Сбежавшая жена босса. Развода не будет!

Глава 1

Валерия

– Аферистка!

В потоке холодных стальных ноток, что буквально вонзаются мне в спину, я с трудом различаю некогда родной голос.

– Павлик, ты что? – оглядываюсь, придерживая корсет руками.

Стася, вжившись в роль подружки невесты, все это время заботливо завязывала мне шнуровку. Но при виде разъяренного жениха, она дергает ленты на себя, наспех делает узел и с фразой: «Маму Свету позову», – убегает прочь.

– Это что? – в лицо летит мой паспорт. Каким-то чудом перехватываю его и прижимаю к груди.

– Что? – взмахиваю пышными ресницами, подчеркнутыми тушью.

Долго я боролась, чтобы мне не переусердствовали с макияжем. И все же получилось ярко. Неузнаваемо. Даже черные кудряшки парикмахер выпрямил, иначе они в прическу не собирались.

Но Стася сказала, что мне так только лучше. И вообще я сегодня сама на себя не похожа. «Слишком красивая», как она выразилась. Вот только Павлик не оценил.

– Дуру из себя не строй, – пугает меня злобным рычанием. А сам красный, как вареный рак, взъерошенный. И руки трясутся. – Открой и объясни, что это, мошенница!

Страшно. И ничего не понятно.

Но я слушаюсь. Влажными пальцами скольжу по обложке паспорта, оставляю следы на страницах.

– Мой документ, – пожимаю оголенными плечами. – Ничего необыч…

Проглатываю окончание фразы и давлюсь им, срываясь в надрывный кашель. В глазах резь, будто песка насыпали. Сквозь туман продолжаю всматриваться в новую пометку.

В графе «Семейное положение» красуется штамп. До официальной церемонии бракосочетания поставили? Но в строчке, где должен быть указан муж, почему-то… не Павлик.

– Туманов Альберт Ильич, – проговариваю пересохшими от волнения губами. Невольно цепляюсь за год его рождения, судорожно возраст считаю и обреченно выдыхаю: – Почему меня расписали… со стариком! Я его даже не знаю!

Поднимаю растерянный взгляд на жениха, жду поддержки. В глазах слезы обиды стоят. Павлик ведь все решит? Исправит это недоразумение?

Не отдаст меня никому. Конечно, нет! Мы же любим друг друга, и…

– У меня проблемы теперь с Тумановыми из-за тебя, брачная аферистка! – сыплет оскорблениями, а я совершенно ничего не понимаю. – Решила подставить меня? Или сразу нас обоих облапошить? Сотрудники ЗАГСа в деле? Хотела бизнес наш отжать, но нашла рыбу крупнее?

По поводу бизнеса, конечно, громко сказано. Отцу Павла принадлежит небольшая типография на окраине. Но деньги никогда не имели для меня особой ценности. Чувства важнее.

– Да что ты говоришь такое? Я ведь контракт брачный подписала, что мне сотрудница ЗАГСа от тебя принесла, – бросаю с обидой. – Не спорила, ведь тебе полностью доверяю. На все согласна, а ты… – всхлипываю, не выдержав.

– К-какой контракт? – заикаясь, дергает себя за галстук.

И делает резкий выпад в мою сторону. Не успеваю отскочить, как он хватает меня за плечи.

Рывок – и меня встряхивает так, что одна из заколок слетает, освобождая тяжелую от лака смоляную прядь, которая падает на лицо. Сдуваю ее, но она, чуть поднявшись, тут же возвращается.

– Ты что натворила? – тонкие пальцы так грубо в кожу впиваются, что синяки наверняка оставят. Любимое лицо искажено гневом. Первобытным и неконтролируемым.

– Мамочки, – пищу я и зажмуриваюсь.

Мысленно отсчитываю последние секунды моей жизни. Павел страшен в ярости. И меня не пожалеет.

– Руки убери, щенок, от моей жены, – бьет откуда-то сверху, будто раскат грома.

Хватка тут же ослабевает, а следом грубые руки и вовсе исчезают с моего тела.

Но гнетущее чувство надвигающейся опасности становится лишь сильнее. Воздух вокруг наэлектризован, словно грядет гроза.

Широко распахиваю глаза и выглядываю из-за спины Павла на мощную фигуру в костюме, что перекрыла дверной проем.

