Союз корпораций

– Я чувствую, мы сдвигаемся от опасности.

Буран, немного накренившись влево, уже выходил из облаков. Внизу сквозь серый туман вокруг судна открылась Земля, усеянная строениями, полями сельхозугодий и лентами дорог, появились первые высотные башни пригорода. Судно качнулось, выровнялось и тут же начало заваливаться вправо, все увеличивая крен. Картинка внизу повернулась, Николай посмотрел на пилотов, было видно, как капитан вцепился в штурвал, пытаясь выровнять судно, второй пилот, переключая тумблеры на панели управления, что-то кричал в шлем, но Николай не слышал. Уходящее было чувство опасности резко вернулось, почти физически ощущаясь всем организмом. Почти рядом, за бортом, вдруг четко возникло ощущение присутствия какого-то существа. Существо испытывало эмоции. Тут было разочарование от чего-то невыполненного, какая-то вселенская тоска и, как Николаю показалось, наглость. Это было что-то чужое, пришедшее откуда-то издалека, и оно было безразлично ко всему живому на планете. Через мгновение после появившегося ощущения, что сейчас все закончится, снаружи раздался хлопок, мелькнула вспышка, судно качнуло, все маячки и табло в кабине потухли. Присутствие существа и связанной с ним опасности исчезло, сменившись обыкновенной тревогой.

Кабина бурана продолжала крениться, приборы отказали, огоньки инфосферы между кресел пилотов не горели, но управление, видимо, не было потеряно, командир корабля и второй пилот делали все возможное. Техник рядом с Николаем отстегнулся и, выскочив из кресла, буквально провалился куда-то в люк. Через секунды несколько табло и сигнальных маячков загорелись, второй пилот защелкал рычажками и кнопками, командир корабля, вцепившись в штурвал, отдавал команды. Буран начал выравниваться. Второй пилот, облегченно расслабив плечи, обернулся к Николаю.

– Входим в коридор. Нас принимают, отклонение незначительно. Святая Мать, что это было?

– Нужно изучить данные с приборов, что-то там должно быть. Судя по всему, взрыв или разряд, какая-то природная аномалия, немного похоже на аннигиляцию. Странно, что она возникла здесь, прямо посреди воздушного коридора.

– Да уж, необычно, хотя вот капитан и не с таким встречался за десятилетия службы. Это хорошо, что приборы экранированы, незащищенные перегорели. Такого удара просто предположить не могли.

– Да, моя умка тоже не включается, – Николай озабоченно вертел гаджет.

– Ну, может быть, и починят, не расстраивайтесь, главное все живы. Вы пройдите в салон, пристегнитесь, сейчас посадка.

– Да, конечно. Вы молодцы, хорошая работа.

– Да это вы нас спасли, вовремя предупредили.

Николай кивнул прощаясь и прошел в салон. Посмотрев на встревоженные лица пассажиров, успокаивающе улыбнулся и сел в кресло. Успел убрать сгоревшую умку в рюкзак и пристегнуться, как буран резко пошел на снижение. Вскоре зашуршали колеса по полосе, судно мелко затрясло, за окном замелькали строения порта, стоящие корабли, и буран, погасив скорость, вырулил к посадочному рукаву. Обогнав улыбающихся, но молчаливых пассажиров, Николай выскочил наружу, быстрым шагом прошел в здание порта и по лестнице вниз на стоянку такси. Сказав водителю пункт назначения, откинулся на сиденье и закрыл глаза. Нет, сейчас нельзя обдумывать произошедшее, нужно думать о другом, так лучше, слишком много эмоций. А информация не потеряется, ливитер способен запомнить гораздо большее. Николай открыл глаза, повертел головой, и мысли вернулись к потоку, прерванному в салоне бурана.

«Самое глупое и непробиваемое утверждение – то, что я знаю лучше, мы знаем лучше и, естественно, если захотим, можем учить других. Мое познание – это утверждение моего превосходства над другими. Это ресурс, позволяющий создавать и более правильно распределять блага.

