Неповторимое. Том 3

Наш многонациональный народ веками жил исполненный гордости за свою Родину, мы не стыдились своих патриотических чувств и считаем естественным и законным растить нынешнее и грядущее поколения граждан нашей великой державы в этом духе.

Бездействовать в этот критический для судеб Отечества час – значит взять на себя тяжелую ответственность за трагические, поистине непредсказуемые последствия. Каждый, кому дорога наша Родина, кто хочет жить и трудиться в обстановке спокойствия и уверенности, кто не приемлет продолжения кровавых межнациональных конфликтов, кто видит свое Отечество в будущем независимым и процветающим, должен сделать единственно правильный выбор. Мы зовем всех истинных патриотов, людей доброй воли положить конец нынешнему смутному времени.

Призываем всех граждан Советского Союза осознать свой долг перед Родиной и оказать всемерную поддержку Государственному комитету по чрезвычайному положению в СССР, усилиям по выводу страны из кризиса.

Конструктивные предложения общественно-политических организаций, трудовых коллективов и граждан будут с благодарностью приняты как проявление их патриотической готовности деятельно участвовать в восстановлении вековой дружбы в единой семье братских народов и возрождении Отечества.

Государственный комитет по чрезвычайному положению в СССР 18 августа 1991 года.

Второй документ – это первое Постановление Государственного комитета по чрезвычайному положению в СССР. Обратите внимание на реалистичность всех тех мер, какие наметил ГКЧП.

П О С ТА Н О ВЛ Е Н И Е № 1

ГОСУДАРСТВЕННОГО КОМИТЕТА ПО ЧРЕЗВЫЧАЙНОМУ ПОЛОЖЕНИЮ В СССР

В целях защиты жизненно важных интересов народов и граждан Союза ССР, независимости и территориальной целостности страны, восстановления законности и правопорядка, стабилизации обстановки, преодоления тяжелейшего кризиса, недопущения хаоса, анархии и братоубийственной гражданской войны Государственный комитет по чрезвычайному положению в СССР постановляет:

1. Всем органам власти и управления Союза ССР, союзных и автономных республик, краев, областей, городов, районов, поселков и сел обеспечить неукоснительное соблюдение режима чрезвычайного положения в соответствии с Законом Союза ССР «О правовом режиме чрезвычайного положения» и Постановлениями ГКЧП СССР. В случаях неспособности обеспечить выполнение этого режима полномочия соответствующих органов власти и управления приостанавливаются, а осуществление их функций возлагается на лиц, специально уполномоченных ГКЧП СССР.

2. Незамедлительно расформировать структуры власти и управления, военизированные формирования, действующие вопреки Конституции СССР и законам СССР.

3. Считать впредь недействительными законы и решения органов власти и управления, противоречащие Конституции СССР и законам СССР.

4. Приостановить деятельность политических партий, общественных организаций и массовых движений, препятствующих нормализации обстановки.

5. В связи с тем, что Государственный комитет по чрезвычайному положению в СССР временно берет на себя функции Совета безопасности СССР, деятельность последнего приостанавливается.

6. Гражданам, учреждениям и организациям незамедлительно сдать незаконно находящиеся у них все виды огнестрельного оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ, военной техники и снаряжения. МВД, КГБ и Министерству обороны СССР обеспечить строгое выполнение данного требования. В случаях отказа – изымать их в принудительном порядке с привлечением нарушителей к строгой уголовной и административной ответственности.

7. Прокуратуре, МВД, КГБ и Министерству обороны СССР организовать эффективное взаимодействие правоохранительных органов и Вооруженных Сил по обеспечению охраны общественного порядка и безопасности государства, общества и граждан в соответствии с Законом СССР «О правовом режиме чрезвычайного положения» и Постановлениями ГКЧП СССР.

Проведение митингов, уличных шествий, демонстраций, а также забастовок не допускается.

В необходимых случаях вводить комендантский час. патрулирование территории, осуществлять досмотр, принимать меры по усилению пограничного и таможенного режима.

Взять под контроль, а в необходимых случаях под охрану, важнейшие государственные и хозяйственные объекты, а также системы жизнеобеспечения.

Решительно пресекать распространение подстрекательских слухов, действия, провоцирующие нарушения правопорядка и разжигание межнациональной розни, неповиновение должностным лицам, обеспечивающим соблюдение режима чрезвычайного положения.

