Новаторы Поднебесной: Как китайский бизнес покоряет мир

Взлет инновационных компаний в Китае и борьба с подражательством

Способны ли китайские компании к инновациям?^[8] Многие утверждают, что китайские компании являются подражателями и что самые успешные из них пользуются значительной государственной поддержкой. В качестве примеров часто упоминают поисковую систему Baidu или смартфон Goodapple. В начале 2015 г. в Harvard Business Review вышла статья «Почему Китай не способен на инновации» (Why China Can’t Innovate), и многие авторитетные эксперты поддержали мнение, что китайские новаторы – не более чем подражатели^[9]. С другой стороны, существует альтернативное мнение о мощном, иногда даже сокрушительном потенциале китайских инноваций. Декабрьский номер Fortune за 2017 г. рассказывает о китайских новаторах; на обложке Time за февраль 2018 г. изображен Робин Ли, основатель Baidu; в мартовском выпуске Wired за 2015 г. пишут о том, что «пора копировать Китай»; а в февральском номере Economist за 2018 г. говорится, что «Кремниевая долина, вероятно, не сможет долго удерживать свое глобальное превосходство». В книге «Новое стратегическое преимущество Китая» Йип и Маккерн резюмируют ключевые аргументы в этой дискуссии^[10]. В нашей книге мы знакомим читателей с группой китайских новаторов, которых ранее не упоминали в дискуссии, и выделяем уникальные подходы китайских новаторов к инновациям. Вместо того чтобы просто инвестировать и экспортировать, китайские новаторы уже приступили к глобализации инноваций. Далее мы обсудим эволюцию и рост инновационных компаний в Китае.

Экономический рост Китая, расширение рынков и повышение доходов потребителей – наиболее очевидные движущие силы инноваций, а конкуренция заставляет китайских новаторов ускоряться^[11]. Менее чем за 40 лет Китай превратился из подражателя в новатора, и эта эволюция шла рука об руку с развитием предпринимательского частного сектора Китая.

Относительно недавно частные предприниматели в Китае считались порождением нежелательного капитализма. В 1978–1992 гг., на раннем этапе становления современной китайской экономики, частные компании имели сомнительный полулегальный статус. Это период, когда были основаны компании Haier (Чжан Жуйминь), Wahaha (Цзун Цинхоу) и Lenovo (Лю Чуанжи), позже преобразованные из государственных организаций в компании со смешанной собственностью. Китай наращивал свои производственные мощности, и производители оригинального оборудования (OEM), такие как основанная Лу Гуанцю компания Wanxiang Group в Чжэцзяне и многие промышленные производители механических компонентов и электроники, задыхались под грузом производственных расходов. Первые собственные инновации, а не подражания были направлены на попытки сокращения затрат, такие как использование большого количества дешевой рабочей силы и внедрение новых идей в различные этапы производственного процесса.

В 1992 г. в своей знаменитой речи в Шэньчжэне Дэн Сяопин заявил, что частный бизнес получает одобрение и поддержку государства, и в 1992–2000 гг. многие передовые предприятия, ранее работавшие на правительство (такие как Vantone Group Фэн Луня и Taikang Life Insurance Чэнь Дуншэна) поспешили воспользоваться новыми преимуществами статуса частной компании. Но вслед за одобрением частного предпринимательства предприятия первого поколения ощутили и последствия возросшей конкуренции. Используя навыки снижения затрат, компании начали адаптировать и улучшать свои технологические процессы. Такие компании, как Haier и Huawei, приступили к разработке и производству новых продуктов. Их инновации были в основном ориентированы на расширение рынка сбыта и конкуренцию с иностранными производителями.

