Будни случайной ведьмы

Глава 1. Театральное знакомство

– Марина Михайловна, Вы помните, что мы сегодня после работы идем в театр?

Рабочий день начался. Марина любила свою работу, любила девочек, хоть и старалась держаться немного отстраненно, все-таки начальник, поэтому была не против, когда ее называли по имени отчеству, хотя сама совсем недавно, кажется, закончила институт. Любила Марина и свой кабинет, и вид из окна, особенно летом, когда зелено, когда в сквере уличные музыканты радовали округу своей игрой. Сейчас зимой сквер стоял, засыпанный снегом, даже наступившая оттепель не смогла справиться с толстым белым покрывалом. К концу января синоптики грозили ураганным ветром, сильными морозами и обильными снегопадами. Марина как истинная жительница России всегда предпочитала морозные снежные зимы и всегда радовалась всем проявлениям холодной мощи родной природы.

До театра решили прогуляться пешком. Вечерний город радовал разноцветной новогодней иллюминацией, напоминавшей о не так давно закончившейся праздничной неделе. Дух нового года еще витал над городом, поднимая людям настроение и заставляя их улыбаться. Девушки скорым шагом двигались в сторону храма Мельпомены. Хоть погода была и не слишком холодной для второй половины января, но словно строгая воспитательница детского сада Марина, зная о слабых носах и горлах своих подчиненных, заставила их позакрывать рты и шагать молча. Она с любопытством наблюдала за подпрыгивающей в стадии крайнего нетерпения Машкой и вынуждена была поторапливать ничего не понимающих Ирину с Надей, боясь, что нетерпеливая невеста начнет делиться своей радостью прямо на улице. Тогда уж точно наглотается холодного воздуха и осядет на больничный до самой свадьбы.

Театр встретил рано пришедших почитательниц сиянием огней, нарядной елкой в фойе и еще свободным буфетом.

– Все? Марина Михайловна, я могу сказать?

Хитрюга Машка использовала грамотный тактический ход. Вроде как разрешение спросила, а на самом деле привлекла всеобщее внимание, ведь после подобного вопроса промолчать было невозможно. Ира с Надей, скинув пальто гардеробщице и получив номерки, как по команде с заинтригованными лицами развернулись к девушке и превратились в неподвижные изваяния, готовые выслушать самые неожиданные новости.

– Вперед, – дала отмашку Марина и, глядя как Машка глубоко вдохнула в себя воздух, чтобы оглушить коллег своим сообщением, быстро добавила, – идите займите столик, а я, пока ты будешь радовать девочек, пойду куплю всем что-нибудь выпить.

Марина уверенно двинулась к буфету, издалека пристреливаясь к напиткам, способным дать выход всплеску эмоций у подчиненных после сообщения Маши о замужестве. Выбор логично пал на шампанское, чтобы отпраздновать, и бутерброды с красной рыбой, как альтернативу красной икре, почему-то не наблюдавшейся в продаже. Жаль, Марина и на нее разорилась бы ради такого случая.

Разглядывая витрину буфета, девушка решила сделать небольшой шаг в сторону, чтобы не маячить перед ожидавшей ее буфетчицей и не мешаться, если кто еще захочет что-то купить, зато у нее как раз будет возможность еще подумать о кофе и сладком. Ее место у кассы тут же занял мужчина. Марина в задумчивости повернула в его сторону голову. Ушедший внутрь себя взгляд девушки скользнул по гладковыбритому лицу покупателя и задержался на нем несколько дольше, чем позволяли приличия. Когда до нее дошло, что незнакомец не просто заметил чрезмерное внимание, а ответил таким же пристальным взглядом, Марина быстро отвернулась. Взгляд незнакомца смутил, вызвав внутри нервную дрожь.