8. Установить контроль над средствами массовой информации, возложив его осуществление на специально создаваемый орган при ГКЧП СССР.

9. Органам власти и управления, руководителям учреждений и предприятий принять меры по повышению организованности, наведению порядка и дисциплины во всех сферах жизни общества. Обеспечить нормальное функционирование предприятий всех отраслей народного хозяйства, строгое выполнение мер по сохранению и восстановлению на период стабилизации вертикальных и горизонтальных связей между субъектами хозяйствования на всей территории СССР, неукоснительное выполнение установленных объемов производства, поставок сырья, материалов и комплектующих изделий.

Установить и поддерживать режим строгой экономии материально-технических и валютных средств, разработать и проводить конкретные меры по борьбе с бесхозяйственностью и разбазариванием народного добра.

Решительно вести борьбу с теневой экономикой, неотвратимо применять меры уголовной и административной ответственности по фактам коррупции, хищений, спекуляции, сокрытия товаров от продажи, бесхозяйственности и других правонарушений в сфере экономики.

Создать благоприятные условия для увеличения реального вклада всех видов предпринимательской деятельности, осуществляемых в соответствии с законами Союза ССР, в экономический потенциал страны и обеспечение насущных потребностей населения.

10. Считать несовместимой работу на постоянной основе в структурах власти и управления с занятием предпринимательской деятельностью.

11. Кабинету министров СССР в недельный срок осуществить инвентаризацию всех наличных ресурсов продовольствия и промышленных товаров первой необходимости, доложить народу, чем располагает страна, взять под строжайший контроль их сохранность и распределение.

Отменить любые ограничения, препятствующие перемещению по территории СССР продовольствия и товаров народного потребления, а также материальных ресурсов для их производства, жестко контролировать соблюдение такого порядка.

Особое внимание уделить первоочередному снабжению дошкольных детских учреждений, детских домов, школ, средних специальных и высших учебных заведений, больниц, а также пенсионеров и инвалидов.

В недельный срок внести предложения об упорядочении, замораживании и снижении цен на отдельные виды промышленных и продовольственных товаров, в первую очередь для детей, услуги населению и общественное питание, а также повышение заработной платы, пенсий, пособий и выплат компенсаций различным категориям граждан.

В двухнедельный срок разработать мероприятия по упорядочению размеров заработной платы руководителей всех уровней государственных, общественных, кооперативных и иных учреждений, организаций и предприятий.

12. Учитывая критическое положение с уборкой урожая и угрозу голода, принять экстренные меры по организации заготовок, хранения и переработки сельхозпродукции. Оказать труженикам села максимально возможную помощь техникой, запасными частями, горюче-смазочными материалами и т. д. Незамедлительно организовать направление в необходимых для спасения урожая количествах рабочих и служащих предприятий и организаций, студентов и военнослужащих на село.

13. Кабинету министров СССР в недельный срок разработать постановление, предусматривающее обеспечение в 1991–1992 годах всех желающих городских жителей земельными участками для садово-огородных работ в размере до 0,15 га.

14. Кабинету министров СССР в двухнедельный срок завершить планирование неотложных мероприятий по выводу из кризиса топливно-энергетического комплекса страны и подготовке к зиме.

15. В месячный срок подготовить и доложить народу реальные меры на 1992 год по коренному улучшению жилищного строительства и обеспечения населения жильем.

В течение полугода разработать конкретную программу ускоренного развития государственного, кооперативного и индивидуального жилищного строительства на пятилетний срок.

16. Обязать органы власти и управления в центре и на местах уделять первоочередное внимание социальным нуждам населения. Изыскать возможности существенного улучшения бесплатного медицинского обслуживания и народного образования.

Да, документы, принятые ГКЧП, были прекрасными, но, глядя на московские события из Киева, я невольно ловил себя на мысли, что на самом деле этот Комитет ждал пришествия Мессии, ниспослание Богом «спасителя», который, обладая магической силой, должен был бы навести порядок в стране. Ну а как еще можно было рассуждать, когда вокруг Дома Советов РСФСР собралась «поддавшая» на халяву многотысячная пьянь (Г. Попов и его «аппарат» усиленно работали: ящиками раздавались водка, различные закуски и деньги). Разумеется, нашлись и охотники «защищать демократию». Хотя, исходя из объявленного в Москве чрезвычайного положения, это сборище давно надо было разогнать и не допустить такого сосредоточения людей, тем более с воздвижением баррикад перед Домом Правительства.

