Не бойся быть моей

Пролог

– Это чистое самоубийство, – голос её дрогнул, и она подумала, что пора уходить, даже почти коснулась дверцы машины, но обернулась на его голос.

– Может быть, но нам надо это сделать. – Он посмотрел на неё долгим, внимательным взглядом, пытаясь вложить в него всю свою веру и решимость. Потянувшись, взял её за руку, сжимая хрупкую изящную кисть в своей широкой ладони, чувствуя, какая она холодная, наверное, не меньше, чем внутри. Сколько испытаний выпало на её долю, как она держалась столько лет? – Ты войдёшь сегодня в этот дом. И ничего плохого не случится. Договорились?

Ответить было очень сложно.

– Хорошо, – голос её по-прежнему подводил, оставалось надеяться, что удастся взять себя в руки и не показать настоящих чувств перед остальными.

Пришлось сделать вдох поглубже и постараться успокоиться и поверить, что всё получится. Тем более взгляд его серьёзных карих глаз умолял её положиться, если не на их обладателя, то на саму себя. Она всё ещё не знала, насколько могла ему доверять и как это отразится на отношениях с семьёй. Лицемерие было повсюду.

Но не сейчас. Не здесь. Не между ними.

Он потянулся, обнял и коснулся её подбородка приоткрытыми губами, чтобы переместиться ко рту и продолжить с глубоким сильным поцелуем, стирающим любые сомнения.

Она сама не поняла, как, но несколько секунд спустя уже сидела у него на коленях. В его автомобиле не было тесно, но всё же это – не самое удобное место для подобных занятий. Чувство одиночества и адреналин подталкивали их друг к другу. Его язык хозяйничал у неё во рту, а руки хаотично касались мест, не прикрытых одеждой. Юбка задралась, обнажая бёдра. Где-то между поцелуями и резкими вздохами, она начала расстёгивать его рубашку, а он – стягивать её трусики и разбираться с молнией на своих джинсах.

Попутно нажал пару кнопок сбоку и кресло чуть отъехало и откинулось назад, увеличивая пространство для манёвров.

Им обоим было нужно это, чтобы почувствовать себя живыми и сильными, тем более, когда будущее было слишком призрачным и неспокойным.

Его пальцы слегка ущипнули её за бедро, затем прошлись выше и, оказавшись между ног, обвели влажный вход. Сразу два проникли внутрь и, нащупав чувствительный бугорок, резко задвигались. Чтобы не закричать в голос, она уткнулась ему в плечо и слегка прикусила. Он целовал беззащитный изгиб её шеи и шептал о том, какая она сладкая, как он хочет её, как не может больше ждать ни секунды.

У них не было времени ни на ласки, ни на прелюдии. Страсть разгорелась внезапно и требовала выхода.

Никто из них больше не мог мыслить ясно.

Сумасшествие. Это было чистое сумасшествие.

Глава 1

Антон терпеливо ждал, пока девушка, стоящая впереди, оплатит свой заказ. Он видел, как дрожали её руки, пока она выискивала мелочь на дне сумочки. Ещё подумал: странно, кто сейчас пользуется наличкой? Приложил карту, две секунды и готово.

На стойке кофейни уже лежала небольшая кучка предметов, которые незнакомка выудила из недр распахнутого отделения. Половина упаковки жевательной резинки, чехол от солнечный очков, стопка мелких записных листов, скреплённых держателем, тюбик помады и прочая женская ерунда.

Антон уже порядком утомился. День выдался тяжёлым, а впереди маячил непростой разговор с бывшей. Чашка крепкого кофе и сигарета – то, что было ему сейчас нужно, чтобы достигнуть состояния приближённого к дзен.

– Давайте, я заплачу, – предложил он и, не дожидаясь ответа, приложил карту к терминалу.

Видимо, тон его голоса был непреклонен и строг, потому что девушка-барист за стойкой кивнула и быстро перевела аппарат в безналичную оплату. Касса пискнула и выплюнула длинный чек, в кармане мгновением позже ей ответил мобильный, оповещая о том, что списание средств произошло. Барист улыбнулась Антону, может его поступок показался ей просто донельзя романтичным?