Девушку эта неуместная реакция организма удивила, и она постаралась незаметно рассмотреть возмутителя ее внутреннего спокойствия. Мужчина был значительно старше, в районе сорока, но подтянут и по-хорошему мужественен. Он был комфортного для Марины роста, макушкой она доставала ему приблизительно до подбородка. Это позволяло смотреть в глаза, не задирая голову, а лишь приподнимая ресницы. В другое время она, скорее всего, заинтересовалась бы симпатичным незнакомцем, но в данный момент девушка была в театре вместе с подчиненными, а потому ни о каких знакомствах не могло быть и речи.

Марина тряхнула волосами, выкидывая из головы этот случайный эпизод. Пока мужчина оплачивал и забирал свой заказ, она позвонила Наде и попросила ту подойти к буфету, потому что самостоятельно унести намеченные к покупке вкусности было нереально.

– Я не понимаю, для чего мне оформлять отношения с Тимкой. Мы прекрасно живем и так. Надоест, разбежимся, – горячо отстаивала свою свободу Ирина, когда Марина с Надей, тяжело груженые провиантом, подошли к столику.

– Ну вообще-то, отношения оформляют, чтобы создать семью, – с ходу включилась в разговор замужняя Надя.

– У нас с Тимкой и без оформления прекрасная семья. И никакая печать в паспорте на нас не давит.

– Разве может давить печать в паспорте? – задумчиво произнесла готовившаяся замуж Маша.

– Если есть печать, то человек как бы обязан жить со мной. А я не хочу, чтобы со мной жили по обязанности, – не сдавалась противница браков, – и, кстати, если в браке покупается имущество, то при разводе оно делится пополам, не зависимо, кто сколько зарабатывал и скольким вложился.

– Ну да. А родишь, – привела весомый аргумент опытная Надя, имеющая в анамнезе двоих детей, – сядешь без денег с ребенком, а твой ничем тебе не обязанный решит, что вы ему спать мешаете. Соберет монатки, в том числе совместно приобретенные, и свалит. Ты же не хочешь, чтобы он жил с тобой по обязанности. Останавливать не будешь…

– Нет, естественно! Пусть валит.

– Вместе со всем совместно приобретенным имуществом?

– Ты что меня не знаешь? Я его из-под земли достану, если лишнее прихватит.

– А с кем ты ребенка оставишь, пока беглеца ловить будешь? На няньку деньги нужны. Или мама поможет? – продолжала Надя забивать железобетонные доводы с методичностью дизель-молота.

– Уж на своего ребенка я всегда смогу заработать. И вообще, я до тридцати точно не собираюсь рожать. Так что лет пять у меня в запасе есть.

– Ты так уверена, что сможешь в тридцать лет найти того, кто подойдет для семейной жизни? Или планируешь ребенка растить одна без отца?

– Да ничего я не планирую. Там видно будет.

– Так, все, брейк, – прервала Марина спор, грозивший перейти в банальную бабскую ругань, – во-первых, мы в театре и ваш спор немного не по теме, а во-вторых, судя по всему, Машуня уже сообщила вам, что собирается замуж. Маш, – обратилась она к девушке, – а про вторую часть марлезонского балета?

– Не успела, – сникла неуемная Машка, не торопясь озвучить новость.

– Ну-ну. Тогда предлагаю начать с Шампанского. Давайте поздравим невесту, – подняла бокал Марина, качая головой, – Машенька, не слушай никого. Решила выходить замуж, значит, иди. Кому-то это счастье дается один раз и на всю жизнь, кто-то бегает туда с завидной регулярностью.

– Точно-точно, есть трудовые книжки, где уже нет места новые фамилии вписывать, – поддакнула Надя, отпив глоток, – ну ладно замуж по пять раз ходят, фамилии-то зачем каждый раз менять? Ведь после каждого развода возвращают себе свою девичью. А про что нам еще не успели сказать?

– Я увольняюсь, – короткая фраза произвела эффект выстрела крупнокалиберного орудия, – но давайте об этом подумаем завтра, – жалобно улыбнулась Маша, предлагая воспользоваться рецептом Скарлетт О’Хара, и тут же перескочила на другую тему, – мы вот решили, что я тоже возьму фамилию мужа. Девчонки, чур, я не буду своей рукой заполнять свою трудовую. Лучше кто-нибудь из вас.

