Пятница, тринадцатое. Числа судьбы

Глава 1. Ну и ну

– Ну и ну, – пробормотал я, осматривая загипсованную руку Влада. – Как ты так умудрился?

– Да из-за ерунды, – Влад махнул здоровой правой рукой, при этом бережно уложив на колени левую, что была в гипсе.

– Такие вещи всегда из-за ерунды, – заметил я и уселся в кресло.

– Тут ерунда особая, – настаивал мой друг. – Когда расскажу, не поверишь.

Стояло приятное солнечное утро понедельника. Кто-то скажет, что утро понедельника вообще не может быть приятным. А я отвечу: может, когда на дворе начало августа, а впереди – еще месяц летних каникул. Да, две трети лета уже миновали, и это по-своему напрягало. Но ведь оставался еще целый месяц. А месяц – это много. Месяц – это почти вечность.

Вчера поздно вечером мы с родителями вернулись из недельной поездки на море, поэтому сегодня я то и дело зевал, отходя от долгой дороги. Но сонливость как рукой сняло, когда на пороге появился Влад – мой верный друг еще с раннего детства – и продемонстрировал сломанную руку.

– Ну давай, удиви меня, – я откинулся на спинку кресла и приготовился слушать.

– Короче, я забыл дома ключи…

Не сдержавшись, я хмыкнул и закатил глаза. Ключи мой друг забывал регулярно.

– В этот раз реально не по моей вине, – поспешил заверить Влад. – Вчера утром сижу за компом, никого не трогаю. Предки, естественно, на работе. Тут звонок в дверь. Открываю, там Зинаида Макаровна, старушка, которая напротив нас живет. Просит с компьютером помочь, вроде как у нее там что-то включилось, и она не знает как это выключить. Зинаида Макаровна на старости лет увлеклась «Одноклассниками», но сама в компах полный ноль. Умеет только браузером пользоваться, все остальное для нее – темный лес. Меня она почему-то считает программистом и иногда обращается, если что-то надо сделать…

Эта деталь лично меня не удивила. По части компьютеров Владу действительно нет равных, во всяком случае среди моих знакомых. Не мудрено, что слава о его умениях дошла до соседей по лестничной клетке.

– Так вот, она мне рассказывает, что у нее там на экране появилось. Я пытаюсь хоть что-то понять, но выходит плохо. Тут она оборачивается и кричит: «Игорь, я сейчас быстренько с Владиком поговорю и вернусь». Дверь в ее квартиру открыта, но мне не видно, что там внутри. Так или иначе, ей никто не ответил. А она посмотрела туда и снова выдала: «Игорь, я же сказала, я сейчас приду!» В ответ – опять тишина. Мне уже интересно стало. Я-то знаю, что старушка одна живет. Муж у нее давно умер, а из родственников только дочь. И ее, как ты понимаешь, зовут не Игорь. Не кавалер же к ней пожаловал, в самом деле. Вот я и подумал, что старушка немного того…

– Крышак поехал? – вставил я.

– Ага. Сам прикинь – в квартире тихо, а она разговаривает с каким-то мужиком. Воображаемые друзья, знаешь ли, это только в детстве нормально…

– А тут целый воображаемый Игорь, – хохотнул я.

– Типа того. В общем, поворачивается она опять ко мне и просит, мол, не посмотришь мне компьютер. Я ей говорю: «А ваш Игорь разве не может посмотреть?» Спросил, чисто чтобы ее реакцию проверить. Она улыбается: «Да как же он посмотрит?» Я решил дальше гнуть свою линию, говорю: «Ну, он же в компах, наверное, шарит?» Она молчит и еще шире улыбается. Тут я понял, что у нее точно не все дома. Вернее, дома у нее вообще никого нет, в том числе Игоря. Вдруг она как заорет: «Игорь, стой!!!» Ну, и бросилась к себе в квартиру. Я, естественно, за ней. Уж очень мне хотелось на этого Игоря посмотреть, если он вообще существует. А когда выбегал, машинально дверь за собой захлопнул.

– И? – я подался вперед. – Что дальше?