Любое действие можно объяснить национальными интересами, будущим своих детей, опять же стремлением к познанию и развитию. Целые институты на планете обучают выгоде: как выгодно вложить ресурсы, выгодно одеться и подать себя, жить более выгодно, чем другие. И как основа и как следствие – мы исключительны, и вы, обучаясь у нас, тоже. У вас есть право жить, как угодно, даже устанавливать это право, вы должны бороться за право устанавливать это право. Никто не учит защищать свои интересы, это не выгодно, выгоднее нападать, по сути учиться быть пушечным мясом для горстки модераторов. Отсюда и лозунг: лучшая защита – нападение. Человечество само воспитывает нападающих, а потом, спохватившись, учит от них защищаться».

Мобиль свернул с трассы на четырехполоску, и по сторонам замелькали небольшие домики в окружении растительности и башни посадочных площадок винтокрылов. Жилой район Курчатовского НИЦ. Тут, наверно, одни научные работники живут. Николай усмехнулся. Мобиль свернул несколько раз и выскочил на прямую дорогу, в конце которой высились эстакады здания главного управления НИЦ Курчатова. Отсюда по прямой дороге внутренних территорий исследовательского центра, без движения других мобилей, было четверть часа пути до комплексов Центра Управления Полетом главного космодрома, а дальше находился и сам космодром, занимая территорию, сравнимую с Москвой, – центральным районом Магнита, столицы эксклава Русия. По обеим сторонам дороги, вдалеке, проходили взлетно-посадочные полосы, и наблюдать за непрерывно садящимися и взлетающими воздушными судами было интересно – такого оживления на Итурупе не увидишь.

У главного здания ЦУПа Николай попрощался с улыбающимся от интересной поездки таксистом и пошел по дорожке. У входа его уже ждал сотрудник в сине-стальной форме космодрома, судя по эмблеме на предплечье, – отделения ЦУПа разведки дальнего космоса и, поздоровавшись, проводил по идущим вверх и вниз переходам и меняющим направление длинным коридорам до большого зала с множеством столов и работающих за ними людей.

– Это зал предварительной обработки информации нашего квантоума. Это второй по мощности компьютер в эксклаве, – сотрудник явно гордился возможностями центра. – Мы можем обрабатывать огромные информационные потоки. – Заметив улыбку на лице Николая, сконфузился. – Простите, вы, наверно, и так знаете, да и у вас в Ливит-центре квантоум неплохой. Вас ждут вон там. – Сотрудник показал на массивные двери в конце зала.

Николай направился к дверям, размышляя: «Что ж, гордость за достижения – это одно, а вот гордость за свои достижения, но не ваши – это уже другое. Это как зарядка – зарядку ты делаешь один, пусть даже в группе, но удовлетворение собой тоже чувствуешь один. Сложно почувствовать удовлетворение от сделанной другим зарядки, но ведь это неправильно. Можно быть удовлетворенным и после настроенным на новые свершения не только собой, но и другими, просто сознавая общность идей, разума и целей. Не ради конкуренции, чтобы выше, дальше, сильнее, а для возможности делать общее дело, смочь участвовать в созидании на благо своей расы людей».

