Читать книгу: «Корректор. Серия «Блистательные»», страница 2

Светский лев. Бахрат

Автор ненавидит путешествия, но уважает законы фэнтези.

Дело близилось к вечеру, когда почтово-пассажирский дилижанс, регулярно курсирующий между столицей королевства и Бахратом, главным городом одноименного княжества, остановился в конечной точке маршрута, на центральной площади рядом с помпезным строением, в котором, судя по вывеске «Шатер рыцаря», скрывался пусть и респектабельный, но вполне традиционный постоялый двор. Я спрыгнул на теплую брусчатку и окинул взглядом окрестности. Виды Бахрата для меня не внове, поскольку бывал тут не раз. Помнится, во время прошлого визита в княжество я волей обстоятельств сделал краткую остановку на перевале, где взору открылся живописнейший бахратский ландшафт, сотканный из лоскутов полей разнообразных оттенков зеленого цвета в обрамлении серо-желтых шнурков дорог, деревенек и хуторов, в которых окошки кажущихся отсюда игрушечными домиков в разноцветных шапочках черепицы весело поблескивали в восходящем солнце, и темных, почти бурых рощиц, напоминающих большие родимые пятна. С перевала в долину лестницей устремлялись многочисленные уступы, округленные кустарником и травой. Мы со спутниками, поеживаясь от избытка утренней свежести, наблюдали все это благолепие из-под матерчатого тента и поглощали в придорожной харчевне поджаренные на решетке и истекающие соком ароматные колбаски, макая их в сливовый соус. Воодушевляющее воспоминание!

Мысль совершила поворот к недавнему событию, отправившему меня в путь. Приснопамятное совещание с профессором и Аэдом началось с сообщения о событии, немыслимом до оглашения.

– Мне сообщили, что в княжестве закрылись все гномьи банки, – уведомил «восточный купец» общественность в лице нас с друидом, хитро блеснув глазами.

– Не может быть! – потрясенно воскликнул я. – Чтобы жадные до наших денег коротышки ретировались с полей финансовых сражений?

Аэд был не столь осведомлен в банковских делах, но по моей реакции уяснил, что произошло нечто неординарное.

– И тем не менее это так, – ответил великий ученый и подергал себя за мочки, довольный тем, что сумел ошеломить «мальчика моего», хе-хе. – Узнав об этом, я наведался в ближайшую контору гномов, где навел справки. Конкурентом подгорцев выступила местная церковная община. Тамошний храм стал выдавать кредиты под ничтожный процент, практически себе в убыток.

– И какова цель коварной затеи? – поинтересовался Аэд.

Уж кто-кто, а он в каверзах разбирался, так что сразу стал искать подоплеку.

– Это и предстоит вам с Инсаром узнать, а при необходимости – принять меры по искоренению вреда королевству. Такова текущая задача молодецкой части группы, – ответил алхимик. – Не мне же там в шпионов играть… Интуиция подсказывает, что данный факт поможет нащупать нити к раскрытию непонятных покушений на князя. Несколько необычных явлений разом могут иметь общую природу. Странное тяготеет к странному.

Однако вернемся к прозе жизни. Первой задачей по прибытии в Бахрат является обретение крова. А уж завтра я нанесу визит главе регионального отделения секретной службы. Официально эта могущественная ветвь королевской власти называлась «Тайная коллегия короны», однако подобное именование применялось лишь в официальных документах. Гораздо чаще использовался упомянутый термин, а также именование «Всеведущие», произносимое вполголоса и с опаской.

Приют путника в лице миловидной барышни, расположившейся за стойкой, приветливо встретил столичного вертопраха и прожигателя жизни. Новая мордашка со времен моего предыдущего посещения. Будучи во фривольном настроении, когда коверкать слова вполне допустимо, я бы охарактеризовал ее как «симпампулю», а коли в деловом, как сейчас, то обошелся бы эпитетом «привлекательная». Осмотрелся. Взору открылись знакомые лестницы, ведущие к апартаментам на втором этаже. Между ними затаилась каморка охранителя порядка во вверенном заведении. Правее можно было увидеть поварню с лотком раздачи. Трапезная зала оказалась практически пустой, так как местная кухня, очень неплохая, была большинству постояльцев не по карману, понуждая столоваться в более дешевых трактирах.

