В свете недавно описанных событий предпочитаю сменить ракурс камеры, ненадолго. Переключимся на Новый Свет. Так как большая часть группы ускользнула из когтистых лап чёрных костюмов, улов у них был весьма скудный – только Таннели Саат. Ферзь, оправившаяся от взрыва первой, села на ступеньки крыльца и схватилась за голову. Ударная волна застала её врасплох. Глаза утратили блеск молний, а вены на руках скрылись за белым полотном кожи. Мельтешащий вокруг Полярис, проверявший пульс у поверженных пешек, действовал бестии на нервы, и она поспешила его остановить:

– Да брось ты этот биомусор уже наконец… они мертвы, забудь о них.

Услышав раздвоенный голос Ферзя, убийца обернулся. Линзы испустили зелёное свечение.

– Рад, что вы в порядке. Ещё бы чуть-чуть и…

– Нет смысла разводить демагогию, я жива. Судя по дыханию, Блэк тоже. На остальных нет времени. Оставь трупы, где они лежат, и всё. Мусор вывозят по вторникам и пятницам, или ты забыл?

– Слушаюсь, мэм. Что сообщим Королю? Это провал… причём чудовищный. Мы явно недооценили врага, и я говорю не только об арсенале оружия, но и о гипнотизёре. Надеюсь, мои слова останутся тайной и поэтому скажу, что приказ взять труппу живьём – это полный бред. Так мы сами скорее погибнем, чем выполним его.

Кейл опустила голову и уставилась в пол, молча согласившись с Полярисом. Она первой назвала сей процесс деструктивным, но перечить Королю – значит перечить всей организации. Он ждал от неё ответа, и с докладом медлить было нельзя. Ферзь выпрямилась, поправила волосы, оттряхнула костюм и бросила взгляд на Майлза, поднимавшегося с земли. Конь болезненно истекал кровью, но всеми силами старался не подавать виду. Образ парня вне закона, как говорится, превыше всего.

– Поднимай зад, Блэк, – приказала Кейл. – Тебе нужно к медику, причём срочно.

Голливуд с саркастичным выражением лица посмотрел Ферзю в глаза и ухмыльнулся:

– Правда, что ли? А я думал, само заживёт…

– Хватит хамить, Майлз Блэк, – сказал Ладья, показавшийся вместе с Колдом из тени особняка. – Мне порой кажется, ты путаешь наши способности.

На лице колосса вырисовалась приветливая улыбка.

– Это я неуязвим, а не ты. Правда, мне хватает ума хотя бы изредка осторожничать…

– По твоему костюму не скажешь, – парировал Блэк.

– Ах это… Да, неприятная производственная издержка. В меня выстрелили из подствольника.

Тут непринуждённую беседу прервал звук электризации:

– Я вам не мешаю, мальчики? Может, мне надеть короткую юбку и принести вам коктейли? Какого хрена вы так мило беседуете? Мы обосрались по полной программе, а вам смешно? Колд, почему так долго? Только не говори мне, что Денис провалился в центр земли, пожалуйста!

– Он тяжёлый… Я бы даже сказал, очень тяжёлый. Думаю, больше смысла было послать Коня, нежели меня.

Кейл тотчас поравнялась с Офицером, от чего воротник её костюма покрылся инеем.

– Блэк вместе с напарником сражался против пешек, которые ещё двадцать минут назад были готовы расшибиться в лепёшку, лишь бы выполнить приказ! Этот шляпник, учитывая то, как он сфокусировался на тебе, скорее всего под конец боя завладел бы твоей бледной задницей, и мы бы сейчас торговались с сатаной! Поэтому, дорогой мой Колд, ты займёшься перевозками в одиночку и под свою ответственность! Денёк покатаешься с заключёнными! А потом я отправлю тебя за образцами для Талос, и только попробуй подвести меня!

Озз отреагировал в своей манере:

– Слушаюсь, мэм.

– Вот и славно. Денис, будь добр, возьми Таннели. Я вызову группу зачистки, а вы идите к машине и позаботьтесь о мисс Саат, как следует. Через десять минут присоединюсь к вам.