Незнакомый темноволосый мужчина пристально изучает нас.

Поза расслабленная, несмотря на неоднозначную ситуацию, руки в карманах брюк. Пиджак расстегнут, как и верхние пуговицы рубашки. Никаких галстуков или бабочек. Этот человек не привык ограничивать свою свободу и ценит комфорт.

– Законной жены, – уточняет он с явным недовольством в тоне.

Медленно окидывает меня непроницаемым взглядом, а в глазах будто густая нефть переливается. Осматривает приталенное свадебное платье, задерживается на корсете, вынудив меня инстинктивно обхватить себя руками. Скользит по ключицам и шее, на которой сбилась тонкая цепочка с круглой подвеской.

Останавливается на моем растерянном лице и замирает, обращаясь в каменную глыбу.

– Мда уж, – прямой ровный нос морщится, а глаза сужаются с пренебрежением. – Тебе восемнадцать хоть есть? Или по залету? – кивает на Павлика. Кривится сильнее.

На себя бы посмотрел, старик! Хотя, справедливости ради, он довольно неплохо выглядит для своих… сколько лет я ему насчитала? Тридцать четыре?

Божечки!

Подтянутый, высокий, одет с благородным лоском, мужчина выигрывает рядом с худым Павликом. Но не становится при этом менее грозным и устрашающим. Наоборот.

– Нет, я ее и не трогал даже, – открещивается от меня жених. – Так что если там еще и залет, то точно не мой, – отходит к дальнему углу комнаты невесты. – И вообще все это чудовищная ошибка. Я такая же жертва мошенничества, как и вы, Альберт Ильич, – заканчивает подобострастно.

Не выдержав, стреляю в него злым взглядом. Может, и хорошо, что не успели расписаться?

– Я не с тобой разговариваю, щенок, – рявкает Альберт на Павла, а подпрыгиваю на месте я. – Выведите его отсюда и передайте полиции, – приказывает охране. – Пусть допросят. А с этой… я сам.

Дожидается, пока мы останемся наедине и закрывает дверь.

Забываю, как дышать. Да и лишнее это, потому что небольшая комната невесты мгновенно заполняется чужим мужским запахом, гипнотизирующим и покоряющим. Мой легкий сладковатый кокос не в силах противостоять ему. Забивается мигом и смешивается с горьковатыми цитрусами.

– Ну, отвечай, – ровно приказывает.

– Мне девятнадцать… Исполнилось месяц назад. Правда, – паспортом перед собой взмахиваю в подтверждение.

Туманов молча выставляет руку, и я понимаю его жест без слов. Ему не надо орать или угрожать мне, трясти, как Павлик. Я и так боюсь. Он подчиняет одной энергетикой, тяжелой и властной.

И я, словно пребывая под гипнозом, вкладываю документ в его раскрытую ладонь.

Пролистав его, Альберт мрачнеет, выдыхает со звериным рычанием. И сам кажется мне огромным и опасным, как черный бойцовый волкодав. Вот только команду «фас» здесь подают не ему, а он.

Хмыкнув, прячет мой паспорт во внутренний карман пиджака. Но я не рискую ему перечить.

– Что скажешь в свое оправдание, – приближается вплотную, нависает надо мной с высоты своего роста. Чувствую себя букашкой.

Запрокидываю голову, чтобы посмотреть на мужчину снизу вверх. И его лицо оказывается напротив моего. Бесстыдно изучаю жесткие черты.

– Для своего возраста вы неплохо сохранились, – выпаливаю, нервно сглотнув.

В нефтяных глазах загорается огонек интереса и азарта. Густые соболиные брови сдвигаются к переносице. Губы сжимаются, превращаясь в едва заметную тонкую линию.

– Не шути со мной, девочка, – звучит негромко, спокойно. Но нервы натягиваются, как струна.

Один расслабленный шаг ближе ко мне – и я сама отлетаю назад, впечатавшись спиной в холодную стену.

Туманов останавливается и удивленно смотрит на меня. Признаться, я тоже не ожидала от себя такой реакции. Машинально получилось.

При виде этого мужчины в голове единственная мысль: «Бежать!»

Ничего не могу с собой поделать. Даже когда он отступает назад, мне не становится легче.

– Я ни в чем не виновата. Павлик прав, это недоразумение.

– Павлик, – повторяет Туманов и морщится, будто гадость съел.

