Тропа вечности. Том I

Дым пожара окутывал здание. Люди задыхались от него, дышать становилось труднее. Моя дымовая бомбочка также способствовала этому. Всё сгорает и рушится. Если Мерсилесс покинет здание, то сможет взорвать его вне зависимости от того, будут ли там его люди или нет. Я должен спешить. Очередная серия выстрелов. Я запомнил местоположение множества целей, так что выпустил большую часть обоймы прямо в них. Пули вновь проносятся рядом со мной, но на сей раз ни одна из них не попадает в меня.

– Твоя жизнь ничего не стоит. – продолжал он. – Сколько ещё людей должны умереть, чтобы ты это понял? Скольких ещё солдат, выполняющих мои приказы, ты отправишь на тот свет просто потому, что не способен сдаться и умереть сам? Ты жалок, Файзеро. Также жалок, как и твой отец.

Что бы он ни говорил, Мерсилессу стоило бы пожалеть себя самого. Это он не уйдёт отсюда живым. Я готовился к этому слишком долго. Возомнил себя королём? Ну и пускай! Последний выстрел. Патроны закончились, нужно перезаряжаться. Осталось по одной обойме на каждую пушку. Пятьдесят трупов и ещё трое в отключке. Придётся использовать канат, чтобы отвлечь их внимание. Хотя бы одну пушку стоит сберечь. Вторая дымовая бомбочка, чтобы потянуть время. Перевяжу раны, пока они перезаряжаются. Отлично.

Я привязал канат к одному из трупов, что лежал рядом со мной. Тишина. Кажется, они подходят ближе в отчаянной попытке окружить меня. Снайперы бездействуют. Пожар охватил своим пламенем все стены и стал подниматься по лестнице, ведущей на второй этаж. Потолок вот-вот начнёт обваливаться. Трещины расползаются. С него сыпется пыль и откалываются маленькие обломки. Повсюду дым. Дышать всё труднее.

Канатная пушка выстреливает. Прямо в потолок! Труп быстро поднимается наверх. Окружившие меня бойцы тут же начали стрельбу по объекту, а я в это же время схватил свой кинжал. Лезвие проносится по воздуху, оставляя за собой лишь кровь. Этот дым не скроет их боли. Разрубая одного за другим, я пробираюсь к лестнице и остаюсь незаметным для снайперов благодаря дыму. Раны дают о себе знать, но всё же они не такие тяжёлые, какие могли бы быть.

Бойцы позади меня уже осознали, что повелись на столь дешёвый трюк, и начали пальбу. Тем не менее, я снова смог увильнуть! Одним удачным прыжком я вынудил их убить четверых своих товарищей, после чего они поняли, что окружать меня было не лучшей идеей. Подхватив автоматы у трупов, я начал расстреливать их союзников одного за другим. Это был семьдесят третий труп. Потолок начал обваливаться. Вскоре ещё десять человек оказались под завалами. Меня в их числе не было, поскольку я заранее предвидел, что это произойдёт, и отошёл в наиболее безопасное место. К счастью, это сработало.

Где бы он ни был, я обязательно найду Мерсилесса. Я убью его за все те страдания, что он заставил меня причинить своим же людям. И не только за их страдания, но и… не важно, я должен сконцентрироваться на своём нынешнем положении и продумать дальнейшие действия.

Я загнан в угол, но всё ещё могу сражаться. Скоро броня уже не сможет спасти моё сердце от пуль, но их патроны не бесконечны. Нужно дождаться, когда они снова разрядят обоймы. Осталось семнадцать человек. Моих воспламеняющихся ножей хватит лишь на пятерых, но этого достаточно. Я слышу их шаги. Отлично.

Ещё один бросок. Ножи вонзаются в их броню. Цели загораются ярким пламенем. Горящим кинжалом я разрубаю руки трёх ближайших бойцов, тут же роняющих своё оружие от боли. Они воспламеняются. Я бросил кинжал в бойца слева, чтобы освободить руки и схватить пушки только что убитых людей.

Осталось пятеро стрелков справа, один слева и двое спереди. Те, что справа, уже окружены пламенем пожара и скоро сами сгорят. Однако, даже задыхаясь от дыма, они всё ещё надеются исполнить приказ и убить меня. У меня в запасе лишь две дымовые бомбы. Хотя бы одну нужно приберечь для Мерсилесса, ведь мне ещё предстоит покинуть это место. Снаружи тоже много людей.

