Фантазия на тему…

– А-а-а… – крик резанул по барабанным перепонкам и Ним окончательно проснулся, ворочая головой и прислушиваясь к эху, затихающему под бесконечными сводами подземелья.

– Что это было? – не совсем понимая, где сон, а где явь произнес Ним, сжимая руку биолога.

– Кричали Вы, – отвечал биолог, напуганный не меньше Нима, делая попытку высвободить свою руку из хватки, больше похожей на хватку тисков.

Все эти "я", с переходом к реальности исчезли из памяти Нима, оставив ему, только свои сокровенные знания. Осознание произошедшего вызвало в его душе смятение, оставив без ответа вопрос: Почему пирамида вдруг открыла ему потоки информации? "Неважно почему", – оборвал свои сомнения Ним, – "главное то, что знания со мной". Виной тому – просчеты изобретателя или то, что запись его памяти также хранится в пирамиде, но вещий сон приснился вовремя.

– Кажется, я теперь знаю, как открыть эту дверь, – произнес он. – Тут нет запора, запором является сам механизм поднимающий плиту.

Извлеченные неведомым способом секреты, хранимые пирамидой, уже начали приносить свои плоды. Нащупав рычаг, управляющий подъемом плиты загородившей проход, но не имеющий к себе другого доступа кроме мысленного, Ним, представив, ухватился за него и потянул в нужном направлении. С тихим шорохом стена скользнула вверх, исчезая в потолке, а из открывшегося прохода хлынул серый сумеречный свет. Они больше не были пленниками подземелья.

– Пойдемте, Голоиб, – предложил Ним, поднимая в воздух девушку. Пропустив их, стена со стуком опустилась на место. Освещение по мере продвижения к выходу, становилось все ярче, выполнено так было преднамеренно, чтобы глаза, отвыкшие от света, привыкали постепенно. Несмотря, на эту конструкторскую предосторожность, первое время приходилось сильно щуриться. Тут Ним впервые разглядел Голоиба. Таким страшным он никогда прежде не видел маленького ученого. Щеки ввалились, под глазом красовался багровый синяк, сквозь дыры в грязной и разорванной одежде виднелись ссадины, а в довершение всего, безволосую голову украшала огромная шишка. Заметив, как на него смотрит Ним, Голоиб невесело усмехнулся.

– Плоховато выгляжу? Да, мало что осталось от уважаемого всеми любимца Владыки – биолога. Стражники со мною не очень церемонились, но это все ерунда, вот пить хочется – просто ужасно.

Нима так же мучила жажда, но биологу этого испытания досталось с лихвой. Оставшийся путь они больше не говорили, сберегая силы. Голоиб, по-прежнему шел впереди и останавливался перед очередной преградой. Тогда за дело брался Ним, открывая тайные проходы, и движение продолжалось вновь.

* * *

– Все идет, согласно нашему плану, мой отец. Жители лаборатории расселены по намеченным точкам планеты.

Яков только что переступил порог правительственной залы, не успев даже переодеться с дороги. Прямо в костюме исследователя, он поспешил доложить Клонару Дайну о том, как продвигается дело.

– Сообщения, полученные от последних вездеходов, отправленных к самому отдаленному материку, также подтверждают отсутствие препятствий, чинимых нам ладийцами.

– Вот и прекрасно, – подытожил Клонар Дайн. – Я ожидал, что так и будет. Эти трусливые волшебники могут только возмущаться нашему вмешательству в жизнь планеты, а противопоставить что-то посущественней, им, видишь ли, мешают убеждения. Что ж, тем хуже для них: судьба их предопределена. Гея очень скоро станет только нашей. Лишь я и ты – мой наследник, станем царями всех царей, а юноши других кланов, которых я обучаю, прекрасной подмогой в этом деле. Нет, не подмогой, – прямыми исполнителями нашей воли. Наше с тобой дело – разрабатывать законы нужные нам. Все будет идти так, как мы задумаем.

Зачем возиться с недовольными рабами? Возложим эту миссию на их вождей, назначаемых нами, а о нашей роли простой люд не должен и подозревать.

