Читать книгу: «Время Удачных 20.14», страница 2
– Сынок, ты уже большой… Но я все-таки думала, что сразу не призовут – после учебы то. И успеем съездить на малую Родину, в Крым. Ведь ты так ни разу не побывал. Ты же помнишь, что Севастополец?! Не забывай этого никогда, город наш русский Герой и переводиться: “Достойный поклонения”. Как теперь там? – сказав, мама подошла ближе и присела рядышком. А поправив и так аккуратно собранные волосы, продолжала:
– Видишь, как все нехорошо получилось? Сестра твоя вышла замуж. А он, Николай Гребов – аферистом оказался. Вот все деньги, что мы тут заработали; в Москву и ушли, на жилье. Назад-то, с ребенком никогда не вернется. Гордая. И цены там, просто космические, – мама задумалась. Но на мгновение, ожил огонь карих глаз…
– Да ладно, – успокаивал я. – Побываю еще, какие наши годы?!
Объясняя: – “Девятнадцати” не было. Съездим после – вместе, мы все успеем!
Вот, вспоминая разговор, я внезапно понял: как изменилась и постарела мама. Ну, просто всегда молодая была, быстрая. А теперь: уже бабушкой стала. Как все-таки это незаметно происходит в жизни? Все работа и заботы: о нас, для детей.
Погуляв, а вернее просидев в столовке за углом – за пять минут одолев всю заказанную стряпню; затем, чашку чая наверно, пил часа два. Вернее, делал вид что пью; а сам глядя в окно думал и торопил время. Однако оно как водится: не спешило. Видимо, так заведено: Торопишься сам, время бежит впереди – не догонишь. Обязательно опоздаешь. Не торопишься – и часы встали напротив. Словно смеясь, переминаются с ноги на ногу. Мистика…
Короче, вернувшись назад замечаю: Парней мало. Половина от всех точно отсеялась. Опять умник – сержант на входе объявил:
– Сотовые телефоны оставляем здесь, – показав на сейф, – И проходим спокойно на второй этаж, на заключительную комиссию.
– Мой дома, – я сочинял на ходу. Хотя, в общем-то обманывать не люблю. Если только так, для дела. Не для празднества. Но чего еще больше не люблю? Так это свои личные вещи, передавать в чужие руки. Вот поэтому и проявил смекалку. Взгляд усатого проводил молча…
В коридоре опять собралась разношерстная – если так можно выразиться, публика: светловолосые парни, рыжие и черноволосые, и со смуглой кожей. В общем, как наша страна: немного разные снаружи, но очень схожие внутри. Захожу и я по очереди. Осматриваюсь: Актовый зал небольшой, столы расставлены покоем. Портреты Верховного главнокомандующего и министра обороны, по дружески наблюдают со стены. Так что, если кто-то думал: может здесь не серьезно?; поменял ошибочное мнение.
Присаживаюсь на свободный стул. Напротив: несколько человек в различной униформе; а в центре восседает: майор – военком. Его сосед, военный с лейтенантскими погонами, открывая папки поинтересовался: – Фамилия?
Называю, добавив: – Сергей Дмитриевич.
А сам тем временем рассматриваю присутствующих, пока он искал “свою папку” на меня.
Эта блондинка в белом халате! – думаю, – понятно, уже встречал. Эта?! – пишет, – видимо секретарь. В форме военных, – понятно, штабисты. Но вот эти двое, в черной одежде? Кто? Космонавты, что ли? Или летчики-вертолетчики?!
Короче, сам себя рассмешил. Сижу, улыбаюсь и тихо “гыкаю”: – Гы, гы.
Однако главный – областной военком; вот что значит профи – это заметил и говорит: – Что, очень смешно стало?!
– Нормально, – отвечаю, прикрывая рот.
– Тогда может, и нам расскажите? – настаивал офицер.
Я помотал головой, он продолжил: – А может, тогда пожелания есть?!
И тут показалось, военный заглядывает внутрь. Словно ищет эти самые – мои пожелания.
– Разве, разрешаете выбирать? – удивляюсь еще больше.
– Тогда в разведку, возьмете?! – я придумал быстро.