Перестрелка. Выстрел за выстрелом. Дым от пожара заполонил зал – бомбочки здесь уже не пригодятся. Потолок продолжает обваливаться. Огромные каменные глыбы падают со всех сторон. Одна из них приземлилась прямо на троих справа, что дезориентировало двух других. Того, что слева, я смог ранить, но не убил. Ещё двое спереди вскоре оказались вынуждены сражаться со мной врукопашную, поскольку я отбил их оружие, когда мои патроны закончились.

Двое оставшихся справа потеряли сознание из-за дыма. Мне и самому уже не продохнуть, никакая маска здесь не спасёт. Становится слишком жарко. Раны вновь напоминают о себе резкой болью от каждого движения. Удар за ударом. Они слабее меня, но у них нет таких ран. Отбиваться сразу от двух сложновато, но я всё же смог сбить первого с ног и получить преимущество в битве. Раненный почти задохнулся и случайно ступил ногой в пламя, но всё же совершил свой последний выстрел. Его промах стал судьбоносным для того, с кем я боролся.

Остался всего один боец, который ранее упал на пол. Он выхватил из кармана клинок и попытался перерубить им мою шею. Захватив его руку за запястье, я смог нейтрализовать и последнего. Каменные глыбы падают со всех сторон. Выбраться отсюда по силам только родившемуся в рубашке, а это не про меня. Всю свою жизнь я с кем-то боролся, но спасало меня вовсе не везение. Я боролся и не сдавался. И я не могу умереть сейчас. Только не так.

От лестницы практически ничего не осталось. Нужно было срочно найти канат, но он точно где-то под обломками. Я видел, как та часть потолка обваливалась. Видимость почти нулевая. Времени нет. Остаётся надеяться лишь на прочность своих клинков. Изменив направление лезвий на ногах с пяток на пальцы, я забрался на стену. Поднявшись повыше, я совершил ловкий прыжок – и вот я уже на полуразрушенной лестнице ко второму этажу.

Когда я залез туда, нужно было бежать наверх, чтобы отдышаться от дыма. Сил почти не оставалось. Каким-то образом я добрался до второго этажа. Здесь уже никого нет, все покинули здание. Мерсилесс не стал рисковать всеми людьми, но скормил пожару целую сотню – вполне в его стиле. Очевидно, он рассчитывал, что если не его бойцы, то пожар унесёт мою жизнь. Он просто тянул время. Тем не менее, я оказался живучим. Мне ещё рано умирать.

Выбраться на крышу оказалось проще, чем я думал. Наконец, я смог продохнуть. Воздух казался свежее, чем когда-либо. Снег усилился за то время, что я сражался с сотней головорезов Мерсилесса, и напоминал настоящую метель. Небеса были совсем чёрными.

Я аккуратно забрался наверх, стараясь не поднимать голову, но снайперов на башнях не оказалось. Однако на холмах наверняка кто-то остался. Если здание не взлетит на воздух, то у меня ещё есть шанс расквитаться с ним. Но что-то мне подсказывает, что это совсем не в его стиле – бороться один на один, пускай даже с настолько израненным и едва стоящим на ногах воином. Отсюда открывается потрясающий вид на заваленную первым снегом долину и быстро несущуюся куда-то речку справа и на потускневший серый город в слева.

Я смог немного прийти в себя и отдышаться, но, видимо, всему хорошему суждено быстро заканчиваться. Всё вокруг задрожало. По крыше прошлись трещины. Это не к добру.

Я разогнался. Прыжок. Раздался тяжёлый грохот. Взрыв. И я падаю. Звон в ушах. Ничего не слышно. Вода. Меня уносит. Раны. Всё тело бьётся в адских конвульсиях. От брони вряд ли что-то осталось. Холодная река утаскивает моё бездыханное тело прямо по течению. Глаза закрываются.

Кромешная тьма. Я ничего не вижу. Больше ничего. Я должен был предвидеть, что это произойдёт. Неужели это конец?.. На что я надеялся, когда пришёл в его замок? Неужели… я умру здесь? Этот ублюдок всё ещё жив, а я… Мои дни сочтены! Он был прав… Я убил сотню людей, потому что не смог умереть сам. И теперь, когда все они мертвы, умру и я. И ради чего всё это было? Прости, отец, я вновь подвёл тебя.

