Читать книгу: «Когда богам не всё равно. часть вторая», страница 4

Глава 7

Родительский гнев.

Недовольный гул заглох, как только Фрол прочистил горло.

– Отче! – Обратился Князь к Епископу – По моей просьбе, боярыня согласилась обучить сирот лекарскому делу. Благослови на благое дело.

Отец Павел, до этого делающий вид, что ничего не слышит, встал и повернулся ко мне.

– Лечить хворь плотскую – дело благое. А как у твоих учеников со словом божьим?

– Те ученики, что уже есть, брали уроки у отца Анисима, в Нижнем-Блате. Новых учеников, тоже к нему возить буду, без Божьего слова никак.

– Дело говоришь боярыня. Только Отец Анисим уже стар. Я пришлю тебе послушников, они в помощь тебе будут и слову божьему обучат молодых учеников. С тем тебе моё благословение!

С последними словами, он перекрестил меня. После кивка Князя мы сели, Андрей придвинул меня себе поближе, а его нахмуренность начала проходить.

Дальнейшую речь я не слушала, загрузившись тем, что Епископ приставил ко мне надсмотрщиков. Чем мне это грозит? И если меня вновь решат обвинить в одержимости или дьяволопоклонничестве, с их свидетельством у меня не будет никаких шансов. Вот чёрт! Как же меня напугало то судилище в церкви Старграда, что теперь я начинаю трястись от страха, при мысли: быть на виду у церкви.

Лёгкий тычок Андрея, дал понять, что уходить в глубокие размышления, здесь не стоит. Я постаралась собраться, поймала на себе взгляд Фрола, который ободряюще кивнул. Вслушавшись в слова Князя, поняла что он не оставил своего хобби – женить не спрашивая. Пока я размышляла о делах своих, он уже создал несколько пар. По лицам женихов и невест, было ясно, что они не ожидали такого сюрприза.

Исполнив роль Купидона, Князь, с крайне довольной улыбкой крикнул: – Заноси! – И в зал стали шустро заносить большие подносы с едой. Маленькие тушки птиц, подавали с пшеничной кашей, жареная свинина, лежала на тушеной капусте. Отдельных тарелок не предусматривалось, как и вилок, похватав деревянные ложки, все потянулись к стоящим по центру блюдам. Не смотря на то, что еда пахла очень призывно, аппетита у меня не было, Андрей тоже больше делал вид, чем ел.

После короткой благодарственной молитвы, Княжеская чета удалилась, и мы с облегчением стали пропускать к выходу старших бояр.

– Даша. Зачем ты села на это место?

Спросил меня муж, как только мы вошли в свой дом.

– В смысле зачем? Какое мне место выделили, на то и села.

–Ты же понимаешь, что тебя унизили?

– Андрей. Ты думаешь, я бы не унизилась, если бы требовала для себя другое место? Или если бы уселась на чужое?

– Да. Она тебя в ловушку загнала. Даже не знаю, как теперь этот позор аукнется.

– Постой. Какой позор?

– Княгиня у всех на виду тебя в смерды прировняла. Князь, конечно тебя пересадил, но такие обиды так просто не прощаются. Я даже незнаю что делать. По праву, могу на Князя обидеться и отказаться исполнять его веления, но по уму, это приведет к беде.

– Мою честь этим не уронить. Так-то я в нужнике тоже сижу, а там не утренней свежестью пахнет. И ничего от этого с моей честью не случается.

– Только ты можешь княжью вечору с нужником сравнить. Ты, это кому другому не вздумай сказать. – Укоризненно сказал муж.

– Андрей. Если честно, мне с высокой колокольни плевать, на оскорбления Княжны, я больше из-за Епископа переживаю. Откуда мне знать, какое моё действие они примут за одержимость и потащат меня на костёр?

– Никто тебя, никуда не потащит. Это же Павел, он не такой как фокийские служители.

– Возможно, но рано или поздно с Фокии другой Епископ прибудет, и эти приставленные ко мне послушники будут делать то, что он скажет.

– Думаю, от Епископа для тебя нет угрозы. Что Князь, что Фрол были очень спокойны. Завтра я встречусь с Фролом и поговорю с ним об этом.

– Сначала нужно будет съездить к отцу, они переживают и ждут новостей.

Отец нас действительно ждал, но мы оказались не первыми визитёрами. По традиции нас встретила Преслава, но входя в дом, мы столкнулись с Ильёй, который сухо кивнул Андрею, не посмотрев в мою сторону. От вчерашнего радушия не осталось и следа.

