Ирнийские наваждения

«Все верно. Напугана. Вот только не тобой».

«Если б ты мог хотя бы представить…»

Ланти прикрыла веки, удержала рвущийся наружу кошмар, навсегда поселившийся в глубине ее глаз. Удержать смех оказалось труднее. Впрочем, она и с этим справилась.

Ей достаточно было бы просто посмотреть ему в глаза. Всего лишь посмотреть, но… зачем? Пусть пока живет. Он ведь наверняка знает много такого, что окажется для нее небесполезным. Он открыл для нее всего лишь одну дверь… кто знает, вдруг у него есть и другие ключи? В существовании других дверей Ланти отныне не сомневалась. О, их много! Как же их много! Как они страшны! Как манящи и сладостны!

Да и вообще, если его убить, куда потом деваться?

Обратно в лавку?

Рыбой торговать?

Нет уж!

Если только эти невероятные твари и запредельные ужасы и впрямь дают силу, если есть возможность кем-то стать и чему-то научиться… и в итоге самой овладеть ключами от этих дверей…

– Да, господин, – прошептала Ланти.

А потом раздвинула ноги и позволила этому нелепому человеку делать с ней все, что ему заблагорассудится. В конце концов, после всего, что с ней уже случилось, это было не больно, не страшно и где-то даже мило. Он так смешно пыхтел, так старался произвести на нее впечатление…

Понимание того, что ее всего лишь насилуют, оказалось весьма уютным пониманием. Не было в нем ни страха, ни унижения… какое еще унижение, о чем вы? Тут так тихо и спокойно…

«Так что ж это выходит? Я теперь что, вообще ничего бояться больше не буду?» – удивилась она.

«А чего мне бояться?! Разве что смерти. Ну, так вряд ли она страшнее того, что живет за той дверью!» – ответила она сама себе.

Смешной толстяк скатился с нее, задыхаясь.

– Вот так! – торжествующе пропыхтел он. – Ты теперь все поняла? Слушаться меня! Всегда и во всем! Ни шагу из моей воли!

– Да, господин, – прошептала она.

Черные вихри медленно тонули в глубине ее глаз, которые она так и не открыла.

– Посмотри на меня! – вдруг потребовал он.

«Вот же идиот!»

– Не сейчас, господин, – жалобным шепотом ответила она. – Я все еще трепещу… все еще не смею…

Черная бездна в глубине ее души расхохоталась, обнажая огромные острые зубы.

«Нет, нет… подожди… не стоит есть его прямо сейчас! Давай немного подождем, пока… пока он созреет!»

– Так сильно меня боишься? – довольно поинтересовался он.

– Чуть жива, господин, – ответила она, успокаивая оскалившийся кошмар.

«Ну-ну… тихонько, ладно? Ты же не хочешь мне все испортить? Мы же в одну игру с тобой играем, правда?»

– Что ж… это правильно. Чтобы выжить, ты должна быть покорна… абсолютно во всем покорна.

«Ш-ш-ш… потом его съедим, ладно? Пусть он сначала поделится всеми своими секретами».

– Я покорна, господин. Я во всем покорна.

– А смотреть на меня отказываешься?

«Ну иди же… иди… спрячься, а то он догадается и сбежит».

– Это от благоговения, господин мой.

– Благоговение, благоговением, а приказ приказом. Я сказал, открой глаза и посмотри на меня!

Кое-как утихомирив черную бездну, она открыла глаза и попыталась выказать страх, тот самый страх, которого больше не испытывала. Кажется, у нее получилось. Во всяком случае, этот нелепый болван, считающий себя властелином ее души и тела, поверил. И так ни разу потом и не усомнился. До самого конца.

Впрочем, она была милосердна к своему первому учителю и первому мужчине. Умер он быстро и без мучений. Она просто отправила его туда же, куда он в самый первый раз втолкнул ее.

Он не вернулся. Не вырвался обратно. Для того, чтоб вернуться, нужно было быть хотя бы таким, как она тогда… Жалкого самовлюбленного мерзавца черная бездна прожевала и, небось, даже не заметила.

