Любимый паж Его Величества или Как достать дракона?

Глава 12. А можно всех женихов для начала посмотреть?

Так скажем, опыта у меня в поцелуях немного. Вернее, его и вовсе нет, если сравнивать все предыдущие попытки французского поцелуя с тем, что сейчас с моим ртом выделывает Морозко. Будто голодный зверь, впивается в меня своими губами, оцарапывая кожу грубой бородой. И я заметить не успеваю, как уже лежу на лопатках, едва не закапываясь в сырые листья под весом этого верзилы. Вот блин. Да он меня попросту раздавит…

Упираю руки в его грудь, но тут же одергиваю, словно обжегшись о ледяную ткань. Черт бы его побрал, с этим студеным доспехом.

Понимаю, что Морозко попросту не в себе. Иначе не стал бы он такого вытворять. Все же он меня за парня принимает, и, судя по тому, как он брезглив даже к прикосновениям, сомневаюсь, что у него есть латентные наклонности. А значит с ним точно что-то неладное. Может это побочка от того что туманом надышался? Мало ли?

Надо что-то предпринять.

Но чем дольше я остаюсь прижата к сырой земле этим великаном, тем меньше замечаю, как сквозь ветровку сочится влага от подгнивших листьев, и тяжесть его тела тоже уже начинает казаться приемлемой. А еще я вдруг неожиданно для себя обнаружила, что моим пальцам вовсе не холодно в волосах Морозки.

Девственное либидо скачет где-то внизу живота с помпонами, выкрикивая лозунги о том, что первое мое «волшебство» грозит оказаться поистине волшебным.

Действительно.

С каким-то малознакомым неуравновешенным, к тому же вышедшим из строя магическим мужиком. Посреди сырого леса. Накрытые пеленой тумана-ренгена, благодаря которому за нами еще и может наблюдать целое племя этих амазонок-феминисток. Вишенкой на торте всего этого бесформенного безобразия является яркое представление того, как где-то в середине процесса меня ненароком закуют в лед.

Прости, либидо. Но уж увольте!

Предпринимаю еще одну попытку оттолкнуть Морозко, но осознавая, что из-за моих жалких пыхтений он лишь сжимает меня еще сильнее, решаюсь прибегнуть к катастрофически! крайней мере. Ну, с богом…

Прикусываю его губу, и воспользовавшись тем, что он в растерянности отстраняется, бью с колена в стратегическое важное для каждого мужчины место.

– Шшшасссаралма, – шипит Морозко что-то неразборчивое, однако звучащее как руский-матерный на парсултанке.

Ох, понимаю Морозушка. Но что поделаешь?

Надеюсь он себе наследников успел еще до отключки наделать…

Вперивает в меня свой разъяренный космический взгляд и я понимаю, что привести его в чувства походу не удалось. А значит, что-то мне подсказывает, что и поговорить конструктивно, у нас сейчас не очень-то выйдет. Блин, он и до этого глюка был не слишком приветливым, а сейчас так вообще…

Морозко шумно дышит, глядя на меня исподлобья. Словно дикий зверь, готовый броситься на свою добычу. А я пытаюсь отползти от него. Хоть и понимаю, что нужно предпринять что-то посерьезней, пока он снова на меня не накинулся. Не важно с какой целью.

Он делает выпад, как раз, когда я наползаю рукой на что-то твердое…

Да моя ж ты золотая! Аррртефакт!

Меня успевает накрыть мужским телом, которое теперь расположилось очень даже кстати. Еще до того, как начинаю прислушиваться к соблазнительному голосу либидо, делаю уверенный замах и со всех сил втыкаю ручку великану куда-то между ребер.

Его интерес ко мне ожидаемо гаснет. Как собственно и сам Морозко. Обмякает на мне, едва не удушая.

– Ты посмотри-ка, самец в нем проснулся, – кряхчу, выбираясь из-под его тяжеленой туши. – Эх, а прыти-то сколько было. Даже как-то обидно, что его такая безделица может заставить передумать.

Нужно признать, самец-то весьма хорош…

Так, ну-ка цыц там!

Неизвестно, что у них тут за устои в этом мире. Сейчас в себя придет, в домогательствах обвинит, и прибьёт. Это еще при лучшем раскладе. А может и вовсе залепит что-то типа: «обесчестила – женись». Мне такого счастья, – в виде неуравновешенного Морозки, – и даром не надобно.

