Читать книгу: «Закон пустоты», страница 4
– Какая у него работа? Трупы осматривать! Бумажку настрочить можно и на хламе. А для меня компьютер – это моё основное рабочее место. Я там столько всего наворотил. Куда ему эти навороты?
– Хорошо. Убедил. Поменяй на мой компьютер.
– А вы-то как?
– Мой рабочий инструмент – это мой язык. А компьютер мне любой подойдёт.
– Воля ваша.
4.
Разумеется, у прокурора было имя. И отчество. И даже фамилия. Если конкретно: Николай Петрович Апухтин. Не путать с малоизвестным поэтом девятнадцатого века Алексеем Николаевичем Апухтиным.
Николай Петрович меньше всего думал о «добыче компромата», когда устраивал дочь на работу в следственный комитет. После смерти жены, он впал в ступор. Жизнь потеряла свои краски, утратила смысл. И если бы не Люда…
Он понимал, что нельзя чрезмерно баловать единственную и любимую дочь, которая с каждым годом всё больше и больше походила на покойную мать. Но и отказывать ей во всём тоже нельзя. И, главное, следовало уберечь дочурку от необязательных ошибок, которые, к сожалению, подстерегают юное существо с неокрепшей психикой на каждом шагу.
Вот почему Николай Петрович и обратился за помощью к Дмитрию Александровичу, после того как Люда не смогла поступить на очное отделение университета. У него были связи на юридическом факультете университета, который он и сам окончил в своё время.
Но Николай Петрович понимал, что Люда сама должна добиваться всего в этой жизни. Выработать характер. Ведь он не вечен. Сердце вот что-то постукивает. Сколько ему осталось стучать? А миллионов он не накопил.
– Ничего страшного, – сказал он дочери, когда она, расстроенная, вернулась из университета, – поступишь на вечернее отделение. Договорюсь с Дмитрием Александровичем. Он возьмёт тебя на работу в следственный комитет. Человек он порядочный, а тебе полезно познакомиться с реальной работой.
Дмитрий Александрович не отказал прокурору в пустяшной просьбе. Так Людочка стала секретаршей. Работа ей понравилась. И шеф не приставал. Был предельно корректен. Правда, ребята были с ней как-то чрезмерно вежливы и молчаливы. Но разве это плохо? Работа ответственная. Некогда ей лясы точить.
Один Диман, когда был свободен, не гнушался забежать к ней, попить начальственного кофейку. Впрочем, Диман также предпочитал больше слушать, чем трепать языком. Но чего услышишь от него интересного?
Отец вернулся с работы необычайно поздно. Чмокнул дочку в пухлую щёку и скрылся в своей комнате.
– Ты там недолго! – крикнула ему Людочка. – Третий раз ужин подогреваю. Хорошо, что не стала жарить картошку. А то её бесполезно греть. Только хуже будет.
Отец не стал перечить дочери. Он быстро переоделся, умылся и сел за стол.
– Твои любимые голубцы, – сказала Людмила, – наваливая полную тарелку.
– Куда мне столько? – поморщился отец. – Аппетита совсем нет.
– Чего так?
– Устал очень.
– Работы много?
– Работы всегда полно. А сегодня совещание затянулось. Слышала, какие дела творятся непонятные?
– Про инфаркты? У нас тоже все на ушах стоят с этими инфарктами. Никто ничего не понимает. А тут ещё это послание от Дональда Трампа.
– Какое послание? – насторожился прокурор.
– Серёжа Денисов, он как раз ведёт дело по инфарктам, получил на свой компьютер послание от Дональда Трампа.
– От самого Трампа?!
– Диман, наш хакер недоделанный, утверждает, что послание отправлено с его личного компьютера. Прямиком из Белого дома пришло. Уж не знаю, как он это определяет?
– И что за послание?
– Толком не знаю. Темнят. Но насколько я поняла, что-то связанное с пустотой.
– Пустотой? Что за пустота такая, что сам президент США пишет о ней? Да ещё рядовому следователю из среднестатистической губернии? – Прокурор покачал головой. – Странная история. Очень странная.
– Куда страннее! Но ты что так плохо ешь? Я для кого старалась?
– Спасибо, доченька. Очень вкусно. Даже у мамы такие вкусные голубцы не получались.
– Не льсти. До мамы мне как до Эвереста.
– Не скромничай. Ты очень здорово навострилась готовить.