– Да ни фига. Оказалось, что Игорь – это ее новый кот. У нее раньше домашних животных не было, а недавно вот завела. Этот Игорь, пока мы разговаривали, начал по-тихому драть обои в прихожей, вот старушка и всполошилась…

Я от души расхохотался.

– Понятно теперь, почему он не отвечал, – вытирая слезы, выдавил я.

– Ага. И в компах он не очень разбирается, – Влад тоже улыбнулся. – Кто вообще называет кота Игорем? Другое дело – Барсик…

Влад с любовью почесал за ухом моего рыже-белого кота, которого как раз и звали Барсиком. Влада Барсик уважал и всегда выходил встречать, когда друг заходил ко мне домой. Правда, гипс на руке Влада кота немного смутил. Барсик деловито и с явным интересом обнюхал травмированную руку, затем чуть ли не с жалостью взглянул на Влада. Честное слово, иногда мне кажется, что мой кот понимает в этой жизни гораздо больше меня…

– А с рукой-то что? – спросил я. – Неужели сломал, пока старушке комп настраивал?

– Во-первых, не сломал, а повредил, – педантично, как он умел, пояснил Влад. – Там просто трещина небольшая, перелома нет. Недели через две гипс должны снять. А во-вторых, нет, старушка тут ни при чем. У нее на компе автоматические обновления включились, поэтому ничего не работало. Я ей там кое-что перенастроил на будущее, раз уж зашел. Она меня за это чаем напоила. А когда обратно пошел, понял, что дверь закрыта, а ключей нет. В квартиру не попасть. Не через балкон же лезть?

Я понимающе кивнул. Балконы Влада и соседей располагались не очень далеко друг от друга, но проблема была в другом – жили они на последнем, девятом этаже. Лезть через балкон при такой высоте я бы тоже не рискнул.

– Постой, дай угадаю – ты пытался выломать дверь и повредил руку?

– Я же не идиот, – сказал Влад и выразительно посмотрел на меня, намекая на то, что идиот из нас двоих точно не он.

– Ага, значит, ты вызвал МЧС, они пытались выломать дверь, а вместо этого случайно повредили тебе руку…

– Тоже нет.

– Берем выше – ты вызвал МЧС, полицию и пожарных, а заодно и газовую службу, так, на всякий случай. Выломать дверь ни у кого из них не получилось, взорвать тоже. Тогда пожарные снаружи выдвинули лестницу прямо к твоему окну. Поднявшись по ней, ты пытался влезть в родную хату через форточку, но при этом случайно прищемил себе руку…

– Неплохо, но нет, – Влад решил прервать мой словесный понос. – Пришлось прямо так, в тапочках и домашней одежде, идти к маме на работу. Хорошо хоть не зима…

Поясню: Юлия Владимировна работает медсестрой в городской больнице. Туда и потопал Влад в поисках ключей.

– Между прочим, тапочки – самый важный аспект в этой истории, – заметил Влад. – Будь я в нормальной обуви, ничего бы не произошло.

– И что же в итоге случилось?

– До больницы я дошел нормально. Взял у мамы ключи и спускался по лестнице с четвертого этажа…

– Стоп, – я поднял вверх указательный палец. – Спускался или бежал по лестнице?

– Бежал, – признался Влад. – Лестница пустая, никого нет. Тем более, я эти ступеньки с детства помню, с закрытыми глазами спущусь.

– Но в этот раз что-то не срослось?

– Типа того. Там пол на третьем этаже вымыли, и все мокро было. Я это не сразу заметил. А тут из коридора…

При этих словах в моей голове что-то щелкнуло. Я вдруг ясно представил в голове картину. Я быстро спускаюсь по лестнице. Влажные ступени блестят на солнце. Ставлю ногу на площадку третьего этажа, а слева из коридора неожиданно выезжает металлическая каталка, доверху набитая какими-то лекарствами. Я на полной скорости налетаю на нее. В последний момент пытаюсь увернуться, выдав настоящий акробатический пируэт. На скользком полу этот номер не проходит, и я с размаху падаю на бетон. Левую кисть простреливает боль. На заднем плане слышится грохот упавшей каталки.

Для простого воображения картина была слишком ясной. А еще – слишком знакомой.