– Да, жених мой. Сотрудники ЗАГСа что-то напутали, – тараторю я, а язык заплетается. – Должны были меня с Павликом расписать, а получилось… с вами, – вздыхаю тяжело. Мужчина почему-то мрачнеет. Не верит мне? – Вы сами у них спросите, как так вышло.

– Уже, – цедит он. – Их допрашивают. Контракт где?

– Не знаю, – неловко веду плечами. – А он разве не с Павликом был заключен?

– Не с Павликом, – выплевывает со злой издевкой. – Ты действительно не знаешь, что в нем было? – делает паузу, а я головой отрицательно качаю. – Ты всегда документы подписываешь не глядя? – добавляет укоризненно.

Молчу. Мне нечего противопоставить. Действительно дура. И жестоко расплачиваюсь за свою глупость сейчас.

– Я должен был сегодня жениться на Кузнецовой Валерии Михайловне и заключить с ней брачный контракт, но влезла ты…

– Я и есть Кузнецова Валерия Михайловна. Однако за вас замуж точно не хотела, – фыркаю я, но теряюсь, когда в меня летит недовольный взгляд.

– Полная тезка моей невесты, значит? – прищуривается недоверчиво. – Хочешь сказать, что все это не продуманная махинация, а случайность?

– Именно! – хлопаю в ладоши. – Раз уж мы выяснили, что нас расписали по ошибке, перепутав меня с вашей невестой, то давайте мирно разойдемся. Позовем кого-нибудь из сотрудников ЗАГСа, кого вы еще не успели посадить, – язвлю я. – Они быстренько оформят все необходимые документы, и…

– Исключено, – гаркает так, что я вздрагиваю и вся покрываюсь мелкими мурашками. Выдерживает паузу, размышляя о чем-то. – В нашей семье это не принято. Развода не будет!

– А что… будет? – лепечу настороженно.

– Останешься моей женой, – улыбается одним уголком губ. И я не понимаю, шутит он или серьезно. Зачем ему я? – Будешь жить со мной. Родишь наследника. Может, двух. А дальше посмотрим.

Глава 2

– Фу, ни за что! – в состоянии аффекта отпустив страх, выпаливаю на одном выдохе. И тут же закрываю рот.

Лицо Альберта мгновенно темнеет, чуть не сливаясь с иссиня черным свадебным пиджаком. Глаза мечут в меня молнии. Но я выдерживаю разгневанный и в то же время возмущенный моей наглостью взгляд.

«Муж» ожидал другой реакции? Я должна была обрадоваться оказанной мне чести и бежать за ним вприпрыжку?

– Или делаешь, что говорю, – тяжелая ручища ложится на мою талию, окутывает жаром. – Или идешь по статье о мошенничестве, – тон настолько спокойный, ледяной, что я не сразу замечаю в нем угрозу.

– Мы же выяснили, что это случайность, – сглатываю я и ловлю адски черный взгляд на своих губах.

Мне нельзя в тюрьму! У меня учеба в педагогическом техникуме, заказы невыполненные на ремонт одежды. В конце концов, родители строгие, которые убьют меня задолго до суда, и братик маленький.

Еще свадьба должна была состояться, но за Павлика теперь точно не выйду. И дело не в том, что меня со злобным стариком расписали по ошибке. Я найду способ избавиться от него. Или сам сбежит!

Но причина другая: я не прощаю предательства. А как иначе трактовать то, что Павлик бросил меня на растерзание незнакомцу?

– Следствие разберется, – произносит Альберт хрипловато, но тут же откашливается. Отпускает меня, нервно меряет шагами пол, спрятав руки в карманы. – Если ты, конечно, не настолько глупа, чтобы продолжать спорить со мной, – останавливается резко и поворачивает голову в моем направлении.

– Совершенно не понимаю, зачем вам я, – удивляюсь искренне. – У вас же… невеста там, – неуверенно взмахиваю дрожащей рукой в сторону закрытой двери. – Настоящая.

– Черт, – выплевывает Альберт, словно только сейчас вспомнил о своей любимой девушке. Хотя о чем это я? У него вряд ли сердце есть, так что и любить нечем. – Мне надо, чтобы ты находилась в поле зрения. Под моим контролем. Пока что… – чеканит многозначительно, но не торопится посвящать меня в свои планы.