Я девушка современная. Мне еще погулять, мир посмотреть, себя показать. Тем более мир совсем для меня новенький, неизведанный. Мало ли какие тут еще женихи имеются. Что ж я первого попавшегося хватать буду? Нет уж.

Полюбоваться – это да… Экземплярчик-то хорош. Даже в таком, распластанном виде. Широченная грудь, шея наверно с мою талию, черты лица будто любовно вылеплены скульптором…

Ух, как хорош!

Надеюсь у них тут все такие. Вот я тогда косы отращу, и пойду себе достойнейшего красавчика искать. Мне бы такого чтобы темперамент поскромнее, чем у моего заносчивого Морозки. Да всех этих сверхъестественных прибамбасов поменьше. А-то не знаешь в какой момент откуда лед выстрелит, а где глаз оригинальный откроется. Да и не в себе он. Явно.

Поднимаюсь с земли, отряхивая одежду. Все безнадежно отсырело.

Так, и что же мне прикажете делать? Не могу ж я его тут отключенным бросить. Мало ли опять на него люди какие выдут. А если с недобрыми помыслами?

Не, так дело не пойдет.

Ручку вытащить и скорее бежать, пока не очухается? Да куда ж я такая мокрая, еще и в этом тумане убегу. Тут тепло, светло и, так сказать, мухи не кусают. Если ж кто все же пожалует кусаться, так я быстренько Морозушку активирую, путем изъятия ручки, пусть еще пробует себя в переговорах.

Решено. Остаюсь. Покуда одежду не просушу у огня. А там глядишь и утро не за горами.

Стягиваю с себя сырую одежду, и заворачиваюсь в камзол «с барского плеча». Раскидываю свои и Морозкины шмотки у огня, и сама рядом присаживаюсь, недалеко от своего великана. На случай, если понадобится срочно ручку вытащить.

Спать правда хочется. Но не до сна сейчас. Надо сторожить.

Глава 13. Известное и неизвестное зло

Как-то подозрительно тихо. Аж стремно из-за этого.

Я вроде успела привыкнуть к одиночеству в своей новенькой квартирке, щедро выделенной государством. Но там я частенько включала радио. Или же звук моей старенькой швейной машинки разбавлял тишину. Сейчас же, мне будто чего-то не хватает…

Эх, и как же там моя квартирка поживает без меня? И машиночка моя – кормилица.

Интересно, там время идет так же, как тут? Или замерло? Ой, или вообще летит, если я, например, за сотни световых лет перенеслась!

Это ж если у меня будет шанс вернуться, то там я очнусь дряхлой старухой? Или все, кого я знала состарятся, или не дай бог уже умрут. А я все та же Васька вернусь? Тогда ж и квартиру мою уже кому-то отдадут стопудово. Блин. Где я тогда жить-то буду? Тогда лучше бы не возвращаться вовсе. Тут у меня хотя бы есть шанс, что болезнь отступила, а там… что толку от той квартиры будет?

Неожиданная мысль вынуждает меня подскочить на месте! Черт побери, чайник! Я же прямо перед выходом чайник ставила на плиту, пока последний пиджак дошивала! Еще не хватало дом спалить! Тогда уж лучше пусть там время и правда стоит!

Вскакиваю на ноги, и начинаю нервно вышагивать у костра. Так-так-так… Может есть способ вернуться? Хотя, погоди-ка. Я за пакетами же для пошитой формы на кухню ходила. Фух, точно. Тогда и выключила чайник.

От облегчения перестаю наматывать круги вокруг костра, и останавливаюсь перед притихшим Морозко. Сон как рукой сняло. Вглядываюсь в притихшего великана.

Так вот чего мне не хватало! Блин, и как я сразу не догадалась. Мычания его!

Странно. В этот раз совсем тихонько лежит. Будто и вовсе не живой. Может так и не удалось его в порядок привести? Вдруг не до конца я эту дрянь из него выгнала?

Надо бы проверить. Жалко будет, если он вот так от рук моей неумелой самообороны помрет.

Присаживаюсь перед своим взбалмошным великаном, и боязливо вытаскиваю из его бочины ручку.

Обычно он довольно быстро в себя приходит после нее. А тут… лежит.

– Эй, Морозко, ты как? – бормочу, наклоняясь ближе, желая уловить хоть намек, что он дышит. – Живой?