Глава 4 – Беспокойная листва

Рассказ ведётся от лица Ни’Фоуэра

Небесное светило стало ярче, чем когда-либо. Тропа вела нас к иссохшему лесу. Сельские домики оставались позади, а мы продолжали идти. Я смотрел вдаль, на кроны возвышающихся деревьев. Это чувство, когда ты осознаёшь, насколько велик этот мир, и насколько ты в нём незначителен.

Они тянутся к свету, хотя его уже слишком много. И всё же, деревья устремлены в небеса, наивно полагая, что смогут дотянуться до них. Тянутся ввысь, потому что такова их природа. В сравнении с ними мы не больше, чем муравьи. Неужели люди в больших городах, будь то короли, учёные или какой-нибудь лорд, и впрямь склонны верить, что стоят выше всего этого? В такие моменты становится трудно доверять рассказам отца. Я попросту не хочу верить, что мир, скрытый за лесами, стал именно таким. Ведь если всё так, то к чему вообще тянется этот мир?

А мы с братом всего лишь шли по земле. Он вёл себя крайне молчаливо и спокойно словно чувствовал то же, что и я. Будто бы он прямо сейчас читал мои мысли и думал о том же. Или, быть может, он просто блуждал в собственных размышлениях. Возможно, не таких драматичных, более приземлённых. Например, о том, каково впервые в жизни ступить ногой в лесную чащу. Наверное, странно, но Форзи всегда нравилось слушать перед сном волков, что скрывались здесь. Они завывают каждую ночь, а братец с нетерпением ждёт этого момента и не ложится спать.

– Мы уже почти пришли, Форзи! – с улыбкой на лице сказал я. – До дома Иэна рукой подать.

– Наконец-то!

Мы проходили через старинные деревянные дома наших соседей – и все они разные, но во многом похожие. Одноэтажные, двухэтажные, с верандами, балконами или без них. Всё это когда-то было построено их предками. А мы здесь, по большому счёту, чужаки.

На небольшой возвышенности спереди виднелся дощатый горизонтальный забор. Позади него заметны невысокие кусты и совсем молодые ели, которые два года назад посадили лесничие с нашим отцом. Забор проводил границу между лесом и поселением – так всем было спокойнее. Будто хлипкие деревяшки защитят их от «зла, обитающего во мраке тёмных лесов». По ту сторону ограждения, вопреки опасениям жителей, расположился небольшой двухэтажный домик с четырьмя окнами на левом боку. Именно в этой хижине на окраине леса и живёт семья Иэна.

Лёгкий ветерок пошатывает кроны деревьев. К солнцу стягиваются облака, идущие со стороны леса. Мы идём по иссохшей тропе. Слышны возгласы парящих в небесах ворон. Странно, наверное, но они летали за границей, отмеченной забором у дома Иэна, и не пересекали её.

Мы поднялись на пригорок и подошли к ограждению. Обернувшись назад, я вновь бросил взгляд на наше небольшое село. Маленькие деревянные домики, луга и огороды. Люди, которых мы видим каждый день. Маленькие птички, что летят под лучами слепящей звезды. И в центре этой благодати расположена наша церковь, купола которой возвышаются над остальными домами. Её маковки ярко светятся от света ничем не обременённого солнца. Старик Панкрат рассказывал нам, что путь к Богу должен быть равным для всех, а потому церковь была построена именно в центре нашего безымянного поселения. Таков истинный порядок вещей для всех тех, кто жил, живёт и будет жить здесь.

Мы не хотели идти до калитки, а потому я показал брату лазейку в заборе. Одна из центральных дощечек, что расположена прямо напротив дома нашего друга, легко открепляется и поднимается вверх, позволяя пройти через образовавшийся проход. Мы сошли с тропы, чтобы пройти там. И пока я держал деревяшку, давая Форзи перелезть на другую сторону, он что-то заметил.

– Кажется, здесь кто-то есть. – с дрожью в голосе сообщил брат.

– Может, это Иэн? – спросил я.

– Нет. Иэн другой.

