Polo, или Зеленые оковы

Скоро, уже очень скоро Отец сможет покинуть эту планету, на которой ему пришлось прожить уже достаточно много времени, чтобы она ему надоела.

Цибуля Цибулей, вот только нормально по-русски говорит только он, остальные могут лишь объясняться. Они слишком другие, чтобы можно было к ним по настоящему привязаться. Пугает не их пунктуальность и исполнительность. Напротив, эти черты с положительной стороны характеризуют расу. Смущало, отсутствие даже малой толики интриги в общении, огорчает ощущение того, что, говоря с одним цватпахом, разговариваешь со всей планетой, при этом теряется суть индивидуальности. Хотя, с другой стороны, Отцу никто не навязывал себя, как лучшего друга. Здесь были лишь терпеливые, понимающие коллеги, но не более.

Надоело, подумал Отец. Нервная дрожь стала снова поколачивать кулачками по серому веществу. Когда-то он также переживал по поводу предстоящей встречи с цватпахами, как предвосхищает встречу с родной планетой. Та же самая неизвестность, которая вытягивает все жизненные соки из своей жертвы, снова поселилась рядом с Отцом.

–Цибуля,– позвал своего компаньона Отец.

–Ну?– Отозвался цватпах.

Они отъехали от научного городка уже километров на десять. Дорожка вела в город, который уже виднелся вдали за холмами. Она была равной и прямой, словно ее прочертил некто огромный по линейке. Как и все остальные тропинки и дорожки, эта была аккуратно высыпана по всей длине хвоей уже пожелтевшей на ярком солнце. Вдоль дороги ровными рядами были высажены кустарники и деревья, чуть в стороне чернели величественные горы, в которых находит пристанище на ночь солнце. Дорожка пересекала речки, которые весело текли с горных склонов. Речки были с любовью укрыты белыми каменными мостками, которые тоже были усыпаны хвоей. Машина шла ровно, в метре от почвы. Трасса не была оживленной. Лишь изредка навстречу им проносилась такая же сурфисная легковушка на антигравитационной платформе. И никто их не настигал. Эта дорога– единственное сообщение с городом, пояснил Цибуля.

–Я там никого не перепугаю?– Неловко спросил Отец.

–Если кидаться ни на кого не станешь, тогда нет.– Утвердил Цибуля.

–А чего мне кидаться то?– Вздохнул Отец.

–А чего ты кидался, когда сел на планету?– Цватпах закряхтел.

–Ну, утка– робот, кто старое помянет, тому глаз вон. Ты лучше за дорогой следи.– Отец кивнул на штурвал, который сжимал Цибуля в своих крыльях, заканчивающихся цепкими коготками.

Мимо проплывали низенькие кустарники, будто остриженные рачительным садовником. На горизонте висели, словно подвешенные за прищепки, черные грозовые тучи. По бокам крались подлыгалы– серенькие облака, заискивающе поглядывая на своих старших собратьев. Солнца видно не было, оно всякий раз прячется, стесняясь непогоды. Тяжелые тучи захватывали весь горизонт, и не было от них спасения. Потянуло ветерком, уже закручивались бурунчики хвои и пыли, поднимаемые штормовым предвестником. С неба сдуло птиц.

–Слушай, Цибуля, у нас на Земле поэт был, он написал, как глупый пингвин робко прячет тело жирное в утесах. Ты уверен, что я– первый хуман у вас тут на Цватпе?– Отец показал в широкой улыбке все свои тридцать два зуба.

Цибуля не ответил. Он старался не отвечать на подобного рода замечания, коль скоро природа его наградила колоссальным терпением и не дюжим разумом. Отец пользовался этим и продолжал:

–Нет, он никого не хотел обидеть. И писал, в общем, даже не про пингвина. А про буревестника. У вас есть такая птица?

–Что за птица?– Цватпах изобразил интерес к разговору, хотя ему было глубоко наплевать на чушь, которую городил Отец.

–Птица? А та, что в непогоду вылезает из гнезда, носится, каркает дальше чем видит, и все такое. А когда тихо, ее коврижкой из гнезда не выманишь. Бестолковая птица.

–Может и есть. Кто их знает. Это вас есть интерес птичек или жучков под микроскопом разглядывать.– Отмахнулся от навязчивого собеседника Цибуля.

