Записка от Владислава Галкина

– Я щас хлебушка, у меня там, в кулечке, – оживился Владислав.

– Да не-е, не надо, – махнул Саша.

– Ну ладно, давай… – Влад приподнял рюмку с водкой, коньяк он пил редко.

Они стукнулись рюмками.

Шло время. Они разговаривали обо всем: о любви, о женщинах, о кинематографе. Но лишь когда разговор заходил о ролях Влада, актер уходил от разговора. Он частично считал, что играет неправду, так как в армии сам не был. И героев, каких он представлял в фильмах, считал для себя игровыми воинами, но именно это и было его амплуа.

Они вели оживленный разговор. Принятые с утра вместе с употреблением алкоголя таблетки лишь успокаивали его боль, поэтому, приняв их, он мог лишь расслабиться, но проспать до позднего вечера ему не дал ожидаемый гость. Влад перешел на коньяк. Встав, внезапно он покачнулся.

– М-м, – сжал он губы от боли.

– С вами все в порядке? – спросил Саша, покосившись на край стола, где находились деньги.

– Тсс, – перебил его тот, – все нормально, – его язык заплетался, – мы еще не обсудили…

Досказать Влад, что хотел, не смог. Чрезмерное употребление, помутив его разум, отключило сознание. Он рухнул на пол, ударившись о край шкафа, разодрав часть кожи на лице. Казалось, это привело его в норму. Он попытался приподняться. Саша, наблюдавший за этой сценой, хотел поспешить на помощь. Но Влад, не пытаясь препятствовать предлагаемой помощи, все же пытался отстранить ее.

– Тсс, – махнул он рукой, – все… все нормально, – говорил он заплетающимся языком.

Гость послушался хозяина квартиры, вновь бросив пытливый взгляд на заветный пакет в белом кульке.

Влад развернулся, попытка привстать, опираясь о край стола, не увенчалась успехом. Он вновь рухнул на пол, уже в другую сторону. Тем временем Саша, не теряя момент, взяв пакет с деньгами, поспешил к выходу. Выглянув за дверь, убедившись, что на площадке никого нет, вынырнул из квартиры.

Владислав, у которого часть лица была в крови, собрав все последние силы, инстинктивно направился в ванную, чтобы умыться холодной водой и смыть кровь. Это были последние силы, которые оборвали его жизнь. Потеряв сознание, не дотянувшись до рукомойника, он упал возле ванны, очередной раз ударившись, на этот раз о ее борта.

Актера не стало.

Очередные звонки друга и его родных на его телефон были звонками в пустоту. В последний его момент его жена уже жила предстоящей ролью в кино, ее интересовала лишь ее игра. Вернувшись рано в свою квартиру, она легла отдыхать пораньше, желая, чтобы муж ей не звонил, но с еще большим желанием она ждала начала марта, там ждал их официальный развод.

Тело ее мужа обнаружили лишь на следующий день, взломав дверь. Его жена в эту минуту произносила слова на съемке фильма о том, что есть счастье. Счастье, по мнению ее героини, это когда женщина одна и независима.

И в последний день съемок, первого марта, второстепенным человеком, зная ее состояние после известия о смерти мужа, была другая актриса. Доигрывая роль, Дарье после смерти мужа приходилось теперь играть две роли, роль счастья и сокрытия в себе горечи. Понимая это, сердобольная женщина и актриса со стажем, все же критикуя ее как подругу, в последних кадрах снимающегося фильма, понимая состояние Дарьи, могла лишь высказать критику в словах, обращенных к героине:

– …Кто? – спросила героиня Даши, Галина.

Все шло по сценарию. Обращение, конечно, соответствовало другому типу героя, но Эмма, так звали по сюжету актрису, стаж в киноиндустрии которой составлял более восьмидесяти ролей, хотела высказать о горе жене, в трудную минуту покинувшей мужа в действительности.