– С тобой навостришься. Это я не хочу! То я не буду! Бедная мама. Как она мучилась с нами.
– Да. Потому и ушла так рано. Нет, – испуганно посмотрел на дочь Николай Петрович. – Ты не подумай, что мама из-за нас умерла.
– Я и не думаю. Не маленькая. Всё понимаю.
– Болезнь её скрутила, – вздохнул Николай Петрович. – И я, дурак, ушами прохлопал. Надо было сразу гнать её в больницу. Надеялись, что несерьёзно. Само пройдёт. Вот и пронадеялись.… Но что там с этой пустотой? Она как-то связана с инфарктами?
– Не знаю. Никто ничего не понимает.
– Но что говорит Дмитрий Александрович? Не может быть, чтобы ты ничего не услышала.
– Ну…
– Говори. Не бойся. Ты же знаешь, всё, что ты мне рассказываешь, не уходит за пределы нашей кухни. Хотя, иногда и не мешало бы. Но твоё спокойствие для меня важнее всякой работы.
– Ты это нашим законникам объясни. А то моментально закрывают рты, стоит мне появиться на горизонте.
– У всякого явления есть свои минусы. Как и плюсы. Пока я не уйду на пенсию, тебя так и будут сторониться. Хотя, если подумать, чего бояться прокурора честному человеку? Так сказать, законопослушному гражданину?
– Ага. Много ты их видел, законопослушных граждан? Лично я – ни одного. У каждого рыльце в пушку. А то и целая бородища вымахала.
– Так уж и бородища…Неужели ничего не слышала?
– Ну. Послание не от Трампа.
– Как? Ты только что говорила.
– Послание пришло с его компьютера. Но сам Трамп со своей женой торчит в Европе. И русского языка он не знает.
– ЦРУ?
Люда пожала плечами.
– Дело передали в ФСБ.
– Это я знаю. Совещание как раз и было посвящено данному вопросу. Только про послание никто ничего не говорил.
– Самое странное то, что компьютер у Сергея не работал. Был выключен. Как могло прийти послание на неработающий компьютер?
– В наше время и не такое возможно. Говорят, что даже через включенный утюг можно получить информацию.
– Так включенный!
– Так то – утюг! А это компьютер. У него аккумуляторы работают. Когда ты его включаешь, на экране сразу высвечивается правильное время. Хорошему хакеру ничего не стоит взломать даже выключенный компьютер.
– Может быть, ты и прав. Мне кажется, Дмитрий Александрович Димана подозревает. Решил разыграть Сергея, а когда всё всплыло наружу, пошёл в отказ. Мол, я ничего не знаю. Это Трамп во всём виноват. А не учёл, что тот который день не в Белом доме. Поэтому, я думаю, Дмитрий Александрович и не стал выносить сор из избы.
– Дай-то Бог. Страшно подумать, что может произойти.
– Пока ничего страшного. Наоборот. Столько мерзавцев склеили ласты.
– Люда! Что за выражение? Подбирай слова, пожалуйста. И мой тебе совет: никогда никому не подражай. Будь всегда и везде сама собой. Единственной и неповторимой. Я понимаю, что у вас активно используется профессиональная лексика, часто ненормативная. Ребята щеголяют знанием блатной «фени». Дошло до того, что иной раз по разговору не отличишь работника правоохранительных органов от блатного. Что в этом хорошего? Зачем опускаться до уровня воров и уличной шпаны? У них кроме «фени» ничего больше нет за душой. В любой компании, при любой ситуации, оставайся скромной, порядочной девушкой, которая говорит на нормальном русском языке. И, поверь, ты только выиграешь от этого. Никому не нравятся разбитные бабёнки. Они годятся только для одноразового использования. Разве ты когда-нибудь слышала от меня хоть одно нелитературное слово?
Люда наморщила лоб. Удивлённо посмотрела на отца.
– И, правда. Не слышала. Я даже как-то не задумывалась об этом.
– А, думаешь, я не знаю таких слов? Ещё как знаю. Но считаю ниже своего достоинства общаться с отребьем на их языке.
– Извини. Ты прав. Больше не буду. Но всё равно я считаю, что данные инфаркты – благое дело. Воздух будет чище.