Разумеется, Ладья покорно выполнил приказ, и вместе с Колдом, Блэком и Полярисом пошёл ко входным воротам, оставив Ферзя в гордом одиночестве. Бестия вытащила из кармана телефон, благодаря особому покрытию способный выдержать перепады её напряжения, и совершила первый телефонный звонок:

– Да, мэм. Слушаю вас очень внимательно, – раздался звонкий мужской голос.

– Сайкс, вызови группу зачистки по моей нынешней геолокации. Необходимо избавиться от улик, возможных записей камер видеонаблюдения и трупов. Последнего тут очень много.

– Оу… Что-то пошло не так, миссис Кейл?

– Ты, как всегда, проницателен, Герман. Всё пошло не так. Я даже не знаю, с чего начать… Брайан оказался отмеченным. У него дар гипноза, и он захватил наших пешек. Не всех, конечно, но этого было вполне достаточно. Мы потерпели поражение, просто потому что недооценили оппонента. Второй раз такого не повторится. Я хочу, чтобы наши люди обчистили весь дом, этого ничтожества Харви Молза. Извлеките все данные из его компьютеров… Мне плевать, будет у него порнуха в истории поиска или нет, главное – выполните эту задачу, Герман! Я уверена, что там найдётся нечто крайне полезное для всей организации.

– Хорошо, – согласился Сайкс. – А можно поинтересоваться? Сколько отмеченных вы взяли?

– Только Саат, – ответила Кейл и бросила трубку. – Да уж…

Тяжёлый выдох с трудом покинул её грудь.

– Теперь самое сложное… Главное – возьми себя в руки, Элизабет. Он всё поймёт и отреагирует без лишнего негатива. Он ведь любит тебя больше всех на свете и никогда не сделает больно. Просто позвони ему…

В списке недавних вызовов Ферзь нашла закодированный номер. Нажав на кнопку, она почувствовала, как её дыхание перехватило. Человек, который должен был ответить на звонок, явно вызывал у Кейл каскад разнящихся чувств, от страха до трепетной эйфории.

Несколько гудков, пара волнительных вдохов, и вот он, ответ:

– Лиз, любовь моя, прошу, обрадуй меня хорошими новостями, – ласково проговорил Король.

Женщина в чёрном на мгновенье потеряла дар речи, неготовая разрушить настрой собеседника:

– Знаешь, я… Я не могу поделиться с тобой хорошими новостями.

– Лиз, ты тяжело дышишь. Что случилось? Выкладывай, милая.

– Мы… Мы провалили операцию. У нас только Саат. Полярис наверняка убил бесполезную девчонку Райс, но в этом я не уверена.

По ту сторону провода тоже возникла короткая пауза без единого звука.

– Ты ведь знаешь… я не могу на тебя злиться. Ты моя Королева.

– Да, знаю.

– И ты ни капли не злоупотребляешь моим терпением. Это не сарказм – так всё и есть. Я тебя очень сильно люблю, но… Мне ведь теперь придётся отчитываться. Вести неприятный разговор с теми, с кем я не планировал общаться. Эта перспектива ранит сильнее любого меча – оставляет на моей душе шрамы. Скажи мне, Лиз, ты хотела этого?

– Нет, не хотела…

Её электрический голос наполнила недостающая женственность.

– Я всё сделаю, лишь бы ты был счастлив. Я пойду на всё что угодно ради твой улыбки.

– Тогда по порядку, Элизабет Джоан Кейл. С самого начала. Расскажи мне всё, чтобы я мог оправдаться в глазах Гроссмейстеров.

Властительница бурь мысленно склонилась перед Королём и, ничего не утаивая, поведала ему полную историю. Когда разговор закончился, она попрощалась с ним, оставшись в смешанных чувствах. Монарх никак не отреагировал на услышанное. Голосом, пронизывающим само естество Ферзя, он дал ей наказ отправиться в перевалочный пункт и ждать дальнейших инструкций.

Как это заведено – нет ничего хуже ожидания. По пути Кейл то и дело поглядывала на телефон в надежде увидеть хотя бы текстовое или аудиосообщение. Циферблат часов дошёл до отметки 3:00 p.m., а ответа так и не было – явно плохой знак.