– …Тут из коридора выезжает каталка с лекарствами, на которую ты наткнулся, – закончил за друга я. – Не удержался на ногах, потому что пол слишком мокрый, а у тапочек подошва никакая, упал на левую сторону и повредил кисть.

– Верно, – ошеломленно подтвердил Влад. – А ты откуда знаешь? Ты что, с мамой говорил?

Я покачал головой.

– Хочешь верь, хочешь нет, но мне эта сцена приснилась.

– Когда?

– Пару дней назад. Я и не понял, что сон про тебя. Он был как бы от первого лица, к тому же приснился под утро и был довольно смутным. Я и больницу нашу не узнал, если честно.

– И ты уверен, что он приснился не в эту ночь?

– Уверен. Мы еще в отеле тогда были, даже не собирались уезжать. У нас сегодня понедельник? Значит, это было с пятницы на субботу.

– А руку я повредил вчера, в воскресенье, – задумчиво произнес Влад. – Получается, ты предвидел мое падение за два дня до того, как оно произошло. Интересно…

– Вещий сон, – я развел руками. – Такое бывает.

Я поднялся и прошелся по комнате. Зевнул, разминая затекшие конечности. На гипсе у Влада уже имелось несколько рисунков и подписей, поэтому я тоже взял маркер и оставил автограф. Дурацкая традиция расписываться на гипсе, никогда ее не понимал. Но для поддержания боевого духа сойдет.

Влад молчал, видимо, размышлял над феноменом моего вещего сна. Я подошел к окну и пошире распахнул его. Дни все еще оставались жаркими, но по утрам уже чувствовалось прохладное дыхание осени.

Лето в этом году выдалось жарким, и я сейчас не о погоде. Приключений на нашу с Владом долю выпало немало, впрочем, как всегда. Началось все в июне, когда половине города отключили свет. Все бы ничего, вот только это послужило началом цепочки очень и очень странных происшествий, в центре которых мы и оказались¹.

Июль тоже не разочаровал. Тогда Влад и его родители получили по почте письмо от родного деда, с которым давно не поддерживали связь. В письме дед приглашал в гости, а конкретно – в поселок под прелестным названием Гиблые Холмы. Как не согласиться? Меня тоже взяли за компанию. Не буду вдаваться в подробности, что там с нами произошло. Скажу лишь, что, вопреки ожиданиям, скучать в полузаброшенном поселке нам не пришлось².

Вскоре после нашего возвращения из Гиблых Холмов мои родители решили организовать большой совместный пикник на три семьи. Отчасти в знак благодарности родителям Влада за то, что взяли меня в поездку (мои предки искренне считали, что это была беззаботная неделя на озере), отчасти ради того, чтобы наконец собраться всем вместе и отдохнуть. Наши с Владом родители дружили давно и крепко. Третья же семья, присутствовавшая на пикнике, состояла из Наташи Красновой и ее мамы. Наташа – это наша одноклассница и по совместительству моя подруга жизни. К нам в школу она перешла лишь год назад. За это время она как-то незаметно влилась в нашу с Владом чисто мужскую компанию и отлично ее разбавила.

Впервые мы отдыхали таким широким составом, и должен сказать, что пикник прошел великолепно. Мы жарили шашлыки, купались в речке, играли в волейбол (мой папа догадался прихватить с собой сетку). В общем, отдыхали на полную катушку. Предки, особенно мои, нащелкали целую кучу фотографий.

Одна фотка, где мы с Владом и Наташей запечатлены крупным планом на фоне еловых веток, настолько понравилась маме, что она вознамерилась преобразовать ее в настоящий портрет и повесить его у нас дома. Мама у меня искусствовед, так что подходящего для работы художника она нашла быстро и уже отправила ему снимок. Тот обещал закончить портрет где-то к концу августа, потому что, дескать, пока занят и вообще работает медленно. Маму это вполне устраивало.

А в самом конце июля мои предки неожиданно взяли горячую путевку на море, откуда мы вернулись только вчера ночью. В целом все прошло классно, разве что обратный рейс задержали из-за каких-то неполадок в самолете. Неполадки устранить почему-то не удавалось. В итоге, уже ближе к вечеру, нам дали другой самолет. Из-за всего этого пришлось полдня куковать в аэропорту. Помню, как я, одурев от бесплатного вай-фая и скуки, злился на Влада, который почему-то был в офлайне. Теперь я понимал почему.