Форзи замолчал. Я оглядывался по сторонам, но ничего не видел. Вокруг стало совсем тихо. Ни единого звука. Даже летавших над лесом ворон больше не было слышно. Ветер уносил за собой опавшие листки деревьев. Внезапно из-за кустов выскочил кролик. Большой белый кролик. Чистый и пушистый словно из сказки. Прежде чем убежать, он посмотрел на нас. Брат успокоился и тут же перелез через забор. Эти леса больше не казались ему такими страшными. Но мне стало интересно, что именно заметил Форзи в тот момент.

Мы подошли к дому и я постучал в дверь. Она отворилась. В проходе стоял молодой мужчина с пронзительным взглядом, густыми бровями и тёмными волосами, немного похожими на мои, но не такими длинными. Как и всегда, я проиграл. Его зрение лучше моего, и я моргнул уже на сорока секундах. Форзи наблюдал за этой игрой не в первый раз и рьяно следил за процессом, стараясь тоже лишний раз не моргнуть, чтобы не пропустить, кто же победит… Такой у нас с ним обычай: мы сразу же пилим друг друга взглядом, старательно пытаясь удержать первенство, но из раза в раз оно остаётся за Иэном. И только после этого у нас принято здороваться. Мы пожали руки, а братишка тем временем опустил голову.

Но мой вечный соперник подбодрил его, сказав, что однажды мы оба сможем одержать победу в гляделках. Иэн тут же в привычной для него манере завёл нас обоих в дом и, минуя комнату родителей, усадил на диван, провозгласив заветное: «Будьте как дома, ребята!», а затем помчался на кухню, чтобы заварить для всех чай.

Иэн рассказывал, как его отец на днях лазил по чердаку в поисках завалявшихся коробочек с патронами для охотничьего ружья, чей срок хранения истекал через пару месяцев, и неловким движением руки опрокинул на ногу большущий ящик. Ушиб был нехилый, но отец Иэна предпочёл не ходить в больницу, поскольку ему «нужно работать».

– И как он сейчас? С ним всё в порядке? – интересовался я.

– Конечно! Здоров, как бык! Мой батя ни дня не пропускал. Они с вашим отцом и… тем лесничим…

– Что?

– Они постоянно ходят и рубят эти чёртовы деревья! Как будто нам и тех дров не хватит…

– Не знаю. – посмотрев на брата, который просто допивал чай и слушал наш разговор, сказал я. – Они ведь не каждый день этим занимаются.

Форзи слез с дивана и поставил кружку на стол. Он аккуратно подбежал к старому окну и забрался на потрескавшийся подоконник. Из леса тянулась пелена облаков. Солнце тускнело. Напольные часы, стоявшие справа от окна (у стены напротив дивана), показывали уже около двух часов дня. Рядом с ними расположился комод, над которым висело зеркало. Маятник передвигался из стороны в сторону, издавая стук за стуком.

– И всё равно! – возмутился Иэн. – Ты ведь тоже думаешь, что они совсем не берегут себя?

– …ты прав. Я тоже об этом думал. Но что мы можем сделать? Они ведь не откажутся от своей «работы», будут и дальше ходить туда. Всего три человека рубят лес за всё село, немыслимо!

– Да, мы не можем переубедить их. Но мы можем помочь им.

– На самом деле мы часто ходим туда вместе. – рассказывал я. – Однако, он не всегда соглашается брать меня, потому что кто-то должен ходить охотиться, чтобы нам было что поесть.

– И поэтому ты уговорил Форзи пойти с нами?

– Он и сам этого хотел. Просто я раньше не понимал, что это действительно хорошая мысль. Отец и сам считает, что чем раньше брат научится охотиться, тем лучше будет всем нам.

– А не проще ли разводить кур и прочую живность, как это делают все остальные? – усомнился друг. – Твоему братишке не пришлось бы никуда ходить, он бы мог и дальше помогать матери по хозяйству.

На секунду я обратил внимание на трещинки в зеркале, что висело над комодом позади Иэна. А напольные часы придавливали к стене отошедшие края обоев. Его отец постоянно чем-то занят и даже не обращает внимание на эту разруху. Старается обеспечить всем жителям достойную жизнь, но забывает про то, в каких условиях живёт его собственная семья…

– Иэн, ты живёшь на окраине леса, и лучше меня знаешь, как порой бывают ненасытны волки. От кур мало толку, если, прежде чем снесётся хоть одно яйцо, всех их растащат стервятники.

