Читать книгу: «Оранжевое небо», страница 5

Посмотрев в окно, он понял, что уже был вечер. На ужин его, видимо, решили не будить. Чем заняться, да и как заняться, он решительно не знал. Его захватили воспоминания, комок подступил к горлу. У него зачесалась спина и он, стараясь почесаться, начал ерзать на кровати. Результат получился малоутешительный, но Жедырев приметил одну вещь: когда он начинал двигать конечностями, ему казалось, что он движет пальцами на руках или стопами ног.

Он лежал и с интересом рассматривал свои культи. До этого они ему были противны, но сейчас он рассматривал их. Постарался двигать пальцами правой руки. Он чувствовал, что у него это получается, но видел, что рука заканчивалась около локтя. «Вот ведь мозг! – подумал он – Все помнит…» Вновь почувствовав отчаяние, он начал старательно двигаться на кровати, пытаясь понять свои возможности. Неполноценен, но вполне возможно двигаться. Вот повернулся на бок. Увидев тени в коридоре, он занял ту же позицию, в которой был до ухода Григория с Василием.

Дверь открылась, и вошли его соседи. В руках Григория был пакет. Он что-то громко рассказывал Василию, тот же негромко и неразборчиво отвечал.

– Ну что, Павел, – Григорий обратился к Жедыреву – сегодня пятница, так сказать, тяпница!, гульнем немного? – он заулыбался и из пакета достал показать ему горлышко пластиковой бутылки – Во, раздобыли! Есть еще в мире добрые люди – он рассмеялся и пошел к своей кровати. Там вновь начал бубнить Василий.

Жедырев, увидев представленное ему Григорием, подумал, что если ему предложат это пойло, он наотрез откажется. Он уже давно не пил дешевого спиртного, он уважал и любил себя.

Полежав минуты три и поняв, что из того угла так и доносится негромкий разговор, он занервничал: «Почему они не предлагают? Показал, чтобы похвалиться? Как то жестоко… Интересно, пиво, наверное, там было… Из разряда эконом, козлиная моча… Гадость, от одного запаха тошнит… Да что они там телятся!» Он постарался посмотреть в их сторону.

Сделать это было возможно, надо было только передвинуться к краю кровати и посмотреть в проход, но он почему-то стеснялся это делать… Пшик открываемой бутылки напряг его. Что с ним творится, он не узнавал себя, но ему, видимо, хотелось общения. Да, именно так и было. Ему хотелось выговориться, просто посидеть, выпить за здоровье… Жедырев еще больше почувствовал себя ущербным: он не принадлежал себе. Теперь все его прихоти будут исполняться, только если кто-нибудь о них догадается… Что вряд ли…

От процесса жаления себя его оторвал появившийся Григорий, крадущийся словно шпион, к кровати Жедырева.

– Давай, шлепни немного – Григорий подкрадывался к Жедыреву сквозь кровати, будто где-то под потолком висела камера видеонаблюдения, и он всячески старался не попасть под ее «глаз». В его руке была кружка для чая. Сев рядом с Жедыревым, он поднес стакан ко рту Жедырева, но тот недоверчиво отвел голову чуть в сторону – Да это пиво, хорошее, из Самары кореш привез. Ну! Будешь? – Жедырев, глядя в глаза Грише, повернулся к кружке и тот начал вливать напиток ему в рот. Жедыреву показалось, что он пьет нектар. Он стал жадно глотать пиво, будто только вышел из пустыни – Ого! Ну, ты монстр – Гриша заулыбался – Погодь, сейчас еще принесу…

Жедырев почувствовал некоторое облегчение. Голова поплыла… Он всегда мог себе все позволить и… никогда не чувствовал такого удовольствия. Это пиво было чудесно! Он знал, что оно было дешевое и, наверняка, крайне низкого качества, но он ждал продолжения. Еще кружка не помешает.