Собирая информацию по Украине, я видел, что во всех областях республики, в том числе и на западе Украины, – все тихо и спокойно. Народ не проявляет никакого напряжения, нет и признаков волнения, но чувствуется, что люди насторожены. Однако жизнь идет своим чередом – все учреждения и предприятия работают, пульс жизни как обычно. В средствах массовой информации выступил Л. Кравчук и призвал народ к спокойствию, что возымело свое действие.

Вечером ко мне подъехал первый секретарь ЦК Компартии Украины Станислав Иванович Гуренко. Он являлся одновременно членом Военного совета Киевского военного округа. Мы вместе поужинали. Военный совет в округе состоял из высокоподготовленных генералов. В иное время с каждым из них пообщаться, поговорить о делах – одно удовольствие. А сейчас разговор не клеился. Все были под тяжелым впечатлением проведенной в Москве пресс-конференции.

Расставшись с Гуренко и командованием Киевского военного округа, я опять начал названивать в Москву, собирая необходимые справки об обстановке. А главное – стремился связаться с министром обороны. Наконец, среди ночи все-таки вышел на него, спросил, как развивается ситуация.

– Вы видели по телевидению пресс-конференцию? – встречным вопросом ответил мне Дмитрий Тимофеевич.

– Видел. Тяжелое впечатление.

– Вот так развивается и вся обстановка. Павлов в результате… напряжения вышел из строя и полностью выключился из работы. А ведь он же, кроме всего прочего, должен был встретиться и поговорить с Ельциным. Геннадий Иванович Янаев тоже оказался… не боец. Никто из других на обстановку не влияет… В общем, сейчас будем собираться и принимать решение.

От такой информации мне стало просто не по себе – находиться рядом с гнездом анархии и беспорядка и не принять мер – уму непостижимо! Но то, что собираются и будут принимать решение, несколько обнадежило.

В ночь с 19 на 20 августа названивал дежурной службе в Генштаб, в Главный штаб Сухопутных войск, в различные военные округа. Ничего существенного не произошло, все застыло в первоначальной картине.

Для того чтобы лично убедиться, а что же происходит в Киеве, я решил проехать по городу, по заводским районам. Столица Украины жила в нормальном режиме. Ничто не говорило о каких-либо событиях. Хотя опять-таки чувствовалась определенная внутренняя настороженность: на лицах жителей города озабоченность, все куда-то торопятся, группки людей, ожидающие троллейбуса или трамвая, выглядят угрюмо. Но возможно, мне все это показалось. Раньше внимания на такие детали не обращал.

Вернувшись в штаб округа, узнал, что звонил министр обороны. Прежде чем ему перезванивать, я отправился в оперативную группу по сбору информации, заслушал подробные доклады военных, представителей КГБ и МВД, поинтересовался, доложено ли это в Верховный Совет, правительство и ЦК Компартии Украины, на что мне ответили положительно.

Вывод напрашивался один: на территории всей республики был полный порядок. При этом, как ни странно, наибольшим порядком отличались области Западной Украины.

Вооружившись данными, звоню министру обороны. Дмитрий Тимофеевич уставшим голосом:

– Как у вас там на Украине?

Докладываю, что на Украине полный порядок.

– А у нас совсем плохо, – сказал Язов и поведал, что творится в столице.

– В общем, – заключил он, – вам надо вылетать в Москву.

Надо так надо! В течение часа отдаю все необходимые распоряжения и с Виктором Степановичем Чечеватовым выезжаю в Борисполь на аэродром. Чтобы быстрее добраться до Москвы, самолета в Киев вызывать не стал – решил воспользоваться самолетом командующего округом. Когда мы прибыли на аэродром, самолет командующего уже был готов к вылету. Через час прилетел на аэродром Чкаловский, а еще через 30–40 минут был уже в центре города. Около часа кружил по прилегающим к Дому Советов РСФСР улицам. Был поражен беспорядком, подпившими и откровенно пьяными «защитниками». Наконец, добравшись к себе в штаб, позвонил министру обороны: прибыл. Дмитрий Тимофеевич сказал, чтобы я подъехал к нему, что я и сделал. Мрачный, усталый вид министра вызывал сочувствие. Но одновременно не уходила и досада – ведь 17 августа все было ясно, что и как надо делать, а 19 августа все пошло кавардаком. Что касается 20 августа, то уже было совершенно понятно, что руководителя у страны нет. А в самом Комитете все основные начальники сами по себе. Совершенно непонятно – на что все рассчитывалось?