–А у вас нет насекомых что ли? В перьях, разве, не водятся паразиты?

Цибуля неуверенно пожал плечами.

–Даже если и водятся, что с того? Нужно их обязательно под микроскоп? Какая в том нужда. Выловил их всех и съел, чего проще…

–Интересно с вами. Когда у меня в подшерстке заведутся насекомые, я их обязательно всех выловлю и съем. Так и скажу всем, меня Цибуля научил, чтобы меня за клоуна не приняли. Нравы!– Вздохнул Отец.

Над горизонтом, в серой дымке и поднятой пыли стали обозначаться очертания города. Стали чаще попадаться коммуникационные столбы, словно прялка, увешанные несметными количествами проводов. Дороги расширились. Стали попадаться цватпахи, весело кувыркавшиеся в наметенной хвое дорог. Вдоль оградительного заборчика следовала целая семья цватпахов. Две взрослые особи. Можно предположить, что это были самочка, самец и целый выводок молоденьких птенцов числом около десяти. Отец помахал им из окна, цватпахи, пораженные необычной внешностью остановились, разинув рты, и в полном молчании проводили взглядом машину, пока она не скрылась у них из виду.

–А ты говорил, что местное население готово меня увидеть?– Вяло спросил Цибулю Отец.

–Ну а ты как бы себя повел, если бы знал, что к вам на Землю прилетели цватпахи, и, вдруг, воочию увидел их?

–Убедил. Только все равно непривычно. Ко мне в городке уже пристрелялись, я вроде, уже не клоун тряпочный и не привидение. Мне даже детей доверяют играть с ними. Так что вот…– Сказал Отец, а про себя усмехнулся, что ему еще немного осталось быть в шкуре ярмарочного слона.

–Привыкнешь,– махнул крылом Цибуля и въехал в городок.

Городок был с широкими улицами и низенькими серыми домами. Нигде не было видно высотных зданий и небоскребов. Не было видно и высоких напорных башен или телевизионных вышек. Цватпахи, непритязательные к свету, компенсировали свое жизненное пространство за счет ширины зданий. Иногда здание было настолько длинным и широким, что его приходилось облетать на машине очень долго. Это не гигиенично, подумал Отец. Даже если не считать плохое освещение во внутренних помещениях, так и вентиляция в таких домах должна быть скверной. Формой дома были очень разнообразны. Встречались дома украшенные колоннадами и арками различных цветов и форм. Виднелись барельефы каких-то неведомых пингвинов, устроенные на торцах домов. Роскошные парки– были неотъемлемым атрибутом городских ландшафтов, обильно сдобренные фонтанами и небольшими прудами с подмостками, с которых цватпахи отдавали дань инстинктам. Цибуля не снижал скорости, дабы не вводить в исступление окрестное население, но и старался двигаться не быстро, чтобы странник и неутомимый натуралист мог внимательно осмотреть обиталище цватпахов.

–Это площадь уважаемого…– Цибуля что-то пробулькал, видимо он назвал по имени своего уважаемого земляка.

–И чем же он знаменит?– Поинтересовался Отец, во все глаза глядя на достопримечательности.

–Он изобрел колесо.– С гордостью в голосе произнес Цибуля, будто это он сам надоумил уважаемого … изобрести его.

–А это проспект уважаемого …, он придумал дифференциальное уравнение. А вот проспект уважаемого …, который определил понятие корпускулярно-волнового дуализма. А вон, видишь?– Цибуля ткнул крылом куда то вдаль.

Отец присмотрелся и увидел огромную статую, возвышавшуюся метров на пять на своем постаменте. Сделанная из бронзы, она должна была на солнце так сверкать, что в день не менее десяти жирных пингвинов должны были слепнуть. Гордый взгляд обращенный в небо, свидетельствовал о неизмеримом чванстве своего обладателя. Он был настолько жирным, что казалось, статуя вот-вот покатится на бок.

–И чем же он знаменит? Вероятно у уважаемого Прых-прых-прыха был самый грандиозный аппетит.– С участием спросил Отец.

–Уважаемый … придумал теорию относительности.– Произнес Цибуля так, словно декламировал гимн своей земли.