– Ты уверен, отец мой, что задача воспроизведения себе подобных нашими "подопечными" будет решена и без Голоиба?

– Можешь не сомневаться. Клон застопорился лишь потому, что много общался с ладийцами. Если бы он четко следовал моим указаниям, то результат был бы получен давно. Это заблуждение аборигенов, что потомство рождается только силой любви. Я со своим старым другом, об участии которого в этом деле никто не подозревает, давно уже разработал иной процесс. Наши "человеки" будут производить себе подобных, влекомые иными чувствами: похоть, ненависть, жестокость, унижение. Эти чувства будут вскоре преобладать в них после корректировки, примененной нами. Другими они нам и не нужны, таков их удел. Мы накануне вступления в Новую эру!

Вдохновенно излагая Якову свои идеи о мировом господстве, Клонар Дайн не заметил, как распахнулась дверь, и на пороге появился тот, кого он никак не ожидал увидеть. Отощавший и ободранный Голоиб шагнул через порог и словно не замечая растерянных взглядов Владыки и его сына, потерявших от неожиданности дар речи, направился к столу.

– Умираю, хочу пить, – забормотал биолог, хватая со стола графин с водой и, запрокинув, припадая к нему. Лишь когда послышалось характерное бульканье, Клонар Дайн вышел из ступора.

– Как тебе удалось выбраться? – прошипел он внезапно севшим голосом, словно это у него, а не у Голоиба во рту несколько дней не было жидкости. Глаза обоих Дайнов были прикованы к бесцеремонному посетителю, а ярость мешала поразмыслить, каким образом недавнему заключенному удалось пройти незамеченным охраной. Этого и добивался Ним, своим спектаклем, артистически исполненным Голоибом.

Когда послышался хлопок, а Яков схватился за щеку, в которую вонзился усыпляющий дротик, Владыка прозрел и мгновенно отреагировал. Перед тем как выстрелить в Клонара Дайна, Ним переключил пистолет с усыпляющих пуль на "боевые", за что и поплатился. Опытному во владении парапсихической энергией Владыке оказалось достаточно этого мгновения, и пистолет Нима переместился в его руку.

– Против кого ты посмел выступить, мальчишка?

– Против негодяя, заслуживающего смерти, – отвечал ему Ним, ни капли не обескураженный неудачей. – Ты виновен во множестве злодеяний. Я могу простить попытку украсть мою память, но за то, что ты посмел сделать с этой девушкой, тебе не жить.

– За невежливое обращение к Повелителю ты разделишь участь своей милой, самонадеянный мальчишка, – злобно сверкнув глазами, прошипел Клонар Дайн, поднимая оружие и переключая его вновь на "сон" он прицелился в Нима.

– Пожалуй, даже к лучшему, что ты еще жив, – произнес он, не отводя пистолета. – Тело твое мне еще сослужит хорошую службу. Оно скроет меня от врагов, надежней всяких пирамид. Оно поможет мне завладеть Орионом в придачу к Гее. Как думаешь, окажут ли мне доверие друзья твоего отца? Ведь для них я буду тобой!

Издевательский смех чудовища в облике человека умолк, как только оставленный без внимания Голоиб сделал то, о чем прежде и помыслить не мог. Выплеснув недопитую воду в лицо Владыке, он вынудил того от неожиданности отшатнуться, а удар графином по руке вышиб пистолет, который отлетел в сторону. Ниму оставалось лишь продолжить наступление. На этот раз он решил воспользоваться своей силой мысли, а не оружием. Клонар Дайн сам только что подсказал, как правильно действовать с покоренным врагом, а молодость, как известно, способней к учебе.

Повиснув вверх ногами под потолком своей обители, красный от прилива крови к голове, ненавистный тиран скоро убедился в безнадежности своих попыток поменять местоположение или хотя бы ответить тем же, Ним с трудом сдерживая клокотавшую в нем ярость, с угрозой в голосе процедил:

– Еще одна попытка нанести вред мне или моим друзьям, и я просто убью тебя, а то, что мне нужно получу от твоего сына. Теперь тебе все ясно, Владыка?

