Читать книгу: «Стоит только захотеть…», страница 2

–Барышня, Вы ко мне?

Лида объяснила, что она хочет работать в коллективе и любит духовную музыку, у неё есть опыт выступлений на публике и музыкальное образование.

Генрих Алексеевич, интеллигентно улыбаясь, сказал:

–У Вас – прекрасная внешность, я имею в виду, прежде всего, подходящая для нашего коллектива. Духовное пение предполагает чистые, образно говоря, лица, славянскую натуру. Это всё у Вас есть. Осталось только проверить, можете ли Вы петь тот репертуар, который мы исполняем. Я дам Вам небольшую партитуру, Вы её поучите и через два дня я готов Вас прослушать.

Лида схватила партитуру, поблагодарила Генриха Алексеевича и убежала домой. Ей повезло, что дома никого не было. Егор с Татьяной уехали отдыхать на три дня в какой-то пансионат в Подмосковье, Анжела тоже была в очередном ретрит-туре в Абхазии, поэтому никто не мешал Лиде разучивать произведение Бортнянского, которое дал Генрих Алексеевич.

Через два дня Лида пришла в Дом культуры, где размещался хоровой коллектив, и Генрих Алексеевич устроил ей прослушивание. Прослушивали её, кроме Генриха Алексеевича, его супруга, второй дирижёр и концертмейстер. По результатам прослушивания все единодушно пришли к выводу, что Лида имеет чистый, звонкий, достаточно сильный голос, хорошо интонирует, разбирает партитуру, исполнила произведение со вкусом и вполне годится стать членом коллектива «Благодать».

Генрих Алексеевич предложил ей оплату для начала в размере 800 рублей. Это была не такая уж большая сумма, но жить на неё, если экономить и копить, даже в Москве было можно. Кроме того, как внутренне утешала себя Лида, это только начало. «Главное – зацепиться», – думала про себя Лида. Её голос понравился, она будет учиться, станет солисткой, а там …

После организационных формальностей Генрих Алексеевич привёл её на репетицию, чтобы представить коллективу. Они пришли в зал на втором этаже ДК, где было человек двадцать, и Петров строго сказал:

–Уважаемые коллеги! Прошу любить и жаловать нового члена нашего коллектива – Лидию Коняеву. Эта девушка приехала к нам из Сибири, мы прослушали её и думаем, что Лида весьма перспективна. Она может и хочет учиться, у неё – хороший голос, поэтому прошу Вас оказать ей на первых порах всяческое содействие в овладении репертуаром. Это, тем более важно, ввиду того, что мы планируем в ближайшее время гастроли, и не куда-нибудь, а – в Калининград, по приглашению Калининградской областной филармонии. Ну, и сразу же хочу Вас предупредить, что в Калининграде любят, знают и ценят хорошую музыку. Город европейский, с традициями, поэтому я не потерплю халатного отношения к делу, тем паче, пьянства и курения.

Лиде, несмотря на приятное волнение, стало после этих слов немного не по себе. Слишком уж сухо и формально общался руководитель с хористами. Но, в конце концов, она ещё слишком мало знает и о коллективе, и о его руководителе, чтобы судить.

Когда Генрих вышел, хористы окружили Лиду. Она увидела, что это были преимущественно молодые, максимум до тридцати лет, люди. В целом, все были настроены доброжелательно, только ведущая солистка Марина как-то язвительно заметила:

–И где же готовят таких звёзд?!

Лида ответила ей в тон:

–Где готовили, уже всё закончилось. Штучный товар!

В этот же день она осталась на репетицию, чтобы получше познакомиться с репертуаром. После репетиции, когда она шла к метро, к ней подошёл высокий худощавый парень с копной вьющихся светло-рыжих волос и сказал:

–Ты, между прочим, со мной по телефону разговаривала. Я – Федя, друг Вени. Можешь на первых порах меня в качестве инструктора- консультанта использовать. Я тебе всё и про всех расскажу. Ребята у нас хорошие, только Маринка-солистка с характером.

Лида поблагодарила Федю и спросила, как он решил свой «квартирный вопрос».