Та, что была когда-то торговкой Ланти, та, что стала потом королевой Грэйн, тонкой струйкой дыма текла внутри небытия.

«Это им кажется, что они со мной покончили… вот и пусть кажется… я не стану их разочаровывать… пусть считают, что меня нет… что они победили… тот, первый, тоже так считал… долго считал… вот и эти… сильные… что с того, что вы сильнее… я опять раздвину ноги… и не стану открывать глаз… и дождусь своего…»

Внутри небытия струилась тонкая струйка дыма. Почти незаметная струйка. Внутри небытия хохотала и скалила клыки черная бездна. Такая же голодная и безжалостная, как и всегда. Она искала, за что бы ей ухватиться. Любую зацепку за реальный мир. Хоть самую крохотную. Искала – и нашла.

«Вот же он! Вот!»

Этот человек тоже когда-то носил перстень Запретных. Теперь перстня при нем нет, но тень силы Запретных, эхо некогда бывшей дороги все еще тянется от него. Эхо бывшей дороги, дороги, которой нет… но ведь и Ланти тоже нет, и королевы Грэйн… а тонкая струйка дыма вполне способна пройти эхом дороги. Проскользнуть в чужое тело и затаиться.

Ее новое тело было удручающе старым, а еще оно было плененным при помощи сильной магии. Что ж, могло быть и хуже. Могло быть куда хуже. А так… надо же с чего-то начинать?

«Вот, – подумала та, что еще так недавно притворялась королевой Грэйн, та, что когда-то была Ланти. – Главное сделано. Теперь нужно просто подождать, пока все уляжется».

Ждать… ждать… ждать…

И вспоминать. Чем же еще заняться существу, которого уже, строго говоря, нет и вовсе? Существу, почти целиком состоящему из воли, ярости, жажды мести и оскаленной бездны, чуждой всему живому? Стоит, наверное, вспомнить все, что привело к подобному исходу, вспомнить и попытаться понять свои ошибки, чтоб не ошибиться вновь.

Родиться в семье мелкого торговца рыбой, худого, вечно озлобленного человека – невелика радость. Кому-то игрушки и книжки, конфеты и пряники, а ей за прилавок. Работать. С утра до ночи работать. Только работать – и все. Пропахнуть рыбой так, что никаким мылом не отмоешь, никакими духами запах этот проклятый не отобьешь. И для чего? Выйти замуж за такого же, как отец, угрюмого, озлобленного на весь свет мелкого торговца? Никогда ничего хорошего в жизни не знать, не видеть? Ланти яростно надеялась изменить судьбу. Всем Богам молилась. Даже Запретным. Боги не откликались. Даже Запретные, казалось, брезговали вонючей торговкой. А потом явился он. Мастер Неккор. Маг. И просто выкупил ее у родителей. Якобы талант магический у нее приметил. Обещал всему выучить, полноценным магом сделать. Ланти не знала, каких Богов благодарить, ведь мечта ее сбылась в одночасье. Ну, а то, что уважаемый наставник попытался уложить ее в постель на первом же постоялом дворе – такие мелочи. Ланти привыкла справляться с подобными ситуациями. Это чистенькие красивые мальчики на торговок рыбой не засматриваются, а портовые грузчики, возчики, горшечники и прочая публика того же рода… тут если сразу отпор давать не научишься – совсем пропадешь. «Уважаемый наставник» отделался расцарапанным носом. «Научишь чему магическому – дам!» – посулила ему Ланти. Что ж, мастер Неккор сумел отомстить. Он не стал обучать ее магии, как это делают другие мастера. Может, он и вообще не умел учить. Он просто скормил ее какой-то магической сущности. «Я – это то, что она выплюнула! Или даже не выплюнула, а…» Ланти усмехнулась. Ей больше не было никакого дела до того, что бы она сама почувствовала по этому поводу раньше, когда была человеком. Она была другая. Совсем другая. А тому немногому, что осталось от прежней Ланти – иссушающей белой ярости – очень нравилась тьма, поселившаяся где-то в глубине ее существа. И какая разница, как именно она этого достигла? А мастер Неккор… смешной… думает, получил свою награду… спит… храпит… думает, это он тут командует…

Да. Все началось именно так. И было правильным. Ошибка, в чем бы она ни заключалась, совершена позже.