Начиная с 2000 г. Китай активно поддерживает и поощряет частный бизнес и приравнивает его в статусе к государственным предприятиям. Примерно в этот же период движущей силой инноваций в Китае стали цифровые технологии^[12]. В конце 1990-х гг., во время интернет-бума, когда такие компании, как Alibaba, Baidu и Tencent, занялись сравнительным анализом западного интернет-бизнеса, их модели стали меняться в сторону цифровой революции. Китайские компании, овладевшие передовыми интернет-технологиями, в корне меняют традиционные нетехнологические отрасли и лидируют в глобальной электронной коммерции, а в последнее время и в финансовых инновациях. Высокие темпы роста и конкуренция вынуждают компании безостановочно внедрять новые продукты и технологии. На этом этапе крупные игроки рынка начали производить интеллектуальную собственность (ИС) в фирменных центрах исследований и разработок (НИОКР), в то время как бум новых технологических предприятий вскоре после 2000 г. был вызван как вернувшимися из-за рубежа, так и местными передовыми предпринимателями, а также появлением собственных венчурных капиталистов, которые стремились превратить в источник дохода инновации, основанные на знаниях.

Совсем недавно вторая волна инноваций в сфере технологий вышла за пределы отраслей^[13]. Новое поколение китайских предпринимателей произвело на свет настоящих новаторов. Их мышление существенно отличается от мышления предшественников первой волны, таких как Чжан Жуйминь из Haier, Лю Чуанжи из Lenovo и Жэнь Чжэнфэй из Huawei. Новые предприниматели воспользовались цифровыми технологиями, чтобы радикально переосмыслить предложения продуктов в различных традиционных отраслях. Не боясь сложностей отказа от традиционных технологий и, возможно, даже не подозревая о них, эти молодые лидеры внедряют инновации, выходящие за рамки отраслей. Более того, это новое поколение предпринимателей хорошо разбирается в цифровых технологиях, демонстрирует сильную вовлеченность в жизнь общества и отличное понимание маркетинга. Они не боятся быть в центре внимания, в отличие от пожилых предпринимателей, таких как Жэнь Чжэнфэй, Лу Гуанцю и Цзун Цинхоу, которые известны своей скромностью и не любят появляться на публике.

На нынешнем этапе развития глобализация инноваций идет рука об руку со значительным ростом инвестиций в бизнес за пределами Китая. Такие компании, как Haier и Huawei, создали за границей собственные центры НИОКР, где они напрямую взаимодействуют с зарубежными исследовательскими организациями и талантами и ищут рынки, ресурсы, знания и технологии. Такие компании, как Damon, Envision и Weihua, создают либо инновационные базы, либо технологические аванпосты. Хотя цифровые гиганты, такие как Alibaba, Baidu и Tencent, уже много лет глобализируют свои цифровые экосистемы, такие творцы перемен, как Didi Chuxing и Mobike, также экспортируют свои прорывные бизнес-модели. Мы живем в эпоху китайских инноваций, охвативших весь мир.

Инновационная экосистема Китая

Будут ли инновации устойчивыми, зависит от двух вещей – потребности в инновациях и возможностей и условий для инноваций. Как и в случае с частным бизнесом, китайское правительство в своей публичной риторике активно поддерживает инновации. Например, цель недавней масштабной политической инициативы «Сделано в Китае – 2025» в том, чтобы сделать Китай мировым лидером в области умного производства. Сильная производственная база Китая, более чем достаточный капитал, огромная армия предпринимателей, масштабируемость на внутреннем рынке, а также научные и инженерные традиции представляют собой надежную стартовую позицию для достижения этой цели. Китайские компании намерены продолжить преобразования в области таких информационных технологий, как интернет вещей, большие данные и облачные технологии. Современные китайские новаторы все чаще привлекают инвесторов и предпринимателей из Кремниевой долины для финансирования проектов в Китае. Тем не менее у предприятий должна быть внутренняя потребность в инновациях и готовность терпеть связанные с этим затруднения, потому что новаторские предприятия обычно не только инициируют инновации, но и внедряют их у себя. Правда, даже при сильной внутренней мотивации им нужны подходящие условия и поддержка со стороны государства. Далее мы приводим доказательства устойчивости движущих сил и условий для инноваций, чтобы показать, что инновационная экосистема Китая обеспечивает долгосрочные и благоприятные условия для инноваций.