Появился Гриша и поднес кружку к губам Жедырева. Тот жадно выпил содержимое и, громко выдохнув, оторвался от кружки. Гриша, сказав «на еще», что-то сунул Жедыреву в рот. «Вобла» – понял по вкусу Жедырев и начал во рту обмусоливать небольшой кусок сушеной слабосоленой рыбы.

– У меня сосед дальнобойщиком работает, мотается по стране, во – глядя в стену и доставая сигарету, начал Гриша – В Самаре часто бывает, вот и возит мне пиво, я его обожаю, во. Не то пойло, что в Москве продают, блевать хочется от него… А больше всего чешское люблю, но оно, зараза, дорогущее у нас здесь. Да и просроченное, как правило, во, неликвид привозят. В общем хорошее пиво, не напрягайся— он посмотрел на Жедырева и махнул рукой. Из дальнего угла послышался голос Василия. Гриша посмотрел в его сторону и прикурил сигарету. Жедырев крайне удивился: даже по его понятиям курить в палате было крайне неприлично. Да и зачем тогда с пивом красться? Василий открыл форточку, а Гриша поймал недоумевающий взгляд Жедырева – Да все нормально, сейчас дежурная сестра в другом здании, придет к ночи. Куришь? – Жедырев затаил дыхание, он курил много лет, но в связи с произошедшим уже давно этого не делал. Прислушался к себе: организм не требовал никотина, но Жедырев утвердительно кивнул. Гриша поднес к его рту сигарету и он попытался затянуться, но горло не пустило наркотик в легкие и он тут же закашлялся. Во рту осталось противное послевкусие. Гриша, убрав сигарету, усмехнулся – Ну, отдыхай – он встал, украдкой заглянул в окно двери и пошел к своей кровати.

Жедырев буквально чувствовал, как пиво мутит и портит его кровь. Во рту оставался отвратительный вкус: пиво с рыбой да с сигаретой – он с удовольствием бы сейчас почистил зубы. Но он лежал с закрытыми глазами и наслаждался немного кружившейся головой. Он забылся.

Когда очнулся, в палате была тишина. Чуть подтянувшись, он глянул в проход: Гриша и Василий мирно сопели. Жедырев чувствовал, что ему надо в туалет, но просто не знал, что делать. Он начал, сначала негромко, но потом все больше повышая голос, кричать «эй». Вокруг не было никакой реакции.

Повысив голос, он начал стучать культями по кровати, но ничего не произошло. Терпеть не было сил, и он обмочился. Чувствуя, как он внизу все больше становится мокрым, мокрыми стали и его глаза. Он плакал от своего бессилия, от того, что он, здоровый мужик, не принадлежит себе. Он завыл. Через несколько секунд дверь палаты открылась и вбежала медсестра.

– Кто! – вскрикнула она. Услышав Жедырева, она подбежала к нему – Что такое? Что случилось? – она пыталась осмотреть его. Жедырев кивнул головой и указал глазами в сторону ног – Что там? – откинув одеяло, она поняла что случилось. В ее голосе послышалось облегчение – Что ж такое… Айяяяй… Как же, мммм – запричитала она, раздевая его. После она расчехлила соседнюю кровать, положила его туда и занялась испорченной кроватью. По окончании замены она села рядом с Жедыревым – Прости, закемарила… – пытаясь отдышаться, она посмотрела на него. В углу послышалось шуршание.

– Чего там случилось?

– Спи, спи! – шикнула в сторону медсестра и снова обратилась к Жедыреву – Извини еще раз, нехорошо-то как получилось… Тут пока поспишь. Тебе еще надо чего? – Жедырев отрицательно покачал головой – Ну ладно, пойду тогда. Если что, зови, уж не усну теперь…

Жедырев посмотрел ей вслед. Он задумался над ее извинениями перед ним, могла просто все сделать и уйти или даже как-то посмеяться над ним. Он все еще жил тем миром, который создали в том числе его деньги. Немного успокоившись, он снова уснул.

