Читать книгу: «Алекситимия», страница 2

Я согласно кивнула.

– Вот и замечательно, – проговорил он и одним стремительным движением поднялся из кресла. Я тоже встала, из-за чего плед, в который я всё это время куталась, соскользнул с меня.

Кирилл подобрал его с пола и, положив обратно на диван, легонько подтолкнул меня к выходу из кабинета.

Перед уходом он зашел в гостиную и, не смотря на все протесты, заверил, что сегодняшнее посещение ничего не будет стоить. За это он получил от моей мамы гордое звание благородного молодого человека.

В продолжение вечера я, из вежливости, немного посидела с родными за столом, сжевала бутерброд с ветчиной, послушала восторженные отзывы о восходящей звезде психологии и, предусмотрительно, до того как начались подробные расспросы о ходе сеанса, пролепетав о необходимости ещё позаниматься и накатившей усталости, сбежала в свою комнату. В этот момент для меня не было ничего в мире соблазнительнее, чем горячий душ и тёплая постель.

Кажется, в этот вечер я уснула прежде, чем моя голова коснулась подушки. Сон мой был крепким и без сновидений, впрочем, как и всегда.

Глава 4

На следующий день я погрузилась в удивительный мир истории.

Сказать по правде, моя любовь к этой дисциплине и, как следствие, поступление на исторический факультет престижного ВУЗа нашего города вызвало удивление у моих родителей и учителей.

В силу своих особенностей я не только обделена эмоционально, но и большим воображением похвастаться не могу.

В школе мне прекрасно давались точные науки, а вот там, где нужно было предоставить волю пространственному мышлению, приходилось нелегко.

Изучение истории, как правило, предполагает, что учёный муж что-то исследует, что-то проанализирует, а там, где материала недостаточно, немного додумает, а где-то…. о, ужас! Да, да… и дофантазирует.

Несмотря на все опасения и сомнения, двух первых умений: глубокого исследования и чёткого анализа мне сполна хватило, чтобы оказаться среди лучших студентов своего потока.

Куратор нашей группы, профессор кафедры истории России и директор НИИ археологии при университете, Попов Натан Игнатьевич, был истинным знатоком истории с неистовым блеском лектора-фанатика в глазах, который вспыхивал каждый раз, как только профессор замечал в собеседнике хоть мимолетную искру проявленного любопытства к обожаемому им предмету.

Коротенький, толстенький профессор с кустистыми седыми бровями необычайно походил на филина. Он обладал некой стариковской галантностью. Неизменно носил винтажный костюм-тройку и обращался к своим студенткам не иначе как «милые барышни» или «юные леди».

Однако профессора можно было иногда встретить и в небольшом баре, расположенном по соседству со зданием университета, где он позволял себе выпить бокальчик светлого пива.

Застигнутый студентами за этим занятием, он непременно казался несколько пристыжённым. Но, пригласив учеников разделить свой столик, умел столь искусно повести беседу, что вскоре все чувствовали себя вполне комфортно. Незаметно для себя компания, состоящая из студентов и уважаемого профессора, втягивалась в обсуждение исторических событий, интереснейших обычаев того или иного народа и периода. Итог таких посиделок зачастую был предсказуем: никто с точностью не мог бы сказать, в какой момент заканчивалось свободное времяпрепровождение в баре и начиналась очередная увлекательная лекция профессора.

Сегодня был именно такой вечер. Мы, небольшой группой сокурсников, после занятий заглянули в бар и обнаружили там нашего профессора, попивающего пиво и поедающего вкуснейшие гренки с чесноком и плавленным сыром, которые в этом заведении готовили каким-то особенным, необыкновенно вкусным способом так, что верхний слой хлеба превращался в хрустящую ароматную корочку, а внутри оставался тёплым и мягким.

При виде нас профессор, как водится, смущенно улыбнулся и замахал приветственно руками, призывая присоединиться к нему.