Открыв дверь и войдя, Николай остановился в изумлении. С балюстрады, куда он вышел, вниз открывался вид на погруженный в полутьму главный зал ЦУПа. Огромных размеров, во всю стену, панорамный вогнутый экран, разделенный на сектора, неярко светился различными цветами, отображая поступающую информацию. Перед ним в несколько рядов находились прозрачные рабочие отсеки инженеров и координаторов. Вокруг центра зала амфитеатром располагались другие отсеки и рабочие места сотрудников, перед многоугольником сходящихся в окружность прозрачными экранами с графиками и потоками данных. А в центре зала возвышалось несколько больших прозрачных полусфер, одна в другой, проецируя собой Солнечную систему, как понял Николай, вплоть до пояса Койпера. Разного цвета полусферы вспыхивали огоньками, двигались планетами, скоплениями астероидов и других космических тел. Прозрачные купола проекции плавно крутились в различных направлениях и уходили куда-то в пол, появляясь с другой стороны. Небольшая, но яркая звезда в центре полусфер дублировалась в мерцающую недалеко небольшую полусферу метровым огненным шаром, там тоже стояли экраны и рабочие места персонала. Зал, балюстрада и соседние с ним открытые отсеки были заполнены людьми, шла непрекращающаяся работа. До двухсот человек сидели за столами, перемещались по помещениям и коридорам. Почувствовав внимание, Николай повернул голову в сторону и увидел, что слева к нему приближаются улыбающиеся Ольга Петровна и Кирилл Владимирович.

– Здравствуйте, вот я к вам и добрался, – Николай тоже улыбался, испытывая естественную радость встречи после долгой разлуки. – Как вижу, изменения в системе незамеченными не остались, у вас тут такое столпотворение.

– Да уж, – Ольга Петровна посмотрела вниз. – Мы перенесли все возможные функции в другие залы, тут только приоритетные наблюдения, в основном дальняя разведка и аналитики, ну еще, конечно, много всего. Николай, наверно, вам нужно отдохнуть с дороги, потом поговорим.

– Нет, не нужно, я отдохнул в полете. Чем скорее мы обсудим происходящее, тем лучше.

– Тогда пойдемте, – Кирилл Владимирович как всегда был строг и собран, улыбались одни глаза. – Нам вот сюда, это небольшой зал для совещаний, там есть все необходимое.

Разместились за небольшим столом с прозрачной проекционной полусферой в центре и небольшим экраном на стене, Ольга Петровна занялась чаем. Наконец, поставив поднос с чашечками и вазочками с различными вареньями и орешками, тоже уселась между мужчинами и вопросительно посмотрела на Николая.

– Сейчас проходит онлайн-конференция с участием Совета безопасности и Министерства космонавтики. На ней присутствует почти такой же состав от Поднебесного эксклава и от Союза Корпораций. У них полная информация о происходящем, но мы можем выйти с ними на связь в любое время. Пока давайте, Николай, начнем с вас, так будет правильней, у вас есть что-то срочное и важное, я угадала?

– Угадали, Ольга Петровна. Сначала я о недавних событиях, это в полете случилось. Вы, Кирилл Владимирович, наверно, в курсе, – тот кивнул. – Информация с непострадавших фиксирующих устройств бурана, если есть такая, скоро поступит, пока же я расскажу о своих ощущениях. Там, на линии воздушного коридора, было что-то, обладающее разумом и эмоциями. Что-то неземное, по моим ощущениям ливитера, откуда-то издалека. Мой анализ ситуации таков: эти существа или существо здесь из-за ливита. Ливит для чего-то нужен ему, оно пришло за ним, и ливит об этом знает. Да, в наших мерностях ливит не обладает разумом, но в других измерениях у объекта ливит есть разум, многое это подтверждает. Это чужое существо неожиданно наткнулось на нас, точнее, мы на него, и контакт со мной его как бы мммм… удивил что ли. Оно приняло решение уничтожить ливитера, возможно, решив, что я опасен для достижения им каких-то целей. Я чувствовал, что оно как-то влияет на технику и на людей на судне, буран вышел из-под контроля, уходя в пике, экипаж не мог помешать этому. Потом откуда-то ко мне пришло понимание, как этому противостоять. Мне сложно объяснить, что-то во мне, может быть, из других мерностей, попросило выразить свою волю, и я просто по-человечески сказал: «Нет!» Влияние существа сразу прекратилось, пилоты начали выравнивать судно, а через миг существо решило исчезнуть, возможно, совсем исчезнуть, прекратить свое существование ради чего-то.