Выходные прошли без происшествий. Во вторник утром с обходом в палате появился главный врач больницы Андрей Борисович. Пообщавшись с Василием и Григорием, он подсел рядом с Жедыревым. Молча рассматривая карту, он иногда поглядывал на Жедырева.

– Итак, Павел – начал он, наконец – Вы у нас не больной… Вас ведь Павел зовут? – Жедырев кивнул – Угу, хорошо… Итак, еще раз повторю – это важно – вы у нас не больной, но по некоторым причинам будете жить здесь, у нас. Выкидывать на улицу мы вас не хотим, да и не можем… За вами будут присматривать медсестры, они постараются предоставить вам максимально комфортные условия, правда, эти условия не будут выходить за рамки принятого в больнице. Поэтому режим придется соблюдать. По поводу случившегося ночью на прошлой неделе, по поводу вообще хождения в туалет и других каких-либо потребностей, ну, во-первых, хотелось бы извиниться… Она все рассказала.… Поймите, медсестры очень устают, у них очень много работы, дежурства, и они не роботы, иногда засыпают прямо на рабочем месте… По сути работая за копейки… Поэтому, и это во-вторых, вам придется заняться собой, заняться спортом, иначе ваши мышцы атрофируются… Учитесь двигаться, вам это надо, я как врач это говорю… В общем, давайте не забрасывайте себя, а мы поможем вам всем, чем сможем.

Главврач ушел. Жедырев лежал с отрешенным лицом: «С чего бы это он такой милый… Заниматься собой? Для чего? В туалет не могу сам сходить, и что изменится, если начну как-то передвигаться? Ни штаны снять, ничего… Бред… Сдохнуть бы уже поскорее… Вот ведь, даже убить себя не могу! – он заскрипел зубами – К чему мне жить? Зачем? Ну, кому я такой нужен? Они меня через месяц-два сами же и выбросят. Вот лето настанет, и здравствуй улица, какие-нибудь цыгане подберут, буду милостыню собирать… Нет уж, лучше сдохнуть!»

5.4

В один из похожих дней, после обеда, когда его ввозили в палату, он заметил, что Гриша и Василий куда-то собираются.

– Пашок! – заметил его Гриша – Пошли с нами телевизор посмотрим. Там, сейчас ерунда, правда, всякая, но все лучше, чем бока отлеживать. Ты как?

– Что вы его дергаете, человек поел только, дайте отдохнуть – начала медсестра, которая привезла его из столовой.

– Чего дергаем-то! Надоело, поди, ему уже в этой палате-то, пускай развлечется. Ну, ты чего? – он посмотрел на Жедырева. Тот, сомневаясь долю секунды, решил, что действительно уж лучше сопливые сериалы, нежели рассматривание стен и потолка палаты. Он оглянулся на медсестру и закивал головой.

– Ну, хозяин барин – сказала медсестра и повернула коляску к Грише, всем видом показывая, что она телевизор смотреть не собирается и Жедырева придется везти ему.

– Давай, давай – Гриша с энтузиазмом взял коляску, и они выехали. Пройдя поворот, Жедырев увидел скопление стоящих людей: телевизор стоял прямо в коридоре и вокруг собрались больные этажа. В эту сторону итак небольшого здания его не возили, но и звуки телевизора он не слышал. Гриша подвез Жедырева поближе к телевизору, стоящие впереди расступились. Жедырев приметил, что в основном пациентам было за 40-50 лет, хотя и были пара молодых ребят и одна девушка лет 20. Все смотрели какой-то иностранный фильм о том, как горстка военных в очередной раз в открытом океане победила внеземной разум. Они подоспели к концу фильма и посмотрели минут пятнадцать. Гришу этот сюжет позабавил и он начал вслух рассуждать о том, что никто не понимает, как возможно победить внеземной разум, пронесшийся через миллиарды километров в космосе до нашей планеты, и что эти военные на фоне звездно-полосатого флага такие герои, но, правда, победив пришельцев, они, скорее всего, подписали смертный приговор всему человечеству. В ответ ему ответила женщина неопределенного возраста, возможно, лет шестидесяти. «Хотя, ей и пятьдесят можно дать, и семьдесят…» – подумал Жедырев.