– Хорошо, что вы прилетели, – начал разговор Д. Язов. – Генерал Ачалов сейчас у себя проводит совещание по вопросу, как изолировать незаконно вооруженных людей в здании Верховного Совета РСФСР, которые представляют опасность для населения. На совещании, кроме наших, присутствуют еще и представители КГБ и МВД. Ачалов должен организовать взаимодействие. Надо поприсутствовать на этом совещании. Возможно, вы им что-то посоветуете.

– Какой-нибудь план действий уже существует?

– Вот они по этому поводу и собрались.

С этим я и отправился на совещание. В. Ачалов представил меня собравшимся почему-то как патриарха Вооруженных Сил. Совещание было в разгаре. Обсуждался вопрос о количестве вооруженных, которые обосновались в Доме Советов. Назывались цифры: от 500 до 600 человек. У всех автоматы или ручные пулеметы, пистолеты, Это, конечно, не просто преступление, но и реальная опасность для граждан города. Докладывалось также, что отмечены были выстрелы со стороны гостиницы «Украина» и здания СЭВ. Работники КГБ, представляя эту информацию, считали, что разоружение этой преступной фактически банды может быть произведено подразделением КГБ «Альфа». Однако, чтобы ворваться в здание, необходимо было в толпе людей, стоявших вокруг здания, сделать «коридор», по которому быстро должно пройти это подразделение. Такой «коридор», оттесняя толпу, могли сделать только милицейские части – это правильно и с правовых позиций, и исходя из наличных здесь сил. Вокруг этого развернулась дискуссия. Кто-то сказал, что без десантников эту задачу не решить.

Приблизительно через час на совещании появились министр обороны Дмитрий Тимофеевич Язов и советник президента по военным вопросам Сергей Федорович Ахромеев. Оба маршала, видно, не намерены были долго пробыть на совещании, поэтому стоя выслушали информацию Ачалова об обстановке, а также о намерениях и методах и, заострив внимание присутствующих на важности предстоящих действий, призвали всех достойно выполнить поставленную задачу. Отдельно заслушали командира подразделения «Альфа» Героя Советского Союза генерал-майора В.Ф. Карпухина.

Дмитрий Тимофеевич поведал нам о курьезе, который произошел с генерал-майором А.И. Лебедем. Оказывается, ему была поставлена задача организовать одним батальоном десантников охрану здания Верховного Совета РСФСР. Как уже позже стало известно, поначалу лично его внутренняя охрана в здание не пускала, но он организовал скандал, заявив, что является близким человеком Ельцина. После доклада последнему, что к нему рвется Лебедь, Ельцин разрешил его впустить. Они пообщались, договорились о взаимодействии, после чего Лебедь, беспрепятственно проходя и в здание Генштаба, и в здание Верховного Совета РСФСР, исправно докладывал Ельцину, что делается в Генштабе по подготовке так называемого «штурма». Конечно, тогда руководство Министерства обороны этого не знало. А потом на определенном этапе Лебедь вдруг «пропал». Нет генерала! Поползли слухи, что его убили (или захватили) «демократы». Все, до Язова включительно, всполошились, встревожились. Но начальник Лебедя – командующий Воздушно-десантными войсками генерал Грачев все-таки его отыскал и доложил министру обороны: «Лебедь жив». Оказывается, он помимо того, что бывал часто в здании Ельцина, еще ходил и в толпе, нагоняя страх на наших солдат: они же могут попасть под штурм, а поэтому должны защищаться, чтобы не погибнуть.

Язов вызвал Лебедя к себе и провел с ним беседу. Министру совершенно не было ясно, где длительное время находился Лебедь и чем он занимался. Подозревая его в двурушничестве, Дмитрий Тимофеевич приказал Грачеву убрать Лебедя от здания Верховного Совета РСФСР.