Прибыв к точке назначения, представлявший из себя мобильный штаб, шахматные фигуры занялись своими делами. Ладья сменил костюм, Колд приготовился к скорой перевозке заключённых, а Блэк отправился к медику. «Ещё один час на ветер» – думала Кейл, заполняя бесконечные пачки однообразных документов, отсчитывая секунды до заветного звонка Короля. Готов поспорить, в сознании бестии пронеслись десятки сценариев один хуже другого. Нервная система, словно абрикосовое древо, расшатывающееся под гнётом ненасытных детей, постепенно теряла частички себя. Спелые плоды самообладания падали наземь снова и снова, и вот, когда терпение подошло к отметке предела, монарх наконец подарил Элизабет чарующие звуки своего голоса.

Задача была кристально ясна, и Ферзь поспешила отдать подчинённым приказы. Первым в кабинет вошёл Денис, рассерженный поведением Колда, оставившего его на произвол судьбы. Он немного поворчал и смолк, ибо жаловаться было не в его стиле. Кейл не пришлось долго и муторно разжёвывать Дмитриеву план; громила схватывал на лету и не задавал лишних вопросов. Как я и сказал – однобокий портрет исполнителя.

Следующим пожаловал безэмоциональный Оззвальд Колд, готовый принять волну возмущения грудью. Ферзь мельком набросала для него схему действий, передала требования ранее упомянутой Талос и на удивление даже извинилась перед ним за грубость. Видимо, беседа с Королём действовала на неё успокаивающе.

Полярис к тому моменту уже отправился на задание, лично полученное от Талос, поэтому ограничился разговором по телефону. Последним в списке посетителей значился Блэк. Придерживая обработанное врачами плечо, он по-хозяйски сел в кресло, облокотился на стол локтем, сдвинув бумаги Ферзя, и спросил напрямую:

– Вы реально хотите меня куда-то отправить в таком состоянии? Я, конечно, хорош, но, может, дадите денёк передышки?

– К сожалению, нет. Я поручаю тебе поиск Брайана Гилберта и супругов Сколлетти. Король дал приказ: Гилберта по возможности взять живым или ликвидировать. Он слишком опасен, и организация не может рисковать. Со Сколлетти всё проще: одного живым, другого мёртвым. Выбирай, какого хочешь.

– Я всё понимаю, мэм, но, если вы не заметили, я ранен, – возразил Майлз, указав на перебинтованное плечо. – Дайте мне хотя бы сутки, чтобы вернуться в строй. С такой раной… со швами… я буду неэффективен! Почему бы не послать Дмитриева или Поляриса? Ден в два счёта управится!

Кейл, всё это время уставившаяся в телефон, оторвала глаза от полицейских хроник Санриз и с прищуром посмотрела на Блэка. Искрящийся взгляд, казалось, сейчас разрежет его, как тонкий лист бумаги. Конь своим крайне неподобающим тоном мгновенно вывел бестию из обретённого равновесия, заставив её повысить голос:

– У Дмитриева и Поляриса уже есть задание, Майлз! Почему для разнообразия ты не можешь просто засунуть язык в задницу, проглотить возражения и сделать то, что просят?! Я, по-твоему, дура?!

– Нет… я так не думаю…

– Будь у меня иные варианты, я бы ими воспользовалась! Но перегонять из комплекса отряд для поимки шляпника – это просто тупо!

Кейл поправила наполнившиеся неоном волосы и сделала глубокий вдох.

– Группа зачистки на пути в особняк Молза, – опять глас её стал спокойным. – Герман заглянет сюда и передаст тебе твои любимые игрушки. Ты выдвигаешься на охоту, Конь. Не подведи… Колд скоро поедет в Отдел № 16, и я хочу, чтобы после поимки беглецов ты присоединился к нему.

Глаза Блэка тотчас округлись:

– Мы увидим Короля вживую?

– Возможно, – Элизабет выдала притягательную улыбку. – Не хочу торопить события. Сходи приведи себя в порядок, у тебя есть пара часов. Прими болеутоляющие и стимуляторы. Послушай меня, Майлз, так будет лучше для нас обоих. Я не стану трепать себе нервы, и ты заодно прочистишь голову. Если последуешь инструкциям, то встретишься с Королём победителем.