После того как наша шумная компания расселась по местам и сделала заказ, Натан Игнатьевич поведал нам историю о ловких мошенниках, которым в начале двадцатого века удалось провести масштабную аферу в нашем городе и остаться безнаказанными: «Так что, голубчики мои, занятный случай мне сейчас вспомнился», – начал свой рассказ профессор, отпив с видимым удовольствием из стеклянного бокала глоточек светлого пива. Мы, в свою очередь, примолкли и приготовились внимать. – «Представьте себе июльский день одна тысяча девятьсот семнадцатого года. На бездонном голубом небе ни облачка. Солнце нестерпимо слепит глаза, и воздух раскалён так, что предметы теряют свои очертания в этом знойном мареве.

На крыльце Армянского училища напротив двери в тщетных поисках сквозняка расположился администратор этого достойнейшего учреждения. Он откровенно скучал и не ждал от сегодняшнего дня сюрпризов, ибо кому же взбредёт на ум решать какие-либо вопросы тогда, когда буквально сами мысли в голове плавятся и превращаются в тягучую нугу». – При этих словах профессор театральным жестом развел руки в стороны, всем своим видом выражая недоумение, после чего, не забыв пригубить из высокого стакана пенистый напиток, продолжил своё повествование: «Проулок был практически безлюден, лишь немногочисленные служащие торговых лавок, алчущие спасения от духоты, царившей в помещениях, выходили на улицу и прятались в тени деревьев.

Но неожиданно из-за угла показался элегантный господин средних лет в светлом летнем костюме и шляпе.

Бодрым шагом, помахивая тросточкой, нисколько не обращая внимания на поднимающуюся из-под его лакированных ботинок и оседающую на маркой ткани брюк пыль, он целенаправленно двигался в сторону Армянского училища.

Разгадав намерения незнакомца, наш прозорливый администратор опрометью бросился к рабочему месту, дабы к приходу посетителя успеть принять благочинный вид, который, вне всякого сомнения, полагалось иметь представителю столь заслуженного заведения.

Элегантный господин не заставил себя долго ждать и уже через несколько минут возник в дверях кабинета.

– Разрешите представиться, – бойко проговорил гость без лишних предисловий, – Кац, антрепренер господина Мозжухина, – по-армейски щёлкнул каблуками своих замечательных туфель и склонился в полупоклоне.

– А вы, я так понимаю, Борис Власьевич?

– Что вы, что вы? – залепетал администратор, размахивая руками, – я, Абазян Давид Ашотович, – и, немного придя в себя, придав голосу деловитости, добавил, – чем могу служить?

– Ну-с, как уже было сказано, я уполномочен господином Мозжухиным организовать его выступление в вашем славном городке, – сообщил визитёр и, не потрудившись дождаться приглашения хозяина кабинета, устроился в единственном свободном кресле.

– Неужто! Сам Иван Ильич прибудет к нам? – недоверчиво покачивая головой, проговорил Давид Ашотович.

– Так, а я о чём вам толкую? – отвечал антрепренер, в тоне которого явственно проступили нотки недовольства, которые, впрочем, исчезли через мгновение. Следующую фразу этот господин произнёс уже оживлённо и с приятнейшей улыбкой на лице.

– Как нам стало известно, в распоряжении вашего благородного училища находятся два прекрасных концертных зала, одним из которых мы и хотели воспользоваться для проведения концертов знаменитого Мозжухина Ивана Ильича и его глубокоуважаемой супруги Натальи Лисенко.

После недолгих переговоров оба во всех отношениях добродетельных господина, ко всеобщему удовлетворению, ударили по рукам.

Кац Абрам Амирович получил скреплённый печатью договор на аренду помещения, а Абазян Давид Ашотович, в свою очередь, – расписку на пятьдесят рублей и заверение о выплате тридцати процентов от кассовых сборов по окончании мероприятия. Что и говорить, условия были по истине королевскими, и администратор уже предвкушал получение премии за своё рвение в работе.

И закрутилось. Передовые круги местного общества были взбудоражены ошеломляющей новостью: 28 и 29 июля в Армянском училище состоятся выступления великого Мозжухина!

Эту тему обсуждали всюду: на службе, при случайной встрече, на званом вечере. Даже царившая жара уже больше не казалась такой уж изнуряющей – мысли о грандиозной программе выступления всемирно известного Мозжухина И.И. затмили всё.