Однако, помятуя его предыдущее пробуждение, все же стараюсь сохранять приличную дистанцию.

Не успеваю подумать, как мне в этот раз его откачивать, когда Морозка вдруг… громко всхрапывает прямо мне в лицо.

От неожиданности оседаю на пятую точку, и облегчённо выдыхаю. Вот же, зараза. Да он попросту спит!

Я может тоже хочу! А в итоге карауль его тут, пока он дрыхнет.

Ладно, всю ночь мне все равно не продержаться. Потом еще сбежать бы надо, а на это сил потребуется. Ручку вынула, на случай, если к нам кто-то пожалует. Пусть Морозко отдувается. От меня все равно толку не очень много в таком случае. Буду надеяться, что он проснется в себе. Известное зло, всяко лучше, чем неизвестное. А недосып вообще мой главный враг.

На всякий случай закутываюсь поплотнее в камзол Морозки, что на мне выглядит как батино пальто. Вытаскиваю из своих джинс ремень, и затягиваю его на талии, чтобы ненароком не размотаться во сне. Укладываюсь на сырую землю, поближе к костру – подальше от Морозки. Но не слишком далеко, на случай, если кто-то придет нас убивать. Пусть и на этот раз начинают с того, что покрупнее.

Камзол и правда добротный. Пуговки, походу-то действительно золотые. А ткань такая плотная, что у меня даже задница отсыреть не успела, пока я на сырой земле сидела. И пахнет приятно, несмотря на то, что Морозко в склепе пару десятков лет провалялся.

Расправляю богатый воротник, буквально целиком заворачивая в него голову. Гляжу в оставшуюся щелку на своего соседа. Плямкает своими огромными губищами, будто дите малое. Должно быть сосиски ему снятся. Или… прикрываю широким рукавом рот… или не сосиски. Прикусываю нижнюю губу, вспоминая наш поцелуй, и чувствую, как мне становится неожиданно жарко от костра. Или не от костра. Это ж еще чуть-чуть, и он бы меня… Эх!

Так, стоп, Василиса! Угомони свое либидо и пожалей гордость, в конце концов.

Разглядываю великана, пытаясь перевести свои мысли в более безопасное русло. Нос, – вполне безопасная территория вроде, – аристократический. Может он какой-нибудь граф? Ну или хотя бы барон? В общем министр? Депутат, в конце концов? Я ж не знаю, как у них тут иерархия устроена. Но сразу видно, что мой дружище серьезный мужик. Вон, при короле служил. Оттуда и шмотки такие дорогие. Да никому и в голову бы не пришло, что он какой-то бродяга. Пфф… Это ж очевидно! Всем. Кроме меня. Идиотка.

Может стоит к нему как-то поуважительнее обращаться? Типа, Ваша Светлость? Или же Ваша Холодность.

Сама же смеюсь от своей дурацкой шутки, аж прихрюкиваю ненароком.

– Ой, – снова прикрываю рот ладонью, боясь разбудить Его Холодность.

Хотя, чего уж бояться. У меня ж есть выключатель, для этого напыщенного графа, или кто он там. Вытаскиваю из-под головы вторую руку, в которой крепко сжимаю свой спасительный артефакт.

Блин, классная, конечно штука. Но вот была бы она дистанционной. Чтобы я его могла на расстоянии включать и выключать его. Иначе ж сбежать не даст… Точно!

Пока вспомнила, быстро достаю из кармана телефон и завожу будильник. Надеюсь сработает. А то мало ли какое тут времяисчисление. Главное, чтобы мой земной будильник с ума не сошел.

Погодите-ка… Земной…

Наспех прячу телефон в карман, и подношу к глазам свою спасительную ручку.

Да она же однозначно наша! Нет, конечно возможно, что их технологии не слишком отличаются от наших. Но телефону-то Морозко вон как удивился. Да и…

Щурюсь, вглядываясь в свой до боли привычный артефакт, и глаза на лоб ползут от удивления. Эта ручка точно из моего мира. Если только в мире Морозко, по странному стечению обстоятельств тоже не имеется в наличии Куйбышевского шарикоподшипникового завода.

Именно такая полустертая надпись красуется на моем артефакте.

Глава 14. Предложение, от которого невозможно отказаться

Все это очень странно.

Ручка точно не моя. Я бы запомнила. Потому что вид у нее, для моего времени, весьма, так скажем, винтажный. Да и не производят у нас уже вроде таких.