Они – вся комиссия, тоже повеселели. Военком прояснил:
– Россия конечно большая, выбор всегда есть. Вот только разведка сейчас, исключительно для профессионалов. Войны, слава Богу, нет.
– Куда тогда?! – интересуюсь без энтузиазма, просто: из вежливости.
– Ну, – начинал майор, одновременно размышляя и поднимая глаза. – Обычно, призывники хотят туда, где никогда не были. Или о чем, с самого детства мечталось? Вот Вы например, о чем мечтаете? Может, раньше было?
– Если мечтать? То только о море, – говорю живо, уже не задумываясь: – Разрешите?! Поскольку никогда не видел, а сам из города Севастополь.
И, делая вид что не замечаю окружающей иронии; продолжаю: Наш русский герой все – таки. “Достойный поклонения”, – объясняю подробней: – И город рождения. Когда-нибудь, обязательно поселюсь в нем. Мечтаю еще, как будет время – научусь рисовать. Буду писать море и сочинять песни да стихи о нем.
Следом, пододвигаясь ближе со стулом, рассказываю подробнее; уже не стесняясь незнакомых людей: – Там знаете, какая героическая история?! Первая была оборона города: Севастопольцы выстояли. Вторая: Фашистов выгнали. И если третья случится, обещаю: Точно так сделаем!
Вот тут вся комиссия затихла, а те двое – что в черной форме были, даже отложили – что неспешно почитывали. Так как раньше, не поднимали голов надолго; но теперь помотрели в упор. Словно яркие звезды – не мигая. Я даже заметил, как улыбнулись они друг другу: одновременно.
А следом – ну так показалось, смотрели уже не на меня, а на одежду. Получается: их разглядывал я, они – мой наряд.
Так что подумалось: наверняка, не видели такого? Чтобы взрослый парень, не знал моря.
– Ну, смейтесь, – соглашаюсь, непроизвольно сжав губы, – раз смешно.
Однако тот, что постарше и с бакенбардами был – напротив сидящий; спросил серьезно: – Здесь тогда, что делаете, товарищ маринист? Если так море любите?
– Что и все, – отвечаю. – Живу с родителями, в городке Удачном. Севастополь же, отдали Украине; вот многих и сократили с работы в девяностые. А тут: родители работают, а я учусь. Учился, – поправляюсь сам.
– Не обманываете?! – поинтересовался уже сосед, черноформенец. Он был такой же статный, только заметно моложе и с тонкими усиками.
– Зачем мне врать? – недоумеваю. – Не очень то люблю… Вот паспорт, смотрите, – и полез в карман, доставая заветный буклет.
– “Я достаю из широких штанин”, – процитировав классика, торжественно приоткрываю ценный документ. И привстав – протягивая, спрашиваю: – А вы товарищи военные, летчики что – ли или космонавты?
– Мы парень, Подводники! – последовал неожиданный ответ.
И произнося это слово: Подводники! Молодой усач так приосанился, что наверное – становился на полметра выше. А может и больше! Да. Так что, если бы Вы увидели со стороны, то непременно приняли за Аксиому – поверили: Наши подводники выше всех – только может чуть-чуть, ниже Бога. И это, по меньшей мере: круто. А по максимуму, наверно до бесконечности.
В общем, затем военком говорит: – Да, товарищ капитан второго ранга, – обращаясь к тому, что походил бакенбардами на Айвазовского и званием был старше, чем приосанившийся усач; так как четыре звезды его погон – большие.
– В деле есть, – продолжал он, – место рождения: Крым, Севастополь. Мы как-то упустили сразу… А теперь, и группу набрали. Куда еще одного? – видимо не зная как поступить, размышлял военный.
Только капитан – подводник качал головой: – Своих что ли набрали?
И показывая на меня: – А наших, уже не берете? Тем более – здесь мечта!
– Ну почему, сразу своих? Все у нас одинаковы, все русские…, – почти обиделся военком.
А усатый подводник, перебивая, поинтересовался:
– Как у героя-мечтателя со здоровьем? Что вообще из себя представляет?
Теперь оживилась, привставая – поправляя халат, высказалась та самая врач психолог-профессионал:
– Как раз, подойдет… За одно узнает интересную жизнь.