– Я рожать вам не буду, – шиплю сдавленно и губы надуваю.

– Посмотрим, – на дне черных зрачков будто черти пляшут.

– Точно нет, – морщу носик. И вывожу Туманова из себя. Невольно дергаю за какие-то невидимые ниточки, и он впадает в ярость.

Широкий шаг ко мне. Еще один. И в момент, когда я ожидаю, что Альберт ударит меня или встряхнет, как Павлик, он вдруг… просто протягивает ладонь. Словно дает мне выбор. Но это лишь иллюзия. Я в ловушке, из которой одна дверь – в тюрьму. И загнал меня в тупик именно тот мужчина, который сейчас играет джентльмена.

Вздохнув, вкладываю руку в его огромную лапу. Ощущение, что сожмет сильнее – и косточки все переломает. Но Альберт не делает мне больно, в отличие от грубого жениха. Бывшего! Наоборот, нынешний «муж» обхватывает мою ладонь аккуратно и тянет на себя сдержанно. В противовес жесткому, устрашающему образу, он ведет себя вполне адекватно.

Вперед пропускает, выводя из комнаты невесты. Но… куда?

– Альберт?

В холле путь нам преграждает брюнетка в свадебном платье. Невольно окидываю ее взглядом. Наряд из дорогого бутика – распознаю по благородной ткани. Украшения из натурального золота и с драгоценными камнями. Даже диадема в идеально уложенных волосах не бутафорная. Только она стоит, наверное, дороже, чем весь этот ЗАГС.

На фоне девушки я выгляжу бедной родственницей. И хоть мое платье пошито на заказ по лекалам известного дома моды, но на ткани мне пришлось сэкономить. Иначе денег на ресторан не хватило бы. Да и от работы парикмахера, которого мне Павлик оплатил, я не в восторге.

Убираю стоячий от лака локон за ухо, но он не слушается. Ломается и вновь выбивается, ложась на щеку. Липнет неприятно. Хочется смыть весь этот гадкий слой химии, убивающей мои волосы, и освободить привычные пушистые кудряшки.

– Это кто вообще? – презрительно окидывает меня незнакомка взглядом.

Судя по пафосному выражению лица, она и есть настоящая невеста Туманова. Друг друга стоят. Совет да любовь! А меня отпустите.

– Мне сказали, что ты женился, – кидает обвиняюще. – Без меня. Стоило мне опоздать, как ты другую в супруги взял. Солгали, я надеюсь? – брови домиком ставит.

– Нет, – честно и абсолютно невозмутимо выдает Альберт. – Я действительно уже расписан.

Звук хлесткой пощечины эхом разносится по огромному залу. Покосившись на Туманова, отмечаю, что он ни на сантиметр не пошевелился. Ни один мускул на его лице не дрогнул. И только розоватое пятно, расползающееся по еще щеке, свидетельствует, что мне не показалось.

– Отец обо всем узнает, и у тебя будут серьезные проблемы, Альберт, – шипит обиженная невеста. Подбирает многослойные юбки и, вздернув подбородок, мчится на выход.

Сама того не понимая, забирает с собой мою последнюю надежду на свободу. Что за подозрительные отношения у Туманова с невестой?

Разве можно так легко любовь всей своей жизни отпустить. И, сложив руки на груди, наблюдать, как она сбегает? Впрочем, Павлик вообще меня бросил, как только я оказалась в беде. И сам смылся.

– Нам еще не поздно развестись, – тяну с сарказмом, но следом голову в плечи вжимаю, желая спрятаться от огнедышащего Альберта. Почему-то на меня он реагирует более эмоционально, чем на свою невесту.

Ей пощечину простил, а меня за каждое слово сожрать готов.

– Поздно. Слышала, проблемы у меня, – кивает на арку, в которой скрылась девушка. – Из-за тебя, – поворачивается и хмуро меня сканирует.

– Пф, становитесь в очередь, – бурчу я, намекая на Павлика. – Вы не первый, у кого из-за меня проблемы, – пожимаю плечами.

– Я привык получать все без очереди, – рычит недовольно, будто мне в принципе запрещено упоминать других мужчин.