Исходя из всего вышеподуманного, возникает резонный вопрос: откуда эта ручка взялась в этом мире? Да не только в этом мире, а в теле моего нового знакомого? Это ж получается ее туда кто-то вставил? А если вставил, значит с собой принес?

Прикрываю глаза, пытаясь собрать мысли в кучу, чтобы прийти к логическому выводу из всей этой необъяснимой белиберды.

Походу я тут далеко не первая такая. И судя по всему, мой предшественник Морозушку-то и отключил лет эдак двадцать назад.

Балииин! Я же не включила то, что должно было быть выключенным?!

Чувство, будто я атомный реактор без спросу запустила. В ужасе распахиваю глаза и едва на месте не подскакиваю, натыкаясь на изучающий меня взгляд.

– Морозко! Ой, то есть Ваше чего-то там, проснулся? – сбивчиво спрашиваю я, стараясь не выдавать пробудившегося во мне страха. Слабости показывать ни в коем случае нельзя.

Да и над моей теорией еще стоит крепко подумать. Не могу же я его отключить, только потому, что мой земляк когда-то решил так сделать. Сначала в причинах разберусь. Ручку в него обратно вставить, если что, никогда не поздно. Надеюсь.

Морозко как-то устало подпирает голову ладонью, и скользит неторопливым взглядом по моим щиколоткам, что едва выглядывают из-под длиннющего для моего роста камзола.

– Мне такой сон снился… – вздыхает он. – А тут опять ты.

Подтягиваю ноги под плотную ткань, пряча их от изучающего взгляда.

– Небось великосветские дамы, – фыркаю я, мысленно припоминая, чего он вытворял в забытье.

– Ты же вроде воришка, неужели твоего промысла не хватает даже на еду? – он кивает на спрятанные от его глаз ноги. – Что это? Заготовки худющие, прям как у девчонки. Ты ж мужик! За себя постоять уметь должен. А на таких спичках должно быть и просто устоять не особо-то получается.

– Лучше бы ты и дальше спал, Морозушко, – выдавливаю ехидную улыбочку.

– Так и быть, будешь себя хорошо вести, возьму тебя своим слугой, как только во дворец вернемся. Раз уж ты меня неоднократно спас, значит придется и мне о тебе позаботиться, – голос его звучит как-то лениво, будто он и вовсе до конца не проснулся.

Видать потому и бредит разной ерундой.

Слугой? При этом тиране? Нет уж, увольте! Я тут и так будто рабыня при нем. Полдня этого неадеквата терплю. У меня вроде в планах косы отращивать, да женихов перебирать. А не вот это вот все…

– Спасибо, Морозушка, – озвучиваю, стараясь казаться тронутой его «великодушием» до глубины души, – это так благородно с твоей стороны. По гроб жизни не забуду.

А это истинная правда! Нашел как за спасение жизни отблагодарить – слугой, говорит! Слыхали? Да лучше б своих золотых пуговиц мне на дорожку наковырял, ирод!

Прикрываю глаза, делая вид, что я вроде как сплю. Признаться, думала, что стоит улечься поудобней, как я тут же в сон провалюсь. Но непривычная обстановка, и так сказать, переоклиматизация, делают свое дело.

– Так ты выходит для детишек воровал? – не отстает Морозко, который походу успел выспаться, в отличие от меня.

– М? – пищу я, вновь открывая глаза.

– Говорю, наголо тебя побрили, за то, что для детей одежду воровал?

Немного подвисаю, оценивая своего соседа. Сейчас он вовсе не кажется взбешённым или озлобленным. Так спокойно спрашивает, будто мы с ним приятели, и он пытается разговор поддержать. Даже как-то немного сочувственно что ли.

– М-можно и так сказать, – выдавливаю я, посчитав, что лучше соглашаться с его теориями. Они всяко будут правдоподобнее того, что могу выдумать я, не зная местных укладов.

– Ладно, – со вздохом говорит он, переворачиваясь на спину. – Не хочешь не рассказывай. У тебя еще будет достаточно времени покаяться. Вот завтра вернемся во дворец, и начнешь. А пока спи.

Да чет уже как-то и не хочется спать. Боязно. Из-за его резкой смены настроения. Неужто и правда понял, что я ему уже несколько раз жизнь спасла, и стоило бы быть хоть немного повежливей. Странное чувство.

