Как в Российской империи за оскорбление власти наказывали

Интересен тот факт, что в 1896 году, когда происходили описуемые события, империалы номиналом в 15 рублей не были в обиходе и вошли в обращение только после 3 января 1897 года на основании соответствующего указа, то есть на момент проведения дознания по этому делу. Данные обстоятельства полностью опровергают показания Никонюковой и Качинской, хотя, следует отметить, что в материалах дела об этих противоречиях не говорится ни слова.

Оказалось достаточно показаний свидетелей Корженевского, Петра и Павла Русакевичей для вывода, что дворянка Людвига Качинская вполне изобличается в произнесении дерзких, оскорбительных слов против особы государя императора и сделала это по невежеству. Показания свидетельницы, служанки Никонюковой во внимания приняты небыли, поскольку та находилась в зависимости от ключницы и ее слова не могут заслуживать доверия. Как итог, Людвига Качинская в ноябре 1897 года была подвергнута наказанию в виде ареста при тюрьме сроком на 10 дней.

Довольно занятное дело расследовалось в отношении дворянина Иосифа Григорьева Поповского [5].

15 декабря 1896 года крестьянин Иван Сруль, житель села Лисца Ушицкого уезда Подольской губернии (на сегодняшний день регион входит в состав Винницкой, Хмельницкой и частично Одесской областей Украины) заявил уряднику, что местный землевладелец Иосиф Поповский в разговоре с ним оскорбительно выразился о государе и царском законе. В следствии чего, против Поповского было возбуждено дело по обвинению в преступлении, предусмотренном 246 статьей Уложения и избрана мера пресечения в виде подписки о неотлучки с места жительства. При такой мере пресечения обвиняемый не должен был покидать место, где велось дознание, у него могла быть получена подписка о явке к следователю или в суд, также отбирали паспорт, приобщая к делу.

Иван Сруль объяснил, что недели за две до праздников Рождества он вместе с крестьянами Степановым и Мастыкашем отправились к помещику села Лисца, Иосифу Поповскому выяснить, почему тот ставит своих караульщиков у гумна², которое продал еврею Левину, между тем, как последний нанял их караульщиками. По прибытию, Степанов и Мастыкаш остались в сенях³, за запертой дверью, а Сруль зашёл и застал Поповского лежащим больным в постели, во второй от сеней комнате. Во время разговора на замечание Сруля, что так делать не позволяет царь и царский закон, помещик ответил: «Плевал я на царя и на царский закон». Произнося эти слова, Поповский не сорился, голос не повышал.

Степанов и Мастыкаш объяснили, что хотя и не входили в комнаты и дверь в сени была заперта, но всё равно слышали произнесения помещиком означенной оскорбительной фразы. Причём, Степанов заявил, что когда Сруль, выходя к ним, отворил дверь, то Поповского в первой комнате не было, по-видимому он находился во второй. Мастыкашев же утверждал, что помещик приглашал их посидеть у него, но они отказались, потому что после произнесенных выражений они не могли у него оставаться.

Привлеченный к дознанию Поповский отрицал факт приписываемого ему преступления и показал, что 14 декабря 1896 года сказал Ивану Срулю, что может ставить караульщиков возле своего гумна, так как это разрешает царский закон, на что тот ответил: «Плевал я на царский закон». Об этом Поповский рассказывал пришедшим к нему, вслед за Срулем крестьянам Гаврилову, Иващуку и Чернию, а затем и сотскому⁴, которого пригласил Иващук. Сруль, Степанов и Мастыкаш же рассказывают неправду из-за вражды, так как он жаловался, что те отбили замок от его гумна и повесили свой.

Опрошенные по просьбе обвиняемого Черний, Гаврилов, Иващук и сотский Яремчук подтвердили слова Поповского и добавили, что по их мнению, и в селе об этом все так говорят, помещик не мог произнести такой фразы и обвинение его в этом преступлении выдумано Срулем.

Для проверки показаний Степанова и Мастыкаша жандармский офицер, производящий дознание, в виду слабого голоса обвиняемого, провёл опыт, в результате которого оказалось, что из комнаты, где находились Сруль и Поповский даже при повышении голоса, в сенях явственно не было слышно ни одного слова. Это обстоятельство подтвердила и Марина Максимович, горничная обвиняемого, по показаниям которой, Поповский постоянно болеет, редко встаёт с кровати и громко говорить не может.