– Завидует мне? – мимо промчалась мысль. Вот ей вдогонку, и говорю: – Совсем не герой. Обыкновенный парень из Севастополя. Теперь вот: из Удачного,… из Якутии. Ну, в общем: из всей России.
– И куда это к Вам? – теперь интерес брал вверх. – Там же, вроде “натовцы” Украиной командуют. Иногда новости смотрим: они тренируют, воспитывают их под себя. А наши базы закрыли.
– Ну, не все к счастью закрылись… Только самого главного, ты как я вижу не знаешь? – загадочно пояснил усач.
– Чего еще? – спрашиваю, c все увеличивающимся интересом.
– А то, что давным-давно: аж с девяносто седьмого года, Республика Якутия дружит и очень дружит с ВМФ Черноморского Флота. Поэтому, призывники с северных районов России, попадают к нам: в город – Герой Севастополь. В котором, служит именная подводная лодка: “Алроса”. Может, ты уже слышал это название? – и смеется, добродушно оглядывая стороны.
– Артист Вы, – подумал я. – Ну кто же не знает о гордости России и всей Якутии? “Алроса” – это наша алмазная добывающая компания.
Опять промелькнула мысль: Насмехаются?!
– Да, – говорю, – слышал и видел. Возьмите, не пожалеете. Я севастополец!
Сразу дополняю: – Правда, пока что внутри. Где – то, очень глубоко. Но тянет, кажется, туда на море. А почему – сам не знаю.
– Да, в жизни это бывает… мы проверим, – “бакенбардист” опустил глаза. Задумался и выдал: – Ну, если обманул? – он погрозил пальцем. И переключившись на майора, приказал:
– Возьмем с собой, добавить в список! Не справится – будет в обеспечении, на берегу… канаты таскать или что-то похожее.
– Так что, парень, – обратился теперь ко мне. – Подтяните за лето физику, а то на лодку не возьмет командир. Слишком худой. Походы у нас по сорок – пятьдесят дней; необходим запас прочности: в организме и голове.
– Ну-да, – отвечаю радостно. – Похудел, ночами же диплом делал: бывало, и поесть не успева…
И сам себя перебиваю: – Хорошо – хорошо. – Все сделаем. А когда призыв?
– В сентябре, будем формировать окончательный список. За лето подготовитесь, возьмем. Всего берем десятерых в подводники. Остальных, наверное – еще человек десять отсюда, повезем для войск обеспечения Черноморского флота. Вот так.
И скомандовал: – Если вопросов нет?! То свободен, товарищ Севастополец и товарищ Удачный. – Следующий, пожалуйста.
Вопросов почему – то не было. Хотя, узнать то, что может быть “что-то похожее на канаты?” – Мое любопытство желало. Сдержался.
– Ладно, думаю, – мы еще посмотрим: Кто кого? Подводники они, ишь ты?!
Так и пошел на остановку. Задумчивый и счастливый – в раскрытой куртке. Однако спохватился – весна на календаре. Холодно. А у нас всегда, весной – зима стояла.
Но ради справедливости, отметим: в душе теплело!
– Неужели, – думаю, – можно вот так сразу, оказаться в Крыму? Интересно, как они там “русские украинцы”? Неужели правда, что стали другими; как сообщают иностранные ТВ? Просто я и языка украинского не знаю; хотя в паспорте записано “Украинец” – по отцу. С этим понятно: раньше, нас никто не делил. Поэтому и писали славянам в метриках: кому украинец, а кому-то русский или белорус.
3
В общем, пока думы думал, приехали…
– Вот так, – говорю, поднимаясь по лестнице на свой этаж, – ночь и подошла незаметно.
Однако мама удивила больше – заикаясь, с порога спросила: – Ну… а как… там??
– Нормально, – отвечаю. А сам понимаю: Что – то странное в поведении? Взгляд потухший. Такого не помню…
– И что? – спрашиваю, вымыв руки и проходя на кухню: – Отец в командировке, по объектам что ли?
Так как привык, что когда дома; всегда интересовался и первый давал советы: про мою, или нашу жизнь.
На что мама печально ответила: – Нет, приехал… дома.
И уже не сдерживая слезы, призналась: – Заболел.
Я тут же бросил ложку – собрался перекусить; и рванул в спальню.