– Эй, а не знаешь, почему у меня дыра в боку? – спрашивает равнодушно, будто мы дырявый носок обсуждаем.

Блин. Заметил все же.

Призадумываюсь, как бы мне от прямого ответа увильнуть:

– Скажем… пришлось тебя перезагрузить. А то ты подвис как старая винда.

– Опять ты со своими словечками непонятными, – ворчит. – Скажи по-человечески, это Брамосы постарались?

Ну вот, вроде прокатило. И он уже сам мне идею подкинул.

– Ну можно и так сказать, – мямлю я. – Наверно, на какую-то ветку напоролся, когда падал от удушья.

Пожимаю плечами, будто ответ очевиден. Не могу же ему сейчас правду сказать. А то точно прибьет.

– А как тебе удалось от них избавиться? – не отстает он.

– Правдой, – отзываюсь не задумываясь.

– Вот как, – вздыхает. – А я значит, по их мнению, лжец.

Гляжу на него, пока он молча пялится в туман. Взгляд задумчивый такой. И будто бы болезненный. Потирает свою бороду, словно раздумывая о чем-то серьезном, и…

– Дьявол! – рявкает. – А с губой-то что?

Упс. Втягиваю голову в плечи.

– Ук-кусил-ся, – бормочу.

– Чего? – опять хмурится на меня.

– Говорю, прикусил, наверное, когда падал, – пожимаю я плечами и спешу отвернуться на другой бок, пока ему снова не приспичило пообщаться «за жизнь».

Глава 15. Голод не тетка

И лежу я значит на белоснежном песчаном пляже. Солнце палит в глаза, едва не ослепляя, а вдалеке слышится шум прибоя. Мечта!

В руке у меня такое красивое пестрое мороженько, будто сошедшее с иллюстраций к детским книжкам.

Боже, как есть-то хочется! А оно еще как назло, тааак аппетитно выглядит.

Не задумываясь вгрызаюсь зубами в розовый шарик, который на пробу оказывается каким-то подозрительно упругим, несмотря на то, что выглядел вполне подтаявшим на солнце. Да еще и слишком большим, чтобы влезть мне в рот целиком, может хоть рассосать его получилось бы.

Прикладываю еще немного усилий. Зубы кажется, того и гляди, раскрошатся от напруги и холода. Но чертово морожко совершенно не желает поддаваться. Мало того! еще и будто норовит ускользнуть у меня изо рта. Вот зараза, я ж так из-за тебя совсем голодной останусь! Дай хоть лизну…

Открываю глаза, намереваясь разобраться с непослушным яством. И непонимающе пялюсь перед собой, лежа на животе в сырой листве.

Так, чет я не поняла… А где мой пляж?!

Перед глазами опять лес. Туман уже начал рассеиваться. Вокруг серо, очевидно потому что солнце еще не выглянуло из-за горизонта, но очевидно вот-вот намеревается. Приснилось походу.

Однако мороженое все еще холодит губы… Эээ…

Опускаю взгляд и понимаю, нааасколько я обозналась.

Передо мной огроменная нога Морозки, вернее его мощное бедро. От шока даже не сразу додумываюсь разжать челюсти. Однако когда догадываюсь, что это уже, пожалуй, перебор, то отваливаюсь, и отползаю в направлении все еще полыхающего за спиной пламени.

Мамочки-Верочки!

Бросаю боязливый взгляд на Морозку, и с облегчением понимаю, что соколик мой спит сном богатырским, еще и привычно мычит что-то неразборчивое, вяло отмахиваясь рукой, будто не я норовила ему отгрызть филейную часть ляжки, а назойливый комар к нему присосался. Это ж надо? Тут уж кто для кого теперь опасней? Потому что голодная я готова на страшные вещи…

Осматриваю свою добычу, и понимаю, что кажется теперь-то точно пришло время бежать поскорее. В наколдованной великаном морозной ткани будто пропалина от моего рта… И ладно бы, если бы это было все! Так нет же! Даже в скудном свете сереющего неба я могу углядеть точный слепок моих зубов, в центре которого торжественно зияет… засос!!! Батюшки…

Пытаясь не застонать от отчаяния, шлепаю себя в лоб ладонью. Уму не постижимо! Я пометила волшебного придворного!

Так это еще хорошо, что за бедро! Всего маленько не дотянулась до… этих… Фаберже его. Не-то того и гляди, скорлупку бы пожеванной оставила. Такого он бы точно не проспал, и с рук мне бы не спустил. Точно жениться бы заставил!