– Ладно… Ваша взяла… Сколько мне дадут человек?

Ферзь приблизилась к Блэку вплотную и со сладострастием томно произнесла:

– Нисколько.

– Что?! – выкрикнул он. – Вы меня ещё и одного послать собрались?! Это прикол?! Шутка, блядь, такая?! И вы надеялись, что я возражать не буду?! Это самоубийство! Бред! Какого хрена вообще у вас в голове творится?!

– Майлз Уоррен Блэк! – раздался громовой крик.

В ту же секунду норов буяна испарился, как утренняя роса. Он в страхе опустил глаза; его ладони затряслись. Самый дерзкий агент Нового Света превратился в ребёнка, от страха начавшего прерывисто и часто дышать. Увидев долгожданную реакцию, Кейл покинула удобное кресло и встала у Блэка за спиной. Тонкими ласковыми пальцами Ферзь принялась гладить гриву покорившегося Коня, нежно приговаривая:

– Тихо, тихо, тихо. Всё, не бойся. Больше не буду. Ты же не заставишь меня повторять, правда? Я знаю, что тебе неприятно это слышать, Майлз. Становится страшно… Наверное, даже больно? Мы с тобой поняли друг друга… Ты всё сделаешь… Провернёшь всё, как надо, и больше не услышишь эти слова. Ты ведь хочешь разделить с нами Новый Свет? Или уже забыл, каким ты был, когда я нашла тебя?

– Не забыл, – смиренно промолвил Блэк. – Я всё сделаю, мэм.

– Вот и умница. Новый Свет ждёт…

– Он направит свои лучи на каждого.

На этом разговор, неприятный для обоих чёрных костюмов, закончился. Конь покинул кабинет и отправился в раздевалку, дабы сменить окровавленный костюм на новый. Связавшись с Германом Сайксом, Майлз попросил его захватить несколько дополнительных побрякушек и уселся на улице ждать приезда оперативной группы.

Вы сейчас, скорее всего, задаётесь вопросом: что за странная реакция на собственное имя? Пожалуй, пришло время погрузиться на максимальную глубину и соприкоснуться с песчаным дном. Узнать, какие же секреты таятся на подводных просторах.

Просторах минувших лет.

В литературе, кино и в самой жизни есть разные типы злодеев. Их каждодневно обсуждают разномастные философы, псевдоаналитики и интернет-умники, не видящие дальше сокровенного бокса субъективного мировосприятия. Все как один лезут в дебри на уровне догадок, ибо самолично никто из них не сталкивался больше, чем с парой типов деятелей зла. Сегодня у меня появился шанс внести ясность, показать, что их гораздо больше, ведь я лично видел практически все.

Остановимся на пяти наиболее запомнившихся мне примерах.

Первый тип – оправданный обстоятельствами. Во всяком случае, так кажется самому злодею. Он уверен, что совершает зло по определённой причине: оно не является самой целью. Такой индивид постоянно мучается угрызениями совести. Хочет остановиться, но не может. На кону нечто важное – жизни близких или память о них. Он либо мстит за ушедших любимых, либо пытается их спасти. Его не волнуют власть, деньги или вечная жизнь; данный злодей мотивирован только любовью и, дабы её сохранить, он пойдёт на всё, что угодно… Приклонит колени перед кем угодно.

Второй тип – это человек, потерявший лицо. Забывший основы сострадания, несчастный, рьяно ищущий объяснение своему незавидному состоянию. Им движет вера в некую сокровенную цель – божий промысел. В поисках этого эфемерного смысла он скорее всего угодит в общество тех, кто незамедлительно воспользуется его слабостью и направит по нечестивому пути, убедив, что тот является единственно верным. И вот, когда цель перед глазами, второй тип будет шагать ей на встречу в надежде, что там, за краем мироздания он почувствует долгожданное удовлетворение… Отыщет священный Грааль – ответ на все вопросы…