Мысленно выбираю, возразить ему или промолчать, но отвлекаюсь на шум и голоса. Секунда – и в холл высыпает целая толпа незнакомых мне гостей. Они оглядываются по сторонам, ищут кого-то и… Задерживаются на нас. Инстинктивно прячусь за спину Альберта, забывая, что он несет куда большую опасность. Судя по его реакции, он в курсе, кто все эти люди.

– Альберт. Валерия. Мы вас обыскались! Церемония начнется с минуты на минуту. Фотографы на месте, – звучит из толпы, но мне сложно найти источник.

Слева в нас летит вспышка фотоаппарата. Через пару мгновений еще одна. Яркий свет ослепляет, и я на автомате зажмуриваюсь.

Чувствую обжигающе горячие руки на моих продрогших плечах – и Альберт одним движением прокручивает меня, рывком притягивает к себе.

Ладони перемещаются на щеки, сжимают, фиксируя. Мятное лихорадочное дыхание ласкает кожу. Бездонный взгляд диктует свою волю.

Растерянно смотрю в глаза Альберта – и сердце пускается в бешеный галоп.

Тук. Тук. Взрыв. И прямая линия…

Когда «муж» по-хозяйски набрасывается на мои губы с поцелуем.

Под дурацкое «Горько!» я стискиваю зубы из последних сил. До скрежета и боли. До звездочек перед глазами.

Только бы не впустить… ЕГО. Иначе я пропала.

Горячий язык касается моих губ, раздвигает нагло, но упирается в преграду. Большой палец соскальзывает с щеки к подбородку и осторожно, но напористо надавливает. Сопротивляюсь так, что челюсть сводит.

Наша незаметная борьба не останавливает Альберта. Наоборот, раззадорив сильнее, становится вызовом, который он принимает. Меняет тактику, покоряет более легкими поцелуями, щекочет пальцами шею, добираясь до подвески. Еще пара сантиметров вниз – и у меня сердце из груди выскочит. Прямо ему в раскрытую ладонь, что ложится на декольте.

Вспышки бьют по нам, расстреливая пучками света. Фотографы такими темпами всю пленку переведут! Не много ли внимания к какому-то непонятному мужчине «преклонных лет»? Кто он вообще такой?

Я ведь абсолютно ничего не знаю о так называемом муже. Кроме того что его зовут Альберт, он слишком стар для меня, но… умело целуется и пахнет мятой с цитрусами.

Мычу в требовательный рот, выдыхаю, теряя последние запасы кислорода. Мне срочно нужна новая порция воздуха, иначе погибну. Сердце слишком быстро и дико гоняет кровь по венам.

Задыхаюсь – и… распахиваю рот, как рыбка, выбросившаяся на берег. Но мне не дают умереть спокойно…

Муж пользуется моментом. Кажется, даже хмыкает при этом удовлетворенно. Не уверена, мне сложно анализировать, что с ним происходит.

Я всецело сосредоточена на себе и новых ощущениях.

Разум туманит терпкий вкус, который я чувствую на своих губах. Он стремительно проникает глубже, парализует все рецепторы. Отравляет.

И подчиняет.

Меня никто никогда так не целовал. Откровенно, с наслаждением, будто я десерт. Стремительно тающий в руках… первого встречного мужчины! У всех на виду, под прицелом фотокамер.

Сумасшествие. Позор.

С другой стороны, он же мой муж законный. После свадьбы можно…

Тело млеет и становится пластилиновым, руки ищут точку опоры и ложатся на крепкий пресс. Каждая мышца, как по команде, напрягается под моими ладонями. Твердеет, превращаясь в камень. Горячий, словно на солнце поджаренный.

В ушах шумит так, что я больше не слышу голосов и щелчков затвора. Вспышки лупят все реже, а потом и вовсе прекращают.

Если это был поцелуй напоказ, то почему Альберт не останавливается сейчас. И зачем я неумело отвечаю ему?

Вместо того чтобы оттолкнуть, я провожу руками вверх по торсу. Забираюсь под пиджак, потому что…

Вспоминаю, куда «муж» спрятал мой паспорт.

Это единственный шанс! Сейчас или никогда!

Сгорая от смущения, одной ладонью отвлекающе поглаживаю бурно вздымающуюся грудь, а второй – ныряю во внутренний карман.

Если Альберт почувствует… Заподозрит… Мне конец!

Но он слишком занят моими губами. Отбросив прелюдии, нападает так, что я с трудом сохраняю способность мыслить. Обнимает за талию – и рывком припечатывает к себе как раз в тот момент, как я вытаскиваю паспорт.

