Читать книгу: «Алекситимия», страница 3

Проявление заинтересованности к моим изысканиям стало приятным разнообразием в череде однотипных встреч, и я, пользуясь случаем, с присущей мне педантичностью перешла к обстоятельным пояснениям: «Цель моей работы состоит в том, чтобы на примере раскрытия причин Смуты, случившейся после смерти Бориса Годунова, показать, как историками в разное время освещались и оценивались события прошлого.

Раз вы занимались историей, то, наверное, и сами не раз замечали, что даже современники, рассказывая о произошедшем, дают противоречивые описания фактов, явлений и действий людей. Каждый, кто берется изложить какое-либо обстоятельство, в первую очередь исходит из собственных политических и классовых убеждений, а возможно, и личной выгоды, ведь трактовка истории является важнейшим оружием в политической борьбе и зачастую в немалой степени зависит от правящего в тот или иной момент режима.

Историки, анализирующие данные по прошествии лет, как правило, менее пристрастны, но при этом они лишены возможности наблюдать объект изучения непосредственно. Они пишут свои работы о том, чему сами не были очевидцами, используя творения своих предшественников. В итоге их труды превращаются в собрание неоднозначных версий, по-разному оценивающих одни и те же сведения.

Я хочу найти правду, но Натан Игнатьевич выражает сомнение в моём успехе, мотивируя это тем, что был взят промежуток уж слишком отдаленный от нас во времени.

Теперь я склонна с ним согласиться. Исследования, проведённые в предшествующие месяцы, не обеспечили меня материалами, достаточными для того, чтобы закончить курсовую. Последняя надежда была на отдел литературы специального хранения, но и тут по большей части ждала неудача, однако отрицательный результат – тоже результат». – Я замолчала, потому что вдруг отчётливо поняла: этому молодому человеку, сидящему напротив в столь вальяжной позе, нет никакого дела до того, что я повествую.

Воцарилась совсем небольшая пауза, после которой Кирилл негромко произнёс:

– Другими словами, вы хотите сказать, что история меняется в зависимости от рассказчика и истории как науке вовсе нельзя доверять?

Я никак не ожидала, что, во-первых, психолог вообще меня слушает, а во-вторых, что он ещё и сделает какие-то свои умозаключения из мною сказанного.

– О нет, вовсе нет, этого я не хотела сказать, – отвечала я на поставленный им вопрос и продолжила уже скорее для себя, чем для него. – Получается, необходимо будет точнее излагать свою позицию иначе меня могут превратно понять.

Мне сейчас хотелось остаться одной и поразмышлять над возникшей задачей. Кабинет отца наполнился тишиной, но, по-видимому, ни меня, ни психолога это не беспокоило. Кирилл Александрович молча смотрел на меня внимательным, изучающим взглядом, чуть склонив голову набок, а затем, словно придя к какому-то решению, проговорил:

– Послушайте, Алиса, если вы так увлечены историей, не хотели бы вы вместо изучения затхлых бумажек в пыльном архиве библиотеки поехать за город и непосредственно прикоснуться к вещам, которые были здесь задолго до нас и видели, как эпохи сменяют друг друга?

Многие поколения людей приходили в этот мир и покидали его, но эти памятники оставались. Если вы согласитесь, то я покажу вам свою историю. – Договорив, он вопросительно посмотрел на меня.

– Вы напрасно считаете, – заговорила я, – что мы изучаем историю только по затхлым бумажкам. У нас бывают экспедиции.

Он поднял руки, будто сдаваясь, и продолжил с улыбкой:

– Хорошо, тогда я просто предлагаю провести следующий сеанс нашей терапии на выезде, совместить полезное с приятным. Перенесём нашу встречу с пятницы на утро субботы. Ну, что, добро?

Да уж, нечего сказать, методы восходящей звезды психологии, по крайней мере, спорные. Если разобраться по сути: мы то ведём абсолютно бессмысленные беседы, то обсуждаем мои работы, а теперь ещё он выдумал выезд на природу. Впору ставить перед родителями вопрос о его профпригодности.

Однако, несмотря на все мои сомнения, я согласилась. Не то чтобы прогулки подобного толка были мне очень интересны, скорее моё решение было продиктовано нежеланием спорить, – хочется человеку прокатиться за город со мной, что ж, так тому и быть, предоставим ему такую возможность. В сущности, всё равно, от меня не убудет.