–Они что же у вас, все уважаемые?– Удивился Отец, представив, как на Земле это бы звучало: «Площадь уважаемых павших революционеров» или «улица уважаемого Гагарина», или еще хуже «проспект уважаемого Ленина».

–Конечно. Это– великие цватпахи, подарившие планете знания.– Заявил с пафосом Цибуля.

–А поэтов, художников, там кулинаров или трактористов у вас нет?– Продолжал издеваться Отец.

–Как же нет, только зачем такими именами называть проспекты?

–Слушай, а моим именем тоже что-нибудь назовут, коль такая тема пошла?– Отец заерзал на месте от возбуждения.

–Может статься, что и назовут. Только я буду против этого.– Огрызнулся Цибуля.

–Это еще почему?

–Так это же не ты сам все придумал. Зачем же тебя увековечивать? Представь, что тебе дадут признание за книгу, если ты просто курьер, просто ее принес. Не справедливо.

–А как насчет гиперпространственного перехода? Или тут я тоже– курьер,– разозлился Отец.

–Так идея была уважаемого …, а ты просто немного подытожил его работу.– Скупо ответил Цибуля.

–А что, его именем уже что-то названо?– Спросил Отец. Цибуля кивнул.– И что же именно?

–Парк имени уважаемого …– Пожал плечами Цибуля, будто хотел этим сказать: кто этого не знает.

–Я имел в виду другое. Что он еще изобрел?

–Много чего, но парк в его честь назвали за открытие предела уважаемого …

–Что за предел?

–Он объяснял образование черных дыр. Его закон гласит, что если масса холодной звезды в полтора раза больше нашего солнца, она не может противостоять собственной гравитации. Я посмотрел в твоих данных, такой закон у вас называется пределом Чандрасекара-Ландау.

–Здорово. Рядом с вами, кстати, есть черная дыра. Лет восемнадцать солнечных отсюда. Так что держитесь. Если она разойдется– вам мало не покажется.– Съязвил Отец.

–Я знаю.– Тихо сказал Цибуля.– Только ее опасаться, все равно, что бояться огня. Смысл? Она стабильная.

–Это я так к слову. Не хотел бы я попасть за горизонт событий.– Сказал Отец.

–А кто тебя заставляет? Никто не хотел бы. Там еще на подлете к ней тебя в лепешку раздавит. Так что сам горизонт событий ты не увидишь по-любому. Оттуда даже солнечный свет выйти не может.

–В общем, если ты не в курсе, я туда и не собираюсь. Она, кстати, стоит в стороне от моего основного пути. Так что если вы не подсудобите, то мне не посчастливится увидеть ее.

–Это уж как ты просить будешь,– заскрипел Цибуля и свернул в сторону от основной магистрали.

Здания стали менее широкими, парки значительно уменьшились в размерах, а затем и исчезли вовсе. Машина летела над неширокой дорожкой вдоль технических сооружений и подсобных бараков, окруженных заборами и колючей проволокой. Стали чаще появляться предупредительные таблички с изображением пингвина, жирно перечеркнутого красным крестом. Не ходи, убьет. Вскоре машина подлетела к ангару и остановилась. Цибуля выключил двигатель и антигравитационную платформу, машина мягко опустилась на хвою.

Войдя в ангар, Отец был оглушен громкими звуками штамповочных прессов и треском конвейера. Странника ослепили искры сварочных работ и яркое освещение. В воздухе пахло, словно в сталелитейном цехе гарью и терпкими машинными маслами. Бездушные роботы осуществляли непрерывное производство, что-то штампуя, сваривая, паяя, скручивая и что-то еще.

–Нам туда,– сказал Цибуля и указал на едва видневшийся проход между движущимися машинами.

Производство было автоматическое, нигде не было видно снующих разнорабочих и инженеров по наладке и обслуживанию аппаратуры. Цибуля и Отец осторожно следовали вдоль ряда роботов сварщиков, наладчиков и штамповальных машин, пока не уперлись в узкую едва заметную дверь на фоне серой запачканной гарью и маслом стены.

–Пошли,– кивнул Цибуля, и покатился дальше.

–А что, дороги получше нет? Обязательно нужно было здесь пройти?– Возмутился Отец, следуя за пингвином.