Итак, наступил август. Больше всего я надеялся, что он окажется спокойным, без всяких тревог и встрясок.

Но как быть с этим дурацким вещим сном?

В конце концов, я решил особо над этим не задумываться. Приснилось и приснилось, мало ли. Каких только совпадений в жизни не бывает. Так я тогда считал.

Но вскоре произошли новые совпадения, из-за которых мне пришлось поменять свое отношение к ситуации. Новые и очень подозрительные совпадения.

Я бы сказал, пугающе подозрительные.

Глава 2. Один на миллион

– …Между прочим, в мире больше одного процента взрослого населения являются миллионерами, – сообщил я. – Вчера об этом читал.

– И что? – невозмутимо ответил Влад.

– А то, что каждый сотый в мире – миллионер. Можно взглянуть на это по-другому: шанс стать миллионером у любого человека – один из ста. Не так уж и плохо.

– Только не в нашем Урюпинске, – вздохнул Влад. – У нас тут шансы в лучшем случае один на миллион.

– Неправда, – тряхнув своими длинными русыми локонами, не согласилась Наташа. – Не все миллионеры родились в Нью-Йорках или Москвах с Питерами. Многие тоже из глубинки выбирались, а свои компании буквально в гаражах начинали…

Мы сидели в небольшой беседке недалеко от дома Наташи. Была среда, а может вторник или воскресенье. Каникулы же, какая разница, какой там день недели? Солнце припекало, но нас это совершенно не коробило. Дворик, в котором мы «бросили якорь», был тенист и уютен. Много зелени и деревьев, мало машин и прохожих. А еще очень тихо. Мне это место всегда нравилось, с самого детства. Еще задолго до знакомства с Наташей мы с Владом иногда здесь тусовались, поскольку наши дома тоже располагались неподалеку.

– Миллион – это фигня, – заявил Влад. – Заработать миллион на самом деле не сложно. Создаешь какую-нибудь прогу или приложение, продаешь вовремя большой корпорации – вот тебе и миллион. Скорее всего, даже несколько. А целиться надо выше, к миллиарду.

– Ну-ну, – я хмыкнул. – Как по мне, миллиона на жизнь вполне хватит. А где миллион, там и миллиард. Цифры одного порядка.

Я знал, что Влад, любитель логики и математики, не сможет оставить без внимания такую ересь, да еще и сказанную убежденным гуманитарием.

– Одного порядка, говоришь? – Влад достал телефон и быстро сделал какие-то вычисления. – Тогда слушай. Если тебе каждую секунду на банковский счет будет капать по доллару, то миллион у тебя скопится меньше чем за двенадцать дней. А знаешь, сколько уйдет на то, чтобы скопился миллиард?

– И сколько? – не без иронии переспросил я.

– Почти тридцать два года! Не дня, а года! Вот тебе и цифры одного порядка…

– Может, прогуляемся до парка? – тихо предложила Наташа. Видимо, почувствовала, что градус нашего спора повысился.

Беспокоилась она, конечно, зря. Дрались мы с Владом всего один раз, в самый первый день знакомства. Было это еще в детском саду. Зато с тех пор стали неразлучными друзьями, а потом еще и одноклассниками. Теперь нам по пятнадцать, впереди маячит девятый класс, а Ян Орлов и Влад Волков по-прежнему бок о бок. Надеюсь, так будет и впредь. Ну их в баню, этих миллионеров с миллиардерами. Да и вообще, чтобы поссорить нас с Владом, миллиона будет маловато (насчет миллиарда не скажу, как-то не задумывался).

Против прогулки в парке никто не возражал. Мы покинули беседку, прошли по узкой дорожке между разросшихся кустов шиповника и вышли к подъездам.

Тут случилось странное.