Надя с Иришкой ошарашено посмотрели на руководительницу. Новость об увольнении Маши ожидаемо пронзила их отравленной стрелой, затмив собой жалкую заметку о каком-то там замужестве. Увидев мягкую успокаивающую улыбку на лице Марины, девушки в меру сил взяли себя в руки и не стали обсуждать неприятности в этот вечер. Машка включила свое обаяние на полную мощность, и разговор за столиком плавно перешел на забавные рабочие моменты. Замужество, связанное с неизбежным скорым увольнением, было коротко отмечено шампанским и временно забыто.

Закончив с пиршеством, девушки выдвинулись в фойе в поисках нужного входа в зал. Рядовым сотрудникам Компания в рамках корпоративного похода в театр закупила места на балконе. Зато Отделу кадров достался первый ряд.

– Слушайте, у нас еще есть время до начала спектакля, – предложила Марина, – пойдемте, посмотрим первый ряд партера. Там все наши Топы должны сидеть.

Мысль хоть ненадолго представить себя способными на первый ряд партера пришлась всем по вкусу, и дружные кадровички двинулись к нужному входу. Однако, женщина в униформе, стоявшая у двери, остановила их с просьбой показать билеты. Услышав, что места дам на балконе, она покачала головой и сообщила, что пока в партер пускают только обладателей соответствующих билетов.

– Не уходите далеко, – заговорщицки успокоила работница обступивших ее девушек, – возможно, после второго или третьего звонка я смогу пропустить вас в зал.

Для Марины такой поворот событий стал досадной неожиданностью, тем более что именно она привела подчиненных к партеру. Прикидывая, как с достоинством выйти из неприятного положения, девушка взяла под локоть Машу и потянула ее в сторону, чтобы не мешаться на проходе. В освободившееся пространство тут же прошел мужчина. Он протянул капельдинеру билет. Слушая ее вежливые разъяснения и напутствия, мужчина на какое-то мгновение оглянулся. Почувствовав заинтересованный взгляд, Марина подняла глаза. Это был симпатичный незнакомец из буфета. Один! Ей стало обидно. Мало того, что она как пятилетняя девчушка с детской непосредственностью пялилась на этого мужика в буфете, так теперь еще выступила в роли нищенки, которую не пускают в место тусовки приличных людей.

Настроение со свистом спикировало ниже плинтуса. Ира с Надей, далекие от трагедии, бушующей в Марининой душе, предложили и в самом деле не торопиться на балкон, а погулять внизу, тем более что до начала спектакля остались какие-то десять минут. Вынужденная демократично подчиниться большинству, Марина предложила девчонкам посмотреть фотографии актеров, а сама села на ближайшую банкетку, уткнувшись в телефон. Маша, остерегаясь оставаться с подругами наедине из-за планируемого увольнения, последовала ее примеру. Правда, в отличии от начальницы не стала терять время на изучение мировых новостей, а занялась более актуальным делом – завязала переписку с женихом.

Когда раздался мелодичный перезвон, означающий первый звонок, капельдинер, встретившись взглядом с Мариной, кивнула и показала глазами, что можно проходить.

– Сегодня партер практически пуст, – объяснила она, – так что сейчас будем официально предлагать всем зрителям пересаживаться ближе. Не очень хорошо, когда перед артистами пустые места. Так что проходите, куда вам удобно, пока народ не повалил.