– Оно что, самоуничтожилось? – Кирилл Владимирович смотрел удивленно на Николая.

– Да, скорее всего, или ушло в другие измерения и другое пространство-время. Нам осталась яркая вспышка, как при аннигиляции частиц, разряд, импульсный удар и взрыв, как очень маленькая ядерная реакция. Часть приборов и управление бурана снова вышли из строя, у меня умка перегорела, и на корпусе судна должны остаться следы, я видел по обзорным стеклам. Нас снова спасло мастерство пилотов, им удалось выровнять и посадить судно.

– Значит, мы имеем дело с инопланетным контактом? – Ольга Петровна смотрела широко открытыми глазами. – Ну, что ж, это естественно, мы не можем быть одни во Вселенной.

– Ну, я давно как ливитер чувствовал, что мы не одни, – Николай усмехнулся и кивнул. – И еще кое-что. Я тогда не мог разобраться, что происходит, только теперь понял. Это не первое появление других, другого, возможно, разума. На Итурупе у месторождения происходило что-то подобное, только без аннигиляции, но присутствие другого существа там было точно. И, как вы знаете, месторождение ливита видоизменилось, оно как бы собирается в плотный сплюснутый сверху и снизу эллипсоид. Наверное, такое происходит и с двумя другими месторождениями? – Кирилл Владимирович кивнул. – Я так и думал. И еще то, из-за чего я прилетел. В том, во что преобразовалось месторождение, в эллипсоиде появилось отверстие – большое, как пещера. Только не совсем пещера. Это ровное круглое отверстие, сужающееся в конце, с ровными изгибами внутри. Как будто для чего-то, что нужно туда вставить. И по форме, и по размерам напоминает лунный грузовик «Федерация ЛМ100». И как только я это понял, почувствовал, что меня туда приглашают, ну или нас. И это важно и нам, людям, и ливиту. Это как бы и приглашение, и просьба. Мой контакт с ливитом то слабеет, то усиливается, как будто мне что-то пытаются сказать, а я не понимаю. Мне кажется, что ливит должен куда-то уйти, но он хочет остаться. В свете последних событий в Солнечной системе можно предположить, что ливит может нас покинуть и улететь что ли туда, к Юпитеру. Почему – пока не понимаю, возможно, это связано с этими, другими существами. Потеря ливита для человечества – это огромная, трудно поддающаяся осмыслению потеря. Мы не можем этого допустить, нужно сделать все, что в наших силах.

– Очень интересно. Николай, вы говорите, что это существо как-то воздействовало на людей на судне. Как это было, на ваш взгляд?

– Ну, я могу описать, как оно воздействовало на меня, – Николай повернулся к Кириллу Владимировичу. – Это как бы в начале слабое, а потом все усиливающееся подавление воли. Оно подавило желание сопротивляться ему. Мне кажется, если бы не способности ливитера, я мог бы спокойно смотреть, как мы падаем. Ну, а потом я понял, что могу ему противостоять.

– Спасибо, Николай, это очень важно. Сейчас со всеми, кто был на борту, работают медики, туда отправлена наша группа расследования, они соберут всю доступную информацию. Ольга Петровна, – руководитель НИЦ посмотрела на безопасника, – до моего выступления на конференции около получаса, расскажите мне и Николаю, что произошло за последние три часа и анализируйте, если возможно.

– Конечно, Кирилл Владимирович, – Ольга Петровна активировала проекционную полусферу в центре стола. – Сначала о главном. Как мы и предполагали, час назад, пять часов назад в реальном времени, на Юпитере произошло очередное импактное событие – большие массы вещества астероидного типа, среди которых замечено тусклое свечение, врезались в планету. От вспышки пострадал гелиобуй, дрейфующий в полутора миллионов километров. Там сейчас темная дыра побольше урагана Око Юпитера. Зафиксировано небольшое смещение орбит спутников планеты и тел пояса астероидов. Изменение магнитного поля всех больших тел системы. Светило отреагировало солнечными цунами. Анализ неутешителен…

Кирилл Владимирович внимательно посмотрел на директора НИЦ. Николай, уставившись на проекцию в центре стола, сжимал край столешницы побелевшими пальцами.