Нет, на небе не появилось НЛО, с дерева не упал вампир, а земля не разверзлась, выпустив на волю гигантских червей-убийц с железными челюстями. На самом деле, не произошло вообще ничего. Просто в какой-то момент на меня вдруг накатила тревога. Резко, одной волной, из ниоткуда. Вот я иду следом за Владом и Наташей и думаю о разных пустяках, а в следующую секунду меня будто холодом обдало. Появилась уверенность – сейчас что-то произойдет.

Я остановился, заозирался по сторонам. Ярко светило солнце, небо над нашими головами сияло чистотой и синевой. Двор был совершенно пуст. Оно и понятно, день-то будний. У одного из дальних подъездов, что располагались выше по склону, кряхтел и гудел мусоровоз. Откуда-то с верхних этажей доносилась музыка. Слышались обрывки чьего-то разговора. Пахло котлетами.

Причин для паники не было никаких, и от этого становилось еще тревожней. Одно дело – бояться чего-то конкретного, и совсем другое – непонятно чего. Когда боишься и даже не знаешь, чего именно – это уже клинический диагноз…

Мы направились вниз по склону вдоль подъездов. Небольшая внутриквартальная дорога должна была вывести нас к более оживленному проспекту. Пока мы шли, я то и дело оглядывался, пытаясь найти причину своего беспокойства.

Пару раз Наташа украдкой бросала на меня взгляды и наконец спросила:

– Все нормально?

Влад тоже остановился и посмотрел на нас.

– Все чики-пуки, – я собрал волю в кулак и выдавил улыбку.

– Ты побледнел, – лицо Наташи оставалось обеспокоенным.

– Все норм, серьезно, – заверил я ее, хотя сам не был в этом уверен. – Пошли.

Странное чувство не отпускало. Вроде обычный августовский день, обычный двор провинциального городка. Каштаны зеленые растут, тополя, липы еще. Дома панельные, в основном девятиэтажки. Откуда здесь взяться опасности?

И тогда я услышал позади себя скрежет металла и треск ломающихся веток. Звук стремительно приближался.

Оглянувшись, я заорал:

– В сторону!

Я отпрыгнул к подъезду, успев перед этим потянуть за майки обоих моих спутников. Мы втроем тяжело приземлились на бетонную площадку у самой двери. Боковым зрением я видел, как мимо, грохоча на каждой яме, с бешеной скоростью пронесся мусоровоз. Мне показалось, что кабина грузовика была пуста.

Неконтролируемая машина понеслась дальше вниз. Кто-то кричал. Я не успел толком осознать, что происходит, как услышал новый треск и грохот. Похоже, мусоровоз доехал до пункта назначения. Лишь после этого все стихло.

Я приподнялся на локтях и увидел бегущего вслед за машиной человека в комбинезоне. Вероятно, то был незадачливый водитель. Кричал, по всей видимости, тоже он. Водитель остановился напротив подъезда, у которого мы лежали, схватился за голову и принялся громко выговаривать что-то на своем языке. Потом заметил нас и поспешил в нашу сторону.

– Ай, ай, ай, – причитал он, помогая нам подняться. – Сама поехала, верите, нэт? Я вышел кантэйнер поднять, а она раз – и сорвалась. Я на ручник поставил, честно-честно поставил! Отказали ручник, тормозов нэт, и все. Ай, ай, ай, что теперь будэт, что будэт…

Оказавшись на ногах, я сделал несколько шагов обратно к дороге, чтобы взглянуть на разрушения. Присвистнул. Судя по всему, бесконтрольный мусоровоз миновал еще несколько подъездов, после чего съехал с дороги, снес деревянный заборчик, пропахал клумбу с цветами и ткнулся в толстый тополь, росший ниже по склону. Развороченный передок, из которого вяло поднимались клубы серого дыма, намекал, что машине пришел полный и окончательный кирдык. Водитель, стоявший рядом со мной, снова заголосил и побежал вниз, к своему павшему железному коню.

Повезло, что во дворе никого больше не было. Из нас тоже никто особо не пострадал. Наташа немного поцарапала локоть, но это ерунда. За Влада, ввиду его загипсованной руки, я волновался больше, но обошлось. Во время падения он успел сгруппироваться – сработали инстинкты, приобретенные за годы занятий в секции дзюдо, – поэтому новых повреждений удалось избежать.