– Добро пожаловать, господин, – радушно пропела распорядительница с подкупающей искренностью улыбкой. Мы, как бы говорило выражение ее лица, не лезем к вам обниматься, но видеть рады. Ненавязчивая атмосфера заведения мне и ранее приходилась по душе. Чисто, пристойно, спокойно. Хорошее освещение, предупредительный персонал. Как и прежде, я, любитель элоквенции, что означает «словесность», наслаждался местным говором. Нужно отметить, что провинция, ввиду отделенности от метрополии горным кряжем с немногочисленными проходами, породила собственный неповторимый язык, который и по напевной интонации, и по мягкости произношения отличался от доминирующего в королевстве. Бахратские корни угадывались, даже если уроженец сих мест изъяснялся на эталонном языке столицы. Ощутимый для чуткого уха акцент, легкая шепелявость, горловое или, наоборот, слегка зажатое, чтобы убрать глубину, звучание слов неотвратимо указывали на принадлежность к княжеству. Что в моих глазах лишь добавляло симпатии. Местные женщины, в придачу к опрятному внешнему виду и редкой чистоплотности, были оделены черными или темно-русыми гривами. Однако в немалом числе встречались и девы с пепельно-русым цветом волос. По преданию, дети с седоватыми (глазами нытика) или платиновыми (по мнению бодрячка) локонами стали в массовом порядке производиться на свет вскоре после не столь уж продолжительного пребывания на данной территории армии северного короля-победоносца, заглянувшего в тихий уголок в погоне за очередным неприятелем. Несокрушимые воины гордились не только славными викториями на полях сражений, но и успешным, без принуждения, завоеванием женских сердец и всего, что к ним прилагается.

– Красавица, желаю занять наилучший номер в вашем гостеприимном заведении, – официально заявил я, не желая сбиваться на легкомысленный тон.

– Господин, оба трехкомнатных люкса заняты. Столичные иерархи еще вчера прибыли и заселились, – сокрушенно произнесла радушная особа, причем «господин» в ее устах трансформировался в «хаспатина».

– Я способен выдержать подобный удар судьбы. А что осталось лучшего из худшего? – улыбнулся я.

Мой шутливый тон успокоил встревоженную девицу.

– Есть неплохие двухкомнатные апартаменты, но с окнами на улицу, а не в парк. Чуть шумней будет, да и днем солнце за дом уходит. Водопровод и все удобства в наличии. Вам подойдет? – несмело улыбнувшись, осведомилась распорядительница.

Опасается возможных претензий взыскательного клиента. Касательно вида из окна, в таком случае я смогу наблюдать задворки храма, расположенного по другую сторону площади за высокой оградой. Что неплохо. Но все же несколько насупился. Дескать, мне отнюдь не по душе утомлять глаза горожанами, снующими взад-вперед по гранитной брусчатке и слушать вульгарный словесный переклик? Ну их. Куда приятнее иметь за окном живописный пейзаж с деревьями, ручейками и беседками. Ну да ладно.

– Согласен. Наверное, под влиянием вашего обаяния, милая барышня.

«Барышня» признательно хлопнула ресницами. Я ее заинтересовал. Оценила. Дескать, видно, что столичная штучка, вон какая дорогущая трость в руках, но парень не наглый, а вполне добродушный. Да, я как раз такой. Убивать случается нечасто, и то лишь по необходимости. Надеюсь, здесь столь суровых действий от меня не потребуется.