Потребность в инновациях

У Китая есть две особенности, которые относятся к инновационной экосистеме, а также к большинству аспектов жизни в стране. Во-первых, в последние десятилетия большинство экономических показателей в Китае меняется очень быстро, в основном в сторону роста. Во-вторых, страна отличается большими региональными различиями в географическом, экономическом и институциональном развитии. Эти различия в темпах развития были обусловлены географическим положением (например, удаленностью от побережья и от центральных органов власти), скоростью государственных реформ, проводимых местными органами власти, а также действиями местных властей. Центральное правительство проводит негласную политику, позволяющую региональным органам власти экспериментировать с реформами и другой деятельностью, которая не отражена в китайских законах. В случае успеха эти реформы впоследствии будут узаконены.

Из этих условий – быстрые изменения, а также географическое разнообразие и разница в развитии – вытекают два следствия. Во-первых, изменения в Китае подтолкнули компании к разработке новых продуктов, улучшению процессов и изучению новых бизнес-моделей и услуг. Изменения в Китае исходят из многих источников, включая государственное регулирование, поведение потребителей, конкуренцию и технологии. Компании вынуждены быстро адаптироваться к переменам на рынке и в то же время не отставать от изменений в законах и нормах. По данным Global Entrepreneurship Monitor, предприниматели оценивают динамику внутреннего рынка Китая в среднем на 40 % выше, чем в среднем по миру или по региону^[14]. Быстрые изменения стимулируют инновации китайских предприятий, и вряд ли ситуация в ближайшее время изменится.

Во-вторых, большое разнообразие регионов Китая тоже стимулирует инновации. Если рассматривать неравенство Китая с точки зрения валового регионального продукта и связанных с ним уровней доходов, можно увидеть, что клиенты в городах четвертого уровня имеют структурно иные требования и поведение, чем клиенты в городах первого уровня. Более того, согласно докладу Всемирного банка «Ведение бизнеса в Китае»^[15], инвестиционный и регуляторный климат в китайских городах заметно различается. Ведение бизнеса в разных регионах требует формирования различных предложений местным клиентам, а также разработки локальных бизнес-моделей. Местные компании, работающие по всему Китаю, вынуждены быть инновационными, часто производить новые продукты и разрабатывать новые бизнес-модели для разных областей. Географическое и экономическое разнообразие Китая стимулирует инновации.

Итак, быстрые изменения в Китае, разнообразие географических факторов и уровня развития в сочетании с государственной поддержкой, увеличением стоимости рабочей силы, усилением конкуренции и ростом среднего класса вызывают у китайских предприятий острую потребность в инновациях.

Условия для инноваций

В самом общем смысле условия для инноваций должны включать входные и выходные факторы – от капитала, знаний и человеческих ресурсов до организаций – для создания и внедрения инноваций, а также связующий механизм для взаимодействия всех заинтересованных сторон. В этом разделе мы обсудим следующие критически важные условия:

● систему образования, которая выпускает специалистов в области естественных наук, технологий, инженерии и математики (STEM – science, technology, engineering, mathematics);

● государственную поддержку исследований и инноваций;

● защиту интеллектуальной собственности;

● большое количество предпринимательских стартапов;

● систему финансирования стартапов, включая доступ к венчурному капиталу.

Образование: подход «Китай плюс». В сфере образования Китай зависит от выпускников своих университетов и от возвращения выпускников, прошедших обучение в развитых странах, – этот подход называется «Китай плюс». В Китае одна из самых высоких в мире доля университетских программ, посвященных предметам STEM, и самое большое количество выпускников бакалавриата, магистратуры и докторантуры в области STEM (в 2017 г. было зачислено более 3 млн студентов STEM)^[16]. Но в основной массе местные студенты получают не такое хорошее образование, как выпускники университетов в развитых странах, за исключением разве что выпускников 20 лучших элитных университетов Китая. Однако Китай активнее, чем любая другая страна, привлекает вчерашних выпускников, которые учились в других странах. С 1978 г. 4 млн студентов учились за границей, 2,8 млн студентов получили высшее образование, и 80 % этих зарубежных выпускников (2,2 млн) вернулись в Китай^[17]. Эти репатрианты, или хайгуи (haigui, морская черепаха), составляют важнейшую отличительную часть инновационной экосистемы Китая. Таким образом, Китай использует лучшее из двух миров – количественное превосходство местных менее подготовленных выпускников STEM, которые учились в Китае, и качественные знания репатриантов мирового уровня, которые учились в развитых странах.