Незнакомка перед ним, однако, совсем так не думала: обернулась и зыркнула на него своими большими серыми, как сталь, глазами.

– Не надо, – голос её дрогнул, что совсем не вязалось с грозным видом, который она попыталась принять, – я сама.

– Поздно, вот ваш латте, – подвинул Антон высокий стаканчик. – Наслаждайтесь.

Девушка посмотрела вниз на стакан, и Антон заметил, какие у неё были длинные естественные, а не наращённые по последней моде, ресницы, они, словно веера, скрыли её взгляд от него.

Тон лица у незнакомки был бледным. Густые каштановые волосы, скрученные в пучок, открывали изящную беззащитную шею и плечи в вырезе лёгкого летнего сарафана.

– Спасибо, – её губы еле шевельнулись, произнося благодарность. Она больше не смотрела на него, словно вся была сконцентрирована на чём-то другом.

Девушка подхватила кофе, и Антон мгновенно заметил, как задрожала её рука, когда пальцы напряжённо сомкнулись вокруг стаканчика. Она отвернулась и пошла к выходу, неуверенно переставляя ноги в высоких туфлях. Незнакомку слегка штормило, и у Антона невольно вырвалось ей в спину.

– С вами всё в порядке? Вы нормально себя чувствуете?

– Да-да, – в пол-оборота кинула она своим дрожащим голоском, не останавливаясь, – всё хорошо, спасибо.

Через минуту Антон пил на летней террасе свой кофе на двойном ристретто и настраивал себя на разговор монотонным вдыханием табака.

Гнев поглощал его, засасывал всё глубже и сильнее, и Антон прилагал огромные усилия, чтобы справиться с ним.

Ему надо было позвонить сыну, успокоить Ваню, сказать, что папа теперь рядом, что больше не разочарует его, обязательно придёт в гости, что больше никаких оправданий не будет. Но чтобы достучаться до Вани, придётся иметь дело с бывшей.

Папа рядом… Антон горько усмехнулся, затушил сигарету и щелчком пальцев отправил её в урну.

Дрянь, конечно, ещё та, но успокаивает.

Пока он набирал номер сына, морально готовился ко всей этой череде непосредственных детских вопросов: почему мы с мамой живём у дедушки, почему ты не приходишь, почему вы с мамой ссоритесь, почему мы не можем вернуться в Лондон, почему мы не идём есть мороженое?

Миллион маленьких и таких важных для семилетнего ребёнка почему.

Антон закрыл глаза и слушал гудки, ожидая, пока сладкий детский голосок на том конце скажет «алё».

Но ответил ему почти бывший тесть.

– Ваня заснул, пока ждал твоего звонка.

– Здравствуйте, Валерий Семёнович, можете сказать ему…

– Я не собираюсь ничего передавать ему от твоего лица. Завтра после школы позвонишь сам. Хватит уже бегать от ребёнка, – резко оборвал его тесть.

Если бы он только знал. Впрочем, может, и знал, просто делал вид, что не в курсе.

– Где Ирина?

– На работе.

– Понятно.

Антон попрощался и дал отбой. Даже не сказал, что перезвонит. Ярость наполняла его. Ярость вперемешку с обидой на бывшую. Она укатила из Лондона почти три месяца назад, вернулась в Россию, чтобы жить в Питере у отца, и у Антона не было ни сил, ни желания её останавливать. Единственное решение, которое он принял – вернуться следом без определённого плана. Он надеялся, что они достигнут понимания, поговорят, он снова сможет видеться с сыном. Хотя всё в этом отношении было крайне сложно.

Он чувствовал себя преданным. И очень злым.

Дойдя до машины, припаркованной на одной из узких центральных улиц с односторонним движением, Антон забрался внутрь, кинул мобильный и документы в бардачок. Кошелек попал мимо, шлёпнулся на сиденье и открылся на маленьком семейном фото, по центру которого стояла его мать. Ему не хотелось разбивать ей сердце дурными новостями, но информация была из разряда той, что в мешке не утаишь. А пока он даже не говорил родителям, что вернулся в Петербург. Время для проповедей ещё будет. Они приплюсуются к тем, что читали они ему почти восемь лет назад, когда он молодой и ещё зелёный женился на Ире. Предупреждали ведь. Восемь лет брака – немало.