Пахло непривычным…, бледный отец на кровати – подогнув одну ногу под себя. А ведь всегда полнокровный был – богатырь. Сколько я себя помню: отец – здоровый казак, с хорошим интеллектом; который отдает всю энергию: работе и семье. Много, очень много работал. Собирал деньги, чтобы на пенсии вернутся и купить домик в Крыму. Кстати, помог дочке – моей сестре в Москве квартиру взять: раз одна и с ребенком, кто еще поможет? Только сейчас, тихий и молчаливый. Рассыпаны волосы, осунувшееся лицо… взгляд как будто чужой. И опять этот настораживающий запах.
“Корвалол”, – читаю на бутыльке, на прикроватной тумбочке не предвещающее “ничего хорошего” название.
Выдержав паузу, отец все-же шепнул: – Вот как оказывается, бывает. Сил нет.
– Да нормально все, – отвечаю, беспокоясь, – отдохни хоть раз, пожалуйста. Что надо сделать?
А мама из-за спины говорит: – Возьмем отпуск, отдохнем вместе и ты с нами. Восстановим нервы, у себя на Родине в Крыму.
Я переживая: – Хорошо, пап поправляйся. Только мне…
Тут мама взяв за руку, с силой вывела на кухню.
– Не надо пока. Пускай отдыхает, сколько можно переживать. Думать за нас, и за начальство. Возраст то – не двадцать как раньше. А они, Дмитрий Иванович, Дмитрий Иванович. Спасай проект… – И потом, он же крайний. “То торопиться надо”, то “Почему изменения?”
В общем, справедливый огонь разгорался – мечтая воздать всем, кто правосудия заслуживает. Но подумав, снова превратилась не в воительницу, а в мудрую маму и заботливую жену.
– Так, – думаю: надо мне больше помогать. Вырос. На работу пойду, пускай родители отдыхают.
Мама продолжала: – Врач покой прописал… Нервное истощение сердца. Ведь обычно, за ним осложнения бывают. Но мы будем надеяться и верить, что ничего плохого не произойдет. Правда?!
Повторно наливая чашку горячей лапши, она говорила с надеждой:
– Главное, это сейчас хороший отдых.
Следом, вспомнив – поинтересовалась: – Сынок, а как там?! – показывая в окно, где под светом уличного фонаря убегала зимняя дорога.
– Хорошо, – вновь успокаиваю. – Осенью могут отправить в Морфлот.
Про подводников пока, говорить не стал: зачем зря хвастаться. Однако мама, словно предчувствуя, рассказала:
– Слышала, что у Катьки – знакомой с работы, родственника берут на подводную лодку. Неужели, так тоже можно? Из Якутии и на лодку?
– Можно. В нашей стране все равны. Но только(!), по собственному желанию – если призывник этот, сам захотел. Если нет, не пошлют под воду, – подытоживаю, уплетая наваристый бульон.
Закончив удовольствие, продолжаю: – Завтра пойду работу искать; и в спортзал – пригодится на службе. А Вы пока слетайте в Крым. Сколько лет собираетесь… Но когда вернусь, еще раз – вместе рванем. Покажете, что там за святые русские – морские места.
Мать вздохнула, а спорить не стала. Знает, если что-то решу – переубедить никому не удастся. В общем, время пошло быстрее. И в самые ярко разрисованные природой, еще теплые – первые сентябрьские дни; мне на сотовый телефон позвонили.
– Старший сержант “такой – то”, военкомат.
Ну, просто фамилию не расслышал, связь через раз.
– Вам надо явиться в будущий понедельник, к девяти. Адрес тот же. Не забыли? – поинтересовался он одновременно вежливо и настойчиво.
– Нет, хорошо, – отвечаю. А сам думаю: Значит не зря подробно, вплоть до телефона записывали. Попросту уже сомневаться стал: что напрасно в тренажерке потею?! Зато подтягиваюсь теперь: пятнадцать раз, не как раньше – восемь с половиной. Штангу жму многократно, на сто – сто десять килограмм, при своих семьдесят. Ведь все лето готовился – не отдыхал: и работал в “ТОО по ремонту автомашин и дорожно-строительной техники”. Где запасные двигателя собирали, плюс ремонтировали привезенный когда-то на территорию автохлам.