–Можно, только длиннее. Здесь короче будет, не ворчи.– Прокряхтел откуда-то из складок шкуры, усеянной мелкими перьями Цибуля.

Следующий цех разительно отличался от предыдущего. Здесь было все чисто и прибрано. Нигде не было шума и пыли. Если бы не природное отвращение цватпахов к одежде, они бы носили здесь халаты, как это делают их земные коллеги. Тут и там сновали инженеры с инструментом в коротких крыльях, измерительными приборами и наводили последние штрихи в невообразимой установке. На огромных платформах, крепился контроллер гиперпространственного перехода, ожидая своей очереди очутиться на орбите планеты. Отец обошел машину. Выглядела установка грандиозно. Бока, спрятанные за прочными пластинами неведомого прочного сплава, способные защитить от небольшого метеорита, светились тусклым светом, словно пряча в себе неведомую тайну. В открытых шлюзах видны были монтажные крепления и разъемы, которыми установка будет присоединена к огромному кибернетическому организму на орбите. Инженеры делали свои последние замеры и приготовления. Скоро машина будет доставлена на орбиту. По плану, монтаж ее будет осуществляться пару дней. Еще несколько дней будут тестироваться основные узлы установки, а затем контрольный запуск куска льда, весом в одну тонну. Он отправится в солнечную систему лет на пятьсот назад, чтобы затем много столетий крутиться в космосе вокруг Солнца.

–Шикарно.– Сказал Отец.– Я даже себе и представить не мог, что она выглядит такой огромной.

–Ты, похоже, не видел космический корабль, дорогой.– Сказал Цибуля.

–Ха-ха-ха.– Злобно сказал Отец.– Остряк. Пошли уже, посмотрим на тесты.

За приборными панелями крутились цватпахи, сверяясь с разложенными схемами. В помещение уже располагался голопроектор, который показывал установку с разных сторон. Отец приблизился к изображению и стал вглядываться в нее, будто в собственную душу. На стенах, на полу, на тумбе-столе были аккуратно разложены основные схемы и узлы. На мониторах компьютеров и на планшетках ползли графики, отражавшие некоторые процессы, которые приходилось проверять в процессе сборки.

–Ну, убедился? Все идет своим ходом. Скоро ее отправят на орбиту.– Успокоил Отца Цибуля.

–Доверяй, но проверяй.– Торжественно проговорил Отец.– Когда погрузчик приедет?

–Он уже дня три стоит, там,– Цибуля махнул черным крылом за спину,– на технической позиции.

–Скоро уже начнется погрузка.– Кивнул Цибуля.

Отец соорудил себе кресло из подручного материала, приспособил какой-то контейнер, обложил его тряпицами и утвердился на нем, созерцая оживление, которое возникло без видимой на то команды. Повинуясь коллективному разуму, цватпахи активировали мостовые краны, подвели антигравитационные платформы, закрепили установку. Задняя дверь ангара медленно отползла в сторону, давая проход огромному гусеничному погрузчику. Установку аккуратно установили на транспортную платформу, закрепили ее и укрыли тентом.

Цватпахи не пользовались громкоговорителями и переговорными устройствами, поскольку естественные способности этих удивительных птиц позволяли им общаться без помощи дополнительного оборудования. Средства коммуникации у них были развиты слабо исключительно благодаря упомянутой способности к телепатии. Отец вышел к погрузчику, чтобы самому убедиться в нерушимости установленной на платформе конструкции.

–Вот черти, надо же!– Удивлялся Отец слаженности работы цватпахов.

Некоторое время спустя Отец наблюдал из лаборатории по телесвязи за пуском носителя, который отправил на орбиту драгоценный груз, с помощью которого Отец рассчитывал на счастливый финал этого затянувшегося променада.

Огненные струи вырвались из дюз ракеты– носителя, корабль дрогнул и стремительно вырвался из поля притяжения Цватпы. Несколько секунд и он пропал из видимости сурфисных наблюдательных камер. Далее Отец присоединился к камерам основной установки, которая играла роль и орбитальной станции, за приближением космического транспорта с бесценным грузом на борту.

Монтаж установки начался. Отец изнывал от скуки. Он ходил из угла в угол, не находя себе места. Волнение, которое стало привычным в последнее время, усилилось.