Третий тип – наслаждающийся кровью и хаосом. Большинство назовут подобную мотивацию чистым сумасшествием. Психиатры подберут заумный диагноз, философы окрестят энтропией бытия, а диванные умники просто и ёмко навесят ярлык психа. На деле же всё гораздо сложнее… Такой злодей ищет крови из-за недостатка ярких ощущений. Его жизнь полна серости, уныния и репитатива: день сменяется ночью, затем обратно, и конца и края этой петле не видно. Подобных людей много. Они гасят жажду багровой жидкости спортом, охотой, сексуальными удовольствиями, граничащими с садизмом, и до конца дней своих умудряются не сорваться. Но есть те, кому всего перечисленного мало. Существование почти раздавило их, почти заставило смириться, как вдруг среди тумана забрезжила искра – вспышка, развязавшая им руки, открывшая путь истинного наслаждения, залитого кровью.

Предыдущими тремя нередко руководит четвёртый тип – скрытый от любопытных глаз манипулятор. Его мотивы порой благородны, а порой ужасны. Он жаждет возвести своеобразный рай на земле, построенный отчаявшимися, потерянными и исступлёнными яростью. Этот человек видел нечто, что, по его мнению, является абсолютным идеалом, который обязаны принять все без исключения. Но что это за идеал? В чём конечная цель? Правит ли ей тьма или свет? Скорее всего, те, кого четвёртый использует на манер кукол-марионеток, и не догадываются о сути. В конце концов им предстоит либо принять мир таким, каким его видит кукловод, либо умереть.

И, наконец, мы подошли к пятому типу злодеев – вечному беглецу, удирающему от прошлого, которое неумолимо плетётся за ним по пятам. Как бы он не старался, но скрыться не выйдет. Гонка всегда приведёт его лишь к одному результату – гибели всего, что стояло на пути. Сам того не ведая, злодей создаст в своём разуме иллюзорную причину этим абсурдным действиям и гонимый рукотворным миражом будет продолжать бежать от преследующих его демонов. Постоянно… Бесконечно… Всюду, где бы он ни был.

Именно к пятому типу относится Майлз Уоррен Блэк, но, чтобы понять, от чего же он так усердно убегает, необходимо отправиться в самое начало его истории. В то место, откуда он родом…

***

Городок Термополис – там Майлз провёл детство вместе с отцом. Мать бросила семью, когда ему было всего семь лет. Очевидно, особой родственной любви к сыну холодная Минерва Блэк никогда не испытывала, хоть он и пытался всеми силами заслужить её. Мальчик писал ей письма, звал на праздники и всячески старался поддерживать контакт. Все без исключения красные дни календаря от раннего утра до глубокой ночи Блэк младший проводил сидя у порога в ожидании мамы, милостиво ответившей на его зов. Негодяй в белой ковбойской шляпе, величавший себя папашей Майлза, каждый раз видя картину, подобную, как он её называл «Хатико», укатывался смехом и приговаривал одно и то же:

– Эта шалава не придёт за тобой. Ты никому, кроме меня, не нужен, щенок.

Что уж говорить… Она и вправду не приходила.

Тем не менее, мальчик продолжал надеяться. Макдональд Ванхаус Блэк, к счастью, ему не мешал, ибо глава семейства придерживался одного золотого правила, связанного с праздниками: не видеть рожу своего назойливого сынишки. По этим причинам день рождения, Рождество, День благодарения и Пасха для Майлза были одновременно печальными и лучшими днями в году. Теми, которые он проводил в одиночестве, ожидая несбыточного чуда.

Знаете, если поспрашивать жителей Термополиса про Мака Блэка, все как один скажут, что он считает себя ковбоем. Именно считает. Его тщедушные попытки казаться всем вокруг уважаемым и значительным в местных кругах вызывали истерический смех. Непременно звучавший за спиной Макдональда, разумеется. Самое забавное в том, что маленький городок ловил кайф от процесса поддержания иллюзии мнимой крутизны Блэка старшего. Ему все поддакивали, называли истинным ковбоем, а некоторые ради смеха даже просились сделать фото на память с местной «легендой». Вот она, прелесть дураков: они искренне верят в свою исключительность.