В остаток сеанса мне всё-таки пришлось посмотреть на кляксы, но так как я уже порядком устала выдумывать для каждого нового психолога, что же я на них вижу, я решила, что раз метода у него новая, то и отвечу я ему для разнообразия правду.

Правда же состояла в том, что на этих картинках я могла рассмотреть только разноцветные кляксы и больше ничего. Такой ответ, как ни странно, казалось, удовлетворил доктора. Он неопределённо хмыкнул, сгрёб свои листки в кучу и небрежно засунул их в папку – уголок.

Предварительно уточнив все детали субботней поездки на природу, мы распрощались. Перед уходом Кирилл протянул мне руку для рукопожатия, я ответила ему тем же. В тот момент, когда моя маленькая и узкая ладонь оказалась в его, он, по-видимому, не рассчитав силы, сжал её чуть сильнее, чем требовалось, так что я почувствовала небольшую боль в пальцах.

Когда за мужчиной закрылась дверь, я несколько секунд стояла, не двигаясь, всё ещё будто чувствуя его прикосновение на своей руке. Ощущение было странным, но я отбросила эти мысли, ведь у меня было над чем поразмыслить. Вывод о том, что истории нельзя доверять, был возмутителен и абсолютно недопустим.

Глава 7

В следующую субботу, как и было условлено, Кирилл нажал на кнопку звонка ровно в восемь часов утра.

– Алиса, готовы вы попасть в зазеркалье и встретиться с прошлым тет-а-тет? – произнёс он и подмигнул, протягивая мне мотоциклетный шлем.

То, что восходящее светило психологии приедет за мной не на дорогом автомобиле с кожаными сиденьями и панорамной крышей, а на мотоцикле, стало для меня неожиданностью.

Я быстро накинула куртку, обула высокие ботинки на шнурках и, подхватив протянутый мне шлем, вышла из квартиры.

На улице Кирилл взмахом руки указал на припаркованное возле подъезда транспортное средство и самодовольно растянул губы в улыбке: «Прошу, я и мой железный конь в вашем полном распоряжении». – Не побоюсь показаться банальной, но это выражение лица сделало его поразительно похожим на пресловутого чеширского кота.

Байк выглядел впечатляюще: массивный, чёрный, с большим количеством хромированных деталей. Против воли он притягивал к себе взгляды.

После того как владелец мотоцикла повернул ключ зажигания, звук, вырвавшийся на свободу из выхлопных труб, заставил дрожать стёкла нашего многоквартирного дома. О, я бы многое отдала, чтобы увидеть лица парочки противных бабулек, радеющих за тишину и правила общественного проживания.

«Алиса, сегодня я предлагаю тебе оставить позади рабочие будни, суетливый город и отправиться со мной в сказочный лес». – Я едва различала то, что он говорил, его голос, и без того приглушённый шлемом, почти полностью перекрывался рёвом мотоцикла. Не найдя нужным что-то отвечать – ведь и так понятно, что согласна на приглашение, раз стою здесь спозаранку со странной штукой на голове, – я просто кивнула. Но про себя не преминула отметить его небрежно брошенное «тебе».

Кирилл устроился в седле, снял мотоцикл с подножки и проговорил: «Давай же, смелее, запрыгивай».

С грацией и ловкостью, которой могла бы позавидовать и «картошка», я взгромоздилась на сиденье позади водителя. «А теперь небольшой инструктаж», – повернувшись ко мне, снова заговорил психолог. – «Держишься крепко, при наклонах следуешь за мной, не отклоняешься в сторону, и главное – ничего не боишься».

Вместо ответа я, приложив руку к голове, на которой был надет шлем, отсалютовала, толи по-армейски, толи по-пионерски.

Кирилл отреагировал на мой жест, хмыкнув себе под нос, и, как мне показалось, чему-то улыбнулся. «Вот это уже неплохо», – проговорил он. После чего мы плавно двинулись с места.

Благодаря раннему времени выезда нам удалось избежать всегдашних пробок, что позволило быстро покинуть пределы города и выехать на трассу. Я впервые ехала на мотоцикле, ощущения были странные, но не скажу, что неприятные. Ветер изрядно задувал в лицо, но, опустив визор на шлеме и плотнее прижавшись к Кириллу, я почти перестала испытывать дискомфорт.