– Так потому и не прилетят больше, потому что по морде получили… – от этих слов Григорий встрепенулся.

– Да? Интересно, ну просто подумать, как себя повели бы испанские или какие там первопроходцы в только что открытой Америке? Например, если один их отряд был уничтожен индейцами, а? Убежали обратно домой? – женщина махнула рукой – Ага, во! Именно, ха-ха! Где оно сейчас, это коренное население Америки, а? И тут тоже будет!

– А что с ними, целоваться что ли?

– Дык елки… Да у этих штатовцев ни одного фильма не видел, чтобы жили в мире с другой цивилизацией! Для них это только фантастика… Звездные войны, например… А почему бы не снять фильм про то, как внеземная цивилизация прилетела к нам на планету, завязалась дружба: мы к ним летаем, во, они – к нам… И так далее… А если крови надо, так пускай там третья цивилизация будет и мы вместе с этой, с первой которая, начинаем биться с той, которая третья, а? Такого нельзя придумать?

– Было! Было такое! – вскрикнула женщина и демонстративно отвернулась от него. Жедырев удивился услышанной теории и заинтересовался тем, имеет ли Гриша высшее образование. С досадой он понял, что никогда этого не узнает, если только сам Гриша об этом вдруг не заговорит.

Бурно обсудив увиденное, тот на правах победителя потребовал переключить на другой канал и найти нечто такое, что было бы интересно смотреть всем. Особо протестующих не было. Тем временем Гриша овладел пультом и начал переключать каналы. Увиденное лично его не устраивало, в то время как та же женщина требовала оставить любой включаемый канал. Окружающие на происходящее не реагировали, видимо, их интересовал просмотр телевидения просто как факт, и они просто негромко общались друг с другом, иногда посмеиваясь над этой парочкой. Наконец, на очередном канале Гриша увидел выступающего премьер-министра Развеева.

– Вооо… – сказал Гриша – Ну, что ты нам расскажешь?

– Выключи эту ерунду! Давай про здоровье, два канала назад – не унималась женщина.

– Да тихо ты! Видишь, премьер выступает, о тебе, между прочим, говорит – услышанное заинтересовало женщину, и она в свою очередь шикнула на разговаривающих рядом. Григорий присел на пол рядом с Жедыревым.

По телевизору показывали выступление премьера на конференции в прямом эфире. К нему обращались журналисты с различными вопросами.

– … А вы спрашивали у тех законодателей, которые такие законы придумывали? – отвечал кому-то в зал премьер – Они сами-то, наверное, бесплатное образование получили? Почему в такой огромной стране, каким являлся Советский Союз, не имея нормальной рыночной экономики, была возможность получить качественное бесплатное образование, а в России, учитывая то, что основная масса доходов составляет продажа природных ресурсов, образование откровенно отвратительное! А некоторые хотят за это еще и деньги брать! Нет! У нас образование будет только бесплатным. Если у кого-то есть желание, они могут за деньги нанять репетитора, рыночные отношения мы не отменяем. Но общее образование будет только бесплатным и качественным…

Симпатичная девушка, лет двадцати восьми, в ярком макияже и с толстыми неестественными губами задала вопрос:

– Скажите…

– … И, кстати, медицина тоже всегда будет бесплатной и качественной… – прервал ее премьер и тут же извинился – Я вас слушаю…

– … Да. Скажите, одна партия предоставила вам на рассмотрение один очень интересный законопроект, который позволял людям со временем получить доход. Вопрос такой: почему вы его отклонили?