Китайскую систему образования часто считают подавляющей творчество, и в этом стереотипе есть доля правды. Однако китайская культура творчества развивается. Во-первых, «поколение одного ребенка» уже не трепещет перед властью. Во-вторых, китайское правительство признало проблему и поддерживает заинтересованные стороны (такие как школы, родители и компании) в поиске новых решений. И в-третьих, многие китайские студенты теперь получают свои первые университетские дипломы в развитых странах, где они знакомятся с творческим мышлением. По возвращении в Китай эти студенты, получившие образование за границей, неуклонно меняют местную культуру. Наше исследование выявило растущий уровень креативности и инноваций – множество высокотехнологичных предприятий, созданных после 2000 г., и новое поколение новаторов, создающих предприятия с прорывными бизнес-моделями.

Государственная поддержка и влияние Коммунистической партии: амбициозное правительство Китая прямо или косвенно руководит всеми аспектами жизни общества, включая инновации. Решительные действия руководства страны в сочетании с типично китайским стилем планирования обеспечивают намного более существенную поддержку инноваций, чем та, что мы видим на развитых рынках. Инновации заняли первое место в списке приоритетных направлений в последних пятилетних планах Китая (2016–2025 гг.). Академия наук Китая определила 22 стратегических направления развития науки и технологий, имеющие стратегическое значение для модернизации Китая^[18]. Программа «Сделано в Китае – 2025» столь же амбициозна. Она сфокусирована на 10 приоритетных секторах и использует преимущества Китая в интернете, данных и облачных технологиях^[19]. Государство щедро финансирует такие технологии, как 3D-печать, производство полупроводников, электрический транспорт и точная медицина (последняя получила 9,2 млрд долл., тогда как в США такие субсидии составили немногим более 100 млн долл.)^[20]. В отчете Global Entrepreneurship Monitor за 2017 г. сказано, что политика правительства Китая более благоприятна и актуальна, чем в среднем по миру и по региону^[21].

В Китае государство контролирует многие аспекты инноваций. Высший орган управления наукой и технологиями – Государственный совет, возглавляемый премьер-министром и отвечающий за реализацию стратегического плана Китая в области науки и технологий^[22]. Хотя в большинстве других стран существуют аналогичные структуры для поддержки науки, технологий и инноваций, Китай имеет уникальный интегрирующий механизм – Коммунистическую партию Китая (КПК) и однопартийное национальное правительство, сформированное под контролем КПК. В этой предсказуемой политической обстановке правительство может успешно продвигать крупномасштабные национальные программы НИОКР (такие как программы Torch с 1990-х гг. и «Сделано в Китае – 2025 с 2015 г.) Также в Китае много компаний, частично принадлежащих государству и прямо или косвенно контролируемых правительством^[23]. Таким образом, у правительства есть мощные инструменты реализации инновационной политики.

Инновационная экосистема Китая характеризуется местной автономией и, как следствие, региональным разнообразием. Некоторые эксперты называют это «двойной инновационной системой Китая»^[24]. Инновационная система национального уровня в основном обладает чертами инновационной системы развитого рынка и ориентирована на передовые технологии. Однако региональная инновационная система отражает особенности местных отраслей и рынков, которые имеют разные стратегические приоритеты и во многих провинциях плотно связаны с сельским хозяйством и традиционным технологическим укладом. Наше исследование китайских компаний и транснациональных корпораций (ТНК) подтверждает, что в китайской экономике существует множество «инновационных островов» с ограниченным взаимодействием, что снижает синергетический эффект инноваций.