Пока мы, все еще оглушенные, брели к парку, я пытался уложить в голове случившееся. У машины отказали тормоза – окей, это бывает. Но каковы шансы, что тормоза откажут именно у этого мусоровоза и как раз в тот момент, когда мы втроем оказались поблизости? Один на миллион? Наверное, так.

Тогда что это? Всего лишь нелепая случайность? Большинство несчастных случаев и есть нелепые случайности, с этим не поспоришь…

Но как объяснить предчувствие, накатившее на меня за минуту до происшествия? А ведь это было именно предчувствие, теперь я это понимал. К слову, оно пропало сразу же, как только пресловутый мусоровоз пронесся мимо и ткнулся в тополь.

Тогда получается, что это была не совсем случайность?

Глава 3. Прическа с подогревом

То, что это сон, я понял сразу. Иногда так бывает – понимаешь, что спишь, и тут же просыпаешься. Но не в этот раз.

Я стоял в небольшой по размеру комнате. Прямо передо мной был письменный стол, а справа и слева – шкафы с одеждой. Чуть позади стояла аккуратно заправленная кровать. Оглянувшись по сторонам, я различил светло-розовые стены, а также заметил пару плакатов с музыкантами над кроватью и несколько небольших зеркал на тумбочке.

Комната Наташи. Без сомнений.

Я посмотрел на свои руки. Вот еще один тест на то, спишь ты или нет, – обычно во сне ты не видишь собственных рук. Но руки я увидел, более того, даже разглядел, что в одной из них я сжимаю какие-то пластиковые щипцы. Снизу из черной рукоятки торчал провод, вставленный в розетку у стола.

Помимо моей воли рука дернулась, поднося щипцы к волосам. На пару секунд я застыл, не в силах двинуться с места. А вскоре мой нос почуял запах горелого.

Запахи во сне тоже не ощущаются, но об этом я уже не думал – данный сон нарушал, казалось, все существующие для сновидений правила. Щипцы у меня в руке раскалились до такой степени, что обжигали мне ладонь. Я пытался убрать руку или хотя бы выпустить из рук дурацкий прибор, но мышцы не слушались.

С огромным трудом я повернул голову влево. В этот момент комната как будто изменилась, но времени осознать это у меня не было. Я увидел, как заискрилась розетка, в которую был вставлен провод. Запах гари стал значительно сильнее. Откуда-то раздался разъяренный собачий лай. Собаки у Наташи никогда не было, но это меня волновало в последнюю очередь. Я понял, что еще чуть-чуть, и загорится проводка, а там…

К счастью, в этот момент меня будто пинком выбросило из сна. Я вскочил на постели, тяжело дыша. Часы показывали полшестого утра. Сердце колотилось громче, чем перфоратор соседа в воскресенье утром. После сна остался муторный и неприятный осадок.

То, что видение было про Наташу, сомнений не вызывало. Конечно, нет никаких гарантий, что с ней что-то произошло или может произойти. Но в памяти сам собой возник сон о падении Влада, которое вскоре случилось на самом деле…

Дурное предчувствие, сродни тому, что я испытал пару дней назад перед инцидентом с мусоровозом, снова поселилось в душе.

 
 * * *
 

С огромным трудом я дождался приемлемого времени, когда можно будет позвонить.

– Алло? – раздался в трубке сонный голос.

Видимо, я все же ее разбудил.

– Привет, – выпалил я. – Как дела?

Вероятно, мой тон был слишком напряженным, потому что Наташа в недоумении произнесла:

– Нормально. Что-то случилось?

– Нет, ничего, – быстро заверил ее я. – Можно, я зайду?

– Сейчас?

– Ага. Минут через десять.

– Ну… Хорошо.

Вскоре я уже стоял у знакомой двери и с силой давил на звонок. Наташа открыла дверь, настороженно поглядывая на меня.

– Мама дома? – спросил я, проходя в ее комнату.

– Уже ушла на работу.

Про себя я порадовался такой удаче. Нет, не подумайте – с мамой Наташи мы в прекрасных отношениях. Просто не хотелось лишний раз объяснять, с чего я вдруг заявился к ним на порог ни свет ни заря.