– Имеете ввиду законопроект партии КЛМН? Я его не отклонял, но я с этим решением полностью согласен. Вы его читали, этот проект? – девушка утвердительно кивнула – Вы заметили, что главная идея проекта: вытягивание денег у населения? Мол, сейчас вы дадите, а мы вам потом – в два раза больше? Ну что это за власть такая, которая постоянно деньги вытягивает у населения? И заметьте – это не налоги, не госзаймы! За все время, прошедшее после развала Союза руководители страны только и занимаются тем, что выбивают из людей под разными предлогами деньги… – девушка, как в школе, тянула руку вверх – … да?

– Вытягивание денег, как вы выражаетесь, все же оправданно с точки зрения экономики, это вам любой экономист докажет…

– Между прочим, та же экономика говорит о том, что сегодняшний рубль ближе человеку, чем завтрашний… Да что вы все уперлись в эту экономику! Разве нельзя понять, что, во-первых, президент и правительство обязаны заниматься улучшением качества жизни населения, ибо оно – население – для этого их и назначает. Для такого управления создана налоговая система. Что мы видим в нашей современной истории: это не народные избранники, а этакие царьки и князьки, гребут и гребут деньги! Потому народ не выдержал и убрал их! Во-вторых, все эти ваши экономические законы, как показывает практика применения в странах демократического типа, или типа демократических, по итогам работают крайне плохо. Или вообще не работают, что зачастую их применение приводит к отрицательному результату. К мировому кризису, например – он посмотрел на собеседницу – Вот вы знаете цену жизни?

– Уголовный кодекс, думаю, подскажет – ответила та, отчего премьер искренне рассмеялся:

– Ну, хорошо, может быть. Но все же я о другом. Цена жизни человека сегодня и цена жизни человека, проживавшего на земле сто, триста, пять тысяч лет назад – одинакова. Да, я не экономист, не финансист, не смогу ответить вам профессионально, но хотел бы подметить, что как только к нам пришла рыночная экономика, цена жизни сразу изменилась: кто-то стал чуть подороже, кто-то подешевле. А кто-то и не чуть-чуть. Вот такие свободные рыночные отношения удовлетворяют потребности не человека, а конкретного человека. Так почему я против этого проекта? Потому, что меня интересует не вытягивание денег из населения, которых у нас вполне хватает, если их не разворовывать, а принятие таких законов, которые будут развивать человека и семью. Давайте посмотрим на это чуть иначе – он облокотился на стол и, жестикулируя правой рукой, продолжил – без человека никогда не будет страны. Человек – это ее начало. Что нужно для него и его развития? Глядя на современную жизнь? Это: хорошее питание, хорошее образование, медицина, потом человек обзаводится семьей, создается так называемая ячейка общества, да? Им нужна квартира. Чтобы прокормить семью, нужна работа с достойным заработком. Машина, дача, другие блага… Вот, например, вы говорите «надо деньги вытягивать, чтобы они не лежали у населения». А почему бы их не «вытягивать», привлекая в музеи, театры, призывая покупать книги, заниматься спортом, дополнительно обучаться? Дальше рождается ребенок… Большинство семей, кстати, хотят не одного, а как минимум двух детей, но что они могут сделать, если зарплаты хватает только на еду и оплату коммунальных, причем крайне завышенных, услуг? Потому и боятся рожать… Да и в целом следует обеспечить должную безопасность, коммуникации… Итак, вот рождается ребенок, надо обеспечить семью садом, опять-таки с хорошим питанием и воспитанием. Ребенок подрастет и ему нужна будет квартира. И все завертелось по-новому! Семья взяла ипотеку, несколько лет выплачивают долг, подрастает ребенок, теперь он берет ипотеку – и теперь он будет жить в долг… Вот такая модель лично мне неинтересна, я буду делать все, чтобы жилье у нас было доступное. Может, муниципальное для молодых семей с последующим выкупом при определенных условиях, но чтобы они этим вопросом задавались в последнюю очередь. Деньги есть, территория нашей с вами страны – огромная. Так что надо не вытягивать деньги у населения, а наоборот, вкладывать в него. Что сделали предыдущие руководители страны? Которые называли себя демократами? Из того, что я сейчас сказал, что они сделали? – он задавал вопрос девушке, которая смотрела в свой блокнот и качала головой из стороны в сторону, явно не соглашаясь с услышанным. Жедырев приметил, что премьер отвечает довольно нескладно. Эта была действительно открытая встреча премьера с журналистами, а не как делали они, когда журналисты задавали врученные им «правильные вопросы» и представители власти в своих ответах выглядели безупречно. При всей нескладности ответов премьера, общий смысл Жедыреву был понятен.