– Начальство старается, из ничего конфетку собрать, – так шутил их механик. Вот ему – то я помогал. Слесарил. И многому кстати, научился. Запомнил, как он выкручивался когда под руками не находилось: то нужного ключа, оснастки, а то и запчастей; проявляя находчивость. То есть, руки всегда в мазуте; зато платили хорошо: стал качаться, и сам себе – что очень важно, импортное спортивное питание покупать. “Мега Масс” – называется. Но потом, перешел на “Инпит белковый”. Это уже российский продукт: для детей и лиц нуждающихся в дополнительном белковом питании. Тренер Вова советовал:
– Лучшего продукта, чем питание для детей – у нас нет. Взрослых могут обмануть, спортсменов обведут обязательно – подмешают муки. А детей дурить, совестно…
Так что, когда осенью позвонили из военкомата, я был готов на все сто двадцать пять процентов. Шучу. И за четыре месяца, превратился из простого парня, в парня с нормальной силой.
В район опять ехали ночью. Последний автобусный рейс подогнан так, что садясь в два часа ночи, приезжаешь до девяти утра. Выспаться – боле-менее получилось. Однако на входе военкомата смотрю, из ребят никого…
– Или, без меня начали?
Быстренько забегаю внутрь. Какой – то молодой лейтенантик за турникетом.
– Не опоздал?! – тактично интересуюсь.
– Куда? – вздохнув, он почесывал свои розовые, как у младенца уши.
– Как куда? На комиссию, – отвечая, оглядываюсь по сторонам, словно очутился в сумасшедшем доме. И не заметив странного – сам стал сходить с ума. Короче, не зная, что теперь делать – видимо от безысходности, принялся усиленно съедать. Его – с аппетитом и одними глазами.
– Направо, – после паузы театралов, сообщил служивый. И следом объяснил: – Проверяем нервы. Тест! Психи тут не нужны… Тем более, опоздать к нам невозможно. Всегда ждем и если надо найдем, – сказав, он так шикарно улыбнулся. Словно, от самого начала или даже на души, что я теперь могу засвидетельствовать: у наших военных есть душа. Большая душа. А еще, вдобавок, совершенно оригинальное чувство юмора.
– Знаю, – отвечаю, сдерживая раздражение и не комментируя догадки. Проходя дальше, продолжаю: – Телефона нет, оставил дома.
– Хорошо “чешешь”, – хмыкнул лейтенант ответ. Я только успел подумать: он и поэт, и экстрасенс какой-то. Но останавливаться повторно не стал, а военный и не настаивал.
Залетая соколом в актовый зал, замечаю, что несколько призывников уже сидят на стульях. Считаю, так: пять, семь, девять – еще трое военных. И один из них, тот самый подводник, ну что тогда – весной был: слегка пожилой капитан с приличными бакенбардами.
– Здравствуйте. Заходите не стесняйтесь, Уважаемый, – говорит он мне. Я сразу повеселел. Люблю, когда уважают собеседника и на Вы обращаются. И сам, кстати, так всегда делаю.
– Спасибо. Здравствуйте, товарищ капитан, – приветствую в ответ образованного и культурного человека.
Только прошел и присел, как военком начал: – Теперь все в сборе. Ровно девять ноль ноль, – он посмотрел на часы: – Сбежавших и опоздавших нет.
– Мы пригласили десятерых человек…, так как именно Вас республика Якутия рекомендует Черноморскому Флоту в качестве новобранцев, моряков – подводников. Все Вы, почти все, выпускники местного колледжа. Только один с соседнего городка… и еще один хлопец с Хабаровска. Вот Вам повезл…
Тут зашел невысокий, но по-видимому очень ценный мужчина – в таком же дорогом сером костюме. Потому как говоривший замолчал, и уже обращаясь к вошедшему, обрадовавшись – словно чемпионат страны неожиданно выиграла местная команда по футболу, произнес:
– Здравствуйте, Уважаемый Евгений Александрович!
И снова обращаясь к нам – призывникам: – Прошу любить и жаловать. Представитель компании “Алроса”, заместитель директора по социальным вопросам. Евгений Александрович Богер, – разведя руки в стороны, воскликнул: – Всегда рады!