Федя ответил:

–Понимаешь, Лида, я тоже получаю по московским меркам грошовую зарплату, поэтому мы с ребятами, да и многие хористы у нас, снимаем квартиры вскладчину и где-нибудь на окраине. Некоторые так вообще в деревнях какие-то развалюхи снимают или ездят на работу из Зеленограда, Клина или даже Твери.

Лида спросила:

–Федя, ты уже всех знаешь, можешь мне подсказать, когда кто-нибудь захочет снимать квартиру и им нужен будет сосед?

Федя согласился и рассказал, что у него тоже скоро возникнет проблема, потому что они снимали квартиру с Веней, который дал Лиде его телефон, но сейчас у Вени дела пошли на лад, появились неплохие заработки, он собирается жениться и скоро съедет.

Лиде очень не хотелось возвращаться в квартиру Егора и Татьяны, денег снимать жильё в Москве у неё пока не было, поэтому она предложила:

–Слушай, не подумай чего-нибудь такого, я вовсе не собираюсь тебя клеить и приставать, но мне очень нужно снять квартиру, а денег пока нет, поэтому, если Веня съедет, давай вместе снимать квартиру. Я могу жить на кухне.

Лида сама обалдела от такой смелости, потому что несмотря на безобидный Федин вид видела она его первый раз в жизни, к тому же, Федя был какой никакой, но мужчина.

Фёдор неожиданно обрадовался и сказал:

–В принципе, ты можешь переезжать, хоть сегодня, потому что Веня уже давно фактически живёт вместе со своей невестой.

Так Лида оказалась в этот же день в однокомнатной «хрущёвке» на Бабушкинской. До позднего вечера она наводила чистоту в порядком захламлённой квартире. Разместились в одной комнате, которая имела конфигурацию буквы «Г». Лидино место было в закутке, за старым шифоньером, который отграничивал её личное пространство.

Между Лидой и Федей было заключено соглашение о том, что Лида покупает на них двоих продукты, готовит и убирается в квартире, коммунальные платежи они оплачивают в равных долях, а вот плату за наём жилья будет вносить Фёдор.

Алексей

Жизнь Лиды с этого момента понеслась с огромной скоростью. Всё было новое: нужно было осваивать огромную Москву, маршруты передвижения, знакомиться с новыми людьми, много заниматься, осваивать новый вид деятельности. Ей нравилась работа. Лида с удовольствием ходила на репетиции. Чистые, светлые, пронзительные звуки церковной музыки придавали ей внутренней силы, ей не было скучно, она открывала для себя удивительную красоту новой для неё музыки, развивала свои вокальные навыки, слушала солистов.

Начались концерты: сначала на различных площадках Москвы, Подмосковья. Через месяц (накануне католического Рождества) – должна была быть поездка в Калининград.

Лида не боялась концертов. Ей нравились наряды: в основном, это были различные сарафаны и кофты, блузки, кружевные или газовые накидки на голову. В этих нарядах не так был заметен её лишний вес. Волнения перед выступлениями не было, потому что Лида и раньше уже выступала, да ещё и сольно, а здесь она была с хором. Несмотря на строгий запрет Генриха, Лида периодически курила с хористами, рискуя быть увиденной руководителем и подвергнуться санкциям, например, лишению премии.

Наконец, приблизился день отъезда на гастроли в Калининград. Жена Генриха Алексеевича, занимавшаяся финансовыми и материальными вопросами коллектива, не поскупилась и хористы поехали в Калининград в купейном вагоне фирменного поезда «Янтарь».

Вагон был новый, в нём приятно пахло новым постельным бельём, свежезаваренным цейлонским чаем, позвякивали ложечки в фирменных поездных стаканах в металлических подстаканниках. Практически весь вагон занимали хористы, люди творческие, поэтому сразу же из разных купе стал доноситься смех, визги, а спустя какое-то время и песни под гитару.