Китай, как и большинство развивающихся стран, настаивает на передаче технологий ТНК в обмен на доступ к рынку. Правительство эффективно принуждает иностранные компании к обмену технологиями с китайскими предприятиями и исследовательскими институтами. Такой подход был распространен в 1990-е гг. Вынужденную передачу технологий можно рассматривать как часть китайской инновационной экосистемы. Тем не менее, если судить по косвенным данным, иностранные компании не передают новые технологии китайским коллегам в той мере, в какой этого можно было бы ожидать, исходя из обширного присутствия иностранных научно-исследовательских центров на территории Китая. В 2014 г. иностранные источники предоставили лишь 1,3 % от общего объема финансирования НИОКР, на их долю пришлось 18 % местных патентных заявок^[25]. Политика передачи технологий в значительной степени утратила актуальность.

И последнее, но не менее важное: нельзя игнорировать роль Коммунистической партии и ее влияние, хотя и косвенное, на деловой мир Китая^[26]. Частные предприятия, у которых в штате более 50 сотрудников, должны выбрать партийного секретаря, а в состав руководства таких компаний, как Baidu, Tencent и Xiaomi, входят члены парламента^[27]. Однако, вопреки распространенному мнению, роль партийных чиновников и партийных секретарей в частном бизнесе заключается в том, чтобы направлять, а не заставлять. С одной стороны, такой независимый мониторинг позволяет партии быть в курсе положения дел в частном секторе, но, с другой стороны, это канал, через который бизнес может взаимодействовать с политической системой и лоббировать свои интересы. Более того, государственную систему Китая, основанную на руководящей роли центрального правительства, лучше всего можно охарактеризовать как де-факто федеративное государство с высоким уровнем местной автономии на уровне провинций. Такая система препятствует окончательной централизации партийной власти и ограничивает ее прямое влияние на повседневную жизнь бизнеса^[28].

Права интеллектуальной собственности: снижение рисков инноваций. Право на интеллектуальную собственность (ИС) признается и охраняется в Китае с 1979 г. Правовую базу защиты ИС составляют национальные и местные законы. Однако, хотя эти законы не менее полны, чем в США, в их реализации есть много недостатков.

Риски инноваций в Китае включают риск ущерба от имитаций. Согласно Китайскому обзору инноваций 2014 г., среди китайских компаний оказалось больше обеспокоенных защитой ИС, чем среди западных компаний^[29]. Причина опасений кроется в недостаточно эффективной политике Китая в области защиты прав на ИС. Патентные бюро Китая получают множество «пустых» патентных заявок и выдают «мусорные» патенты, потому что патентная деятельность мотивирована стимулами, а не рыночным спросом. Другими словами, многие патенты имеют ограниченную рыночную стоимость. «Мусорные» патенты сами по себе безвредны и не влияют на рыночную конкуренцию, но это признак нездорового механизма защиты прав ИС. В ответ компании тщательно оценивают свои технологические потребности, факторы на уровне фирм и альтернативные методы защиты ИС в Китае^[30]. Как показано в последующих главах, стремительный выход на рынок – это метод, который часто используется для снижения риска присвоения инновационной ренты третьими лицами путем злоупотребления правовой патентной защитой. Эта озабоченность еще более актуальна, когда речь идет об инновациях или проведении НИОКР непосредственно в Китае. Но есть обнадеживающие новости для иностранных ТНК: система защиты ИС в Китае совершенствуется, и все больше и больше фирм успешно обращаются в суд. Правительство Китая недавно сделало несколько заявлений о защите ИС и предприняло ряд действий, включая увеличение числа судов по ИС. В 2016 г. китайские компании подали больше исков против других китайских компаний, чем иностранные компании^[31].

Предпринимательские стартапы. Согласно исследованию Global Entrepreneurship Monitor 2017 г., совокупная ранняя предпринимательская активность Китая сопоставима с показателями Индии, Израиля и США, но ниже, чем в среднем по миру и по региону^[32]. С 2010 по 2014 г. количество стартапов в Китае удвоилось и превысило 1,6 млн, что почти вдвое превышает количество стартапов в Великобритании и Индии. Стартапы в Китае процветают, особенно в технологическом секторе, а малые и средние предприятия все чаще используют цифровые технологии. Согласно национальной статистике Китая, в 2016 г. ежедневно регистрировалось 15 000 новых компаний, что на 3000 больше, чем в 2015 г., в результате чего в 2016 г. было зарегистрировано более 5,4 млн новых компаний^[33].