– Я думаю, причина не в этом. Просто твои родители очень добры и не хотели травмировать вас, уб… ну ты понял.

– Ну и это тоже. Как по мне, Форзи будет лучше, если мы научим его уже сейчас.

– Что ж, – вздохнул Иэн, – я не против! Но мне кажется, что огнестрел ему давать пока рановато.

– Тут ты прав. Пускай для начала научится целиться!

– Хех, вот будет потеха… Ну, я пойду соберу вещи.

– И мел прихвати!

– Лады!

– Эй! Братец! – крикнул я.

– А? Мы уже идём? – с блеском в глазах спрашивал братик.

– Ага. И мы соорудим для тебя лук и стрелы!

– Ура-а-а! А вы покажете мне, как всё это делается?

– Конечно! – накинув рюкзак, сказал я. – Иэн, мы с Форзи подождём тебя на улице!

– Хорошо! – послышался крик из соседней комнаты.

Когда мы вышли на улицу, там было уже не так жарко. Форзи хотелось побежать как можно быстрее, но мы с Иэном вовремя остановили его. Как никак, это был лес. Тут лучше быть осторожными и держаться вместе.

Здешние деревья и впрямь устремлялись в небеса. Форзи был поражён тому, какой может быть природа. На секунду он даже огорчился, что нашему отцу приходится срубать такие прекрасные деревья. Брат посматривал на них и выискивал там всяких зверьков. Раньше он ещё ни разу не видел этих маленьких и пушистых белочек, скачущих от ветки к ветке.

Мы продвигались дальше. В какой-то момент Иэн резко повернул в другую сторону, никак не объясняя смену маршрута. Я пытался разузнать у него, почему мы пошли именно в эту сторону, а не по привычной тропинке, но он был непреклонен.

– Это такой сюрприз. – отвечал он. – На днях я нашёл… неплохое местечко. Ты оценишь!

– На тебя это не похоже. Обычно ты ходишь только проверенными путями.

– Послушай. Я не хочу рассказывать, потому что… – аккуратно показав жестом большого пальца на Форзи, намекнул Иэн.

– Ладно. Тогда завтра.

Иэн присел на пенёк, ознаменовав этим прибытие в место назначения. Он достал верёвку, из которой Форзи позднее должен был сделать тетиву для своего лука, и нож. Мы с братом отломали несколько дубовых прутьев. Я объяснил ему, что прут для лука должен быть упругим, и Форзи не подвёл – он быстро нашёл подходящий.

– И помни: прут должен быть большим, крепким и сухим. Но не слишком толстым… – добавлял Иэн. – И в нём не должно быть ни единой трещинки и никаких скручивай и сучков!

– Ага. А теперь нужно найти здесь изгиб.

– А как его найти? Прутик вроде ровный…

– Положи палку на землю! – продолжал рассказывать Иэн. – А теперь прижми её рукой в верхней части. Другой рукой прижимай к земле. Посередине.

– Отлично! Теперь её изгиб обращён к тебе. Нужно сделать отметки. Давай покажу! Берёшь и делаешь вот такие надрезики сверху и снизу от центра. Вот здесь ты будешь удерживать лук.

– Так. А теперь нужно придать ему форму. – напомнил Иэн.

– Да, точно. Клади лук на ногу и придерживай сверху рукой, вот так!

– А правой рукой слегка нажимай на изгиб, чтобы понять, где он будет более гибким.

– Кажется, здесь! Что делать дальше?

– Бери нож и аккуратно счищай от излишков древесины и всяких неровностей! И не забывай, что он должен быть толще там, где ты будешь его держать.

– Но не сильно дави на лук, а то он может сломаться. – уточнил я. – Ты ведь не хочешь делать всё с самого начала?

– Конечно, я буду аккуратно!

– Ему всё равно придётся, Фоуэр.