– Разумеется, никто не печалится из-за смерти нескольких негодяев. Дело совсем в другом. Одному человеку не под силу организовать такое количество смертей. И одновременно в одном месте, и в разное время в разных местах. Здесь явно прослеживается крупная, мощная организация. Но что на уме у этих людей? Что, если это всего лишь тренировка? Проба пера, так сказать. Насколько далеко простираются их планы? Ты представляешь, что могут натворить эти люди?
– Президент?
– И президент. Ничего и никого нельзя исключить. Какую заваруху можно устроить. Никакой атомной бомбы не понадобится. А тут ещё послание. Не дай Бог, если и вправду за этим стоит ЦРУ. Ведь мы не знаем, насколько далеко они ушли от нас в информационных технологиях. А за ними, в смысле, за технологиями, будущее. Какое там будущее, настоящее! Может, вспомнишь, что там было про пустоту?
– Я слышала (Людочка покраснела, что пришлось сознаться в нехорошем поступке подслушивания чужих разговоров), как Сергей говорил, что всё начинается с пустоты. Пустота, мол, всегда должна быть заполнена.
– Гм. Намекают на передел воровской собственности?
– И ещё: Мы приходим из пустоты, пытаясь обрести смысл жизни, и вновь уходим в пустоту. И дальше про смысл жизни. В чём он заключается – стремиться к чему-либо или просто жить? Что самый главный смысл жизни – сама жизнь. Что Смысл жизни человек может найти лишь вне себя, в мире. Вот. Примерно так.
– Чисто философский вопрос. На что они намекают? Пока непонятно. Это всё?
– Была ещё одна заумная фраза. «Обитая в каменном веке, невозможно постигнуть непостижимое, познать непознаваемое и осуществить неосуществимое».
– Точно. ЦРУ. Издеваются. Намекают, что мы безнадёжно отстали от них. Плохо. Очень плохо.
– Что плохо?
– То, что это не шуточки вашего Димана. Надо срочно доложить в ФСБ.
– Уже доложили. Костик, сын Дмитрия Александровича, приезжал к нам. Серёга ему всё выложил. Лучше скажи мне, как специалист в этой области, не одну сотню – а то и тысячу – самых разных людей отправивший за решётку: возможно среди них настоящее, искреннее, непоказное исправление? Чтобы сел в тюрьму негодяй, вор, преступник, а на свободу вышел человек с чистой совестью?
– Нет, – твёрдо сказал Николай Петрович. – Ты правильно сказала: не одну тысячу преступников отправил я за решётку. Возможно, среди них были и невинные люди, ставшие жертвами стечения неблагоприятных для них обстоятельств. А то и просто изощрённо подставленные. К сожалению, от этого невозможно избавиться. Как говорится, издержки системы правосудия. Кстати, такое, было, есть и будет во всех странах. Независимо от формы правления. Так вот, ни один из них не стал, как говорится, на путь истинный. Даже несправедливо осужденные. Те, выйдя на свободу, становились реальными преступниками. И я сажал их опять. По второму, по третьему, по четвёртому разу. Будь моя воля, сразу давал бы им пожизненное.
– Почему?
– Такие это люди. Они не созданы для нормальной жизни. Ведь были люди, которых я сажал ещё в советское время. Они тогда жаловались на систему. Тоталитаризм. Отсутствие свободы предпринимательства и так далее. И что? Сейчас этой свободы выше крыши. Ешь – не хочу. Так нет. Опять они за решёткой. Опять мы им не угодили. Законов дурацких навыдумывали. Обложили бедных законами. Как волков флажками. Недаром они так любят эту песню.
– Что? Совсем-совсем никто не исправился?
– Стали хитрее? Да. Исправились? Нет. Вор всегда будет воровать. Насильник всегда будет насиловать. Мошенник всегда будет мошенничать. Убийца всегда будет убивать. А педофил…. Вот этих гадов я бы даже не сажал. Убивал бы на месте. В крайнем случае, оскоплял. Вырезал начисто всё их педофильское достоинство. Ведь из-за одного из этих гадов умерла твоя мать. Помнишь, как тебя такой педофил заманил к себе домой? Тебе только десять лет исполнилось.
– Помню. Классный дядька был. Весёлый такой. Всё смешил меня.
– А маме было не до смеха. Хорошо, соседи заметили. Вовремя тебя освободили. Но мама тогда инфаркт перенесла. Настоящий. С него всё и началось.