Оказавшись в комнате Наташи, я почувствовал себя до ужаса сюрреалистично, будто снова оказался во сне. Просто поразительно, насколько четко мой мозг запомнил и воссоздал все детали. Даже маленькие зеркальца в моем сне находились точно в том положении, как и в реальной жизни. Для полноты картины я встал у письменного стола. Закрыл глаза. Открыл. Да, перспектива та же. Стол, шкафы справа и слева. Пустая розетка у стола.

Наташа, скрестив руки на груди, молча наблюдала за моими манипуляциями. За последние полгода она, само собой, привыкла к моим выкидонам, но сегодняшнее поведение было необычно даже для меня. Тут я заметил на столе в углу знакомые щипцы с торчащим из рукоятки проводом. Выглядели они один в один как в моем сне. Я аккуратно поднял их со стола. Черный пластиковый корпус удобно лег в ладонь. Появилось ощущение, что я недавно держал их в руках. По спине пробежали мурашки.

– А что это? – спросил я, потому что не представлял, зачем нужны эти щипцы.

– Утюжок, – ответила Наташа.

– Что?

– Утюжок, – повторила она с легким раздражением в голосе. – Электрический выпрямитель для волос.

Надо же, никогда бы не подумал, что Наташа таким пользуется. Мне всегда казалось, что волосы у нее прямые от природы. По-видимому, это было не совсем так.

– На утюг не очень похоже, – попытался пошутить я.

– Это и не утюг, – Наташа выхватила у меня из рук свой прибор и положила на место, после чего повернулась ко мне:

– Может, все-таки объяснишь, в чем дело?

Я вздохнул.

– Скажи, ты часто им пользуешься?

– Чем?

– Ну, этим, утюгом своим.

Наташа задумалась.

– Иногда. А тебе зачем?

– Да так… Понимаешь, сон плохой приснился.

– О чем?

Я замялся. Рассказывать сон почему-то не тянуло. Вдруг он ничего не значит? В таком случае я просто напугаю Наташу без всякого повода. Или разозлю. Не знаю даже, что хуже.

– Ну… В общем, не важно. Сон, он и есть сон, ерунда всякая. Я просто сказать хотел – ты будь поосторожней с этой штукой в следующий раз, окей? Сама понимаешь, электричество, все такое, током шандарахнуть может. Лучше пока его не включай…

– У меня что-то не так с волосами? – внезапно спросила Наташа. Какое-то время я молча смотрел на нее. Когда до меня дошел смысл сказанного, я едва не застонал. Наташа явно сделала собственные выводы из моей тирады, причем совсем не те, на которые я рассчитывал. Блин, ну почему с женщинами всегда так сложно?!

– Все у тебя нормально, и с волосами, и со всем остальным, – принялся убеждать я ее и делал это, наверное, минут десять. Не знаю, убедил в итоге или нет. В конце концов я еще раз попросил ее быть осторожней со всякой электроникой и удалился. Не сказать, чтобы удалился с чистой совестью – мне вообще показалось, что я своими советами привел ее в полное замешательство.

 
 * * *
 

После обеда мой телефон зазвонил. На дисплее высветилось: «НАТАША». Я не удивился. Предчувствие никуда не делось, поэтому я моментально схватил телефон и принял вызов.

– Что? – выдохнул в трубку я.

– Что? – повторила не ожидавшая такого ответа Наташа.

– Случилось чего? – поправился я.

– Да, – неуверенно произнесла она. – А ты откуда знаешь?

– Понятно, – я принялся лихорадочно размышлять. – Ты пожарным звонила? Они уже едут? Если нет, давай я позвоню, а ты пока выходи на улицу…

– Зачем пожарных? – прервала меня удивленная Наташа.

Тут в ступор впал уже я.

– А пожара разве нет? – тупо переспросил я.

– Какого еще пожара?

– Ну, обычного…

– Ян, что с тобой сегодня? – обеспокоенно спросила Наташа. – Ты как на иголках, сам не свой.

– Знаю, прости, – выдавил я. – Так что все-таки случилось?