– А? Ну да, такой лук обычно недолговечен. Зато сделать его не сложно…

После того как братец сделал зарубки для тетивы, Иэн показал ему, как создать безопасные узлы и вытянуть лук. Мы сидели на пеньках и помогали Форзи выстругать наконечники будущих стрел. Когда же они были готовы, я подбил одну ворону, чтобы сделать стрелам оперенья. Она грохнулась на землю и в последний раз вдохнула свежего лесного воздуха. Так Форзи увидел, насколько легко может оборваться жизнь. Оперенья были необязательны, но мы с Иэном хотели, чтобы Форзи заранее знал, что от него потребуется делать. Всё было готово.

Дальше было самое сложное: братцу предстояло не только испытать своё терпение, но и впервые убить живое существо. С этого дня он будет смотреть на мир иначе. Другими глазами. Он ощутит, что такое оборвать чью-то жизнь.

Отец немало рассказывал о своём прошлом. В этом мире ты можешь положиться лишь на себя. Как и отец, я надеюсь, что ни мне, ни Форзи не предстоит столкнуться с той жестокой реальностью, что скрывается за пределами этих мест. Но, в отличие от отца, я не верю, что этого не произойдёт.

Поначалу мы хотели также научить Форзи ставить ловушки, но на наручных часах Иэна было уже полтретьего, а мы так и не начали охоту. Мы решили, что Иэн начнёт охоту без нас, чтобы Форзи сначала потренировался. Мелком я от руки начертил ему три мишени на трёх деревьях. Поначалу у брата ничего не получалось, он постоянно промахивался, но через полчаса стал появляться некий прогресс. Он даже пару раз попадал в третье от края кольцо (всего их было шесть).

– Стой! Ну что я тебе говорил?

– Э-э-э… Держать лук подальше от лица?

– Именно! Никогда не подноси его так близко.

Чуть позже у Форзи сломался лук. Благо, мы набрали много прутьев и среди них нашлись подходящие. Форзи хватило нескольких минут, чтобы сделать новый лук. Стрелы уже были готовы, их оставалось ещё достаточное количество, поэтому перерыв оказался недолгим. Голубые глаза Форзи заискрились энтузиазмом. Всё же, он был азартным мальчишкой и не любил сдаваться.

В этот раз он целился очень осторожно. Словно пытался просчитать у себя в голове каждый миллиметр. Он закрыл глаза и вдохнул побольше воздуха. Ветерок раздувал его недлинные тёмные волосы. Он расслабился и прочувствовал каждое дуновение ветра. И отпустил стрелу. Она летела быстро. Проносилась по воздуху словно молния. И вскоре врезалась в дерево.

Брат открыл глаза. Каково же было его удивление, когда он обнаружил, что смог попасть во второе кольцо от центра мишени! До точного попадания ему не хватило всего пары-тройки сантиметров, но это не страшно. Для первого дня тренировок это очень хороший результат. Даже мне в своё время потребовалась неделя.

– А ты неплох, братец… – похлопав его по плечу, хвалил я.

– Но я же не попал в центр!

– Обязательно попадёшь! Для этого ведь и нужны тренировки, не так ли?

– Да… Спасибо, что взял меня с собой, братик!

– Хех. Пойдём лучше к Иэну!.. А то вдруг обидится, что мы не пришли?

– Пошли!! – уверенно соглашался Форзи.

Мы отправились в направлении к месту, где охотился наш друг. Он ушёл уже около часа назад, а значит сейчас примерно полчетвёртого. Я предупредил брата, чтобы он был аккуратен и не сходил с тропинки, поскольку Иэн мог оставить поблизости ловушки для зайцев.

Облака сменились небольшими тучками. Неужели мольбы сельчан были услышаны? Возможно, я заблуждался, и какие-то высшие силы всё таки существуют. Или, возможно, это просто совпадение. Однако, мне не важно – Бог это, сама природа или что-то ещё: я буду благодарен, если после всей этой засухи редкий дождь принесёт немного свежести в наши края.

Форзи почему-то отставал от меня, но я не придавал этому значения. Он что-то нашёптывал. Послышалось шебуршание листьев. Они шуршали везде. Мы прошли ещё несколько метров, прежде чем я заметил, что на ветках дуба впереди нас собралось очень много белок. Они сидели там и смотрели на нас. Так пристально, так удивлённо. Будто хотели что-то сказать. Но вскоре разбежались по сторонам и исчезли.