Однако скромно здороваясь – кивком, гость прошел и сел рядом со стоящим майором, показывая на ходу: Не нужно лишней помпезности. Пожалуйста, продолжайте.
Военком, повернувшись к соседу поинтересовался: – Так, на чем я остановился? А, – вспомнил он сам. – Ребята. Всем призывникам встать!
Десять человек встали.
– Вот, Евгений Александрович, – обращаясь к “алросовцу”, настаивал военком.
– Посмотрите только, каких богатырей отправляет республика в моряки России. Вчера, десять человек выбрали в обеспечение флота и плюс эти, всего двадцать. Вот вместе и отправим – одной бригадой, в город – герой.
– Хорошо, – Богер одобрительно и по-хозяйски крякнул.
– Присаживайтесь, пожалуйста, – приказал майор.
“Алросовец” теперь сам встал.
– Ребята, родные мои землячки. Конечно, военные и без меня все объяснят. Подробнее, что да как будет?! Я только хочу напомнить, – при этом он важно поправлял свой и без того шикарно ровный, ярко-оранжевый галстук. – Что уже много лет, а именно с девяносто седьмого года, мы сотрудничаем с нашими подводниками. Да, товарищ капитан? – Богер взглянул на офицера, который в этот раз действительно был один – без усатого напарника; и просматривал какие-то бумаги.
– Как Вам наши? – поинтересовался “алросовец”.
– Хорошо, как всегда, – ответил “бакенбардист”. – Мы обязательно сделаем из ваших хороших парней; парней наших и на “Отлично”. Или на пять с плюсом, – шутил он. И стал дальше читать, наши характеристики наверно.
Евгений Александрович продолжил: – Так вот, ничего кроме благодарности за своих, никогда не слышали. Даже подлодку назвали в честь гордости, компании “Алроса”. Поэтому ребятки, продолжайте в том же духе… Однако если кто решил в другие войска, пусть скажет сейчас. Это нормально и не стыдно. Стыдно будет обманывать командиров там, и нас тут.
Все призывники не сговариваясь, но как под копирку замотали головами. Так же сделал я. Затем, встал сам подводник – капитан.
– Я, – представился он, – Сергей Васильевич Чижов. Капитан второго ранга, заместитель командира отдельного дивизиона подводных лодок № 247 имени Федора Ушакова, базирующегося в городе Севастополе. Зам командира по работе с личным составом и воспитательной части. Приехал к Вам, чтобы как всегда отобрать лучших. А лучшие, после учебы будут служить на подводной лодке “Буки – 871”, с гордым уже собственным именем: “Алроса”. Сейчас, кстати, из Якутии служат матросы и мичманы. Есть те, кто остался на сверхсрочную службу контрактниками: это торпедисты, машинисты – механики и один акустик. В общем, Вам действительно повезло. Поскольку именно наша дизельная лодка, уже много лет подряд берет главный приз министра ВМФ. Уделываем по торпедной атаке даже атомные – не то что, все остальные дизеля. Так что, не интересно не будет. Наоборот – будет, что рассказывать: как не зря молодость летела. Но если, не дай Бог конечно, придется вступить на боевой путь; вместе покажем, кто такие севастопольцы и крымчане, сибиряки и якуты.
Короче, подводник говорил так горячо и увлеченно; что любая из молодых наших душ, самостоятельно приоткрывала дверь. Свою и впускала… Хотя, это понятно. Его работа – воспитывать личный состав.
– Точно. Как верно подмечено, – подумалось мне: – Так их. Мочить гадов, как тех фашистов, которое убивали советских граждан в своих печах и газовых камерах. За то, что делали из кожи людей: сумочки и подобные преступления. И за устроенный голод, в блокадном Ленинграде…
Вот тут(!) я не сразу понял, что в действительности произошло. Почему, говоривший капитан замолчал?! А все присутствующие, также неожиданно повернулись и посмотрели… на меня, в упор. Как говорится: вооруженными до зубов глазами. Короче превратился в цель – точку, в которою стремились, сходясь и попутно пересекаясь их горящие и разгорающиеся взгляды. А это означало: что наверное, не должно было произойти. Поскольку от волнения, эти свои думы-мысли, невзначай высказал… Вслух. Представляете?