Сопение Великого жреца, все еще пытающегося вырваться, сменилось согласием: – Отпусти, чего ты от меня хочешь?

Медленно опустив красного, как вареный рак Клонара Дайна в его кресло, Ним продолжил:

– Во-первых: не пытайтесь позвать на помощь охрану – это мгновенно приведет к исходу, о котором я только что предупредил.

– Хорошо, это я уже понял. А во вторых? Тебе, конечно, нужно вернуть девушку в прежнее состояние, не так ли?

– Именно! Ты понял все правильно. Но и это еще не все, ты должен будешь предстать перед судом и ответить перед всеми кассийцами за свои злодеяния.

– У нас что, появился новый образ правления? Жреца будет судить простой люд? – язвительно поинтересовался Владыка.

– Нет, образ правления прежний, но и ты не единственный жрец! Пусть судьбу твою решают остальные жрецы Кассии, а также правители Лады.

– Мне нет дела до аборигенов, не им судить мои поступки, а что касается остальных жрецов, то разума в них осталось куда меньше, чем в преданном мне Чем Калуке.

– Да-да, я слышал, что некоторые из них свихнулись твоими стараниями, но есть еще пятеро законных жрецов Кассии. Ты как видно не берешь их в расчет, но они помнят тебя и скоро прибудут, чтобы положить конец твоему слишком затянувшемуся правлению.

– Да, недооценил я тебя – молокосос, – скрипнув зубами, выдавил из себя Клонар Дайн. – Хотя и подозревал, что память предков просыпается в тебе. Вот что, твою возлюбленную в порядок я приведу, но тебе советую подумать: ту ли сторону ты выбрал? Что тебя ожидает в дальнейшем, участь стать одним из слабейших ладийцев? А может лучше равным мне, и управлять своим народом? Не скрою, ты был бы очень полезен мне в этом качестве на Орионе, в то же время ты сохранишь свою независимость. Тебе не понадобится много времени, чтобы стать единовластным правителем вместо остальных жрецов, а я своими советами помог бы тебе в этом. Мы с тобой похожи: в тебе дремлет много скрытых талантов, как когда-то во мне. Ну что скажешь на это, Ним Хавила?

Ним молчал. Неожиданное предложение поразило его. Ему на миг представилось, что он повелевает многими людьми – всесильный и всемогущий. Искушение было велико: став правителем на законных основаниях можно повернуть все по-своему. Не делать из людей покорных марионеток, как желал Владыка, а поступить по-другому; научить их мерить жизнь иными ценностями, вдохнуть в них любовь к труду и людям. Можно было, погоню за материальными ценностями и жажду стяжательства объявить вне закона. Видя колебания молодого человека неопытного в политике, Клонар Дайн истолковав его нерешительность по-своему, решил подтолкнуть его:

– Будущее сулит нам власть не только над этими двумя планетами. Мы расселим людей на другие звезды и будем править всей Галактикой!

Но Владыке, чьей целью в жизни всегда была только власть, было не понять сомнений Нима. Напротив, он никогда не стремился командовать людьми, счастье ему виделось в ином – иметь друзей и свободу. Чтобы иметь друзей, необходимо быть с ними на равных, а не помыкать ими. Что касается свободы, то обязанности правителя похуже любой неволи: заставлять самого себя поступать не так, как хочется – что может быть хуже этого! Да и о чем можно договариваться с этим чудовищем? Разве он Ним способен предать целую планету, где каждый, даже пока незнакомый ему житель – искренний друг. А вот в предложении Владыки, без сомнения, кроется какая-то ловушка. Не для тела, нет – для самой его сущности. Ему припомнились озлобленные, непохожие на людские лица его соотечественников в последний день перед гибелью Кассии. Их дикие поступки, отрицающие всякое присутствие человеческого разума. Это, как раз то, к чему привел их общество Клонар Дайн и его предшественники. И этот самовлюбленный безумец хочет подобное повторить во всей Галактике? Ним расхохотался бы над этим предложением, если бы ему не стало страшно за возможное будущее потомков. Все, обдумав и придя к единственно правильному выбору, он, указав на выход, произнес:

– Веди нас к своему саркофагу жрец и принимайся за дело, а предложение свое оставь для кого-нибудь еще. Я не тот, кто нужен тебе для твоих целей.