Стартапы в Китае переживают бум, особенно в технологическом секторе, благодаря масштабной и разносторонней поддержке правительства, включающей спонсируемые университетские курсы, бизнес-инкубаторы и научные парки. В 2016 г. на один из региональных конкурсов в Шанхае поступило 7000 новых венчурных проектов, и после двух туров отбора 1700 проектов получили финансирование^[34]. Сформировалась настоящая когорта предпринимателей, влияние которой нельзя игнорировать. Предприниматели находятся в центре внимания этой книги, а в главах 2–5 рассматриваются четыре группы предпринимателей-новаторов.

Взлет венчурного капитала. Недавний аналитический отчет Дугласа Фуллера, посвященный проблемам развития технологий в Китае, свидетельствует о неэффективности системы финансовой поддержки частного сектора^[35]. Но более глубокий анализ источников капитала для стартапов показывает, что именно частный, а не государственный капитал питает новые предприятия. Отчет Global Entrepreneurship Monitor за 2017 г. говорит о том, что доступ китайских предпринимателей к предпринимательскому финансированию на 27 % лучше, чем в среднем по миру, и на 32 % лучше, чем в среднем по региону^[36].

За последние 10 лет доступность частного рискового капитала значительно увеличилась с точки зрения как количества сделок, так и общей стоимости инвестиций. Это было необходимым условием развития инновационной экономики Китая. Раньше большинство частных предприятий сталкивались с большими трудностями доступа к капиталу. Хотя в Китае, как правило, нет четкого разделения инвестиций на такие типы, как ангельские инвестиции, венчурный капитал, частный капитал и корпоративный венчурный капитал, все больше инвесторов интересуются начинающими компаниями и все больше компаний принимают ангельские инвестиции от разбогатевших представителей среднего класса. На рисунке 1.1 показан рост венчурного капитала в Китае.

Принято считать, что инвестиционная индустрия Китая родилась в 2010 г., но важные меры для поощрения частных инвестиций были приняты еще раньше. В их числе первое положение об иностранном венчурном капитале в 2001 г., запуск Шэньчжэньского рынка капитала для малых и средних предприятий в 2004 г., свод правил по управлению венчурными инвестициями в 2005 г., возобновление подачи заявок на первичное публичное размещение акций (IPO) в Китае в 2006 г. и запуск ChiNext (китайская версия биржи NASDAQ) в 2009 г. В соответствии с 12-м пятилетним планом развития правительство Китая обнародовало политику налогообложения фондов прямых инвестиций и программу поощрения и развития рынка частных инвесторов. Положительные сигналы от правительства и процветание внутреннего рынка капитала стимулировали инвестиции в акции предприятий.

Китайская венчурная среда остается незрелой и относительно непрофессиональной. В конце 2014 г. масштабы частных инвестиций (частный и венчурный капитал) в США были в 10 раз больше, чем в Китае^[37]. В 2014 г. в США крупнейшим игроком на рынке прямых инвестиций были пенсионные фонды, на долю которых приходилось 25,3 % капитала (на частный капитал приходилось 13,9 %). Однако на рынке прямых инвестиций в Китае действовал в основном частный капитал, а фонды социального страхования были допущены на рынок прямых инвестиций только в 2008 г. Китайскому рынку прямых инвестиций не хватает профессиональных инвесторов и инвестиционных организаций. Большинство из них бездумно следуют рыночным тенденциям, вместо того чтобы самостоятельно оценивать стоимость компаний, полагаясь на свои знания и опыт. Профессиональные инвесторы и обозреватели рынка часто упоминают пузырь венчурного капитала в Китае, где второсортные стартапы могут относительно легко получить венчурные инвестиции. Тем не менее общего притока частного капитала в стартапы достаточно для инноваций.