Воспоминания накладывались одно на другое, скользили серой шелковой нитью, пока…

«А ты, собственно, кто такая?» – чей-то пристальный взгляд нашарил ее в темноте.

«А ты?» – откликнулась она, не понимая, как это вышло, что ее заметили.

«Это мое тело, я здесь хозяин, значит, мне и спрашивать».

«Как ты вообще меня обнаружил?» – ошарашено подумала она.

«А я привык обращать внимание на разные интересные вещи, вот и заметил».

«Ты маг?» – спросила она.

«Нет», – ответил он.

«У тебя был перстень Запретных», – подумала она.

«Ты можешь это доказать?» – насмешливо откликнулся он.

«У меня у самой был», – сообщила она, пытаясь дать понять собеседнику, что у них есть кое-что общее, что она не пытается нападать, а напротив, ищет союзника.

«Кто ты вообще такая? Убирайся из моей головы!» – в ответ потребовал он.

«Бездомная тварь, – откликнулась она. – Куда ж я пойду? Мне некуда идти».

«Найди себе кого-нибудь другого, а меня оставь в покое!» – последовал ответ.

«Я не могу войти в кого попало».

«Интересно, чем это я так отличаюсь от остальных?»

«Ты носил перстень Запретных, как и я».

«Ну так найди себе кого-нибудь другого, кто его носит».

«Разве ты не хочешь освободиться? – Ланти попыталась заинтересовать собеседника. – Отомстить?»

«Освободиться? Отомстить? И это мне говорит существо, лишенное тела? – насмешка, прозвучавшая в его голосе, жгла словно крепкая кислота. – Тебя-то, похоже, освободили вообще от всего».

«Я не повторю прежних ошибок. Свяжешься со мной – не пожалеешь».

«Потому что не успею? – ядовито поинтересовался он. – Нас уничтожат раньше?»

«Потому что мы победим. Мне всего-то и надо – добраться с твоей помощью в одно тайное место».

«Ты разве не заметила, что я скован магией по рукам и по ногам?»

«Вместе мы справимся. Обещаю».

«А что я получу в награду?»

«Молодость. Здоровье. Богатство. Власть. Что захочешь…»

«Что-то ты много сулишь…»

«А еще… если все получится… я верну нам перстни Запретных».

«Врешь. Они же даются лишь раз».

Ей показалось, или он и в самом деле дрогнул? Встрепенулся в тайной надежде? О, едва-едва… никто бы не сумел заметить, но когда ты сама находишься в этом теле… Да. Перстень Запретных – то, что может соблазнить даже такого, как он. Ей ли не знать, сколько неизъяснимого блаженства дарит эта маленькая игрушка, бесценный дар отверженных богов. Обычному человеку хуже смерти от нее отказаться. Что ж, к тому моменту, когда ей самой потребовался перстень обычным человеком она давно не была. А потому и сумела устоять. Перстень не поработил ее. Сила Запретных Богов стала лишь дополнением к ее собственному могуществу. А для такого, как этот…

«Перстни Запретных и впрямь даются лишь раз, – промолвила она. – Обычным людям. Вот только я к обычным людям отношения не имею. А значит, сумею потребовать своего. Запретные… Они у меня в долгу, знаешь ли… но чтоб заставить их заплатить, я вновь должна стать тою, что была».

«Ты-то уж наверняка к обычным людям отношения не имеешь, – насмешливо откликнулся собеседник. – Вот только я-то – обычный человек. И даже если тебе чего-то удастся достигнуть с моей помощью… где у меня гарантии, что я с этого что-то получу?»

«Я подумаю над гарантиями», – пообещала она.

«Вот-вот, подумай. А пока убирайся!» – приказал он.