– Твой выбор глуп.

– Пусть так, но это мой выбор.

Не произнося больше ни слова, Владыка двинулся к дверям. Ним задержался, чтобы поднять Озию на руки.

– Я уже смогу идти сама, – мягко отстранилась она. – Ты должен быть сейчас свободен, чтобы нас не застали врасплох.

Ним кивнул, соглашаясь, и предупредил Клонара Дайна, чтобы он двигался помедленнее. Обняв, все еще слабую девушку за плечи он двинулся следом, а шествие замыкал Голоиб, вооружившись пистолетом Нима. Предосторожности оказались излишними: на протяжении всего пути до тайной залы им не встретился ни один стражник, а Клонар Дайн, казалось, смирился с неизбежностью.

Когда последняя каменная плита захлопнулась за их спинами, Владыка остановился напротив ступеней, ведущих к саркофагу. Голоиб немедленно с интересом подлинного ученого принялся разглядывать каменное сооружение, а Ним, решив не ослаблять бдительности, неотступно следил за каждым движением жреца, для верности вновь завладев своим оружием. Клонар Дайн указал на саркофаг, поджидающий своего очередного посетителя с мрачно распахнутым зевом.

– Кладите туда девушку.

На миг Нима посетили сомнения: правильно ли он поступает, понадеявшись лишь на свою силу и помощь Голоиба в противостоянии опытному политику и коварному интригану. Но отступать от намеченного плана было поздно; вдруг Клонар Дайн передумает и заартачится, не стрелять же в него из-за этого, в самом деле. Это уже будет хладнокровное убийство, на которое Ним не был способен.

– Учтите, Владыка, – на всякий случай решил припугнуть он. – Если вздумаете обмануть меня, навредив принцессе, вместо того чтобы помочь, – расплата будет моментальной.

Подведя Озию к саркофагу, он помог устроиться ей в нем. Из всех четверых, лишь Озия не испытывала никакого интереса к происходящему – ей, по-прежнему, было тяжело думать о чем-либо. Клонар Дайн лишь усмехнулся.

– Не беспокойся, враг мой, с девушкой будет все в порядке уже через минуту. Если мой план рухнул, я не буду цепляться за него как утопающий за соломинку. А вот тебя я проворонил, – это жаль. Придет время – ты пожалеешь, что отказался от моего предложения. Будем считать, что эту партию выиграл ты. Но довольно разговоров, – внезапно прервал он сам себя.

Закрыв глаза, чтобы сосредоточиться, он простерт руки над саркофагом. Клонар Дайн беззвучно зашлепал губами, приводя в действие невидимые силы пирамиды. Обещанная минута минула.

– Готово, получай свою принцессу, Хавила.

Практически сразу за словами Владыки послышался слабый, но более живой голос Озии.

– Ним, ты здесь?

– Как ты, родная! – воскликнул взволнованно Ним, поднимая ее на руки и спускаясь вместе с ней к поджидающему их у нижней ступеньки Голоибу.

– Жрец не солгал: со мной и в самом деле все прекрасно, вот только клонит в сон.

– Я успокоюсь лишь тогда, когда ты окажешься в безопасном месте, – отозвался Ним.

– Сейчас отец здесь будет, я зов ему послала. – Мгновение спустя в шаге от них материализовалась могучая фигура седобородого правителя Лады.

– Цела ты, дочь моя? – его трубный глас, так давно не слышанный Нимом, прогремел раскатом грома под каменными сводами залы.

Голоиб не отводил восторженного взгляда, глядя на трогательное воссоединение отца и дочери.

Приняв Озию из рук Нима, Арий растроганно прижал ее к груди.

– В порядке я, отец. Опять мой Ним мне света радость подарил, спася от злобного тирана.

Только теперь Голоиб и Ним поглядели в сторону Клонара Дайна, позабытого ими на время. Но его нигде не было видно. Растерянно переглянувшись, оба бросились по ступенькам вверх – к саркофагу. Нехорошее предчувствие Нима подтвердилось. На дне они увидели лежащего без движения Клонара Дайна. Напрасно Ним пытался нащупать пульс или уловить иные признаки жизни в его теле. Верховный жрец Кассии был мертв.