– Но тот дядька не сделал мне ничего плохого. Говорил, что у него дочка недавно умерла. Что я так похожа на его дочь.
– Врал он всё. Не было у него никакой дочери. Он уже сидел за педофилию. Только вышел на свободу.
– Ладно. – Люда забрала у отца пустую тарелку и положила её в мойку. – Что мы о плохом, да о плохом? Как говорила мама? Всё образуется. Надо только верить и думать о хорошем. Почему ты не женишься? Тётки из комитета интересуются. Такой видный, такой представительный мужчина, – подражая какой-то «тётке» проговорила Людмила, – и не женится. Непорядок в танковых войсках. Маму забыть не можешь? Или меня стесняешься? Так я уже взрослая. Всё понимаю.
– Взрослая, – буркнул прокурор. – Ты не обо мне, а о себе позаботься. Самой замуж пора. Хочу перед смертью внуков понянчить. Есть у вас стоящие ребята?
– Какие ребята? На двадцать, тридцать лет старше меня. Один Серёга молодой. И то женатый. Только про свою Олечку и думает.
– Ты это выбрось из головы. На чужом несчастье…
– Знаю. Я и не претендую. Просто информирую тебя.
– А этот. Как его? Диман.
– Компьютерщик? Ну его. Они все какие-то повёрнутые. Сколько знаю этих компьютерщиков, у всех вместо мозгов в головы вмонтированы микросхемы. С ним даже поговорить не о чем. Ничего, кроме своих мегапикселей, не знает.
– А ты попробуй. Поговори. Не думаю, что молодой парень такой упёртый.
– О чём? Вот ты, когда с мамой познакомился, о чём с ней говорил? Неужели о ворах и педофилах?
– Тогда другое время было. И страна была другая. – Прокурор вздохнул и тоскливо посмотрел на пустую стену. – Всё было другое.
– Но не до такой же степени? Люди, наверное, те же самые?
– И люди другие. Совсем другие.
– Лучше или хуже?
– Тогда всякие были люди. И хорошие, и плохие. Но все они были, как бы это правильно выразиться? – Николай Петрович задумался. – Проще они были. Понятнее. Не то, что сейчас. Попробуй, пойми, что у кого в голове?
5
Сергей, действительно, всё «выложил» Костику. Всё, что знал. Со всеми мелкими подробностями.
Костик был необычайно серьёзен. Слушал внимательно. Не перебивал. Не задавал наводящих вопросов.
Как его настропалили в их конторе. Или что-то знает, чего ему, Сергею, не ведомо? О чём он даже не догадывается?
– Всё.
Сергей выдохнул и вопросительно посмотрел на друга. Костик солидно кашлянул.
– Сам-то что думаешь?
Сергей виновато развёл руками.
– Не знаю, что и думать? Сначала подозревал Ирму.
– Это жена Гиви Нодия?
– Да. Но затем она сама угодила под раздачу. Стал подозревать экономку. Хотя, ни улик, ни доказательств никаких. Просто больше было некому всё это провернуть. А теперь, когда трупы появились во всех регионах России…
– И за её пределами, – уточнил Костик.
– Ты что имеешь в виду?
– Один авторитет умер в США, другой – в Греции.
– Не знал. Тем более, экономка отпадает. Теперь вообще ничего не понимаю. Как могла умереть определённая группа людей, разбросанных по всему миру? Абсолютно одинаково. Практически в одно время. Это выше моего разумения.
– Есть ли связь в этих смертях с полученным тобой посланием?
– От Дональда Трампа?
– Да.
– Вначале я отнёсся к нему серьёзно. Но затем, – Сергей поморщился, – какая пустота? Причём здесь пустота? Нет. Это явно Димановы фокусы.
– Думаешь, его работа?
– А чья ещё?
– ЦРУ.
– Откуда у них мой электронный адрес? Если инфаркты их рук дело, то зачем светиться?
– Тем не менее, послание, действительно, пришло из Америки. С компьютера президента США.
– Откуда такая уверенность?
– У нас тоже имеются неплохие специалисты. Проверили. Всё так и есть.
– Подожди, ты хочешь сказать, что?…
– А ты на что рассчитывал? Работать в такой серьёзной организации и оставаться без контроля?
– Что? Всё?
– Практически.
– И телефон?
– Мой тебе дружеский совет: поменьше болтай на личные темы. Про всяких там рыбок, зайчиков, кисок. Я и так чуть не подрался с нашим сотрудником. Между прочим, из-за твоих зайчиков. Вздумал издеваться.