Рассказав об этом, после непродолжительного пребывания на совещании Язов и Ахромеев ушли, а мы продолжили обсуждение. Чтобы хорошо «врасти» в обстановку, я задал несколько вопросов. В итоге договорились, что силами частей МВД собравшиеся у здания Верховного Совета РСФСР будут оттеснены с целью создания коридора для «Альфы». Затем подразделения КГБ проникают в здание и проводят там операцию по обезоруживанию боевиков. Подразделения Министерства обороны будут в резерве. Начало действий назначено на 4 часа утра, чтобы до рассвета все закончить и создать нормальные условия для жизни города. Эту так называемую операцию назвали «Гром». Были решены все вопросы с управлением.

В. Ачалов доложил министру обороны, что все вопросы оговорены. Д. Язову был представлен устно план действий. Дмитрий Тимофеевич одобрил его и еще раз заострил внимание командира подразделения «Альфы» на тщательной «очистке» здания от вооруженных лиц. Оставив участников совещания вместе, мы с министром обороны направились каждый к себе. Но пока шли по коридорам Генштаба, у нас завязался разговор. Дмитрий Тимофеевич сетовал на то, что на него давили, чтобы всю эту «работу» взяли на себя военные, и что ему стоило больших трудов убедить В. Крючкова и других в том, что надо собрать совместное совещание трех ведомств и выработать единый план действий. Я без колебаний поддержал Дмитрия Тимофеевича, заявив, что, исходя из всех позиций, армия не должна этим заниматься. Все правовые функции в этих действиях принадлежат МВД и КГБ.

Прибыв к себе в штаб Главного командования Сухопутных войск, я уже сам проанализировал обстановку и пришел к выводу, что надо принять дополнительные меры обеспечения намеченных на совещании действий. С этой целью отдал распоряжения: начальнику инженерных войск генерал-полковнику В. Кузнецову – о подтягивании в Москву инженерных машин разграждения для ликвидации дурацких завалов из разного хлама, названных псевдодемократией баррикадами; командующему Московского военного округа генерал-полковнику Н. Калинину – о выделении генерала, который будет руководить танковыми подразделениями по растаскиванию с проезжей части различных грузовиков, автобусов, троллейбусов, установленных теми же псевдодемократами для нарушения движения на улицах, прилегающих к Дому Советов РСФСР (был выделен генерал-майор Петров); командующему армейской авиацией Сухопутных войск генерал-полковнику В. Павлову – о подготовке из ближнего полка эскадрильи вертолетов для возможной ее переброски на аэродром Чкаловский (под Москву) для решения непредвиденных задач. Были отданы и другие распоряжения.

Поскольку организаторская работа требовала значительного времени, домой я не поехал, а остался на ночь в Главном штабе. Приблизительно к часу ночи все, кажется, было организовано. Но ровно в 1.30 мне позвонил генерал-полковник В. Ачалов и сообщил:

– В два часа у Крючкова проводится экстренное заседание по обстановке. Дмитрий Тимофеевич выехать не может, но просит нас обоих поприсутствовать на этом мероприятии.

– Я готов, но не знаю, куда ехать – у Крючкова ни разу не был.

Договорились, что Ачалов подождет меня у здания Генштаба, и мы отправимся вместе. В установленное время мы были в кабинете Владимира Александровича. Там уже были Олег Дмитриевич Бакланов, Олег Семенович Шенин, генералы – заместители председателя КГБ. В кабинете притушен свет – видно, его хозяин любил такую таинственную обстановку или не хотел, чтобы хорошо освещенные окна ярко просматривались с улицы.

Владимир Александрович Крючков хоть и выглядел устало (как, кстати, и все остальные), но уверенно ориентировал нас в сложившейся ситуации. У него были достоверные данные, так как работники КГБ имели свободный доступ и на «баррикады», и в здание Дома Советов РСФСР. По некоторым вопросам более детально докладывали заместители Крючкова. В ходе анализа разбирательства проблем Владимир Александрович отходил от стола заседания в другую комнату, куда-то его вызывали для разговора по телефону. Возвращаясь к нам после одного из таких разговоров, он как бы между прочим бросил: «Доложили, что Силаев (председатель Совмина РСФСР) уехал из Белого дома ночевать к любовнице». Я про себя подумал – до чего же молодцы ребята, даже такие детали знают. Можно себе представить, как они толково сработают, осуществляя план разоружения боевиков. Но радужные мысли вспыхнули и погасли, ибо буквально вслед за этим, в очередной раз переговорив по телефону, Владимир Александрович сообщил, что на Садовом кольце, неподалеку от Смоленской площади, произошло столкновение военных и «защитников» Белого дома. Есть жертвы. Обстановка уточняется.