–Цибуля,– однажды спросил Отец.– Мой шлюп готов?

–Чего ты так торопишься. Там, собственно от тебя прока мало будет.– Цибуля кивнул на небо.– Там только мешаться будешь. Сидел бы пока, спирт пил.

–Не могу.– Закачал головой Отец.

–Уж не хворь ли какая приключилась, Атисьсь?– Цибуля потрогал руку Отца, будто проверяя пульс. Этот жест он перенял у Отца, когда тот предлагал Цибуле рыбу и странник отказался.

–Вот пиво варить я не успел вас научить. Но ничего, скоро вы в состав Конфедерации войдете. Туда без пива вас не пустят. Это там– пропуск в цивилизованные миры.

–Алкоголь?– Поинтересовался Цибуля. Отец кивнул.– Какой я проницательный!

–С рыбкой у вас тут все нормально. Насушить ее и с пивом.– Отец зажмурил глаза.

Если все срастется, нужно будет первым делом купить копченой мойвы и литров пятнадцать пива, да с Гуриком, да с Боцманом, думал Отец. Отца стало поколачивать. Стало уже невмоготу. На Плутоне получилось все очень быстро, что Отец и не успел по настоящему испугаться. Он и не думал, что его визит на Плутон окажется таким скоротечным и судьбоносным. Но визит к цватпахам, а особенно последние дни, когда его миссия уже решена, не приносили успокоения. С каждой минутой росла неуверенность и нетерпение, Отцу приходили все чаще мысли бросить все. Дождаться посланников Конфедерации, а они должны объявиться по-любому, или известить их о себе– они примчатся, да вернуться восвояси к своей заводи с сушеными щуками, да ленивым Пиначетом. Может и с Рыжей образуется. Кто его знает?

Рыжая, родная, любимая, как ты там без меня? Как малыш? Он, наверное, уже пинается. Наверно уже выставляет маленькие пятки, чтобы мама могла их погладить. Наверное, он уже выгибает свою спинку, что можно его поласкать, поглаживая и приговаривая: «Маленький милый мальчик, скоро, очень скоро мы сможем с тобой встретиться. Скоро можно будет тебя обнять и поцеловать». Уже сейчас можно его погладить по головке, почесать спинку и ощутить силу твоих еще маленьких ножек. Можно просто прислониться щекой к тебе и шептать что-нибудь ласковое. Ты все услышишь. Ты все поймешь. Любовь понимаешь задолго до рождения, задолго до того, как ты познакомишься с ласковыми мамиными руками и солнышком, игривым ветерком и пряными травами на утренней зорьке. Ты еще ничего не видишь, но ты знаешь, что тебя любят и ждут. Наверное, становится тепло, спокойно и хорошо. Мы уже не помним, как это все было, но ты чувствуешь любовь сейчас, и это главное. Маленький мальчик, спи спокойно, ни о чем не тревожься, придет время и тебе станет неуютно в этом мире, все через это проходят. Пусть тебя еще не скоро коснется разочарование, спи и набирайся сил, маленький малыш. Можно лежать с тобой рядом и разделить твои мечты, можно с тобой думать о маме, какая она прекрасная, какая она умная и чудесная. У тебя самая лучшая мама на свете. Она заботится о тебе и любит, хоть и ни разу тебя не видела. Скоро мы с тобой познакомимся, скоро мы с тобой будем улыбаться наступающему дню, скоро мы закружимся в лихом танце среди ночи, чтобы найти сон. Скоро вместе будем петь песни, что небеса содрогнутся и майский гром покажется лишь треском. Все это будет. А пока спи и набирайся сил. У тебя все впереди. У тебя будут первые шаги, первые шишки и первые друзья. Будут игрушки и ползунки. А пока пусть тебе будет тепло и скучно. Если тебе взгрустнется, протяни ножку и мы с тобой поздороваемся, мы пожелаем тебе доброго утра и долго будем с тобой разговаривать, называя тебя ласковыми именами. Мы пощекочем тебе пятки, и всем будет весело. Потом мы поцелуем тебя в головку, в которой уже сейчас живет любовь. Мы обогреем тебя своим дыханием и тебе станет снова спокойно и ты заснешь. Мы тебя подождем. Расти и не торопись. Наша любовь вечна. Мы всегда будем тебя любить, что бы ни случилось. Ты всегда останешься нашим маленьким сыночком даже тогда, когда твои внуки будут шептать такие же ласковые слова, которые мы говорим тебе сейчас. Ты всегда будешь желанной крошкой, родной кровиночкой.