– Господи! – Сергей густо покраснел и закрыл лицо руками. – Какой я идиот!
– Ничего. Я и сам на этом погорел в своё время. Теперь поумнел. Даже по сотовому, ничего лишнего.
– Спасибо за науку.
– Ты не переживай. Все зайчики похоронены. Забудь о них. Давай лучше перейдём к делу.
– Давай. Только я не знаю, как и подступиться ко всему этому?
– Что, если отправить ответ Дональду Трампу? С твоего компьютера. И посмотреть на его реакцию.
– А по какому адресу? И затем, писал-то не он. А неизвестно кто.
– Адрес у нас есть.
– Откуда?
– От верблюда. Ты как маленький. Задаёшь такие вопросы.
– Извини. Не сообразил. Но мой компьютер у твоего отца.
– Неважно. Послание адресовано тебе? И ответ должен быть от адресата.
– Но что писать? Дело серьёзное. Я на себя такое не возьму.
– Тебя никто и не заставляет ничего брать на себя. Ответ согласован. И утверждён.
– Точно?
– Сергей, соображай, что говоришь! Зачем мне обманывать тебя? Я первым вылечу с работы. С песнями, плясками и широкой обворожительной улыбкой на смущённом лице.
– Ладно, будем надеяться, что обойдёмся без обворожительных улыбок. Давай попробуем. Даже интересно, что получится?
– Куда как интересно, – проворчал Костик, вынимая из папки лист бумаги. – Вот текст.
Сергей взял в руки бумагу.
– Ваша информация принята к сведению, – прочитал он и удивлённо посмотрел на друга. – Это всё?
– А ты что хотел? «Войну и мир» Льва Николаевича Толстого? В четырёх томах. Хватит с них и этого.
– Хорошо.
Сергей открыл почту и быстро набрал текст.
– Кому адресовать? И как подписаться?
– Никому и никак.
– Тогда диктуй адрес.
Костик сунул другу другой лист бумаги. Сергей набрал адрес и отправил послание.
– Всё, – сказал он. – Ну и вляпались мы с тобой. Если что, все открестятся.
– Знаю, – мрачно подтвердил Костик. – А что делать? У нас есть выбор?
– Нет. – Сергей вздохнул. – Плохо быть пешками. Ими жертвуют без зазрения совести. Не то, что ферзями.
– Иногда и пешка выходит в ферзи.
– Та, что ухитрилась остаться на доске.
– Без хитрости и сноровки нельзя преуспеть ни в каком деле.
– Знать бы ещё, в чём именно можно схитрить?
– Поживём – увидим. Мы тоже не лыком шиты…
– Не пенькой перепоясаны… Всё это слова. А какие дела ожидают нас впереди? – Сергей вопросительно глянул на друга, но не дождался ответа. – Ладно, с этим всё? А то мы собирались идти смотреть квартиру.
– Какую квартиру?
– Соседи над нами продают квартиру. Тесть с тёщей советуют купить.
– Хорошее дело. Они у тебя люди неплохие, но жить вместе с тестем и тёщей… – Костик скривился. – Врагу не пожелаешь. Я и то удивляюсь на тебя.
– Я сам на себя удивляюсь. А что делать?
– Бери ипотеку. Такой вариант! В одном подъезде. Можно только мечтать. Особенно, когда Ольга родит.
– Вот и мы так думаем. Ну, пока?
– Пока. Как получишь письмо, сразу звони.
– Так вы и так…
– До меня, когда ещё доползёт. Пока все инстанции пройдёт. Если, вообще, дойдёт.
– Ладно. Как только, так сразу…
х х х
Квартира Сергею понравилась. Ремонта не видела лет десять, но зато чистенькая. И мебель приличная.
– Мебель поменяем, – безапелляционно заявила Ольга. – Но не сразу, – добавила она. – Постепенно. А сейчас вытащим на помойку диван из маленькой комнаты. Шкаф, так и быть, пусть стоит.
– Чем тебе не угодил диван? – Сергею совсем не улыбалось одному корячиться с этим диваном. Тесть вряд ли поможет. У него радикулит. – Вполне приличный диван.
– А детскую кроватку ты куда поставишь? – Ольга ехидно посмотрела на мужа. – Себе на нос?