На первом же повороте стало понятно, что значит: «не отклоняешься в сторону, следуешь за мной». В тот момент, когда Кирилл при въезде на кольцевой перекресток наклонил мотоцикл так, что казалось, подножки вот-вот коснутся земли, мне в голову пришла мысль: «Что было бы, будь у меня эмоции? Что я могла бы ощутить? Скорее всего, это был бы страх. Или, может, наоборот, восторг? Но какой смысл об этом думать, если в настоящий момент мозг старательно фиксирует происходящее вокруг, а эмоции привычно спят».

Мотоцикл без труда преодолевал километры, и спустя не более часа мы почти прибыли к месту назначения.

Мышцы ног и спины от долгого сидения в непривычной позе затекли и немного побаливали, хотелось всласть потянуться. На протяжении всего пути, снабжённая слишком скудными указаниями, что можно делать, а чего нельзя, я, чтобы не наделать ошибок, просто прилепилась к водителю и крепко держала его за талию.

С федеральной трассы мы свернули на узкую двухполосную дорогу, которая, извиваясь, вела нас в горы. Вскоре асфальт закончился, сменившись грунтовкой. Из-под колес мотоцикла то и дело вылетали камушки различного размера. Я мысленно похвалила себя за удачный выбор обуви. Несмотря на то, что Кирилл достаточно уверенно маневрировал по бездорожью, меня в буквальном смысле подкидывало на сидении так, что становилось всё яснее: моей пятой точке благодаря этому путешествию будет нанесён значительный урон. Несколько раз, при особо сильных толчках, я ощутимо стукалась головой о затылок водителя. Не смотря на шлем, толчки гулко отзывались в голове. На окружающую меня природу я не смотрела, полностью сосредоточив всё своё внимание на том, чтобы при очередном подскоке не вылететь окончательно из седла.

Мы остановились прямо перед белоснежным полем, усыпанным неисчислимым количеством ромашек. Кирилл повернул ключ в замке зажигания, мотоцикл смолк, и тишина обступила нас.

Психолог, взявший на себя функции гида, хорошо ориентировался в лесу. Он без труда находил местные достопримечательности и делился историями и легендами, связанными с ними.

Я внимательно и с интересом слушала рассказы молодого мужчины, хоть большинство сведений были мне давно известны. Рассказывал он обо всем как-то по-особенному «вкусно», что мне не хотелось прерывать его и выпячивать свои знания вперед. «Алиса, как я и обещал, добро пожаловать в зазеркалье!» – Кирилл раскинул руки в приглашающем жесте. «Знаменитое на всю округу ромашковое поле издревле притягивало к себе, но увидеть это чудо, как и положено в сказке, дано не каждому. К июлю оно, словно заколдованное злым волшебником, превращается в ничем не примечательную поляну», – не говорил, а прямо-таки сказ сказывал мой провожатый.

– Так как мой «вороной» не относится к числу высоко проходимых, придётся нам его стреножить и дальше двигаться пешком. Надеюсь, ты не против пешей прогулки? – обратился ко мне с вопросом Кирилл.

– Я с самого начала подозревала, что придётся много ходить, – неопределённо пожав плечами, ответила я.

– Ну, вот и отлично, – проговорил он, доставая из ящиков, закреплённых по обоим бокам мотоцикла, рюкзак, термос и какие-то контейнеры. Упаковав весь скарб в рюкзак, Кирилл закинул его себе на плечи и двинулся вперёд.

Лесная тропинка вывела нас на поляну круглой формы, по краям которой густо разросся кустарник. Кирилл вышел прямо на середину, скинул свои увесистые ботинки, снял носки. Стоя босыми ногами на траве, он запрокинул голову назад и поднял руки вверх. После этого странного ритуала он посмотрел на меня и протянул мне раскрытую ладонь.

Я подошла к нему поближе и увидела, что в глубине поляны, прямо напротив того места, где мы сейчас стояли, установлен славянский идол, вырезанный из дерева.

– Говорят, это место силы, и здесь собираются люди, придерживающиеся языческих верований, – негромко заговорил Кирилл.

– Снимай обувь и повторяй за мной, не упусти возможность напитаться энергией матушки-земли.

Я попробовала сопротивляться:

– Не очень-то я верю в энергию земли и силу идолов, это же антинаучно. Тем более почва ещё плохо прогрелась, не хватает мне схватить простуду как раз в разгар учёбы. – В попытке показать весомость отказа присоединяться к более чем странным затеям, я сделала шаг в сторону от него.