На следующий же день после ранее упомянутой сделки по всему городу появились яркие афиши, гласившие: «Незабываемое, грандиозное представление! Спектакль «Прокурор» с участием всенародных любимцев Ивана Мозжухина и Натальи Лисенко. Спешите, артисты пробудут всего два дня! Не упустите свой шанс прикоснуться к прекрасному и запомнить это надолго!».

Уважаемая областная газета пропечатала статью о предстоящем концерте на первой полосе, превознося на все лады блистательный талант Мозжухина и необычайный успех спектакля по мотивам немой картины «Прокурор» у публики в Петрограде.

За кассой стояла опрятная барышня в пенсне, которая с неизменной улыбкой ловко и быстро меняла деньги страждущих развлечений горожан на розовые билетики.

Ажиотаж превзошел все мыслимые ожидания. Люди разного звания, возраста и сословия выстроились в длиннющую очередь перед зданием Армянского училища, и уже спустя два с половиной часа с момента открытия кассы все до единого билета были распроданы». – Складный рассказ профессора неожиданно был прерван замечанием Женьки, за которым давно закрепилась репутация самого умного и дотошного студента нашей группы:

– Прошу прощения, профессор, – Женька двумя пальцами приподнял очки, скатившиеся к кончику носа, – откуда же вы знаете, что билетёрша была в пенсне, а билетики розовые?

Повисла небольшая пауза, после которой за нашим столом грянул дружный хохот.

– Вы, Евгений, как всегда, поймали меня, – вытирая согнутым пальцем набежавшие от смеха на глаза слёзы, проговорил профессор. – Я позволил себе немного увлечься и пофантазировать, добавив к сухим фактам пикантных подробностей. Но всё, больше так не буду, дальше чётко по делу. – И Натан Игнатьевич продолжил повествование: «Как вы, наверное, уже и сами догадались, прискорбно, но факт: великий актёр немого кино Мозжухин с супругой ни в коем разе не планировали провести последние дни июля на Кубанской земле.

В назначенный день и час 28 июля одна тысяча девятьсот семнадцатого года счастливые обладатели розовых билетиков», – профессор повернулся в сторону Женьки и подмигнул ему левым глазом, – «собрались в радостном предвкушении культурного события года возле здания училища.

К их большому удивлению, вход был заперт, а на двери, поверх красочной афиши, висела записка, написанная от руки на небольшом листе бумаги.

Содержание записки привожу дословно, исходя из информации, почерпнутой в источниках», – снова улыбка и подмигивание в сторону дотошного Женьки, – «"Уважаемая публика! Намеченный на 28 июля спектакль не состоится и переносится на другие даты в связи с болезнью главной артистки – Натальи Лисенко. Просьба билеты не сдавать!".

Реакция горожан была предсказуема, скандал разразился колоссальный, но в одном реклама не обманула, это событие жители города запомнили очень надолго». – Профессор скрестил пальцы в замок и уютно пристроил их в области груди, после чего продолжил:

– Итак, а теперь кто сможет угадать, почему именно эту историю я вам рассказал сегодня?

– Неужели у вас получилось? – Вместо ответа задала я вопрос.

В начале этого семестра Натан Игнатьевич посулил студентам нашего потока обеспечить читательский билет в крупнейшую краевую библиотеку, а мне и ещё трём сокурсникам пропуск в отдел литературы специального хранения.

Библиотека располагалась как раз в здании бывшего Армянского училища, и я подозревала, что своим рассказом находчивый профессор хотел сказать, что ему удалось сдержать обещание.

– Ах, милая барышня, догадались, стало быть, а я, старый, грешным делом, думал, что вы хоть немного поломаете голову над моей загадкой. Ну, что же, коль так, буду рассекречиваться.

– Стойте, стойте! – почти закричал мой одногруппник и по совместительству друг Петька, – профессор, прошу вас, не нужно всех по Алисе равнять, к слову я вообще не понял в чем тут дело и с удовольствием поищу решение загадки.

Профессор вновь улыбнулся и, сделав руками приглашающий жест, сказал:

– Хорошо, тогда кто догадался, рот на замок, – пальцы Натана Игнатьевича повернули воображаемый ключ около моих губ, – остальные вперёд! Ищите ответ.

– Натан Игнатьевич, – снова заговорил Петька, – а тому, кто догадается первым, пятёрка по следующему семинару будет?