В купе, где ехала Лида, зашёл проводник. Он был крепкого телосложения, хотя и невысокого роста, имел круглое, с правильными чертами лицо. Проводник, зайдя в купе к девушкам, обратил своё внимание сразу же исключительно на Лиду и обращался только к ней, глядя на неё внимательно и, как показалось Лиде, с какой-то скрытой насмешкой. Он проверил у всех билеты, выдал комплекты постельного белья, предложил чай и другие имевшиеся у него товары, потом сказал, в упор смотря на Лиду:

–Ну, если что-то ещё будет нужно, обращайтесь. Меня Алексей зовут.

Когда проводник вышел, то девчонки стали подшучивать над Лидой:

–Лидка, ты чего оробела, смотри, какой парень к тебе клинья подбивает?!

Лида даже застеснялась и, когда в следующий раз Алексей зашёл к ним в купе, покраснела и заулыбалась.

Дорога в Калининград была недолгой. За время путешествия Лида несколько раз сталкивалась с Алексеем. Каждый раз он смотрел прямо на неё, как будто ждал, что она заговорит с ним. Лиде даже стало как-то неудобно, но тем для разговора с ним не находилось. Уже поздно вечером, когда в вагоне уже был приглушён свет, многие спали, голоса и всякое веселье стихли, Лида пошла за кипятком. Дверь в купе проводников была открыта, из неё вышел Алексей и спросил у Лиды:

–Вы чайку хотите? Я как раз только что заварил. У меня хороший, цейлонский и вкусные печенья к нему имеются, свеженькие. Заходите ко мне, я один, не бойтесь. Лида растерялась, а Алексей уже зашёл в купе, не дождавшись её ответа и призывно звякал оттуда ложечками и подстаканниками.

Лида поняла, что Алексей действительно заинтересовался её персоной, ведь других девчонок из её купе он к себе не зазывал, иначе бы они об этом непременно рассказали. Сам Алексей у неё не вызвал каких-то особенных чувств, но ей было приятно, что мужчина, да ещё одетый в форменную одежду РЖД (почти офицер!), обратил своё внимание именно на неё. Вроде бы, Алексей и на внешность был ничего: нормального телосложения, с обычным лицом. Также какой-то опасности от него не исходило. Лида решила: «Была не была. Познакомлюсь с ним, может быть, что-то из этого выйдет».

Она зашла в купе к проводникам. Алексей, действительно, был один в купе и уже сервировал стол: поставил на вырезанные из бумаги салфеточки чай в фирменных подстаканниках, на середину столика в вазочку выложил овсяные печенья. Также на столе стояла раскрытая коробка конфет «Родные просторы» и шоколадка с миндальными орехами.

Алексей сел рядом с ней на полку, потому что купе проводников было меньше, чем обычное, полки были только с одной стороны, и снял форменную фуражку. Неожиданно выяснилось, что, несмотря на молодой возраст, Алексей уже облысел. В принципе, это его не очень портило. В моде как раз были бритые, лысые брутальные мачо. В какой-то мере Лиду даже это расположило к проводнику, потому что у неё был лишний вес, а у него – не было волос. Она почувствовала себя спокойнее.

Лида поблагодарила Алексея за предложение и стала пить чай. Когда между ними завязалась какая-то беседа на общие темы (погода, климат, пейзажи за окном и прочая ерунда), Алексей, неожиданно перейдя на «ты», предложил:

–Лид, а хочешь наливочки? Не подумай, я не алкоголик и не собираюсь тебя спаивать, но мне мама передала, из нашей вишни сделана. Ты такой нигде не попробуешь.

Лида согласилась и на наливку, и на перейти на «ты». После наливки между ней и Алексеем завязался лёгкий и приятный разговор. Алексей сказал, что ему 28 лет, он разведён. О разводе сказал, что они с женой не сошлись характерами, с ней ему было ужасно скучно. Теперь он свободен. Сам он приехал из Чебоксар, по национальности – чуваш, в Чебоксарах у него живут родители и сестра. В Москве он снимает квартиру.

Лида тоже кратко рассказала о себе, после чего Алексей сказал:

–Лида, я вот, как тебя увидел, ты мне сразу понравилась: и лицо, и фигура. А сейчас я вижу, что и характер у тебя подходящий. Ты – бойкая, мне такие нравятся. Давай встречаться?

Лида от такого напора даже растерялась и сказала:

–Лёш, ну ты странный немного. Я тебя вижу первый раз.