Совещание приобрело острый характер. Предполагая тяжелые последствия, Крючков предложил снять с повестки дня вопрос о мерах в отношении Белого дома. Его, естественно, поддержали сотрудники КГБ. В то же время Бакланов и Шенин настаивали на выполнении намеченного плана, аргументируя это необходимостью обязательного разоружения незаконно вооруженных лиц, засевших в Белом доме и представлявших серьезную опасность для населения. Наблюдая все большее и большее обострение и считая, что в сложившейся общей обстановке совершенно ни к чему эти распри, я посоветовался с Ачаловым и предложил третий вариант – прежний план оставить в силе, но сроки его проведения уточнить утром, когда прояснится обстановка. После некоторого обсуждения решили остановиться на этих позициях. Крючков и Ачалов взяли на себя довести это решение до исполнителей.

Ехал к себе опустошенный, с подавленным настроением. До чего дожили! Хаос и анархия уже не в Тбилиси, Карабахе, Баку, Фергане и Вильнюсе, а в столице. Ведь еще пять – семь лет назад, если бы кто-то высказал мысль о том, что такое может быть в Москве, то это сочли бы за бред.

Оперативный дежурный доложил подробности событий в районе Смоленской площади. Оказывается, в связи с объявлением в городе чрезвычайного положения, по распоряжению командующего войсками Московского военного округа по Садовому кольцу патрулировали мотострелковые подразделения на боевых машинах пехоты (БМП). Зная об этом, провокаторы из Белого дома создали ловушку при выходе из-под моста, на пересечении Садового кольца и Нового Арбата, в сторону Смоленской площади – перегородили поперек все полотно дороги троллейбусами, автобусами, грузовиками. А когда военная колонна на БМП втянулась под мост и уперлась в эту преграду, то эти же организаторы провокации перегородили полотно дороги самосвалами со щебнем и автобусами и позади колонны. Ловушка захлопнулась. А в этот район заранее провокаторы нагнали тысячи подпоенных людей, которые якобы должны были «защищать» засевших в Белом доме (это в 1,5 километра от него) главных организаторов этой провокации – Ельцина, Бурбулиса, Хасбулатова, Руцкого. И вот эти подпившие люди забрасывали БМП металлическими прутьями, камнями, бутылками с горючей смесью, которые заблаговременно были доставлены в ящиках к американскому посольству, закрывали брезентом смотровые щели машин с расчетом, что БМП «ослепнет» и экипаж потеряет способность ориентироваться.

Для того чтобы этот вандализм был хорошо виден на кинолентах и телеэкранах, место расправы с нашими солдатами было заранее хорошо освещено: здесь были установлены даже «юпитеры». На всех наиболее удобных местах для съемки расположили кино- и телекамеры, переносные камеры находились непосредственно в массе псевдодемократов. Естественно, на это дикое «театральное представление» заранее были приглашены иностранцы.

Какую же цель преследовали провокаторы, начиная с Ельцина, когда далеко от Белого дома организовали столкновение граждан с воинским подразделением на БМП, которое несло патрульную службу, то есть находилось при исполнении служебных обязанностей? Что им надо было от этого патруля, который двигался не к Белому дому, а наоборот – совсем в противоположную сторону? Чего они хотели от солдат и офицеров, которые не только никому не угрожали, но даже никого не затрагивали?

Провокаторам от псевдодемократов нужна была кровь, смерти! Они этого ждали у Белого дома. Ждали и хотели, чтобы был штурм, чтобы были убитые. Тогда это подняло бы Ельцина в глазах оболваненного народа, как это произошло в январе 1991 года в Вильнюсе. Ландсбергис отлично провел провокацию, добился столкновения и своими же боевиками, как говорили наши специалисты, расстрелял своих соотечественников (о чем с документальной точностью написал известный в Литве деятель оппозиции Валерий Иванов), и Ландсбергис же оказался «на коне».

В Москве провокация с баррикадами и митингами у Белого дома не дала крови. Решили добиться этого другим путем – спровоцировать нападение граждан на армию и довести дело до крови и жертв…

Провокация на этот раз удалась, пролилась кровь, погибли трое парней.