– Ну и хитрец ты, братец, – профессор погрозил пальцем в сторону молодого человека, – и со смехом проговорил, – будет награда, дерзайте!

Следующие сорок минут пять из восьми присутствующих студентов потратили на мозговой штурм. Ребята бурно обсуждали, в чём же состоит загадка, выстраивали самые разные гипотезы и потом дружно над ними хохотали.

Незадействованные в обсуждении подсели ближе к профессору, и тот заговорщицким шепотом сообщил: «Всё верно, друзья мои, пропуск в хранилище у вас будет. Завтра после 13:00 можете забрать его у Леночки в деканате».

Новость была хорошей, она означала, что появилась возможность раздобыть сведения, ранее мне недоступные, но крайне необходимые для написания курсовой. Тематика, которую я затронула, требовала большого сравнительного анализа. И чем больше я наберу материала для сравнения, тем качественнее будет выполнена работа, и тем достовернее будут выводы.

После того, как мозговой штурм был окончен словами профессора: «Стоп, время вышло!» – участники импровизированной викторины начали выдавать все выработанные ими версии, к огромному разочарованию Петьки правильной среди них не оказалось.

– Не расстраивайтесь, молодые люди, – проговорил Натан Игнатьевич, вслед за тем как было озвучено последнее предположение и студенты признали себя проигравшими, – за проявленное вами сегодня упорство в поисках разгадки все присутствующие получат утешительный приз – плюс один балл к ответу на семинаре.

Петька, заметно повеселев, толкнул в бок свою соседку слева, ею оказалась Катька, которая не преминула тут же вернуть тычок обратно.

– Это, конечно, не пятерка, но тоже вполне себе, так я глядишь, в коем-то веке и на четверку вытяну, – и громко от души залился смехом.

Не вооруженным глазом можно было заметить, что собравшимся весело, и они искренне радуются совместному времяпрепровождению. По сложившейся привычке я прислушалась к себе: внутри меня царило неизменное спокойствие. Я слышала шутки, улыбалась, когда все хохотали, но разделить полностью атмосферу вечера не могла. В голове уже выстраивался план работы над курсовой, которая теперь, после получения долгожданного допуска, должна была пойти значительно быстрее.

Примерно в девятом часу вечера, вдоволь насладившись обществом друг друга, наша дружная компания приняла решение расходиться по домам.

Пока все решали, кому с кем по пути, и обсуждали наиболее удобные способы передвижения по городу, Катька умелым движением оттерла меня от остальных ребят и буквально зашипела мне в ухо:

– Лиска, ну давай, колись, он действительно такой красавчик, как на фото?

Я, погруженная в свои думы о предстоящей работе в библиотеке, надо сознаться, не сразу смогла сориентироваться, о чём, или вернее о ком, идёт речь.

– Кать, я сейчас что-то не успеваю за твоей мыслью, ты вообще о чём?

Катькины красиво очерченные брови резко поползли вверх, рот округлился, подруга явно не находила слов, чтобы выразить всё, что сейчас подумала в отношении меня.

– Лис, ты правда такая непробиваемая или только прикидываешься? Я о твоём психологе, – сказала Катька, постукивая сжатым кулачком по моему лбу.

– Тьфу ты, – ответила я, искренне не понимая такой живой интерес подруги к человеку, с которым она даже не знакома, – ты об этом…Если тебе это действительно интересно…

– Еще как интересно, Лисонька, давай, не томи, – перебила меня Екатерина.

– А вот если интересно, то не перебивай, – в отместку за постукивания по лбу я легонько щёлкнула подругу по носу. – Ты прекрасно знаешь моё отношение к красоте: на вкус и цвет товарищей нет, но… – я подняла вверх указательный палец, призывая тем самым Катерину к молчанию, – он очень похож на своё фото. Так что если на фото он тебе кажется красавчиком, то и в жизни думаю он тебя бы не разочаровал.

Катька хотела сказать еще что-то, но тут послышался голос Петьки:

– Так, девочки, кончай трепаться, сейчас ваш рыцарь будет провожать вас к местам регистрации, для чего и такси заказал, которое, судя по карте, уже подъезжает.

Мы загрузились в прибывший жёлтый автомобиль и, пользуясь щедротой души и глубиной кошелька молодого человека, разъехались по домам.

