желтом водопаде.

Прут людские силуэты,

Они по-зимнему одеты.

Хоть осень на дворе,

Но холодно, как в декабре.

И этот дождь проклятый,

На улице разводит слякоть.

По дорогам лужи,

Что ещё быть может хуже.

Будто бог оставил землю,

Адским псинам на съеденье.

Но такого не бывает,

Он про нас не забывает.

Позлится чуть природа.

И матери забота

Проснется снова в ней,

И станет чуть теплей.

А в сердце у людей

Немного веселей.

И сразу вдруг на лицах

Улыбка прояснится.

Все стою, смотрю в окно,

Но, а мне пора давно

Ехать на работу,

Собираюсь я в дорогу.

Зазвонил мой телефон,

Скинул смс-ку Джон:

«Братишка, выходи».

У подъезда Жигули.

Ладушка седьмой модели,

Что купил на той неделе.

Шел пока на улицу,

Соседку встретил курицу.

Буркнул «Здрасте», как обычно,

А она, так не прилично,

Средний палец показала,

Грубо мне пока сказала.

Вот нацист, а не старуха,

Но пофиг, ведь братуха

Ждет меня на Ладе.

А вот он сам братишка,

Будто вырос на «Растишке»

Не видел я лет сто

Эту улыбку и лицо.

Сели в Русский тазик,

И Джон нажал на газик,

Пока ехали, болтали,

О детстве вспоминали.

Вот так вот день осенний

Мигом стал весенним.

Солнце вышло из-за туч,

Мы с братишкой едем в «Луч»!