Дважды повторять не пришлось. Марина, махнув рукой стоявшим недалеко девчонкам, двинулась в зал искать ряд поближе к сцене. Оглядев зал перед сценой, она удивилась, что не видит никого из руководства Компании, которое, как она слышала, должно было восседать в партере. Впрочем, данное обстоятельство ее совершенно не волновало. Пользуясь моментом, девушка хотела сесть не на первые попавшиеся места перед сценой, а сесть именно в центре ряда, чтобы смотреть спектакль прямо перед собой, ведь второй такой случай может и не подвернуться. Задача оказалась не из простых. На первых четырех рядах при относительно свободной середине крайние места уже были заняты. Дергать сидевших, возможно, по своим билетам зрителей не хотелось. Слушая громкие объявления капельдинеров о перемещении всех желающих в партер и сканируя зорким глазом ряды, Марина внутренне удивлялась людям, которые, зная, что можно сесть в любом месте, оставались на крайних местах и мешали другим пройти в середину рядов.

Марина принципиально не рвалась на первые три ряда. На ее взгляд это было слишком близко. Как-то раз она смотрела мюзикл. Молодой человек, пригласивший ее туда, купил билеты на второй ряд, как и любила Марина, в самый центр. Девушка в немом восхищении жила представлением ровно до того момента, как главные герои начали петь красивую и полную трагизма арию. Они так старательно работали своими голосовыми аппаратами, что изо рта певицы вдруг вырвался целый сноп слюней. Эта физиологическая подробность настолько поразила Марину, что ей сразу же разонравилось сидеть так близко к сцене. Конечно, тот спектакль она досидела до конца и громко хлопала. Но в дальнейшем никогда не садилась ближе четвертого – пятого ряда. При ее зрении с такого расстояния она могла спокойно смотреть на актеров и певцов, не боясь, что увидит что-то лишнее.

Четвертый и пятый ряды партера были практически свободны, по крайней мере со стороны, откуда подходили девушки. Поскольку на краю четвертого ряда приземлилась пара глубоко элегантного возраста, то Марина, не раздумывая, повела своих подопечных на пятый ряд. По ходу мелькнула озорная мысль, что если никто не захочет дергать этих старичков и не сядет перед ними в четвертом ряду, то им это только в плюс.

Строя радужные планы по поводу неожиданно свалившегося удобства, Марина не сразу заметила, что рядом со свободным местом, к которому она решительно продвигалась, сидит все тот же незнакомец. И не просто сидит, а внимательно сканирует приближающуюся к нему девушку.

У Марины внезапно похолодело все внутри. Третий раз за вечер так бездарно нарваться на одного и того же мужика – это слишком. Тем более, что его цепкий и высокомерный взгляд буквально замораживал и сворачивал в узел все внутренности, заставляя думать, что это неспроста. Марина трусливо оглянулась в поисках возможности все переиграть. Сзади плотным гуськом двигались девчонки, а за ними прибывающий народ. Лихую мысль удалиться, перепрыгнув через спинки на четвертый или шестой ряд, Марина мужественно откинула. Простая логика, что свой поступок ей придется завтра объяснять подчиненным, сильно отрезвила. А потому она, не глядя на соседа, приземлилась рядом с ним.

Беспокоить двух божьих одуванчиков, заблокировавших с краю четвертый ряд, как и предвидела Марина, никто так и не стал. Ее прогноз о комфортном просмотре сбылся. Хотя ей было уже не до него. Девушка всей кожей чувствовала внимание сидящего рядом мужчины. Оно льстило и нервировало. А главное в присутствии подчиненных было абсолютно бесполезным.

Марина мысленно абстрагировалась от соседа, сосредоточившись на медленно гаснущем свете, на особом, немного пыльном, запахе бархатных сидений, на затихающих звуках успокаивающегося зала. Она любила театр. Причем именно классический. Новомодные сцены, где актеры совершают свое действо прямо среди зрителей, Марина не слишком жаловала. Ей нравилась сцена, обязательно приподнятая над залом, оркестровая яма, из которой лились такие живые звуки. Марина искренне жалела, что в последнее время оркестры заменились на высококачественную аппаратуру. В театре ей хотелось всего натурального. И никакому мужику она не могла позволить испортить себе вечер, тем более что судьба подарила ей такую шикарную возможность сидеть в партере.