Он почти зарычал от внезапно нахлынувшего чувства безысходности, повернул ключ зажигания и стартанул вперёд.

Свернув направо, краем глаза уловил знакомый сарафан и неровную походку девушки из кафе. Далеко она не ушла, а выглядела ещё хуже. Сумочка болталась на худеньком плече, девушка брела, обнимая себя руками и медленно переставляя ноги.

Подъехав к тротуару, Антон опустил окно и крикнул:

– Эй, девушка из кафе, вам помочь?

Незнакомка резко, словно от звука выстрела, обернулась и посмотрела на Антона своими огромными серыми глазищами. Выражение лица у неё было такое, словно она собиралась потерять сознание с минуты на минуту. Антон не был каким-то чёртовым суперменом, но пройти мимо человека, тем более, хрупкой девушки, когда ей плохо, не мог.

– Стойте, давайте я вас подвезу. Куда вам там надо? А… неважно. Садитесь.

Не дожидаясь согласия, он проехал вперёд и быстро нырнул на свободное у тротуара место, распахивая перед незнакомкой пассажирскую дверь. Но она не села… не села, потому что не дошла буквально каких-то пару шагов. Только успела дотронуться до стекла задней двери и упасть на землю.

Чертыхаясь, Антон поборол защёлку ремня безопасности, которой приспичило заклинить в самый неподходящий момент, вылетел из машины и оббежал её.

Незнакомка лежала на тротуаре, прижимая руки к животу, а Антон с ужасом наблюдал, как на её цветастом сарафане, как раз внизу живота, расплывается яркое кровавое пятно.

– Пожалуйста, пожалуйста, – бормотала девушка. – Мне нужно в больницу. Пожалуйста.

Она с мольбой посмотрела на Антона, наклонившегося к ней, чтобы помочь сесть, а затем и подняться.

– Боже, как больно, – прохныкала незнакомка.

По её щекам градом катились слёзы, а рука, прижимающаяся к животу, дрожала. Стаканчик с недопитым кофе валялся на тротуаре. Крышка слетела, и содержимое вылилось на брошенную рядом сумочку.

Антон подхватил и девушку, и сумку и с большим трудом запихнул их в машину. Хрупкая незнакомка уместилась на заднем сидении, сворачиваясь калачиком и поджимая ноги к груди. Одну руку она так и держала на животе, вторую прижимала к лицу, словно пряталась от него. Но он видел, сквозь её растопыренные пальцы, полные ужаса глаза и непрекращающийся поток слёз: боли, паники, разочарования.

– Я сейчас… сейчас… Держитесь, – неловко попытался он успокоить её.

Затем быстро захлопнул дверцу машины и вернулся на водительское сиденье, ключ по-прежнему торчал в зажигании. Секунду спустя машина завелась.

– Быстрее, пожалуйста! – умоляла она, захлёбываясь от боли в рыданиях, тело её сотрясали спазмы.

– У вас, что, схватки?

– Нет. Я не знаю. Ещё слишком рано. Нет, – пробормотала она.

С узкой боковой улочки они, наконец, вырулили на Маяковского. Движение оказалось плотным, но до час-пика было ещё далеко. Понимая, что есть единственное место, куда он мог доставить незнакомку без проблем и кучи лишних вопросов, Антон прибавил газу, про себя безостановочно чертыхаясь. Он бросил взгляд через плечо, внутренне уже понимая, что происходит с девушкой. Конечно, по фигуре её положение не было заметно, возможно, свободный сарафан скрывал её состояние, но, чёрт, какой у неё был месяц? Третий? Навряд ли четвёртый? Он не был спецом, но попытался припомнить, какой была Ирина, когда носила Ваню.

– Перестаньте смотреть на меня, ради бога, езжайте! – простонала девушка.

– Да я еду-еду. Тут недалеко. Вам вообще повезло, что я рядом оказался.

– Я потом заплачу. Обещаю, но, пожалуйста, поторопитесь.

– Тоже мне придумали. Я, что, похож на таксиста? Заплатит она.

Если бы не ситуация, Антона бы рассмешила её попытка предложить ему денег. Сейчас же он, скорее, пытался отвлечь её своей болтовней, прекрасно понимая, что в таком состоянии, кроме как о боли, думать невозможно.