Алексей ответил:

–Ну вот, чтобы он не стал последним и чтобы мы могли ближе познакомиться, дай мне свой телефон, я тебе позвоню.

Они обменялись телефонами.

Утром, когда коллектив «Благодати» высаживался из поезда в Калининграде, Алексей помог ей с вещами и поцеловал в щёчку на прощанье. Хористы были восхищены. Маринка сразу же вставила своё слово:

–Ну, Лидия, далеко пойдёте. Когда Вы только всё успеваете?!

Тут подлетел Генрих Алексеевич, стал всех торопить и, заметив игривое настроение в коллективе, предупредил:

–Для всех… Мы приехали работать, а не шуры-муры водить. Замечу курение, выпивку, обжимания и тому подобное – пеняйте на себя!

Когда хористы прибыли в отель, то все были просто восхищены, потому что отель «Кайзер» был шикарен. В фойе всё сверкало: со вкусом подобранная керамика, позолота. В торговых павильончиках фойе переливался всеми цветами (от чёрного до оранжевого) янтарь. Презентабельный лобби-бар издавал необыкновенные, какие-то не из этого мира, призывные ароматы кофе, негромко звучали через динамик джазовые композиции. В фойе отеля уже вовсю шло приготовление к Рождеству, были развешаны гирлянды и украшения, даже стояла наряженная ёлочка.

Лида с одной из хористок разместилась в двухместном номере. Номер также впечатлил неискушённую Лиду: светлый, широкий, с панорамными окнами, насыщенный витающими в воздухе ароматами свежести, богатства, отдыха и роскошной жизни. В санузле – новая керамическая плитка бежевых оттенков с вплетёнными в орнамент восточными узорами, множество различных размеров полотенец, белые махровые халаты с вышитыми на них эмблемами отеля, разложенные на широкой мраморной полке ванной комнаты шампуни, гели и шапочки для душа создавали впечатление чистоты и спокойствия. Также ей нравилась озвученная на ресепшене отеля возможность воспользоваться один раз (бесплатно) сауной, имевшейся в отеле.

Генрих Алексеевич не дал своим вокалистам возможности расслабиться, объявив практически через полчаса после размещения о репетиции.

Первая репетиция проходила прямо в бизнес-зале отеля. На следующий день предстояло выступать в филармонии. Вечер этого дня и следующее утро неугомонный Генрих Алексеевич неустанно гонял музыкантов, заставляя снова и снова отрабатывать репертуар. Это, как поняла Лида, были первые большие гастроли коллектива, поэтому романтичный и непрактичный Петров решил ознаменовать их приятными сопутствующими деталями, как то – поездка в купе фирменного поезда, хороший отель и питание в ресторане отеля.

Концерт был назначен на 17 часов 30 минут. Все хористы облачились в сценические костюмы. Девушки были в тёмно-синих бархатных, расшитых сарафанах, на голове у них были платки-накидки с серебряными нитями, молодые люди были в чёрных фраках. Все держали в руках красные папки с нотами исполняемых произведений. Примерно за три часа до выступления коллектив уже был в здании филармонии. Филармония представляла собой здание из красного кирпича в готическом стиле. Внутри было неожиданно много пространства, сводчатые арки и витражи создавали впечатление возвышенности и приближали слушателей к постижению духовной сути исполняемой музыки.

Калининградцы – почти (хотя, почему почти?) европейцы, поэтому, как в Западной Европе, там ценят и понимают красоту классической музыки. Народу в зале было очень много, выступление прошло с большим успехом, волшебная рождественская атмосфера этому также способствовала, хористам дарили цветы. Генрих Алексеевич и солистка Марина несколько раз выходили на поклон и им не хватало рук, чтобы унести все подаренные букеты.

На следующий день Лида пошла посмотреть Калининград, за ней увязался Федя. Они посетили океанариум, ходили смотреть бывший фашистский бункер, полюбовались собором, в котором служил философ Иммануил Кант.

В предпоследний день коллектив были приглашён на бесплатное выступление в мэрию. Хористы исполнили несколько произведений из своего репертуара, их пригласили поучаствовать в банкете и на следующий день им была организована экскурсия в город Светлогорск.