Разложив невеликий багаж, занялся приведением себя в порядок. Вскоре, чистый и посвежевший, я, расставив в окнах и дверях охранные заклинания, опустился в трапезную. Вечернее меню порадовало густой обжигающе-пряной похлебкой из дичи и нежнейшим седлом барашка с зеленью. Вино, красное сухое, смакуемое из пузатого, на длинной ножке, с широким верхом выше узкой талии хрустального бокала, приятно дополнило вкусовую палитру. Такое устройство чаши позволяло ощущать вдобавок к основным еще и дополнительные оттенки букета. Служитель возникал из ниоткуда и пополнял кубок всякий раз, когда уровень рубинового эликсира снижался к незримому порогу.

На десерт заказал здешнюю гастрономическую достопримечательность – яство, именуемое «бахратским житом». Представляющее собой миниатюрный лоток, заполненный матово-коричневой соломкой подсоленных ржаных сухарей, и глубокую розетку со сладким сгущенным молоком. По замыслу, блюдо надлежало употреблять в процессе неторопливого разговора и распустив пояса, при этом, окуная в сгущенку и надкусывая очередной хлебный прутик, следовало следить за витиеватыми узорами, рисуемыми стекающей струйкой на маслянистой поверхности белого озерца. Я поддержал традицию и, блаженно отдуваясь, высказал прислужнику несколько благодарственных фраз в адрес заведения. Комплимента среди прочего удостоилась также и потребляемая молочная масса, изобретенная местными алхимиками и кулинарами около полусотни лет назад, произведшая фурор во всем королевстве и заложившая основу существующего в княжестве процветания. Сейчас Бахрат торгует десятками видов знаменитого продукта, с сахаром, на меду или вовсе несладкого, томленного до разной густоты, с пряностями и специями, в смеси с ломтиками фруктов, ягодой, обжаренным зерном и тому подобным. Обширные торговые связи с многими провинциями, да и с заграницей, начинавшиеся в давнюю пору с поставок тягучего деликатеса, подстегнули развитие других гильдий княжества, так что местное население жило теперь если не богаче, то уж ничуть не беднее столичного и на зависть остальным. В княжество потянулись переселенцы. В иных местах также освоили производство лакомства, однако Бахрат имел преимущество перед конкурентами за счет устойчивой репутации, подтвержденной высочайшим качеством и разнообразием ассортимента. Столь любопытными сведениями меня снабдил радушный владелец лавки, куда я забрел в поисках сувениров во время предыдущего визита в княжество. В благодарность я научил собеседника, как быстро отличить крепкий горячительный напиток от слабого. Для этого всего лишь нужно бросить в питье кусочек несоленого сала. Если тот тонет или близок к этому, значит, мы имеем продукт с высоким содержанием спирта. Плотность сала как раз соответствует алкоголю крепостью от сорока до сорока четырех градусов. Возвращаясь к реальности, могу отметить, что испробованное лакомство оказалось действительно незаурядным. Грубоватый, соленый и царапающий вкус сухаря мистическим образом сливался в неожиданном гастрономическом единении с обволакивающей сладостью сгущенного молока, оделяя гурмана (в моем лице) непередаваемым наслаждением.

Завершив приятный ужин, я вышел через черный ход и погрузился в теплый полумрак вечернего парка. Бездумно побрел по тропинке, отводя тростью в сторону нависающие над дорожкой ветви деревьев. Вскоре углубился достаточно далеко, чтобы не опасаться внимания чужих зорких глаз и чутких ушей. Остановился и в ожидании друида прислонился к одинокому старому вязу. Погладил заскорузлую, изборожденную трещинами кору. Аэд уже должен прибыть сюда, так что сейчас наверняка проверяет окрестности на предмет подозрительной активности. Пусть его. Затем мы найдем время для подробного обсуждения совместных действий и договоримся о планах на завтра.

Церковник. Трудности жития-бытия

Автор не любит организованную преступность и клерикалов. Впрочем, отставьте автора в покое! В конце-то концов!