– Знаете, когда моя жена была беременна…

– Ааа… – очередная схватка настигла её. – Мне плевать… плевать… Везите уже!

Красный свет на светофоре сменился зелёным, и Антон рванул вперёд к Кирочной. Всё, ещё пара поворотов и они будут на месте.

Нарушив все мыслимые и немыслимые правила парковки, он тормознул на Фурштадской, прямо у семейной клиники, вытащил девушку с заднего сиденья и буквально втащил на себе внутрь здания.

Это было особое место для него, ведь именно здесь семь лет назад появился на свет Ванечка. В клинике не было очередей, все специалисты были вежливы и приветливы, а самое главное – профессионалы своего дела. Вот и сейчас для девушки быстро подкатили инвалидное кресло, в которое он опустил её – бережно и аккуратно. Антон наклонился, заглядывая в залитое слезами лицо, оно не просто было бледным и худым, а конкретно истощённым. Нездоровым.

Он пытался ответить что-то вразумительное на вопросы специалиста, подошедшего к ним, но замолчал, увидев, как из ближайшего кабинета выходит Ирина. Вот так… она приехала в Питер и без проблем вышла на работу, значит, не думала возвращаться в Лондон в ближайшее время. Прекрасно, таким образом один вопрос снят.

Ира нахмурилась, увидев его.

– Шереметев, не могу поверить, заявился ко мне на работу. Я же просила оставить меня в покое, мы будем общаться только по договорённости.

Его бывшая была прекрасна во всех отношениях: золотистые волосы собраны в высокий хвост, на губах – бледно-розовая помада. Этакая домашняя кошечка. Обманчивая мягкость. На этой мысли он попытался усмирить свой гнев, новой волной поднимающийся изнутри.

– Забудь ты про меня, – процедил он, – помоги человеку. – Он кивнул на девушку в кресле. – С ней что-то не так.

Ира посмотрела на него, поджав губы, затем перевела взгляд на девушку. Та сморщилась от сильной боли, стоящий рядом работник клиники пытался её успокоить. Антон пошёл за Ириной, хотя, можно сказать, уже выполнил свой долг, доставив незнакомку в больницу.

– Мне нужно ваше имя? Вы можете его сказать? Документы у вас есть с собой?

Девушка отрицательно замотала головой.

– Что «нет»? – переспросила Ира, утешающе дотрагиваясь до плеча «пациентки». – Имя не скажите?

– Документов нет, – пробормотала та. – А я Вика… Меня зовут Вика.

– Очень хорошо, Вика. Я хочу, чтобы вы успокоились, потому что сейчас вас осмотрит доктор, и вам сразу станет лучше. Договорились?

Вика разрыдалась, и её увезли. Ира ушла следом. Обе исчезли из поля зрения Антона. Что дальше? Поехать на квартиру, которую он сейчас делил с Пашей или остаться, чтобы поговорить с бывшей?

Почти бывшей – поправил он сам себя.

Ему, собственно, было наплевать на её занятость и установки – не беспокоить на работе. А ещё девушка… интересно, какая-то родня у неё есть? Может, кому-то надо позвонить? Или подождать, чтобы убедиться, что с ней всё в порядке?

Приняв решение, Антон подошёл к стоявшей у стены кушетке и опустился на неё. Все мысли были заняты предательством жены, в душе поселилось мерзкое чувство обречённости и безвыходности.

За что она так с ним?

У них был хороший брак. Даже образцовый. Достойный зависти. То есть он так думал. А потом? Что случилось потом? Что он сделал не так?

Ярость опять застилала ему глаза. Хотелось пойти за Ирой, трясти её, требовать правды, ответов. Но а что дальше? Как он себе это представлял? Всё, вероятно, станет лишь хуже, а Антон не был уверен, что готов проверить это на практике.

Когда Ирина вернулась в приёмную, прошло порядком времени. Он не засекал, конечно, поэтому даже не знал, сколько именно. Она оглядывалась по сторонам, словно искала кого-то.

– Нам надо поговорить, – начал он с главного, чувствуя себя немного виноватым, что сперва не уточнил, как там пациентка.