Кирилл, в ответ на моё высказывание, в притворном жесте ужаса всплеснул руками:

– Да будет тебе известно, Фома Неверующий, что это не просто идол – это Даждьбог, отделяющий свет от тьмы и день от ночи.

Он не только хранит и защищает жизнь, но и наделяет жизнью весь явный мир. Это божество олицетворяет тепло и солнечный свет. Он – суть, воплощение света наших душ и огня сердец наших. Если я всё ещё не сумел тебя впечатлить, то знай: Даждьбог также известен как свет, просвещающий разум. Хочешь познать все скрытые от тебя тайны истории? Не раздумывай, вставай рядом со мной и отдай дань Божеству.

Даже не успев толком разобрать, как и почему, в какой-то момент я поняла, что стою босая в центре природного круга, широко раскинув руки над головой, рядом с, по сути, посторонним мне мужчиной, и вглядываюсь в высокое голубое небо.

Вопреки моим ожиданиям, земля не была ледяной, трава лишь слегка приятно холодила ступни ног. Внезапно я почувствовала какую-то внутреннюю дрожь, которая заставила вздрогнуть всё моё тело. Это чувство было необычным для меня, и я поделилась им с Кириллом. В ответ на моё замечание он с совершенно серьёзным лицом сказал: «Энергетика этого места очень сильна, и люди воспринимают её по-разному. Вот ты почувствовала её через дрожь тела, это нормально».

Он ещё что-то рассказывал об энергетических полях природного свойства и тех, что возникают от веры людей, приходящих сюда с дарами для идола, но я его почти совсем не слушала. Мои мысли неслись одна за другой: «Почувствовала, он сказал: «Вот ты почувствовала на себе». А ведь я действительно, всем своим телом что-то ощутила, что-то необычное, не поддающееся объяснению, по крайней мере, так сходу. Стоп! Но ведь я вообще не умею чувствовать, или это не так? Может, этот молодой врач и вправду гений психологии, который научит меня испытывать эмоции?». Продолжая так размышлять, я не заметила, как Кирилл закончил свой монолог и обулся, а теперь стоял, вопросительно глядя на меня.

– Ой, – пискнула я, – извините, я немного задумалась о своём. А мы уже уходим?

Кирилл неопределённо хмыкнул:

– Да уж, это заметно, что ты совсем замечталась. Уже минут пять стою столбом и смотрю на тебя. Ещё немного, и я вполне смогу составить конкуренцию вон тому парню, – он указал на идола. – Ко мне вот-вот потянутся страждущие с яблоками и свежим хлебом.

– Выдумывать не нужно, задумалась я не больше чем на пол минуты, – отмахнулась я, натягивая ботинки, – ну, максимум на минуту.

В ответ молодой человек только весело рассмеялся и двинулся в путь. Мне пришлось ускорить шаг, чтобы не отстать от него.

– Кстати, славянскую мифологию мы изучали в первом семестре в прошлом году, и у меня, если хотите знать, пятёрка, – сама не зная зачем, выпалила я, как только поравнялась с Кириллом. Психолог, выслушав мою тираду, промычал что-то нечленораздельное и расхохотался, а отсмеявшись проворчал себе под нос:

– Конечно, где уж нам тягаться с самой Алисой Кузнецовой!

Прежде чем мне удалось что-то вымолвить, он повернулся ко мне и проговорил:

– Хорошо, то, что мой замысел поразить вас легендами о Даждьбоге с треском провалились я уже догадался. А как на счёт остального мира нежитей древних славян?

– Что? Я не совсем поняла ваш вопрос, Кирилл Александрович.

– О, Алиса! Да, бросьте вы эти свои фамильярности. Если мне не изменяет память, отчества мы решили отбросить ещё в нашу первую встречу. Будь я немного посмелее, пошёл бы во банк и предложил вам перейти на "ты", но увы и ах, – он театрально развёл руками, – я обыкновенный трус.

Отвечая на ваш вопрос о нежитях, в славянской мифологии, помимо основного пантеона Богов, как вы наверняка знаете, есть и множество сверхъестественных существ: домовые, русалки и…

– Баба Яга, – недослушав его, встряла я, – конечно же, мне и про них известно.

– А вот перебивать, Алиса, невежливо, тем более старших, – на этот раз перебил уже психолог.

– Мне же хочется рассказать вам как раз не про Бабу Ягу, а про существо под названием Безымень.