Отсюда капитан, осмотрев еще внимательней, медленно произнес:
– Вот Вы, – обращаясь непосредственно ко мне. – Все уже как надо понимаете.
– Хорошо, так держать! Только не забываем главное ребята: первыми мы, никогда не нападаем без надобности. Только если защитить свою культуру, историю и родную землю. И свое право на жизнь.
– Вам ясно, товарищ горячий севастополец?!
– Так точно, – тихо и будто даже не своим голосом отвечаю, соскочив со стула. Но затем, добавляю своим: – А я еще с Удачного, товарищ капитан второго ранга.
– Хорошо, знаю, – смягчился служивый. – Удача России тоже пригодится. Вот, товарищи призывники, берите пример. Призывник “Удачный” готов защищаться… Присядьте пока.
Я кивнул и присел, ощущая как без моего участия загорались щеки; а кожа на голове, заспешила кипеть …
Затем, с каждым новобранцем беседовали отдельно, подозвав за стол. Кто? Зачем? И почему? И вроде-бы, всех утвердили.
– Можете сразу, в Дизельный отсек записывать! – заявляю сходу, присаживаясь последним на стул перед комиссией.
– По специальности, техник – механик, – продолжаю, – и я еще летом изучал строение подводных дизельных лодок, по интернету.
– Ну-ну, – по-голливудски улыбаясь, объяснял капитан – подводник. – Это Вам молодой “Удачный” человек, только предстоит доказать: что Вы именно тот, кто нужен на подводной лодке. Просто случайных людей у нас нет. Команда субмарины – это семья, где каждый выполняет определенную функцию. Но может(!) – если потребуется, всегда заменить или помочь товарищу. Даже, если для этого предстоит совершить героический поступок. Вы готовы на это?
Я, пожав плечами и не задумываясь, естественно кивнул.
Потом, майор – военком объявил: – Через неделю, сбор тут, в десять. В понедельник, девятого сентября. Ничего с собой брать не нужно. Денег, тоже много не берите. Так, если на первое время. Потом, каждый получит жалование. А от “Алросы” – нашей компании, будет рюкзак в подарок. Там как всегда, все самое необходимое: Мыло, сланцы, полотенце, бритва и мочалка. Зубная паста со щеткой, тетрадь, ручка, туалетная бумага. И еще Н.З., – сухой паек. Вот так. Теперь парни, у вас все будет по – взрослому.
И оглянувшись, как заговорщик на закрытую дверь, гораздо тише признался: – По взрослому, – это значит целоваться без трусов!
Здесь конечно, все призывники рассмеялись. Нам только палец покажи, будем хохотать час.
– Хорошо, что с юмором, – шепчу про себя: – Поскольку постоянно серьезным быть… тяжело: большой вес. Легко надорваться.
Так и выбежали на улицу. Необходимо было как-то это переварить. И глотнуть свежего воздуха не помешает, а кому – то, наверно покурить: успокоить нервы.
– Интересно, – размышляю на ходу, – какая погода на зимнем море?
– У нас то, не очень жарко, – так часто поговаривает батя, приходя с работы в январе, при ниже минус сорока пяти градусах.
– Сегодня, не жарко было, – говорит. – Вот при минус тридцати…, теплее будет. Погреемся.
И смеется. Поэтому, с юмором в семье всегда на отлично.
– Ты что куришь, “Удачный”? – застал врасплох вопрос из-за спины; отчего я возвращался из воспоминаний на улицу. Оборачиваюсь, сзади парень – призывник, один из дюжины.
– Не курю, родной. Бросил еще в детском саду, – отвечаю вполне тактично. Он улыбается, видимо ответ понравился.
Я смотрю: А улыбка у него добрая, искренняя. Просто давно заметил: когда незнакомец улыбаясь и глаза чуть-чуть прикрывал; то ему действительно весело и рассмеялся от души. Но когда улыбался и глаза как две “О” – притворяется. С каким – то, своим скрытым смыслом. Так вот, у этого черноглазого и черноволосого крепыша: глаза были узковаты – это правда; зато улыбка вразвалочку гуляла – от одного до другого уха. Словно по пути пересчитывая или перепроверяя ровные – цвета натурального молока зубы.