–Атисьсь, Атисьсь, очнись, твою мать, соня, что оглох что-ли?– Цибуля тряс за руку Отца, заснувшего перед мерцающими мониторами в кресле, единственном в лаборатории, изготовленном специально для странника.

–Отлезь. Мне без тебя так хорошо было,– отмахнулся Отец и закрыл свои глаза.

–Ты не слышишь что-ли?– Цибуля не унимался.

–С установкой все нормально?– Щурясь спросил Отец.

–Все нормально.– Кивнул Цибуля.

–Тогда отстань от меня.

–Возле Патлаха обнаружено семь неизвестных объектов. Они снизили скорость и идут прямым ходом к нам.– Цибуля продолжал трясти Отца за руку.

–Ах, чтоб тебя…– Отец соскочил с кресла.– Конфедерация. Долго же они меня искали. Я думал, у меня будет меньше времени.

–Что они хотят?– Спросил Цибуля с неподдельной тревогой в голосе.

–А я почем знаю? Ты у них спросил?– Отец бросился к мониторам, на которых цватпахи в монтажных скафандрах монтировали контроллер гиперпространственного перехода.– Как отсюда зацепиться к вашей следящей аппаратуре?

–На какой вопрос ответить сначала?

–Не умничай, отвечай коротко и ясно. Ясно?– Рыкнул Отец.

Так, дело нечисто. Если они вздумают меня остановить, у меня мало шансов будет от них отделаться, думал Отец. У них еще несколько часов до приближения, еще пара тройка часов на снижение и посадку, потом установление контакта. Нет, чушь. Столько времени они не будут тратить. Они сразу подойдут к установке, а потом уже будут делать все остальное. Сволочи, не дают спокойно жить.

–Чего они хотят? Начнем с этого.– Цибуля уставился немигающими глазами на Отца.

–Меня забрать. Чего же еще? Вот, японский городовой…– Прошипел Отец.– Быстро, садись в машину, поехали к моему шлюпу.

–Зачем?– Засеменил за Отцом Цибуля.

–За сеном.– Рыкнул Отец и двинулся из лаборатории.– Из шлюпа будем за ним следить. Чего не ясно?

–А зачем ты им сдался?– Цибуля удивился, но продолжил следовать за Отцом.

–Они боятся пространственно-временных парадоксов. Не хотят, чтобы ваша установка заработала. Если они до нее доберутся раньше меня, я у вас тут надолго застряну. Тогда я вас тут всех спою. Так что в твоих интересах от меня быстро избавиться.

–Так…– Заскрипел Цибуля.– Меж двух огней, значит, мы.

–Не вы, а я. Вам то что? Они вам ничего не сделают. А мне по шее дадут. Рано вам еще со временем баловаться, Басмач прав был.

–А зачем ты тогда ее построил?

–Чтобы самому вернуться, а всю ответственность на вас повесить. Устроит такой ответ?– Сказал Отец и выбежал во внутренний дворик, где стояла машина.– Лезь быстро.

Цибуля забрался в машину и включил газ. Отец вспомнил, что его компьютер и базовый шлем находятся в лаборатории.

–Ты грей двигатель пока, я сейчас вернусь. Никуда не уходи, уши откушу.– Рыкнул Отец и скрылся в дверях серого здания. Он отправился к себе в комнату, где оставил свои нехитрые пожитки. Компьютер с дисками базы, шлем, голопроектор, который цватпахам ввиду недавних событий был не нужен, да антигравитатор. Остальное оборудование Отец уже давно не видал, да и не нужно оно ему было. Он сгреб в охапку компьютер, осмотрел свою комнату, в которой прожил много недель, в которой познакомился с Чумичкой и его коллегами, в которой была его циновка. Точно! Циновку с собой на память заберу, подумал Отец. Пингвины против не будут. Я им подарил много больше. Отец свернул свои железки в циновку, скрутил ее и на манер мешка взвалил себе на спину. В гостях хорошо, а дома пиво, подумал он и навсегда вышел из своей обители.