– Но у нас нет кроватки.
– Вот именно. Немедленно пойдёшь в магазин и купишь.
– Разве заранее можно что-то покупать? Я слышал…
– Ты меньше слушай своих старух, а делай то, что я тебе приказываю. Думаешь, потом будет время бегать по магазинам?
– Но у нас ещё договор не составлен.
– Отец обо всём договорился. Ключи у нас. Хозяйка приедет, и составим договор. Я сейчас позвоню в клининговую компанию. Пусть уберутся в квартире. И сразу переедем.
– А как ты будешь одна оставаться?
– А сейчас я не одна остаюсь? Когда вы все на работе. И домой приходите, незнамо когда. Телефон для чего придуман?
– Хорошо. – Сергей согласно замахал руками. – Сейчас мне что делать?
– Сейчас мы идём домой. Я вызываю клининговую компанию. Кстати, они и диван могут вынести. – Сергей облегчённо выдохнул. – Затем ты, то есть мы, идём в магазин и покупаем детскую кроватку.
– Тогда и коляску.
– И коляску. Белья мама уже потихоньку наготовила. Я видела у них в шкафу.
– Нехорошо…
Сергей не успел закончить фразу, потому что у него в кармане зазвонил телефон.
– А ну, покажи, – Ольга протянула руку к названивающему телефону, – что за тётки тебе названивают?
– Какие тётки?
Сергей вынул из кармана смартфон. На экране красовалась физиономия Костика.
– Вот видишь? Костик!
– А ну давай его сюда! Сейчас проверим, какая ещё фея скрывается за ехидно улыбающейся физиономией твоего приятеля.
Сергей, молча, протянул телефон жене.
– Алло, это кто?
– А вы кто? – услышала Ольга солидный Костин басок. – Ты что ли, Костик?
– Ольга, ты? Где Серёга?
– Зачем он тебе?
– Надо срочно ехать к нему в комитет!
– Молодец! На ночь глядя! Знаем мы ваши комитеты! В бар хочешь его позвать, на стриптизёрш любоваться. Вот где ваш комитет!
– Какой бар! Ты что, с дуба рухнула!
– Я тебе такой дуб устрою! Сейчас позвоню твоей жене. Всё расскажу про стриптизёрш!
– Оля, извини, пожалуйста, – Костик сбавил тон. – Я всё понимаю. Моя, когда с пузом ходила, такая же была…
– Что значит такая?
– Нервная. Подозревала меня во всём. Но я действительно по работе. Скажи Серёге, что пришёл ответ от Трампа.
– Какого ещё Трампа?
– Президента США.
– Ты совсем меня за дуру держишь?
– Разве Сергей ничего тебе не рассказывал?
– Что должен был он мне рассказать?
– Про послание от Трампа?
– Ты опять про своё?
– Спроси у отца, если мне не веришь. Надеюсь, ему ты доверяешь?
– Что я должна у него спросить?
– Чем занимается твой муж. Какое серьёзное дело ему поручено.
– Причём здесь Трамп?
– Мы бы тоже хотели это знать? Твой муж получил на свой компьютер послание с компьютера президента США. Очень странное послание.
– Ты опять про своё.
– Оля! Я серьёзно. Дело совсем нешуточное. Мы сегодня ответили на послание. Только что получен ответ на наш ответ.
– А Сергей здесь причём?
– Так ответ пришёл на его компьютер.
– Откуда ты это знаешь, если компьютер Сергея, а он здесь, рядом со мной?
– Его компьютер под нашим контролем.
– Ну и читайте ответ на свой ответ. Если вы такие крутые, что можете контролировать чужие компьютеры. Зачем вам Сергей?
– К сожалению, мы не можем прочитать сам текст. Он для нас недоступен. Какой-то сложный шифр. Нужен Сергей. Без него нам не справиться.
– Что ты вешаешь лапшу на мои бесподобные уши? У твоего папаши есть ключи от кабинета Сергея, пароль ему известен. Гардемарины, вперёд!
– Оля, довожу до твоего сведения, что я как раз и сижу в кабинете Сергея. Со мной куча весьма уважаемых людей, включая наших компьютерщиков. Мы элементарно не в состоянии открыть почтовый ящик. Какая-то чертовщина. Если он только не поменял пароль. Немедленно дай трубку Серёге!
Ольга презрительно фыркнула и протянула мобильник мужу.