Оказалось, произошло вот что. Наташа по-женски уверилась, что с внешностью у нее все же что-то не в порядке, несмотря на все мои заверения в обратном. А потому вскоре после моего ухода решила заняться прической, хотя изначально и не планировала. Да-да, она стала выпрямлять волосы с помощью тех самых щипцов, которыми я настоятельно просил не пользоваться. Слушая ее рассказ, я представлял собой живое воплощение фэйспалма. Хорошо хоть, нашел в себе силы не высказать всего того, что хотелось. Идем дальше. По словам Наташи, в какой-то момент утюжок-выпрямитель буквально сошел с ума. Раскалившись до максимальной температуры, он «зажевал» и спалил ей несколько прядей волос. При этих словах я напрягся, но, как выяснилось, напрасно: благодаря моему утреннему визиту Наташа была настороже и успела вовремя выдернуть шнур из розетки. Проводка в итоге не коротнула, и все закончилось благополучно, если не считать испорченной прически.

Но и с этим Наташа справилась. Нацепив кепку, она направилась в любимую парикмахерскую, где ей быстренько обрезали испорченные пряди и немного укоротили волосы. После разговора она даже прислала мне фотографию новой прически. Если раньше волосы доходили ей почти до пояса, то теперь они водопадом рассыпались чуть ниже уровня плеч. По мне, так было даже лучше, чем раньше. Итак, «сонное» предсказание вновь сработало. Правда, не до конца. Хотя…

Я напряг память. Кажется, пожара в моем сне тоже не было. Были искры, был запах гари, но самого пожара не было. Ладно, пусть так. Важно другое. Я совру, если скажу, что очередное совпадение меня не насторожило. Спать я ложился с неприятным ощущением холодка в желудке.

 
 * * *
 

Я шел по тесному извилистому коридору. Кажется, то были подсобные помещения какого-то магазина или супермаркета. В проходе штабелями стояли коробки с продуктами, ожидавшие распаковки. Коридор был слабо освещен электрическим светом. Пусть окон здесь и не было, но интуитивно я понимал, что сейчас глубокая ночь.

Я остановился у одной из дверей по правую руку. В ее верхней части виднелось небольшое смотровое окошко, но заглядывать в него я не стал. Вместо этого провернул необычный замок и потянул дверь, оказавшуюся гораздо тяжелее, чем можно было представить. Изнутри на меня повеяло холодом. Похоже, это морозильная камера. Я вошел внутрь, выдыхая изо рта клубы пара. Дверь оставил чуть приоткрытой. На полках вдоль стен лежали куски замороженного мяса, морепродукты и еще какие-то коробки, содержимое которых мне было неизвестно.

Подойдя к одной из полок, я протянул руку к пакету с замороженными овощами. Нашел штрихкод, сравнил с бумагой, которая, оказывается, все время была зажата у меня в руке. Положил обратно, взял новый пакет. Я понятия не имел, что именно ищу, но продолжал выполнять монотонные действия. Тут я заметил, что на мне не обычная футболка, а вполне себе теплый свитер, но даже в нем меня уже начинал колотить озноб. Температура здесь была значительно ниже нуля.

За спиной послышался громкий лязг. Я обернулся, и сердце ушло в пятки. Дверь камеры захлопнулась.

Я бросился к выходу и толкнул дверь плечом, но было слишком поздно. Откуда-то я знал – изнутри ее открыть невозможно.

– Эй! – крикнул я охрипшим, совершенно не своим, голосом. – Откройте! Я здесь! – Я забарабанил в дверь, но толстый металл не продвинулся ни на миллиметр. Пытался махать в небольшое смотровое окошко, снова кричал, топал ногами, но меня в упор не замечали. С каждой минутой холод окутывал все сильнее, забирался под свитер, выгонял остатки тепла. Зубы стучали друг о друга, выбивая нестройную трель. В изнеможении я обхватил себя руками и опустился вниз по стене на пол, который, казалось, состоял из цельного куска льда, настолько он был холодным. Смятая бумага выпала из рук, и я закрыл глаза…

Открыв их вновь, я оказался в своей постели. Солнце светило прямо в лицо через прорези в жалюзи. Морозильная камера исчезла. Комната была теплой, как всегда, но даже это помогало мало. Я по-прежнему дрожал от пронизывающего холода.