Отец встретил нас холодным взглядом, от которого сердце пропустило удар. Я готова к тому, что от меня отвернуться посторонние люди, рано или поздно это случится, ничто живое не любит тех, кто выбивается из масс. Но вот, к тому, что от меня откажется семья, я не готова.

– Здрав будь батюшка.

– Почему?

– Что почему?

– Почему ты за свою честь не стояла?

– Я чести не роняла. – Сказала я с упрямой уверенностью.

– Как же!? Тебе указали на место у двери, как холопке, а ты и уселась. Это так ты чести не роняешь?

– Думаешь было бы лучше, если бы я ушла, поссорив этим Андрея с Князем?

– То дела мужа. Не тебе о них судить и думать.

– Я по крови боярыня, по мужу боярыня. У княгини нет власти, чтобы поменять это.

– Вот и думай своей головой, как ту кровь не позорить.

Отец перешел на крик и положил руку на пояс, где была плётка.

– Боярин! – Рыкнул Андрей. – Жена моя и честь моя. Тебя там не было, не тебе и судить о позоре. Раз уж на то дело пошло, самый большой позор Князю. Он в собственном дому, не хозяин. Он награждает, а жена его хулит. Правая рука, не знает, что делает левая. Дарья не моей, не твоей чести не уронила.

– То Княжеские дела…

– Если бы они нас не касались, то и разговора этого не было бы. – Перебил отца Андрей.

– Потому как, на такие выходки Княжны, закроют глаза, а на то, что жена твоя к смердам уровнялась, не забудут.

– Батюшка, не уровняют меня к смердам, где бы я не сидела. С чего бы, моя честь зависела от места на лавке?

– Есть вековой уклад, он под твоё видение не подстроится. Веками бояре за своё место глотки рвали, а ты как дура, куда показали, туда и села.

– Боярин! – Опять предупредительно зарычал муж.

– Чего Боярин? Ты же знал, что Княжна на неё зуб точит, чего ты её повёл туда? Дела они с Князем вести собрались! Ты у своего батюшки спроси, какая она, Княжеская благодарность! Вон, уже показали. Мало?

– Никита. – Тихо сказала Преслава, успокаивающе положив ему руку на локоть, но он словно не слышал её.

– Чем на неё дела вешать, сам делом займись. Уже год как вы венчаны. Что-то пуза я, у неё не вижу. А! Не для того она тебе нужна да? Пусть лучше хворых выхаживает, да диньгу зарабатывает, да?

– Батюшка! – Предупреждающе окликнула я отца. – Ты сейчас в гневе, наговоришь вещей, о которых потом сам пожалеешь. Мы пойдём.

Я подхватила мужа под локоть и пошла на выход. В сенях мы натолкнулись на Захара, который стоял в компании Каина, и по его глазам было понятно, что он всё слышал.

– Даша. Ты же не навсегда уходишь?

– Нет что ты! Просто наш батюшка, на меня осерчал, ему нужно время, чтобы всё улеглось.

Он дернулся, чтобы меня обнять, но посмотрев на Андрея остановил свой порыв. Андрей всё понял и вышел вместе с Каином. За это время, Захар хорошо вытянулся, и мне уже не нужно было вставать на колени, чтобы быть с ним на одном уровне. Сев на корточки, я взяла его руки в свои.

– Чтобы не случилось, как бы не гневался наш батюшка – вы моя семья. Я всегда буду любить вас.

– А мы тебя. Погоди ещё немного осталось, я выросту и буду к вам приезжать.

– Конечно будешь.

Я крепко обняла братишку, который доверчиво прильнул ко мне. Дверь в сенях хлопнула, и мимо нас вихрем промчался отец, недовольно посмотрев на нашу скульптуру. Следом за ним, вышла Преслава, посмотрев на нас, она выдавила вымученную улыбку.

– Не таи обиды на отца. Ему трудно понять то, что ты в первую очередь думаешь не о себе. Он тебя любит и хочет, чтобы с тобой было всё хорошо.

– Я тоже его люблю и хочу, чтобы с вами всеми, было всё хорошо.

В горле собрался комок, и я поспешила попрощаться с родными. Если раньше покидая этот дом, я испытывала тяжесть тоски по этим людям, то сейчас меня разрывало от тяжести тех знаний, которые мне открыла богиня.