Настоятель храма размышлял. Приятной новостью было то, что наконец припожаловал любезный сердцам верующих казначей Панф, в свое время обещавший разменять часть изумрудов из запасов храма на равновеликую сумму в золотых монетах. Значительная часть выдаваемых кредитов не достигала цены даже мелкого камешка, а потому перевод церковной казны в более подвижное состояние являлся крайне насущным делом. И благодетельный архиерей сдержал слово, мешки с желтыми металлическими кружочками накануне доставлены в хранилище в сопровождении крепких, хорошо вооруженных монахов.

Однако крайне огорчительным сюрпризом оказалось появление «с ознакомительными целями» его высокопреосвященства Гурия, главы «Испепеляющих крамолу», назначенного новоизбранным иерократом, его святейшеством Полоном. По убеждению церковника, последний являлся богопротивнейшим ересиархом. Почему, точно не знал, но принял на веру мнение столичных покровителей, которые не одобрили избрания Полона в качестве главы церкви, хотя и не смогли помешать этому. «Церковь нуждается в великих реформах!» Настоятелю пришлось смириться с таким положением дел, поскольку вторая степень его посвящения и даже третья высокопреподобного Панфа были ничтожными в сравнении со статусом могучей кучки богомерзцев, завладевших основными властными постами матери-церкви.

К тому же настроение церковника в настоящий момент сильно подпортил столичный щеголь, уверенно и нагло расхаживающий по храму и совавший нос во все уголки.

– Что вам угодно, сын мой? – строго окликнул иерей нахального молодчика.

Тот внимательно посмотрел на священника и невозмутимо ответил:

– Насколько я понимаю форму вопроса, вы мне не отец. По возрасту не подходите. Вряд ли моя мать могла отдаться восьмилетнему ребенку. Да и сходство отсутствует. Вернемся к сути вопроса: что мне угодно? Желательно лицезреть мощи Ефила Мудрейшего. Из истории, коей я увлекаюсь, следует, что означенный муж был знатоком человеческих настроений и спасительными речами успокаивал сотни тысяч истерзанных сердец. Хочу воспеть благодарности в честь его благочестивых деяний и оделить сие заведение толикой денег за сохранение ларца с прахом великого человека.

Иерей вскипел от неприкрытой дерзости и глумливости первых слов и не очень прислушивался к остальным.

– Щенок, как смеешь ты разговаривать с настоятелем храма столь развязным тоном?

– Я не щенок, а половозрелый кобель. Не нужно пытаться меня оскорбить, господин усыновитель. Ваше божество не одобрит подобных выражений и наложит епитимью, или как там у вас называется церковное наказание. Тяжела кара сия будет. Повторяю, о суровый служитель культа, свое пожелание. Обретается ли в сем святилище добрый пастырь, могущий направить мои стопы к национальной реликвии?

Вызывающая наглость и неприкрытая издевка молодчика должны быть покараны. Иерей увидел вопросительное выражение на лице стоящего у стены инока Феста. Тот возглавлял храмовый отряд выбивателей долгов. Настоятель выразительно скосил взгляд в сторону витийствующего безбожника, указал двумя пальцами в пол. Монах понимающе прикрыл глаза. Накажет.

Увидев вошедшего в храм главу «Испепеляющих», церковник немедленно напустил на себя выражение кротости и благочестия. К своему удивлению, услышал, как нахальный мальчишка как ни в чем не бывало невинно произнес:

– Впрочем, встреча с мощами может быть слегка отодвинута. Господин настоятель, я слышал, вы выдаете кредиты на выгодных условиях? Я намерен потратить в ближайшие дни пару сотен золотых, а деньги мне доставят лишь через семерик. Храм способен ссудить мне нужную сумму на это время?

– Нужно срочно переговорить с владыкой Панфом. Где его возможно отыскать? – нетерпеливо вопросил подошедший Гурий.

Зачем ему понадобился казначей?

– Его преосвященство отбыл в апартаменты для отдыха.

– Ясно.