* * *

Медленно по галактическим меркам, где скорости измерялись миллионами, звезда двигалась по круговой орбите со скоростью 250 километров в секунду. Вместе с ней всего в восемнадцатый раз с момента рождения галактику облетали спутники звезды – частицы газа и пыли, астероиды и кометы, газовая планета-гигант, голубая планета и другие, некоторые в окружении собственных спутников. Звезда со своим семейством в окружении облаков космических частиц двигалась в огромном спиральном рукаве Млечного пути – рукаве Ориона, одном из самых спокойных мест в галактике. Неровный диск, закручивая вокруг центра спиральные рукава, плыл по волнам темной материи, перемещаясь в пространстве Вселенной в окружении других небольших галактик, поглощая их на своем пути, среди миллионов других навстречу своей смерти и перерождению.

В одном из рукавов – рукаве Центавра, – в 11-ти тысячах световых лет от голубой планеты, в чистом, темном, бездонном пространстве космоса плыла яркая звездная система. Бело-голубой гигант, в несколько раз превосходящий размерами Солнце, двигался по длинной орбите, составляя гравитационную пару с другим, небольшим и темным объектом. Темный объект сам служил центром притяжения для двух других звезд, двигавшихся по яркой сине-оранжевой газопылевой орбите, – небольшого светло-оранжевого карлика и необычайной светимости крохотной звездочке, затмевающей своим светом все звезды в системе. Огромных размеров подсвеченное кольцо вокруг темного объекта местами прерывалось, изгибаясь внутрь рукавами ответвлений, и иногда вспыхивало, на доли мига увеличивая свою яркость.

Бело-голубой гигант на противоположном конце гравитационной связки имел свою планетную систему. Эклиптика двух массивных объектов создавала и эклиптику системы самого бело-голубого гиганта. Там, среди астероидных и протопланетных колец, среди подсвеченных звездой твердых и газообразных экзопланет, среди миров тверди, воды, огня и газа крутилась, плывя по орбите вокруг гиганта, мерцающая мириадами вспышек, небольшая газовая планетка. Различных цветов газообразное тело экзопланеты плотным, казалось живым, слоем электрических разрядов освещало многочисленные спутники планеты, тоже мерцающие вспышками различной интенсивности. Разряды проходили между ними и планетой, вырывались с ее поверхности далеко за спутники, теряясь в бело-голубой освещенности системы.

Необычности живой, мерцающей планете добавляло несколько опоясывающих ее, пересекающихся колец, еле светящихся отраженным тусклым светом. Кольца, сходясь на полюсах планеты, образовывали на оси вращения решетчатые конструкции, шпилями огромной высоты, продолжавшимися на треть радиуса планеты. Шпили на полюсах вращения светились бело-зеленым светом, там мелькали вспышки, проходили разряды невообразимых по мощности энергий. Острые навершия шпилей, казалось, были окутаны серо-голубым туманом, тяжелым и плотным. Там тоже мелькали вспышки разрядов, разрывая туман молниями невидимой глазу темной материи. Величественность жуткой картины усиливалась захваченными вращением газовой планеты астероидами, образующими над шпилями полюсов веретенообразные, далеко простирающееся скопления.

При достаточно быстром очередном повороте планеты открывался недостроенный участок кольца, перпендикулярно по экватору планеты охватывающий все остальные. Кольцо обрывалось, не доходя до очередного меридиана, и там, в облаках серого тумана и вспышек разрядов, висели над планетой какие-то сетчатые орбитальные комплексы. Мягкие изгибы комплексов продолжались острыми углами каких-то конструкций, поворачивали, уходя в туман. Пространство вокруг них вибрировало, дрожало, изменялось, выворачиваясь наизнанку, марево тумана проглядывало жуткими для человеческого глаза аллегорическими рисунками. Сами комплексы и часть недостроенного кольца, местами пропадая из реального пространства, вызывали чувство незавершенности постройки, потерю навсегда чего-то важного для этого мира.