Я уже приготовилась вставить свои пять копеек и на эту тему, но, памятуя о сделанном мне замечании, буквально прикусила себе язык. Кирилл явно заметил мои старания сдержаться, немного усмехнулся и продолжал:

– Безыменем славяне называли существо, не имеющее своего собственного облика. Появиться в нашем мире оно может только примерив чужую личину, то есть притворившись кем-то. Существует поверье, что увидеть Безыменя – к большой беде, а повстречать своего собственного двойника так и вовсе к смерти. – Тут Кирилл приостановился и замер, глядя куда-то сквозь деревья, затем, махнув рукой немного в сторону, проговорил:

– А вот и нужная тропинка, я уж было подумал, что заболтался и пропустил её, хотя в этом лесу это было бы немудрено, – и он снова бодро зашагал в указанном направлении. Спустя несколько секунд, когда я вновь оказалась рядом, он вернулся к разговору:

– Алиса, предвосхищая ваши комментарии, признаюсь – эта история не пришла ко мне спонтанно, я готовился к поездке за город с будущим историком и несомненным скептиком. Моё повествование основано на биографических записках некой Блудовой Антонины Дмитриевны, которые были опубликованы в журналах «Заря» и «Русский архив», а также отдельно изданы в 1888 году, – повернувшись ко мне, он неожиданно подмигнул и добавил:

– Надеюсь, вы сейчас по достоинству оценили степень моей подготовки? – Не дожидаясь, что я отвечу, продолжил:

– Так вот, согласно этим заметкам, один близкий родственник дедушки Антонины Дмитриевны стал непосредственным очевидцем того, как этот самый Безымень явился незадолго перед смертью к самой царице Анне Иоанновне.

Заранее прошу меня простить, что немного отступлю от стилистики первоисточника, но обещаю, что все факты останутся в целости.

– Я ничуть не возражаю, если вы мне перескажете своими словами, а исходный материал я потом обязательно найду и перечитаю. – Кирилл на это высказывание как-то странно ухмыльнулся и пробубнил так, что я еле расслышала:

– Само собой…, – после чего заговорил дальше, как ни в чём не бывало.

– Случилось это не где-нибудь, а во дворце на Фонтанке, у Аничкина моста в ночной час.

Императрица, утомившись от дум государственных, удалилась во внутренние покои отдыхать. Часы пробили полночь. Караул, стоявший подле тронной залы, позволил себе немного расслабиться, а дежурный офицер даже пристроился на стульчик вздремнуть.

Вдруг часовой вздрагивает, трёт глаза и зовёт на караул. Естественно, переполох: караул на вытяжку, офицерик тянет шпагу из ножен, чтобы честь отдавать. Только всё зря. Императрица, которая по всему, должна уже десятый сон видеть, расхаживает по тронной зале во всём параде, наклонив голову на бок и ни на кого не глядит. Караульные солдаты между собой переглядываются, не могут понять, как она тут очутилась, ведь каждый готов присягнуть, что мимо них она в залу не проходила. Ситуация явно из ряда вон.

Офицерик шпагу обратно в ножны засунул и принял для себя нелёгкое решение – идти разыскивать дежурную фрейлину, чтобы уточнить намерения императрицы на эту ночь. Дойти до места назначения он не успел, на его счастье, в одном из длиннющих коридоров дворца повстречался ему ни кто иной, как сам Бирон.

Служивый под козырёк и рапортует, что так мол и так, курсирует Матушка по тронной зале без видимого дела. Бирон начал горячиться, говорит, что быть такого не может, сам Императрицу только что под локоток в спальню проводил. Офицерика обнюхал, вроде трезвый. От греха решил проверить. И убедился, узрел Эрнст Иоганн своими глазами, как Анна Иоанновна, заложив руки за спину, по тронной зале прохаживается.

Кинулся Бирон в спальню правительницы, а она там ко сну готовится. Доложил фаворит государыне обо всех интригах, что прямо сейчас творятся, и уговорил её явиться в тронный зал самолично и изобличить обманщицу на месте преступления. Анна Иоанновна не из робкого десятка, проследовала к месту злодеяния, как была, в домашнем.

По приходу обнаружили женщину, как две капли воды похожую на государыню. Псевдо Анна тоже заметила вновь пришедших и при этом ни сколько не смутилась. «Дерзкая!» – вскричал Бирон и вызвал весь караул.