глава 10

Остров Правителей уже давно не видел такого большого количества гостей. Кроме постоянных его обитателей, здесь были друзья детских лет Озии, а так же Яросвет со своими проверенными учениками – Лео и Аморелом. Недавно прибывший звездолет с Оранжевой привез Хавилу Фареса в сопровождении еще двоих жрецов – его коллег по управлению кассийской колонией на Орионе и около десятка офицеров его звездного флота. Оживленные разговоры стихли, когда на верхней ступеньке лестницы, спускающейся в придворцовый сад, появились нарядные Озия и Ним. Серебристый костюм Нима, скроенный для него ладийскими мастерами и белоснежное платье принцессы ярко выделяли их среди присутствующих. В торжественном молчании, не нарушаемом ничем, кроме пения ветерка в кронах деревьев и щебетания птиц, прекрасная пара достигла нижней ступеньки и остановилась, охваченная полукругом гостей. Тогда вперед шагнул Радомир и произнес:

– Властью данной мне правителями двух планет, отныне и до дней последних ваших на сей земле иль на какой-нибудь иной, вам суждено жить бок о бок в законном браке. Я объявляю вас с сего дня – мужем и женой! Согласия хочу я пожелать, во все дни – в счастье и в печали, детей красивых, мудрости, любви. Душою вечно молоды чтоб были, не знали страхов, горя и нужды.

Под радостные возгласы и поздравления, Радомир принял из рук приблизившихся к нему Лании и Делга огромный венок ярких цветов и торжественно возложил его на плечи молодоженов, символически связав воедино головы обоих – одним "ярмом". Поздравления и напутствия их отцов завершили официальную часть церемонии. Губы счастливой пары слились в поцелуе и золотые волосы Озии смешались с черными – Нима. Сопровождаемые веселой песней девушек, "молодые", а следом и остальные двинулись к пиршественным столам, расставленным здесь же – под сенью деревьев парка. Свадебная церемония сменилась веселым праздником, продолжавшимся до рассвета. Шутки, смех, веселые розыгрыши и песни с плясками, как нельзя лучше сблизили новых друзей – уроженцев двух разных планет. Безудержное веселье захлестнуло небольшой островок Лады, заставив на время позабыть тревоги и заботы, оставив решение всех проблем – на потом.

Спустя день, после того как почти все гости покинули остров Правителей, Хавила Фарес встретился с Арием в его кабинете. Звездолетостроитель гостил на острове уже три дня, ежедневно общаясь с правителем Лады и его помощником – Радомиром, совместно решая и координируя шаги своих людей с действиями ладийских добровольцев.

– У Вас сегодня грустный вид, – обратился он к Арию, с которым уже познакомился достаточно близко и испытывал искреннюю симпатию. – Казалось бы должно быть все наоборот. Дети наши объединились и, судя по их внешнему виду, они теперь самые счастливые люди во Вселенной. Уж не сомнения ли на этот счет гложут Вас?

– И мысли подобной я допустить не мог. Нет-нет, Ваш сын достоин дочери моей. При первой нашей встрече я убедился в честности его и силе духа. Ну, а последнее совместное их приключение лишь укрепило веру в доблесть зятя моего.

* * *

– Прошу простить мое заблуждение на этот счет, правитель. Я так рад за своего единственного сына, что из многих земляков моих, он оказался удостоен лучшей участи… В общем, Вы понимаете.

– Хоть это странным кажется со стороны, тревожусь я, как раз за них обоих. Я стар уже, чего там, да и Вы, друг мой, помочь им более не в силах. В заботах о народах наших сменить им нас придется вскоре, но много трудностей их ждет в дороге той; сложней намного нашего пути – их испытанья ожидают. За то и мучит боль меня: как много нерешенных дел им оставляю.