Глава 5

На завтра у Леночки я забрала долгожданный пропуск и, не мешкая, сразу после занятий отправилась добывать нужные сведения для курсовой.

Времени у меня было меньше, чем хотелось, из-за назначенного на вечер сеанса психоанализа, поэтому пришлось отвергнуть заманчивое предложение Катерины перекусить "бабулиными беляшами", которые в узких кругах ценителей были не менее любимы и знамениты, чем те самые котлеты. К тому же я отлично понимала, что вчерашний разговор не удовлетворил любопытство подруги, и она жаждет подробностей касаемо моего нового психолога. Удивить её мне было не чем, говорить о пустяках не хотелось, и необходимость посетить библиотеку пришлась как нельзя кстати.

Библиотека была оснащена по последнему слову техники, но в отделе литературы специального хранения всё было по старинке. Деревянная картотека с маленькими выдвижными ящичками и бесконечное число пожелтевших от времени карточек располагались в алфавитном порядке.

Такая система поиска отнимала гораздо больше времени, чем электронный каталог книг, но при этом позволяла лучше сосредоточиться и не упустить что-то важное.

Из-за ограниченности временных ресурсов начинать работу над курсовой не имело смысла, а вот удовлетворить любопытство вполне можно было успеть.

Исторический анекдот, рассказанный профессором, привлёк моё внимание. Натан Игнатьевич в красках описал фабулу дела, а вот как разворачивались события после обнаружения обмана, осталось за кадром. Я терпеть не могу незаконченности и недоговорённости. Афера с продажей билетов на несуществующий концерт несомненно вызвала большой резонанс в нашем уездном городке, а это значит, что все газеты должны были трубить об этом происшествии.

Просмотрев сохранившиеся периодические издания нужного мне периода, я была вознаграждена статьёй, опубликованной в местной газете 30 июля 1917 года. Автор опуса не пощадил гордости пострадавших горожан и ехидно подвёл итог свершившимся событиям: «Плачут денежки доверчивых жителей города, скорбно вздыхают поклонницы таланта. Остаётся им довольствоваться лицезрением кумира на мигающем экране кинематографа!».

Покопавшись ещё немного, я нашла небольшую заметку, опубликованную через пару дней в другой газете. В публикации сообщалось, что статья, написанная с нескрываемым сарказмом по отношению к обманутым владельцам билетов на несостоявшийся спектакль, вызвала небывалый скандал и привела к тому, что граждане, не остывшие ещё после ранее описанных событий, направились прямиком к типографии, так необдуманно оскорбившей их чувства, и чуть было не разгромили её.

Что же, на этом в деле с мошенничеством в Армянском училище можно поставить точку. Внутренняя тяга к упорядочению фактов удовлетворена, и я с лёгким сердцем отправилась на встречу с "восходящей звездой психологии".

На этот раз мама могла мной гордиться: домой я вернулась задолго до прихода специалиста, так что к началу нашей совместной работы успела перекусить и привести себя в порядок.

Встреча с Кириллом прошла по обычному сценарию. Методы, которые он применял во время сеанса, по сути, ничем не отличались от тех, что использовали предыдущие психологи, с которыми мне приходилось общаться ранее.

Глава 6

Весь следующий месяц Кирилл Александрович, согласно установленному графику, три раза в неделю посещал меня на дому.

Среда и очередной сеанс психотерапии.

Кирилл удобно устроился в кресле. Я ожидала предложения пройти привычный психологический тест и ошиблась: «Алиса, а над какой темой вы сейчас работаете с Поповым?» – задал неожиданный вопрос психолог и, не дожидаясь, когда я спрошу, чем вызван его интерес, пояснил: «В студенческие годы я немного увлекался историей, конечно, на уровне дилетанта, и ходил на факультатив, который вёл профессор. Компания у нас тогда подобралась дружная, мы до сих пор время от времени пересекаемся. Так вот, одна птичка, близкая к Натану Игнатьевичу, на днях напела, что вам достался пропуск в святая святых краевой библиотеки. Насколько помнится, не многим выпадает такая честь».

Сама я помешана на истории, но не имею привычки навязываться. Однако с теми, кто проявлял любознательность, всегда готова поделиться знаниями.