Снизу от эклиптики системы к комплексам на экваторе планеты подходил объект размерами в несколько раз больше самих комплексов. В сером тумане, тянущимся за объектом, проступали мягкие обводы эллипсообразной искрящейся решетки, мощными ребрами силовых полей охватывающей бесформенное вещество, мерцавшее тусклым светом. Объект подходил к комплексу, туман, окутавший решетку, и сам комплекс начали изменяться. Среди идущих в различные стороны серых волн стали появляться уплотнения, отрываться от основной массы и быстрыми почти невидимыми глазу скачками перемещаться вдоль комплексов к стыкующейся с ними мерцающей решетке. Эллипс замер, коснувшись строений орбитального комплекса, туман вокруг уплотнился. Вдруг весь комплекс покрылся черно-белым узорчатым рисунком, раздался неслышный для человеческого уха гул и нарастающий то ли вздох, то ли шелест. Туманные уплотнения разлетелись прочь от комплекса и замерли в пространстве, мерцая огоньками. Спустя недолгое время шелест прекратился, узоры на строениях комплекса пропали и из серого тумана выдвинулась мерцающая решетка – уже пустая. Туманные уплотнения стекались к ней, заполняли клетки – и вскоре весь мерцающий разрядами эллипс покрылся туманом. Увеличивая скорость, он спиралью поднимался к низколетящему спутнику, обогнул его, выходя в пространство, и, мелькнув напоследок длинной продольной молнией, исчез.

Орбитальный комплекс продолжил неспешное движение вдоль экватора газового гиганта. За ним вырастало мерцавшее тусклым светом кольцо, должное вскоре опоясать планету. К комплексу сверху, от оси вращения планеты, минуя спутники, подходил еще один окутанный в туман эллипс.

* * *

В парке отдыха тренировочного комплекса космонавтов, под огромными прозрачными куполами микроклимата, на лавочке у выложенной старым деревом дорожки под стайкой лиственниц и кедров сидели два человека – старый и молодой. Оба наблюдали за белкой, деловито разгрызающей брошенный ей орех. Закончив, белка махнула коричнево-черным хвостом и уставилась на пришедших на ее угодья. Наклонила головку, как бы благодаря за дар. Подпрыгнув и уцепившись коготками за ствол кедра, моментально взодралась вверх и скрылась в пушистых иголках. Тут же с соседнего дерева посыпалась кора, и другая белка спрыгнула на полянку перед лавочкой. Точно, как первая, махнула хвостом и наклонила мордочку, прося дар-угощение от пришедших. Люди на лавочке весело рассмеялись. Старик, достав из кулька орешки и бросив несколько белке, обернулся к молодому.

– Помнишь, Иан, сколько у нас в долине белок было? Не меньше, чем птиц по кустарникам. И не охотился на них никто. Наверно, и сейчас не меньше.

– Конечно, дед, помню. Когда я пантолов выслеживал, они здорово мешали. Увидят меня, поднимут суету свою – и пантолы настораживаются.

– На них много десятилетий никто не охотился. А после Катастрофы на территориях, где можно было жить, флора и фауна резко увеличили рост. Все прямо как на дрожжах поперло, ты уже в наших северных джунглях жил. Корма много было, хищников мало, климат хороший – вот они и размножились. Ну, ладно о белках. Расскажи, как тут у вас?