Машина рывком взяла с места и направилась над дорожкой, усыпанной рыжей хвоей к ангару со шлюпом.

–Они не агрессивные? Не устроят нам войну?– Забеспокоился Цибуля, крутя штурвал.

–Не бойся. Кто трусит, тот в конце фильма гибнет. Вам ничего не будет. Они меня снова заберут к себе, а вот тогда: прощай любимый город, увидимся не скоро. Запрут меня в конверте и привет. До конца дней буду там сидеть.

–Может нам не стоит тебе помогать? Чтобы конфликта межгалактического не вышло?– Цибуля криво посмотрел на Отца.

–Я тебе вот покажу сейчас. Не будем помогать.– Отец сунул под клюв Цибуле свой здоровый кулак.– Вздую, как Тузик грелку. Я говорю: вам нечего их опасаться. Если что на меня все вали. Понял?

–Куда уж понятнее.

Машина остановилась возле ангара. Отец, не дожидаясь полной остановки, открыл дверь и быстрее ветра кинулся к шлюпу. Он также величаво стоял на своем постаменте, защищенный от сквозняка прозрачной пленкой. Провода и кабеля были смотаны в рулоны и лежали неподалеку.

–Цибуля, не хочешь, чтобы я в городке на шлюпе сел?– Спросил Отец.

Цватпах убедительно замотал головой, будто от того, как он трясет ей, зависела судьба его соотечественников.

–Тогда быстро мне провизии какой сооруди. Рыбы, там, еще чего. И топлива не забудь. Кто его знает, что предстоит впереди.

–Ты что? Собрался улететь уже?– Удивился Цибуля.

–Времени нет болтать, быстро за рыбой и спиртом. Я пока с нашими свяжусь, разведаю.

Цибуля укатился из шлюпа, Отец остался один.

–Борт, включить радары.

Бортовая автоматика пришла в действие. Зашумели вентиляторы, вспыхнули цветные лампочки главной консоли панели управления. Немедленно в динамиках раздались позывные:

–Борт…– Последовал идентификационный номер.– Прошу выйти на связь.

–Борт, на связь не выходить.– Резко скомандовал Отец и нагнулся над голографической картой.

На подходе к шестой планете системы в пространстве зависло семь кораблей. Это не были спасательные шлюпы. Один, видимо флагман, был самым большим и шел чуть спереди всех остальных. По бокам по трое, в порядке свиньи, следовали корабли поменьше, бортовая система идентификации определила их как пограничные катера. Боевой порядок скользил под плоскостью эклиптики системы, соблюдая правила системного пилотирования, принятые на всех цивилизованных мирах Конфедерации.

Отца бросило в пот. В динамиках звучали позывные с просьбой выйти на связь непрерывно. Цибуля появился также внезапно, как и исчез в этих каменных джунглях.

–Прогулялся?– Сквозь зубы поинтересовался Отец, однако хотел спросить, какого лешего он так долго и с пустыми руками.

–Я дал задание собрать тебе в дорогу. Коллеге.– Подумав, добавил Цибуля.

–Когда он будет?– Нервно спросил Отец.

Цибуля пожал плечами. Он отдал команду приготовить все срочно, однако индивидуальные особенности цватпахов отличаются от земных так же сильно, как блаженный от умалишенного.

В динамиках бортовой акустики прозвучали скрипучие интонации инопланетника, которые Отец не смог бы спутать ни с кем:

–Отец, если меня слышишь, ответь мне, бродяга.– В эфире был Декс.

–Ух ты, здорово, Большая Ящерица! Звездный Странник на связи. Какие лица и без намордников!!!– Поздоровался Отец.

–Ну наконец то!– Выдохнул с облегчением представитель веганской цивилизации.– Жив?

–Как открытая книга, как твое драгоценное? Тебе на Земле не сидится? Чего сюда пожаловал?– Спросил Отец.

–За тобой летим. Ох и дел ты натворил. Мы кое-как тебя вычислили.– Заскрипел в эфире голос веганской рептилии.

–А чего вы меня искали? Зачем я вам нужен? Я так понял, вы ко мне положительно отнеслись.– Спросил Отец и начал запуск автоматической проверки бортовых систем шлюпа.