***

Для Константина все люди делились на тех, кто имел чуйку, и тех, кто был ее лишен. Главная мечта мужчины, а в свои тридцать семь лет он называл себя мысленно именно так, с завидной регулярностью представала перед его взором в виде эфемерного облачка, которое легко и непринужденно вплывало в его голову, давая возможность его мозгу предчувствовать будущее. Точнее, предчувствовать, что надо сделать. Проще говоря, Константин Игоревич Строев мечтал обладать интуицией. Мечтал с детства, мечтал страстно, мечтал настолько, что организовал у себя дома лабораторию, в которой два приходящих ординатора проводили интересующие его исследования на людях, которых Константин, как хорошая ищейка, выявлял, вербовал и привлекал.

В первую очередь к исследованиям привлекались те, кто по разумению владельца лаборатории, в отличие от него, обладали сильной интуицией. Главной проблемой было добровольное согласие испытуемых, но в вопросах получения согласия Константин был поистине волшебником. Он каким-то непостижимом образом выведывал, что является приоритетом для кандидата – деньги, слава, информация… А затем успешно использовал добытые данные в своих целях. В общем, все были довольны, каждый получал, что ему требовалось.

На Марину Константин поначалу не обратил никакого внимания. Разве что удивился, что столь симпатичная девушка остановила на нем равнодушный взгляд. Константин, будучи вполне привлекательным мужчиной, привык к несколько иным взорам. Обычно в них проскальзывал как минимум интерес. Отсутствие «интереса» в ее глазах стало понятно сразу. Девица вообще не видела его, она в тот момент размышляла о том, что ей прикупить. Отойдя со своим кофе от стойки буфета, Константин чуть позже разглядел, что девушки пришли в театр небольшой, но достаточно шумной компанией.

По-настоящему молодая особа заинтересовала мужчину у входа в зал, когда, стоя к нему спиной, прямо перед ним отошла в сторону, давая ему проход, и вдобавок отвела свою подругу. Вот это было уже серьезней. Девушка не могла ни видеть его, ни слышать. Однако, почувствовала его приближение и освободила проход. Это уже неосознанная интуиция в чистом виде. Проходя мимо незнакомки, Константин вспомнил, что и в буфете она освободила ему место перед буфетчицей. Правда, тогда он не придал этому значения. Все-таки случайных движений в мире гораздо больше, чем интуитивных.

Когда Константин увидел Марину, намеревающуюся сесть рядом с ним, он понял однозначно – это его клиент. Он заметил испуг в глазах девушки и усмехнулся про себя. Интуиция – великая вещь. Цель возникла в голове абсолютно четкой, хотя и витиеватой, формулировкой – во что бы то ни стало заполучить сидящую сейчас с ним «плечом к плечу» к себе в лабораторию для проведения исследования. Не переоценивая свои способности обольстителя, Константин тут же написал начальнику службы безопасности своей компании, чтобы тот выделил ему человечка для сбора информации о заинтересовавшей его девушке.

Глядя на индифферентное выражение лица соседки и ее напряженную фигуру, Константин прекрасно считал посылаемый ему предупредительный сигнал: «Не подходи», а потому не стал пробовать завести беседу до начала спектакля. Но некоторый реверанс в сторону незнакомки он все-таки сделал – галантно освободил подлокотник, на который соседка теперь могла положить руку, не боясь прикоснуться к нему. Тем не менее, в антракте он предпринял попытку наладить контакт, повернулся к девушке и проговорил ничего не значащие фразы относительно спектакля, который ему реально нравился. Воспитание вынудило ее ответить.

– Позвольте угостить Вашу компанию кофе, – немного старомодно попытался Константин закрепить успех и продолжить если не знакомство, то хотя бы беседу. В душе мужчина искренне надеялся, что его инициатива с кофе будет отвергнута, потому что буфетные очереди в антракте находились вне зоны его представлений. – И разрешите представиться, Константин.