– Костик определённо сошёл с ума. Такого наплёл. Как ему бедному не терпится к стриптизёршам. На, поговори с ним. Вразуми несчастного.
Сергей внимательно посмотрел на жену и взял нагретую женой трубку.
– Алло, что у тебя там?
– На твой компьютер пришло очередное послание, а мы не можем открыть почту. Ты менял пароль?
– Когда? Мы ушли с тобой вместе.
– Откуда я знаю? Может, возвращался. Забыл что-нибудь. Заодно сменил пароль.
– Ты хвастал, что для вас нет ничего невозможного. Неужели твои хвалёные хакеры не в состоянии сделать элементарную вещь – открыть почтовый ящик? Тем более, что я ничего не менял. И пароль тебе прекрасно известен.
– Серёг, мне не до шуток. Ты не хуже меня должен понимать, насколько всё серьёзно. Бери ноги в руки и…. короче, мы ждём тебя.
Телефон отключился.
Сергей виновато улыбнулся.
– Придётся ехать. Там творится что-то непонятное. И, ради Бога, – страдальчески сморщился Сергей, – не заводи речь про идиотских стриптизёрш. Дело серьёзное. Очень серьёзное.
– Почему ты не сказал мне, что переписываешься с Дональдом Трампом? Мне тоже интересно.
– Господи! Оля! О чём ты? Какой Трамп? Кто он и кто я? Здесь какой-то розыгрыш. Очень непонятный. С абсолютно непредсказуемыми последствиями. Кстати, твой отец в курсе. Спроси у него, если мне не веришь. А сейчас извини, – Сергей приложил руки к груди, умоляюще посмотрел на жену, – мне надо бежать!
– Вернёшься и всё подробно расскажешь. Всё-всё!
– Обязательно, моя милая. Кстати, не называй меня больше зайчиком. По телефону. Он, оказывается, прослушивается. Меня Костик сегодня предупредил. И, вообще, говори только по делу. Сухим казённым языком. Чтобы всякие там не издевались над нами.
– Вот гады! Не ожидала такого от Костика. Такой милый, обаятельный молодой человек… Был.
– Костик здесь не причём. Ладно, я побежал. Вернусь, поговорим обо всём подробно…
В своём кабинете Сергей застал весьма большую компанию. Кроме Костика и его отца здесь было ещё четверо мужчин. Двое пожилых, начальственного вида и два молодых парня. У парней были растерянные физиономии. Они тыкали пальцами по клавиатуре, но ничего путного от их тыканья не происходило.
– Наконец-то!
Костик засветился, словно их посетил ангел небесный.
– У него жена беременная, – сказал он, обращаясь к одному из начальствующих мужчин.
– Да знаю я, – отмахнулся мужчина. – И всё понимаю. Садись на своё место, – обратился он к Сергею и открой почту.
Один из молодых парней услужливо соскочил с кресла Сергея и отошёл в сторону. Сергей уселся на своё рабочее место и набрал пароль. Почтовый ящик мгновенно открылся. Мужчины многозначительно переглянулись.
– Я же говорил, что Серёга ничего не менял, – радостно воскликнул Костик.
От него отмахнулись как от назойливой мухи. Глаза всех присутствующих, включая Сергея, жадно впились в экран монитора.
И вот, что они там увидели:
«Нужно ль вам истолкованье,
Что такое русский бог?
Вот его вам начертанье,
Сколько я заметить мог.
Бог метелей, бог ухабов,
Бог мучительных дорог,
Станций – тараканьих штабов,
Вот он, вот он, русский бог.
Бог голодных, бог холодных,
Нищих вдоль и поперёк,
Бог имений недоходных,
Вот он, вот он, русский бог.
Бог грудей и … отвислых,
Бог лаптей и пухлых ног,
Горьких лиц и сливок кислых,
Вот он, вот он, русский бог.
Бог наливок, бог рассолов,
Душ, представленных в залог,
Бригадирш обоих полов,
Вот он, вот он, русский бог.
Бог всех с анненской на шеях,
Бог дворовых без сапог,
Бог в санях при двух лакеях,
Вот он, вот он, русский бог.
К глупым полон благодати,
К умным беспощадно строг,
Бог всего, что есть некстати,
Вот он, вот он, русский бог.
Бог всего, что из границы,
Не к лицу, не под итог,
Бог по ужине горчицы,
Вот он, вот он, русский бог.