Рука, сжимающая ценный документ, оказывается зажата между нашими телами. И мои мысли полностью сосредоточены на ней. Я пропускаю момент, когда мужские ладони движутся вверх по спине, достигают границы корсета – и пальцы очерчивают линии лопаток.

Вздрагиваю от пронзивших кожу разрядов.

– А это вообще кто, Альберт? – доносится женский голос совсем рядом. И срывает меня в реальность. Прямиком носом в грязь. Потому что чувствую себя испорченной. Меня не просто поцеловали, а будто овладели мною, бдительность усыпив.

Теперь нам обоим придется отвечать перед его родственниками. И на что только муж рассчитывал, начиная заведомо провальное шоу?

Глава 3

Я готова отскочить от Альберта, как ошпаренная, но получается только дернуться и вновь обессиленно замереть в крепких руках. Чувствую себя птицей, угодившей в силки. Стремлюсь улететь прочь, но охотник заприметил добычу.

Несмотря на возмущенное пыхтение женщины рядом, Альберт отпускает меня неторопливо, будто нехотя. Позволяет отстраниться на крохотное расстояние и тут же берет меня за плечи. Медленно проводит горящим взглядом от груди к лицу. Пытается смахнуть растрепанные им же пряди – и лучше рассмотреть меня, но я наклоняю голову, уворачиваясь.

– Валерия, – произносит хрипло. То ли представляет меня родственнице, то ли пробует имя на вкус и тут же съедает без остатка. Бывшую невесту он таким же обволакивающим тоном звал? Привычка осталась?

Отмерев, протискиваю руку между нашими телами – и прячу паспорт в складках платья, придерживая.

– Моя жена, – невозмутимо озвучивает случайно присвоенный мне статус. Как факт. И смело поворачивается к… матери?

Боковым зрением успеваю поймать ухмылку на его волевом лице. Опомнившись, опускаю голову, и еще несколько локонов выпадают из прически, если так можно назвать образовавшееся на моей голове лаковое гнездо. Прячусь за липкими волосами, как за ширмой.

Украдкой поглядываю на свой «тайник», нервно ковыряю обложку паспорта пальцами. Да я съесть его готова, как шпион, лишь бы Альберту не возвращать.

– Не понимаю, – лепечет женщина, ближе подходит. Но лица моего разглядеть не может. – Это же не Лерочка, – определяет по общему внешнему виду.

В сознании вдруг всплывает образ идеальной невесты Туманова. Мне до настоящей Валерии далеко, особенно после «нападения» дикого мужа.

Меня будто из-под локомотива достали, но оттряхнуть забыли. И опять тянут обратно, ведь в следующую секунду талию обвивает мощная рука, а мое миниатюрное тело влетает в каменное изваяние. Альберт обнимает так, будто заявляет права на меня и наглядно показывает, что я связана с ним узами брака. Будь проклят этот штамп!

– Что происходит, сын? – прорезает воздух мужской бас, а следом громыхают приближающиеся шаги. Я чуть ли не приклеиваю подбородок к груди, сжимаясь в напряженный комочек, лишь бы спрятаться от родителей Альберта. Неловко. Стыдно. Хочется сквозь мраморный пол ЗАГСа провалиться. – Очередная диверсия? – добавляет его отец тихо, но строго.

От неожиданности едва не выпускаю из руки паспорт, но в последний момент впиваюсь в него ногтями – и заворачиваю плотнее в белоснежный фатин.

– Да, но не моя. Впервые я не при чем, – слышу насмешку во фразе Альберта. Его будто веселит вся эта ненормальная ситуация. – Я потом все объясню, а сейчас… – намеренно выдерживает паузу, раздражая родителей и пугая меня, – нужно провести свадебную церемонию до конца.

Игнорируя дальнейшие слова родителей, Туманов плотным кольцом обхватывает мое запястье и тянет за собой в сторону торжественного зала. Пытаюсь вырвать руку, но тщетно. Муж шагает тяжело, ускоряется, потому что опять злится.

Из-за накатившей паники не контролирую свое тело. Ноги отказываются подчиняться импульсам мозга, и я едва не падаю с каблуков. Вновь оказываюсь в руках Альберта.