– Ты видел?

– Что?

– Девушку, которую привёз. Вику. Она проходила здесь?

– Нет. Я тебя ждал.

Ира будто не слышала его и была очень взволнована.

– Сбежала что ли… и где теперь её искать? Мне, наверное, надо позвонить в полицию, или куда там обычно звонят. Только вот мы ничего не знаем о ней, кроме имени. Мда…

– А что с ней вообще?

– Да… выкидыш.

Он не был совсем чёрствым человеком, чтобы не почувствовать ничего. Ему, правда, было жаль. Может, девушка прошла мимо, пока он тут размышлял, что сказать Ире?

– Да, это очень плохо.

– Да, – автоматически согласилась Ира, – очень. Ладно, я пошла, у меня куча работы.

Антон тут же поймал её за локоть, не давая сдвинуться с места. Очень вкрадчивым голосом он процедил сквозь зубы:

– А у нас нерешённая проблема, не забыла?

– Я не забыла, Шереметев, не забыла. И обещаю, мы поговорим. Но не сейчас. Занята я, не видишь, что ли! Давай завтра. Или послезавтра. Не сегодня, короче.

И она ушла. Впрочем, как всегда.

Антон вылетел из дверей клиники, пнул лежащий на пути камень и зашагал к так и мигающей на аварийке машине. Ощущал он себя сейчас, словно животное в клетке. Всегда привык решать дела сразу, а здесь приходилось ждать. И идти на поводу у бывшей. Это то, что он не любил и не приемлил категорически: зависеть от кого-то и пребывать в неведении.

Но здесь не он выбирал. Обстоятельства сложились таким образом, что ему следовало действовать аккуратно. Аккуратно и неторопливо.

Сев за руль, он внезапно вспомнил о незнакомке из кафе. Если у неё только случился выкидыш, она ведь не могла уйти далеко, в таком-то состоянии, верно? Он отъехал от тротуара и попытался выискать в толпе тёмные волосы и хрупкую фигуру, но безуспешно. Она, что, в окровавленной одежде ушла? Или в больничной сорочке?

Девушка исчезла. Растворилась.

Прибавив скорости, он поехал домой, в одинокую, не считая не просыхающего Паши, квартиру.

Но измождённое лицо незнакомки ещё долго преследовало его в мыслях.

Глава 2

За стенкой храпел Павел. Антон в очередной раз подумал, когда и как друг успел так опуститься. С тех пор, как Шереметев осел в Лондоне, они нечасто общались. Но даже год назад Пашка не выглядел таким безнадёжно пропитым. Он практически забросил бизнес, не интересовался ничем, кроме клубов и шеренги бутылок элитного алкоголя. Женщины его тоже не интересовали. Хорошо, что в его фирме были отличные управленцы, иначе пить бы ему было не на что.

Огромная двухсотметровая квартира в новом доме на Петроградке была полупустой. Из-за практически отсутствующей мебели, эхо тут гуляло потрясающее. Вот и сейчас, пока Паша выводил рулады в своей комнате, Антону дико захотелось поколошматить в стену. Глядишь, проснулся бы друг и заткнулся на какое-то время.

Можно, конечно, было снять жильё или номер в отеле. С деньгами проблем не было. Но Шереметеву жутко не хотелось оставаться одному, вот он и бежал от одиночества, как мог.

Вот такая у него была новая реальность. Без семьи. И сколько бы он не продолжал притворяться перед родителями, что всё в порядке, настанет час, когда они перестанут ему верить. Он уже однажды надорвал их доверие, женившись на Ире, не послушав ни мать, ни отца, ни сестру. С Ольгой, сестрой, они когда-то были близки, даже сейчас он чувствовал теплоту в душе, думая о ней. Только у неё самой теперь своя семья, дом, две маленькие дочки, и расстраивать её плохими новостями – было для Антона последним делом.

Можно было, конечно, побеспокоить остальных членов его семьи и друзей. Не всех он растерял за время своего отсутствия в России.

Уже созванивался с Лёшкой – школьным другом. Тот к своим тридцати так и остался одиноким волком. О роде деятельности отвечал витиевато, но легко шёл на контакт и даже вроде обрадовался его звонку.