– Работаем. Про подготовку к полету ты уже все, наверное, знаешь, – дед кивнул. – А у нас усиленные тренировки. Тилль и Тунг – ребята опытные, не первый год космонавты, у них по несколько лунных полетов, многие месяцы на орбитальных станциях, у Тиля полет на Марс. Лиз тоже молодец, организм справляется, но ей сложно. Труднее всего Николаю, он-то не космонавт, но он сам решил, и тут уж без вариантов. Перегрузки и вестибулярные тренировки – для него это самое тяжелое. Хорошо, что он раньше альпинизмом занимался, походил по горам и в тайге немало, да и организм ливитера на очень многое способен. Кстати, выяснилось, что корабль он знает отлично, но только в теории, реального опыта, конечно, нет. Он справится, я уверен.

– Да, уверенность нам всем ох как нужна. Полет к Юпитеру – это не до Марса слетать. Человек пока дальше 60 миллионов километров не ходил – возможности не те. А тут… – дед помотал головой. – Ни за что бы тебя не отпустил, но это твое решение. И Николая, ты должен быть ему благодарен. Претенденты были гораздо опытнее, но Николай остановил свой выбор именно на тебе. Он разговаривает с ливитом, чему, кстати, полпланеты не верит, и говорит, что ты лучше всех контактируешь с веществом, нет, существом, скорее. – Дед улыбнулся, потрепав по волосам смущенного Иана. – Я помню, это после вашего похода через месторождение случилось. Николай говорит, это потому, что ты добрый, а ему нужен дублер-контактер.

– Я не знаю, дед, добрый я или нет, просто интуитивно чувствую, что происходит с ливитом, и понимаю его действия. Тут и твое изобретение помогает.

– Да, за 10 лет изучения ПЛ-поля мы сильно продвинулись. Никто не предполагал, что ливит даст нам возможность понять столько о нас, людях. Понять, кто мы и в каком мире живем. И хоть одним глазком, мельком увидеть, что такое жизнь. У меня, кстати, есть теория, что это в полной мере неизвестно и ливиту.

– У наших тоже есть теория, мы любим о науке поболтать, – Иан улыбался. – Теория о том, что ливит – просто информационный накопитель, причем работающий в многомерности пространства-времени, еще к тому же обладающий интеллектом. Я с ними не совсем согласен, иногда чувствую, что интеллект, по сути разум ливита, гораздо мощнее моего.

Иан и дед замолчали, расслабленно замерев на скамейке, вспоминая появление месторождений ливита, только дед иногда подкидывал запрыгивающим на полянку от любопытства белкам несколько орешков.

Ливит появился на поверхности планеты в трех местах вместе с рождающимися вулканами после пролета недалеко от земли астероида с веществом, вызвавшим подъем земного вещества из недр планеты вместе с жидкой магмой. Изучение левитирующего вещества, кстати, воздействовавшего на некоторые изотопы и вообще частицы, долго не поддавалось изучению. Потом профессору Чибисову удалось понять природу излучаемого поля ливита, а Никола Ивановичу – деду – создать первый генератор этого поля. Тогда же нашелся первый ливитер – человек, подвергнувшийся воздействию особого состояния поля ливита и без каких- либо устройств взаимодействовавший с веществом. С тех пор изучение и практическое использование изученного пошло семимильными шагами – от изучения генома человека до космических полетов. А теперь планету, да и всю Солнечную систем, постигли новые потрясения. Иан с дедом поочередно посмотрели друг на друга и, вспоминая недавние события, продолжили наблюдение за беличьими играми, наслаждаясь таким редким за последнее время отдыхом.

Появление ливита из недр на всех трех месторождениях прекратилось полностью месяц назад. Вещество собралось в плотные шаровидные образования, как бы сплюснутые сверху и снизу. На двух месторождениях – на Фолклендских островах и у острова Итуруп – в образованных ливитом стометровых эллипсоидах появились отверстия, на третьем – в Канаде, у Медвежьего озера, – образовался просто небольшой двадцатиметровый неровный шар. Отверстие в образовании на Итурупе полностью повторяло форму многофункционального корабля «Федерация ЛМ100», только без разгонных модулей, ходившего на спутник планеты, в Лунный городок. Форма отверстия образования на Фолклендских островах скрывалась спецслужбами Союза Корпораций, но, по косвенным данным, повторяла собой форму корабля «Орион СТ2» – многофункционального лунно-марсианского модуля.