«Вот еще! Ты все равно не сможешь меня выгнать!» – насмешливо откликнулась она, забираясь как можно глубже, становясь очень-очень тихой и совершенно невидимой. А то ведь кто его знает, этого секретного агента, вдруг и впрямь сумеет выставить, даже и без магии? Эти секретные агенты иногда на такое способны…

Наскоро прощупав память своего носителя, она почти не сомневалась в его профессии, хотя, надо отдать ему должное, большинство ведомых ему тайн он хранил в секрете даже от самого себя, вспоминая о них лишь в момент, когда они требовали применения, и забывая тотчас после оного. И никакой магии! Оставалось лишь подивиться совершенству и изворотливости человеческой психики старого мастера. Она даже не очень-то поняла, на кого же он в конечном итоге работал на самом-то деле. Складывалось такое впечатление, что он и сам не был в этом уверен. Единственное, что стало ясно – они в Ирнии, в Феранне, в застенках ирнийской секретной службы.

А после того, как она порадовалась хоть этой маленькой победе, – кусочку достоверной информации из реального мира, – ей пришлось и впрямь растечься бесплотной тенью, потому что плененный секретный агент приступил к мощному и безжалостному самоотчету, внимательно прощупывая каждую клеточку души и тела.

И разумеется, он ее нашел.

Погоня… погоня… ночную тьму в клочья рвет ослепительный свет факелов, раскаленные капли масла хлещут с них во все стороны, прожигая кожу, поджигая траву и деревья… нестерпимый жар от вспыхнувшего ночного леса, превращающегося в багровую преисподнюю… погоня… погоня… яростно хрипящие псы идут по следу… жадные, безжалостные псы… с их блестящих клыков каплет яд… псы бегут вровень с пожаром, освещаемые сполохами пламени… кажется, огонь их не жжет и не страшит… кажется, они и есть демоны этого пламени… погоня… погоня… громкие голоса загонщиков, топот и ржанье коней… неумолимый грохот надвигающейся смерти…

Бежать… вначале поскуливая от ужаса, затем подвывая в голос, а потом уж и просто хрипя, задыхаясь… призвать на помощь магию и сообразить, что здесь и сейчас никакая магия не спасет, нет и не может быть здесь и сейчас никакой магии… пламя, псы и конский топот за спиной – все, что есть в этой реальности… а значит, нужно искать какой-то выход.

И выход нашелся.

Со всего маху врезаться в ледяную глыбу, влипнуть, вмерзнуть в нее, проплавляя ее своим телом, втискиваясь в нее как можно глубже – бывает так, что это становится выходом.

Пламя резко сбавило силу, наткнувшись на лед, псы пронеслись мимо, грохот подков свернул за ними и вскоре стих.

«Спасена!» – ошеломленно подумала магичка.

И тотчас сообразила, что ее спасло и где она оказалась.

«Этот ледник… лед этот… это же чары, что его держат!» – сообразила она.

И попробовала чужие чары на вкус.

«Совсем неплохо. Да. Очень даже ничего. Вот так, питаясь чужими чарами, пусть даже и просто наколдованными оковами, можно потихоньку восстановить хоть какую-то силу. И заодно развязать руки этому типу. Он, конечно, спасибо не скажет. Слишком умен, чтоб не понимать, что к чему, но… свободным он представляется полезнее».

Бывшая лероннская королева грызла лед и улыбалась так, будто это было самым восхитительным занятием на свете.

«Ничего, если я когда-нибудь выберусь и обрету силу… вы у меня все лед грызть будете!»

* * *

Старый секретный агент быстро догадался, с кем имеет дело. А когда магичка копалась в его памяти, сумел заглянуть в ее собственную. Он-то, конечно, магом не был, но когда дело происходит в твоих собственных мозгах, некоторые невероятные вещи становятся вполне возможными. Особенно если самоконтроль и самоотчет стали плотью и кровью твоего существования.

Так что он неплохо представлял себе и что творится в мире, и кем является его незваная гостья. И бросил на нее все доступные ему силы не из желания куда-то ее вышвырнуть или уничтожить – он просто не знал такого способа, – а чтобы спокойно обдумать ситуацию и принять решение о дальнейших действиях.

Можно ли считать бывшую торговку рыбой, при помощи магии и хитрости ставшую королевой Грэйн, своим временным союзником – или же нужно при любой возможности сообщить о ней ирнийским магам, даже наплевав на возможность освободиться с ее помощью?