Чем же занимался умопомрачительный ковбой Мак? Да всем понемногу. Разводил животных – коров, овец, лошадей. С переменным успехом зарабатывал на продаже куриных яиц. Предоставлял фермерам услуги быка по кличке Драго, прославившегося как мастодонт-осеменитель (если что, это чистой воды сарказм соседей Блэка), и пытался промышлять охотой на хищников. В общем гнался за сотней зайцев одновременно. Майлз, будучи далеко не глупым пареньком, понимал ошибку отца, но высказаться на этот счёт, к сожалению, не мог.

Почему? Да потому что отношение Мака к нему было, мягко говоря, скверным. Как Блэк младший ни старался, отец всегда оставался недоволен. Любая хорошая отметка в школе воспринималась как нечто само собой разумеющееся, а успехи на ранчо являлись частью обязанностей и никогда не восхвалялись отцом. Он вечно твердил одну и ту же казавшеюся ему «первородной» истину: «Майлз, твой дед, имя которого ты носишь, был ковбоем! Его отец Макдональд был ковбоем! Отец его отца Майлз тоже был ковбоем! Всё, что ты делаешь на ранчо, – это часть твоей семьи, это заложено в крови! Поэтому нет смысла хвалить то, что у тебя течёт в жилах! Работа и только работа – вот, что важно!»

То есть вы поняли… похвалы за свои успехи Майлз не получал никогда. Ласковое слово, рукопожатие, гордый кивок – все эти элементы грамотного воспитания обходили паренька стороной. Зато любой промах Макдональд Блэк отмечал за несколько километров. Весь скот в амбаре сразу прикрывал уши. Абсолютно каждый скандал в доме Блэков начинался с трёх ключевых слов:

– Майлз Уоррен Блэк! Я позвонил в школу и выяснил, что ты в группе отстающих по подтягиваниям! Знаешь, какой вывод из этого следует?!

Будущий носитель чёрного костюма в подобные моменты был в состоянии только прятать взгляд, опускать трясущиеся руки по швам и скулить в ответ:

– Нет, отец. Я не знаю…

– Конечно! Ты ничего не знаешь! Это значит, что я недостаточно нагружаю тебя работой! Если бы ты трудился в полную силу, твои мышцы были бы подготовлены к подобным нагрузкам! Ну-ка быстро пошёл в амбар и приступил к занятиям! Чтобы завтра всех порвал на физре, или я порву тебя!

«Где в амбаре можно подтягиваться?» – спросите вы. На грубой деревянной балке между стойлами, конечно же. Вопящий без умолку Макдональд Блэк заставил своего сына полночи заниматься физическими упражнениями до тех пор, пока Майлз не расцарапал руки в кровь и, обессилев, не упал на землю. Стоит добавить, что каждый такой «воспитательный процесс» сопровождался горой подзатыльников, ударами ремня с металлической пряжкой и постоянным криком:

– Майлз Уоррен Блэк!

Полным именем Мак называл сына только тогда, когда был им недоволен, то есть очень-очень часто. Каждая ссора начиналась с этих трёх запретных слов. Как только мальчишка слышал резонирующий ненавистью зов из брызжущей слюной пасти отца, он вздрагивал и начинал быстро и прерывисто дышать. В результате у него развился нервный тик, о котором в городе практические никто не знал; Майлз попросту никому не рассказывал. Во всех своих бедах (включая уход матери) он винил себя: мол, проблемы жалкого слабака никого не заинтересуют. И знаете, что самое жуткое в этой ситуации? Всем реально было наплевать.

Ни один школьный учитель ни разу не задался вопросом, откуда у ребёнка на руках синяки, почему он вечно не собран, напуган и рассеян… Вот оно, полное равнодушие – катализатор будущих бед. В ответ на него Майлз Уоррен Блэк не стремился заводить новые знакомства и друзей. Одинокий и измученный, он лично принял решение отстраниться от общества людей – бесполезных, думающих лишь о себе паразитов, загрязняющих землю и убивающих животных. Последних юный почитатель Гринпис и считал настоящими друзьями. Верными собратьями по несчастью, делящими с ним ранчо Макдональда Блэка. Майлз ухаживал за ними, приводил их пристанище в порядок и часто рассказывал о выпавших на его долю испытаниях. Кони, коровы и птицы оказались идеальными слушателями – молчаливыми и справедливыми.

Если начать выискивать потенциальные темы для рассказов в амбаре, глаза тут же разбегутся порознь, ибо материала благодаря Маку Блэку наберётся целый архив. Проблемы с учёбой, слишком громкое чтение, плохое настроение самого папаши (что, кстати, не редкость) – можно продолжать бесконечно. Единственное, за что горе-ковбой не мог зацепиться, так это за мусор. Майлз никогда не оставлял после себя беспорядка. Никаких банок из-под газировки, никаких скомканных бумаг или следов от обуви на пороге. В комнате мальчишки всегда был образцовый порядок, так же, как и на всём ранчо. Любой другой родитель гордился бы таким сынишкой, но только не Макдональд Ванхаус Блэк. Однажды он докопался буквально до мелочи, которую не приметил бы величайший в мире детектив.

Уровень притянутости за уши непомерно зашкаливал, и, чтобы понять всю абсурдность ситуации, лучше описать её.

Девятое мая две тысячи четырнадцатого года, за три дня до события икс (как его обозвал Малкольм Хендрикс в шоу «Рассвет чудовищ»), шесть утра. Блэк младший проснулся безо всякого будильника и сразу встал с кровати. Аккуратно заправив постель, он направился чистить зубы и умываться, а затем спустился вниз завтракать. Птицы щебетали за окнами, лучи солнца дарили чувство бодрости и успокоения. Вроде бы, прекрасное начало дня, но не спешите с выводами… Дабы напомнить, что утро добрым не бывает, папаша стоял посреди кухни с недовольной физиономией, указывая пальцем на полку над столом.

– Майлз Уоррен Блэк! – крик Макдональда Блэка прозвучал, словно взрыв гранаты.

– Да, отец? – промолвил мальчик, уставившись в пол.

Тут ряха Мака скривилась так сильно, что, казалось, она сейчас сделает бочку.

– Что нужно сказать своему отцу, малец?

– Доброе утро, сэр?

– Доброе утро, сын. У меня к тебе очень серьёзный вопрос! Почему у меня в кофе нет сахара?

Майлз подошёл чуть ближе и вопросительно посмотрел отцу прямо в глаза. Вернее, в его серые, злобные, затерявшиеся на просторах заплывшей жиром морды, пышущие ненавистью угольки, готовые сжечь паренька живьём.

– Я не совсем понимаю, сэр.

– Хорошо, хорошо… Я тебе объясню, – учёно проговорил Мак. – Настоящий отец должен обучать своё чадо! Давай вернёмся к истокам проблемы: что нужно сделать, чтобы растворимый кофе стал сладким?

– Добавить в него сахар?

– Правильно! Смекаешь, значит!? А как добавить в него сахара? Что мне для этого потребуется?

– Эмм, ложка… которой ты положишь сахар в чашку и…. – Майлз коротко задумался.

– А-а-а-! Да роди ты уже эту сахарницу! – закричал Макдональд. – Сахарница! Долбаная, сука, сахарница! Знаешь, почему я не смог ей воспользоваться?! Потому что один маленький урод не заполнил её вчера вечером! Теперь ты понял?! Ты понял меня, Майлз Уоррен Блэк?!

За этим вопросом последовал обязательный подзатыльник.

– Да, я понял! Простите меня, пожалуйста!

– Простите, кто? – правая бровь отца чуть приподнялась. – Я не расслышал…

– Простите, сэр.

Блэк старший утвердительно кивнул.

– То-то же. Думаю, в качестве обучающей меры я накажу тебя. Ты будешь пить чай и кофе без сахара весь следующий месяц! Может, тогда ты не будешь забывать, что необходимо подготавливать сахарницу с вечера?!

Несмотря на очевидную глупость обвинений, парень не осмелился возразить. Он понимал, что забыл привести сахарницу в боевую готовность, потому что отец нагрузил его работой с лошадьми, но аргументация и логика были с Маком, мягко выражаясь, не в ладах. Поэтому мальчик безгласно съел порцию овсяной каши и пошёл в школу. Там учителя никогда не называли его по полному имени: Майлз лично попросил их этого не делать при первом же знакомстве. На вопрос «Почему?» Уоррен (так обычно к нему обращались работники учебного заведения) ответил, что ему просто не нравится это имя. К счастью, «договор о непроизнесении» учителя исполняли исправно, а ученики ничего об этом не знали. Блэк младший умел держать язык за зубами.

В школе чёрному костюму относительно везло. Задиры обходили сына псевдоковбоя стороной, считая недостойным их внимания. Звёзды и любимчики преподов вообще не знали о его существовании, а директор был слишком занят обхаживанием мисс Теренсон – учительницы естествознания.

Только Фелиция Кроуфорд поддерживала с Майлзом контакт, и то непродолжительно – всего несколько недель. Девочке из параллельного класса выпало работать с ним над проектом по биологии – самым любимым предметом Блэка младшего. Она хотела стать ветеринаром и в некоем роде заразила его своей мечтой – помогать животным по-настоящему. Двое быстро нашли общий язык и весело проводили время друг с другом. Макдональд не возражал, ведь таким образом он поддерживал образ идеального папаши в обществе – даже здесь он видел способ приподняться. В школе «ковбой» не трогал сына, а дома раздавал ему смачные подзатыльники. Рабочая схема, как говорил сам Мак.

И всё бы ничего, но по пятницам (а именно на этот день недели, кстати, и выпало то самое девятое мая, о котором идёт речь) Фелиция уезжала к бабушке в соседний город, и Майлз был вынужден приходить со школы вовремя. Он вошёл в дом, снял обувь, в которой по нему ходить не разрешалось и без промедлений направился в свою комнату, дабы не наткнуться на отца. Мак перед выходными привозил с собой пару девочек, и их Блэк младший предпочитал не видеть.

Быстрым шагом мальчик направился к лестнице, и, скорее всего, отец так и не предстал бы перед его глазами в тот день, не отвлекись он на таинственную коробку в углу прихожей. Незнакомую и безумно притягательную. Всем видом бокс буквально умолял открыть его и посмотреть, что же хранится внутри. Макдональд не виднелся на горизонте, значит, у любопытного парнишки в распоряжении было минимум несколько минут. Аккуратно, не оставляя заметных следов, он открыл картонную хранительницу тайн и обнаружил поистине завораживающее содержимое: пару новеньких чопперов из натуральной кожи. Коричневый окрас, золотые застёжки – Мак однозначно купил обновку себе.

«Нужно скорее бежать наверх, пока он не увидел» – подумал Майлз, неспособный оторваться от дивного зрелища.

Натуральная кожа вопреки его любви к животным в этот раз почему-то ни капли не вызывала отторжения. Чопперы обладали неким гипнотическим воздействием – будущий чёрный костюм желал их, как ни что другое прежде. Размер сорок пять – у Мака и Майлза он был один. Младший в свои четырнадцать почти догнал старшего по росту, а ступнёй соответствовал ему вплоть до малейшего изгиба.

С мыслью о том, что пора бы замести следы и удалиться, мечтательный мальчишка потянулся к крышке коробки, когда ему навстречу вышел ковбой всея Термополиса в компании двух проституток не первой свежести.

– Майлз Уоррен Блэк, ну-ка быстро убрал руки! Это не для тебя!

– Виноват, сэр, – по-армейски проговорил сын. – У вас превосходный вкус, сэр!

Гневная рожа Мака предсказуемо стала чуть добрее.

– Хм, ну в этом ты прав. Ладно, иди поиграй с лошадьми пока. Дай папке свободного пространства.

– Слушаюсь, сэр! – с этими словами Майлз оперативно обулся и покинул дом, лишь бы не насолить отцу, которому бог в чашку чая по утрам явно сыпал столовую ложку чёрного перца.

На столь необычный диалог, как ни странно, отреагировала одна из представительниц древнейшей профессии:

– Жёстко вы с ним. Неужели нельзя полегче?