– Ничего они не сделали! – ответил сам себе премьер – Садик построили и ходят грудь колесом! Надо человеку тылы обеспечить, чтобы он не жалея шел вперед тратить свои деньги. А так он только и думает, как копеечку про запас оставить! – резюмировал премьер и с некоторым облегчением облокотился на спинку стула. Он показал на одну из поднятых рук – Да.

– Здравствуйте – мужчина лет сорока поднялся и, немного путаясь, начал задавать вопрос – Вот, благодаря услышанному, сам знаю, что вы крайне популярны у населения нашей страны… Именно тем решениям, которые вы принимаете… А вы не задумывались о, например, будущем президентстве?

– Нет – сразу ответил премьер. Гриша с сожалением хлопнул тыльной стороной правой ладони о левую – Я имею высшее образование и специалист по своей профессии довольно высокого уровня, а политика, это в принципе не мое призвание, но раз уже занялся этим делом… Ммм, во-первых, по принимаемым решениям. Они же не только мои, но и президента, и вообще всего правительства. Здесь же участвуют и многие политические партии. Во-вторых, моя популярность… Понятно, что когда правительство что-то делает для народа, он благодарен ему за это. Но это неправильно! Смотрите, если рабочему на заводе скажут сделать за смену десять деталей, а он сделает тридцать, как будут реагировать на это руководители этого завода, его работодатели? Возможно, похвалят и дадут премию, но, скорее всего, ничего не дадут и в следующий раз скажут делать по сорок деталей за смену. Даже если дадут премию, рабочего не станут возносить до небес. Также и здесь: мы выполняем свою работу! Если рабочий сделает три детали вместо десяти, то есть тридцать процентов от обязательного – его не станут возносить как некоторых прежних руководителей нашей страны, а банально уволят. И здесь надо поступать также – не приносишь пользу стране, гнать в шею! Повторяю, мы всего лишь справляемся со своей задачей. Грубо говоря, выполняем свои процентов 80. Хотелось бы так, – он задумался – но скорее всего, гораздо меньше. А так, работы непочатый край. Ну а по поводу президентства, конечно, никогда не говори «никогда», но пока я точно не собираюсь. Следующий, пожалуйста.

– Здравствуйте. Россия, Казахстан и Белоруссия. В каком состоянии сейчас формирование союзного государства? Интерес еще жив?

– Жив, жив. Это все в наших общих интересах, очень тесно сотрудничаем с партнерами. На данный момент ведутся переговоры с несколькими странами, которые также не против рассмотреть участие в таком союзе, может быть, чуть в других статусах. Есть заинтересованные в таком сотрудничестве…

– Но ведь… – голос был слышен, но крайне плохо. Молодому человеку поднесли микрофон – Но ведь это невыгодно Европе? Такой союз не приведет к напряженности с западными партнерами?

– Понимаю, к чему вы ведете. По поводу Европы не скажу, им любая Россия мешает, и сильная, и слабая, и коммунистическая, и с демократией. Но, знаете, что странно? Как только мы начинаем делать что-то полезное для нас, нам тут же угрожают санкциями, чуть ли не войной, и начинают указывать на якобы наше место – люди в зале зашептались и озирались по сторонам. Один мужчина, оглядевшись по сторонам, поднял руку:

– А как вы относитесь к преданию, что была война древних славян с древним Китаем, славяне победили и с того времени считалось, что начато новое летоисчисление, так называемое «от сотворения мира». Мира с Китаем то есть. И что стену свою китайцы строили для того, чтобы избавить внешний мир от себя злодеев, это на правах победителей от них славяне потребовали. А теперь современный Китай нарушает целостность, выйдя за пределы своей территории… – мужчина устало махнул рукой и замолчал.