Лида была очарована эти старинным городком, в котором причудливо соединялась немецкая (ранее это был город Раушен) и русская история.

Ночью коллектив «Благодать» отправлялся обратно в Москву. Время, которое Лида провела в Калининграде, в этих первых для неё серьёзных гастролях, навсегда осталось в её памяти одним из лучших воспоминаний.

Обратно хористы ехали тем же поездом, что и в Калининград, только вагон уже был не купейный, а плацкартный, и проводник был другой.

Поскольку в вагон садились уже ночью, то практически сразу же все улеглись спать, а утром уже была Москва.

С вокзала Лида и Федя отправились к себе на квартиру. Генрих Алексеевич дал коллективу один день отдыха.

На следующий день Лиде позвонил Алексей, они договорились встретиться у Белорусского вокзала. Лиде, несмотря на то, что это было фактически первое свидание в её жизни, на душе было как-то нерадостно. С одной стороны, Алексей вроде бы был ничего, наверное, он даже вызывал у неё какой-то трепет (Лида вспомнила, как он пристально и не отрываясь смотрел на неё тёмными глазами), но с другой стороны, был он какой-то чужой и непонятный. Лида боялась, что ей будет не о чем с ним говорить. Лида утешала себя тем, что она ещё мало о нём знает, а потом всё изменится в лучшую сторону. Смурному настроению способствовала и погода: тёмное и низкое свинцовое небо, грязный асфальт с подтаявшим и смешанным с песком снегом, голые деревья и карканье ворон не внушали оптимизма.

Лида приняла душ, вымыла голову, распустила волосы, обрызгалась духами, с трудом влезла в джинсы. Лиды надела новую польскую блузку, купленную в Калининграде. Блузка была свободная, навыпуск, что позволяло скрыть нежелательные изъяны фигуры. Подкрасив глаза и губы и накинув на себя куртку, Лида побежала к метро. Выбегая из квартиры, она даже позавидовала Фёдору, которому не надо было тащиться ни на какое свидание, и который лежал на диване, ел из пакета чипсы, запивал их кока-колой, смотрел по телевизору «Утиные истории» и громко хохотал.

Подходя ко входу в Белорусский вокзал, Лида заметила Алексея, который стоял с букетом красных роз у входа. Ей стало неловко. Она представила, как все на них будут смотреть, она будет дальше ходить везде с этим дурацким букетом, все догадаются, что это свидание, начнут оценивать её внешние данные, кто-то подумает, что даже на такую толстуху нашлись охотники. «Ну, делать нечего, уже пришла», – утешала себя Лида. К тому же, Алексей её заметил и уйти уже не получилось бы.

–Лида, привет! С приездом и с успешными гастролями!– протянул он ей букет роз.

Лиде ничего не оставалось, как поблагодарить его и взять букет.

Потом они пошли в кафе. Сделав заказ, Алексей похвалил её внешний вид, отметив блузку, и предложил сходить куда-нибудь развлечься и потанцевать.

В этот день они успели сходить погулять на ВДНХ, посетили ресторан в другой части Москвы, потом пошли в один из клубов. Впечатлений было очень много. Алексей был весел, много рассказывал смешных случаев, связанных с его работой, неплохо танцевал. В целом, Лида отметила, что Алексей был достаточно уверен в себе. Он платил за Лиду и Лиде было это приятно. Она решила, что наконец-то встретила мужчину своей жизни. Её немного смущало ощущение, что чего-то не хватает в их общении. Не было у неё ощущения «бабочек в животе», но Лида решила, что она и Алексей ещё мало времени общаются, и она к нему не привыкла.

Алексей не был наглым, не позволял себе лишнего. Лиде очень понравилось, что он относится к ней уважительно, ждёт от неё инициативы в развитии событий. Максимум, что он себе позволил – это поцеловать её в щёчку при встрече и прощании.

Домой Лида пришла довольная. Федя, увидев букет, многозначительно посмотрел на неё и ухмыльнулся:

–А ты, Лидка, молодец! Не успела приехать в Москву, как уже кавалеры вокруг тебя вьются.