– В этом вопросе я не совсем согласен с Вами, уважаемый Арий, – возразил ему Фарес, поняв какие мысли гложут седовласого правителя. – Нерешенных проблем, своим потомкам мы действительно оставляем немало. Но с тем, что они окажутся беспомощными перед ними, – не согласен. Друзей у наших детей хватает, а они стоят многого. Кстати, как раз по этому поводу я сегодня и хотел побеседовать с Вами.

– Чего же нового успели натворить – те двое сорванцов? – Догадавшись, о ком пойдет речь, поинтересовался Арий.

– Разрешите поправить, не двое, а уже четверо, – возразил Фарес. – Во-первых, эта непоседливая девушка Лания выдала одну идею, которая тут же вынудила Голоиба засесть за расчеты. Кажется, Лании удалось в теории разрешить проблему продолжения рода моего племени. Причем, это не будет противоречить морали, принятой в вашем обществе.

– И что же это за идея?

– Она проста как все гениальное. Лания предложила Голоибу синтезировать из клеток, взятых у самых достойных кассийцев их копии, но только противоположного пола. Черновые расчеты биолога подтвердили, что эти "сестры" будут лишены недостатков его прежних подопечных, при этом, не теряя всех человеческих чувств, присущих оригиналам.

– Это действительно вселяет надежду, – обрадовался Арий. – Никто подобной прыти не мог от легкомысленной девчонки ожидать! – И он с изумлением покачал головой.

– Ну а во-вторых, ее дружочек – Делг, провел небольшой эксперимент – в определенном смысле этого слова. Но об этом пусть лучше он сам расскажет.

– Давайте пригласим его, – согласился заинтригованный Арий. – Но, кажется, Вы сказали, что их было четверо?

– Двое молодых людей помогали ему в осуществлении этой, с позволения сказать – акции, но они предпочитают, чтобы о них не рассказывали грозному правителю – то ли из-за скромности, то ли из каких-то иных соображений. Заранее прошу Вашего снисхождения, если их действия пошли вразрез с общепринятыми нормами морали. Другого способа у них просто не было, а сведения добытые молодежью, очень важны, поверьте мне.

* * *

Пока Озия с Нимом и Голоиб были пленниками пирамиды, Делг разработал и притворил в жизнь тот самый план, одобренный впоследствии Фаресом. Цель его заключалась в отыскании следов друзей и оказания им помощи. То, что план привел к иному результату, не было его виной.

Нереальность происходящего не укладывалась в голове у большинства обитателей острова. Как можно было исчезнуть без всякого следа? Подобного на Ладе не случалось прежде никогда. Только Делг сразу заподозрил причастность Владыки к исчезновению друзей. В отличие от коренных обитателей Лады, он не представлял всей сложности телесного перемещения в пространстве и потому прочие причины исчезновения Нима и Озии ему просто в голову прийти не могли. Он свято уверовал во всемогущество новых друзей и мысль о возможной ошибке Озии в расчет не принимал. Это неведение и позволило сделать ему верный шаг. На исходе первых суток безуспешных поисков пропавших, он связал исчезновение Голоиба с исчезновением друзей и решил, что ему пора действовать. План созрел сам собой. Еще на Плутоне, когда он избавлял Нима от вживленного под кожу записывающего устройства Олза, мысль – оставить себе "электронного шпиона" не покидала его. Позже, вынув из кармана погибшего оружейника вторую деталь, – блок памяти, он положил обе составляющие себе в карман, не имея пока представления как их применить. Мысль – пристроить это коварное изобретение к самому Клонару Дайну – сама просилась на ум. Но, взвесив все за и против, Делг отмел эту авантюру, а вот вживить "шпиона" его сыну…

Поделившись своей выдумкой с Ланией, он получил ее горячую поддержку, а заодно и двух помощников, так же как и она, горящих мыслью свершать любые безрассудства, лишь бы не сидеть сложа руки в неведении. Оба юноши – Аморел и Лео, будучи прекрасно знакомые с расположением кассийского лагеря, принялись дружно предлагать различные планы действий, в том числе и совершенно нереальные. Вскоре, остановившись на одном, сулящем наибольшие шансы на успех, троица была готова к действиям. Ланию Делгу удалось отговорить от непосредственной вылазки, мотивируя отказ тем, что хоть один человек должен сообщить остальным в случае неудачи.