Его высокопреосвященство состроил недовольную гримасу и, не объясняясь, покинул храм. Иерей вернулся к нахальному субъекту.

– Да, мы оказываем помощь нашим прихожанам, незнакомец. Но вы не член нашей общины. Впрочем, сообразно заповедям творца, призывавшего к милости, церковь может пойти навстречу. Однако заем может быть выдан лишь под пятикратный залог в виде движимого или недвижимого имущества. Вы имеете что-либо похожее?

– Это подойдет в качестве обеспечения?

Столичный прохвост сдернул с пальца перстень и протянул церковнику. Иерей всмотрелся в шедевр ювелирного искусства. Вязь золотой филиграни завершалась бриллиантом чистой воды. Размером с ноготь детского мизинца и идеальной огранкой в пятьдесят семь граней. Цена артефакта составляла не менее десяти тысяч золотых. Иерей хорошо разбирался в драгоценностях.

Нахлынувшая алчность убила в корне возможные размышления о том, сколько людей в королевстве могли носить на пальце то, что стоило если не баронства, так изрядной части последнего. «Ежели сопляк упокоится, – навязчивая мысль овладела служителем, – то перстень мой. Мой!» Прищурился на Феста. Растопырил пальцы на правой руке, что означало команду «пятая директива».

Первая директива означала словесное запугивание. Вторая – избиение без серьезного вреда здоровью, в отличие от третьей, где нужно было ломать кости. Четвертая означала жестокое увечье, приводящее к мучительной смерти. Отданный же приказ подразумевал тайное убийство с сокрытием следов. Монах кивнул в знак понимания и скользнул к выходу.

Иерей с задумчивым видом взглянул на будущего мертвеца.

– Залог принимается. Сойдем в крипту, где и будет выделено искомое вспомоществование. – Церковник повел рукой в направлении подвальной двери.

– Хорошо, господин священник. Но вначале желательно взглянуть на реликварий с мощами Ефила Мудрейшего.

«Ладно, – решил церковник, – терпеть бездельника осталось недолго, пусть посмотрит и уберется».

– Там же, сы… незнакомец, – он указал на вход в подземелье, – ты увидишь столь востребованную тобой урну.

Вручив заносчивому выскочке мешочек с требуемой суммой и заперев за уходящим сопляком двери подвала, настоятель задумался над причиной внезапного появления Гурия. Вспомнил быстрый, но внимательный взгляд, брошенный его святейшеством на стоявшего рядом мальчишку. Оба из столицы. Могут быть знакомы? Что? Если они знали друг друга, то наглое поведение хлыща очень походило на провокацию!

– Брат Митко! – крикнул настоятель. – Немедленно найди инока Феста и передай, что я отменяю последнее распоряжение. Быстро! Быстрее! Бегом!

Светский лев. Нападение

Я увидел, как разъяренный лев бросился ко мне. И… (Записки натуралиста).

Ловушка сработала. Церковник клюнул на дорогой залог, как и предсказывал глава местного отделения секретной службы, советник князя барон Девур эп Онто. Вчера он посвятил меня в местные политические и хозяйственные хитросплетения. Раскрыл подробности нескольких неудавшихся покушений на жизнь князя, которые являлись причиной моего путешествия в провинцию. Прояснил метод, позволяющий церковникам поддерживать дешевизну выдаваемых кредитов. Оказалось, что храм в полной мере отыгрывался на провинившихся заемщиках, без всяких снисхождений изымая в свою пользу их земельные наделы, жилища, домашний скот и ценную утварь.