– Очень приятно, Константин, – незнакомка, намеренно не назвала в ответ своего имени, – думаю, с кофе не очень хорошая идея. Но спасибо за предложение.

После этого девушка всем корпусом повернулась к подругам, предоставив Константину любоваться ее натянутой как струна спиной. Адресованное ему позой девушки сообщение трактовалось однозначно, а потому мужчина расслабился и предоставил событиям течь своим чередом. Наивная театралка еще не знала, но цепь событий уже была запущена, и их сотрудничество было вопросом времени.

***

– Я бы не советовала тебе ждать замужества до тридцати лет, – услышала Марина настойчивый шепот Нади. Спорщицы захватили в клещи хранившую молчание Машу и, судя по всему, продолжали начатую еще в буфете перепалку. – К тридцати годам ты станешь самодостаточной личностью, которая не захочет подстраиваться под прихоти и придури мужика. Ты и сейчас уже не хочешь подстраиваться под своего Тимку. И ни с кем ты не станешь уживаться. Потом-то тем более. Это я тебе точно говорю.

– Слушай, ты чего мне мозг канифолишь? Замуж ни за Тимофея, ни за кого другого я сейчас не собираюсь. Что будет потом, время покажет.

– Ты сама хозяин своей судьбы. Просто имей в виду. Официальное оформление – это прежде всего экономическая защита женщины и ее ребенка. Ты не знаешь, когда тебе приспичит родить, а печать в паспорте, действительно заставляет супругов более серьезно относиться друг к другу. И я не про мужа сейчас говорю, а про тебя. Без печати, ты хвостом вильнула и свинтила. А с печатью подумаешь, подумаешь и помиритесь. На этом семья и держится. Сначала печать не дает разойтись, потом дети и общая собственность. А там, глядишь, столько лет прожили, что уже и не представляешь себя без своей второй половинки. Так что подумай.

– Это ты мне сейчас ответственного кадровика включила или объясняешь себе, почему до сих пор своего благоверного не бросила, – ехидно поинтересовалась Ирина.

– Дура ты, – обиженно огрызнулась Надя.

– Слушаюсь и повинуюсь.

– Девочки, – не выдержала Марина, немного пришедшая в себя после общения с соседом, – мы вообще-то в театре. Давайте лучше выберем тему, более близкую к спектаклю.

На самом деле Марина была рада, что развернувшаяся дискуссия не позволила девицам углядеть, что творится с их начальником. Она могла надеяться, что никто из спорщиков не видел нескольких ее пересечений с Константином. Девушка спиной чувствовала его присутствие. Спору нет, мужчина был симпатичен. Темные, коротко остриженные волосы, худощав, высок, спортивен, приятные, хоть и жестковатые, черты лица. Но взгляд! Сканирующий, изучающий, прожигающий насквозь. Он обладал одновременно смертельно парализующим и приятно магнетическим действием. Хотелось убежать и спрятаться, а потом выглянуть и посмотреть опять.

К счастью, Константин правильно понял нежелание Марины общаться и больше не докучал ей. Несмотря на благородство сидящего рядом мужчины, во время второго акта расслабиться девушке так и не удалось. Дождавшись момента, когда аплодисменты после очередного выхода артистов на поклон начали стихать, и стало возможным двинуться из зала, начальник отдела кадров кивнула подчиненным, что пора выбираться.

В раздевалке, как обычно, взявшим бинокли пальто выдавали вне очереди. Точнее, очередь была, но гораздо меньше, чем для тех, кто поленился оплатить дополнительный и в общем-то ненужный аксессуар. Взвалив на себя одежду всех четверых, Марина отыскала глазами девиц, благоразумно занявших скамеечку перед зеркалом, и, чувствуя себя под тяжестью шуб и зимник курток вьючной ослицей, направилась к ним.

– Вы офигительные умнички, – прошипела она, подходя, – могли бы и помочь. Я к вам носильщиком не нанималась.