«Такие, как она, убивают не задумываясь. Она не станет оставлять свидетеля».

«Перстень».

О да! Это была бы сильная приманка даже для него, но…

«Перстни даются лишь раз, а приманка на то и приманка, чтоб содержать внутри острый крючок».

Старый мастер вздохнул.

Нет. Свой перстень он потерял. Да и зачем ему теперь перстень? Брал-то он его не для себя, а для Вирдиса. Секретный вирдисский агент в самом сердце Ирнии, с самыми широкими полномочиями и самыми большими возможностями. К чему все это теперь? У Вирдиса теперь совсем другой враг. И не только у Вирдиса. Если эта бестелесная тварь своего добьется…

Нет уж! Ирния в союзе с Теарном – куда более умиротворяющее зрелище, чем эта бешеная тварь, вцепившаяся в глотку всему миру. И вообще самой большой проблемой для Вирдиса будет усиление Архипастырского присутствия. Но лучше уж Архипастыри, чем эта…

Старый агент посмотрел на свой палец, с которого так, в сущности, недавно осыпался мелким крошевом колдовской перстень…

Ей кажется, что она поймала его. Поймала его на этом. На желании вновь… хоть на миг почувствовать… обрести утраченное. Когда она сама обрела перстень, у нее были силы с ним справиться, а он… одно лишь ей неведомо… то, что он брал перстень не для себя. И это делает его свободным. Таким же свободным, как она. И даже еще свободнее. Его не сжигают ярость и месть, он свободен от обиды и гнева и может спокойно выбирать.

В сущности, тут и выбирать-то нечего…

Покончив с раздумьями, старый мастер преспокойно забыл до времени все, о чем думал, после чего отозвал погоню, накормил псов, отправил на отдых всадников и погасил факелы.

В его сознании наступила ночь.

Лучшее время для засады.

* * *

Когда в камере открылась дверь, агент Тень ни единой мыслью не подал знак своей незваной гостье, что в окружающем их пространстве наступили хоть какие-то изменения. Он знал, что дверь откроется, знал, когда, и ждал этого. Он был готов. А потому его раздумья ни на миг не изменили своего вялого течения, и скрип открывающейся двери скользнул по ним, словно тень птицы по глади лесного озера – быстро и незаметно.

Каждый день в это время к нему заходил дежурный маг ирнийской секретной службы. Один из тех, в чьем ведении находились пленники, считающиеся особо опасными. Те, кого предпочитали содержать не только в обычных, но еще и в магических оковах.

Надо же скованным по рукам и по ногам при помощи магии пленникам как-то есть, пить, отправлять естественные надобности, да просто мышцы размять, в конце концов. Вот и приходит время от времени специальный такой маг. Снимает магические оковы, проверяет состояние пленника и, если это необходимо – подлечивает.

Будет маг его обследовать – непременно на эту приблудную тварь наткнется. И разумеется, не оставит ее там, где она есть. Если повезет – тут же и уничтожит, ну, а нет, так хоть доложит кому следует. Главное, чтоб эта гадина раньше времени ничего не пронюхала. Не то ведь зароется так, что и не сыщешь ее. А это плохо для Вирдиса. Для Вирдиса лучше, чтоб она была мертвой. Окончательно и бесповоротно мертвой. Даже если вместе с ней придется умереть одному усталому старику.

Вирдисский агент не хотел дать времени для подготовки поселившейся в нем твари, и ему это удалось.

Почувствовав магическую силу вошедшего, чародейка в панике заметалась. Она не знала, кто вошел и для чего, не могла рассмотреть это из своего ледяного убежища, она просто чувствовала чужую силу, и ей было страшно.

Когда же пришедший маг в одно движение снял с пленного агента магические оковы, и беззаконная чародейка лишилась единственной своей защиты, она пришла в настоящий ужас.