Весьма показательно, что в результате проведенного прокуратурой Москвы расследования этого случая был сделан вывод, будто защитники Белого дома действовали в условиях крайней необходимости. Спрашивается, какая была необходимость нападать на военных, которые удалялись от Белого дома и никого не трогали? По расследованию Московской прокуратуры, военнослужащие признаны невинными в гибели трех москвичей. Дело было закрыто. Это прокуроры по своей линии закрыли. А Ельцин и его окружение начали раскручивать этот фактор в свою политическую пользу. Погибшим было присвоено звание Героя Советского Союза. Организованы грандиозные государственные похороны, в которых приняли участие президент России Ельцин и его окружение, и Синод Русской православной церкви. На могилах погибших установлены надгробные плиты и бронзовые бюсты. Ельцин в своей траурной речи лицемерно просил прощения у погибших за то, что он не смог сохранить их жизни. Это классический пример кощунства и цинизма: умышленно посылает людей на верную гибель во имя своих политических целей и тут же проливает слезы в связи с их гибелью. Конечно, это слезы крокодила.

Итак, развязка состоялась, и, разумеется, в ущерб народу. Хотя все могло быть совсем с другим исходом, прояви себя ГКЧП более активно.

У некоторых читателей, особенно у тех, кто поддерживает Ельцина, может сложиться впечатление, что все мои оценки Ельцина – это навет. Что, мол, Ельцин и его окружение могли и не знать о происшествии на Садовом кольце. Но из материалов прокурорского расследования мне достоверно известно, что все готовил Белый дом. И перечисленное далеко не полно раскрывает эту тщательную подготовку. Везде видна рука крупных руководителей. Взять, к примеру, такой факт: сверху на мосту, у его края по всему периметру были установлены огромные бетонные блоки, которые предполагалось сталкивать бульдозерами на выходящие из-под моста БМП. Естественно, удар такого многотонного бетонного монолита по верхней броне БМП – это конец. Такие «ответственные» действия сам Гавриил Попов на себя не возьмет. И хотя конкретно до этого не дошло, но «спектакль» в целом для нашей и иностранной прессы и телевидения состоялся, цель была достигнута: кровь пролилась, вина за нее была возложена на ГКЧП, а Ельцин защитил демократию. Эти оценки были навязаны населению нашей страны и всему миру.

Но почему же ГКЧП ничего не сделал, чтобы предотвратить подобный инцидент, а раз уж он произошел – то сообщить точную информацию?

Помню, той ночью оперативный дежурный доложил мне, что в связи с гибелью людей на Садовом кольце у Смоленской площади министр обороны приказал: бронетанковую технику и особенно танки – не двигать, полеты самолетов и вертолетов – запретить, а принятые ранее по этому вопросу решения – отменить.

Таким образом, отпадали возможные меры по расчистке прилегающих к Дому Советов РСФСР улиц от завалов и брошенной автомобильной и троллейбусной техники. Да и смысл этих мер терялся, если принято решение об отнесении действий по разоружению боевиков на более поздний период.

И до этого всё было полно неопределенности, теперь же и вовсе наступил полный мрак. Совершенно непонятно, кто и что должен делать, кто за что отвечает.

Было 4 часа утра 21 сентября 1991 года. По плану в это время должны были в районе Белого дома начаться действия подразделений МВД, а вслед за ними – КГБ. Однако в связи с событиями на Садовом кольце и с целью недопущения новых жертв Крючков, по согласованию с рядом членов ГКЧП, отдал распоряжение – спланированные мероприятия по разоружению незаконно вооруженных лиц, сгруппировавшихся вокруг Ельцина, временно не проводить. Было принято решение утром разобраться в обстановке и после этого определиться, как действовать дальше.

В 6 часов позвонил министр обороны: «Есть решение по поводу вопроса, который мы с вами вчера вечером обсуждали. Подъезжайте». А вечером речь шла о вероятном выводе войск из города с целью лишить псевдодемократию возможности эксплуатировать фактор присутствия войск в своих интересах.

К 7 часам прибыл к министру обороны. В его кабинете уже был Ачалов. Дмитрий Тимофеевич сразу начал с главного: «Я решил вывести войска из города. Тем самым исключить дальнейшую трескотню на митингах у Ельцина, что вроде войска введены для подавления демократии, подавления народа. Все объекты, которые взяты под охрану, передадим МВД».