Девчонки, резко вспомнив, что Марина в другой, нетеатральной, реальности является их руководителем, смутились и быстро разобрали свои куртки. Девушка хотела уже всунуть руку в рукав, как осознала, что ее норковая шубка сказочным образом приподнялась. Уверенная, что ей помогает кто-то из провинившихся паразиток, Марина запахнула шубу и обернулась поблагодарить. К ее неимоверному изумлению сзади стоял все тот же Константин.

– Всего хорошего, прекрасная незнакомка, – с улыбкой произнес он и, махнув на прощание рукой онемевшей девушке, ушел.

Марина настороженно оглянулась на коллег. Девчонки, одеваясь, вертелись перед зеркалом, и похоже, что не заметили и этот инцидент со своей начальницей. Лишние разговоры на работе ей были совершенно ни к чему. Достаточно, что она сама чувствовала себя не только вытряхнутой и опустошенной, но одновременно заинтригованной и разочарованной, что наклевывавшееся знакомство не состоялось. Но несмотря ни на что, внутри плескалось стойкое и почему-то пугающее ощущение, что с этим мужчиной ей еще придется встретиться. И не один раз.

***

Вызванный Константином сотрудник приехал в театр задолго до окончания спектакля. Непостижимым для бизнесмена образом он просочился в вестибюль театра и терпеливо ожидал в раздевалке своего босса. Показать заинтересовавший его объект Константин решил самым простым и надежным способом – он подал Марине шубу. Дальнейшее уже было делом техники. Профессионал «проводил» девушку до квартиры, стащив по дороге паспорт, к счастью, оказавшийся в сумочке. Получив скан Марининого документа, Константин дал четкое распоряжение в ближайшее время вернуть его хозяйке любым доступным способом и желательно так, чтобы она вообще не поняла, что он исчезал.

К середине следующего дня у мужчины на столе лежало полное досье на прекрасную незнакомку, одаренную достаточно сильной интуицией. Двадцать пять лет, не замужем, живет одна. Особое удовольствие доставила информация о месте работы. Марина трудилась в фирме, с директором которой, своим старым другом, он договорился объединить бизнес. Мужчины решили, что для начала Константин немного поработает в Компании Советником. Увидев в досье Марины название практически «своей» фирмы, бизнесмен обрадовался, что не отказался от предложения заменить в корпоративном походе в театр своего друга, возглавляющего фирму в качестве Генерального директора. Тот не смог, а у Константина, как им думалось, представилась прекрасная возможность посмотреть на весь «Генералитет» в неформальной обстановке. Ведь никто из Топ-менеджеров не знал нового Советника и будущего совладельца в лицо.

Возможность эта растаяла, словно призрачная дымка, потому что Топы и их ближайшие подчиненные, для которых были куплены билеты в партер, узнав об отсутствии Генерального, в массе своей попросту проигнорировали мероприятие. Вокруг Константина были сплошь пустые места. Зато судьба преподнесла ему знаковый подарок в виде девушки, претендующей на звание сильного интуита.

***

Рабочий день в понедельник у Марины начался с поисков паспорта. Обычно сей важный документ хранился в сумочке. По давно отработанной привычке девушка на автомате перекладывала кошелек, ключи и паспорт в ту сумку, с которой выходила из дома. Расчески, заколки, носовые платочки, влажные салфетки, зеркальца, ручки и даже миниблокнотики лежали в каждой сумке свои. Марина специально так сделала, чтобы не перекладывать весь скарб. Лишь портмоне с карточками и деньгами, паспорт и ключи от квартиры существовали в единственных экземплярах, их приходилось постоянно дергать из сумки в сумку. Теоретически и ключи можно было размножить, Марина уже не раз задумывалась об этом, но все как-то руки не доходили. Паспорт же являлся документом, который из-за периодических поездок по делам требовался для подтверждения личности.

Отсутствие бордовой книжечки сильно напрягло девушку. Потеря паспорта означала, что придется тратить некоторое время на восстановление документа, начиная с написания заявления о пропаже. Кто знает, как захотят использовать паспорт те, в чьи руки он попал.