Не обращаясь в княжеский суд, дабы не терять времени, храм обзавелся собственным отрядом устрашения и исполнения, состоящим из клириков и мирян, отпетых мерзавцев, готовых на любые злодеяния. И хотя за последние годы было убито или исчезло более пятидесяти человек, до сих пор нельзя было предъявить разбойникам в сутанах обоснованные обвинения ввиду отсутствия прямых доказательств. В то же время косвенных улик накопилось немало. Чего стоил тот факт, что все убитые и пропавшие являлись заемщиками храма и либо отдали в залог дорогостоящие предметы, либо публично жаловались на суровость условий возврата займа. Так что я должен быть готов к нападению в ближайшее время. При выходе заметил фигуру друида, возникшую в тени угла. Похоже, Аэд только что собрался в этом месте, чтобы перехватить меня и о чем-то предупредить. Шепнул:

– За левым поворотом, на задворках храма, тебя ждут четверо убийц. Я подслушал их разговор.

– Принял. Направь туда советника с отрядом, – ответил я.

Друид кивнул и исчез. Я неторопливо покинул здание и свернул налево, чтобы, обойдя его, двинуться по направлению к «Шатру рыцаря». В солнечном сплетении завибрировал горячий комок – предвестник грядущего боя. Миновав храм, углубился в аллею, ведущую к калитке храмовой ограды. Есть! Ко мне с двух сторон метнулись тени. Кувырком проскользнув под ними, ринулся вперед, чтобы принудить противника к преследованию и растянуться в цепь. На бегу разомкнул трость на две части, обнажив бритвенной остроты двузубые лезвия адамантовых клинков. Внезапно развернулся и, отклонив левым мечом скользящее в мою сторону враждебное острие, правым резко перечеркнул нападавшего поперек торса. Долговязый монах – его я недавно видел в храме – охнул и, выронив меч, неловко потянул руки к туловищу. Грудные мышцы рассечены – вне боя. Я быстро сократил дистанцию и движением бедра толкнул противника под ноги бегущего вслед крепыша. Оглушил запнувшуюся и грохнувшуюся оземь тушу второго боевика дозированным ударом сапога в висок. Контузия, потеря сознания – вне боя. Волчком крутанулся влево, уходя с линии атаки молодца с секирой, и во вращении перерубил правым клинком топорище, а левым отсек вместе с рукоятью часть кисти с мизинцем. Болевой шок – вне боя. Последний боец, худощавый горожанин, вооруженный лишь мешком и лопатой, оторопело взглянул на побоище, развернулся и бросился наутек. На выходе из аллеи лоб в лоб столкнулся с еще одним подоспевшим персонажем. Да так, что оба покатились кубарем. Этот счастливый случай избавил меня от неизбежной погони.

– Всем стоять! – раздался властный голос.

Глава секретной службы подоспел вовремя. Его боевое охранение окружило недавнее ристалище. Военный лекарь на пару с фельдшером оказали боевикам первую помощь. Затем их и примкнувшего, видимо неслучайно, служку связали и потащили к каретам. Коих на руках, остальных своим ходом.

Я, остужая дыхание, наблюдал за процедурой пленения.

– Граф, сегодня к вечеру загляните к нам для показаний под протокол. Ваши свидетельства, при всей очевидности происшедшего, могут оказаться весьма полезными. А мы поделимся результатами допросов. – Хмыкнул. – По крайней мере, основными. Обсудим последующие действия.

– Хорошо, господин советник.

***

Хотя рассудительные таланты дражайшего профессорэ (Шутливые искажения Инсаром ученого звания наставника даны в вольном переводе и не относятся к итальянскому и другим земным языкам. Прим. автора) были бы нелишними при анализе текущей обстановки, пришлось обойтись собственными мыслительными ресурсами, весьма скудными. Занял позицию у старого вяза. Ждать оказалось недолго. Друид материализовался рядом. Улыбнулся, подмигнул.

– Граф, вы знатный боец. Быстро обездвижить врагов – и никого не зарезать. Поздравления!

– Благодарю вас, коллега. Мечтаю обрести хотя бы малую толику вашего мастерства.