– Откуда вы это берете… Ну… если кто-то нарушает договор, как, например, наши псевдодрузья из западных стран любят делать это, конечно, неправильно, согласитесь… Давайте оставим эту дискуссию, ей должны заниматься профессионалы, а Китай сегодня наш добрый друг – сказал премьер. Он вновь обратился к предыдущему вопросу – А в целом, отвечая на вопрос о союзных странах, следует сделать небольшое отступление. Вы ведь наверняка слышали такой термин, как «золотой миллиард»?

– Вроде это выдумка… – ответил молодой человек.

– Естественно! Вы ведь не ждете, что сейчас президент главной демократической страны в мире заявит во весь голос, что они всех посчитали и решили всех поделить на первосортных и второсортных? Хотя они уже давно это все сделали и даже не стесняются называть некоторые страны «третьими»! Вам это ничего не напоминает? Про третьи страны, вообще про деление народов? Вы историю хорошо учили? Такое разделение делали нацисты! Развалить особо опасные страны, такие как, например, Россия или Китай, не дав им развиваться или подсадить на наркотики, это многовековая практика старушки Европы, именно этим занималась она и в последние годы здесь у нас. Делала это руками продажных людей, которым посулили золотые горы и включили их с семьями в число того самого миллиарда – Жедырев был крайне удивлен. Зная политическую жизнь изнутри, он не понимал, как премьер все еще открывал рот. При Жедыреве того давно бы уже убрали, сообщив народу о слабом сердце премьера. Видать, действительно корм в кормушку насыпают из других источников. Но премьер продолжал – Для чего это делалось? Да чтобы сделать Россию сырьевым придатком! Развалить страну и поделить на мелкие княжества, а заодно и всех перессорить. Разделяй и властвуй – знакомо? Осталась бы кучка местного населения, чтобы кормить тех, кто уже вошел в число того самого миллиарда. После того, как мы им показали фигу, естественно они начали кричать на каждом углу, что мы душегубы и издеваемся над своим народом, что настала пора вводить войска на территорию нашей страны. Но многие страны понимают суть наших деяний и охотно контактируют с нами… На данный момент выявлены многие человеческие особи, называющие себя русскими, которые тем или иным способом продавали и стараются и дальше подороже продать если не родную землю, то собственную шкуру! Мы этих… людей что-ли… отправим куда-нибудь подальше как предателей Родины, вышлем из страны к их хозяевам… Они не достойны жить в стране, которую хотят продать… – премьер потупил взгляд – Подумать только, миллионы советских людей погибли, борясь с фашизмом за свою свободу и будущее. И победили! Великое поколение! И что же? Внуки и правнуки тех героев продают своих соседей и товарищей за тридцать сребреников! Землю свою продают налево и направо, лишь бы денег срубить… Бог накажет нас, если мы будем прятаться по углам… И поэтому будем делать то, что выгодно нам и нашим потомкам. Иначе те, которые не жалели своих жизней ради нас с вами, не поймут нас! – Жедырев ненавидел премьера, но даже у него проскочила нотка патриотизма. На секунду он вспомнил рассказы отца о своем деде, который погиб на войне, защищая Родину. О деде Жедырев не вспоминал уже несколько десятилетий…

– Из ваших слов получается, что наши отношения с американцами совсем плохи?

– Америка большая. С большинством стран Южной, да и Центральной Америки у нас очень хорошие отношения. А вот с США, с Канадой, да, натянутые. Но и с ними можно общаться! И там есть люди, думающие и понимающие ситуацию, которая меняется не в их пользу.