– Если ты действительно не виновата, тебе бояться нечего. Успокойся, – правильно трактовав мое поведение, убедительно произносит Туманов. Без давления или насмешки. Словно мы и правда сможем договориться.

Да, конечно, только мне придется жить с ним под одной крышей и рожать детей. Последнее точно без меня! Я образование получить хочу. С Павликом мы сразу обсудили, что не будет торопиться с детьми и…

Всхлипываю, только сейчас осознав, что жених меня бросил! А муж неизвестно что сделает со мной, когда мы наедине останемся. Хотя после поцелуя несложно догадаться…

Стараюсь избегать прямого зрительного контакта с Альбертом, потому что он меня обезоруживает. Окинув взглядом холл, замечаю Стасю в дальнем углу. Она наблюдает за нами, переминается с ноги на ногу, взволнованно кивает мне.

Бросаю многозначительный взгляд на дверь недалеко от нее – и подруга быстро ориентируется, скрываясь за ней.

– В туалет хочу, – бесстыдно выпаливаю и добиваюсь нужного эффекта. Альберт закашливается. – Сильно, – морщусь я для большей убедительности. – И заодно в порядок себя приведу, – демонстративно сдуваю волосы с лица, которые после всех «приключений» на паклю похожи.

– Хорошо, – соглашается Туманов и жестом подзывает кого-то. Охранник возникает из ниоткуда. Огромный шкаф, на которого я настороженно смотрю исподлобья. И невольно дрожать начинаю. – Проводи мою жену в… – резко осекается.

Сканирует меня, косится на внушительной комплекции мужчину, мрачнеет и отрицательно качает головой.

– Свободен, – отмахивается. – Сам провожу, – меняет решение, но оно тоже меня не радует.

Чем дальше мы уходим от гостей, тем сильнее скручиваются мои легкие. Боюсь попасться и раздраконить Альберта, но не могу не рискнуть. Паспорт в руке скоро в мокрую тряпку превратится.

– Вы и внутрь со мной пойдете? Может, еще и платье придержите, пока я… – безумный тремор превращается в сарказм.

– Не язви, девочка, – закатывает глаза Туманов и ослабляет хватку на моем локте. – Надо будет – зайду и придержу, – чеканит строго, но снижает громкость, когда из туалета девушка посторонняя выходит.

В холле появляется еще одна пара молодоженов. Видимо, они следующие в очереди на роспись в лучшем ЗАГСе города. Вплывают неторопливо, «работая» на фотографа. Веселые, шумные гости суетятся вокруг.

– Иди, – подгоняет меня Туманов, недовольно зыркнув на толпу. Беспокоится, что опоздаем? Да ради него всех остальных сдвинут, уверена!

Хочу подшутить над ним дерзко, но своевременно захлопываю рот. Прошмыгнув в туалет, прикрываю за собой дверь.

Окидываю взглядом кабинки. В одной из них показывается Стася.

– Ты чего от меня прячешься? – шиплю на нее.

– Лерусик, что творится? Павлика полиция забрала? А что за мужик с тобой? – засыпает меня вопросами.

– Времени мало, помоги, – подставляю ей прическу. Вместе вытаскиваем невидимки и шпильки, освобождая волосы, которые комком остаются на макушке.

Жуть! Никогда к тому парикмахеру больше не обращусь! Впрочем, с моими доходами и появившимися проблемами… мне и не светит подобная роскошь в ближайшее время.

– Подержи, – даю Стасе паспорт, чтобы не потерять и не забыть нигде.

Мою голову прямо над раковиной. Вонючим туалетным мылом, потому что без него лак не убрать. Вместо фена использую громыхающую сушку для рук. Хнычу, понимая, что убиваю свои волосы. Мне потом несколько недель их восстанавливать бабушкиными методами.

– Мама Света поехала Павлика вызволять. И заявила, что ты ш… – бесхитростно выдает подруга, а я включаю сушку на полную, чтобы заглушить ругательство.

Стася – двоюродная сестра Павлика. Она нас и познакомила. А мамой Светой зовет мою неудавшуюся свекровь.

– Это ошибка работников ЗАГСа, – остыв немного и протолкнув обиду как можно глубже, объясняю. – И я ее исправлю.

В паре слов описываю ситуацию, а сама не теряю ни секунды. Продолжаю колдовать над измученными волосами.