– Только не очень то рискуйте там, – проворчала девушка, провожая маленький отряд в путь. – Итак, Правитель будет недоволен, он запретил бы это, если б знал. "Следить за человеком – это аморально!", – пробасила она напоследок, смешно пытаясь имитировать громоподобный голос Ария.

– Не беспокойся, все будет прекрасно, – заверил ее Делг. – К тому времени, когда "Зевс" узнает об этом, дело будет сделано. Перенос троих лазутчиков в стан Владыки не отличался от прежних, совершенных Делгом совместно с Ланией. По этой части ребята оказались вполне квалифицированы. Стояла ночь, кассийский лагерь спал, не было видно ни одного огонька, но громады пирамид, вырисовывающиеся на фоне звездного неба, служили отличным ориентиром. Быстро оглядевшись, Делг возглавил отряд. Бесшумно ступая по мягкому песку, они вскоре приблизились к отдельно стоящему строению, где, как знал Делг, находился кабинет и апартаменты наместника. Охраны нигде не было видно, так что Аморелу и Лео не пришлось никому внушать, что они не существуют. Ребята искренне огорчились: после первого подобного опыта – во время спасения Урина, им не терпелось применить свои таланты вновь. Войдя в первое помещение, служившее приемной, лазутчики вынуждены были остановиться перед запертой дверью, ведущей в следующее помещение. Дверь отворялась с помощью звуковых датчиков, настроенных на голос хозяина жилища. Делг, ожидавший подобное препятствие, извлек необходимый инструмент из сумки, висевшей у него на поясе, и приступил к работе. Очень скоро, запирающее устройство выдало кодовое слово электронными импульсами, тут же записанное Делгом. Спустя пару секунд, голос Якова раздавшийся из коробочки Олза, произвел то самое волшебное действие, которого и добивался механик; дверь распахнулась в немом приглашении.

– Оказывается, я упустил возможность стать богатым, – пробормотал себе под нос Делг, перешагивая порог кабинета. – С опозданием я обнаруживаю в себе таланты взломщика.

Ребята, ничего не поняв из сказанного, тем не менее, восхищенно переглянулись и последовали вслед за механиком внутрь. В прежние времена Делг дважды имел возможность побывать в кабинете наместника и поиски входа в следующую комнату не отняли у него много времени. Остановившись перед дверью спальни, он молча посторонился, чтобы ребята смогли приступить к своей части работы; внушить спящему еще более глубокий сон, чтобы он не вздумал проснуться раньше времени. Минута перед запертой дверью прошла в молчании, юноши пытались мысленно коснуться спящего, но это им никак не удавалось. Наконец, Лео поняв свою ошибку, пробормотал:

– Там никого нет.

– Неужели? Ты уверен, что не ошибаешься? – воскликнул разочарованный Делг.

– Ни единой живой души, – подтвердил Аморел.

Распахнув дверь, Делг включил предусмотрительно захваченный с собой фонарик. Луч обежал все закоулки спальни, высветив аккуратно застеленную постель, подтверждая правоту ребят.

– Его действительно нет, – вынужден был согласиться Делг. – Что же теперь предпринять? Когда он явится и явится ли вообще?

– Можно связаться с нашим дежурным в лагере, он наверняка знает, – неуверенно предложил Аморел.

– Нет-нет, это не подойдет, – возразил Делг. – Тогда правитель Арий точно узнает о нашем мероприятии и помешает нам. Наверное, лучше отступить и подождать снаружи, пока Яков объявится и ляжет спать, – до рассвета время еще есть.

Однако предложение Делга немного запоздало, поскольку в ту же минуту послышались шаги у входа в здание. Дело принимало непредвиденный оборот, лазутчики оказались в ловушке. Распластавшись у стены – возле двери, они замерли, прислушиваясь к голосам, доносившимся уже из кабинета.

– Ты можешь быть свободен на сегодня, Чем. Завтра нам понадобятся два вездехода: один предоставишь в мое распоряжение, другой для тебя. Время поджимает, так что придется разделиться для скорейшего выполнения задачи. Проклятые аборигены могут вмешаться в любую минуту, а расселение "человеков" еще далеко от завершения.