– Что это было?.. – удивился я. – Впервые вижу подобное.

– Я слышал их! – воскликнул Форзи. – Брат, я слышал их!

– Что? Что ты имеешь в виду?

– Я чувствовал, что они здесь!

– Также, как чувствуешь этот лес? Эти листья, траву, небо?

– Да! Кажется, я даже услышал их!

– Не знаю, как ты это сделал… – почёсывая голову, отвечал я. – Но, думаю, отец будет доволен. Судя по всему, ты достиг… «гармонии», о которой он вечно твердит.

– А я правда смогу… научиться тому, о чём рассказывал папа?

– Наверное. – пожав плечами, сказал я. – Но у тебя явно есть какой-то потенциал.

Я задумался над тем, что произошло. Неужели Форзи и впрямь на мгновение достиг той самой «гармонии»? Он всегда лучше меня чувствовал, как протекает жизнь. Лучше меня осознавал само понятие жизненной энергии. Возможно ли, что мой брат в столь юном возрасте достиг этого? А чего достиг я сам? Быть может, моя роль – быть хорошим братом для него? Хорошим сыном для своих родителей… Хорошим другом для Иэна.

Хотя, о каком «хорошем брате» может идти речь? Я же веду его туда, где его не должно быть! Форзи только смог уловить какую-то «гармонию», а я в один миг могу всё разрушить. Возможно, он не должен никого убивать. Быть может, в этом и есть причина моих неудач? Я убил стольких животных, что… наверное, отдалился? От жизни. От мира. От «гармонии».

– Форзи! А ты точно хочешь научиться охотиться?

– Ну… я не знаю. Я хочу помогать вам! – ответил брат. – По-моему, стрелять из лука не так уж сложно. Даже интересно!

– Да, мне тоже так кажется. Но…

– Что?

В этот момент я заметил Иэна. Он вышел из-за дерева в десяти метрах от нас с небольшим уловом. В сумке у него было три убитых кролика. И он тоже заметил нас.

– Хэй! – крикнул он. – Наконец-то вы пришли! Я то уж думал пойти домой…

– Иэн!! – ответил Форзи. – Фоуэр научил меня, как нужно стрелять!

– Ух ты! Здорово! Скоро будешь соревноваться со мной, да?

– Да!! Я тоже хочу поохотиться!

Я показал жестами Иэну, чтобы он как-то усмирил брата. Я уже не был уверен в том, что правильно, а что нет. Иэн, кажется, понял мой жест.

– Вот это настрой! – сказал он. – Но, знаешь, наверное уже пора возвращаться.

– Ну бли-и-ин! Я же только…

– Да, Иэн прав. Сколько сейчас времени?

– Почти четыре! – ответил друг. – Пойдёмте лучше ко мне! Занесём добычу, попьём чай. Может, перекусим чем-нибудь. У нас наверняка завалялись печенюхи!

– О! Я люблю печенюхи!! – обрадовался Форзи.

Мы с Иэном договорились, что он отдаст нам часть улова – одного кролика, чтобы мы с братом не пришли домой с пустыми руками, а в следующий раз я отплачу ему тем же.

Перекусив, мы попрощались с Иэном и пошли в сторону дома. Там нас уже ждали родители. Нужно было помочь матери разделать кроличье мясо и приготовить ужин. Братец не хотел уходить из леса. Там он чувствовал что-то особенное. Это место манило его, ведь до сегодняшнего дня он не был там ни разу – лишь наблюдал со стороны. Мы хорошо провели время, а Форзи смог открыть в себе что-то новое. Что-то, что может обрадовать нашего отца. Но теперь пора возвращаться.

По пути мы встретили внука Панкрата, Виталия, и его девушку Кристину, которые шли по улице и громко смеялись. Я хорошо знал этого русого мальчишку, но мы почти не общались, а его девушку я вовсе видел всего несколько раз. Тем не менее, я был немного рад за них. За то, что они нашли друг друга в этом маленьком и уединённом месте, запрятанном в лесах и полях.

– Фоуэр? Здорова! Неужель вы с охоты идёте? – спрашивал он, обнимая девушку за плечи.

– Здравствуй! Ну, как видишь. А что?

– Просто, ты с братом…

– А сколько ему лет? – полюбопытствовала девушка, поправляя каштановую чёлку.

