Дату получения паспорта мне назначили при сдаче документов. Остались пустяки: пойди и получи. Но с человеческими учреждениями не так всё просто. Моя Дарья и про это знала. Мне выходить, а она легла у порога и мурлычет. «Дарьюшка, – говорю, – мне назначили. Нельзя не пойти. Будут неприятности». И пошел. Опять же зима на улице, только январь начался. Через час добрался до паспортного стола, занял очередь, а часа через три вхожу в кабинет.

– Паспорт получить.

– Фамилия, имя, – спрашивают.

Говорю.

– А бланков нет, не прислали. Зайдите через три недели.

Через три недели прихожу, снова такая же ерунда – бланков еще не прислали.

– Тогда телефон ваш дайте, – говорю, – скучно мне по десять раз за отказами ходить, я к ним с детства не привык.

Дали. Через две недели звоню. Отвечают, приходите, ваш паспорт готов, уже три дня вас ждет документ не дождется. Всё проверено и сверено.

В волнении одеваюсь, радуюсь, что вся эта волынка сегодня закончится. Насыпаю корм Дарье, а она на корм ноль внимания, что с ней никогда не случалось, и насмешливо на меня смотрит. Сидит на полу, а смотрит на меня сверху вниз – умеет она так смотреть – как на глупое создание. «Нет, – говорю, – это учреждение серьезное, всё проверено, сказали». И пошел. Уже февраль начался. Иду, а мне по дороге всякие личности с пустыми ведрами два раза попались. «Нет, – думаю, – проверено. Есть». Два квартала до паспортного стола осталось. Остановился я передохнуть, ведь дорога зимняя и всё время под гору. Вижу – сидит передо мной чей-то домашний огромный черный кот (что домашний, я сразу почувствовал, глаз у меня наметанный). «Этого еще не хватало», – в сердцах воскликнул я. Кот на мои слова строго мяукнул. Тут я на секунду отвернулся, потом гляжу – кот куда-то пропал. Я оглянулся: мистика какая-то. Кот огромный черный, вокруг белый снег и местность хорошо просматривается. За секунду он не мог куда-нибудь исчезнуть. И мне стало тревожно.

Прихожу в паспортный стол, отстоял в очереди. Захожу в кабинет, расписываюсь где-то и получаю свой документ. Я уже хотел идти домой, но решил, помня о предупреждениях, всё проверить. Сел тут же на стул и читаю свой новый документ. Фамилия в порядке, имя не перепутали, отчество грамотно написано, фотография на месте и хорошо приклеена, все печати как полагается и в своем месте… И вдруг меня бросило в жар. Если бы не моя Дарьюшка да не тот черный кот, мог бы я не присесть документ рассматривать, и так бы с ним и поперся домой. А потом не раз еще в паспортный стол побегал бы. Да и нервы уже, как говорится, на пределе, мог бы и расплакаться от огорчения. Все-таки: предупрежден – вооружен. Я, сохраняя спокойствие, снова вхожу в кабинет.

– Посмотрите, – говорю, – что вы мне в графе «пол» написали.

А там написано: «Женский». Это о чем надо было думать и мечтать во время работы, чтобы такое не просто написать, а старательно вывести?

Паспортистка растерялась, глаза прячет.

– Ой, девочка напутала. Не расстраивайтесь, приходите через три дня – получите.

Через три дня я все-таки получил паспорт. Правильно заполненный.

9 июля 2018 г.

Благие намерения

Алешка Шворнев был хорошим, исполнительным, честным парнем и служил он в новой, то есть вежливой, дорожной полиции. В то зимнее утро он был на посту. Алешка был молод, ему было всего двадцать один год, и по этой причине он не знал другого, так сказать, альтернативного, состояния дорог в зимнее время. Понимаете, он не жил тридцать пять – сорок лет тому назад по младости лет. Вот такой у него был недостаток. И поэтому он не знал, что тропинки и дороги, когда зима, мороз и, одним словом, гололед, посыпают обычно песком. Этим мелким делом уже тридцать лет некому заниматься. Уже тридцать лет все органы и организации заняты постоянным увольнением людей с работы, чтобы не платить им и минималку, за которую можно пропитаться ровно три дня, а не месяц, и тем самым обеспечить неуклонный рост безработицы, который (рост) несомненно увеличит рейтинг страны в глазах мировой общественности. А дороги и тропинки – это мелкое дело. Мировой общественности на них наплевать, они – эти дороги – не влияют на рейтинг. Это ничего, что пешеходы каждую зиму в мороз ломают себе руки, ноги и другие ценные для духовной жизни в быту конечности, а машины, которых сегодня стало гораздо больше, чем пешеходов, – поэтому, естественно, они теперь ездят и по тротуарам, – разбиваются, как хрустальные бокалы, а люди в них и вокруг них всячески калечатся. Это их личное дело. А в масштабах страны это так, мелкие, пустяковые делишки.

И для Алешки Шворнева, неопытного и молодого, дорога, покрытая блестящей, приятной для глаз, коркой льда была так же обычна, как дыхание.

В это морозное зимнее утро, кроме Алешки Шворнева, вышли на улицу и отправились по своим делам многие жители города. Вероятно, они спешили на работу. Имели такую вредную привычку, и гололед их не останавливал.

И вот в один из автобусов, водителем которого являлся немолодой грузный мужчина с усами, вошли несколько десятков пассажиров. Они не захотели нести ответственность за свою драгоценную жизнь в такой день, и возложили эту ответственность на опытного шофера автобуса. Автобус мягко тронулся с места и, набрав нужную безопасную скорость, ровно заскользил по дороге.