И будь она обыкновенной ведьмой, тут бы ей и конец. Маг бы учуял ее, изловил и прикончил. Но та, что хранила в самой глубине души оскаленную черную бездну, та, чья почти неощутимая плоть почти полностью состояла из белой ярости, обыкновенной ведьмой не была. Старый агент успел понять, что просчитался, что даже лишенная тела и почти всех своих сил магичка все равно сильней того мага секретной службы, который каждый день в отведенные для этого часы приходил освободить его от магических пут, дабы пленный агент мог размять занемевшие мышцы, оправиться и поесть.

«Маг не успеет ничего понять. И сделать ничего не успеет. А часовой, возле двери… тот и вовсе ничего не поймет», – с отчаяньем понял секретный агент. И это было все, что он успел.

Черная бездна и белая ярость мгновенно сплелись в плотный мерцающий кокон. А потом из этого кокона во все стороны выхлестнули тонкие стремительные щупальца, почти погасившие сознание агента.

Вошедший маг с изумлением посмотрел на пленника. Он все еще продолжал удивленно таращиться на него, когда освобожденная от магических пут рука агента слегка коснулась его собственной. Потом глаза мага остекленели на миг и тотчас приобрели новое выражение.

«Вот так! – с яростной радостью подумала магичка, выпрямляясь в новом теле. – Оказывается, простого касания мне теперь вполне достаточно, чтобы сменить тело!»

«И какое тело! Обученное, обладающее собственным магическим ресурсом! И молодое!»

Путь до сгоревшей библиотеки уже не казался таким нескончаемо длинным.

Сознание мага вяло барахталось где-то внизу, подавленное неожиданной атакой. Магичка усмехнулась.

Он всегда был сильным человеком, этот маг. Сильным, хорошо подготовленным, уверенным в себе. Все, чем он занимался, было ему по плечу, его никогда не унижали, он не терпел сокрушительных поражений, не возрождался из пепла, меньше, чем из пепла… ничто в этой жизни не представляло для него затруднений… сильные люди часто проигрывают поединки воли, потому что им недостает ярости, стоит им столкнуться с чем-то превышающим их возможности, как они тут же сдаются.

Она перевела взгляд на секретного агента. Слишком много знающего и абсолютно ненужного теперь секретного агента. Этот был совсем другой. Этот вызывал невольное уважение, но…

«Хотел меня переиграть? Подставить решил?»

«Испепелить бы его прямо сейчас! – подумалось ей. – Один огненный шар, и…»

Пришлось напомнить себе, что за спиной стоит охранник, который будет очень удивлен, если штатный маг казематов ирнийской безопасности вдруг ни с того ни с сего, безо всякого повода, испепелит ценного пленника. И, чего доброго, пальнет в спину сошедшего с ума коллеги.

«Начинать нужно с охранника!»

Она резко развернулась и швырнула в охранника самый мощный огненный шар, на который оказалось способно занимаемое ею тело.

И промахнулась.

От резкого движения ее повело в сторону, огненный шар с шипением пронесся над ухом охранника и, вылетев в коридор, оплавил стену.

«Проклятье! Какой же он неуклюжий, этот маг!» – в ярости подумала чародейка, созерцая изумленное лицо охранника.

В следующий миг она метнула еще один огненный шар, на сей раз – тщательно прицелившись. И вновь промахнулась.

Охранник не был бы охранником, да еще и сотрудником секретной службы впридачу, если бы так и остался стоять. Людей и эльфов, неспособных быстро соображать и еще быстрее реагировать, маркиз Фальт на службе не держал.

Охранник мгновенно метнулся вниз и в сторону, уходя от огненной смерти. И почти тотчас же выхватил пистолет и выстрелил.

Теперь уже магичке пришлось потрудиться, чтоб выставить шит, хотя мерзавец даже не прицеливался. Просто вскинул руку с возникшим в ней словно по волшебству пистолетом и выстрелил, но если бы не щит – пришлось бы искать другое тело. С дырой между глаз, наверное, очень неудобно колдовать.

Что ж, выставить щит она все-таки успела, хоть и в последний миг, и не столько благодаря собственному мастерству, сколько тренированным рефлексам пленного мага. Такого же сотрудника секретной службы, как и охранник.

– Тревога! – заорал меж тем охранник. – Тревога!

– Чтоб ты сдох! – прошипела магичка.