–Сам дурак! Не завидуй! – беззлобно огрызнулась Лида.

Следующие несколько месяцев пролетели очень быстро. Сменяли друг друга репетиции, концерты, свидания, встречи с коллегами, домашние заботы.

Наконец, в один из весенних дней, Алексей на очередном свидании по своей привычке, которая ужасно не нравилась Лиде, подарил ей букет роз и за ужином в кафе преподнёс золотое кольцо в коробочке. Раньше он ей таких дорогих подарков не дарил. Немного волнуясь и понизив голос, он произнёс:

–Лида, выходи за меня замуж. Мы уже давно встречаемся. Я тебя люблю. Ты мне подходишь. Я – уже взрослый человек, на жизнь нам заработаю. Характер мне твой нравится. Думаю, уживёмся.

Лида растерялась. Ей, как и всякой женщине, было приятно, что кто-то в неё влюбился, несмотря на то, что у неё лишний вес и она далека от модных стандартов, далеко не 90 -60-90. Также её всегда, ещё с первой встречи, волновал пристальный взгляд тёмно-карих, почти чёрных глаз Алексея, но ведь для того, чтобы выйти замуж, этого мало! Она честно себя спрашивала, любит ли она по-настоящему, способна ли ради Алексея на какие-то жертвы, готова ли ждать его всю жизнь откуда-нибудь, и также честно отвечала, что, скорее нет, чем да. Наверное то, чего ей всегда не хватало в отношениях с ним, это любви.

Лида, помолчав, сказала:

–Лёш, не обижайся, ты – хороший друг и человек, но я не готова выйти за тебя замуж, во всяком случае, сейчас. Мне кажется, что мы слишком мало знаем друг друга.

Алексей замер, посмотрел куда-то поверх её головы, потом встал и не прощаясь быстро пошёл к выходу. Лида, хотела окликнуть его, чтобы вернуть букет и коробочку с кольцом, но застеснялась, подумала, что это будет слишком оскорбительно и унизительно для Алексея. Она решила, когда тот немного успокоится, передать ему кольцо через кого-нибудь, например, через Федю или Анжелу.

Неделю Лиде было не по себе. Она пошла в гости к Анжеле, Егору и Татьяне. Те были дома, с радостью встретили Лиду, упрекнув её в том, что она их совсем забыла.

Лида, когда они с Анжелой остались одни в комнате, рассказала ей о том, что отказала Алексею, а теперь у неё на душе кошки скребут.

Анжелка на всё смотрела достаточно просто, как большинство спортсменов, не склонных усложнять жизнь. Выслушав Лиду, она сказала:

–Ну так и что переживать! Если жалеешь, то позвони ему, он и прибежит. Выйдешь замуж, банкет будет, гости, подарки, свадебное путешествие – здорово ведь! Поживешь с ним. Вообще, Лидка, ты учти, что тут, в Москве, все продуманные. У тебя ни квартиры, ни денег, ни связей, да и внешность, честно говоря, не модельная, а тут, вроде, нормального мужика поднесло. Если он толковый, то будет крутиться, заработает вам на квартиру, на машину. Вот как мой папа! Тоже был простой, не мажор какой-нибудь. Если не сойдётесь характером или не поживётся вместе, то разойдётесь, не крепостное же право, зато ты уже замужем побываешь, а то можно и старой девой остаться. Сама сказала, что других вариантов у тебя пока нет.

–Понимаешь, Анжелка, -возразила Лида, – это даже не совсем честно. Я его, наверное, не люблю. Выйду за него – и не встречу настоящую любовь. Да и его обману. Вот, жёны декабристов – в Сибирь за любимыми, а я за ним не поехала бы. Нет ощущения, что родственная душа встретилась. А потом – у меня до него никого не было. Если я с ним разойдусь даже, то уже не получится, что я честно ждала свою настоящую любовь…

Анжела вся скривилась:

–Вот это, сестра, и называется провинция и провинциальные барышни. Вот возьми, к примеру, мою мать. Она всю свою жизнь отцу отдала, считала, что это- настоящая любовь, а он взял и молодую себе нашёл, когда она постарела. Не надо никому никаких жертв. Это – Москва, рынок возможностей. Есть ли она – эта настоящая любовь – или нет, ещё неизвестно, я лично не видела. Уж извини, вон у твоих родителей и сестры – обычная жизнь, встретились, живут, всем удобно, о высоких материях не думают. А которые мечтают, как в романах о …, о… (Анжелка запнулась, потому что в литературе была, мягко говоря, не сильна), работают в библиотеках и живут со своими мечтами, а не с мужиком. И ещё, Лида, если тебя или твоего потенциального, но далёкого принца волнуют такие глупости, как ждали его всю жизнь или нет, у нас отлично работает сфера медицинских услуг определённого характера.

Лида пошла домой, раздумывая над словами Анжелы. Всю ночь она не спала, а утром решила, что нужно позвонить Алексею.

Как и предсказывала Анжела, Алексей, услышав Лидин голос, сразу ожил и прибежал в назначенное Лидой время в сквер недалеко от Лидиной работы. Лида сказала:

–Лёш! Я подумала и согласна.

Алексей просиял:

–Ну всё! Сегодня подадим заявление в ЗАГС и через месяц – свадьба. Пригласим твоих и моих родных, отмечать будем в кафе. Жильё снимем.

Лида поспешила сообщить об этой новости родителям и сестре. Отец принял новость сдержанно. Узнав, что Алексей работает проводником, сказал:

–Ты, Лидушка, за ним присматривай, а то с этими проводниками в рейсах всякое случается.

Лину Львовну больше заботило то, что у жениха нет своего жилья в Москве.

Сестра Лиду одобрила, но спросила, знает ли Лида причину развода Алексея. Егор, Татьяна и Анжела пообещали на свадьбу прийти. Более того, Егор пообещал принять самое деятельное участие в организации свадебных торжеств.

После того, как Лида и Алексей подали заявление в ЗАГС и стали планировать, что делать дальше, Алексей неожиданно предложил свадьбу отметить в Чебоксарах, напомнив, что он родом из Чувашии, там живут его родители, сестра и друзья. Когда Лида стала возражать, говоря о том, что её родителям, родственникам и друзьям будет неудобно приехать в Чебоксары, Алексею это не понравилось, он сузил свои почти чёрные глаза, но сдержался и сказал:

–Ты, Лидушка, не переживай. Понимаешь, я же – жених, значит должен организовать всё. Мы поедем в Чебоксары, отметим семейным кругом, а потом, можем отметить и в Москве. Так будет дешевле. У нас в Чебоксарах – большая квартира. Твои родные тоже могут приехать, место им найдётся, а с твоими друзьями отметим потом. В конце концов, всё свадьбой не заканчивается. Нам надо будет потом ещё снять новую квартиру – побольше и получше, может быть, поедем в свадебное путешествие, кстати, если захочешь, можем и в твой Вормск съездить.

Лиде всё равно не нравилась идея отмечать свадьбу в каких-то чужих для неё Чебоксарах, но логика в словах Алексея была, поэтому она согласилась.

Лина Львовна была очень любознательной дамой, поэтому она, если и не с удовольствием, но без возражений согласилась поехать в Чебоксары:

–Заодно и с родителями и родственниками жениха познакомимся, хоть узнаем, что они из себя представляют, а то отдаём дочку неизвестно кому.

Андрей Павлович не был в восторге ни от жениха, который, как и все остальные, не заслуживал его дочери-красавицы, да ещё и был разведён, ни от поездки на свадьбу в Чебоксары. Его настроение немного подняла разбитная Лика:

–Да чё-ты, папуль! Попьёшь пива. Я читала, что Чебоксары славятся своим пивом. Я, кстати, поехать не смогу. Меня с работы не отпускают.

Егор, Таня и Анжела, естественно, тоже не поехали. У Егора – бизнес, всё время распланировано. Таня – без Егора, естественно, не поедет. Анжела уже запланировала выезд на очередной йога-тур, и, конечно, не в Чебоксары. Они компенсировали своё отсутствие щедрым денежным взносом, что скрасило настроение Лиды.