А ещё был Кирюха, брат его бывшей, Софьи, с которой он встречался до брака. Если что, можно связаться с ним.

Вита – сводная сестра его отца. Между ней и батей была огромная разница в возрасте, больше двадцати лет, и бездна непонимания. Она, вроде, тоже была вовлечена в семейный бизнес их родни, от которого он давно открестился, предпочитая вести дела самостоятельно.

Оставались Даниил и Роман – старшие братья матери. Их он до возвращения не видел довольно давно, но последний являлся его крёстным, и воспоминания из детства о дяде Роме сохранились у Антона самые что ни на есть тёплые. Он уже приезжал к нему и тот не отказал в помощи своему крестнику. Антон как можно деликатнее рассказал о своей «небольшой» проблеме, и Роман Сергеевич сразу предложил переехать к нему на это время. Антону эта идея отчасти понравилась, дом у дяди был огромным, а территория вокруг – ещё больше. От Питера не так уж далеко, минут двадцать на машине до КАДа. К тому же с домом у него ассоциировался какой-то кусочек детства, когда они всей семьёй собирались у дяди на праздники.

Уставший от храпа Пашки, Антон принялся собирать свои вещи.

– Может передумаешь? – несколькими часам позже заспанный друг нарисовался на пороге его спальни. Он нещадно зевал и тёр красные от недосыпа и пьянства глаза. – Я уже привык к твоей компании.

– Будем на созвоне, – проигнорировал его предложение Антон. Он не был уверен, что Павлу так уж нужна его компания, а сам он устал от одиночества некогда родного города.

У друга была дурная привычка – входить без стука. Словно он забывал про рамки личного пространства других людей. Это тоже несколько напрягало. В очередной раз Антон подумал, что идея переехать к семье, не так уж плоха.

– Как с Иркой? – спросил Паша, прислоняясь плечом к дверному косяку.

– Никак.

Бывшая по-прежнему избегала разговоров, это тоже подбешивало.

– Ладно, решай свои проблемы. Заходи, если что надо.

Шерметев кивнул и направился к выходу.

***

Дом его детства оставался почти таким же, как он его помнил. Огромный, просторный, увитый цветущим клематисом. Охрана беспрепятственно пропустила его на территорию, а один из работников, подхватил небольшой чемодан Антона и унёс в дом. Шереметев прошёл следом, пытаясь вспомнить, когда же он был здесь в последний раз. Возможно, подростком. Позже семейные вылазки представляли для него меньший интерес. В институте у него была своя тусовка, и проводить время на семейных посиделках представлялось малопривлекательным занятием.

– Кто вы? – в огромный прохладный холл вышла молоденькая девушка в униформе горничной. Небольшого роста, с короткой стрижкой, на вид – не старше восемнадцати.

Антон усмехнулся. Ничего не менялось. Дядя Рома по-прежнему предпочитал официальный стиль общения и юных барышень в услужении. Бизнес Романа Сергеевича Ерохина был связан с модельной индустрией, также он являлся владельцем бутиков высокой моды в Питере и Москве, поэтому некрасивыми людьми не окружал себя принципиально.

– А вам не передали? – ответил он вопросом на вопрос.

На лице горничной практически проступил огромный знак вопроса.

– Антон Шереметев, блудный племянник, – он попытался разрядить атмосферу шуткой, видя, что девчонке стало совсем неловко.

– А! – воскликнула она ошеломлённо. – Господи, простите, пожалуйста, извините за недоразумение, как я сразу не догадалась.

Девчонку будто заклинило, она разве что в реверансах не приседала и в поклонах не расшаркивалась.

– Да без проблем. Где Роман Сергеевич?

– Он будет чуть позже. А вам нужна помощь с багажом? Ой, простите, я что-то слишком много болтаю. А это запрещено вообще-то, – немного растерянно добавила она.

– И это тоже без проблем. И нет, помощь с багажом мне не нужна, его уже унесли. Спасибо большое. Может, покажете мне мою комнату?

– Да-да, сейчас-сейчас.

Внезапно входные двери распахнулись, и на пороге появился Роман Сергеевич Ерохин собственной персоной. С распростёртыми объятьями и лучезарной улыбкой он шёл к своему племяннику.