– Пиджак дай мне свой, – сквозь шум говорю Стасе. Взглядом показываю, чтобы поняла.

– Жаль, что твои мама и папа далеко, – причитает она. – Помогли бы тебе. Вот почему свадьбу не перенесли ради них? Может, вообще ничего бы этого не случилось тогда!

– Они были категорически против Павлика. Каждый разговор о свадьбе заканчивался скандалом. И он предложил мне сначала расписаться, а потом поехать к ним в соседний город за благословением, – выпаливаю как на духу то, что скрывала от подруги.

Для всех была озвучена версия, что мои родители на педагогическом форуме в самом дальнем уголке России и не успевают прилететь. Это тоже Павлик придумал. Он вообще был всегда рулевым в наших отношениях. А я слушалась и в рот ему заглядывала. Какая же дура!

– Зря я согласилась. Слепая и глухая от любви была. Вот судьба меня и наказала, – смотрю на свое отражение в зеркале.

Добиваюсь, чтобы на голове вместо сосулек показались привычные кудряшки – и выключаю адскую сушку. Оставляю волосы влажными, поправляю пышную копну руками.

– Павлик торопился, ему же за рубеж ехать, – напоминает Стася. – Жалко как.

– Да, теперь поездка откладывается. Или вовсе не состоится, – хмыкаю я.

И у меня ничего не будет! Ни красивой свадьбы, ни медового месяца, ни любимого человека рядом. Он превратился в предателя! Таких не прощают.

– Ну, ничего! Разведешься с этим вот… – взмахивает Стася рукой в сторону коридора и прищуривается. – И распишитесь с Павликом! Маме Свете мы все объясним, не волнуйся.

– Нет, – отрезаю коротко, без объяснения причин.

Умываюсь все тем же резко пахнущим бруском. Кожу стягивает, зато макияж убирается без проблем. Возвращаю себе образ обычной девчонки, бледной, непривлекательной, зато кудрявой. Правда, на голове будто шарик сейчас. Я на одуванчик стала похожей! Только черный. Но так даже лучше.

Неузнаваемо.

Не уверена до конца, сработает ли «маскировка».

– Что-то боязно мне. Они такие важные и опасные. Муж этот твой новый… вообще зверюга, – причитает Стася. Знала бы она, как я сама трясусь от страха. У меня единственная попытка, и я должна ее использовать!

Пусть даже она стоит таких жертв…

С тоской смотрю на свадебное платье. Я месяц выбирала фасон, листала журналы, искала выкройку, чтобы в ателье ничего не перепутали. Сама я не настолько профессионально шью. Так, любитель. Но в точности представляла, чего хочу. Несколько раз мне подгоняли платье по фигуре, доводя до идеала. И что в итоге?

– Хорошо хоть не напрокат взяла! Пришлось бы выкупать за полную стоимость, – вздыхаю я.

Нахожу в сумке Стаси маникюрные ножнички и под ошеломленный возглас подруги криво отрезаю верхние юбки от корсета. Оставляю одну сатиновую. Заворачиваю ее внутрь, креплю шпильками на поясе, превращая в укороченный «колокольчик».

Пиджак накидываю поверх корсета и плотно застегиваю. Удлиненный, он скрывает место разрыва, на котором одни лохмотья торчат.

– Занято? – дверь, которую Стася спиной подпирает, толкают снаружи. Лихорадочно бросаю остатки белоснежных юбок в дальнюю кабинку, закрываю и жестом разрешаю подруге впустить "посетителя".

В туалет заходит девчонка нашего возраста. Растерянно смотрит на нас и скрывается в одной из кабинок.

На цыпочках направляюсь к выходу, затаив дыхание, выглядываю в холл, где Туманов сейчас ругается со своим отцом. Оба руками размахивают, спорят. Видимо, обо мне говорят и нежеланном браке. Так заняты выяснением отношений, что не замечают ничего вокруг. Отличный момент для побега!

– Пора, – сообщаю, скорее, сама себе. Но эмоции подавить не могу. Безумно страшно.

Быстро инструктирую Стасю, и мы вместе вываливаемся из туалета. Смеемся намеренно звонко, по сторонам не оглядываемся.

Мельком все же замечаю, как Альберт косится на нас, проверяя, и возвращается к беседе с отцом. Мой расчет был правильный – он ориентируется на свадебное платье.