Очень расстроился Федя. Он, вообще, не поддержал идею со свадьбой:

–Чего ты, Лида, торопишься? Только приехала в Москву, начала работать. Мы искусством, творчеством занимаемся, а ты сейчас завяжешься с кухнями, пелёнками, распашонками, талант весь растратишь. А потом…Ты уж извини, но здесь, в Москве, кто только не крутится: всякие аферисты, мошенники, извращенцы, между прочим!– Федя многозначительно посмотрел на Лиду, выдержал паузу и продолжил:

–Вот, что ты знаешь про своего жениха?! Как учился, где женился, почему развёлся, чем болеет? Как-то легкомысленно ты поступила, лучше бы за меня замуж вышла, мы хотя бы живём вместе несколько месяцев.

Лиде стало жалко Федю, которому снова нужно будет искать товарища для совместного съёма жилья, а жили-то они с Федей, действительно, хорошо – спокойно, иногда весело, но как жениха Лида Федю даже и не рассматривала – рыжий, длинный, худой, с каким-то одуванчиком на голове.

–Ладно тебе, Федя, найдёшь ещё себе компаньона, а дружить мы и дальше можем. Вот приеду из Чебоксар и в кафе все вместе сходим.

Федя разбурчался:

–Да нужен мне твой Алексей! Сама с ним ходи, а с тобой одной я теперь не пойду, вдруг он ещё тебя приревнует, придёт мне бить морду…, а я ещё не успел получить свой разряд по боксу.

После долгих раздумываний решили (правильнее было бы сказать, что это решил Алексей), что жених и невеста в свадебных нарядах вместе с друзьями и родственниками (кроме родителей Лиды и Алексея, с которыми молодые встретятся в Чебоксарах) приедут в ЗАГС, зарегистрируются, получат Свидетельство о заключении брака. Прямо перед зданием ЗАГС после регистрации устроят небольшой фуршет, затем отправятся к себе домой, переоденутся, возьмут вещи и в этот же день (уже были взяты билеты) отправятся в Чебоксары, отмечать свадьбу с родными.

Чебоксары

      Вот и наступил день свадьбы. Алексей заехал за Лидой на такси. Он был одет в нарядный костюм – тройку и держал в руках большой букет своих любимых красных роз.

Лида купила в свадебном салоне платье с фатой и туфли. Сама она была недовольна тем, как выглядит. Её светлые волосы, бледная рыхлая кожа невыигрышно смотрелись на фоне белого платья. Красиво уложенная причёска не была видна из-за фаты. Зато прекрасно было видно, что Лида в свадебном платье – просто бомба невероятных размеров. Она долго думала, что лучше – пышное платье с многочисленными юбками и оборками или обтягивающее простое белое – гипюровое. Решив, что облегающее платье ничего хорошего в ней не подчеркнёт, а может и подвести в неподходящий момент, например, разойтись по швам, Лида выбрала платье с оборками. Учитывая неудачную липосакцию, Лида предпочла вариант платья с рукавами. Платье было синтетическое и в Лида немедленно вспотела. Под мышками и на спине выступили предательские пятна пота. От волнения Лида интенсивно потела, пот тёк градом, пропитывая одежду отнюдь не запахом утренней свежести. Белые туфли на каблуках – шпильках тоже ей не нравились. Обычно она носила кроссовки, на выступления хора обувалась в лодочки – широкие и на невысоком каблуке или сплошной подошве. Свадебные туфли ужасно жали, ноги отекли, складки белой кожи некрасиво нависали над туфлями. Настроение её катастрофически ухудшалось. Вдобавок ко всему наступившие жаркие (по-летнему) дни некрасиво подкрасили её бледно-розовую кожу в красноватый оттенок, а брови и ресницы, напротив, лишили цвета, придав пего-рыжий колор.

Федя посмотрел на неё и сказал:

–По-моему, ничего.

Приехавшая Анжелка подлила масла в огонь:

–Ага, ничего хорошего!

Лида побежала в ванную и заплакала. Она глядела на себя в зеркало и думала: «Какая я некрасивая!». Дальше она продолжала бы себя жалеть, но Анжелка стала кричать, что уже надо ехать, приехал Алексей.