Бог бродяжных иноземцев,
К нам зашедших за порог,
Бог в особенности немцев,
Вот он, вот он, русский бог.
П. Вяземский. 1828 год».
Молчали долго. Переваривали прочитанное.
– В первый раз читаю это стихотворение, – прервал затянувшееся молчание Дмитрий Александрович. – Всё точно. Особенно про немцев. Только про горчицу непонятно.
– Здесь всё непонятно, – мрачно заметил второй мужчина с начальственным лицом. – К чему весь этот ликбез со стихами столетней давности?
– Двухсотлетней, – мягко поправил его первый мужчина с начальственным лицом.
– Что двухсотлетней?
– Стихи были написаны не сто, а двести лет назад.
– Да, я оговорился. Но тем более непонятно. Кто и зачем морочит нам головы?
И мужчина посмотрел на Сергея. Сергей вжал голову в плечи. О, если бы оказаться сейчас где-то далеко-далеко, в девятнадцатом веке. В гостях у поэта Вяземского, современника Александра Сергеевича Пушкина, и переадресовать ему неприятный вопрос.
– Я сам ничего не понимаю, – пролепетал Сергей.
– Но почему мы не могли открыть почтовый адрес, хотя ребята набирали тот же самый пароль?
– Не знаю. И, вообще, это не мой компьютер.
– А чей?
– Это мой компьютер, – твёрдо произнёс Дмитрий Александрович. – Я специально попросил поменять его. Так что компьютер здесь не причём.
– А что причём? Или… кто?
Сергей уныло уставился в злополучный экран.
– Я знаю Серёгу с детских лет, – неожиданно прорезался Костик. – И ручаюсь за него, как и за себя.
Он вопросительно посмотрел на отца. Тот согласно кивнул.
– Я тоже думаю, что Сергея кто-то подставляет, – поддержал Дмитрий Александрович своего сына.
– Кто? – хором произнесли оба начальника. – Кто виноват?
– На данный вопрос на Руси никогда не было нормального ответа, – сказал Дмитрий Александрович, неопределённо пожимая плечами. – Как и на другой сакральный вопрос: «Что делать?»
– Парень не при делах, – заявил один из молодых парней. Тот, что уступил место Сергею. – Мы хорошо изучили его биографию. Прокачали все его компьютеры, включая домашний ноутбук. Ему не по зубам такие фокусы. Здесь работает организация. Очень и очень серьёзная. Американцы.
– Или китайцы, – поддержал коллегу второй парень.
– Я так понимаю, что без Москвы нам не разобраться? – резюмировал первый с начальственным лицом.
Все мужчины переглянулись, согласно кивнули и облегчённо выдохнули.
6
Машина с Джоном Хантсманом, послом Соединённых Штатов Америки в Российской Федерации выехала из Большого Девятинского переулка и направилась в сторону Смоленской площади. Посла срочно вызвали к министру иностранных дел Российской Федерации.
«Дело чрезвычайной важности».
Что могло произойти такого экстраординарного, что понадобилось его личное присутствие? Сирия? Иран? Украина? Там не произошло ничего нового. Обычная рутинная работа. Новый «шпионский» виток? Что-то связанное с российской оппозицией?..
Что гадать? Вот и знаменитая высотка.
Посла США принял министр иностранных дел РФ. Он был мрачен и не пытался скрыть этого.
– Я вынужден заявить решительный протест на грубое, бесцеремонное и беспрецедентное вмешательство Соединённых Штатов во внутренние дела России. Вы перешли все границы. Мыслимые и немыслимые.
– Что конкретно следует понимать под вашими словами о грубом, бесцеремонном и беспрецедентном вмешательстве США во внутренние дела России?
– Речь идёт о так называемых «инфарктах».
Посол удивлённо посмотрел на министра.
– Я попросил бы вас выразиться яснее.
– Куда яснее? И совершенная бестактность со стороны вашего президента посылать нам абсолютно бессмысленные тексты. Да ещё на имя молодого провинциального следователя.
Посол молчал несколько долгих минут. Министр кашлянул.
– Нельзя ли посмотреть на эти послания? – поинтересовался посол.
– Пожалуйста.
Министр положил на стол два листа бумаги.
Посол долго и сосредоточенно изучал документы. Наконец он поднял голову и посмотрел на министра.