– Антоша, мальчик мой, ну наконец-то!

– Дядя.

Мужчины обменялись рукопожатиями, а затем Ерохин покачал головой и рассмеялся.

– Какой ещё дядя. Тебе не пять лет, а мне… даже думать не хочу сколько. Давай уже просто по имени. Мы же одна кровь, одна семья.

Он обнял племянника и похлопал по плечу.

Ерохин явно прибеднялся. Его волосы до плеч по-прежнему были густыми и тёмными, как ночь. Крепкое поджарое тело – результат часов работы в тренажёрном зале – привлекало взгляды женщин. Хищные взгляд глубоких карих глаз – завораживал, словно гипнотический взор ящера.

– Думал, что больше тебя здесь не увижу, – продолжал он тем временем. – Почти как в старые-добрые времена.

– Господин Ерохин, вам что-нибудь нужно. Может, на стол накры…

– Можешь идти, Алиса. Спасибо. – Взмахом руки он отослал девушку.

Крёстный отец Антона всё ещё жил со своими взрослыми детьми и со своей второй женой Полиной. Отлично – полный дом людей – то, что нужно было Антону, чтобы убежать от одиночества и снять тяжесть с сердца. Они пошли в гостиную, попутно делясь последними новостями.

В какой-то момент в комнату заглянула Алиса.

– Господин Ерохин.

Роман, сидящий в широком удобном кресле, закатил глаза.

– Алиса, перестань вести себя, как горничная принцессы Дианы. Тут не Букингемский дворец, а я не Елизавета Вторая. Вот упрямая, я, конечно, люблю формальности, но не до такой степени, и не в своём доме.

Он посмотрел на Алису, и хоть слова его говорили обратное, было видно, как ему приятно такое обхождение.

– Хорошо, я только хотела сказать, что буду накрывать на обед. Выбранные напитки принесены, вы сами будете одобрять или…

Роман Сергеевич подавил улыбку.

– Я сам, а ты покажи Антону его комнату. Пусть он немного отдохнёт до обеда. Поэтому накрывай всё же чуть позже.

Девушка согласно закивала.

– Тогда, если позволите, я занесу лекарства госпоже Виктории?

Антон хотел спросить у дяди, кто такая «госпожа Виктория», но тот уже удалился, чтобы одобрить вино.

Салатовый цвет стен комнаты, которую отвели Антону, прибавлял тому спокойствия и оптимизма. Ему не нравилась, ужасно не нравилась та уязвимость, которую он чувствовал, после отъезда Ирины. Чуть ли не впервые в жизни его будущее было не в его руках, а дальнейшие события напрямую зависели от капризов бывшей жены. Антон потёр лоб ладонью, присел на кровать, позволяя себе немного расслабиться.

Из-за двери до него долетали голоса: кто-то неистово шептал, другой, более молодой и звонкий голос, вторил первому, шаги отмерили коридор в обе стороны от его комнаты не меньше десяти раз. Он ещё помнил, каким ему казался этот дом, когда сам Шереметев был в подростковом возрасте. Суетливым и весёлым. По-прежнему ли это так?

В дверь постучали, на пороге нарисовалась Алиса с горой полотенец, словно Шереметев был грязным до ужаса и грозился извести весь уже имеющийся в ванной запас белья.

– Извините, я быстро, – напевая что-то себе под нос, Алиса подошла к комоду и принялась запихивать полотенца в верхний ящик, время от времени поглядывая в сторону Антона. – Простите, вы же сын сестры господина Ерохина? Анны Сергеевны? Верно?

– Да, ты её видела, наверное.

– Нет, не видела.

– А как давно ты в доме работаешь?

– Месяц. – Алиса задвинула ящик комода и повернулась на низких каблуках чёрных лаковых туфель.

– Моя мать месяц не приезжала к Роману Сергеевичу?

Алиса пожала плечами.

В общем ситуация по мнению Антона складывалась странная. Анна с Романом с детства были дружны и поддерживали друг друга всю жизнь. И если Анна не появлялась в доме брата целый месяц, причины на то были. Антон только не понял, начинать ли ему беспокоиться и по этому поводу тоже. Одно то, что он остановился у дяди, а не в доме родителей, породит волну вопросов. Пока он не лгал, просто не договаривал. Причин на то было много. Одна из которых – Шереметев боялся жалости.