– Господин может быть спокоен, – отвечал Якову начальник стражи. – Утром два вездехода будут ожидать нас у биолаборатории, я тотчас отдам нужные указания.

– Очень хорошо, теперь оставь меня. До завтра!

– Спокойной ночи, мой господин.

Тяжелые шаги стихли, удаляясь, и входная дверь захлопнулась. Вслед за этим отворилась дверь, ведущая в спальню, где прятались незадачливые герои. Вот-вот загорится свет, и наместник увидит их. Но Делгу и в голову не пришло проститься с намерением выполнить задуманное и побыстрее унести ноги. Конечно, проще всего было бы совместить отступление с перемещением за стены здания, а вернуться попозже. Но Делг так разволновался, что начисто позабыл о такой возможности. Оба юноши, не сумев найти его в темноте и не смея произнести ни слова, чтоб не выдать себя, так же как и он остались на месте, не пожелав оставить товарища в беде одного.

Тем временем, события продолжали стремительно развиваться. Узкая полоска света из полуоткрытой двери пронзила помещение, высветив детали убранства. Не на шутку перепугавшись, что их присутствие сейчас откроется, Делг не очень-то соображая, что он делает, схватил стоявший возле двери автономный светильник на треноге, к которому Яков как раз тянул руку, чтобы включить освещение. Пока наместник шарил по треножнику, недоумевая, куда же подевался светильник, Делг стоял, сжимая его в руке, и ужасался дурацкой ситуации, в которой они оказались. Вдруг, тишину разорвал дикий душераздирающий вопль, от которого у всех кровь застыла в жилах. Подобный вопль не могло издать ни одно из известных им живых существ. От неожиданности, Делг огрел зажатым в руке светильником Якова по голове, отчего у того подкосились ноги и он осел на пол без чувств. Леденящий душу вопль повторился. Из-под кровати на них сверкнули два горящих красным огнем глаза. "Кассийский кот" – мелькнула мысль в наполовину парализованном от страха мозгу Делга.

– Нужно уходить, – растерянно прошептал Лео.

– Он жив? – Указал на лежащего без чувств наместника Аморел. Обоих юношей вопли неизвестного существа напугали не меньше чем Делга, но кассиец признав животное, уже пришел в себя.

– Это только кот, – произнес он сдавленным голосом. Видя недоумение, написанное на лицах друзей, добавил: – Полу разумное животное, привезенное с моей родины.

Наклонившись к лицу поверженного и уловив его дыхание, Делг заторопился, вытаскивая из кармана специальный прибор для установки "жучка". Спустя несколько секунд дело было сделано, и Яков застонал. Видимо, боль от укола при установке "жучка" привела его в чувство. Не дожидаясь полного пробуждения своей жертвы, все трое бросились вон, под дикие вопли и шипение мохнатого сторожа, так неожиданно проснувшегося и заварившего всю эту кашу.

В дверях, ведущих на улицу, путь беглецам преградила фигура Чем Калука. Начальник стражи, услышав посторонние звуки в только что покинутом им помещении, решил вернуться. Приняв в темноте троицу за воров, не успев даже задуматься; откуда им здесь взяться, Чем Калук проревел приказ остановиться и сорвал с плеча лучевую винтовку. Воспользовавшись нерасторопностью стражника, бравые друзья проскользнули мимо него и припустили бегом, стремясь поскорее завернуть за угол и получить передышку, необходимую для перемещения прочь из лагеря. Видя, что незваные гости вот-вот скроются в темноте, Чем Калук выстрелил. Луч лазера только скользнул по плечу Делга, но вызвал нестерпимую боль. Вскрикнув, Делг сбавил темп бега. Видя это, Аморел и Лео подхватили его с обеих сторон и затащили за ближайший угол здания. Здесь, едва переведя дух, они совершили перенос на остров Правителей, не дожидаясь спешащей со всех сторон стражи, откликнувшейся на призывы своего начальника. Опустившись на траву дворцового парка, Делг с облегчением расхохотался.