Квартира

На верхней полке одного из висящих ящиков, среди наборов красивой посуды и фарфоровых чашечек с розочками, из которых так любил пить кофе, а сейчас какао, есть экспозиция, о которой знаю только я. Там перевёрнутыми стоят две хрустальные рюмки на изящных тонких ножках, которые лежат рядом. Одна из них – рюмка, из которой пил первый раз, вторая – первая рюмка моего друга. Трогательно. В 7 классе перед новогодней ёлкой мы собрались напиться «Царицей стола», которую мне удалось купить в моей же пятёрочке благодаря полному безразличию кассира. Суть в том, что, как и в сексе первый раз руководят неправдоподобные идеалы из наигранного порно, так и в первой пьянке. Мы вдвоём, не разговаривая об это заранее, решили, что после опрокинутой рюмки необходимо выразительно поставить её на стол. Вот я и придал руке ускорения для сочного звучного удара, конечно со словами «хорошо пошла», и разбил вдребезги тонкую ножку рюмки из набора для праздников. Тут же увидел, как тяжело опускается рука друга и только начал предостерегать, как и его рюмка разбилась. Нас было трое. Последний не был самым догадливым, просто сидел далеко от стола. Я оставил рюмки в дальнем углу полки, думая починить, когда придумают технологию бесшовного склеивания стеклянной пыли. Так они там и ждут, никто не заглядывал, что только подтверждает теорию о излишних площадях шкафов в наших домах.

Едва ли что-то ещё можно сказать о кухне, кроме как то, что её маленькое и тёмное окошко всё время прогоняет в другие комнаты.

Коридор 2

Выйдя из квадратного коридора через широкую арку в несущей стене, радуешься отсутствию дверей и попадаешь во второй коридор. Он уже Коридор, потому что длинный и с дверью сбоку – как положено. Проходя в темноте, нужно держать правую руку перед собой, и готовиться встретить ей велосипед. Если долгое время не нащупывать его и при этом продолжать идти вперёд, за полсекунды до столкновения появляется уверенность, что оно произойдёт. Ве́лику достаточно и слабого касания, чтобы упасть и повредить нежные обои. А они, будто кожа недоношенного младенца, – оттираются ватным диском и с усилием того же младенца.

В России престижность кататься на велосипеде падает с каждым годом возраста. Но я не сдаюсь, и с гордостью здороваюсь, проезжая мимо знакомого на приоре. Катаюсь по всем делам, на дачу и с дачи – он моя свобода передвижения и гоночный болид. Разогнаться по тротуару, протиснуться в, казалось бы, недостаточное место, обогнать самокатчика и спрыгнуть на дорогу, чтобы лететь, пока не откажут уже давно горящие ноги. Этот велосипед выделяется и внешне. В наклеенную этикетку от отцовского Blazer’а со вкусом дыни, мной заложен бездонный смысл: то ли очередное презрение к пьющим, то ли подчеркивание эволюции сына, то ли желание пронести знамя отца через весь город – а скорее всего понемногу.

Для выходящего коридор заканчивается тяжёлой железной дверью, по ту сторону которой висит звонок на 20 мелодий и номер 55. Закрывая дверь изнутри, каждый негласно поворачивает ключ на своё количество оборотов. Мама на 1, когда дома, папа закрывает 2 раза, я – 2,5. "Пол-оборота? Параноик!" Да, я опаздываю, чаще обычного проверяя утюг, но дело в другом. Сейчас эти пол-оборота остались традицией, привычкой, но в детстве они спасали от криков и ссор. Благодаря ним приходящий, когда захочет, отец перехватывал ключ лишний раз. А я, незаконно сидевший у телевизора с пультом в руках, получал спасительные полсекунды бега из зала. Незначительность в пол-оборота наглядно показывает существование эффекта бабочки.

Обои в коридоре приятного бежевого цвета, которые совместно с солнечными лучами добавляют места. На стене под лампой висит большая фотография семьи Казберовых, словно продолжая традицию вешать портреты в усадьбах. На ней маленький я с ещё большими щёчками; сестра с всё ещё большими щёчками; немного, но всё же заметно улыбающийся отец; и самая молодая мама, которую когда-то мог видеть вживую. Что изменится, если повторить эту фотографию сейчас, через 15 лет? Отец улыбнётся шире, но лишь потому, что улыбка искусственная – для кадра, забыв, как выглядит его реальное счастливое лицо, он начнёт перебарщивать; я тоже перетяну улыбку, потому что не смогу поймать радостность и торжественность момента, как в детстве; сестра покажет своё заученное выражение для Instagram’а, по которому тоже не сказать, что она в моменте – она уже в моменте просмотра фотографии и критически смотрит на неё, стараясь понравиться себе; только мама так же тепло улыбнётся, как и тогда, она и соберёт нас для снимка, она сходит распечатать и повесит в рамочку.

Что сказать, в семье, где «люблю» принято произносить только по отношению к еде, и в основном с частицей «не» (чтобы пресечь мысли о выражении нежности), мама является единственным очагом уюта, заботы, интересных занятий и путешествий, из которых потом и собирается сочинение «Как я провёл жизнь». В детстве она всегда оставляла порцию еды с запиской «Обед» и уже наложенную еду с листочком «Ужин», потому что беспокоилась, что я перепутаю очерёдность. Мама и в 20 лет приносит мне порезанные дольками фрукты или грецкие орехи, чтобы набираться витаминами. Прямо сейчас она лежит в дальней комнате с температурой и насморком, иногда прося принести кружку горячего чая.