– Обед почти готов, – маленькая брюнетка Алиса вырвала его из размышлений.

После его кивка она вышла из комнаты, а Антон вскочил и принялся мерить шагами комнату, думая, как же поступить с наименьшими потерями для себя. Но в конце концов, голод и аппетитные ароматы мяса и брусничного соуса гнали его к столу. Как давно он не ел домашней пищи. Ресторанная еда – даже приготовленная в самом престижном заведении, ни в какое сравнение с ней не шла.

Прежде чем выйти из комнаты, он забежал в ванную и брызнул водой себе на лицо и волосы, чтобы освежиться. Антон оценил усталость, отпечатавшуюся во взгляде, и тёмные тени, залегшие под глазами из-за недостатка сна.

Выглянув в коридор, он чуть дверью не сшиб долговязого парня, проходящего мимо.

– Прости.

– Ага, – протянул подросток, во все глаза смотря на него.

Антон напряг память, но так и не смог выудить из неё лицо пацана. Однако представление о его возрасте позволило произвести некоторые подсчёты.

– Ты, должно быть, Лёва?

– Не Лёва, а Лео, – поправил его парень, одним движением руки зачёсывая длинную чёлку набок. – А ты Антон, племянник отца, да?

Шереметев усмехнулся на простого в общении Лёву, то есть Лео, и подумал, что его

Ваня уже совсем скоро станет таким же бодрым на разговоры подростком, не терпящим формализма.

– И племянник, и крестник. Так что твой папа и мой папа в каком-то смысле. А ты вымахал. Сколько тебе?

Антон никогда лично не видел «Льва Романовича». Он был сыном покойной сестры Тины, и она уже заботилась о нём, когда дядя её встретил. Очень призрачная кривая прочертила в его голове зыбкую аналогию с Ваней и им самим.

– Вымахал, не вымахал. Мама думает, я ещё маленький.

– Мамы – они такие, так сколько тебе? Одиннадцать?

– Двенадцать.

– Ого! Двенадцать – это серьёзно.

Они вместе направились в столовую, болтая о разном, словно старые приятели. Алиса как раз принесла огромное блюдо только из духовки.

– Так, все уже за столом, где вы ходите, господа, – проворчала девушка. – Ай, какое горячее!

Вся семья была в сборе за обеденным столом, Роман Сергеевич разливал вино. Антон сразу узнал озорное лицо Юли, своей двоюродной сестры, которая, заметив его, тут же устремилась навстречу с объятьями.

– Антоша! Как давно не виделись. Совсем в своих Лондонах пропал.

– Дочка, – кинул на неё взгляд Ерохин, – ты сейчас бедного Антона задушишь, хватит висеть на его шее.

Дядя вновь взял на себя роль радушного хозяина и принялся представлять Антона некоторым новым для него лицам.

– А Виктор где? – спросил Шереметев.

Виктор был сыном от первого брака Романа Сергеевича и братом-близнецом Юли, конечно, его отсутствие не прошло незамеченным.

– В Милане по работе. На пару недель, – пояснила Тина. – Он часто в разъездах.

Юля мягко улыбнулась Антону и, взяв того за руку, повела к дивану, так как отец не отдал прямого приказа садиться за стол, хотя Алиса уже раскладывала порционное мясо и расставляла корзинки с хлебом.

– Где Виктория, Алиса? Мы без неё не начнём, – обратился к брюнетке хозяин дома.

– Ей нездоровится, мой господин. – Алиса вытерла руки о передник, а Ерохин нахмурился.

В глазах его зажегся неприятный огонёк, отчего-то ему казалось, что это не простое недомогание, а акт неповиновения со стороны девушки.

– Я лично несколько раз упоминал, – со сталью в голосе начал он, – чтобы все собрались. Все, Алиса, это значит – ВСЕ.

– Я помню, но ей было нехорошо.

– Давайте я схожу, посмотрю, что с ней, – подскочила Юля, но звук шагов на лестнице остановил её. – А… вот она.

Алиса закатила глаза и принялась начищать полотенцем и без того чистые бокалы.