– Ты “Удачный” молоток. Вместе будем служить, – сказал он. – Я Валерий Золотов, город Мирный.
– А я, – отвечаю, – из Удачного, Сергей Рудь.
– Только почему? – интересовался Валера. – Капитан сказал, что еще из Севастополя?
– Родился там, понимаешь? – Отвечаю. – Однако потом, переехали сюда. Так как Крым отдали Украине, теперь другому государству…
– Непорядок значит… – возмутился Золотов: – А я тут родился, и отец тут и дед. И вообще, все мои. Зато теперь, представляешь, море смогу видеть? – восторгался Валера, предвкушая скорое будущее.
– Не только увидеть, но и пощупать сможешь, – намекаю с юморком.
– Оно красивое? Черное?! – не унимался Валерий, приглаживая свои волосы, также – воронова крыла.
– Да, конечно. Наверно… Только я сам не помню, годик было, как переехали и все там оставили, – отвечаю погрустнев.
– Вот я что – то не пойму. Вы: русские и украинцы, – это разве разная национальность? – разводя руками в стороны, интересовался якут.
– Я: якутский россиянин. И по – моему: Эти окраинцы – русские, просто жившие на краю или с края, когда то большой страны. У края. У кра – ин – цы, – выговаривая по слогам, подробно разъяснял Валерка.
– Да знаю, – соглашаюсь. – Одна страна была: Киевская Русь. Затем, попозже Российская империя. Просто мы всегда представляемся русскими. Да и за границей знают, что украинцы – подвид русских. Хотя сейчас, иное рассказывают… А это значит, кому то выгодно разделить народ на два, а нет – три группы. Белорусы же, такие как мы, просто белого во внешности больше. Так что, все мы русские: Великороссы, малороссы и белорусы.
– Верно! – воскликнул Валерий. – Славяне, и в Африке славяне. Зачем делиться?
– Извини Валер. Не знаю кто это сделал; явно, что не сами придумали. Из-за границы руководят. Сам по телеку видел: по Киеву нацисты уже ходят, “бандеровцы”. Кошмар. Поэтому, знаешь? Считаю так: украинцы – это мы русские, ну и те, кто за мир и дружбу, за совместную историю. А те, кто со свастикой там, – не украинцы, хотя и живут… Они “бандеровцы” и нацисты, оккупировавшие наш Киев и эту страну.
– Совсем грустно.., – Валера расстроился.
– Однако знаешь, – он снова оживился. – Я тоже против фашистов: у меня дедушка защищал Россию, на московском направлении. В сибирской дивизии, слышал?
– Еще бы! – восхищаюсь. – Молодец твой дед, надавал тогда Гитлеру на орехи. Наложили зимой сорок первого, фашисты свои полные штаны.
– Однако и мои деды, – немного хвастаюсь в свою очередь, – прошли всю войну и дошли до самой Германии.
Мы помолчали. Теперь и вся куча парней – если так можно выразиться, подошла. Познакомились. Действительно – оказалось, они знали друг друга с детства. Также, закончили один колледж. Напоминаю: что с Удачного, был один призывник. И еще один – он Юрой назвался; тоже издалека, аж с самого Хабаровска: голубоглазый блондин Юра Гаран. А еще Юрка этот, как будто старше был.
И точно – вскоре признался: нам то всем, по восемнадцать – девятнадцать лет, а ему: двадцать один. Однако несмотря на такой солидный возраст, парень оказался самым веселым. Также, являлся большим модником: потому как свои белокурые и волнистые волосы, через каждые пять – десять минут старательно расческой перепоправлял. В общем, распрощавшись до девятого, наша “десятка” разъехалась. Как говорили в кино: по своим домам, хазам да малинам. Понимая точно: Что будет, о чем подумать на досуге; и не до конца понимая: Что ждало впереди.
4
А девятого в десять, Ваш покорный слуга стоял в середине разношерстного строя из двадцати человек. Солнце светило по-летнему, но практически не грело. И то, что это нормально, понимали все собравшиеся. Только не потому, что было утро, а от того что Север. Ничего не поделать, одним словом Якутия – это пока что еще не Крым. Также бросалось в глаза: провожатых в разы больше… Кто-то из военных крикнул:
