На улице уже был август, Питер заполнен толпами туристов. Соседки по комнате еще не вернулись, что было весьма кстати. Нужно было положить деньги в банк, хранить в общаге деньги было безумием. Но первое – пойти купить приличную одежду! Целый год в обносках! Второе – салон красоты – волосы, руки, ноги!

В магазине девушка оставила почти все наличные деньги, зато теперь у нее была приличная обувь, пара фирменных джинсов, костюм для парадных выходов, и конечно оно – маленькое черное платье! Хорошую косметику и белье пришлось покупать за доллары. Хорошо, что, несмотря на запреты, абсолютно везде брали доллары. Обещание себе купить только самое необходимое для учебы было забыто на третьем бутике. Как она будет зарабатывать потраченное, уже не хотелось думать.

Чувство, что на ней новые, удобные туфли, красивое платье и волосы уложены в салоне, дарило уверенность в себе и эйфорию. Походка стала легкой, улыбка не сходила с губ, в каждой витрине Полина с удовольствием рассматривала себя краем глаза.

Она зашла в кафе на Невском, впервые она могла позволить себе все, без ограничений. Выпив кофе с дорогущим лимонным чизкейком, она получила безумное удовольствие. Это было новое чувство, она может позволить себе все что угодно!

В банках, наверное, повсюду камеры и перед походом в банк пришлось опять менять внешность. Платиновое каре, яркие губы, черное платье со шпильками сделали ее похожей на деловую женщину. Ближайшим оказался Раффайзенбанк, небольшую часть денег Полина положила на рублевый счет по курсу, буквально две тысячи долларов, остальное в арендованную ячейку.

Август она провела в свое удовольствие, гуляла по городу, ездила на экскурсии, посещала кафе. Познакомилась с парнем – студентом, родом из Краснодара, он работал барменом в летнем кафе. Общались, но на близкие отношения девушка не шла. Хотя прогуляться по вечернему городу с красивым парнем было приятно.

Праздник жизни закончился, когда вернулись соседки. Увидев новую дорогую одежду, косметику, девчонки и удивились, и позавидовали.

– Ой, Полька, ну ни фига себе, ты разбогатела! Это ж платье фирма, а джинсы! И туфли!

Пришлось придумывать и врать про бабкин подарок, про полученный в наследство дом. Вывод Полина сделала сразу, надо быть осторожнее. Она привела своего друга-бармена Юрия, показать девочкам, потом между делом намекнула, что он далеко не бедный парень, соседки якобы «догадавшись» откуда средства, от нее отстали.

Полина сняла квартиру, сообщив соседкам, что съезжает к другу, и сбежала от чужих глаз. К учебе подготовилась более тщательно и приобрела приличную, недорогую одежду, удобные, неброские кроссовки.

Страхи ее были напрасны, группе вообще не было дела, как она одета. Понемногу страх отпустил, и неожиданно для себя девушка подружилась с Юлией, тихой девушкой из Новосибирска. Может быть, оттого, что появились свободные вечера, или просто перестала зажиматься от своего затрапезного вида. Они много времени проводили вместе, готовились к занятиям на квартире у Поли, вместе ходили в кино, на концерты. Они именно вместе проводили время, но не лезли друг другу в душу. Юля не расспрашивала о прошлом, не лезла в отношения с парнем – и это очень нравилось Поле. Впервые за полтора года у нее появилась подруга. Юрий продолжал «бить клинья», но Полина не отвечала на его внимание, и отношения сошли на нет.

У Юльки тоже не было парня. Почему, Полине тоже не пришло в голову поинтересоваться. Сама она не хотела ни привязываться к мужчине, любому, ни подпускать к себе ближе лишних людей. Пока она вообще не знала, как будет жить. По ночам тоска и страх брали свое, и она видела себя вечной беглянкой, одинокой, без семьи и друзей, без мужа и без детей. Тогда она вставала, и курила сигареты, одну за одной, глядя в окно на огни. Бывали ночи, когда уснуть не получалось совсем. Помогал алкоголь, но здесь она тоже понимала, можно либо спиться, либо потерять бдительность.

В 97-м прошла деноминация, а в 98-м грянул дефолт. Рубль упал, цены выросли. Полина была рада, что ее деньги лежат себе в долларах, что она не перевела их все в рублевый вклад, как собиралась.

Сокурсники уже не просто раздражали, а бесили. Эти девушки, с вечными влюбленностями, хвастались парнями, подарками, мечтали о замужестве! Они жили, жили так, как Полина не могла себе позволить! Это вызывало раздражение и злость, причиной которых служила элементарная зависть.

Полина считала их курицами, и стала отпускать едкие замечания. А поскольку она была очень наблюдательной, ее слова больно били по самолюбию.

– Классное кольцо, маникюр отстой, – могла она заметить походя, или – Это твой парень? Сочувствую.

Девушке, которая собралась замуж, едко заметила:

– На пузико зацепила тюфяка, повезло. Его предки, наверное, в шоке! – девчонка убегала в слезах, так как и вправду выходила замуж «по залету».

От нее стали сторониться, считая ее стервой. Она сама себя считала такой, но раздражение, которое копилось эти годы, искало выхода, и слезы однокурсниц приносили облегчение.

Не стеснялась она делать едкие намеки и при парнях, и не жалела, если пара потом расставалась.

Однажды Юлька хотела остановить ее, спросила, зачем ты это делаешь? Полина не смогла ответить, и ушла молча. Но агрессию свою к однокурсникам снизила. И отношения понемногу стали выравниваться, девушки в группе в принципе были беззлобные.

Теперь она придумала иной троллинг, одевала на занятия изредка одну супердорогую вещь, и слегка надменно принимала восхищение и зависть девчат. Или рассказывала, как посетила крутой ресторан, и упивалась вниманием. Многие девушки ни разу в жизни не пробовали устриц, и это был такой кайф – описывать какие они на вкус, хотя сама Полина и не находила их вкусными. Но это была еда элиты, и она чувствовала себя приближенной к ней.

Глава 10. Звонок из прошлого

Летом они вместе с Юлькой поехали на отдых в Турцию, в недорогой отель четыре звезды в Кемере. Отдых не задался, море было шикарным, но питание девушкам не понравилось. Пьяные русские в баре, назойливые турки в магазинах. Оттуда Полина решилась отправить родителям открытку. Купила местную, с видами моря и островов, в тексте написала, что любит и скучает, но подпись не поставила, догадаются, наверное. Обратный адрес не указала, но это же будет на штампе. Открытку отнесла в город, на почту, далеко от отеля, в последний день. И долго еще боялась, что сделала это зря.

Зима прошла тоскливо, даже цепляться к девчатам стало неинтересно. Настроение было подавленным, последний курс, в мае выпускной, и надо думать, как жить дальше. Они с Юлией строили планы, как устроятся в хороший салон, станут известными мастерами, как на массаж и процедуры к ним выстраивается очередь на месяцы. Конечно – только Питер и Москва – какие великие визажисты и косметологи в провинции? Взошедшая звезда певца-парикмахера давала безумные надежды.

Но беда пришла, откуда не ждали. Группа отмечала в клубе восьмое марта. Ребята выпили, танцевали, и с каждым часом толпа в клубе становились все развязнее. Полина не сразу сообразила, что в клубе продают наркотики и некоторые ее сокурсники уже приняли дозу.

– Юлия, мне не нравится уже. Давай уйдем, что-то накидались все, – попросила она подругу.

– Ой, я тут с парнем познакомилась, мы только танцевали, вдруг он еще подойдет, давай еще полчаса? – заныла Юлька.

Девушки остались, пошли на танцпол. Юлькин новый знакомый утянул ее куда-то в темный угол, Полина осталась одна. Вокруг нее танцы становились все откровеннее, некоторые парни уже во всю запускали руки и под футболки, и под юбочки. Девушки визжали, прогибались, но не возражали.

К Полине сзади прижался здоровый бородатый рокер, обе руки легли ей на грудь и больно сжали. Девушка начала активно отбиваться, это заметили парни из группы, и неожиданно вступились за нее.

– Ты, Кинг-Конг, отпусти девушку, видишь, ты ей не нравишься! – сказал Вадик, высокий, но худощавый парень.

В ответ громила развернулся к нему, смерил его взглядом, одной рукой ухватил его за лицо, и грубо оттолкнул. Парень отлетел, задев несколько пар танцующих.

Через две минуты на всем танцполе бушевала драка, махались все со всеми. Девушки не отставали от парней, используя шпильки как оружие. От входа бежала охрана, на ходу что-то крича в рации. Полина пыталась убежать, но надо было найти Юльку. Потом та вцепилась ей в руку, девчонка в драке потеряла своего нового знакомого.

Через час всех участников дебоша рассадили по милицейским машинам и увезли в отделение. В обезьянник посадили парней, девушек разместили на лавках в коридоре. Дежурный собрал паспорта и велел ждать. Немного погодя приехал злой парень лет тридцати пяти, в гражданской одежде, видимо его вызвали из дома. Он начал приглашать девушек по одной в кабинет для дачи показаний.

Полина потихоньку пыталась продвинуться ближе к выходу, но дежурный то выходил курить на крыльцо, то разговаривал с кем-то у выхода, словом мимо него пройти было сложно.

Девушки заходили по одной, выходили через десять минут, и их отпускали. Юлия вышла повеселевшая,

– Сказали, родителям сообщать не будут, а то меня бы убили. Паспорт отдали, показания написали, я все равно ничего не видела, внушение сделали и все, – тараторила она, – я тебя подожду?

– Нет, езжай домой, уже поздно, нам все равно в разные стороны, я такси возьму, – отказалась Полина.

Когда все уже разошлись, Полина вошла в кабинет, стараясь не показать, как дрожат руки и ноги.

– Присаживайтесь, Полина Сергеевна. Капитан Сидорчук, я старший оперуполномоченный, можете обращаться по имени – Владимир Андреевич. Расскажите, что произошло в клубе. Нас интересует не только драка, но кто и где продает наркотики, вы что-то видели? – говоря это, он открытого паспорта Полины вносил ее данные в компьютер. Внезапно экран замигал, появилась надпись «Внимание, розыск!»

– О, да вы у нас не простая штучка, Полина Сергеевна! Что? Проституция в Краснодаре, Сочи, приводы. Пропала без вести три года назад, открыто уголовное дело, возможно убийство, есть подозреваемый, тело не обнаружено. Так, а паспорт выдан в Качине два года назад. Поясните мне, как так вышло.

Полина лихорадочно соображала, что же сказать. Во рту пересохло, руки дрожали, чтобы скрыть дрожь, она их сжала в замок. Прокашлялась,

– Ну… это, … я завязала, уехала к тетке… документы остались там… сделала дубликат… начала новую жизнь. Я теперь учусь на косметолога…, – из глаз потекли слезы.

– Ну-ну, ты меня на слезу не бери, я вас, шалав, знаю, каждая вторая сирота и насильно попала в проститутки, – с усмешкой смотрел на нее опер.

– Ну, я же ничего не сделала, в чем преступление? Я виновата, что завязала? Документы подлинные, прописка временная есть, паспортный режим не нарушен…

–Так-то оно так, но я запрошу кое-какие документы, вам придется у нас задержаться на 2 суток. До выяснения обстоятельств.

– Не имеете права! За что вы меня задержите? На каком основании? Даже если вам надо что-то уточнить, уточняйте, зачем меня задерживать? Я ничего не сделала, просто учусь, и я вам слово даю, что не убегу, – прорезалась злость.

– Ну хорошо, паспорт я оставлю у себя, чтобы ты не убежала никуда. Сегодня иди, а послезавтра жду к 10 утра, ясно? Не придешь – отправлю группу для задержания.

Полина вышла на подгибающихся ногах. Конечно, никуда она в десять утра идти не собиралась. Вышла из отделения, на крыльце курил дежурный. Попросив прикурить, Полина жадно затянулась. Надо было срочно собираться, а выпитые коктейли нагоняли сонливость, хотелось упасть и спать.

– Ты вроде девка-то скромная, не борзая как эти, как попала в эту компанию? – сплюнув, спросил дежурный сержант, – я их на глаз вижу, ты не такая.

– Такая, не такая, пьяный козел пристал в клубе, вот и попала, – девушка старалась показать дружелюбие и не вызвать подозрений.

На крыльцо вышел опер, посмотрел на их парочку, и сказал дежурному:

– Я уехал, этих драчунов оформил до утра, ничего срочного нет, – посмотрел на Полину, – тебя подвезти?

– Я такси возьму, спасибо, мне недалеко, – промямлила девушка.

– Я в курсе, ты же мне адрес указала, – усмехнулся капитан, – давай садись. Ночь на дворе, еще куда вляпаешься, бухая, а документов нет.

Полина посеменила за ним к машине, села на переднее сиденье, и отвернулась к окну. Капитан по дороге задумчиво поглядывал на нее, но ни о чем не спрашивал. Возле подъезда Полина вышла, поблагодарила и почти побежала к дверям.

Глава 11. Бегство. Тамара

Полина зашла в дом, заперла дверь и выдохнула. На часах было 3 ночи. У нее были сутки, чтобы уехать из Питера. Быстро сделала кружку растворимого кофе, приняла душ. Сердце сжималось от тоски, но … нужно поспать, чтобы успеть завтра все.

Проснулась девушка около восьми утра, хотелось плакать и опустить руки, будь что будет. Но минуты упадка духа быстро прошли. Надо было собираться в неизвестную дорогу.

Проверила деньги, на руках было тысяч пятьдесят, на карте триста тысяч. Доллары, остаток – тысяч сорок – в ячейке на депозите, банк откроется в десять. Далее вообще неизвестно, ячейка снята на имя Полины, скорее всего, деньги пропали совсем, но и ехать в никуда, без денег, было нельзя.

Для похода в банк Полина привела себя в тот образ, который использовала ранее, платиновый парик, яркая помада, темные очки. Приехала в банк, обратилась к охраннику, тот попросил показать ключ от ячейки. И – ура – пропустил ее в хранилище без паспорта. Она не очень внятно помнила условия аренды, вроде бы была возможность оформить на предъявителя ключа, да вот поставила она там галочку или нет, не помнила. Это была удача и девушка быстро, стараясь не показать облегчения, прошла к ячейке, открыла и переложила четыре пачки долларов в сумочку. Часть денег сняла с карты в банкомате, снять всю сумму сразу было нельзя.

Вернувшись на квартиру, стала собирать вещи. Паспорт пьянчужки Тамары предусмотрительно был зашит в подкладке чемодана. Девушка достала паспорт, отобрала самые необходимые вещи и обувь: белье, две пары джинсов, свитера, два платья делового стиля, минимум косметики, куртку и сапожки на весну, кроссовки, туфли. Все это надо было поместить в единственный чемодан, обременять себя несколькими было глупо.

Все что оставалось в шкафу, разложила по мусорным пакетам и выбросила в мусоропровод, включая немногую посуду и продукты. Жалко было хорошие вещи, но что делать.

Она достала парик, темное, почти черное каре, подвела глаза, накрасила губы темной помадой. Из зеркала на нее смотрела совсем другая девушка, немного азиатского вида.

Полина подняла трубку телефона, чтобы вызвать такси, и подумав, отпустила ее. Не нужно оставлять дополнительных следов. Взяла чемодан, закрыла квартиру, ключи бросила в почтовый ящик. Вышла из подъезда, вокруг было тихо и никого – все люди еще на работе. Она пошла через дворы к проспекту, там на углу была стоянка такси. Однако девушка отошла дальше на сто метров и стала голосовать на обочине. Вскоре остановился старый москвич, сговорились до Пулково за три тысячи – двойную цену. Ехали долго, начиналась вечерняя пробка. Внутри стало на удивление спокойно – и безразлично.

В аэропорту Полина вела себя уверенно, слегка вальяжно, боясь нарваться на проверку документов. Сняла в банкомате за несколько операций все деньги с карты, карту выбросила в урну. Купила билет, ближайший рейс был до Казани, регистрация уже шла. Быстро прошла регистрацию, досмотр, и налегке села в кафе «Шоколадница». В кафе цены были высокими, потому совсем мало посетителей, много свободных мест. Перед посадкой спустилась вниз, в комнату для курения, стараясь не озираться, казалось, что за ней уже идут менты. И вот наконец-то, она в самолете, двери закрывают и самолет буксируют на взлетную полосу. Лед в душе стал таять, пробуждая панику.

Самолет был небольшим, мест на пятьдесят. В полете не кормили, лишь принесли бутылочку воды. Полина задремала под ровный гул мотора. Думать о будущем она себе не позволяла, слезы начинали катиться из глаз неуправляемо.

Полет был коротким, вроде только закрыла глаза, объявили снижение. Когда Полина вышла из самолета, был первый час ночи. Аэропорт в Казани оказался маленьким, пока девушка получала багаж, пассажиры быстро вышли, и разъехались на машинах. На стоянке осталось одно такси без водителя, ни автобусов, ни людей. Оглянулась, опа, а здание аэропорта закрыли. На улице ночь, градусов десять мороза, небольшой снежок.

Девушка стояла в недоумении, что же делать. Когда минут через пятнадцать к такси подошел водитель, она уже промерзла и была готова ехать за любые деньги. Таксист, как всякий таксист ночью, заломил цену в полторы тысячи доехать до города, где цена то была от силы рублей пятьсот.

Полина согласилась, договорились, что ее довезут до железнодорожного вокзала. Купила билет до Новосибирска, хотелось в Сочи, но деньги были у тетки в Качине, надо было как-то их забрать, пока не пришли искать Полину.

И вот она лежит на верхней полке, поезд несет ее сквозь ночь. И ей кажется, что вместе со столбами мимо пролетают и гаснут во тьме дни ее жизни. Что ее ждет? Куда ей бежать?

Глава 12. Бег. Остановка

Новосибирск встретил ее сугробами почти в рост человека. Оставив чемодан в камере хранения, Полина – Тамара отправилась искать квартиру. Официально, через агентство недвижимости было страшновато, но другого выхода она не видела. Не ходить же по улицам.

Купила газету, объявления там тоже были. Разменяла мелочь, нашла телефон-автомат, начала обзванивать объявления. В будку автомата без конца стучали, где-то не брали трубку, где-то было сдано уже. Газета заканчивалась, остались только трех- и четырехкомнатные в центре, пришлось звонить по этим номерам.

Наконец-то ей ответили, хозяйка квартиры согласилась встретиться через час, указала адрес. Девушка побежала ловить такси. За час она еле успела добраться до адреса.

Хозяйка, по виду очень мнительная женщина, переживала, что вынуждена сдавать квартиру, и боялась за ее сохранность. Сначала девушка выслушала сто указаний, друзей не водить, за все вещи отвечать головой. В конце концов, женщина все же показала квартиру, очень богато обставленную, мебель выполнена на заказ, хороший ремонт. Оплату взяла вперед за три месяца.

Тамара сходила в магазин, купила продукты, перекусила и поехала на вокзал за вещами. В автобусе слушала, как бабки рассказывают, что получили к празднику подарочные наборы от собеса.

Тамара понимала, что скоро к тетке Клаве придут, первой милиция, а потом и бандиты. Нужно было быстро забрать деньги, и так, чтобы ее или не видели, или не узнали.

Выехала Тамара в Качин в тот же вечер. Приехала ранним утром, первым делом направилась в продуктовый магазин, где купила с десяток наборов простых продуктов: крупы, тушенка, курица, немного фруктов, яйца, масло. Приняла вид местной чиновницы из собеса: очки, меховая шапка, губы только тронуты помадой, строгий вид и отрывистый говор.

Поймала такси на углу городской администрации, договорилась с водителем на полдня, посетовала, что водитель заболел и пенсионеры до праздника не получили наборы. Таксист проявил интерес, всем ли давали, а вот его родители…

– Нет что вы, не всем, только женщинам – ветеранам труда, без труда соврала Тамара, но, если кого не будет дома, я вам подарю, надоело туда-сюда таскать.

Раздавать подарочные наборы она собиралась на улице, где жила тетка Клавдия. За те полгода, что она жила у тетки, она знала, что вокруг в частном секторе живут одни пенсионеры. Некоторых она знала по фамилии, некоторых только по имени.

Приехав на улицу, где жила тетка и осталось несколько старинных домов, она постучалась в крайний дом, представилась работником собеса, и вручила первый набор продуктов.

Старушка поблагодарила, посмотрела в пакет, осталась довольна, предлагала выпить чаю.

Когда Тамара вышла к машине, там уже стояли две соседки.

– А что это вы раздаете? А почему к восьмому не привезли? Опоздали они, лентяи… Наверное, себе хотели загрести чужую копейку, – ворчали старухи, но быстро взяли по пакету.

Тамара зашла еще в пару домов, и только потом пошла к тетке Клавдии. Тетка почти совсем потеряла зрение, девушку не сразу узнала.

– Тетя Клава, это я, Ксения. Попалась я в Питере с Полинкиными документами. Она в розыске, давно, ее вроде, говорят, убили. Мне пришлось убежать, к тебе придут скоро, ты не говори, что меня видела. Я ненадолго.

– Догадалась я, что ты в подвале хранишь. Поди, деньги краденые? Забирай и убирайся, еще ворованного у меня не находили! – Старуха оказалась проницательнее, чем думала Ксения.

К тому же Клавдия рассказала ей жуткое известие, какие-то люди уже искали ее бабушку Шуру, показывали фото внучки. К счастью, фото у них было из личного дела в институте, ей там всего семнадцать, и узнать сейчас было бы сложно. Клавдию тоже расспрашивали, она равнодушно рассказала, как померла Шурка, как племянница не приехала на похороны и не приняла наследство. Спросили и про девушку, что жила у нее.

– Дак, племяшка моя, она в переплет попала, ее в проститутки продали, вот сбежала, пряталась, документы восстановила и учиться уехала, – бабка неторопливо говорила, показала фото племяшки с ее матерью. Сходства не было, и люди ушли.

– Вы, Ксенька, может и не у бандитов-то деньги скрали, не похожи они на бандитов. Энтот, в костюме, частный детектив, шибко вежливый, не бандит. А второй, строгий, на милицейского похож, глаз вострый, так по избе и бегал. Может, зря бежишь? Всю жизнь не пробегаешь, – бабка была опять на своей волне.

Полина забрала деньги из тайника, сложила их в пакет из супермаркета и вернулась в машину. Тетка Клава вышла ее проводить. Тамара отдала ей оставшиеся пакеты для соседок, один оставила таксисту и быстро уехала. Для вида, опять же вышла из такси возле мрачного здания городской администрации, вошла внутрь, постояла. Вышла, взяла другую машину и поехала на вокзал. На вокзале купила спортивную сумку, опять поменяла имидж, убрала деньги, села на поезд и к вечеру была в Новосибирске.

Опять пришлось арендовать ячейку в банке, но здесь она уже продумала и оформила ячейку на предъявителя – ключ и кодовое слово, и паспорта не надо. Когда все было кончено, девушка три дня не выходила из дома. Купила вино, коньяк, виски, и тупо пила три дня. Учеба сорвалась, диплома нет, трудовой нет. Работы нет, и не будет. Вернулись кошмары, сон опять пропал, девушка спала урывками.

Глава 13. Тамара. Новосибирск

Однажды утром позвонила хозяйка, она хотела проверить состояние квартиры. Тамаре пришлось спешно убирать следы попойки, вымыть пол, привести себя в порядок. По телефону она заказала продукты, готовые роллы, накрыла на стол.

Хозяйка, Валентина Михайловна, первым делом обошла всю квартиру, проверила пыль, нет ли царапин на мебели, потом все же согласилась выпить чаю. Тамара предложила вина, та подумала и не отказалась. Они пили вино, роллы были свежими и вкусными, виноград с сыром пармезан под вино шел отлично. Не обошлось без расспросов, о себе Тамара сказала, что рассталась с парнем, он ее бил, вот пришлось бежать в другой город.

Женщина тоже расслабилась, и рассказала свою историю, квартира была ее дочери. Муж дочери имеет фирму, делает мебель на заказ, вся квартира его мебелью обставлена. Дочь не работала, вела свободный образ жизни, связалась с уголовниками-наркоманами, привела их домой.

– Любовь случилась у нее. Мужик, любовник ее, сидел лет десять, качался там, высокий, красавец, плечи во, пресс, и все дела. Да, видать, кобель еще тот, моя дура Сонька и повелась. Муж то у нее простой, ни ростом, ни статью не вышел, – с горечью говорила Валентина.

– А потом они закрылись вот здесь, и не пускали мужа домой, пропивали вещи и деньги. Милиция отказалась ломать дверь, хозяйка-то дома. Соньку на наркоту посадили, она выходила либо рано утром, либо поздно вечером, покупала продукты и выпивку, а наркоту привозили домой, музыка орет, шум, а дверь не открывают – продолжила рассказ женщина.

Они с зятем смогли поймать дочь на улице только через неделю. Ее увезли в клинику, выводить из запоя. Уголовники, узнав, что хозяйка не вернется, ушли сами. Унесли все, что не было пропито и прибито гвоздями, хрусталь, шубы, золото, даже посуду.

– Теперь дочь боится здесь жить, живут у меня, дочь не подходит к телефону. Зять, мужик простой, ее простил и не гонит. Но разве это жизнь? Квартиру продавать жалко, но выставили, пока никто не берет, – хозяйка уже чуть не плакала, – ты квартиру не будешь брать? А то бери нашу.

Валентина посоветовала никогда не брать домашний телефон, уголовники могли звонить, искать ее дочь. Тамара подумала, что ей опять не повезло. Попадать в поле зрения уголовников ей не хотелось.

– А ты где работать собираешься? Профессия-то у тебя есть? – спросила новая знакомая.

– Да вот, можно сказать и нет. Три года в институте, на экономиста, бросила, поехала за парнем в Питер, там училась на косметолога, корочки получить не успела, запил, начал бить, сбежала от него.

– Ты знаешь, Томка, а я тебе помогу! У меня же хорошая знакомая, можно сказать подруга, хозяйка салона красоты. Я попрошу, она тебя возьмет. Походишь учеником, курсы какие-нибудь пройдешь, и дело в шляпе.

Валентина оказалась человеком слова. И уже спустя неделю Тамара работала в отличном салоне. Хозяйка, Мирослава, как она просила себя называть, женщина без возраста, хорошо знала свое дело, все процедуры проходила сама, в рекламных целях, и факт, как говорится был на лице. Она лично тестировала девушку. Теоретические знания ее устроили, затем она тщательно присматривалась, как Тома работает, сама села к ней на массаж лица.

– Завтра выходишь самостоятельно, я к тебе своих подруг на массаж записала, потом у тебя одна капризная дамочка на ревитализацию, поладишь, место твое на постоянку.

Тамара выложилась на все сто, руки отваливались к обеду, и щеки занемели от улыбки. Встретить, предложить чай, воду с газом, без газа, выслушать, по ходу делая массаж лица, затем обязательный, как учили, комплекс на шейно-воротниковую зону, маска сверху, проводить, и улыбаться, улыбаться. По итогам дня все клиенты ушли довольные, даже капризная дама отметила легкую руку Томы.

Постепенно появилась клиентура, Мирослава платила неплохо, жизнь наладилась. Нельзя сказать, что работа была легкой, весь день на ногах, руки тоже уставали. Иногда к вечеру Тома валилась с ног от усталости, казалось, упади и уснешь. Но страхи никуда не ушли, и сон частенько бежал от нее. Тамаре хотелось убежать, куда – неизвестно. Ночами ей казалось, что бандиты пытают тетку Клавдию, и она сообщает им ее новое имя. И вот, ее находят и пытают, вскакивала ночью, курила на лестничной площадке, днем успокаивалась, ночью опять металась в кошмарах.

Ее постоянная клиентка однажды пришла на сеанс с братом, молодой военный, свежеиспеченный лейтенант Дима. Веселый, красивый парень сыпал шутками, развеселил мастеров, и Тамару стал называть сходу невестой.

– О, Машунь, да ты мне невесту нашла! Рад, рад! У нас в гарнизоне девушек совсем нет! Не краснейте, девушка! Я в вас сразу влюбился! Ваши глаза пронзили мне сердце! – он шутливо хватался за сердце, целовал ручку, пригласил погулять. Томка, поначалу ошеломленная натиском, через пять минут задорно смеялась над каждой шуткой.

Дима очень гордился своим родным городом Новосибирском, гордился строящимся метро. Правда, из-за строительства город стоял в пробках, улицы были перекопаны. Но молодым и веселым пройти лишнюю остановку не проблема. Они гуляли по центру, Димка хвастался городом так, как будто это он его построил. В выходной они договорились встретиться, и это было первое свидание Томки за два года. Парень пришел в футболке и легких брюках, загорелый, бесшабашный, при самой обычной внешности он обладал бешеной харизмой.

На улице наступило лето, молодая июньская зелень, бабушки продавали первые дачные цветы ландыши, кое-где пионы. Дима отвез ее на берег водохранилища, подальше от города, мелкий песок, теплая вода, солнце. Они плавали, загорали, наловили мелких рыбок – окуньков, и жарили их над костром, больше сожгли, и соли не взяли. Но было весело, и рыба казалась неимоверно вкусной. Лето, приятная компания, это лучший день за последние четыре года.

Дима так же весело продолжал свое ухаживание, и в сентябре, собираясь ехать к месту службы на Дальний Восток, сделал предложение. Веселый кареглазый парень, воспитанный и внимательный, очень нравился Тамаре. Ждать любви в 24 года она считала глупым, да и хотелось уехать подальше. Они расписались через три дня, в ЗАГСЕ пошли навстречу молодому офицеру. Тома сменила фамилию и паспорт, теперь она была Фролова, и они улетели к счастью.

Поначалу все было отлично, Димка был мил и заботлив, новые отношения увлекли, секс был упоительным, заботиться о своем мужчине ново и интересно. Но Дима работал по 12 часов и более, все чаще она была одна, и новизна потеряла прелесть.

В маленьком военном городке Борске, в скромной малогабаритной двушке, далеко от обычных городов было скучно. Муж все время на службе, раз в месяц редкие походы в гости к сослуживцам, либо прием гостей дома. Демонстрация женами офицеров колец, серег и платьев.

Косметологи солдатам не были нужны, разве что двум десяткам офицерских жен, которые от скуки сплетничали, меняли прически и наряды, крутили романы с солдатами-срочниками, и опять сплетничали. Зима на побережье была суровой, морозы и ветра, на улице не разгуляешься. Тома записалась на фитнес по вечерам. Но зал был один, где солдаты занимались днем, и всегда стоял такой крепкий дух мужского пота. Ни удобных раздевалок, ни душевых, все опять же солдатское, общее. Еле выдержав одно занятие, Тома больше не пошла.

В офицерском клубе были группы по интересам, мужики играли в бильярд, женщины образовали театр, где уже много лет шли репетиции одной пьесы, и все время менялись актеры. На самом деле все кружки, и вязания, и кулинарии, и театральный – занимались одним и тем же – пили чай, иногда вино, и сплетничали. Кроме того, Тамара увидела, что многие женщины в это время встречаются с молодыми солдатами, и ей совсем стало противно.

И опять жизнь катила мимо Тамары, где-то там далеко, люди ездили на курорты, их ждали моря и пальмы, рестораны и коктейли. Кошмары сошли на нет, на первое место вышла тоска.

Глава 14. Теперь Александра. Сочи

Тамара развелась с мужем через полгода, и уехала в Сочи. По дороге пришлось заехать в Новосибирск, взять наличку из банка, встречаться со знакомыми она не решилась.