Интриги в ситуацию добавил Николай. Ливитер сообщил, что на планету прибыли существа из другой звездной системы – меняющие форму, плотность и размер туманные образования, предполагаемая цель которых – вещество или существо ливит. Эти туманные существа могут воздействовать на земные физические процессы и на людей, что многократно подтвердилось. Где-нибудь появлялся серый почти невидимый туман – и работа приборов и устройств начинала изменяться или прекращалась. Люди под воздействием тумана начинали вести себя неадекватно, жизненные процессы замедлялись, не полностью отключалось сознание, подавлялась воля, человек предпринимал необычные для него действия, даже мыслил другими категориями. По исчезновению тумана люди возвращались в прежнее состояние, без каких-либо изменений в организме. Странно, но массовой паники и свойственной людям реакции – обратить происходящее к своей выгоде – не возникало. Попытки влиять на туман почти ни к чему не приводили, исключая возможности единственного ливитера на планете, и люди быстро освоились с данностью. При появлении тумана захваченная территория обесточивалась, все устройства, которые возможно отключить, отключались, люди эвакуировались. Спасало то, что туман появлялся только в местах хранения или использования ливита и чаще всего на месторождениях.

Николай сообщил то, что удалось понять ливитеру. Эти существа пришли в нашу Солнечную систему за ливитом ради каких-то целей, и это пока только разведчики. Ливит не хочет – что скептически воспринималось половиной планеты, ведь как вещество может «хотеть», уходить с этими существами. Вместе с этим опасность, исходящая от этих существ, реальна, с чем все были согласны. И возможна какая-то глобальная угроза для всей Солнечной системы и даже галактики, что многими воспринималось снова скептически. Ливит, по словам Николая, был предназначен помогать и оберегать, он хотел помочь людям. Он приглашал людей полететь с ним и увидеть что-то важное своими глазами. Это что-то находилось на Юпитере в чуть меньше восьмиста миллионах километров от Земли, но ливит мог доставить туда людей и оберегать их в полете. И, что важно, ливит сам просил помощи у людей, и в наших интересах было помочь ему.

Месяц назад прошел конгресс, где руководство всех эксклавов и научное сообщество планеты обсуждали эти проблемы. Экспедиция на Юпитер была признана возможной, и было принято решение об объединении сил эксклавов в подготовке полета. Конгресс не побоялся пойти против мнения большинства населения планеты о невозможности рисковать жизнями космонавтов. Причины тому были серьезные. Кроме появления существ из других космических пространств и опасности, связанной с ними, наблюдалось перемещение ливита из всего доступного, видимого пространства к планете Юпитер. Контакт ливита с газовым гигантом вызвал глобальные изменения в системе. Изменились орбиты нескольких крупных космических тел, множество траекторий мелких в будущем пересекут орбиту Земли. Начались изменения в магнитном поле планет, особенно Земли и Юпитера. Космическое излучение и солнечная радиация, усиленная громадными по мощности вспышками на Солнце, проникали на Землю, отрицательно влияя на людей, экосистему планеты и на работу приборов. Орбитальные станции, Лунный городок и база на Марсе попали под жесткое излучение, что сильно повлияло на их работу. Существование Марсианской базы было, вообще, под вопросом – доставить туда защитные сферы нового поколения, работающие на принципе ПЛ-поля, было проблематично. Несколько гелиобуев и космических телескопов вышло из строя, многие запланированные полеты в космическое пространство были отменены, программы свернуты и самое страшное – изменения в системе прогрессировали. К этому добавилось рассказанное Николаем как ливитером: человечество ждала какая-то угроза, должная случиться в недалеком будущем в нашей галактике Млечный Путь.