–Как это тебя понять можно?– В голосе Декса звучало непонимание.

–Ну,– задумался Отец,– положили на меня.

–Не преувеличивай. Просто мы тебе дали небольшой отпуск, а ты уже и когти рвать. Добро на Луне покуражился, на Марс слетал, Бог с ним, на Плутоне пошалил. Но сюда-то за каким мясом тебе принесло?

–Здесь отменная рыбалка. Ты бы видел, что за рыба здесь. М-м-м, пальчики оближешь. Прилетишь, угощу. Только не торопись. Там пояс астероидов, будь аккуратнее.

–Постараюсь. Тебя как цватпахи приняли?– Декс был несколько встревожен.

–Сначала автоматами все бока отбили, а потом ничего. Рыбу мне ловят. Спирт у них из водорослей гонят.

–О, я гляжу, ты времени зря не теряешь. Ты в действиях не ограничен?– Спросил Декс.– Кстати, включи оптическое сопровождение, что мы так говорим, как пещерные люди?

–Не обижай цватпахов,– проскрипел Отец.– Они очень мнительные.

Цибуля, который находился за спиной у Отца за его креслом, треснул по затылку крылом пришельца. Отец, не оборачиваясь, вытянул из кулака средний палец, и помотал перед лицом цватпаха, чтобы тот навеки запомнил, что с Отцом так обращаться не следует.

–Они с тобой?– Спросил Декс.

–Только охрана и прислуга.– Отец прыснул в кулак, за что получил еще один подзатыльник.– Правда, они немного непослушные. Да ничего, если тебе интересно, я им каждый вечер устраиваю порку для острастки, чтобы не забывали кто здесь хозяин.

–Ты не меняешься.– Удовлетворенно проговорил Декс.– Рад тебя слышать. Когда ты улетел, здесь, вернее там, началась целая кампания по твоим поискам. Подняли все силы.

–Что, и федералы искали?– Засмеялся довольный Отец.

–И федералы, и друзья твои, и волонтеры, и андроиды.– Декс тоже заскрипел в микрофон.

–А как нашли?– Поинтересовался Отец.

–Спутник здешний, который мы за кольцом Койпера установили, сообщил нам.

Отец про себя удовлетворенно отметил, что Трибун, который непонятно какими силами жив еще, оказался умнее своих коллег по информационным технологиям и остался нераскрытым. Его безопасность не под угрозой, и вирус, который он пустил в базу, доставил несколько неприятных часов федералам. Ведь его путь через транспортные порталы остался вне поля зрения этих въедливых следопытов.

–Как так спутник?– Отец засмеялся.

–А вот так, спутник. Он начал передавать нам данные, что в систему цватпахов залетел небольшой метеорит, который стал вести себя странным образом. Он тормозил, менял траекторию, потом, наконец, с грехом пополам, рухнул на планету.

–Рухнул, это ты точно заметил.– Сказал Отец.– Меня чуть не сбили ракетами эти пингвины. Пришлось падать. Я себе нос на шлюпе задрал.

–Ладно, при встрече все расскажешь. Жди, сейчас прилетим.– Сказал Декс.

–Ты не торопись, мне тут нужно встречу вам организовать, мы же вас не ждали так скоро.– Утешил его Отец, а сам подумал. Стойте, где стоите, не мешайтесь.

Если они меня опередят, думал Отец, я не смогу от них улететь. Нужно их как-то задержать.

–Ты что делать собираешься?– Спросил Декс.

–Вас встречать, сейчас организую пресс-конференцию, чай с рыбой, фуршет, кофе-брейк, все такое. Так что немного сбавьте скорость. Нужно подготовить цватпахов. Они боятся вас.

–Ничего мы не боимся.– Шепнул в ухо Цибуля.– Пусть прилетают. Я уже отдал распоряжение и на их счет.

Отец отключил микрофон и резко развернулся к Цибуле:

–Как так? Или это ветер, я не понял, повтори.

–Когда ты улетишь, я так думаю, они с нами завяжут контакт. Вот мы их и примем. Тебе должно быть все равно. Ты же не собираешься у нас задерживаться?

Отец утвердительно замотал головой, мол, не собираюсь.