«Оставить два трупа и, построив портал, шагнуть прямиком в библиотеку… такая красивая идея… никто бы никогда не догадался, что здесь на самом деле произошло… а теперь?»

«Впрочем, можно сменить тело еще раз. И даже не один. Демоны с ним, с этим охранником, не гоняться же за ним? С минуты на минуту сюда сбегутся ирнийские маги… нет уж… этот охранник все равно ни о чем не сможет поведать, кроме того, что его напарник-маг внезапно рехнулся и набросился на него. И ладно. Пора уходить. Уничтожить единственного, кто знает о ней хоть что-то, и уходить. А там – пусть гадают, что тут произошло!»

Она обернулась, чтобы увидеть, как вирдисский секретный агент, схватившись за сердце, медленно сползает на пол. Его сознание дрогнуло и погасло, рассыпавшись снопом блестящих искр.

«Надо же! Сам умер! – потрясенно отметила она. – Или притворился? От этой хитрой бестии всего можно ждать».

«На всякий случай надо его все-таки испепелить».

Она приготовила еще один огненный шар.

И он пригодился. Вот только достался не трупу вирдисского секретного агента.

Портал за ее спиной открылся почти мгновенно. И вышагнувший из него маг времени на угрозы и предупреждения не тратил. Чужие чары навалились на нее чудовищной слабостью и головокружением. Она едва сумела повернуться и выпустить заготовленный огненный шар, радуясь, что он не достался трупу. Огненный шар размазался о выставленный противником магический щит, а она, с трудом успев побороть чужую магию, вынуждена была отбиваться от дюжины магических тварей, которых совсем еще юный маг стряхнул с пальцев, словно хлебные крошки после завтрака. Его взгляд был холодным, уверенным и очень неприятным.

«Уходить нужно! – решила она, оценивая силу своего противника как нечто, во много раз превосходящее ее нынешние возможности. – Это тело просто не потянет то, на что я способна!»

«А оставшись без тела, я стану ни на что не способна вообще!»

Доставшееся тело нужно было подвергнуть тем же процедурам, что и предыдущее, а на это требовалось время.

Построив собственный портал и увернувшись от вражеского заклятия, магичка шагнула прочь из этого места. Уже исчезая, она швырнула огненный шар в тело вирдисского секретного агента.

Увидеть, как неподвижный и бездыханный труп вдруг пришел в движение и шустро откатился в сторону, она уже не успела.

– Да что тут к демонам происходит? – потрясенно выдохнул мастер Нарлимар, обводя ошеломленным взглядом камеру.

– Я тебе расскажу, малыш… а ты попробуй мне поверить, – насмешливо откликнулся «труп» секретного агента. – Впрочем, если ты все-таки не поверишь, я не обижусь. Я бы и сам в такое верить не стал.

* * *

«Да ведь мне и нельзя сейчас в библиотеку! – вышагивая из портала, потрясенно сообразила магичка. – Не в моем нынешнем теле туда соваться! Оно там и мгновения не протянет! Да и Архипастыри наверняка еще оттуда не убрались. Выждать нужно. Выждать, воспитать это тело. Закалить его болью, страхом, яростью… и только тогда…»

Она внимательно огляделась. Спеша убраться из казематов ирнийской секретной службы, она построила портал без каких либо ориентиров, а значит, могла оказаться где угодно. Что ж, теперь предстояло выяснить – где именно. Если это и впрямь безопасное место, лучше пока в нем и оставаться. Выждать. Затаиться. Обезопасить себя. Продумать дальнейшие планы. И только потом – действовать. Она не так уж мало отыграла у разгромившего ее врага. Глупо вновь потерять все.

Полумрак огромного, просто невероятно огромного зала, витые колонны, возносящиеся куда-то ввысь и, казалось, подпирающие готовую обрушиться сверху тьму, витые изукрашенные прихотливой резьбой ступени бесчисленных лестниц, ведущих вниз, вниз… в мерцающую россыпью ярких огней причудливую сказку: дворцы, замки, крепостные башни из драгоценных камней и сверкающей стали.