А с другой стороны, чего он вот это приполз ко мне так близко? Так и запишем: самооборона!

Неловко озираюсь по сторонам, и понимаю, что и тут я вся в косяках. Ой, блииин. Это не он ко мне приполз…

Судя по расположению наших тел относительно кострища, это Я к нему подползла. Вот же черт! Я конечно в курсе, что кручусь во сне, не раз случалось и с кровати падать, но чтобы настолько!

Видать я действительно слишком голодна, и на полном серьезе намеревалась его сожрать.

Что ж, вот и пришла пора расставаться, Морозушко. Так скажем, побережем твои бубенчики, а то мало ли чего мне в голову сбредет, пока мы из леса выбираться будем.

Поднимаюсь с сырой земли, и напоследок бросаю изучающий взгляд на своего первого друга в этом странном мире. Хорош, чертяка! Даже как-то жалко такую красоту без присмотра оставлять. Уведут ведь, как пить дать, пока я остальных женихов смотреть буду. Эх, не пожалеть бы потом…

Наспех переодеваюсь, и надеваю обратно поверх своей одежды одолженный мне камзол. Надеюсь на это Морозко не слишком обидится. В конце концов, он себе и новый наколдует, и штанишки надеюсь починит. А мне в чужой мир лучше в земной одежде наверно не заявляться.

Да и потом, это явно не самый страшный мой грех перед ним. Вот сейчас не дай боже проснется, и обнаружит, за какое место я его тяпнула… Шуму будет. Так что бежать. И как можно скорее!

Сказано-сделано!

Тихим быстрым шагом углубляюсь в чащу леса, напоследок еще раз оглядываясь на Морозку, убеждаясь, что в этот раз он меня точно не преследует. Спит, как младенец. Во сне он мне и вовсе кажется привлекательно миролюбивым.

Прощай, дружище! Как бы там ни было, даже за столь короткое и не всегда приятное знакомство, мы успели не раз проверить нашу странную и весьма неожиданную дружбу на прочность, спасением друг друга.

Кутаясь в просторный камзол, от остатков пробирающего до нутра тумана, отворачиваюсь от спящего Морозки, и перехожу на бег. Стоит как можно быстрее убраться от него подальше. Друг-другом, а нервов он мне подпортит если останусь. Того и гляди либо прибьёт, либо в слуги затянет! Вон и Туманники подтвердили, что не быть нам с ним друзьями. Так что пусть уж у меня о нем хоть какие-то добрые воспоминания останутся.

Мысли о расставании прерывает громкое урчание моего живота. Так, надо бы как можно быстрее разобраться с голодом. Иначе я начну в стволы деревьев вгрызаться. И так уже один сук чуть было не откусила.

Кстати, насчет деревьев. Думаю, с растениями стоит быть поосторожней. Ежели тут змеи шестиглазые, но не сложно предположить, что и флора несколько отличается от той, к которой я могла бы привыкнуть в своем мире, живи я рядом хоть с каким-то лесом.

Это я собственно к чему? К тому, что я и своем-то мире вряд ли смогу отличить съедобное растение от несъедобного, а тут и подавно. Еще отравиться не хватало. Но и с голоду помирать не охота. Так что, собственно – охота! Единственный имеющийся у меня на данный момент способ выживания. Правда я пока даже представить себе не могу, каким образом я планирую ловить местную живность.

Я практиковала основы выживания только в каменных джунглях, так что надеюсь мне не придется заблудиться в лесу. А уж добравшись хоть до какой-то местной цивилизации, думаю справлюсь с поиском крова и пропитания.

Плавали-знаем. Случалось, мне в нашем мире и на улицах околачиваться, пока я в детдом не попала. Так что в этом деле опыт есть. Главное из этих дебрей выбраться.

Повинуясь каким-то странным доводам и полному отсутствию навыков в ориентировании, решаю держаться неподалеку от кромки болота, которое уже виднеется за деревьями сквозь расступившийся туман.

Только через полчаса начинаю понимать, что в этой моей идее есть львиная доля идиотизма. Ведь болото – не речка. В отличие от второго, оно, внимание! круглое. Ну или овальное! Но совершенно точно закольцованное. Неожиданно! А потому, я походу попросту иду кругом.

Ох ты ж гробушки-коробушки!