Последний раз Марина пользовалась им в пятницу, когда они всем отделом ходили в театр. Мысли от театра тут же скаканули к Константину. Мужчина с именем, переводящимся с латинского как постоянный, стойкий, здорово выбил девушку из колеи. Не только в остаток пятницы, но еще и в субботу она чувствовала на себе фантом его взгляда. Кто знает, возможно, он не просто так крутился вокруг нее? Не паспорт ли был его реальной целью? Он и сидел рядом, и шубу надеть помог. Неужели жулик? Марина мужественно отогнала подобные мысли. Уж больно мужчина с таким взглядом не походил на воришку, промышляющего кражей паспортов. Гораздо реальнее, что пропажа паспорта – результат ее невнимательности в общественном транспорте. Когда они с девчонками возвращались из театра, то так увлеклись болтовнёй, что не замечали ничего вокруг.

Внутреннее чутье подсказывало, что реального повода волноваться пока не было. Оставался пусть небольшой, но шанс, что паспорт по причине «сбоя программы» оказался не на своем обычном месте. Марина могла для чего-то его выложить и забыть. В любом случае она решила поискать документ дома после работы.

– Марина Михайловна, – оторвала ее от раздумий Надя, – мне сейчас из школы позвонили. У старшей температура, надо срочно ехать забрать ее домой. А у меня прием, – Надя показала на бледную молодую девицу, сидящую за столиком для оформляющихся на работу, – и девчонки все заняты…

– Дети – это святое, – вздохнула Марина, – конечно, езжай. Я сама разберусь с приемом. Ты вернешься или возьмешь больничный?

– Посмотрю, как котенок себя чувствует. Она достаточно взрослая и может вполне побыть дома одна до вечера. А завтра что-нибудь придумаем. Я позвоню.

– Хорошо, Надюш. Ты помнишь, что в два часа у нас общее собрание? Если решишь не брать больничный, то лучше успеть к его началу. Сама знаешь, там каждый присутствующий на учете.

Торопящаяся мамаша передала начальнице документы новенькой девушки, объяснила, какие данные уже ввела в программу, и убежала. Марина мысленно погрузилась в плотно утрамбовавшиеся пласты своей памяти. Она уже около года не занималась простой кадровой работой, и ей требовалось некоторое время вспомнить, что и как делать. Иру с Машей теребить не хотелось. Они и так в последнее время смотрели на нее как на чужеродный их кадровым делам элемент, поскольку Марина была погружена в отчетность, автоматизацию и разборки с подразделениями.

Навыки чистого кадровика, занимающегося приемами, переводами, увольнениями и отпусками, у нее неумолимо проседали, грозя в ближайшей перспективе сойти совсем на нет. Когда наступала запарка с делами, Марина всегда предлагала девочкам свою помощь, но с недавнего времени они старались не допускать своего начальника к работе в программе. Доверяли помогать им в совсем простых делах – копировать, ставить печать, на худой конец что-нибудь согласовывать в программе. С одной стороны, Марина обижалась на подобные сомнения в ее навыках, а с другой, прекрасно понимала, что скорость ее работы, как ни крути, далеко уже не та, что требуется при аврале.

Между тем новенькая, заполнив все выданные Надей бланки, нервно посматривала на Марину.

– Вы не подскажете, где здесь туалет, – неожиданно спросила она.

Марина обрадовалась передышке, используя ее для ознакомления со всеми заполненными бланками и приведения своих полузабытых знаний в рабочее состояние. Когда кандидатка вернулась, руководитель отдела выложила перед ней приказ и трудовой договор.

Если вначале Марину слегка поразила бледность новенькой, то, когда та вернулась из туалета, у руководителя отдела создалось впечатление, что кандидат густо подретушировала лицо зеленым цветом. Сомнения отпали – опытный кадровик полистала паспорт до страницы с семейным положением. Регистрация брака произошла около двух месяцев назад.