Обращение «коллега» я подцепил у профессориуса. Вообще, слог учителя, насыщенный специфическими научными словечками, меня немало развлекал. Теперь зачастую, выполняя нечто обыденное, я старался подобрать ему какое-нибудь высокопарное научное определение. Например, нагуляв аппетит, я уже не выражался, как прежде, «голоден как волк», а использовал что-нибудь вроде «естество требует насыщения витальными флюидами». Чуткое ухо Аэда уловило мои словесные игрища, более того, после объяснений их происхождения нахальный друид без зазрения совести умыкнул эту замечательную идею и старался использовать ее на пару со мной именно в присутствии нашего командира. Кстати, последний быстро разобрался в причинах внезапной велеречивости молодежи и попросту игнорировал, отнеся ее к шалостям неугомонных недорослей. «Мальчика моего» и… «мальчика моего».

– Инсар, тебя никто еще не дразнил язвой?

Что означал данный вопрос? Я насторожился. Закралось подозрение, что друг замыслил учинить мне некую пакость и для финала готовил оправдательную речь, в которой в ответ на мои обвинения собирался обзываться обидными словами. Вот и выяснял, какие определения желательно применять. В то, что, по словам друида, розыгрыши ему поднадоели, я не верил. Это же так увлекательно! Так что нужно усилить бдительность, но не подавать виду.

– Аэд, не припомню. Благодарности греют душу гораздо дольше, чем упреки остужают.

– Красиво сказано, пусть и не к месту. Позволь поинтересоваться более насущным. Что изволил сообщить виконт, местный предводитель секретной службы?

– Не виконт. Барон. Для легкомысленного, хотя и боевитого графа, в расчете на передачу более разумным индивидам («Боевитый индивид – надо запомнить словосочетание», – подумал я), сообщается следующее. Главарь группы признался во время допроса с пристрастием, что виновен в смерти большинства людей из предъявленного списка. Совершал означенные злодеяния по велению настоятеля. Показания соучастников более-менее соответствуют общей картине. Поспешавший к месту боя инок имел поручение отменить последний приказ начальства. Видимо, оно в самый последний момент заподозрило подвох.

Лесной мыслитель внимательно слушал.

– Выявленные сведения показали очевидную связь местного поборника культа с многочисленными и особо тяжкими преступлениями. Но еще перед началом допроса барон Девур эп Онто, глава всеведущих Бахрата, опытный оперативник, направился к князю с реляцией о задержании церковника. Правильно оценил ситуацию и действовал на опережение. Поскольку время играло решающую роль с точки зрения сохранения или сокрытия улик. По приказу барона был срочно подготовлен ордер на обыск в храме и арест настоятеля. Князь после некоторых колебаний одобрил директиву. Правитель Бахрата сам в немалой степени удручен участившимися посягательствами на его здоровье, а возможно, и жизнь. А шанс обнаружить в храмовых документах след недоброжелателей его воодушевил.

Я помолчал и, не дождавшись вопросов, продолжил повествование:

– В данное время настоятель заточен и маринуется для дознания. Пастве объявлено о внезапной хвори пастыря и рекомендовано молиться о его выздоровлении. Служки разогнаны по домам с предписанием молчания. Помещения опечатаны и взяты под охрану. Кстати, советник признался, что на условиях конфиденциальности он ввел в курс дела одного из приезжих иерархов, моих соседей по постоялому двору. Тот являлся главным блюстителем нравов в церкви. Так вот, столичный церковник не возражал против планируемой операции, его гораздо больше интересовало, не замешан ли второй иерарх в темных делишках местного настоятеля.

– А сам барон не может принадлежать к числу… э… недоброжелателей князя? – осведомился Аэд.

– О мудрейший! Еще вчера вечером я тщательно обдумал данное предположение и признал его невероятным. Слишком много явных потерь против сомнительных обретений. Да и столичная школа обучения кое-что значит. Глава местного отделения секретной службы верен короне и не таит коварных замыслов в отношении королевского вассала – бахратского князя. Это бесспорно.

– Надеюсь, вы правы. Коллега.

Мы усмехнулись. Друид чуть покровительственно, я же – слегка настороженно, по-прежнему не отметая возможности «зеленой» провокации.