– Мне тринадцать! – гордо заявил Форзи.

– Ого! А выглядишь на все… четырнадцать! – не зная, что ещё ляпнуть, добавила она.

– Да… Форзи, ты прямо подрос! – улыбнулся Виталий. – Но не рановато ль ему охотиться?

– Ну, мы с отцом решили, что чем раньше, тем лучше.

– Это, конечно, верно, но…

– Подождите, вы что, из леса идёте?! – встрепенулась Кристина, проигрывая всю ту же старую пластинку. – Там же опасно! Туда совсем никто не ходит!

– А мы ходим! Там было здорово! Братик научил меня стрельбе из лука.

– Хех, только не стреляй в меня! – засмеялся Виталий. – Я не вооружён!

– Пхах! В меня тоже не стреляй!

– Кхм… нам, наверное, уже пора идти… – недоумевая, уточнил я.

– Да, а то нас родители ждут!

– А! Ну тогда, конечно, идите. Но всё же, будь я на вашем месте, – никогда бы не сунул нос в те тёмные места…

– И я! Бр-р… Их же специально оградили! И зачем туда лезть…

– К счастью, вы не на нашем месте. – добавил я, аккуратно уводя братишку за собой. – И, к вашему сведению, там есть калитка, подразумевающая, что заходить туда всё же можно.

– Пока! – выкрикнул Форзи.

– Да, до новых встреч! – помахав рукой, ответил Виталий.

Думаю, нет нужды вспоминать, по каким ещё причинам мы с ним мало общаемся. Все жители в нашем безымянном поселении словно пугливые курицы. Приземлённые и простые. И боятся всего, что находится дальше их носа. Но именно они всегда дают непрошеные советы. Чем вести бессмысленные разговоры, лучше поскорее вернуться домой.

Становилось совсем пасмурно. И ветер уже завывал, тревожа листья на молодых деревьях. В полпятого мы уже были дома. Как и всегда, присели возле двери в прихожей на низенькую деревянную скамейку, что сделал наш отец, и переобулись. Форзи сразу же помчался мыть руки, во весь голос приветствуя родителей.

Когда мы с мамой разделали кроличье мясо и приготовили ужин, все собрались за столом. Отец снова негодовал, что придётся идти на вечернюю службу. Он с большим сомнением относился к вере в сотворившего всё сущее Бога, но поддерживал идею вечерних походов в церковь из любви к нашей матери. Но, как мне кажется, он также хотел, чтобы мы с братом просто верили во что-то светлое и потому помогал заложить в наши умы подобные идеи, даже если сам не разделял их. И за это я благодарен ему.

За ужином мы мало о чём говорили. Всего лишь рассказали родителям о том, как сходили на охоту, а они – про то, как сами провели день. Ничего особенного. Но по лицу отца было видно, что он обрадовался, когда увидел на небе первые за долгое время облака и тучки. Он похвалил всех нас за прекрасные салат и кролика, после чего помыл посуду и начал собираться в церковь. А мы не заставили его долго ждать.

Все уже собрались и вышли из дома. А я что-то замешкался. Когда же я вышел, меня оглушило громкое «кар!». Я поднял голову и увидел чёрную ворону, сидевшую на крыше нашего дома. Она немного пошевелила головой, рассматривая меня, но вскоре улетела прочь, в сторону леса. Признаться, раньше они ни разу не прилетали к нашему дому. Между тем, изо всех домов уже выходили сельчане, направлявшиеся на вечернюю службу.

Как я и ожидал, в церкви не было ничего нового. Люди просто приходили в это красивейшее здание, чтобы послушать церковный хор, помолиться за здоровье и счастье живущих и чтобы поставить свечи за усопших и помянуть их. Но просили сельчане в основном лишь о хорошем урожае.

Мы сидели на длинных деревянных скамьях и наблюдали за тем, как проходит служба. Справа на первом ряду всегда сидел Панкрат. Этот дедушка, наверное, был одним из самых глубоко верующих в нашем селе, но его слабая память уже давала о себе знать, и иногда он забывает про службы, из-за чего потом очень спешит. Но, насколько я знаю, он всё равно ни разу не опаздывал. Кто знает, может вера даже помогает ему сохранять память.