Сказав «спасибо», молодой человек отдал микрофон рядом сидящему мужчине лет шестидесяти. Хитро прищурив глаза, с некоторой надменностью и растягивая слова, спросил у премьера:

– У меня вопрос по ужесточению законов, по которым теперь можно получить довольно приличный срок. Например, за вождение в пьяном виде. Вам не кажется, что вы слишком жестко ко всему относитесь? Говорят, что у нас снова полицейское государство и следующим вашим шагом будет урезание свободы на передвижение граждан нашей страны?

Жедырев, все более увлекаясь услышанным, понял, что до сих пор интересуется политикой. Она ему нравилась! Мурашки по коже… Ведь как он представлял себе борьбу партий за голоса граждан? Как эти партии обещаниями обманывали людей? И для чего им на самом деле все это было нужно? Его воображение рисовало следующую картину: Цирк. В центре манежа огромная под купол гора денег. Вокруг спиной к горе кольцом стоят люди в куртках белого цвета с очень глубокими карманами. Далее спиной к ним стоит заслон следующей команды. У них другой цвет, черный, но с дубинками в руках и нашивками на плечах. Они не игроки, они играют роль буфера, некоего регулятора, но вполне могут ими стать. На краю манежа уже лицом к горе денег стоят соперники, три-четыре команды, в куртках разных цветов: зеленых, красных и так далее. В зрительском зале сидят граждане. В первых рядах, в кожаных креслах солидные мужчины во фраках и сигарами во рту, потягивающие дорогущие спиртные напитки. Часто, это бывшие либо будущие игроки команд, охотно вкладывающие в карманы игроков, в том числе в черном, денежные средства. Естественно, не за спасибо. В средних рядах на диванах мужчины и женщины, не менее солидные, но менее богатые. Сидят, и надменно смотрят на происходящее вокруг. Верхние ряды, это большинство зрителей. Кто-то стоит, кто-то сидит в проходе, но в основном люди расположились на стульях, табуретах и лавочках. Конечно, есть еще и обслуживающий персонал, который собирает деньги за просмотр каждого действия, отвечающие за создание и продажу еды, здоровье зрителей или убирают из проходов мертвецов, протирают полы и предлагают удобные одежды. Отдельный балкон для отдельных людей, среди которых граждане в мантиях.

Что же на арене? Звучит первый гонг, предупреждающий о начале подготовки к первому раунду. Игроки первой команды в белых куртках поворачиваются к горе и, широко раскинув руки, с ладонями как лопаты, вонзают их в гору. Все, что удалось захватить, они усердно распихивают по карманам своих курток. Все эти действия производятся настолько ловко, что зрители ничего не замечают, даже пытаясь что-то рассмотреть. Закончив, некоторую сумму денег они вкладывают в карман стоящих перед ними людей в черных куртках. Участники в черных куртках проверяют содержимое, и если их устраивает сумма, остаются на месте, если нет – поворачиваются лицом к игроку в белой куртке. В какую сторону повернуться этот участник также решает в зависимости от того, какие суммы появились у него в кармане от участников других команд.

Звучит второй предупреждающий гонг, предпоследний перед началом действия. Белые куртки вновь поворачиваются к горе, берут оттуда некоторую сумму и передают в зрительский зал. Принимают эти деньги не зрители, а помощники команды в белом, которые в свою очередь большую часть этих самых денег кладут в свой карман.

Все приготовились и занимают исходные места, звучит гонг, сигнализирующий начало действия… Команды, смотрящие на гору, начинают напирать на черную команду, пробиваются сквозь них или вместе с ними выходят на белую команду: теперь и они вступают в игру, начинается бойня. Все мутузят всех, во все стороны летит кровища, зубы, части тел, играет туш, зрители в восторге.

В это время помощники команд в зрительном зале начинают свою игру. Они ходят по залу и предлагают гражданам отдать свой голос на следующий раунд именно за цвет их команды. Взамен они предлагают мягкие кресла, горячую еду, массаж, деньги и так далее. Вся разница в том, что помощники белой команды предлагают людям деньги из горы, а другие – деньги спонсоров или из собственных карманов.