– Ну, и где это я? – негромко спросила она сама у себя.

– … это я… это я… это я… – насмешливо откликнулось эхо.

Вздохнув о невозможности применить свою былую силу, магичка воспользовалась тем, что было в ее распоряжении, и довольно быстро получила ответ.

– Вот как… я под землей, – пробормотала она.

– … землей… землей… – согласилось эхо.

– И довольно глубоко…

– … глубоко… глубоко… – горделиво подтвердило эхо.

– Этому… амулету зла… такое и не снилось…

– … снилось… снилось… – возразило эхо.

Она вновь посмотрела на город, сверкающий где-то там, внизу… волшебный, небывалый, феерический город, построенный невесть когда в подземных глубинах… неведомые и странные ощущения возникали при одном только взгляде на него.

– Наверняка гномы строили… давным-давно, – благоговейно прошептала магичка.

– … давно… давно… – пело эхо на разные голоса.

Голоса переплетались, складывались в какой-то дивный узор, их было много, этих голосов, они далеко не сразу замолкали…

«Если здесь кто-то есть – я же обнаруживаю себя!» – смекнула магичка, решив покамест держать язык за зубами, а то мало ли… гномы давным-давно ушли, но кто знает, вдруг здесь без них какие-то подземные твари завелись? Лучше помолчать, а то ведь услышат. В подобных местах такое порой заводится, что лучше остеречься, особенно помня о своих ныне весьма ограниченных возможностях.

«Не нужен мне пока этот город, – решила про себя магичка. – Потом подумаю, обследовать его… или не стоит. А пока займемся главным. Тем, что нужно сделать немедля».

Для начала она изучила вероятность ее отыскания тем ирнийским магом, что на нее напал.

«Будь у меня мои прежние возможности, я б его в лепешку раскатала, в блин размазала и даже не вспотела бы!» – с досадой подумала она, сознавая, что теперь как раз у него все шансы проделать это с нею.

«Отвратительное ощущение!»

«Вот для того, чтоб этого не случилось, и нужно обо всем позаботиться».

Задействовав магические способности похищенного тела, она попыталась обследовать окружающее при помощи колдовского зрения.

– О, Боги! – выдохнула она, испуганно отшатываясь от своего видения, полыхнувшего ей в глаза нестерпимым жаром могучей и чуждой силы.

– Боги? Боги? – насмешливо поинтересовалось эхо. – … оги… оги… ги… ги… – продолжило оно уже совершенно издевательским тоном. – И… и… – пропищало оно напоследок на разные голоса и смолкло так резко, словно его удавили.

Тяжело дыша от потрясения, магичка опустилась на покрытые резьбой каменные плиты пола.

Что ж, утешительным было то, что ее не только этот ирниец, ее здесь и сам Святой Вион не обнаружит. А вот причина, по которой это было так, заслуживала отдельных раздумий. Гномий город, переливающийся и сверкающий в полумраке невероятного зала, был под завязку набит магией. Настолько мощной и необычной, что даже страшновато делалось. Кто сможет на фоне столь яркого пламени заметить крохотную отдельную искорку? Слабую крупицу силы?

«Никто и никогда меня здесь не разглядит!»

«Но что ж это выходит? Гномы ушли, а колдовские игрушки свои оставили? Что это, если не хранилище сил, амулетов, магических жезлов и прочих тайн?»

«Когда я верну себе свое могущество – обязательно наведаюсь туда, – решила магичка. – Лишняя сила еще никому не вредила».

«Пока же лучше туда не соваться… или все-таки?»

«Вдруг там найдется нечто, способное помочь? Дать доступ к дополнительному могуществу без трансформации тела?»

«Быть может, я смогу посетить запретную библиотеку, не прибегая к боли, страху и ярости?»

Всегда соблазнительно избежать трудного пути. Магичка с трудом поднялась на ноги и бросила жадный взгляд на сверкающий город. Он был словно восхитительное пирожное в лавке для богачей, куда бедную торговку рыбой и на порог не пустят.

«Ну, это мы еще посмотрим, пустят или не пустят!»

Магичка решительно отвернулась от полыхающего у ее ног соблазна.